Смерть и любовь в Гонконге

      – Чжоу передал мне, чтобы я вам немедленно позвонила…
      – Немедленно! Это было три дня назад!
      – У меня не было ни минута свободного времени… я возможности тоже. Чжоу прямо вне себя. Что-нибудь случилось?
      – Вот именно: что-нибудь случилось! – воскликнул Тинь и истерически расхохотался. Сейчас, когда плотину прорвало, он потерял самообладание. – Ничего особенного: всего-навсего еще одна неизвестная девушка – убийца лежит у нас в печеночной коме, мой дом взлетел на воздух, я битых двое суток тщетно ищу доктора Мелькеля… Ничего не случилось!
      – Мистер Тинь, об этом никто не догадывался.
      – Конечно, никто. Где Флиц?
      – Этого я вам сказать не могу.
      – Он не у вас? – вскричал Тинь.
      – Нет.
      – Где вы сейчас?
      – У себя дома.
      – На джонке…
      – Это вы так считаете, мистер Тинь! Разве исключено, что я снимаю шикарный номер в «Виктории» или виллу в горах?
      – Янг, вы знаете, я всегда держал свои нервы в кулаке. – Тинь часто дышал. – А теперь вот кулак разжался. Я прошу вас: устройте так, чтобы Флиц поскорее оказался у меня! Я только на вас и рассчитываю! Передайте ему: у нас очередной случай разложения печени, и, если он немедленно явится в управление полиции, больную у нас никто не отнимет. Пока что девушка еще жива… Но дело в считанных часах, может быть даже минутах…
      – А если Фриц не захочет? – совершенно спокойно спросила Янг.
      – Янг, он отлично знает, что именно зависит от его присутствия.
      – А если он решил оставить это поле деятельности?
      – Не может этого быть, – подавленно проговорил Тинь. – Ведь в этом его жизнь.
      – Он обрел другую жизнь, более привлекательную.
      – С вами?! Сделался воздыхателем красавицы? И этого для него довольно? Для Флица?
      – Я ему все передам, – сказала Янг и повесила трубку. Тинь потряс трубку, заорал:
      – Подождите! Выслушайте меня, Янг! – и в ярости бросил телефонный аппарат на пол.
      – Что за идиотская жизнь! – выкрикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Стоило ему увидеть красотку, как у него началось разжижение мозга!
      Он снова отправился в комнату без окон и сел у постели умирающей. Единственная его надежда состояла в том, что до появления доктора Меркера она не умрет.
      Она была еще жива, когда дежурный позвонил Тиню снизу и сообщил, что в уголовный розыск хочет пройти посетитель. Европеец. Его не пропускают, потому что он не предъявляет никаких документов.
      Тинь взглянул на часы: двадцать часов десять минут.
      – Приведите его ко мне! – проговорил он, чувствуя, как сердце подскочило прямо в горло.
      «Если это Флиц, я брошусь ему на шею… и откушу ухо! За эти два дня я постарел на год!»
      Выбежав в коридор, он бросился к лифту. Дверь лифта открылась – и перед ним предстал доктор Меркер.
      – Я выйду из лифта при том условии, что вы гарантируете мне хороший прием! – сказал он.
      Тинь согласно кивнул.
      – Не бойтесь, не обижу, Флиц!..
      – А почему вы сжимаете кулаки?
      – Это нервное…
      Меркер вышел из лифта, и Тинь действительно бросился ему на шею, но откусывать ухо не стал. Он прижал его к себе как брата, вернувшегося из дальних странствий.
      – Я прямо в шоке, – сказал Меркер, высвобождаясь из его объятий. – Правда, вашего дома больше нет?
      – Исчез. Практически бесследно. Дематериализовался. В него влетел фургон, начиненный взрывчаткой.
      – И еще одно убийство, Янг не напутала?
      – Похоже на предыдущие как две капли воды. Девушка лежит вон в той комнате и умирает.
      – Вы с ума сошли, Тинь!
      – Знаю. Мой шеф и слышать обо мне не желает. Но мы получим препараты, которые нам никто больше не подменит и не испортит. И получим из первых рук!
      – Тинь, не заходите в ваших фантазиях слишком далеко. Они прошли в противоположный конец коридора, в комнату без окон. Умирающая хрипло дышала – тоже знак близящейся кончины. Меркер ненадолго наклонился над ней и отошел от кровати.
      – Что толку в этих препаратах, Тинь? Здесь я их исследовать не могу. Да и как прикажете их получить? Или вы всерьез думаете, будто я могу произвести вскрытие прямо здесь? Перечислить вам, что мне для этого необходимо: электронный микроскоп, стереомикроскоп, микроскоп проходящего света с камерой, микроскоп для исследования в отраженном свете, сложные хирургические инструменты…
      – Но ведь все это у вас есть, Флиц.
      – Где?
      – В исследовательском секторе клиники «Куин Элизабет». – Тинь не скрывал своего недоумения. – Вы там работаете или нет?
      – В этом вся соль: больше не работаю, – спокойно ответил Меркер.
      У Тиня глаза выкатились из орбит, словно его душили.
      – То есть?!
      – Я сегодня подал заявление об уходе. А завтра пришлю за вещами.
      – Теперь моя очередь спросить: вы с ума сошли, Флиц?
      – Пусть так! У меня появилась другая цель в жизни.
      – Какая?
      – Пока что мне не хочется об этом распространяться. Но в свое время вы узнаете, Тинь.
      – «Другая цель в жизни», – всплеснул руками Тинь. – Только вам, Флиц, и моему ближайшему окружению известно, что замышляют преступники. У нас есть представление о том, что готовится чудовищное преступление, которое может поразить все человечество! И вы еще говорите о «других целях в жизни»?
      – Я вышел из игры окончательно и бесповоротно, Тинь. – Доктор Меркер бросил взгляд на умирающую. Хрипота усилилась. – После моего заявления они не дадут мне пользоваться аппаратурой.
      – Вы получите ее по декрету губернатора! – воскликнул Тинь: – И вернетесь в клинику как особоуполномоченный правительства.
      – У меня больше нет времени, Тинь…
      – Но ведь это касается тысяч, миллионов людей! – еще более повысил голос Тинь.
      – Я не единственный врач-исследователь в мире. Боже мой, Тинь, не связывайте со мной необычных надежд. Я, как и все, на нуле!
      – Чтобы добиться успеха, всегда ставят на определенного человека. – Тинь прислонился спиной к стене, словно его внезапно охватила слабость. – Флиц, вы не бросите меня сейчас на произвол судьбы.
      – Сначала необходимо увезти отсюда девушку.
      – В этом состоянии?
      – Для нее это не имеет больше значения. Ее место – в патологии! Там же я смогу получить препараты.
      – У меня предложение, Флиц. Вы знаете, чем я в данном случае руководствуюсь: недоверием ко всем и каждому. Не могли бы вы произвести вскрытие в клиномобиле?
      – Мысль безрассудная, да к тому же это строжайшим образом запрещено. Хотя бы из-за одной септики!..
      – Я гарантирую, что вам предоставят эту клинику на колесах на любой срок. Мы поставим ее во дворе нашего управления, там вы и прооперируете. В клиномобиле будет все, что вам понадобится. Уж для вскрытия-то хватит!
      – Если бы я кому-то рассказал об этом, меня просто подняли бы на смех. Абсурд какой-то!
      – Вся ситуация – чистейший абсурд! Мы с вами, Флиц, напали на след преступников, которые замышляют против человечества такое, чего себе нормальный человек и представить не в состоянии. Нас каждый примет за выдумщиков и трусов. И только когда у нас в руках появятся доказательства, мы с полным правом скажем: видите, мы, можно сказать, оказали вам услугу мирового значения! – Тинь умоляюще взглянул на доктора Меркера. – Так как, заказывать клиномобиль?
      – Боже ты мой – да!..
      – Вот и слава богу, Флиц…
      Тинь так и вылетел из комнаты, оставив Меркера наедине с умирающей. Ее хриплое дыхание оборвалось раньше, чем вернулся Тинь. Меркер нагнулся над ней, закрыл глаза, снова невольно вздрогнув при виде ее застывшей улыбки, которую не прогнала даже смерть. Потом накрыл ее одеялом с головой и вышел из комнаты. В коридоре закурил сигарету. Из другой двери чуть не бегом выбежал Тинь. Заметив прислонившегося к косяку двери Меркера, замедлил шаги.
      – Кончено? – спросил он.
      – Да, пару минут назад. Совершенно спокойно.
      – Клиномобиль дадут через десять минут. Устроит?
      – Да! – отрубил Меркер.
      – Они, конечно, сначала отнекивались. И только когда я им пригрозил губернатором, смягчились. Они пришлют и своего врача, но я его сразу вышвырну. Пока вы не получите препаратов, машину будут охранять так, как если бы в ней сидела королева.
      Все шло по плану. Вот только врач из клиномобиля возмутился тем, что в эту прекрасную клинику на колесах хотят положить мертвую, а когда услышал, что собираются вдобавок еще и произвести вскрытие, просто осатанел. Меркер мысленно признал правоту этого молодого врача-китайца в ослепительно белом халате. Под конец Тинь приказал просто-напросто арестовать его за сопротивление полиции. А водитель вел себя индифферентно, пошел в полицейскую столовую, взял стакан чая и устроился за столиком у окна.
      Доктор Меркер подождал, пока два сотрудника уголовного розыска положили труп на операционный стол. Потом поднялся в клиномобиль, закрыл дверь на засов, снял пиджак и рубашку и надел на голое тело белый резиновый фартук.
      «Самое настоящее свинство – вскрывать труп на операционном столе, – подумал он. – На мраморном есть специальные желобки для стока крови. Кому-то придется отскребать пол несколько часов!»
      Разрезал ножницами платье мертвой, подготовил все необходимое и лишь после этого взялся за электрическую пилу. Разложившаяся печень интересовала его во вторую очередь, это он уже видел. Куда важнее мозг.
      Стоявший снаружи Тинь вздрогнул, когда из-за тонкой стенки машины прозвучал скрип пилы для костей. Вскрыв черепную коробку, доктор Меркер импульсивно пожал плечами: ему вспомнилось китайское лакомство – обезьяний мозг.
      В то время как доктор Меркер и Тинь в сопровождении трех вооруженных до зубов полицейских ехали в «Куин Элизабет», господину Чао доложили о полном крахе его продуманной до мелочей акции. Служба слежения и оповещения, устроенная очень хитро и сложно, многоступенчато, действовала безотказно. Когда тревожная новость достигла его слуха, он возлежал на покрытом шелковым покрывалом широченном ложе, а маленькая молоденькая шлюшка баловала его искусным массажем.
      Разговаривая по телефону, он сделал ей знак продолжать, а сам довольно потягивался и даже хрюкнул от удовольствия, ощутив прикосновение ее губ.
      – Хорошо, я понял! – сказал он.
      Положив трубку, он откинулся на подушки и задумался над тем, что следовало предпринять в первую очередь. Он обладал способностью как бы отключать мозговую деятельность от физиологии. И пока маленькая шлюшка старалась, как могла, чтобы ублажить великого господина Чао и дать ему расслабиться, он разложил сложившееся положение по полочкам.
      Тинь выиграл битву, однако еще не победил. И этот доктор Меркер откуда-то взялся… В нем главная опасность. Господина Чао особенно тревожил просчет его медицинского штаба. Впервые, несмотря на все их старания, противная сторона заполучила в свои руки полноценный труп. И хотя химики уверяют, будто никакого последствия обычным анализом не выявишь, угроза-то существует. Дело человеческих рук никогда совершенным не бывает.
      Потянувшись к телефону, господин Чао набрал номер.
      – Он со всеми препаратами в «Куин Элизабет», – проговорил он спокойным голосом и лишь слегка вздрогнул, когда шлюшка начала обмывать его внизу живота влажными тряпками. – Ладно, будем надеяться. Пораскиньте хорошенько мозгами…
      До наступления ночи господин Чао еще много звонил, а шлюшка тем временем еще дважды доказывала ему, какой он сильный. Когда она оседлала его, как заправский жокей, он все свои дела закончил и был уверен, что натравил на доктора Меркера всю свою армию шпионов и специалистов. Впредь – никаких просчетов! Центральная фигура – немецкий врач. Его знания послужат краеугольным камнем в дальнейшей разработке великого плана.
      Господин Чао снял попискивавшую шлюшку со своих бедер и покрыл своей могучей тушей. Отключив мозг, он представлял собой сейчас только тело, живущее по своим законам и никакого отказа не признающее…
      Ранним утром водная полиция выловила в бухте Лай Хи Кок тело шлюшки. Прежде чем бросить в воду, ее задушили.
      Доктор Меркер как раз закрепил срезы мозговой ткани в рамке электронного микроскопа, когда Тинь закончил в дирекции клиники спор о том, что можно, а чего нельзя, заверив, что не позднее завтрашнего дня положит на стол главного врача составленный по всей форме приказ губернатора, по которому доктору Меркеру будет позволено производить исследования неограниченно долго и независимо от необходимых для этого средств. Тут появился посетитель, которого Тинь никак не ожидал здесь встретить.
      Как всегда элегантный, в белых туфлях, светло-бежевом костюме, с напомаженными и расчесанными на косой пробор волосами, из лифта вышел Ван Андзы – и сразу же попал в руки полицейских. Доктор Ван даже дар речи потерял.
      – До меня дошли слухи, что вернулся мой друг доктор Меркер, – воскликнул он, наконец овладев собой. – Хочу его поприветствовать.
      – У вас ни дать ни взять электронные уши, доктор Ван, – с откровенным ехидством проговорил Тинь. – Мы ничего подобного по радио не передавали.
      – А дежурная медсестра на что? – Доктор Ван снисходительно улыбнулся. – Я взял со всех медсестер слово, что они сразу дадут мне знать, когда появится доктор Меркер. И, видите, система сработала. Стоило ему переступить порог клиники, как у меня на столе зазвонил телефон. – Он задумчиво посмотрел на комиссара Тиня. – Но поскольку здесь вы, Тинь, дело, наверное, серьезное. Ведь вы здесь по делам службы, правда? Та же самая история?
      – Нет! У двух моих сотрудников нашли какие-то инородные вкрапления в моче… вот это самое мы и проверяем! – с ядовитой улыбкой произнес Тинь. – Первоначальный диагноз меня не устроил. И я подумал: у тебя в приятелях ходит такой специалист, как доктор Меркер, – просто грех не воспользоваться…
      – Скажите, а верно, что у вас опять убили иностранца?
      – И не одного, доктор Ван. А целых четырех.
      – И убийца – красавица…
      – Вы и впрямь слышите, как растет трава.
      – Просто один из моих пациентов – официант. Служит в «Розовой жирафе». Он-то мне все и рассказал.
      – Тут медсестра, там – официант. Везет вам, доктор Ван. Ваша осведомленность столь обширна, что обманывать вас – напрасный труд. Поэтому скажу: в настоящий момент доктор Меркер изучает мозг убийцы.
      – Интересно! А поприсутствовать нельзя?
      – Нет! – Комиссар Тинь смотрел на доктора Вана с улыбкой. Так улыбается перед прыжком тигр. – То, что произойдет за этой дверью, станет всеобщим достоянием не раньше, чем мы нанесем удар. Очень надеюсь, что это произойдет скоро!

10

      Всю ночь напролет доктор Меркер сидел, согнувшись над микроскопом, и искал признаки присутствия ядов или бактериологического заболевания. На курсах повышения квалификации по специальности «тропическая медицина» он имел возможность пусть и поверхностно, но все же ознакомиться с достижениями военных медиков в области бактериологического оружия. И прекрасно отдавал себе отчет, какие страшные вещи уже вполне реальны. Разве исключено, что группа преступных ученых изобрела в Гонконге новое бактериологическое оружие, с помощью которого можно добиться мирового господства, потому что ни лекарства от этой болезни, ни вакцины пока не существует?
      Он признал, что Тинь прав: совершенно бессмысленные на первый взгляд убийства были скорее всего тестами, вызванными желанием убедиться, будут ли инфицированные люди действовать безвольно, повинуясь жесткой программе? И окажется ли медицина в состоянии распознать эту болезнь и найти противоядие?
      В одном он нисколько не сомневался: разложение печени, всегда приводившее к смерти, могло быть только побочным явлением заболевания. Первичная инфекция находилась в мозге. А здесь исследователь крайне ограничен в своих возможностях… Всем давно известно, что и у безумца мозг в анатомическом смысле в полном порядке – и в этом неразрешимая загадка природы. «Ошибочные контакты», галлюцинации, шизофрения, маниакально-депрессивные психозы, изменения личности, отупение или проявление гениальности в мозгу никаких следов не оставляют. И никакими микроскопами их не обнаружишь, если только они не вызваны повреждениями мозга.
      «Какой же чудовищной силы препарат получили эти девушки, – подумал Меркер. – Он растворяется, не оставляя следа. Он неуловим, не токсичен, не откладывается ни в клетках, ни в ткани, ни в крови – а тем не менее уничтожает печень до основания! И парализует волю жертвы. Превращает ее в улыбающуюся марионетку».
      Не могло быть и речи об использовании управляемого на расстоянии гипноза, тоже родившегося в Азии. Смертоносное взаимодействие между мозгом и печенью не оставляло доктору Меркеру сомнений в том, что в данном случае испытывается новое бактериологическое оружие.
      Ранним утром Меркер отключил аппаратуру. Он настолько устал, что, несмотря на многократное увеличение, видел все под микроскопом размытым, нечетким. Как и следовало ожидать, он ничего не обнаружил. И если суждено подтвердиться его подозрению, что использовался газообразный препарат – то это ни с чем не сравнимое, дьявольское средство уничтожения, более страшное, чем атомная или так называемая «чистая» нейтронная бомба, которая уничтожает только людей, а материальные ценности сохраняет в целости. Здесь ничего не взрывается и никаких атомных грибов нет – смерть подкрадывается к человеку неслышно и незаметно.
      Доктора Ван Андзы самым неприятным образом поразило, как его встретил Тинь Дзедун. Он к такому обращению не привык. Намекнув, что собирается пожаловаться шефу полиции, он под конец разговора с комиссаром, который велся на повышенных тонах, сказал:
      – Я буду в ночном буфете! Если я понадоблюсь моему другу доктору Меркеру, меня там найдут. Поймите, я лично заинтересован в ходе этого исследования – ведь я-то на нем прокололся! И то, чем занимается доктор Меркер, касается и меня. Признаюсь, я потерпел неудачу, и меня восхищает коллега, который, надо думать, добился впечатляющих результатов. Да, но кому я это говорю? На ваше понимание и сочувствие мне рассчитывать не приходится…
      Взглянув на Тиня с нескрываемым презрением, доктор Ван спустился на лифте в ночной буфет. А комиссар только выпятил нижнюю губу.
      – Чистоплюй чертов! – буркнул он. – Здорово же он наложил в штаны, если признался в собственной беспомощности…
      Но информированность доктора Вана вызывала не только удивление, но и полное признание. Когда доктор Меркер в сопровождении комиссара шел по коридору в свой кабинет, тот уже стоял перед дверью.
      – Этот сквозь стену пройдет, – зло проворчал комиссар. – Никаких объяснений, доктор Мелькель! Или еще лучше: скажите, будто раскусили этот орешек!
      – Я не лгу!
      – Тогда солгу я! Посмейте только мне возразить!
      Можно было подумать, что доктор Ван в буфете выспался; во всяком случае у него на редкость свежий вид. Он встретил Меркера с распростертыми объятиями и радостной улыбкой.
      – Мой дорогой друг! – растроганно начал он. – Как мне вас недоставало! С тех пор как я капитулировал перед этой болезнью, я всей душой болею за вас. Где вы в последние дни пропадали? Я обзвонился… – Пожав доктору Меркеру руку, он озабоченно посмотрел на него. – Какой у вас подавленный вид! Разве это к лицу победителю?..
      – Победителю все к лицу, – сухо проговорил Тинь. Доктор Ван пожал плечами.
      – Как прикажете вас понимать?
      – Этой ночью мы сделали большой шаг вперед. Доктор Мелькель на верном пути. Он обнаружил в мозгу умершей остаточные явления особого рода.
      – Невероятно! – Доктор Ван даже захлопал в ладоши. – Вы гений, мой дорогой друг!
      – Я просто падаю с ног от усталости. Вы не против, если я часа два посплю? – Доктор Меркер открыл свой кабинет. Но комиссар вошел первым и сразу включил радио, причем почти на полную громкость. Доктор Ван уставился на него в недоумении.
      – А это еще зачем, мистер Тинь?
      – Я просто помешан на музыке! И с тех пор как взорвали мой дом, мне ее ужасно не хватает. Знаете ли, доктор Ван, у меня было почти две тысячи пластинок, и среди них очень редкие, с записями Тосканини и Стоковского. Вы знаете, кто такой Тосканини?
      – Нет. – Доктор Ван опять обиделся. – А вы записи Хика знаете?
      – Что-то не припомню.
      – Он говорит о гинекологе Хике, который при критическом положении плода в материнском чреве ввел в практику так называемый «поворот Хика», – подсказал комиссару Меркер, опустился на диван и закрыл глаза. – Было бы замечательно, если бы вы теперь оставили меня.
      – Считайте, разрешение получено! – ухмыльнулся Тинь. – Но перед дверью я поставлю часового. Вы представляете для меня слишком большую ценность, чтобы я позволил вас похитить. – И несколько громче добавил: – Особенно после того, как вы выяснили, почему убийцы погибают…
      Он выпроводил доктора Вана из кабинета, закрыл за ним дверь, а сам остался наедине с Меркером. Приложив палец к губам, наклонился над ним. Полусонный Меркер заморгал глазами.
      – Что такое? Опять микрофоны в комнате?
      – Никогда нельзя быть уверенным. Вас здесь трое суток не было! Собираетесь оставить этот кабинет за собой?
      – Вот высплюсь, тогда и решим.
      – Если позвонит Янг, что ей передать?
      – Скажите, что я вернусь.
      – Вернетесь? Куда?
      – Вы ожидаете ответа на свой вопрос, Тинь?
      – Да. Отныне вы на личную жизнь права не имеете. Согласитесь! Сейчас вы под моим присмотром, и, будьте уверены, теперь вы от меня не скроетесь. Я дважды одну и ту же ошибку не повторяю.
      – Это как бы разновидность плена?
      – Нет! Считайте себя моим заложником в борьбе против международной банды преступников, которая действует в Гонконге!
      Кстати, когда я вошел в кабинет, на полу лежало письмо. Его просунули под дверь.
      – Вскройте же его, мучитель вы эдакий! Тинь взвесил письмо на руке.
      – Тяжелая бумага ручной выделки. Будь вы англичанин, я заключил бы с вами пари – от кого оно. Англичане любят заключать пари.
      – Вскрывайте!
      Тинь взрезал конверт ногтем мизинца и достал из него плотный листок.
      – Ага! – громко проговорил он. – Мистер Джеймс Маклиндли и мисс Бэтти Харперс имеют честь… Праздник с иллюминацией во дворце… Смокинг или древнекитайское платье… Да, что-то будет! Съедутся все, кто считаются в Гонконге богачами и при случае швыряются деньгами.
      – Поедете, Флиц?
      – Нет. У меня нет времени.
      – Ради такого празднества стоит пожертвовать многим! Мало ли с кем вы там встретитесь…
      – Не имею ни малейшего желания.
      – Зато у меня оно есть! Я хочу, чтобы вы предстали там в качестве особо любопытного экспоната… ведь к этому все сводится! Вас желают видеть. Так окажите им эту любезность.
      – Надо подумать.
      Доктор Меркер закрыл глаза. «А что, игра стоит свеч. Оттуда и улизну от Тиня, – подумал он. – Во дворец его людей не пускают. У Джеймса собственная охрана… и тигры. Бэтти поможет мне незаметно исчезнуть с праздника и подвезет в город. А там я уже попаду в руки Янг. Ничего себе сказано… „попаду в руки“! Но по-другому и не скажешь. Интересно, что сейчас поделывает доктор Мэй?»
      – Тинь, оставьте меня одного! – проговорил он слабым голосом. – Неужели я не заслужил права на сон…
      Тинь кивнул, снова приложил палец к губам, выключил радио и вышел из комнаты. Поставил перед дверью кабинета двух полицейских. Привыкшие к разным передрягам, они были в пуленепробиваемых нейлоновых жилетах.
      Доктор Мэй примирился с тем, что на следующий день будет опять вести прием один. Янг передала ему, что Фрицу необходимо задержаться в клинике «Куин Элизабет». Туда доставили больную с такими же показаниями, как у Мэйтин.
      При этом известии доктор Мэй настолько разволновался, что его едва удалось отговорить от мысли отправиться на сушу.
      – Я должен увидеть мертвую! – говорил он. – Все называют их неизвестными. А вдруг я ее знаю? Я знаю всех, кто родом из Яу Ма-теи, что, если она из наших? Янг, я сразу опознал бы ее!
      – Фрица занимает только вскрытие!
      – Это ошибка, серьезная ошибка! Если выяснится, кто она, полиция получит важные факты…
      – До сих пор были никому не известные люди, доктор Мэй.
      – Меня-то никто не спрашивал. А я даже понятия не имел о том, что творится на суше. Никто мне ничего не рассказывал. Я знаю только, сколько народа с джонок пропало. Янг, я должен попасть на сушу!
      – Не делайте этого, доктор Мэй. Не ставьте под удар весь наш город. Может быть, Фриц привезет фотографии.
      – Это было бы хорошо, очень хорошо, Янг.
      – Я попытаюсь связаться с Фрицем.
      Но дозвониться до доктора Меркера в клинике «Куин Элизабет» оказалось невозможным. Его охраняли, как президента страны. Тем более что Янг своего имени не называла. И только когда подключился Тинь Дзедун – это было около полудня и Меркер опять сидел над микроскопом, – она сказала, кто звонит. Тинь вздохнул с явным облегчением.
      – Я жду вас, Янг.
      – Мне это слышать не слишком приятно.
      – Мне придется задержать Флица. Он представляет для меня такую же ценность, как английская королевская корона.
      – А мне Фриц нужен здесь.
      – Я знаю, что всей моей фантазии не хватит, чтобы представить себе роскошь вашей постели. Но в данном случае речь идет о деле государственной важности.
      – В моем – тоже! – ответила Янг. – Мистер Тинь, не исключено, в моих силах открыть инкогнито вашей умершей убийцы. Может быть – поймите, может быть, – у меня под рукой человек, который знал ее или кого-то из ее предшественниц.
      От этой новости Тинь даже опустился на стул.
      – Я сижу крепко и не упаду, – хриплым от волнения голосом проговорил он. – Янг, вы просто ошеломили меня. Где этот человек?
      – Это известно одной мне.
      – Я немедленно отдам приказ о вашем аресте.
      – Тогда вы никогда ничего не узнаете. Этот человек даст показания только в том случае, если я ему кивну.
      – Почему он дал знать о себе так поздно?
      – Потому что не имел об убийствах никакого представления. Полиция о них не слишком распространялась.
      – Мы хотели любой ценой предотвратить панику, Янг. – Он набрал полную грудь воздуха. – Янг, вы не блефуете? Этот человек действительно существует?
      – Отец, дочь которого погибла таким страшным образом, блефовать не станет.
      – Что вы такое говорите, Янг? – простонал Тинь. – Есть… отец?! У меня даже сердце заныло! Мы целых два года блуждаем в потемках… а есть, оказывается, отец…
      – О смерти его дочери полиции не известно.
      – Я это предчувствовал! – вскричал Тинь. – Случай, который у нас не зафиксирован! Где эта девушка совершила убийство?
      – Она собиралась. Но ей не удалось. И хотела убить собственного отца. А когда и это не вышло, легла и умерла от разложения печени. С улыбкой на губах…
      – Янг, не сводите меня с ума! – проговорил Тинь, чувствуя, что дрожит всем телом. – Я должен немедленно поговорить с этим человеком.
      – С ним поговорит Фриц, мистер Тинь, – ответила Янг как о деле решенном. – Вы отпустите Фрица ко мне – и получите нужные вам сведения.
      – Это шантаж, Янг!
      – Я люблю Фрица. И хочу, чтобы он жил долго.
      – Низкий шантаж, Янг! Есть и другие пути.
      – Минуя отца, который, возможно, назовет имена?..
      – Ваши условия, сатана в юбке? – уже более сговорчиво спросил Тинь.
      – Я сегодня вечером пришлю людей за Фрицем. Если будете его выслеживать, ничего не добьетесь. Пожалейте ваших шпиков и сэкономьте на вертолетах и катерах… ничего они не найдут. И дайте Фрицу фотографии всех неизвестных убийц. У вас ведь есть снимки?
      – О чем вы говорите? Чтобы в полиции да не было фотографий? Полно. Я дам Фрицу целых три альбома. Единственное, что нам удалось на славу, так это снимки.
      Тинь еще несколько раз вздохнул.
      – Как и где вы хотите встретиться с Флицем?
      – Я вам перезвоню.
      – Флиц получил от Маклиндли приглашение на сегодняшний вечер.
      – Знаю. Меня тоже пригласили. Просят выступить.
      – И вы согласились?
      – У меня контракт. Маклиндли платит мне по пятьдесят тысяч долларов за выступление. Предлагаете отказаться?
      – Значит, завтра вы будете там с Флицем?
      – Нет, он будет у меня дома. Не тревожьтесь, мистер Тины там он в такой же безопасности, как британская корона в Тауэре.
      – А что мне остается, Янг, – покорно согласился Тинь. – Однако считаю, что Флицу нельзя отказываться от этого приглашения.
      – А если с ним там что-то случится?
      – У Маклиндли? Нет! Самые большие преступники всегда блюдут чистоту манишки. Никто не осмелится втянуть Маклиндли в грязную историю. Он слишком заметная фигура в Гонконге! Подумайте, Янг. Сегодня вечером я отпущу Флица! С тремя фотоальбомами…
      На этом разговор закончился. Положив трубку, Тинь заметил, что весь взмок.
      Прежде чем Тинь Дзедун успел сдержать слово и отпустить доктора Меркера к Янг, он отдал приказ о начале акции, о которой Меркер не имел ни малейшего представления.
      Совершенно случайно полицейский фотограф присутствовал при сцене, когда Тинь на прощанье обнял своего друга Фрица, прижал к себе и расцеловал в обе щеки. Меркер в этом ничего необычного не нашел. Приступы внезапной нежности Тиня перестали его удивлять, а сегодня он, наверное, хотел таким образом выразить свою благодарность за его бескорыстные усилия. Хотя реальным успехом он похвастаться не мог. Да и вообще не рассчитывал достичь их в ближайшем будущем. Фотограф запечатлел эту трогательную сцену…
      Тинь приказал ему немедленно проявить пленку, увеличить снимки и разослать по редакциям всех гонконгских газет. В утренних выпусках они были напечатаны с подписью: «Начальник уголовного розыска Коулуна комиссар Тинь Дзедун благодарит немецкого ученого доктора Фрица Меркера за огромные услуги по раскрытию серии загадочных преступлений в нашем городе».
      И больше ничего. И только. Ни слова о том, будто доктору Меркеру удалось открыть страшную тайну. Однако каждый посвященный в суть дела мог прочесть это между строк. А как иначе истолковать слова об «огромных заслугах по раскрытию преступлений»?
      Об этой акции Меркер не имел ни малейшего представления. Окольными путями, постоянно меняя направление движения по акватории, чтобы замести следы, его два часа спустя доставили на джонку доктора Мэя – теперь уже его собственную.