— Что никогда?

На этот раз на него смотрели глаза живого человека. Но взгляд их был еше более суров и беспощаден.

— Я больше никогда… не буду таким, каким был.

— Ну, смотри! Я верю тебе. Но если вернешься К старому, то пеняй на себя.

— Алексей Михайлович, не будет этого!

Летчик протянул ему руку, и Валерий почувствовал, что на глаза у него навернулись слезы.

— А теперь слушай. Пока ты здесь сидишь да рыбу пугаешь, я наладил наш передатчик и связался с экспедицией. На днях сюда прилетит вертолет.

— Вертолет?! — Валерий даже подпрыгнул от радости. — Алексей Михайлович, спасибо вам! Что же вы сразу не сказали? Значит, мы вырвемся отсюда! Через несколько дней!

— Да, теперь дело за погодой. Но, — он снова строго посмотрел на Валерия, — нам надо подготовиться к этому, расчистить посадочную площадку…

— Так это мы живо! Вы думаете, что я уж ни на что не годный человек? Я...

— Опять я? Валерий покраснел: — Давайте топор!

— Вот это другой разговор,

Расчистка площадки заняла больше двух дней. Пришлось срубить не один десяток деревьев, выкорчевать несколько больших пней, засыпать ямы и рытвины. Работали с утра до ночи, почти без отдыха. А летчик все торопил и торопил: погода прояснилась, и вертолет мог показаться в любую минуту.

Но вот он отбросил в сторону последний пенек, вонзил топор в смолистую пихту и, громко крякнув, опустился на срубленное дерево. Валерий примостился рядом, Кепка его была сдвинута на бок. Ворот рубашки расстегнут. На лбу блестел пот.

Летчик достал из кармана папиросы, не спеша закурил и покосился на раскрасневшегося Валерия: — А силенка-то у тебя, оказывается, есть. Валерий засучил рукав рубашки и согнул локоть: — Во! Я ведь, Алексей Михайлович, по спорту — первый в школе. И вообще… Вы, наверное, подумали, что я уж и в самом деле ни на что не способен. А в школе меня, если хотите знать, даже первоклашки знают. Я и на спортплощадке. Я и в самодеятельности. [А если бы вы видели меня на танцах…

Летчик поморщился: — На танцах… в самодеятельности… Да кто ты? Парень или… балерина?

— Ну, вы просто отстали от жизни, Алексей Михайлович! Сейчас для молодежи главное — уметь хорошо провести время. Понимаете…

— Не понимаю и понимать не хочу. И скажу тебе на это вот что. Танцевать да руками махать можно и обезьяну научить. А человек… Он должен быть, во-первых, работник, а во-вторых, — умственный и душевный… Душевный! Вот.

— Как это душевный? — не понял Валерий.

— Как? А вот как. Возьми, к примеру, Сашу. Приехали они с Петром из экспедиции. Досталось им там. Крепко досталось. Одна пещера чего стоит. Сидеть бы да отдыхать. АН нет! Не прошло и трех дней, помчался он вам на помощь…

— Нам?! — Валерий рассмеялся. — Алексей Михайлович! Наивный вы человек. Да если бы с нами не было Наташки…

— Ну, хорошо. Предположим, что он поехал ради нее.

— Конечно! Это же ясно как дважды два! Уж мне-то на помощь он бы не помчался. Пальцем бы не пошевелил, а вы...

Алексей Михайлович нахмурился.

— Да дай ты мне слово сказать. Ну, пусть! Пусть он поехал на помощь Наташе. А ты? Ты поехал бы один, под дождем, по этой реке ей на помощь?

— Я? — Валерий замялся. Ему очень хотелось сказать, что он тоже поехал бы к Наташе. Но Алексей Михайлович смотрел на него в упор.

— Я… Я не знаю…

— Вот то-то и оно! Ты бы не поехал, А то, что ты ногами научился вертеть да паясничать на сцене, так это — тьфу! Гроша ломаного не стоит! Ну, какой из тебя выйдет мужчина? Так, барахло одно! Видал я таких: ходят в сиреневых пиджачках и фыркают на всех и вся — дескать, я цивилизованный человек. А ковырни его поглубже — гнилье одно!

— Так я не собираюсь стать таким…

— Не собираешься? А станешь, если не выбросишь дурь из головы и не поймешь, до чего ты докатился, — Да понял я, давно понял! Неужели вы мне не верите?

— А понял, так всем прямо и скажи, что был ты подлец…

— Алексей Михайлович!

— Да, да. Именно подлец. Но что больше ты таким не будешь. Так прямо всем и скажи. Вот тогда тебе действительно будет трудно не сдержать своего слова, И тогда, может быть, у тебя снова будут друзья.

Друзья… Валерий невольно вздохнул. Ведь у него в самом деле давно уже нет настоящих друзей. Он с нач деждой взглянул на летчика: — И тогда они, думаете, забудут?

— Забыть не забудут. А простить могут, Если, конечно, ты делом докажешь, что стал другим, — А Наташка?.. — Что, Наташка?

— Она тоже может снова, стать… другом? Алексей Михайлович помолчал.

— Вот этого я тебе не скажу. Дружба с девушкой — это, брат, такая штука, что тут… Это как ваза из тонкого стекла. Разбил ее и… — летчик развел руками, — можно, конечно, ее и склеить, но… Какая уж это будет ваза.

Валерий опустил голову. Но в это время откуда-то издалека донесся тихий рокот мотора. Алексей Михайлович вскочил: — Слышишь?

Валерий встрепенулся. Но звук словно растаял в воздухе. Прошло несколько минут.

Валерий собрался уж махнуть рукой. Но в следующее мгновение глухой стрекочущий звук — послышался снова. Теперь он нарастал, как снежная лавина. Вскоре им заполнился весь воздух.

Летчик подпрыгнул, как мальчишка, и хлопнул Валерия по плечу: — Летит! Валерий! Летит, чертяка! Лапника. в костер!

Валерий бросился к костру.

Через минуту над лагерем поднялся высокий столб густого дыма. А еще через минуту огромная рокочущая стрекоза повисла над самой кромкой леса.

Наташа споткнулась об острый камень и неловко присела на землю: — Ой, мамочка!..

Она быстро огляделась. Со всех сторон ее обступили высокие красноватые скалы, а из черной дыры в обрыве прямо в упор смотрели свирепые, страшно горящие глаза и тянулись к ней длинные руки с уродливыми скрюченными пальцами.

Девушка содрогнулась от ужаса и вскочила. Но перед ней уже стоял Саша: — Ну, чего ты так?.. Они же мертвые… Наташа перевела глаза на геологов. Андрей Иванович стоял нахмурившись.

— Н-да!.. Вот мы и встретились с. таинственными жителями Ваи. Людьми из легенды…

— . Какая уж тут легенда! — возразил Петр Ильич, косясь на черное отверстие, и почесывая затылок, — Да… Теперь мы сами будто вошли в нее. Много веков спустя.

— Как? — воскликнул Саша, — Неужели эти люди…

— Да, они погибли уже несколько веков тому назад. Но смертоносные лучи урана, убившие людей, убили и всех микробов в этой штольне. Поэтому трупы их не разложились. Они лишь высохли и превратились в мумии. А глаза, зубы и ногти этих несчастных начали фосфоресцировать под действием мощных радиоактивных излучений.

Геолог погасил фонарь и обернулся к притихшим ребятам: — Ну вот и все, друзья. Отныне тайны реки Злых Духов не существует. Природа создала здесь, как видите, гигантское месторождение урановых руд, которые и явились причиной гибели поселившихся на Вае людей, а позднее дали повод для создания легенд о злых духах. Но теперь их заставят служить человеку. Те самые смертоносные лучи, которые убивали здесь все живое, скоро завертят турбины атомных электростанций, дадут энергию для мощных кораблей и, как знать, можеть быть, даже помчат человека к далеким звездным мирам.

Он развернул карту и пометил на ней выходы урановых руд.

— А теперь, друзья, немедленно в поход! Оставаться, здесь долго слишком опасно.

Вскоре отряд покинул урановое ущелье и снова двинулся вверх по Каменке. Первое время все молчали. Кошмарное видение, открывшееся в древней штольне, настолько потрясло всех, что даже радость большого открытия не могла рассеять мрачного настроения путешественников. Но так продолжалось недолго. Уже к полудню долина Каменки начала резко подниматься вверх, и вскоре отряд вышел на ровное, поросшее редким лесом плато водораздела.

На привале ребята снова засыпали геолога вопросами: — Андрей Иванович, так значит все, что мы здесь видели, — начал Саша, — все эти сияния…

— И огоньки, которые сыпались из наших волос, — подхватила Наташа, — Все это тоже связано с уранинитом?

— Да, друзья мои, абсолютно все, начиная с тех маленьких огоньков, которые вы видели сегодня ночью, и кончая необычными сияниями и грозами которыми встретила нас Вая, — все это обязано сильной ионизации воздуха, создаваемой непрерывным радиоактивным излучением урановых минералов.

— А история с фотографическими пластинками? Помните, вы рассказывали нам о каких-то топографах?..

— И эта история связана с уранинитом. Ведь ра-дноактивные излучения не задерживаются никакими кассетами. А наши топографы проходили, по-видимому, мимо такой же «веселой» полянки, как та, что понравилась сегодня Наташе, и положили на нее свои фотографические принадлежности. Хорошо, что сами они не прилегли на такую полянку. А то почернели бы не только их снимки. Между прочим, это один из методов определения радиоактивных минералов: кладут на фотографическую пластинку, завернутую в черную бумагу, испытуемый образец, и если пластинка засветится, значит в нем есть уран, радий или торий…

— Так вот зачем вы вчера все колдовали над фотографическими пластинками! — воскликнул Саша. — Теперь понятно… Андрей Иванович, а как же наш самолет? Помните, вы…

Геолог рассмеялся: — Ну, тут уж уранинит ни при чем! Я же тогда еще сказал вам, что пошутил. Да Алексей Михайлович потом все выяснил: система зажигания у него отказала. Что. же касается всех тайн реки Злых Духов, то они связаны только с ураном.

— Андрей Иванович! — снова вступила в разговор Наташа. — И вы будете нас уверять, что все эти тайны раскрылись перед вами только сегодня?

Геолог улыбнулся.

— Нет, друзья! Все это я знал, а точнее, предполагал, конечно, еще давно, задолго до того, как мы оказались на Вае. Собрав воедино все, что говорилось в народе о реке Злых Духов и сопоставив это с древними легендами, я давно уже пришел к выводу, что здесь возможно наличие урановых руд. Потому-то Вая и стала моей мечтой. Но ведь одних предположений мало. Нужно было все это проверить на месте. И вот такой случай неожиданно представился. Когда я убедился, что самолет совершил посадку неподалеку от Ваи, то уговорил Петра Ильича перенести лагерь на берег этой реки, и с вашей помощью…

— Ну, какая от нас помощь!.. — перебил его Саша. Но Андрей Иванович не дал ему закончить.

— Да, именно с вашей помощью. Вдвоем с Петром Ильнчем мы не скоро бы еще решили эту задачу. Конечно, если бы у нас были радиометры, специальные приборы, обнаруживающие радиоактивные излучения, то все это было бы. значительно проще. Они сами привели бы нас в урановое ущелье. Сейчас все геологические партии имеют такие приборы. Но вот у нас в самолете их, как назло, не оказалось. И пришлось нам буквально ощупью отыскивать выходы уранинита, используя малейшие зацепочки. И вот тут-то ваша наблюдательность оказала нам неоценимую услугу. В самом деле, разве не вы первыми заметили свечение неба над западной частью массива? А радиоактивные краски, которые обнаружил Саша! А твой рисунок, Наташа! Ведь именно он помог мне отыскать сторожевую башню, в которой мы впервые нашли конкретное подтверждение нашей гипотезы в виде уранинитовых амулетов. Да и ваши вчерашние огоньки!.. Одним словом/ много таких «зацепочек» подметили вы. И все они вели нас к цели…

— А глаза чудовища? — напомнил Саша. — Помните, вы говорили, что кунцит может светиться…

— Да, это тоже, по-видимому, связано с уранинитом. Мы еще осмотрим те две башни. Но я почти уверен, что каменное чудовище сделано из уранинита. Кстати, оранжевые пятна, которые ты видел на нем, не похожи они на налеты тюямунита?

— Очень похожи! Теперь бы я их сразу узнал.

— Ну вот видишь! А кунцит тем и замечателен, что под действием радиоактивного излучения начинает светиться. Понимаешь?

— Конечно! И надо же нам было тогда бежать из ущелья…

Андрей Иванович усмехнулся: — У страха, говорят, глаза велики. Ну, зато теперь вас, наверное, ничем не испугаешь.

— А стон! — вдруг вспомнил Саша. — Андрей Иванович, вы ничего еще не сказали о том жутком стоне, который мы слышали несколько раэ… Неужели и он…

Геолог рассмеялся: — Вот стон с урановыми минералами никак не связан. Но разве вы так и не догадались, что это такое?

— Нет!

— Так это — дерево, надломленное бурей. Подует на него ветер — оно и скрипит. Точь-в-точь как человек стонет.

— Да ну?..

— Что, тоже слишком просто?

— Конечно! Что же вы сразу не сказали? В глазах геолога мелькнули лукавые огоньки: — Я хотел, чтобы вы научились сами разгадывать такие загадки природы, — Андрей Иванович обернулся к Наташе, — ну, а ты чего примолкла?

— Я все думаю, Андрей Иванович, зачем же здешние обитатели носили эти амулеты? Умирали и все-таки носили.

Геолог нахмурился.

— Религия, В ней все зло. По-видимому, эти амулеты считались у них священными, вот они их и носили. А разве мало несчастий приносила религия другим народам. Вспомните кровавые жертвы, которые приносились богам. Вспомните дикие обряды, которые сопровождались истязаниями людей. Да что там далеко ходить за примерами! Достаточно вспомнить посты, установленные православной русской церковью. Ведь это было бессмысленное методическое истощение человеческого организма, которое вело к преждевременной старости и смерти. Вот так-то, Наташа. Религиозные предрассудки закрыли доступ людям и в долину Ваи. Ведь не только невежественные охотники, но и некоторые «культурные» люди боялись этой реки. Но теперь с этим будет покончено. Через несколько лет здесь вырастет огромный промышленный район, и вы с полным основанием сможете сказать, что в этом есть и доля вашего труда.

Геолог встал: — А теперь, друзья — на восток! Навстречу Вае, Вертолет спускался вниз, прямо на берег Ваи. Отряд Андрея Ивановича был обнаружен быстро, Валерий первым заметил сверху палатки, раскинутые в устье небольшого ручья. Алексей Михайлович указал на них пилоту, и уот сразу же повел машину на посадку. Высокий берег реки отступал здесь немного в сторону, оставляя место небольшой террасе, и через несколько минут колеса вертолета коснулись ее густой высокой травы.

Валерий выглянул наружу. К машине бежали люди. — Впереди всех, что-то громко крича, несся Сашка. За нам — Петр Ильич и Наташа. А вслед за ней показалась высокая фигура геолога. Лица их были возбужденными и радостными. Алексея Михайловича» который первым выскочил из кабины, молодежь чуть не задушила в объятьях. А с ним, Валерием, даже в эти радостные минуты поздоровались больше чем холодно. Наташа даже руки не подала.

Валерий отошел в сторону и присел на камень. Он готов был провалиться сквозь землю, У вертолета все кричали, смеялись, хлопали друг друга по плечу, а он сидел и не знал, куда деть глаза.

Вот из кабины чуть не на руках вынесли пилота вертолета. Его подбросили в воздух. Потом вверх полетел Алексей Михайлович, Затем Андрея Ивановича подняли на руки…

Дальше Валерий не стал смотреть. Он медленно поднялся и, никем не замеченный, лошел вдоль речки. Речка была маленькая, почти ручеек. Но обрывистые берега ее поднимались на высоту трехэтажного дома и местами сходилась так близко, что вверху виднелась лишь узкая полоска неба.

Валерий шел медленно. К чему спешить? Никому он здесь не нужен. Для всех он лгун и негодяй…

Он машинально перескочил через рытвину, пересек обширную низину, заваленную камнями, и вдруг остановился: прямо под его ногами лежало что-то красное. Мальчик нагнулся ниже и увидел большой обломок красного камня.

Где он уже видел такой камень? Валерий повернул его на другой бок и вдруг вспомнил: красный уступ! Каменный уступ, возле которого их застала гроза в тот день, когда они собирали вместе ягоды.

В тот день Наташа и сказала ему что-то очень хорошее. Валерий так и не вспомнил, что она сказала ему тогда. Но все, что было после этого, он помнил так, как будто это произошло только вчера.

Он снова посмотрел на камень и вздохнул. Тогда она крикнула ему: «Догони меня!» И он догнал ее, обхватил за плечи… А потом… Потом она обернулась к нему. Губы ее раскрылись. Она шепнула его имя, и он хотел поцеловать ее… Но в это время…

Валерий вздрогнул. Над головой его, как и в тот миг, раздался страшный грохот. Он поднял голову, Ясное небо исчезло. Черные тучи клубились над ущельем. Резкий порыв ветра ударил ему в лицо.

В ущелье стало темно. Все будто замерло. А с новым раскатом грома пошел дождь. Он начался, как и тогда, внезапно и сразу же перешел в ужасный ли-вень.

Валерий метнулся было вниз по речке. Но дождь все усиливался. Тогда он бросился к гранитному обрыву. В одном месте в нем было нечто вроде ниши, куда дождь почти не попадал, и мальчик забился в эту узкую расселину.

Теперь дождь был ему не страшен. Но на душе его было по-прежнему скверно. Он смотрел на мутные потоки, которые неслись почти у самых его ног, и с болью в сердце вспоминал те минуты, когда они с Наташей вот так же смотрели на дождь из— под хвои развесистой ели. Тогда она в последний раз была совсем-совсем рядом…

Мысли Валерия прервал сильный, слегка приглушенный шум. Он выглянул из ниши и невольно поежился. Маленькая речка превратилась в огромный стремительный поток, который бушевал почти у самой расселины. Мимо Валерия неслись поломанные сучья, какой-то мусор и даже целые стволы деревьев.

А дождь все усиливался. Вода в реке прибывала с каждой минутой. Вскоре она стала заливать и укрытие Валерия. Что же делать? Бежать? Но бежать было поздно. И вправо и влево от расселины левый берег реки вздымался почти отвесными обрывами, вдоль которых неслись теперь вспененные воды потока.

Валерий поднялся на небольшой уступчик. Но вскоре вода залила и его. Она поднималась на глазах. Бе-шеный поток ревел уже у самых его ног. А дождь все усиливался.

Валерию стало страшно. Вода могла залить его в расселине. Тогда он соскочил с уступчика. Но сильное течение сейчас же сбило его с ног. Кое-как поднявшись, он снова прижался к стене. Но вода поднялась уже почти до пояса.

Валерия охватил ужас. Он нащупал небольшой выступ в граните и подтянулся вверх. Одна нога его наткнулась на какую-то трещину. Он оперся на нее и подтянулся еще выше. Но дальше шла гладкая отвесная стена. Мальчик судорожно шарил по ней руками, стараясь отыскать хоть какую-нибудь западинку. Руки его дрожали от напряжения. Он чувствовал, что долго ему так не продержаться.

В это время раздался новый удар грома, и дождь полил сильнее прежнего. А река все поднималась и поднималась. Валерий чувствовал, что ноги его уже давно в воде. Вода залила ему колени. Она снова добралась почти до пояса. Сильное течение оттаскивало его от стены. По ногам били несущиеся сучья. Он собрал последние силы и, несмотря на то, что сверху по-прежнему неслись потоки мутной воды, опять начал карабкаться по мокрому обрыву.

Вскоре ему удалось нащупать какую-то трещинку и подняться немного вверх. На какую-то долю минуты он выбрался даже из воды и попытался оглянуться, Но уже в следующее мгновение руки его сорвались со скользкого камня, ноги стремительно поехали вдоль трещины, и он полетел в бурлящий поток.

Валерий забил руками и ногами. Вскоре голова его поднялась над водой. Он посмотрел на берег. Но до берега было уже порядочно. Сильное течение влекло на середину потока, вода там кипела, как в котле, а силы были уже на исходе.

Валерий снова обернулся к берегу. Впереди обрыв был не так крут. На него можно было бы взобраться.. Только бы достичь берега!

Он опять заработал руками. До берега было не больше десяти метров. Но течение несло его с огромной скоростью, а руки уже почти отказывались двигаться.

Вот промелькнуло и то место, где он хотел выбраться из воды. А он был все еще на середине потока. Берег даже отодвинулся, Теперь о том, чтобы доплыть до него, нечего было и думать. Только бы удержаться на воде! Но и на это уже не хватало сил, Тяжелые сапоги тянули вниз. Мокрая одежда словно связала руки. Раза два Валерий с головой погрузился под воду и глотнул воды. А когда ему снова удалось выбраться на поверхность, до слуха его донесся сильный-шум.

Валерий взглянул вниз по течению и обмер. Стремительный поток упирался там в каменные глыбы и ревел в гигантском водовороте. Мальчик отчаянно заработал руками. Но силы уже окончательно оставили его. Голова закружилась. Он опять глотнул воды, а когда вынырнул на поверхность, то услышал вдруг… голос Саши.

Вначале Валерий не поверил своим ушам. Это было слишком невероятно. Но в следующее мгновение до слуха его ясно донеслось: — Валерка! Держись!

Он глянул на берег и увидел, что навстречу ему по каменистой осыпи обрыва бежит Саша. Он был уже совсем рядом.

Вот он сбросил плащ. Подскочил к воде. Крикнул что-то Валерию и не раздумывая бросился в мутный поток.

Валерий сильнее заработал руками. А через несколько минут крепкая Сашина рука уже ухватила его за куртку и потянула к берегу.

Валерий облегченно вздохнул. Но радоваться было рано. Течение упорно тянуло их на быстрину.

— Ногами работай! — крикнул Саша, стараясь перекричать шум реки.

— Устал я…

— Ничего! Сейчас выплывем.

Валерий напряг последние силы. Саша также греб свободной рукой изо всей мочи. Но берег не приближался. Река по-прежнему несла их к бурлящему водовороту.

— Руками греби! Греби сильнее! — снова крикнул Саша.

— Все равно… Не выплыть…

— Надо выплыть! Валерий стиснул зубы.

— А ну, нажмем еще! — продолжал кричать Саша, Валерий сделал рывок, — Еще!

Они дружно рванулись вперед. И берег наконец двинулся им навстречу. Быстрина осталась позади.

— Так! Еще! Еще раз! — выкрикивал Саша, задыхаясь от напряжения, Валерий плыл молча. Глаза его невольно косились в сторону водоворота.

«Неужели не успеем? Неужели унесет?..» — Да греби же, черт тебя побери! — снова-крикнул Саша. — Ну!

Валерий опять рванулся. Протянул руку вперед. Оттолкнулся обеими ногами. И ухватился наконец за мокрый угловатый камень. По ногам его хлестнули какие-то сучья. Бок оцарапало чем-то острым. Но самое страшное было позади.

Он подтянулся к камню, выбрался на щебенчатую осыпь и повалился на мокрые глыбы. За спиной его ревел водоворот. Мальчик сплюнул грязную воду и глубоко вздохнул. Земля качалась у него перед глазами, плыла куда-то в сторону. Он положил голову на камень и вытянул ноги.

«Если бы не Сашка… — подумал он, переворачиваясь на спину. — Но где же он?» Валерий обернулся к реке.

— Сашка!! — глаза его расширились от ужаса. Саша был снова на быстрине. Течение несло его прямо к водовороту, прямо туда, где билось о камни большое обломанное дерево. Оно-то, видимо, и оттолкнуло Сашу от берега, задев Валерия острыми сучьями.

— Сашка!.. — Валерий бросился вдоль берега. Он даже подскочил к воде, чтобы плыть ему на помощь. Но было слишком поздно: Саша в последний раз взмахнул руками, и голова его скрылась в бушующем — водовороте.

— О-ох! — простонал Валерий и в страхе закрыл глаза. А когда раскрыл их, у каменных глыб ярились лишь мутные вспененные волны.

Ужас и отчаяние словно подхлестнули Валерия. Он сорвался с места и снова пустился вдоль потока. Сразу же за водоворотом река круто сворачивала в сторону и бросалась к левому берегу. Но течение ее здесь было значительно спокойнее. Зато каменные громады, перегородившие поток, казались отсюда еще выше и страшнее.

Валерий невольно обернулся к ним и вдруг увидел, что над водой показалась голова Саши.

— Сашка! — крикнул он радостно. — Давай сюда! Но голова опять исчезла в мутных волнах. Что такое? Валерий подбежал к самой воде и крикнул еще раз.

Вот он, Сашка! Совсем близко. Но почему он плывет лицом вниз?

В груди Валерия похолодело. Он снова крикнул и бросился в воду. Саша был уже почти рядом. Течение несло его прямо к берегу.

Валерий остановился. Здесь было, оказывается, неглубоко. Но над водой по— прежнему виднелись лишь Сашины волосы.

«Да что же это такое?..» — Валерий рванулся вперед и, подхватив Сашу за плечо, поднял его голову над водой. Глаза Саши были закрыты.

— Сашка! Что с тобой, Сашка?! — тормошил его Валерий, подтаскивая к берегу. Но голова мальчика бессильно падала в воду.

Наконец Валерий вынес его на берег и опустил на мокрые камни. Саша не двигался. Глаза его были по-прежнему закрыты. Лицо белело, как полотно, А из уголка рта показалась тонкая струйка крови.

— Сашка!.. Ты слышишь меня? Сашка!.. — Валерий опустился возле него на колени и приложил ухо к груди.

Не дышит…

— Да что же это?!

Валерий вскочил на ноги и закричал: — Петька! Андрей Иванович! Сюда! Скорее сюда!

Через несколько минут вдали показался летчик. За ними бежали Андрей Иванович и Петр Ильич. Геолог бросился к Саше: — Что? Что с ним?

— Из-за меня… Все из-за меня! Меня спасал, и вот…

Андрей Иванович взял руку Саши. Летчик приподнял его голову.

— Ну что? Как?..

Геолог покачал головой и приник к груди мальчи-ка» но тут же поднялся: — Искусственное дыхание! Скорее!

Алексей Михайлович сбросил с себя плащ. Приподняв Сашу на колено, он надавил ему на живот. Изо рта мальчика полилась вода, а из кармана брюк выпал и покатился по камням какой-то шарик. Но на это никто не обратил внимания. Летчик положил маль-чика на разостланный плащ и начал делать ему жн кусственное дыхание, Петр Ильич поддерживал его голову, а Андрей Иванович пытался нащупать пульс.

Все с надеждой смотрели на геолога. Но лицо его мрачнело все больше и больше. Наконец он тяжело опустил руку на плечо Алексея Михайловича, Тот вздрогнул всем телом и уронил руки на колени: — Неужели… все?..

Геолог молча опустил голову.

Алексей Михайлович осторожно пригладил Сашин вихорок и поцеловал его в лоб.

Валерий оцепенел. Он видел, как, пошатываясь, под-нялся геолог. Он слышал, как всхлипнул летчик. Он понял, почему сорвал с глаз очки и поспешно отвернулся его брат. И все же он не мог еще поверить, что это совсем конец.

Но вот Андрей Иванович снял с головы фуражку и медленно отошел в сторону. Плечи его поникли. Рукн безвольно опустились. С минуту он стоял неподвижно, а потом нагнулся зачем-то к земле. В руках его мелькнул зеленый шарик. Он быстро поднес его к глазам, перевер^: нул на ладони, и вдруг лицо его дрогнуло: — Как?. .

Геолог бросился к Саше и прижался лицом к его груди. Потом он бережно поднял мальчика на руки и, ни слова не говоря, медленно пошел к лагерю. Лицо его было все так же прижато к груди Саши, и только мокрые седые волосы чуть шевелились на ветру.

Молча, с опущенными головами двинулись за геологом Петр Ильич и летчик. А Валерий упал на мокрую землю и забился в рыданиях.