И все же, если и было какое оправдание для существования Сэмпсона в этом мире, так это участие, которое он и Вашингтонская Белтуэйская консультационная фирма приняли в осуществлении марсианской экспедиции Сирселлера. Это был КОСМОС. И плевать, что экспедиция большей частью загнулась. Как приятно было ощущать радость, переполнявшую сердце, радость от того, что это случилось,что экспедиция возвращается, а с ней - Настоящие, Живые МАРСИАНЕ! И частичка заслуг в этом принадлежала Берни Сэмпсону… К несчастью, и частичка вины. Но об этом он старался не думать.
      Пока Разер демонстрировал фильм о марсианах, сидящих в своих вольерах, Сэмпсон практически не видел того, что появлялось на экране телевизора в его спальне, хотя, в принципе, не отрывался от него. Он даже не слышал звука - его слух ловил исключительно отдаленные звуки плеска воды: его очаровательная жена Шейла принимала душ перед вечерним выходом. Эти звуки громко отдавались в голове Сэмпсона. Ему не хотелось отвлекаться от них, но ради передачи Разера о марсианах стоило. И затем, когда передача закончилась, был рад услышать телефонный звонок.
      - Это ты, Бенни? - резко спросил голос на другом конце трубки.
      Сэмпсону не надо было спрашивать, кто это. Только его партнер по бизнесу, Вэн Попплинер, называл его Бенни.
      - Конечно, я, - сказал он. - Какой же еще мужчина может отвечать из спальни моей жены?
      - Кончай шутки, - приказал Попплинер. - Бенни, ты слышал передачу Эй-Би-Си? Они нашли новенькое о марсианах. В смысле ускорения. Их засунули в пеностирол или что-то такое.
      - Я, похоже, смотрел Си-Би-Эс, - извиняющимся тоном произнес Сэмпсон. - Но я, кажется, слышал что-то в этом духе.
      - Будь повеселее, Бенни, - упрекнул его Попплинер. -Так вот, у меня после этого возникла идея. Улавливаешь нить? Здравоохранение для марсиан. Здравоохранение для людей. Я вижу здесь связь, которая нам на руку. Службе Здоровья и Гуманитарного Обслуживания, возможно, нужно узнать, какое отношение такая забота о здоровье марсиан, имеет, скажем, к старушкам с переломом бедра и так далее, понимаешь, что я говорю? Хрупкие кости есть хрупкие кости, правда? Также есть и другой аспект. Видишь ли, НАСА обязано пересматривать все данные, относящиеся к людям.
      - Я понимаю, что ты имеешь в виду, Вэн, - осторожно сказал Сэмпсон. - Конечно, я полагаю, мы сможем составить пару отчетов, но не заходим ли мы слишком далеко за рамки нашей законной области экспертизы?
      - Бенни, наша область - любая, где мы можем сделать деньги,- терпеливо сказал Попплинер.- К тому же отчеты, которые мы продаем, не касаются каких-либо основ и публиковать их не обязательно. Ты слышал, что я сказал?
      - О, конечно, Вэн, - согласился Сэмпсон.
      - Хорошо. Дело вот в чем. Мне кажется, что нам надо разработать несколько новых областей. Здравоохранение приносит большие деньги, а мы не получаем своего куска. Марсиане могут помочь нам войти в эту область. Бросай все дела. Я хочу, чтобы ты послушал передачу Мак-Нейла и Лерера, у них отыщется что-нибудь основательное, затем начинай вычислять, где наши базы данных и как нам составить отчет. Понял? И я хотел бы, чтобы предварительная оценка проекта лежала у меня завтра утром на столе к тому времени, когда я приду в свой офис.
      - Завтра утром? Ладно, - сказал Сэмпсон, подумав. -Думаю, смогу. Я сегодня вечером не слишком занят. Вот что - я сажусь за предварительные наброски и перезвоню тебе попозже.
      - Нет, - сказал Попплинер. - Мне сегодня вечером надо повидаться с парой конгрессменов. Завтра утром будет достаточно времени. Давай, Бенни, это сможет нам принести большой доход.
      - Хорошо,- согласился Сэмпсон, прислушиваясь к доносящимся из ванной звукам. Душ перестал шуметь. Шейла того гляди выйдет.
      - Завтра поговорим, - торопливо сказал Сэмпсон и бросил трубку.
      Он присел на край огромной супружеской постели, которую он делил со своей очаровательной женой - по крайней мере в те ночи, когда она не спала на диване наверху, чтобы не беспокоить его - и снова нажал на пульт и включил телевизор. Программа Мак-Нейла и Лерера на канале Пи-Би-Эс еще не началась. Он приглушил телевизор и снова стал прислушиваться к звукам, доносившимся из ванной, где была его жена.
      Их нетрудно было расслышать. В домах за двести двадцать пять тысяч долларов в новостройках Мэриленда не ставят звуконепроницаемых дверей. Открылась и закрылась дверца аптечки - Шейла доставала дезодорант. Тихое шшш - шшш - шшш- Шейла сбрызгивает себя под мышками, по талии, ягодицы. Шорох щетки - Шейла чистит зубы. Короткая тишина - Шейла изучает перед трельяжем каждый дюйм своего лица и шеи, выискивая складочки, мешки, любые недостатки. Громкий долгий шум мотора - сушилка для волос. Сэмпсон знал, что это завершающая часть процесса, но потребуется еще по меньшей мере пять минут, чтобы уложить все прядки надлежащим образом, и, кроме того, Мак-Нейл и Лерер как раз собирались рассказать о том, что произошло с марсианином по имени Грэйс.
      Увлечение Бернарда Сэмпсона космосом началось в десять лет с книжки «Звездный След», и с тех пор не кончалось никогда. Он по-прежнему состоял членом Л-5 и Британского Межпланетного Общества, хотя сейчас он был уже полноправным членом Американского Общества Астронавтики и Американского Института Астронавтики и Аэронавтики - как и многие другие. В двадцать лет ему пришлось смириться с горькой истиной, что сам он никогда не выйдет за пределы Здешнего Мира. Однако .здесь, на Земле, были очень нужны разумные люди для нудной работы для космоса. Их требовалось не меньше пяти тысяч на каждого героя или героиню, которые садятся на кучу взрывчатки, чтобы взлететь к звездам. Поэтому он прошел курс астрономии и физики и дотянул до докторской степени, что говорило о его трудоспособности.
      И действительно, работа у него была всегда. К несчастью, не в НАСА: Даже не в какой-нибудь из крупных фирм-подрядчиков, производивших топливные баки или ракетные моторы и системы жизнеобеспечения и электронику. Однако он стал партнером в серьезной консультационной фирме на Белтуэе в Вашингтоне, специализирующейся по космосу. Да, они представили результаты расчетов оптимальной марсианской орбиты, да, они сделали обзор исследований по посадочной системе, сделанных другими людьми, для экспедиции Сирселлера (жаль, что так получилось, но ведь они сделали, что могли - разве не так?), и - да, экспедиция возвращается домой. Не все прошло гладко, это правда, но все же она возвращается домой - и с марсианами на борту.
      Сэмпсону даже выпало счастье время от времени появляться на телеэкране, когда редакция новостей вставляла десятисекундные выступления того или иного эксперта в свои передачи. На самом деле, они предпочли бы Вэна Попплинера, поскольку он умел говорить, но по некоторым причинам Вэн предпочитал не показываться на публике, и поэтому Сэмпсону приходилось переживать свое появление на экране - перед взлетной полосой на мысе Канаверал, где он объяснял что-то насчет того, почему полет до Марса длился десять с половиной месяцев, а обратно - восемь. Это выглядело неплохо. Честно говоря, это было самым большим счастьем, когда-либо выпадавшим на его долю…
      За исключением, конечно (по крайней мере, он всегда предпочитал думать, что это исключение), его невероятно счастливого брака с хорошенькой, сексуальной золотоволосой Шейлой.
      Чего Сэмпсон желал почти так же горячо, как и возможности выйти в космос, так это по-прежнему верить, что его брак - великая удача.
 
      К тому времени, как Шейла вышла из ванной, ее муж делал заметки в желтом блокноте, сутуло привалившись к атласным подушкам в изголовье кровати. Натягивая блузу и юбку на нижнее белье, она одарила его сочувствующей снисходительной улыбкой.
      - В этом весь мой старый трудоголик Бернард, -всепрощающе вздохнула она и добавила: - Ложись без меня. После того, как я пройдусь по магазинам, я схожу в кино.
      - Может быть, я мог бы сходить с тобой? - спросил он, словно ставил эксперимент. Это был эксперимент не из тех, что они проводили на станочном интерфейсе, или в Фермилабе, или в одной из крупных биохимических организаций. Он был больше похож на те, что ставит преподаватель научных классов средней школы, когда заранее в точности известно, что из него выйдет. Эксперимент имел заранее известный результат, и Сэмпсон был достаточно в этом уверен.
      - Ты же сам говорил, что не любишь кино, - напомнила она ему, садясь в шезлонг на другом конце комнаты, чтобы надеть босоножки. - Это новая картина Зисси Спасек и, похоже, неплохая. Но ты, кажется, засел тут на весь оставшийся вечер.
      Она наконец нашла ключи в своей сумочке.
      - Кто звонил? - спросила она, поднимая находку, чтобы показать, что поиски завершились удачей.
      - Вэн Попплинер. Он кое-что раскопал и хочет, чтобы я к утру обработал это для него.
      - Эксплуататор… Впрочем, лучше сделать это, - практично сказала она, наклонившись, чтобы чмокнуть его в макушку. «Как же она замечательно пахнет», - тоскливо подумал он.
      - Всего доброго, - сказала она и ушла.
      Бернард Сэмпсон был состоятельным человеком. у него был дорогой дом (хотя восемьдесят процентов его стоимости еще не было оплачено). В гараже на две машины с местечком для яркого «ниссана» его жены стоял его собственный БМВ и опрятный, хотя и подержанный фургон «эконолин», протянувшийся во всю длину дорожки, купленный на случай, если они захотят когда-нибудь возобновить свои поездки на уик-энд. Детей у него не было, но в этом было свое преимущество, объясняла ему жена, поскольку дети, несомненно, будут мешать их деловой жизни. Ему принадлежали двадцать пять процентов акций частной корпорации высокотехнологичных исследований «МакроДинТристикс Лимитед», имеющей дорогие суперсовременные, офисы на Белтуэе в Вашингтоне, в которой он был одновременно исполнительным вице-президентом и исполнительным директором. (Вэн Попплинер, по его словам, не любил титулов. Но решения, конечно, все равно принимал он.) И, что важнее всего, у Сэмпсона былажена - замечательно красивая, - которая готовила ему еду, стирала его белье и никогда не жаловалась на то, что выйдя за него, бросила карьеру танцовщицы в варьете… и уходила бродить по магазинам - она так говорила - пять из семи вечеров в неделю.
      Все это у него было. Чего не было - так это душевного покоя.
      Было уже за десять, когда Сэмпсон закончил набивать на компьютере предварительные наброски новых проектов. Он вынул дискету, пометил ее заглавием «Марсиане» и положил в кейс, чтобы взять с собой утром в офис. Затем сварил себе чашечку какао. Выпил его на кухне, задумчиво глядя в пространство. Вымыл чашечку и блюдце и задумался: где же сейчас может быть его жена.
      Выключив шоу Карсона после монолога, он опустил голову на подушку, пытаясь уснуть, скосил на миг глаза на пустую подушку рядом с ним.
      - Ты знаешь, что сейчас делает Шейла? - спросил он вслух. - Она дурью мается.
      Однако это уже был другой эксперимент. Он только хотел услышать, как звучат эти слова. Он ни на одну минуту не сомневался в том, что его жена действительно в кино, не усомнился, даже когда, проснувшись утром, обнаружил, что подушка рядом с ним все еще пуста, поскольку слышал, как Шейла напевает на кухне.
      - А, дорогой! - сказала она, нежно целуя его, не выпуская из рук лопаточку. - Вчера, когда я вернулась, ты так сладко спал, что у меня не хватило духу тебя потревожить. Потому я легла спать наверху, на диване. Как фильм? О да, прекрасно. Мне кажется, тебе бы надо поскорее умыться, поскольку лепешки почти готовы, и мой маленький гений сейчас уже должен уходить, чтобы этим утром перевернуть мир!
      «Перевернуть мир» на самом деле было не слишком удачным выражением, для описания того, что делал Сэмпсон, зарабатывая на жизнь, хотя было время, когда он надеялся, что сможет перевернуть мир таким путем.
      Он припарковал БМВ на площадке, помеченной «МакроДинТрйстикс», и поднялся по широким ступеням лестницы, с двух сторон обставленной пальмами в кадках, в чистый, светлый, красивый офис.
      Сэмпсон посмотрел на резную дубовую табличку с названием его корпорации на двери. Они долго и с трудом подыскивали для нее верное название. Формула-то была довольно проста: берешь что-нибудь типа Компу,или Тех,или Макро,приделываешь что-нибудь вроде Дата, Сынили Омнии заканчиваешь каким-нибудь Метрике, Динили Тропике.Самой большой проблемой было удостовериться, что еще никто не использовал до тебя такой же в точности комбинации.
      Так случилось с их первым названием ПолиСинТроникс,когда юристы сообщили о наличии корпорации с таким же названием в Массачусетсе на 128 дороге. Потом Сэмпсон решил эту проблему. Он обработал название как простую проекцию в математической конъюгации. Их постоянный программист Мики Воробьев загнал все данные в компьютер и получил все возможные составляющие. Потом им оставалось только выбрать лучшее и немного подредактировать, чтобы получилось название их корпорации - МакроДинТрйстикс.
      Попплинер еще не пришел, но его секретарша Роза сказала, что все исследователи уже собрались.
      - Я хочу провести небольшое собрание у меня в кабинете минут через десять, - сказал Сэмпсон. - Не приготовите ли чашечку кофе?
      Хотя Сэмпсон и был главным исполнительным директором небольшой корпорациии на Белтуэе, деньги добывал именно Попплинер. Как и большинство соседей, «МакроДинТрйстикс Лимитед» существовала за счет государственных дотаций.
      Номинально, конечно, компания была частным предприятием. Это означало, что Сэмпсону принадлежала четверть, такой же долей владел Попплинер, а половиной акционерного капитала владели «Благодетели», темная группа инвесторов, которых Попплинер убедил вложить стартовый капитал, позволивший запустить дело. Иногда Сэмпсон интересовался, кто такие «Благодетели», но Попплинер всегда отбивал у него охоту встречаться с ними.
      На деле «МакроДинТрйстикс» не была частной компанией, поскольку все свои деньги до цента она получала из карманов американских налогоплательщиков. Самой сложной работой, которую когда-либо делали Сэмпсон и Попплинер, было выдумывание новых планов получения субсидий. Жаль, что не все эти проекты могли относиться к космосу, но Попплинер объяснял это тем, что временами никто не хочет ничего слышать о космосе и в любом случае нужно поддерживать приток денег. Обычной работой Сэмпсона была разработка новых направлений в исследованиях. Затем, если Попплинер их одобрял -обычно одну из пяти лучших идей Сэмпсона - то Вэн сам отправлялся к кому-нибудь из тех, кого знал, к примеру, скажем, приходил в Департамент транспорта и говорил: «Слушайте, я хотел сказать вам, что Бенни - вы знаете моего партнера, Бенни Сэмпсона, он еще делал то исследование по капитальной городской реконструкции для Балтиморы - так вот, Бенни разработал новый процесс, который позволяет моделировать транспортные потоки с помощью матрицы входа-выхода, что позволит вам отбросить факторы, которые могут привести к неприемлемой перегруженности и даже пробкам. Это дешево, это просто, это хорошо, и мы можем сделать для вас исследования почти задаром». Затем, если все шло как надо, парень из Департамента транспорта говорил: «Хорошо, Вэн. Мы, черт с тобой, даем, скажем, две сотни штук». Правительственные чиновники всегда говорили штук вместо тысяч, когда говорили о технологии, чтобы самим казаться технологичнее. Это означало, что фирма «МакроДинТрйстикс Лимитед» железно получит сумму в двести тысяч долларов, которая при перерасходах может вырасти до двух с половиной или даже до трех сотен тысяч.
      Это была самая сложная часть их работы - добиться подтверждения гранта. Остальное было просто. Оставалось только составить отчет на пятидесяти пяти страницах, причем десять или около того последних страниц писались легче всего - там была библиография, - и переплести отчет несколькими цветными скрепками в одной из дорогих - или выглядевших дорогими, -изготовленных по заказу пластиковых папок фирмы «МикроДинТристикс».
      Вот так это и делалось. Все и всегда. А содержание отчета вовсе не имело значения.
      После того, как отдел снабжения Департамента транспорта отметит его для согласования с расходным ордером, никто никогда больше в него не заглянет. Тем не менее, люди из отдела снабжения действительно должны были его получить, и любой из них мог когда-нибудь прочитать его. Что еще хуже, любой из этих чертовых финансовых чиновников мог его заметить, или какой-нибудь помощник конгрессмена мог сунуть туда нос, чтобы найти для своего шефа что-нибудь, что можно полить грязью. Значит, доклад должен был иметь хоть какой-нибудь смысл. Вот для этого «МакроДинТрйстикс» и нужны были четверо постоянных исследователей. Один из них быстренько отправлялся в библиотеку Конгресса, чтобы снять копии последних пяти-шести статей по перегрузкам уличного движения - не столько ради самого содержания, сколько для того, чтобы составить длинную, солидную библиографию. Другой делал несколько страниц «контекста» - в данном конкретном случае, историю компьютеров, начиная с Бэббеджа. Третий составлял каталог всевозможных методов предсказания статистических проблем с особым упором на тренд-экстраполяцию, составление морфологических карт, изучения диаграмм и DELPHI. Когда все это было сделано, предварительная разработка попадала к Попплинеру.
      Непосредственная работа Сэмпсона заключалась в обсуждении того, к чему привел поиск литературы и последующему написанию выводов. Вывод - самое легкое. Вообще-то говоря, он мог написать выводы еще задолго до того, как заканчивались литературные изыскания. Последний параграф каждого отчета был, в конечном счете, предопределен. Он всегда выглядел примерно так: «Ясно, что возможности, которые открывает использование методики оптимизации путем компьютерного моделирования (МОКМ), будут приобретать все более важное значение в течение последующих десяти лет, хотя нынешнее состояние этого метода пока еще не дает действующей в масштабе реального времени модели динамики уличного движения».
      Это предостерегало от того, чтобы воспринимать отчет как нечто реальное, чтобы никто не попытался бы сделать что-нибудь, основываясь на нем. Все было в порядке - все понимали, что с помощью этого «МакроДинТрйстикс» продержится еще пару месяцев. Это давало Попплинеру время пойти в Пентагон и сказать: «Смотрите, наш гений, Бенни Сэмпсон - вы его знаете, это один из тех, что получил награду Человека года от людей, исправляющих данные - только что закончил работу над очень интересными данными по транспортным потокам, и мы думаем, что она может найти применение в случае срочной военной мобилизации и проблем тылового снабжения». И если хоть немного повезет, пентагоновский чиновник скажет: «Хорошо, мы даем четыреста штук», и Попплинер ясно поймет, откуда. В любом случае, пентагоновские гранты были почти самыми лучшими. Вы всегда можете ввести в отчет несколько параграфов, касающихся чего-нибудь вроде приложения модели транспортных потоков к рандомизации расположения ядерных ракет в силосных ямах. Тогда, представляя отчет, Попплинер мог указать, что в нем явно содержится много данных, которые Пентагон не хотел бы раскрывать русским. Это означало, что при удачном стечении обстоятельств весь документ попадет в разряд секретных, и ни одно недоброжелательное око никогда его не увидит.
      Все это абсолютно безобидно, объяснял Вэн Попплинер. Никому от этого не будет вреда. Это дает много работы людям с высокими научными званиями, которым пришлось бы зарабатывать себе на жизнь, если бы они не устроились в ту или иную частную «исследовательскую» компанию, что тянулись вдоль скоростной дороги, опоясывающей Вашингтон, в целом известных как «Белтуэйские Бандиты». Это даже давало таким людям, как сам Бернард Сэмпсон возможность иметь в гараже БМВ и авиабилеты бизнес-класса со скидкой для посещения профессиональных встреч по всему миру. А с деньгами, которые держали на плаву «МакроДинТрйстикс Лимитед», проблем не было - они текли из бездонного рога изобилия, именуемого казной Соединенных Штатов. За все платили налогоплательщики - в конце концов, для чего же еще они существуют?
      Сэмпсон вставил дискету, вошел в файл «Марсиане» и стал ждать, когда на экране появятся материалы.
      В списке сотрудников «МакроДинТрйстикс» числилось девять человек, включая самого Сэмпсона и Вэна
      Попплинера. Две секретарши - одна Попплинера, другая - для любого, кому понадобится написать письмо, плюс секретарша, которая готовила кофе. Остальные четверо были «исследовательской группой».
      Сейчас все четверо собрались в кабинете Сэмпсона, более-менее уложившись в десять минут, и ждали дневных распоряжений. Здесь был Михаил Воробьев, только что вернувшийся из Ленинграда - через Вену и Израиль-специалист по математической статистике тридцати одного года, ожидавший, что один из университетов махнет рукой на его корявый английский и он сможет преподавать в Кембридже или Калифорнии. Здесь был высокий и тощий Джек Хорган, в свои двадцать семь все еще прыщавый, единственный, кто получил в Чикагском университете три кандидатские степени одновременно. Здесь был похожий на негра Рэнди Мерфри, всегда носивший серые костюмы-тройки, кроме тех случаев, когда одевался в белый замшевый пиджак и кроссовки «Адидас» - сегодня был день белой замши. И Милдред Мак-Клерг Липпауэр, существо женского пола.
      Микки Воробьев вошел, жуя «Твинки», но быстро затолкал остатки в рот и виновато облизал пальцы, когда Сэмпсон начал говорить.
      - Итак, братья-разбойники, у нас большое дело. Вы уже знаете о марсианах и их физических проблемах, -сказал Сэмпсон. - Мы собираемся предложить насчет них кое-какой план. Особенно это касается непрочности их скелета, и как это может помочь человеку - о хрупкости костей из-за низкой силы притяжения, остеопориозе и все такое.
      Говоря, он расхаживал по комнате. Когда он приблизился к дивану, на котором сидели Рэнди Мерфри и Милдред Мак-Клерг Липпауэр, ему в нос ударил сильный запах мускуса и сигарного дыма - мускусом пахло от Рэнди, сигарами от Милдред.
      - Итак, нам сегодня нужны, - закончил он, - резюме. Мы должны раскопать все, что писали о марсианах по этому поводу. Я имею в виду все цитируемые источники, если они имеют отношение к: а) марсианской психологии, б) схожести с человеческими проблемами, в) в каждом случае - технологический подход к проблеме. Это для начала. После того, как я просмотрю резюме, мы соберемся снова, и я дам каждому особое задание. Все понятно? Файл называется «Марсиане». Разделите задание между собой и постарайтесь принести мне материалы после ленча.
 
      То, что он уже сделал, вполне можно было бы назвать дневной нормой, но по некоторой причине Сэмпсон не получал от этого удовольствия. У него не шла из мыслей жена.
      Он постарался думать о другом. В конце концов, еще было много работы. Он заставил себя в течение следующего часа заниматься редактированием выводов исследований об экономическом значении возможного продолжения линий вашингтонского метро, наметки которого были у него в компьютере. «Значение анализов затрат и прибылей (АЗП), - писал он, - было установлено в одних и тех же ситуациях, и, похоже, его результаты могут быть применены к данному вопросу в течение ближайших пяти лет. Тем не менее, полученные данные весьма полезны и рекомендуется продолжить исследование не позднее восемнадцати месяцев спустя». Он вернулся к началу параграфа и перечитал его до конца. Решил, что все правильно. Записал его, встал и допил остывший кофе, стоявший у него на подоконнике, думая о том, что он только что сделал.
      Это было настоящее исследование. Оно принесет им грант в девяносто пять тысяч долларов, который Попплинер вытянул из экономящей каждый цент администрации округа Колумбия. Но, подумал он, здесь действительно не слишком много средств проявить в полной мере свое умение и ум для человека, который был одним из лучших аспирантов (MIT). И это никак- не было связано с КОСМОСОМ.
      Был один тест, с помощью которого Сэмпсон временами проверял свой уровень как специалиста. Возможно, сейчас была пора сделать это еще раз. Он немного подумал, затем опять сел на свое рабочее место. Вздохнул, с несчастным выражением лица зажмурил глаза, его согнутые пальцы зависли над клавиатурой. Затем он стал просматривать индекс цитирования в Филадельфии. Он набрал СА CITESEARC и AUTHOR CITE, затем свое имя.
      С тех пор как Сэмпсон последний раз делал эту специфическую операцию, уже прошло некоторое время. Это был вид самопроверки, вроде того, как старый солдат, уединившись в своей спальне, смотрит, сколько отжиманий он еще может сделать. Научная карьера проверяется не тем, сколько вы сделали денег. Даже не количеством наград. Всегда найдется кто-нибудь, готовый выдать вам почетный значок или диплом в рамочке потому, что как бы много ни значила награда для того, кто ее получает, она куда больше значит для того, кто ее дает. Нет, настоящим критерием значимости научных достижений является число других ученых, которые считают сделанное вами достаточно важным, чтобы сослаться на ваши исследования в своих собственных работах. Если вас цитируют, значит, вы что-то значите. Если нет - вы пустое место.
      Лучшим способом, пожалуй, даже единственным способом следить за своим уровнем был Индекс Научного Цитирования (ИНЦ). Когда вспыхнул экран с ИНЦ, Сэмпсон мрачно уставился на негр. За год ничего не изменилось. То же число. Ровным счетом три человека ссылались на «Квази-цветовую интерпретацию: Значимость модели локализации ресурсов, разработанной НУОА (Национальным управлением по исследованию океанов и атмосферы)», написанную семь лет назад, когда он делал докторскую на Бостон Рут 128. Четвертый на самом деле цитировал его докторскую диссертацию, но в этом было мало радости - это был его научный руководитель, и статья была написана, чтобы заделать тривиальные прорехи в его продолжающихся исследованиях.
      Вот так обстояли дела.
      Из двадцати пяти отчетов, которые «МакроДинТрйстикс» выпустила под его именем, ни на один никто никогда не ссылался. Сэмпсон горестно признался себе, что на то были причины. Ведь ни один из этих отчетов не представлял собой никакого настоящего исследования. Они имели такое же значение в великих усилиях ученых мира расширить знание человеком вселенной, как и работа студента-второкурсника по американской литературе - «Сравнение литературной значимости «Гекльберри Финна» и «Моби Дика» - который из них является великим американским романом?»
      Когда зазвонил телефон, он облегченно вздохнул. И был приятно удивлен, услышав в трубке голос своей жены.
      - Это ты, дорогой? - сказала Шейла. - Я тут подумала -я так давно не видела тебя. Словно потеряла тебя. Как ты посмотришь на то, чтобы пообедать сегодня со своей нареченной? Через двадцать минут? Чудесно, я еще больше нагуляю аппетит!
      Когда Шейла приехала, на ней была белая блуза с оборочками и бледно-голубая юбка. Этим утром она была у парикмахерши и выглядела после этого сногсшибательно. Улыбаясь, она вплыла в офис Сэмпсона и впечатала в его щеку поцелуй.
      - Я проголодалась, любимый, - заявила она. - Но сначала давай пройдемся по магазинам? Ненадолго, и, кроме того, я ужасно хочу увидеть новую девушку, которую взял на работу Попплинер.
 
      Ленч был великолепен: они распили бутылку вина, и впервые за много месяцев Сэмпсон увидел, что жена целый час с четвертью уделяет ему неподдельный интерес. Он поцеловал ее на прощанье на стоянке и, ошеломленно улыбаясь, смотрел, как она садится в «ниссан» и сигналит ему. Улыбался он недолго. Когда Сэмпсон к полудню вернулся в кабинет, там на краю дивана уже сидел Рэнди Мерфри и вид у него был несчастный. Он снял замшевый пиджак и сидел в мятой розовой рубашке.
      - У тебя сложности, - поставил диагноз Сэмпсон.
      - Все идет не слишком гладко, - сказал Мерфри, показывая на стопку ксерокопий на столе у Сэмпсона. -В первую очередь я выбрал медицинские отчеты о состоянии марсиан. Ты посмотришь?
      - Конечно, но расскажи мне, что в них есть. Мерфри замялся.
      - В общем-то, что знают все - что у марсиан мягкие кости и несколько свободное строение тела, сам знаешь. Они никогда не испытывали большего притяжения, чем марсианское. Они приспособились к нему в ходе эволюции, понимаешь, что я говорю? И с самого начала не было никаких сомнений в том, что брать их в космический полет рискованно. Нет, скажу даже, тут не риск, а глупость. Опасная глупость. Они не умеют даже обращаться с ними^ - Он мрачно посмотрел на копии. - Удивительно, что они не погибли еще при взлете.
      - А, - сказал Сэмпсон, - понимаю. Это, хм, интересно.
      - Я только раскапываю данные для тебя, Бернард, -сказал Мерфри, - и , если надо, накопаю еще больше. Но только мне кажется, что НАСА будет не слишком счастливо, если ты вытащишь все наружу. Они будут очень некрасиво выглядеть в этом случае.
      - Грязное дело, - согласился Сэмпсон.
      - Да, - рассеянно проговорил Мерфри. - Ладно. -Затем сказал: - Дело в том, что кое-что из того, о чем здесь пишется, могло произойти по нашей вине, понимаешь? В конце концов, мы же делали обзор. Словом, могут сказать, что нам следовало серьезнее к этому отнестись, понимаешь?
      Сэмпсона словно током ударило.
      - Я посмотрю статьи, - пообещал оц.
      Но, прочитав их, он понял, что все куда хуже, чем говорил Мерфри.
      Он открыл дверь соседнего кабинета,- кабинета Попплинера. Тот диктовал письма своей новой секретарше, Мэриан, которая по всем параметрам была самой красивой женщиной в офисе, если не во всем штате Мэриленд. Она была даже красивее, чем три предыдущих секретарши Попплинера. Еще точнее, она была почти также красива, как жена Сэмпсона, когда он шесть лет назад на ней женился.
      - Садись, Бенни, - сказал Попплинер, даже не подняв взгляда. - Я через минуту кончу.
      И - удивительно - действительно, кончил. Когда Мэриан закрыла дверь, Погшлинер задумчиво посмотрел ей вслед. Затем сказал:
      - Самое смешное, что она еще и печатать может. Я слышал, Шейла заходила?
      - Что? А, Шейла. Да, она хотела посмотреть на твою новую секретаршу.
      - Надеюсь, она произвела на нее впечатление, -хмуро сказал Попплинер. - Ну, как наши марсианские дела?