Выдержка из газеты «Кантон Реджистер».
 
      «Суд над американцем Эли Боггзом, обвиняемым в убийстве, похищении и пиратстве, прерван после того, как на первом заседании судья Хальм отложил слушание дела из-за сильной жары. Еще сильнее помешал слушанию дела надвигающийся тайфун Руби. Предполагается, что дальнейшие слушания начнутся не ранее четверга.
      В ходе слушания аудиторию потрясло заявление заключенного под стражу о том, что мисс Анна Фу Тан, в настоящее время прислуживающая семейству Уэддерберн, ранее была его любовницей. Это заявление сильно возмутило мистера Джеймса Уэддерберна, главу Морского департамента. Он даже вскочил на ноги, пытаясь защитить свою экономку. Тем не менее, судья Хальм обязал мисс Фу Тан никуда не отлучаться, на случай если обвиняемый, который сам ведет свою защиту, пожелает допросить ее.
      Похоже, что суд над пиратом получил значительный общественный резонанс, вполне возможно, что слушания перенесут в более просторное помещение, где смогут уместиться все желающие.
      На последующих слушаниях будет присутствовать наш репортер, и газета предполагает помещать сообщения из зала суда ежедневно с самым подробным анализом происходящего».
 
      – Вызывается мисс Анна Фу Тан!
      Голос судейского секретаря гулким эхом отразился от стен огромного зала.
      – Она-то тут при чем, это несправедливо, – шепнула Милли. – Мне кажется, что на этот раз Джеймс был прав! Не могу понять, что затеял Эли.
      Мами таинственно улыбнулась.
      – Полагаю, он знает, что делает. В тихом омуте черти водятся. Я же говорила, если у девушки чистое личико, не мешает посмотреть, вымыты ли у нее уши.
      Они сразу же замолчали, когда на них кинул взгляд судебный пристав.
      Шаги Анны гулко отдавались на мозаичном полу, когда она шла к месту свидетелей.
      У Эли было хорошее настроение, он улыбнулся и сказал:
      – Ваше имя Анна Фу Тан, так?
      У Анны было бледное и напряженное лицо. Глаза покраснели от слез. Она кивнула, подтверждая его слова.
      – Но это не ваше настоящее имя. Верно? Девушка подняла голову, услышав это. На виске у нее сильно билась синяя жилка. Эли продолжал:
      – Ваше настоящее имя Анна Безымянная, правильно? Так вас называли ваши родители, потому что вы были подкидышем. Я все излагаю правильно?
      Анна слегка кивнула.
      – Ваша национальность?
      – Я – китаянка.
      – Анна Безымянная, вы не китаянка. Вы – мусульманка. Вы мне очень подробно изложили свою историю.
      – Боггз, такие подробные расспросы продержат здесь нас до следующего тайфуна, – холодно заявил судья Хальм. – Ограничьтесь важными фактами. Нас не интересуют вымышленные имена или фальшивая национальность.
      – О причине подобных вопросов вы узнаете позже, – ответил Эли.
      Он снова обратился к Анне:
      – Вы сказали, что никогда до вчерашнего дня не видели меня. Это были ваши слова. Пожалуйста, повторите их под присягой.
      – Я вас раньше никогда не видела, – сказала Анна.
      – И вы отрицаете, что работали проституткой в фирме «Цветок в тумане», которая обслуживала владельцев лодок в Стэнли?
      У Анны на глазах навернулись слезы. Она наклонила вниз голову и прижала кулак ко рту, как бы стараясь спастись от оскорблений.
      Судья Хальм холодно прервал ее рыдания:
      – Пожалуйста, отвечайте на вопрос, мисс Фу Тан. Постарайтесь прийти в себя. Вы можете сесть, если желаете.
      Анна вся скорчилась и продолжала горько рыдать, потом сказала:
      – Это ужасно, что меня обвиняют в подобных вещах! Я родилась в доме верующих даоистов, и меня воспитывали монашки католической миссионерской школы Фу Тан!
      – Вы католичка, мисс Фу Тан, – сказал майор Кейн.
      Анна подняла к свету залитое слезами лицо.
      – Каждый день утром и вечером я молюсь Христу так, как меня учили. Каждое воскресенье я получаю святое причастие. Как вы можете позволить этому преступнику порочить мое имя перед всеми присутствующими?
      – Подсудимый, вы весьма расстроили эту свидетельницу, – нахмурясь, заявил судья Хальм. – Суд не принимает ваши обвинения в ее аморальности. Я считаю, что вы ошиблись в отношении этой женщины.
      – Человек не может ошибаться в отношении женщины, которая делила с ним постель, – заявил Эли. – Если бы Черный Сэм был бы здесь, он подтвердил бы мое заявление.
      – Но ваш помощник, этот самый Черный Сэм, поспешил удрать от суда и следствия в тот самый момент, когда вы так нуждались в нем! Нет никаких доказательств, что мисс Фу Тан когда-либо была у вас на судне. Она даже не подходила к нему близко, – возмущенно заявил майор Кейн и аккуратно разгладил складки своей мантии. – Все дело в том, мой друг, что с вами делили постель столько разных женщин, что вы не в состоянии отличить честность от аморальности.
      Он повернулся к Анне:
      – Пожалуйста, возвращайтесь на свое место, мисс Фу Тан. В протоколе будет записано, что на вашей репутации не осталось ни пятнышка. Подсудимый, вызывайте вашего следующего свидетеля. Да побыстрее!
      – У меня нет больше свидетелей, – сказал Эли.
      – Погодите! – послышался чей-то голос.
      Охранник что-то быстро шептал секретарю.
      – Видимо, имеются еще свидетели, – почему-то покраснев, сказал обвинитель. – Введите их в зал суда.
      В зале появилось три человека – португальский полицейский, Папа Тай и Сулен. Дочь и отец были скованы одной цепью. Папа Тай, как обычно, старался быть услужливым Сулен широко раскрыла глаза, выпрямилась и недоверчиво оглядывала зал.
      – Это свидетели со стороны защиты, так? – быстро спросил судья Хальм.
      – С вашего позволения, сэр, – ответил Кейн.
      – Пусть они предстанут перед судом.
      Полицейский подтолкнул вперед Папу Тая и Сулен, а потом сказал:
      – Моя имя Профарио. Я пришел сюда, Ваша Честь, по приказанию португальского посла в Макао… – Он показал им бумагу. – Могу я прочитать инструкции?
      – Пожалуйста, – ответил ему Хальм. Профарио начал читать:
      «Прочитав в газете «Кантон Реджистер» отчет о суде над Эли Боггзом, посол считает, что в интересах правосудия следует заслушать показания этих китайских свидетелей и просит Верховный суд удовлетворить его просьбу».
      Зачитав послание, полицейский вытер потное лицо и уставился па судью выпуклыми глазами.
      – Продолжайте, – сказал ему судья.
      У полицейского дрожали руки, и слышно было шуршание бумаги.
      «Пожалуйста, используйте показания этих свидетелей, полученные без применения пыток, угрозы или каких-либо иных мер воздействия, так, как вам покажется нужным. Просьба отметить, что колония в Макао весьма обеспокоена недавним убийством одного из ее ценных служащих – капитана да Коста…»
      В зале суда стояла мертвая тишина, прерываемая шумом крыльев бабочек под потолком.
      Стайки бабочек бились крыльями о стекло. Некоторые из них сгрудились над головами людей, сидевших неподвижно. Сам Кейн тоже погрузился в летаргию под действием жары. Он постарался встряхнуться и поднял голову. Единственный, кто действовал энергично, – это был репортер из «Истерн Глоуб». Он что-то быстро строчил в блокноте. В зале были слышны только звуки его пера, шуршащего по бумаге, и слабый шум крыльев бабочек.
      Внезапно раздался громкий голос майора Кейна:
      – Судья Хальм, я протестую по поводу поступления дополнительных доказательств на этой стадии судебного разбирательства. Вина подсудимого полностью доказана перед присяжными, несмотря на его попытки свалить ее на других лиц.
      – Я жду свидетельства со стороны моего друга Черного Сэма! – выкрикнул Эли.
      – Сэр, свидетельство вашего драгоценного друга сильно запоздало. Суд и так ждал слишком долго и был удивительно терпеливым, – ответил Кейн. – Сколько еще мы должны ждать того, кто до сих пор не появился? И как долго нам предстоит откладывать акт правосудия?
      Судья Хальм перебил его и очень спокойно сказал: – Пусть нам и не стоит ждать, пока появится сбежавший свидетель, он же второй подсудимый, но обязательно должны внимательно заслушать стоящих перед нами свидетелей, присланных сюда по рекомендации посла Макао, нашего уважаемого соседа. Продолжайте.
      Папа Тай и Сулен, с которых сняли наручники, стояли рядом на месте свидетелей. Старый сморщенный человек в синем хлопковом сюртуке, который указывал на его должность управляющего деревней, и Сулен, в розовом платье, длиной до колен. Оно было здорово замаслено, после того как милый Чу Апу купил ей это платье на рынке в Стэнли. Эли подумал, что никакие тряпки не могут скрыть удивительную красоту этой женщины-ребенка. Он внимательно посмотрел па нее и решил, что скорее наоборот – эти жалкие тряпки только подчеркивали поразительное очарование этого прелестного местного цветка. У нее был чудесный, гордо поднятый вверх подбородок, великолепные слегка раскосые глаза. Все в зале смотрели только на нее, когда она начала отвечать на вопросы Кейна.
      – Мое имя Сулен.
      – Сколько тебе лет?
      – Шестнадцать.
      – Шестнадцать, по мне известно, что ты имеешь дела с мужчинами. Правда, что ты была любовницей мужчины, который сидит здесь и ждет приговора?
      – Неправда! – крикнул Пана Тай, ломая руки. – Сэр, я никогда не позволил бы ей этого! Как? Моей любимой дочери?
      – Обвинитель, вы уверены, что ваши вопросы приведут пас к получению каких-то дополнительных сведений? – прервал их судья Хальм.
      – Они приведут нас к пониманию моральной испорченности тех, кто свидетельствует в пользу обвиняемого, Ваша Честь.
      – Мне кажется, что это не имеет никакого значения, пока мы не услышим показания свидетелей.
      Судья обратился к полицейскому:
      – Профарио, что вы держите в руках?
      – Ключ, Ваша Честь.
      – От чего этот ключ?
      – Это ключ от порохового завода в Стэнли.
      – Каким образом он попал в ваши руки?
      Щеки Профарио густо покраснели, и он глубоко вздохнул, прежде чем ответить:
      – Неизвестное лицо прислало его в магистрат Гонконга и оттуда его передали нам в таможню. К ключу была приложена карта, указывающая расположение порохового завода. Мы все очень долго пытались его отыскать, в том числе и капитан да Коста.
      – Когда вы нашли завод и открыли его, вы там нашли тело несчастного капитана да Коста, правильно? Он был заперт снаружи.
      – Ваша Честь, вы абсолютно правы.
      Судья Хальм вздохнул и откинулся на спинку кресла.
      – Хорошо, скажите мне, почему вы привели с собой этих свидетелей?
      – Я обнаружил, что они были связаны со смертью нашего офицера. – Профарио, казалось, в чем-то сомневался.
      – Это неправда! – завопил Папа Тай.
      – Все ложь! – вопила Сулен.
      – Каким образом они замешаны в этом, полицейский Профарио? – небрежно поинтересовался Кейн.
      – Девушка показала одному лицу тайную дорогу на завод. Она сама признала это и сказала, что к ней пришла женщина из некой джонки и предложила ей деньги, чтобы Сулен показала ей тайный путь к заводу.
      – Вам ясно? – продолжал вопить Папа Тай. – Я к этому не имею никакого отношения!
      – Вы сказали, женщина из джонки?
      Кейн начал осматривать лица присутствующих в зале суда.
      – Вон она сидит и смотрит на нас! – визжала Сулен. – Вот эта женщина! – Она указала на Анну. – Она заплатила мне десять мексиканских долларов, чтобы я показала ей путь на завод!
      Суд и судьи заметно оживились. Все начали оживленно переговариваться. Кейн поднял руку, и все замолчали.
      – Пусть женщина в красном подойдет сюда, – приказал он, и Анна повиновалась.
      – Эта женщина? – спросил он Сулен. – Подумай как следует, прежде чем ответишь, это очень важно. Ты этой женщине показывала дорогу на завод?
      – Это она! Она пришла туда с джонки Эли Боггза!
      – Ты поклянешься в этом? – спросил судья.
      – Я могу поклясться много раз, что это правда! – воскликнула Сулен.
      Папа Тай кричал от радости, высоко подняв вверх сжатые руки.
      – Слушайте мою дочь! – вопил он. – Она никогда не лгала своему любимому отцу! Она говорит правду! Освободите меня!
      В зале опять наступила тишина. Анна стояла, как будто ее удерживала невидимая цепочка. Она не отводила взгляда от Сулен и была похожа на разъяренного зверя.
      – Но это еще не все, Ваша Честь, – продолжал Профарио, он понемногу перестал стесняться. – В ночь смерти капитана да Коста в таможню приходил молодой монах и увел его с собой.
      – Вы видели этого человека?
      – Молодого монаха? Да. Он был в оранжевой тоге, как одеваются послушники буддистского монастыря на острове Лантау. Согласно показаниям дочери, она видела на пляже всех троих – капитана да Коста, послушника и женщину. Они стояли и разговаривали на пляже Стэнли.
      – Это была та женщина! – закричала Сулен, показывая на Анну.
      – Послушник ушел, – продолжал Профарио, – а капитан и эта женщина отправились по направлению к пороховому заводу.
      – Да! И она заплатила мне десять паршивых мексиканских долларов! – вопила Сулен.
      Кейн не стал реагировать на сообщение. Он медленно перебирал бумаги, потом приказал охраннику:
      – Отправь этих двоих в камеру. Мисс Фу Тан, займите место свидетеля.
      Действие слов свидетелей на Анну было ужасным. Она медленно повернулась лицом к судьям. Из ее полуоткрытых губ исходили странные непонятные звуки, будто она была животным, желающим выбраться из железных челюстей западни. Кейн поднял голову. Изо рта Анны лилась пена и слюна. Она уставилась, раскрыв рот, на Сулен. Потом она рванулась в ее сторону, переворачивая по дороге столы и стулья, в жажде напасть на девушку. Пока Анна мчалась к Сулен, она успела по пути отшвырнуть двух охранников. Сулен начала кричать, когда Анна напала на нее, и продолжала вопить, когда Анна начала рвать ее лицо когтями.
      По полу катался клубок из двух охранников, Профарио, Папы Тая, Сулен и Анны. Мелькали руки и ноги. К ним примчались надзиратели.
      Во время свалки судья не шевелился, потом, когда все успокоилось и прекратились выкрики, тяжелое дыхание и мелькание рук и ног, он сказал:
      – Охрана, проводите мисс Фу Тан в камеру, где она будет ожидать решения суда. Присяжные удаляются для обсуждения приговора по обвинению заключенного в убийстве капитана да Коста.
 
      Еще одна выдержка из газеты «Истерн Глоуб».
 
      «Во время заседания суда по обвинению Эли Боггза в убийстве, похищении и пиратстве случилось нечто неожиданное. Мисс Анна Фу Тан, в последнее время работавшая экономкой в семье Уэддербернов из «Английского особняка», услышав обвинение свидетелей из Макао в ее адрес (по поводу участия в убийстве капитана да Коста), внезапно пришла в жуткую ярость и совершила нападение на свидетеля защиты. Только быстрые действия надзирателей и охраны позволили обезвредить ее и посадить в камеру. В данное время присяжные обсуждают приговор, который будет объявлен Эли Боггзу.
      Мистер и миссис Уэддерберн были весьма огорчены случившимся, ибо оно, возможно, осложнит ведение их домашнего хозяйства. Они считали мисс Анну Фу Тан верной прислугой и другом семьи.
      Продолжается странное вторжение бабочек в зал суда, где царит сильный запах мускуса, который обычно привлекает насекомых. Зрители весьма заинтригованы этим явлением, к которому многие проявляют не меньший интерес, чем к самому судебному процессу.
      Профессор Антон Бекроф, известный энтомолог, недавно прибывший из Парижа, сейчас пытается разрешить эту загадку. Он заявил, что некоторые виды присутствующих в зале насекомых были изображены на старых рисунках, относящихся к 1615 году».
 
      «Экстренное сообщение:
      После обсуждения, длившегося меньше часа, присяжные вернулись с приговором «Невиновен» в отношении Эли Боггза, обвиняемого в убийстве капитана да Коста. Далее суд будет рассматривать предъявленные ему обвинения в похищении и пиратстве».

      Третий день суда над Эли Боггзом секретарь, как обычно, начал с объявления:
      – Обвиняемый был признан невиновным в убийстве да Косты. Продолжается суд над Эли Боггзом по второму важному пункту обвинения – похищение миссис Милдред Уэддерберн, в девичестве Смит, с борта судна «Монголия», направлявшегося в Гонконг. Он держал ее в заложницах примерно четыре недели в тысяча восемьсот пятидесятом году. С разрешения судьи Хальма суд продолжит свое заседание.
      Майор Кейн поднялся на ноги и подошел к Эли.
      – Подсудимый, поднялись ли вы на борт судна «Монголия» восьмого июля тысяча восемьсот пятидесятого года? Верно ли, что в то время судно плыло под командованием капитана О'Тула из Пенинсьюлар энд Ориентал Шиппинг Кампани?
      – Да, это так, – ответил Эли.
      – Совершили ли вы вместе с остальными сообщниками, имена которых будут представлены позже, похищение с целью получения выкупа девицы под именем Милдред Элизабет Смит?
      – Нет, сэр.
      – Каковы были ваши намерения в то время?
      – Сэр, когда я поднялся на борт этого судна, у меня не было подобных намерений. Я не знал тогда о присутствии мисс Смит на борту этого судна.
      – Где вы сели на «Монголию»?
      – В Сингапуре.
      – Вы были знакомы с капитаном О'Тулом?
      – Конечно, мы с ним были старые друзья. Я часто ездил на его судах, возвращаясь из поездок в Малайю.
      – Поэтому он не подозревал вас и ваших сообщников в постыдных намерениях?
      – Нет.
      – Вы воспользовались дружбой, чтобы сесть па его корабль с сообщниками и потом его ограбить?
      – Мы не грабили капитана, мы только забрали груз с его корабля.
      – Перечислите название груза.
      – Разные товары, включая опиум.
      – Опиум? Но компания отрицает наличие опиума на борту корабля.
      – Они могут говорить все, что им угодно, но на борту корабля был опиум.
      – И вы не подозревали о присутствии мисс Смит на борту корабля?
      – Нет, пока я не увидел ее.
      Эли посмотрел на Милли, и та опустила глаза.
      – Когда вы ее увидели, то решили разработать дополнительный план, так? – спросил прокурор.
      – Какой план?
      – Вы решили, что если похитите мисс Смит, а затем станете требовать за нее выкуп, то получите гораздо больше, чем сможете получить за две тонны опиума?
      Эли покачал головой.
      – Я пришел к такому решению не сразу.
      – Что вы хотите сказать?
      Эли стал говорить медленно и очень взвешенно:
      – Капитан О'Тул получил предупреждение о приближающемся тайфуне и решил переждать у Парасельских островов. Мне было ясно, что это была ловушка, чтобы легче было взять в плен корабль.
      – Кем была задумана эта ловушка?
      – Чу Апу. В то время этот пират властвовал на морских дорогах. Я сказал об этом О'Тулу, но он не обратил внимания на мое предупреждение.
      – Что вы ему посоветовали?
      – Чтобы он продолжил обычный маршрут.
      – Но он все равно пошел к Параселам? Эли кивнул.
      – Как только «Монголия» отдала якорь, к ней подошли две вооруженные джонки?
      – Да.
      – Одна из этих джонок принадлежала вам, а вторая была под командованием мистера Брунера, вашего сообщника?
      – Да, – подтвердил Эли.
      – Будет ли правильным принять, что ваш совет капитану преследовал ваши собственные цели?
      – Конечно.
      – Чтобы было легче похитить опиум?
      – Да, и чтобы помешать Чу Апу похитить пассажирку мисс Смит.
      Кейн тяжело вздохнул.
      – Вы считаете, что суд поверит вам, что вы старались только в интересах мисс Смит?
      – Я так считаю, – ответил Эли. – У некоторых пиратов есть совесть. Чу Апу, и здесь в суде все знают это, был ужасным, когда дело касалось женщин. Я не мог позволить, чтобы молодая европейская девушка попала в руки подобного чудовища. Мне был нужен опиум. Я не занимаюсь торговлей желтой костью или продажей наложниц.
      – Что могло случиться с мисс Смит?
      – Ее продали бы в наложницы, если бы она попала в руки Чу Апу.
      – Брунер был с этим согласен?
      – Я его не спрашивал.
      – Вы решили торговаться с ним, так?
      – Я сказал, что он может забрать опиум, если мне достанется мисс Смит.
      – Значит, Брунер отплыл с опиумом, а вы захватили мисс Смит, чтобы получить выкуп у ее отца, весьма уважаемого в колонии джентльмена?
      Эли согласился с этим утверждением.
      – Что произошло дальше?
      – «Монголия» отправилась в Гонконг. Ганс Брунер нагрузил опиум на свою джонку и отплыл на юг к Малаккскому полуострову.
      – Вы теперь знаете, что «Монголия» не достигла Гонконга. Видимо, она пошла ко дну со всеми, кто был на борту во время настигшего ее тайфуна.
      – Да, я знаю.
      – Вы хотите сказать, что не имеете никакого отношения к гибели судна и к смерти восемнадцати членов команды?
      – Я крайне сожалею об этом, – сказал Эли.
      – Я вас обвиняю, Боггз, в том, что после того, как вы и Брунер ограбили «Монголию» и похитили мисс Смит, вы затопили судно, чтобы скрыть ваше преступление.
      – Мы не совершали этого, и у вас нет никаких доказательств на этот счет.
      – Я хочу сказать, что в этих водах такие случаи не редкость – когда пираты топят захваченное ими судно. Пусть в протоколе запишут, что не решена загадка исчезновения судна «Монголия», но расследование продолжается. И тех, кто в этом виноват, привлекут к ответственности.
      – Майор Кейн, продолжайте допрос обвиняемого, – сурово предупредил Кейна судья. – Расследование катастроф кораблей в связи с тайфуном – дело Морского департамента.
      Прокурор грозно нахмурился, ему не понравилось подобное вмешательство.
      – Куда вы высадились, когда у вас на борту была мисс Смит? – холодно спросил он Эли.
      – На остров Лантау.
      – Вы поместили ее в старом форте под охраной, как мне известно, а сами отправились требовать выкуп в пятьдесят тысяч мексиканских долларов у ее отца, правильно?
      – Да.
      – Вы получили эти деньги?
      – Нет. Слуга сказал мне, что сэр Артур болен, и что вскоре он может умереть, поэтому я вернулся в Лантау с пустыми руками.
      – Но если бы вам отдали эти деньги, вы бы их взяли?
      – Конечно.
      – Вы признаете, что отправились в «Английский особняк» с единственной целью – получить выкуп?
      – Да.
      – Вы хотите сказать, что лишь из жалости, узнав, что сэр Артур болен, не стали настаивать на цели вашего прихода?
      Эли кивнул.
      – Не болен… Они сказали, что он умирает.
      Он показал в сторону Мами:
      – Эта женщина, экономка сэра Артура, подошла к двери и пригласила меня войти. Мне показалось это подозрительным, и я ушел.
      – Что вы сделали потом?
      – Вернулся в Лантау.
      – Сколько времени вы оставались там с мисс Смит?
      – До Лунного фестиваля.
      – Почему вы так долго удерживали там мисс. Смит?
      – Я надеялся, что ее отец выздоровеет.
      – Он не оправился от болезни и умер. Вы знали об этом?
      – Нет. Они скрывали это.
      – Конечно. Мистер Уэддерберн, друг и партнер сэра Артура, понял, что вести о его смерти могут толкнуть вас на ужасные поступки.
      – Каким образом?
      – Мой друг, все стали бояться, что, узнав о том, что требовать выкуп больше не у кого, вы убьете похищенную вами девушку.
      – Я отметаю подобное предположение.
      – Не понимаю, чем вы так возмущаетесь. Вы отослали ее отцу отрезанное у нее ухо, не так ли?
      – Даже с моего места видно, что у нее благополучно остались целыми оба уха, – заметил Эли.
      – Прекратите острить. Сэр Артур считал, что присланное ухо принадлежит его дочери. Доктор Скофилд, которого я вижу в зале, свидетельствовал, что шок после получения этого доказательства ускорил смерть сэра Артура. Он был старым и больным человеком. И вы еще смеете рассуждать о сочувствии!
      – Я не посылал ему ухо! Кейн выпрямился во весь рост.
      – Судебный клерк, принесите образец номер один и поставьте сосуд перед обвиняемым. После чего передайте его судье.
      – У меня нет никакого желания рассматривать отвратительные образцы, майор Кейн, – судью Хальма передернуло. – Я вам верю па слово, что это человеческое ухо.
      – Как заявил доктор Скофилд, и я думаю, что он не ошибается, это ухо какой-то несчастной крестьянской девушки в возрасте мисс Смит.
      – Да, я именно так считаю, – заявил доктор Скофилд.
      Сосуд с ухом представили присяжным, которые рассматривали его с выражением отвращения на лице.
      – Таким образом, хотя мы слышали выражение сочувствия со стороны пирата по поводу болезни сэра Артура, – продолжал Кейн, – он не колеблясь отрезал ухо у какой-то несчастной женщины и прислал его в окровавленном пакете.
      – Я уже говорил, что не имею к этому никакого отношения.
      Кейн постучал пальцами по столу.
      – Присяжные заседатели безусловно смогут сами выработать свое мнение в отношении всего вышесказанного. Но мне кажется, что похищение молодой беззащитной женщины ужасно не менее убийства. Тот, кто забирает молодое существо из семейного тепла, а потом требует деньги за ее возвращение, не может носить звание человека, он не способен испытывать сочувствие или жалость к тем людям, которым он принес невыразимые страдания. В данном случае – украв единственную дочь умирающего человека. При всем своем опыте, я впервые сталкиваюсь с таким цинизмом. Джентльмены, вы можете себе представить агонию этого старого умирающего человека? Он уже успел оплакать свою дочь. И вдруг он получает известие, что она жива, но у него требуют выкуп за ее освобождение. Но на этом его страдания не закончены. Он получает в кровавом пакете ухо девушки, и он уверен, что оно принадлежало его дочери. Он в ужасе – он боится, что неповиновение этому чудовищу, укравшему его дочь, приведет к кошмарным последствиям: он будет получать и остальные части ее тела.
      Кейн гордо расправил плечи, потом начал вышагивать, как тигр в клетке, перед обомлевшими присяжными.