- Надо просто двигаться, - пробормотал он себе под нос. - Всё будет в порядке.
      Только надо двигаться.
      Глава 4
      Пулевые раны чисто и без осложнений затянулись. Но после того, как Ник физически поправился, его продержали в госпитале ещё месяц. Он находился в Главном военном госпитале, в отделении невропатологии.
      Ник медленно шёл по коридору. Он очень похудел, кожа туго натянулась на щеках.
      На шее у него болталось пластмассовое кольцо с картонной биркой. Он шёл, широко раскрыв глаза, движения заторможены.
      Коридор был переполнен. Раненые лежали на носилках и колясках вдоль стен.
      Некоторые сидели на стульях. Другие в серых халатах болтались среди них и, собираясь небольшими группами, разговаривали. Ник подошёл к окну и посмотрел вниз во двор. Черные мешки с трупами лежали, ряд за рядом, на выжженном солнцем бетоне. Солдаты укладывали их на деревянные поддоны, а автопогрузчики поднимали и грузили в кузова целой колонны грузовиков, выстроившихся в ожидании.
      Ник вынул из кармана бумажник. Раскрыл его и достал фотографию Линды. Некоторое время бесстрастно смотрел на неё, затем спрятал. Снова поглядел вниз, во двор.
      Веки у него задёргались в тике.
      Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся. Сзади стоял врач, в руках которого была кипа историй болезни.
      - Вас зовут Никанор Чеботаревич?
      Ник утвердительно кивнул.
      - Вы уверены?
      Ник снова кивнул.
      - Вы что, русский?
      - Нет, - глухо ответил Ник. - Просто американец.
      Врач взял в руки картонную бирку на шее у Ника и посмотрел на неё. Там значилось: Н.П.
      - Как давно это у тебя?
      Ник пожал плечами.
      - Как зовут твою мать и отца?
      - Лу и Ева.
      Доктор порылся в историях болезни, нашёл нужную и раскрыл её.
      - Даты их рождения?
      Тик усилился.
      - Какое это имеет значение? Их обоих уже нет на свете больше двадцати лет!
      Доктор наклонил голову набок, прищурился, оценивая Ника.
      - Ну, хорошо, - произнёс он. Прикрепил ещё одну цветную бумажку к кольцу на шее Ника. - Можешь быть свободен. Убирайся отсюда.
      Он заспешил прочь, будто куда-то опаздывал и будто кто-то его преследовал.
      Стены в центре связи Генерального штаба в Сайгоне были увешаны рядами телефонов.
      Огромная комната была наполнена служащими, стоявшими в длинных очередях в ожидании возможности позвонить домой. Ник в серых застиранных брюках и рубашке в красную клетку стоял в одной. Он стоял уже два часа, и теперь перед ним был только один человек, уже заканчивавший разговор.
      Ник вынул бумажник и стал разглядывать фотографию Линды. Стоявший перед ним человек обернулся.
      - Ну что ж, дружище, теперь твоя очередь.
      Ник спрятал бумажник. Шагнул к телефону и посмотрел на него несколько мгновений.
      Затем повернулся и вышел из здания на яркую, пышущую жаром улицу.
      Весь день он бесцельно бродил по городу. Наступил вечер. Ник не отдавал себе отчёта, ни где был, ни что видел. Очнулся на узенькой людной улице. Мерцавший свет ярко освещал бары. Солдаты гуляли группами, в форме и в штатском. Вьетнамцы всех возрастов громко, наперебой предлагали купить всё, что угодно от электросмесителей до женщин. Ник как бы не слышал их.
      В центре квартала он вдруг остановился, затем опрометью бросился с тротуара на дорогу. Заревели сирены автомашин, велосипедисты и мотоциклисты махали ему кулаками. Увертываясь и извиваясь, он перебежал на другую сторону, пробежал несколько шагов по тротуару и хлопнул по плечу солдата, который шёл впереди него.
      - Майкл!
      Военный обернулся и посмотрел на него.
      Ник отступил.
      - Извините... я ... обознался.
      Солдат кивнул и пошёл дальше. Плечи у Ника опустились. Он осмотрелся и вошёл в бар "Душа Миссисипи" . Там было полно народу, помещение тускло освещалось фонарями с пластмассовыми или бумажными красными абажурами. Вьетнамские девушки в бикини и тесных, с разрезами платьях танцевали с солдатами под оглушительную рок-музыку, а на помосте по обе стороны бара пара девушек в набедренных повязках трясла плечами и груями, крутила и виляла бедрами. Ник протолкался к бару, щурясь от густого дыма табака и марихуаны.
      Какая-то миловидная девушка в плотно облегающем свитере посмотрела на него, затем подвинулась поближе. Она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо.
      Он оторопело уставился на неё.
      - Что?
      - Я покажу. Пойдём. Да пойдём же. - Она взяла его за руку и повела к лестнице в углу. - Совсем не так, как у себя дома с девушками, в США, сказала она.
      Глаза у Ника внезапно наполнились слезами.
      - Я покажу тебе особый, обалденный способ, - сказала девушка, направляя его вверх по лестнице за угол. - Совсем не так, как дома. Пойдём. Да идём же. С ума сойдёшь.
      Она провела его в тесную комнатушку с одной лампой и пластиковыми занавесками в цветочек. На полу лежал изодранный матрас. В одном углу была куча одежды, ночной столик с электроплиткой. Рядом с ворохом одежды, в колыбельке, сделанной из деревянного ящика с надписью "Армия США" , спал ребёнок. Она остановилась посреди комнаты, повернулась к нему, обняла его.
      - Как ты теперь будешь меня звать?
      - Линда, - ответил он глухо, как будто издалека.
      Она засмеялась.
      - Ну и зови меня Линдой, совсем как дома.
      Ник поднял руки к верхней пуговице её кофточки, расстегнул и, помедлив, лихорадочно стал расстёгивать остальные. Он расстегнул пояс её брюк, опустился с нею на матрас. Он стоял на коленях перед ней, вглядываясь ей в лицо. Она улыбалась.
      Внезапно он поднялся и подошёл к единственному в комнате окну, грязному от копоти. Раскрыл его. Оно выходило в тёмный переулок. Десятки старых кондиционеров гудели и жужжали в ночи. Солдаты с девушками прогуливались по переулку. Пронеслась пара мотоциклов. С рёвом промчался воинский джип. Прямо напротив он увидел старого вьетнамца с жидкой белой бородкой. Тот сидел на деревянной скамейке спиной к проволочной ограде небольшого заднего дворика какого-то здания. На расстеленном перед ним одеяле было несколько белых керамических слоников. Он поднимал руку, обращаясь к прохожим, предлагая купить слонов.
      Ник посмотрел на девушку.
      - Эй, - крикнул он. - Эй, тут слоны. Посмотри на слонов! - Слёзы катились у него по щекам.
      Проснулся и заплакал ребёнок. Ник с ужасом посмотрел на колыбель и опрометью бросился прочь из комнаты.
      - Подожди! - крикнула ему женщина с верхней площадки лестницы. Сначала заплати!
      - Я не могу быть здесь, - ответил Ник, сбегая вниз по лестнице. - Не могу в комнате, где плачут дети!
      Глава 5
      Ночь. К северо-западу от города небо временами озарялось вспышками огня.
      Накатывался гул артиллерийской перестрелки. Вдалеке выли сирены.
      Ник брёл по узкой кривой улочке у реки. Прохожих совсем не было, лишь велорикши развозили солдат. В голове звенела пустота. Он вспотел, лицо воспалилось, но его бил озноб. Он монотонно мычал себе под нос:
      - Эй, эй, вот дует ветер. Эй, эй, вот идёт снег. Эй, эй, вот идёт дождь...
      Резкий звук выстрела заставил его обернуться и присесть. Взгляд заметался по сторонам. Никого. Выстрел раздался откуда-то из кучки деревянных домишек через дорогу. Дома стояли за высоким забором из гофрированного железа и только крыши и карнизы виднелись над ним. Послышался шум и возгласы, большей частью - на вьетнамском. Не отрывая взгляда от забора, Ник медленно перешёл улицу, некоторое время постоял у ворот, затем открыл и вошёл во двор. В домах не было света, за исключением последнего, у самой реки. У дверей висел фонарь, и за занавесками мерцал свет. Ник прошёл по двору. Когда-то тут был ухоженный сад. Хотя цветов и сейчас было много, они еле пробивались сквозь сорняки и высокую траву. Всё вокруг запущено. Он подошёл к кусту бугенвиллии и посмотрел на землю. Друг на друге, распластавшись, лежали три трупа. Все были вьетнамцами, в голове у каждого - кровавая рана. Открылась какая-то дверь. Двое плотных вьетнамцев вышли из дома, волоча между собой чьё-то тело. Оттащили его к кусту и бросили в общую кучу. То был американец в штатском, примерно одного возраста с Ником. В правом виске у него зияла дыра с черными краями. Левая сторона головы изуродована.
      Вьетнамцы посмотрели на Ника, но ничего не сказали и снова ушли в дом.
      - Вы, кажется, чем-то взволнованы? - раздался рядом с ним чей-то голос с лёгким французским акцентом. Ник обернулся.
      Рядом с "альфа-ромео" у дерева с пышной листвой стоял высокий человек в белом костюме и льняной рубашке с открытым воротом.
      Помедлив немного, Ник спросил:
      - Они там делают это ради денег?
      - Ну, конечно. Иногда ради больших денег. Естественно, я сам не практикую такое рисковое дело. Не хватает выдержки. - Он смущённо улыбнулся. - Но я всегда...
      как бы это сказать... стремлюсь к таким необычным вещам.
      Он нагнулся к машине и вынул оттуда бутылку шампанского и полированный серебряный стакан.
      - Может, шампанского?
      Ник покачал головой.
      - Ну, что вы. Не говорите "нет" . Когда человек отказывается от шампанского, он отказывается от жизни. - Он налил полный стакан и подал его Нику. Кивнул головой в сторону дома. - Вы когда-нибудь раньше видели такое?
      - Там, на севере. - Ник отпил из стакана.
      - Ну, да. Конечно. Позвольте представиться. Жюльен Гринда. А вы?
      - Ник.
      - Ник? Удивительно! У меня двоюродного брата зовут Николас, а племянника - Николай. Так что вы, как говорится, свой.
      Из дома донёсся пистолетный выстрел, за ним последовали шум и возгласы.
      - Мне надо идти.
      - Но вам следует зайти.
      - Нет, я...
      - Ну я прошу.
      - Мне надо идти, - повторил Ник.
      Жюльен улыбнулся.
      - Чего бояться после такой войны? Война - это просто шутка, глупость. Он снова наполнил стакан Ника.
      Ник опорожнил его одним большим глотком и вернул стакан.
      - Я иду домой, шеф.
      Жюльен понимающе улыбнулся.
      - К девушке, которая ждёт...
      - Да.
      - Естественно, - сказал Жюльен. - Я плачу своим игрокам американской валютой.
      Однако, если вы предпочитаете немецкие марки или швейцарские франки, то, это, конечно, можно будет устроить.
      - Не на того напал, шеф.
      - Но вам нужно зайти.
      - Нет, - нерешительно ответил Ник.
      - Дорогой друг! Но ведь в этом нет ничего плохого. Я прошу!
      Он взял Ника за руку и направился с ним к дому.
      - Конечно, это вам не Гранд-отель, но, тем не менее, даже для Сайгона это весьма исключительно. Такое нельзя пропустить. Я так надеюсь. - Он открыл дверь и слегка поклонился. - После Вас.
      Поколебавшись, Ник вошёл в дом. Жюльен провёл его по узкому холлу, по обеим сторонам до потолка заставленному ящиками французского вина и шампанского, американского спиртного и коробками сигарет. Они вошли в довольно большое помещение, в котором было полно вьетнамцев, около десятка американцев, азиатов из разных стран и несколько европейцев. В комнате стоял низкий, напряжённый гул голосов взволнованных людей, они сновали в толпе, делали и отмечали ставки.
      Комната освещалась лампой в 300 ватт, висевшей без абажура прямо над столом. В её свете сидели два вьетнамца с ритуальными повязками на голове. Несколько высоких плотных азиатов с бесстрастными лицами и сложенными на груди руками стояли у стен, наблюдая за зрителями. По пистолетам на поясе в них можно было узнать местных блюстителей порядка.
      У стола стоял худощавый китаец с револьвером. Он что-то объявил по-вьетнамски, на каком-то другом азиатском языке, по-французски и затем перешёл на английский.
      - Господа, - сказал он. - Игра сделана.
      В комнате стало тихо. Зрители столпились у стола. В глубине комнаты, замерев, будто сдерживая пульс напряжения, отрешённо глядя перед собой, стоял Майкл.
      Крупье отметил последние ставки на доске мелом. В приветствии взметнулись вверх стаканы и бутылки. Арбитр-китаец поднял пистолет для всеобщего обозрения, вставил в него один-единственный патрон и защёлкнул барабан. С напряжённым вниманием следил за всем этим Ник.
      - Один патрон, - сказал судья. - Игра идёт до конца. Проигрыш засчитывается автоматически после одной минуты промедления.
      Он положил пистолет на стол между вьетнамцами. Ник отошёл от Жюльена. Он протолкался сквозь толпу к столу, схватил одного из игроков и вышвырнул его из кресла. Уселся сам, расставил руки на столе так, как это делают клиенты в баре, собираясь заказать выпивку, и взял пистолет. Майкл заморгал, очнувшись, тряхнул головой и снова посмотрел в центр. Ник крутанул барабан, в то время как зрители стояли, разинув рты, взвёл курок и приставил дуло себе к виску. Охранники уже проталкивались сквозь толпу к столу.
      Майкл бросился вперёд, расталкивая толпу, и крикнул:
      - Ник, нет!
      Ник поднял взгляд. Он спокойно, внимательно посмотрел на Майкла и нажал спуск.
      Боёк попал в пустоту. Один из охранников схватил Ника и вытащил его из кресла.
      - Нет, это моя игра, моя игра! - орал Ник, когда его волокли из комнаты в зал.
      Другой охранник схватил Майкла и они боролись несколько мгновений, прежде чем Майклу удалось вырваться. Он протолкался сквозь толпу и вывалился в холл.
      Во дворе Ник лежал на земле. Охранник ударил его ногой в живот. Ник крякнул, схватил того за ногу и повалил. Оба вскочили на ноги одновременно. Ник ударил охранника в живот так, что у того перехватило дыхание, затем последовал удар в челюсть, и охранник упал без сознания.
      - Ник! - крикнул Майкл.
      Ник повернулся и побежал к воротам.
      - Погоди! - крикнул Майкл. - Ник, вернись! Вернись!
      Он поспешил за Ником. Выбежал за ворота, посмотрел в обе стороны, увидел удалявшуюся фигуру и погнался за ней. На полдороге спотыкнулся обо что-то, упал.
      Вскочил, оперся о фонарный столб. Закрыл глаза. Затем тряхнул головой и, засунув руки в карманы, медленно побрёл по улице. Мимо медленно проехала Q альфа-ромео"
      Жюльена. Тот внимательно смотрел по сторонам.
      Ник сидел на сиденье рядом с Жюльеном. Он запрокинул голову, глядя вверх в небо, мерцавшее от вспышек бомбардировки, продолжавшейся за городом.
      - Если ты действительно храбр и удачлив, - сказал Жюльен, - я могу сделать тебя богатым.
      Ник повернулся к нему, но ничего не ответил. Казалось, он смотрит сквозь Жюльена куда-то вдаль. Жюльен вынул из нагрудного кармана толстую пачку долларов. Бросил её Нику на колени. В это время они проезжали перекрёсток, где толпились вьетнамцы и шаталось несколько американцев. Ник поднял деньги, посмотрел на них и выбросил в окно. За машиной раздались крики, вьетнамцы бросились к деньгам.
      Научалась давка и драка.
      Чудовищный взрыв за городом озарил небо высоким, ярким всплеском огня, и лица Ника и Жюльена осветились розовым светом. Жюльен посмотрел на Ника долго и встревоженно. Ник откинул голову назад и закрыл глаза.
      * * *
      Майкл подъезжал к перекрёстку в коляске велорикши. Вдруг небо осветилось всплеском невероятного взрыва где-то за городом. В тот же момент он увидел "альфа-ромео" , приближавшийся к перекрёстку с другой стороны. Когда машина проезжала мимо, он разглядел внутри Ника. Вскоре машина скрылась из виду.
      На перекрёстке царил хаос, десятки людей боролись друг с другом из-за зелёных банкнот, порхавших в потоках воздуха, поднятых взрывом. Из-за большого скопления людей велорикше пришлось остановиться. Майкл смотрел, как люди дерутся из-за денег. Слёзы катились у него по щекам.
      Часть третья ДОМОЙ. 1973 год
      Глава 1
      Поздний вечер. Частокол черного дыма из заводских труб. Высоко в небе в холодном зимнем воздухе над заводом он сливался в единое облако. Ветер нес облако над городом, пачкая небо.
      На поросшем лесом холме, покрытом почерневшим от копоти снегом, старый фургон Майкла и Ника был украшен красными бумажными колокольчиками, канителью и серпантином из нарезанной блестящей фольги. Огромный, написанный от руки лозунг протянулся от двери фургона к фонарному столбу через дорогу. Он гласил: "Добро пожаловать, Майкл!"
      Немного в стороне от этого видавшего виды фургона, стоял обросший снегом и льдом старый Q Кадиллак" Майкла. Все его четыре колеса спущены и вмерзли в землю.
      Рядом ржавела машина Ника. Позади них стояли и машины поновее. Из фургона доносилась музыка и смех.
      Там собралась компания металлургов и девушек. Аксел и Джон открывали новый бочонок пива. Линда, не в состоянии разговаривать ни с кем больше минуты, взволнованно шагала взад и вперёд, то и дело подходила к окнам и выглядывала наружу. Стэн занял место у окна с самым лучшим обзором и вёл наблюдение. Его тёмные волосы были распущены, брюки сшиты на заказ, а у цветастой рубахи накрахмален воротник. Он несколько пополнел, лицо округлилось, сохранив всё же хищные черты.
      При появлении какой-нибудь машины Стэн вскакивал, показывал пальцем и взволнованно кричал:
      - Вот он! Это Майкл! - Все бросались к окну, а когда машина проходила мимо, Стэн произносил: - Пока нет. Не гоните волну. Я вам скажу, когда!
      Аксел вбил трубку с краном в новый бочонок и наполнил кружку. Поднял её:
      - Трижды ура красному, белому и голубому!
      По извилистой дороге на холм начало взбираться такси. На заднем сиденье, обхватив рукой подбородок и поглядывая на проплывавшие мимо дома, сидел Майкл.
      Он был весь во власти воспоминаний. Такое чувство, что он рассматривает фотографии из прошлого. Он был одет в парадную форму, берет десантника сдвинут набекрень, стрелки на брюках - как лезвие бритвы, капельки растаявшего снега блестели на полусапогах. На груди нашивки и медали. Ему было явно не по себе.
      Вещмешок и снаряжение были свалены в кучу на сиденье. Он копошился в них, передвигая и перекладывая, чтобы как-то рассеять внезапно охватившую его меланхолию.
      Когда они въехали на холм, водитель воскликнул:
      - Боже, вы только посмотрите на это!
      Майкл уставился на разукрашенный вагончик. Когда они подъехали ближе, он увидел в окнах шевелящиеся фигуры.
      - Это не здесь, - сказал он вдруг.
      - Как? Правда? Не тут? Вы же говорили, старый черно-белый фургон. Вы говорили в стороне от Логан-стрит, сразу же за Бикман.
      - Я ошибся, - ответил Майкл. - Это не здесь. Езжайте дальше. Развернитесь и езжайте вниз по шоссе.
      - Послушайте, вы же говорили...
      - Я говорю, что это не то! Езжайте!
      Когда они проезжали мимо вагончика, Майкл наклонился и поднял руки в берету, закрывая лицо.
      В вагончике Стэн показал на приближавшееся такси:
      - Вот! Это он! Это Майкл!
      Такси проехало мимо, и у Стэна вытянулось лицо.
      Стоявший рядом Аксел сказал:
      - Я тоже подумал, что это он.
      Стэн заволновался:
      - Ну... что ж, черт побери, самолёт мог ведь и опоздать, Аксел. То есть, ты не волнуйся. То есть, ты всех сбиваешь с толку.
      Линда, расстроенная, отвернулась от окна.
      - Ты чего? - спросил её Стэн.
      Она жалко, вымученно, улыбнулась.
      Стэн обнял её за плечи:
      - Ник тоже скоро вернётся. Я-то знаю Ника. Я-то знаю, что он вернётся.
      - Да, - неуверенно произнесла Линда.
      - Ник ведь скоро вернётся, - повторил Стэн. - Так ведь, Аксел?
      - Ети твою в корень.
      Майкл велел шоферу ехать в мотель "Старлайтер" . Шофер подождал, пока Майкл зарегистрируется, и помог ему отнести вещи в комнату. Майкл расплатился и остался в дверях, глядя ему вслед.
      Не закрывая двери, он подошёл в вещмешку и вынул бутылку, в которой оставалось немного виски. Вернулся и остановился в дверном проёме, глядя на завод, за окнами которого плясало пламя. Пар вырывался клубами из множества отверстий, а из высоких труб в небо поднимался дым. Он открыл бутылку, запрокинул голову и выпил виски до дна.
      Паника поутихла, но страх оставался, слепой безотчетный страх. Он закрыл дверь и постоял в центре комнаты, озираясь. Блёклые обои, убогая постель, столик. Два кресла, обтянутые искусственной кожей. Пластмассовый цветок в горшке. Бесцветная литография в рамке на стене.
      Он подвинул кресло к кровати и подтащил туда свой вещмешок. Пошарил и вынул оттуда большую фотографию, сделанную на свадьбе Стивена и Анджелы, оправленную в алюминиевую рамочку, купленную в воинском магазине в Сайгоне. Он смотрел на подружку невесты, стоявшую рядом с Анджелой, смотрел на Линду. Он долго сравнивал их. Потом снова порылся в мешке и вынул новую бутылку. Разломав сургуч, отвернул винтовую пробку и уронил её на пол. Установил фотографию на кровать у подушки, положил ноги на матрас и уселся поглубже в кресло.
      Глядя на Линду, он пил медленными, долгими глотками.
      Над Клэртоном занялся бледный бесцветный рассвет. За ночь ветер изорвал в куски приветственный лозунг. Остатки его хлопали на ветру. Позади "кадиллака" Майкла и машины Ника осталось только два автомобиля. Трёхлетний Q шевроле" Линды и новая "камаро" . На крыше Q камаро" стоял ящик пива, присыпанный снегом. У Q камаро"
      работал двигатель, дымок струился из выхлопной трубы.
      Из фургона вышли Аксел, Стэн и Джон. У них были осунувшиеся лица и припухшие глаза, они поёживались от холода. К дверям подошла Линда. Внизу, из долины, с завода донёсся паровой гудок.
      - Да идём же, чёрт тебя побери! - закричал Аксел Стэну, который всё ещё уверял Линду, что Ник может вернуться в любое время. - Я же тебе говорил, что опоздаем!
      Они сели в машину, Стэн - за руль. Он дал задний ход, нажал на тормоза и резко бросил машину вперёд, пробуксовывая колёсами. Ящик с пивом соскользнул с крыши и свалился, банки рассыпались вокруг. Стэн затормозил. Чертыхаясь, они с Акселом выскочили из машины, собрали банки, побросали их на заднее сиденье, снова уселись в машину и с рёвом укатили прочь.
      - Джон, - спросила Линда не сходя с крыльца, - хочешь, я свезу тебя вниз?
      - Нет, не нужно. Прогуляюсь - протрезвею.
      Она поцеловала его в щеку. Он слегка обнял её.
      - Они вернутся, - сказал он.
      Она кивнула. Джон начал спускаться с холма. Линда пошла обратно в фургон.
      На улице, немного вверх по косогору, почти скрытый деревьями, одиноко стоял человек, наблюдавший за отъездом. Он похлопывал руками в перчатках, топал ногами. Он стоял там уже давно. Теперь же направился к фургону.
      Майкл постучал в дверь, подождал немного и постучал снова. Дверь открыла ошеломлённая Линда и раскрыла от изумления рот. Он улыбнулся. Опомнившись, она бросилась к нему в объятия.
      - Майкл! О, Майкл! - затормошила она его.
      Он долго смотрел ей в лицо, затем тихо сказал:
      - Ты гораздо красивее, чем я себе представлял.
      На мгновенье она отвернулась, затем тихо произнесла:
      - Я надеялась... Майкл, я так надеялась... что ты приедешь вместе с Ником.
      - Нет, извини. Он не приехал.
      Она снова бросилась к нему в объятья:
      - Майкл! Все так тебя ждали! Добро пожаловать!
      Они отстранились друг от друга. Она вопросительно посмотрела на него.
      - Ты что-нибудь знаешь о нем? - спросила она.
      - Ничего. Он в самовольной отлучке. Только это мне и известно.
      Они вошли в фургон. Повсюду валялись недоеденные пирожные, объедки бутербродов, банки пива и пустые бутылки из-под вина.
      - Может быть, он просто заблудился, - попытался утешить ее Майкл. Многие там теряются.
      - Он ни разу не позвонил, - огорченно произнесла Линда.
      - Может и звонил. Может быть, ты была на работе или куда-нибудь выходила.
      Нарочито весело Линда спросила:
      - У тебя-то как дела?
      Он ухмыльнулся:
      - А ты-то как?
      - Так, помаленьку. Да ты знаешь. Я всё так же работаю в магазине. Иногда кажется, дел невпроворот. - Лицо у неё посерьезнело. - А у тебя всё хорошо? То есть, как твои раны?
      - Да ничего, - просто ответил он.
      - Но всё же...
      - Да так, кое-какие осложнения. Это часто бывает.
      Майкл изучающе посмотрел ей в лицо. Наступило неловкое напряжённое молчание.
      Линда отвернулась, подошла к кушетке, вернулась обратно со свитером крупной вязки.
      - Я связала его для Ника. Не помню точно его размер, но мне кажется, что размер такой же, как у тебя.
      - Тютелька в тютельку.
      - Вот, сними пиджак.
      Он снял пиджак, и она повесила его на стул. Линда надела свитер ему на голову, потянула вниз. Руки у неё дрогнули, когда она коснулась его. Свитер оказался слишком большим. Он топорщился по бокам и свисал почти до самых колен.
      - Немножко великоват, - сказала она, помогая ему снять свитер, - но я могу все исправить. Я могу... С шерстью ведь это так просто... Господи Боже мой!
      Она отвернулась, сердито провела руками по глазам, запихала свитер в мусорное ведро и издала какой-то сдавленный звук.
      - Как... как дела на работе? - мягко спросил Майкл. Он не смог придумать ничего лучшего.
      Она тряхнула головой.
      - Отлично. Прекрасно. Просто великолепно. Пару раз нам почти пришлось закрыться.
      А теперь мне пора на работу, - вдруг спохватилась она. Подошла к шкафчику и достала пальто.
      - Не возражаешь, если я прогуляюсь с тобой до подножья холма?
      Она остановилась, вздохнула, и скованность в какой-то степени покинула её.
      - Ты такой смешной, Майкл. Ты так похож на джентельмена.
      Майкл посмотрел в окно.
      - Холодно, - сказал он. - Я уже отвык от холода.
      - Может выпьешь сначала кофе? У меня есть, ещё горячий...
      Губы у неё задёргались. Она старалась подавить приступ, но слёзы брызнули у неё из глаз, и она зарыдала.
      - Я так рада, что ты живой! Я так счастлива! Я... я просто вне себя!
      Глава 2
      Они спустились пешком по склону на Дивижн-стрит. Какой-то мужчина, когда-то работавший с отцом Майкла, остановил их, крепко пожал Майклу руку и поздравил с возвращением. Он обратился к одному из своих приятелей, проходивших мимо.
      - Вот, посмотри, Майкл только что вернулся из Вьетнама.
      - Поздоровайся с парнем, Харли.
      Харли взял руку Майкла обеими руками и энергично потряс её:
      - Это просто великолепно, то, что вы делаете, ребята. Мы все у вас в долгу.
      Майкл ответил несколькими вежливыми фразами. Разговаривая со стариками, он всё время смотрел на Линду. Она чувствовала его внимание. Подсознательно она уловила своё отражение в витрине магазина и поправила волосы.
      У Майкла ушло пару минут на то, чтобы избавиться от доброжелателей. На противоположной стороне дороги медленно громыхал товарный поезд, гружёный углем.
      Они с Линдой смотрели, как медленно проплывают мимо черные платформы. Состава замыкал служебный вагон. Грохот стал стихать, и наступило мгновенье тишины, прежде чем снова проявился шум и лязг завода.
      Майкл чмокнул Линду в щеку. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Он пожал плечами, взял её под руку, и они пошли дальше по улице. Ему было явно не по себе.
      - Линда ... я только хочу сказать, как я сожалею о Нике. Как... Я знаю, что ты его любила, я также знаю, что ничто не остаётся по-прежнему. То есть, может быть... Я не знаю даже, хочется ли тебе говорить об этом.
      Она слегка пожала ему руку, но ничего не ответила.
      Проходы в универсаме были заставлены коробками и ящиками. Девушки в белых халатах раскрывали их, проставляли на банках цену и складывали банки на полки. У управляющего был озабоченный вид. Это был плотный мужчина с пухлыми щеками, он жевал сигару и выкрикивал указания.
      Он широко заулыбался, когда Майкл с Линдой вошли, и поспешил к ним.
      - Добро пожаловать, Майкл! Я так рад тебя видеть, черт возьми!
      Их обступили продавщицы и мальчики-посыльные. Они улыбались и поздравляли Майкла, осторожно трогая его форму.
      - Славное дело ты делал, парень, - сказал управляющий. Он обернулся и крикнул через плечо. - Петруччио, дай-ка мне счёт на сливы! - И снова обратился к Майклу. - Ну теперь-то им крышка, так ведь? Им уж недолго осталось воевать. Вот, на-ка тебе сигару. - Он засунул её в нагрудный карман кителя Майкла.
      Проходивший мимо грузчик свистнул Линде:
      - Эй, ты красотка!
      Майкл нахмурился:
      - Они... пристают к тебе здесь?
      Линда рассмеялась:
      - Да нет. Слушай, мне пора за работу. Спасибо, что проводил.
      - Погоди, - попросил Майкл. - Ты не против, если я за тобой зайду после работы?
      - С удовольствием.
      Под вечер Майкл стоял на огромной заводской стоянке для машин рядом с бараком-раздевалкой. Первые группы рабочих появились в воротах, направляясь к своим автомобилям. Майкл разглядывал их, вытягивая шею.
      - Аксел! - крикнул он. - Эй, Аксел!
      Аксел, на голову выше остальных, посмотрел вокруг и увидел Майкла. Он замахал рукой и что-то прокричал. Схватив Стэна под руку, он показал ему на Майкла. Они протолкались сквозь толпу. Стэн первым прорвался к Майклу и схватил его за руку.
      Аксел ухнул, схватил Майкла в свои медвежьи объятья и закружил его.
      - Где же ты, черт возьми, пропадал? - спросил Стэн. - У нас ведь всё было готово. Было пиво, закуска, всё. Так ведь, Аксел?
      - Ети твою в корень!
      - Пришлось задержаться, - ответил Майкл.
      Аксел снова обнял его:
      - Эх, Майк! Черт тебя побери!
      - Господи, тебе, наверное, до чёртиков хочется хлопнуть стопку настоящей американской выпивки.
      Майкл не сдержал улыбки. Он покачал головой:
      - У меня всё хорошо. Всё у меня в порядке.
      - А каково, когда в тебя стреляют? - спросил Стэн.
      На некоторое время вопрос как бы повис в воздухе.
      - Совсем не больно, - ответил Майкл.
      Наступила непродолжительная неловкая пауза, но всем стало легче от того, что с этим вопросом покончено.
      - Ну, ладно, - сказал Аксел. - Пойдём к Джону, выпьем.
      Они направились к машине Стэна.
      - А у вас-то как дела, ребята?
      - Да всё по-старому, - сказал Стэн, - ничего не изменилось. У меня зад стал шире унитаза, и Аксел всё толстеет.
      Аксел фыркнул, затем сказал: