- Так это ж высокое! - нахмурился Кулек. - Три тысячи вольт! В пепел сгорим! Не-а… Я не подпишусь!
      - Сгорим, - согласился Архипыч. - Тут ты прав. Ну, да ладно, я еще кое-что знаю…
      Он медленно поднялся, пробуя обескостевшие от самогона ноги, крякнул многозначительно.
      - Вон там, под землей… - Жестом мессии он снова простер руку на северо-запад, параллельно сверкающей, словно усыпанной бриллиантами трассе Е30.- Там, в люках, кабеля толстенные. С мою руку будут. Какая с них польза?
      - Так это ж «московская линия»! - ахнул Кулек. - Говорят, раньше вдоль нее часовые на мотоциклетках ездили…
      - Так то раньше. Где теперь эти мотоциклы? Где часовые? То-то… Теперь она никому не нужна.
      - Скажешь тоже, - уперся Кулек. - Правительственная связь не нужна?! Да за нее и расстрелять могут!
      Архипыч высокомерно усмехнулся и махнул рукой.
      - Сказал, как в лужу… Сейчас демократия, разоружение! Да и вообще - другое время, никого не расстреливают! Даже не сажают. Почти…
      - Погодь, а сколько там напруги? - вновь озаботился Кулек. - Вдруг тоже тыща вольт…
      Архипыч покачал головой и икнул.
      - Нет, она вроде вообще без электричества. В телефоне какая напруга? А это телефон и есть, мне мастер один рассказывал, еще при большевиках… Ладно, не в том суть, - оборвал он сам себя. - Главное, что к нам оттуда ничего не текет. И вообще, кабель этот, московский, никому не нужен, забросили его… Значит, можно смело вырезать, сколько надо… Хоть меди, хоть алюминия, хоть свинца - все сгодится…
      Последние слова он произносил уже на ходу, устремляясь, словно броуновская частица, по сложной траектории в сторону шоссе. Одной рукой он зацепил сумку с инструментами, вторая оставалась в «ленинском» положении, указывая магистральное направление. Кулёк торопился следом, запихивая в карман початую бутылку.
      Полчаса ушли у них на борьбу с центростремительными силами, вызванными вращением Земли. Наконец, выписав на карте родной Колпаковщины размашистый зигзаг, бизнесмены сели передохнуть на крышке одного из люков правительственной связи. На мелкую водяную мжичку они внимания не обращали. Поскольку стакан в спешке был оставлен на мехдворе, самогон пили из горлышка.
      - А вдруг ее не забросили? - демонстрировал остатки здравомыслия основательно окосевший Кулёк. - Если по ней сейчас наш президент говорит с ихним? Этим… Как его? С Биллом Клинтоном!
      Более трезвый и хозяйственный Архипыч ощупал рукой края горловины колодца.
      - Точно забросили, даже замка нет, - проворчал он. - Берись-ка, отвали эту крышку, чтоб ее…
      Кулек сноровисто расправился с тяжеленным чугунным диском и заглянул в черное нутро колодца.
      - Погодь…
      Архипыч некоторое время бросал в зловещую темноту зажженные спички и клочки горящей бумаги, пытаясь разглядеть, какие же сокровища находятся на дне таинственного бетонного стакана. Но так ничего и не рассмотрел.
      - Ну, давай, ты первый, - наконец подвел итог он.
      С трудом попадая нетвердыми ногами на невидимые железные скобы, они спустились в черную пасть люка, запалили газету. Здесь все было так, как и представлял Архипыч: семь толстых черных кабелей, будто откормившиеся за лето ужи, струились из темноты в темноту, суля ловкому и предприимчивому человеку ежедневный бизнес-ланч в баре с мигающими разноцветными лампочками и благосклонность кукуевских дам в черных колготках…
      - Гля, это что за елдовина такая? - воскликнул Кулек, тыча куда-то пальцем. Архипыч поднес горящую газету поближе. В свете дрожащего желтого пламени он увидел надетую на кабель какую-то явно инородную штуковину. Две накладки сжимали черного ужа сверху и снизу, на концах их обхватывали два стальных хомута с блестящими болтами. На ощупь «штуковина» оказалась твердой и… живой: чувствовалось под рукой какое-то то ли пульсирование, то ли тепло, то ли хрен поймешь что. А может, это Архипычу только показалось. Но важно другое: и дураку ясно, что вещь ценная, увесистая…
      - Давай, Куль, свети!
      Архипыч передал напарнику импровизированный факел, молча достал из сумки отвертку, поковырял гладкую, словно окаменевший кисель, поверхность, затем нашел плоскогубцы и принялся крутить головку болта. Он поддавался на удивление легко. Через минуту стальная манжета, дзынькнув, раскрылась, половина штуковины отвисла, Архипыч испуганно подставил ладонь и с замиранием сердца ощутил приятную тяжесть драгоценных килограммов цветмета.
      - Помогай, Куль, - сказал Архипыч негромко. - Это наш с тобой бизнес-ланч… По пятьсот «белой» и котлеты киевские на закусь. И бабы…
      Он тут же решительно принялся раскручивать вторую манжету.
      Кулёк возбужденно икнул.
      - Я передачу смотрел по «России», - так же полушепотом сказал он. - Про этих, не помню, как называются. В Москве, под землей лазят, клады ищут. Черные такие, грязные, с фонарями. Догеры… Или нигеры…
      - Кончай болтать, нигер, - приказал Архипыч, раскрывая вторую манжету. - Поддерживай!
      Они подхватили нижнюю половину тяжеленного цилиндра с желобообразным углублением для кабеля, едва не уронили и кое-как опустили на пол.
      - …Так вот, теперь вижу, что не зря они корячатся, - довольно продолжил Кулёк, помогая Архипычу снять верхнюю половину цилиндра - такую же тяжелую и с точно таким углублением. - Мы тоже спустились под землю и сразу нашли ценность… Как думаешь, сколько эта елда стоит?
      - Много, - буркнул Архипыч, который сложил половинки вместе и вновь закручивал хомуты. Собранный воедино цилиндр выглядел солидно и внушительно. - Рублей триста. А может, и все пятьсот…
      На самом деле «патефон Кольбана», являвшийся предметом гордости технического отдела ЦРУ, обошелся американскому налогоплательщику в семьсот тысяч долларов, что в несколько раз превышало годовой бюджет всего Кукуевского района.
      Кулек помолчал, посопел носом и кое-как сформулировал не дававшую ему покоя тщеславную мысль:
      - Хорошо бы и про нас передачу сняли когда-нибудь?
      Архипыч своего подельника слушал вполуха. И все-таки в последней фразе ему вдруг почудился какой-то неприятный, зловещий смысл. Словно чье-то строгое недреманное око на миг заглянуло в колодец полюбопытствовать, чем же занимаются здесь в темное время суток двое нетрезвых колпаковцев. Заглянуло и - исчезло. И неприятный осадок тоже постепенно исчез.
 

* * *

 
      Еще шесть тысяч смертей и десять тысяч жизней вплелись в огромный сверкающий клубок, что плыл под панелями солнечных батарей «Лакросса». В 19.05 спутник вновь оказался над широтой подмосковной деревни Колпаково. Передатчик включился, мощный электромагнитный импульс атаковал бетонное кольцо на обочине шоссе Е30, чтобы выкачать оттуда привычную дозу информации, - но ответного импульса не последовало. Через полторы секунды на экране операторского компьютера в Центре управления в Лэнгли выскочило «окошко» с тревожной надписью: «Status: Disconnected» - «Связь отсутствует».
      Оператор - молодой афроамериканец, имел неодобряемую обществом и начальством привычку выкуривать сигарету после каждого успешного сеанса связи, сейчас едва початая пачка «Мальборо» лежала рядом с клавиатурой, а из-за перегородки доносился запах свежеприготовленного кофе. Но парень уже понял, что в ближайшее время ему вряд ли удастся вкусить расслабляющий никотиновый дурман.
      Черные пальцы набрали повторный код запроса, а когда отсутствие связи было подтверждено, запустили диагностику системы.
      - У нас проблема, - передал оператор ответственному дежурному.
      Через минуту перед главным компьютером собралась вся суточная смена космической разведки. Диагностика показала, что связь со спутником устойчивая, приемная и передающая системы «Лакросса» в порядке, - значит, неполадка возникла где-то в самом «патефоне». Кто-то уже позвонил Кольбану, и тот примчался из своей лаборатории, сверкая василькового цвета носками и прожженными кислотой дырами в рабочем халате.
      - «Патефон» не мог забарахлить, - проскрипел Кольбан, едва бросив взгляд на мигающую надпись «Status: Disconnected». - Это исключено. Данные визуального наблюдения по этому сектору запрашивали?
      Ответственный дежурный глянул на оператора, тот принялся лихорадочно распаковывать файлы с видеоматериалами, поступившими за последний час с орбиты. В Подмосковье уже давно стемнело, на инфракрасной съемке была видна еле различимая полоса шоссе, которая угадывалась по разогретым капотам автомобилей, - но больше ничего рассмотреть не удалось. Каких-то необычных скоплений техники и людей, выдающих проводимую в районе колодца с «патефоном» спецоперацию контрразведки, не наблюдалось. Правда, оператор указал на два подозрительных пятна около дороги, но они двигались настолько хаотично и бессистемно, что было ясно: это не люди - либо бродячие собаки, либо отбившиеся от стада животные: козы, овцы, телята…
      …К 20.18 по Москве, когда «Лакросс» должен был сделать очередную попытку съема информации, в операторской собралась уже практически вся верхушка технического сектора, во главе с начальником Дэвидом Барнсом.
      Точно в назначенное время поступил сигнал об активации сканера. В отфильтрованном кондиционерами воздухе повисла напряженная тишина. Зеленым жизнеутверждающим светом вдруг брызнуло в глаза:
      «Работа в штатном режиме».
      В штатном режиме! Связь есть! Похожий на огромного флегматичного пса Барнс неопределенно хмыкнул и победоносно выпятил грудь: так из-за чего, позвольте узнать, весь этот сыр-бор? Оператор с облегчением откинулся на спинку сиденья, рука сама собой потянулась к сигаретной пачке, лежавшей справа от клавиатуры. Кольбан, не обращая ни на кого внимания, продолжал сверлить глазами монитор. По экрану побежала светлая ломаная линия, графически отражающая содержание сигнала… И тут же пропала.
      «Связь отсутствует».
      Кто-то громко выругался, кажется, это был сам профессор Кольбан.
      Спустя секунду, не сразу услышанный в гуле разочарования, поступил сигнал о сбое в работе дешифратора, который пытался распознать только что поступивший с орбиты обрывок сигнала.
      - Что еще такое? - проворчал Барнс.
      Сигнал был очень слабым и кратковременным, «пила» импульса имела вид странный и непривычный, аналитики-шифровальщики только развели руками:
      - Это не кодированное сообщение. Не знаем… Скорее, нечто естественное. Электронный фон, атмосферные помехи, может, чье-то биополе…
      - Если биополе, то не человеческое, - уточнил Кольбан, внимательно изучая «пилу». - Слишком простой алгоритм. Скорей, кошка или собака…
      Барнс окинул скептическим взглядом инженеров, шифровальщиков, операторов, пожевал губами и направился к выходу, жестом пригласив Кольбана и ответственного дежурного следовать за ним.
      - Вот что, коллеги, - сказал Барнс, заведя приглашенных в свой кабинет. - Ваша задача - восстановить связь со сканером, это раз! А вас, профессор, я прошу настроить аппаратуру спутника на фиксацию подземных пустот под Москвой. Тоннели, пещеры, выработки, линии метро. Это возможно?
      Кольбан задумался и медленно кивнул.
      - В мире вообще нет ничего невозможного, - философски заметил он. Его глаза заблестели странным, «сумасшедшим», как говорил Фоук, блеском.
      Похоже, старичку-ветерану космической разведки «Лакроссу» было суждено получить новое задание.
 

* * *

 
      Ранним утром два уроженца деревни Колпаково сели на первый автобус, следующий до райцентра Кукуево. Их озабоченные лица окутывал туман алкогольных испарений, в руках одного находилась потертая сумка с какой-то тяжелой поклажей, а ватная куртка другого была лишена пуговиц и застегивалась при помощи двух кусочков проволоки.
      - Башня трещит, - пожаловался Кулёк, устраиваясь на сиденье.
      - Пить надо меньше, - сурово буркнул Архипыч.
      - Там еще крышку забрать можно… Тяжеленная…
      - Пусть лежит! Лучше внимания не привлекать. Да и не дотащим ее.
      На какое-то время собутыльники ограничились этими короткими, но емкими замечаниями, молча уставившись сквозь грязное окно на однообразный осенний пейзаж Подмосковья. Только через пару километров Кулек нарушил молчание:
      - Слышь, Архипыч, а для чего эта елдовина?
      - Не знаю. Хорошо, что она ненужная. Мусор! К московской линии вообще отношения не имеет: прикрутил кто-то сверху без всякой надобности… Поэтому с нас и спроса никакого нет… А чего ты интересуешься?
      - Да так… Только на мусор не похоже. Ты это кино, как его… «Война миров»! - видел?
      - Ну?
      - Я вчера отрубился и головой лег на эту херовину, сплю себе, и тут словно ножиком по мозгам полоснуло… Словно кто-то там, в голове, ковыряется. И - звезды, звезды… Чё такое, думаю? Может, это марсиане мысли читают? Чтобы войну начать? Ну это, Землю захватить…
      - У тебя нет мыслей, - уверенно констатировал Архипыч. - Так что не ссы, планета в безопасности.
      Кулёк не стал спорить.
      - Все равно башка болит, - сказал он.
      На кукуевском вокзале они сделали остановку в буфете, где подлечились Архипычевым «спиритус инферналис», а оттуда двинулись в местный «Сити», где бился пульс деловой жизни райцентра. Перед воротами ангара с надписью «Лом цветного металла. Пункт приемки» они встретили живописную группу людей, нагруженных мотками проволоки и кабелей, обрезками труб, радиаторами, трансформаторами, металлической посудой и даже стреляными гильзами. Архипыч занял очередь за дородным, похожим на тюленя мужчиной с авоськой, в которой звенели оловянные миски.
      - Надолго застрянем, - посетовал мужчина. - Шаромыжникам этим торопиться некуда, сидят себе в тепле, денежки считают… А что там у вас такое?
      Он попытался заглянуть к Архипычу в сумку, но тот вежливо отстранился.
      Не прошло и пяти минут, как - о, счастье! - на горизонте появился молодой человек в видавшей виды кожаной куртке, модных в Колпаково, но невообразимо грязных джинсах и таких же кроссовках. Завидев его, Архипыч замахал руками и заголосил:
      - Петро! Петро! А вот он я!
      Петро, как объяснил тут же Архипыч Кульку, это «тот самый, который ланчем угощал», - в общем, бизнес-партнер Архипыча. Человек бывалый, тертый, интеллигент в пятом поколении. Петро коротко взглянул на таинственную елдовину, мигнул глазом - пойдет. И тут же мимо всей очереди шустро отволок ее в вожделенную дверь, а через пять минут вернулся со ста пятьюдесятью рублями.
      - Давали восемьдесят, сволочи, - возбужденно сказал он. - Но я цену металлу знаю, за хрип их взял: это вам не кусок свинца, не моток проводов - это готовая деталь, у нее своя цена! Они и заткнулись… Так что, если будет еще, двигайте через меня, иначе разведут! Ну и магарыч, конечно…
      - О чем разговор, Петро! - Архипыч радостно спрятал деньги в карман спадающих штанов с обтрепанными обшлагами. Сто пятьдесят рублей для него и Кулька - это почти столь же нереальная сумма, как полученная очередным героем телепередачи «Криминальные вести» взятка в миллион долларов. Ибо покупать им практически нечего, так как потребность имеется только в одном продукте, в изобилии производимом самим Архипычем. А если уж совсем оторваться и шиковать по полной программе, то можно найти настоящую водку по пятнадцать рублей за бутылку. Не заводскую, конечно, но вполне питьевую: не ослепнешь и не отравишься насмерть…
      Итак, в половине десятого утра, когда только-только наполнились сонными сотрудниками офисы кукуевских фирм, удачливые торговцы металлом Архипыч и Кулёк уже закончили свой бизнес и культурно отдыхали, обалдело глядя на мигание разноцветных лампочек в баре «Сияние».
      - Ну что, здорово? - не скрывая превосходства, спросил Архипыч и ткнул приятеля локтем в бок.
      - Здорово! - кивнул тот. - Завтра в этом люке все провода вырежем. А потом в следующем. Там их много-о-о… Ох и погуляем красиво…
      На столе перед ними стоял графин с «беленькой», в тарелках обильно потели вчерашние разогретые пельмени, а через столик сидела и улыбалась в стакан крепкого пива очаровательная кукуевская барышня в черных колготках, точь-в-точь как из журнала «Плейбой», только двух зубов справа не хватало. Но такая мелочь никакого значения не имела.

Глава 3