На глубине триста метров особенно приятно предаваться мечтам.
      Тут его чуткое, натренированное ухо уловило какой-то посторонний шум, и Фарроу завертел ручки настройки, защелкал переключателями, завороженно глядя на запрыгавший на индикаторе зигзагообразный луч, а на плавучем дельфинарии Краун с мрачным видом произнес:
      – Они приближаются!
      За окнами глубокая ночь. Краун взглянул на циферблат. Два часа пятнадцать минут.
      Заканчивая оперативное совещание, Яковлев заявил:
      – Американцы посмеялись над нами – ничего, теперь мы из них сделаем клоунов.
      Командиры подводных лодок типа «Дельта II» и «Чарли» получили приказ при вхождении в тот участок запретной зоны, который стал роковым в жизни несчастного Логинова, не глушить шум винтов электромотора. Замысел Яковлева заключался в том, чтобы американцы засекли их и направили туда все корабли охранения. Тем временем самая быстроходная советская подводная лодка класса «Виктор» незаметно подкрадется к таинственному «шару» и возьмет его на буксир. Американцы не успеют даже ничего заподозрить, как все будет кончено; «Виктора» им никогда не догнать. В ста морских милях от границы запретной зоны «Виктор» резко всплывет, и ее командир предупредит американцев открытым текстом: любая попытка атаковать нас в нейтральных водах получит достойный отпор! И приведет в боевую готовность орудия и торпедные аппараты.
      И американцы ничего не смогут сделать. Они даже не смогут потребовать вернуть им станцию обнаружения, ибо она уже будет отбуксирована в надежное место. Если же они попытаются атаковать, то «Дельта II» и «Чарли» обрушат на них всю свою колоссальную огневую мощь и отправят на дно все базирующиеся на Уэйке американские корабли. Адмирал Краун наверняка сознает это.
      Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
      Легко и радостно было на душе у Яковлева. Он уже предвкушал победу.
      В соответствии с этим тактическим планом «Виктор» затаился в океане, а «Чарли» и «Дельта II» на полной скорости шли на перископной глубине и уже давно были обнаружены американцами.
      Краун пришел в полное недоумение. Все корабли были приве-дены в состояние боевой готовности, подводные лодки непрерывно кружили у проложенного через лагуну фарватера, на аэродроме вертолеты и истребители ждали приказа к взлету. Командующий флотилией, прибывшей на Уэйк, вице-адмирал Крик и командир дивизиона подводных лодок капитан первого ранга Дастин отмечали на карте маршрут продвижения Советов.
      – Они что, с ума сошли? – рявкнул Краун. – Там же нет станций обнаружения. Зачем они туда лезут?
      Никто ничего не успел сказать – из аппаратной донесся голос гидроакустика:
      – Приближающиеся объекты опознаны. Это две подводные лодки класса «Чарли» и «Дельта II».
      – С чем я вас и поздравляю! – шумно выдохнул Краун. – Русские выложили на стол все козыри, хотел бы я знать, что им нужно в этой акватории.
      – А может, спросим у них? – Вице-адмирал потянулся к приемопередатчику. – Пошлите туда фрегат и два торпедных катера, думаю, этого хватит, чтобы выбить дурь из их голов. Остальные корабли пусть остаются на прежних позициях. – Дастин!
      – Да, сэр.
      – Отправьте две подводные лодки к «БШ».
      Внутри «БШ» – таково было кодовое обозначение станции обнаружения – Фарроу с удивлением обнаружил, что все основные события разворачиваются теперь где-то вдалеке от него. И на плавучем дельфинарии, напротив, все глаз не сводили с бегущих по мониторам извилистых линий. Две роты «Лордов моря» неотрывно следовали за советскими подводными лодками.
      Ронни, Генри, Робби и Бобби спокойно плавали в бассейне на палубе, откуда они обычно соскальзывали по специальному желобу в океан. Сейчас они носили особую сбрую, к которой позднее будут прикреплены магнитные мины. На краю бассейна лежали четыре небольших стальных ящика. На первый взгляд они ничем не отличались от обычных ящиков для инструментов – вот только содержимое их не было столь безобидным. Они были начинены веществом, способным разнести вдребезги любой корабль.
      Ровно в три часа десять минут, когда Краун во всеуслышание заявил, что Советы, видать, совсем рехнулись, раз они такой ерундой занимаются, охранявший «БШ» дельфин Джимми засек идущую на малых оборотах подводную лодку класса «Виктор». Он подал сигнал, и трое его собратьев тут же начали вместе с ним кружить вокруг нее. Ни один гидроакустический прибор не был способен засечь высокочастотные коммуникационные сигналы, которыми обменивались дельфины, и поэтому капитан-лейтенант Косалапанян спокойно вел свою лодку-малютку дальше. Для него в подводном мире все шло как обычно.
      – А я что говорил! – воскликнул Краун, когда ему расшифровали первое сообщение Джимми. – Не такие уж мы дураки, дорогой ты мой Иван! Третьей подлодки здесь нет, и ты не знаешь, что мы-то знаем об этом. – Он посмотрел на Крика и Дастина и резко кивнул. – Тревога! Но пока никаких активных действий! Я хочу выяснить, что они там под водой задумали.
      На базовом судне Финли, Хелен и Кларк свистом подозвали дельфинов и, стоя чуть в стороне, напряженно смотрели, как морские пехотинцы пристегивают к надетой на их питомцев сбруе магнитные мины. Затем они отодвинули задвижку желоба, и четыре боевых дельфина один за другим соскользнули в глубину океана, а затем выплыли на поверхность и стали кружить рядом с судном.
      – Команда спущена на воду! – доложил Ролингс Крауну. Подводная лодка класса «Виктор» резко уменьшила скорость и застыла на месте. Открылись бортовые задвижки торпедных отсеков, в них хлынула вода, а затем оттуда стремительно вынеслись «щуки». Трое дельфинов сразу же поплыли за ними, Джимми остался возле «Виктора».
      – А наши рыбки опять себя хорошо показали. – У Крауна на лице мелькнула довольная улыбка. – Кто сегодня дежурит в «БШ»?
      – Сержант Тед Фарроу, сэр.
      – Передайте ему, чтобы заткнул уши ватой и уцепился за что-нибудь. Сейчас его очень сильно качнет.
      – Вы хотите, сэр… – Вице-адмирал Крик удивленно сдвинул брови. – Это же нейтральные воды…
      – Они у самой границы запретной зоны.
      – Все равно.
      – Если Советы попробуют приблизиться к нашей станции обнаружения, я им такое устрою!
      – Если…
      – Подождите, Крик.
      Последующие полчаса были насыщены очень бурными событиями.
      К северо-западу от Уэйка фрегат и два торпедных катера преследовали подводные лодки Яковлева и Денисенкова. В свою очередь подводные корабли Дастина рассредоточились по всему поясу безопасности. Надводные корабли неподвижными громадами застыли в ожидании, готовые в любую минуту пойти боевым курсомна незваных пришельцев. На аэродроме огромные лопасти винтов вертолетов, медленно вращаясь, рассекали воздух, а в откинутых; пока еще «фонарях» истребителей видны были застывшие в напряжении фигуры пилотов. Четыре боевых дельфина по-прежнему кружили вокруг базового судна.
      Теду Фарроу довелось наблюдать в бронестекле иллюминатора, уникальное зрелище. Уловив посторонние шумы, он включил все прожектора на полную мощь и с ужасом увидел, как мимо его «шара» на бешеной скорости пронеслись малая подводная лодка и дельфин. Одновременно послышался страшный скрежет, станцию слежения резко подбросило вверх, и Фарроу показалось, что его куда-то тащат. На индикаторах запрыгали какие-то безумные знаки, зато мониторы в оперативном зале позволяли трезво оценивать обстановку.
      – Совсем обнаглели! – Краун с силой ударил кулаком по столу. – Хотят украсть у меня станцию слежения! Взяли Фарроу на буксир! Вот оно в чем дело. Ну погодите, дорогие бывшие союзники. Вы забыли о присутствии здесь Уильяма Крауна.
      На плавучем дельфинарии объявили боевую тревогу, и она словно громом поразила всех. Капитан Дженкинс, побагровев, с трудом перевел дыхание и кивнул Ролингсу.
      Финли начал подавать команды. Ронни, Бобби, Генри и Робби один за другим ушли на глубину и ринулись вперед, ориентируясь по подаваемым Джимми сигналам. Дельфин неподвижно застыл возле рубки советской подводной лодки.
      – Группа отправлена, – доложил Ролингс.
      Две «щуки», таща за собой станцию слежения, уходили к границе запретной зоны. Косалапанян не скрывал своего удовлетворения. Всего лишь четыре морские мили отделяли подводные лодки-малютки от их буксировщика. Еще чуть-чуть, и операцию можно считать завершенной. Яковлев решил, что теперь можно разворачиваться и уходить; на экранах дисплеев в оперативном зале было видно, как стремительно уносятся прочь «Дельта И» и «Чарли».
      – Со мной этот номер не пройдет, – решительно заявил Краун и бросил взгляд на неожиданно побледневшего Крика. – Я обязан сделать все, чтобы спасти американского гражданина. Вы со мной согласны?
      – Как вам сказать, сэр. – Крик не отрываясь смотрел на монитор. – А не поставим ли мы тем самым его жизнь под угрозу?
      – Тряхнет его, конечно, сильно, и пару шишек и синяков он себе набьет. Думаю, ради отечества можно и не на такое согласиться. Ролингс!
      – Да, сэр!
      – Когда это произойдет?
      – Минут через десять дельфины доберутся до подводной лодки.
      – На каком расстоянии от нее находится шар?
      – По нашим расчетам, примерно в полумиле от нее.
      – Этого вполне достаточно. – Краун взглянул на потолок, словно рассчитывая получить оттуда помощь. – Фарроу в относительной безопасности. Кто задействован в операции?
      – Ронни.
      – Ваш пай-мальчик…
      – Он самый надежный из них.
      Время тянулось медленно. Минуты казались часами. Краун никогда не думал, что десять минут могут показаться вечностью. И вспомнил старое боксерское выражение: «Самый одинокий человек в мире – боксер на ринге, ибо каждый трехминутный раунд – это целая вечность…» А здесь приходилось ждать десять невыносимо долгих минут.
      – Они уже там, – дрожащим голосом вдруг сказал Ролингс. – Теперь, сэр, все зависит только от вас…
      Маленький человечек закрыл глаза, прислонился к стене и сложил руки на груди. «Да ведь он молится», – догадался Ролингс и даже где-то в душе растрогался. В самом деле молится – кто бы мог подумать?
      – Доложите обстановку, – еле слышно произнес Краун.
      – Подводные лодки типа «Чарли» и «Дельта II» на полной скорости плывут к подводной лодке класса «Виктор». Расстояние между ними примерно семь морских миль. Советские подводные лодки-малютки буксируют «БШ». Их преследуют корабли первой группы. Корабли второй группы и наши подводные лодки находятся в состоянии боевой готовности в ожидании приказа. Летчики на аэродроме несут боевое дежурство… Подводная лодка класса «Виктор» находится в четырех морских милях от границы запретной зоны.
      – Сэр… – Крик откашлялся. – Четыре мили – это весьма значительное расстояние…
      – Мы должны спасти Фарроу и не дать врагу выведать нашу тайну. Мы ведь создаем систему обороны, которая сможет защитить нашу страну от внезапного нападения. Речь идет о безопасности Соединенных Штатов, о безопасности всего западного мира. Как, по-вашему, поступили бы Советы, если бы мы прямо на их глазах попытались украсть их секреты.
      – Известно как, сэр.
      – Мы живем в страшное время! Начинайте, Ролингс! Я И руководитель группы дал с базового корабля сигнал Ронни.
      Финли, Хелен, Кларк и вся команда стояли у релинга и напряженно всматривались в темноту. Это была чудесная, ясная, теплая ночь. В неподвижном воздухе почти не чувствовалось дуновения ветра, океан замер, словно заснул. Финли обнял Хелен за плечи, она положила ему голову на плечо, и он почувствовал, что она вся дрожит.
      Ролингс, стиснув зубы, смотрел на монитор, слыша за спиной тяжелое, жаркое дыхание Крауна.
      – Ронни приблизился к объекту, – тихо сказал Ролингс. – Он прикрепляет мину. Сейчас он должен открыть зажим… сейчас… – Ролингс внезапно оборвал фразу, плечи его бессильно обвисли.
      – Что случилось, Стив? – пробормотал Краун. – Боже мой, что там стряслось?
      – Ронни никак не может открыть зажим… что-то там заело… он прилепил мину, но снять сбрую не может… Ронни как бы висит на ней…
      – Все, заканчивайте! – заорал Краун. – Отзывайте Ронни назад, Стив.
      – Не получится.
      – Но почему?
      – Мина накрепко прилипла к корпусу. Ронни не сможет оторвать ее. Зажим, зажим не открывается.
      – Ну и что же делать?
      – Если бы я знал. – Ролингс тяжело навалился грудью на стол. – Ведь часовой механизм уже включен.
      – А где остальные дельфины?
      – Мы ничего не можем предпринять. Времени у нас не осталось. Мы уже не успеем освободить Ронни. Осталось четырнадцать секунд, сэр…
      – Ронни! Проклятье, ну почему мы все словно с ума посходили, это же всего лишь рыба!.. – Тут Краун всхлипнул и, съежившись, отвернулся к стене.
      Мощный грохот взрыва разорвал ночную тишину, взрывная волна разметала три «щуки» как ветер листья, стальной трос соскользнул со станции слежения, а Тед Фарроу с размаху врезался головой в стенку.
      – Юмахана… – прошептал он и потерял сознание.
      «Дельта II» находилась в этот момент в пяти милях от «Виктора», ее резко подбросило вверх, и Яковлев сразу все понял. Он опустил голову, закрыл глаза и замер. Офицеры с ужасом смотрели на него, а он в этот миг отчетливо представил себе, как от страшного удара мгновенно расходятся клепаные швы подводной лодки класса «Виктор» и Косалапанян, его офицеры и матросы – все как на подбор молодые, здоровые ребята – мгновенно захлебываются в хлынувшей внутрь под сильнейшим напором воды, даже не осознав толком, что произошло.
      – Продуть цистерны носового и центрального балласта… – глухим, дрожащим голосом произнес он.
      – Вы хотите всплыть, товарищ капитан третьего ранга. – Старший помощник даже дернулся от неожиданности. – Прямо на глазах у американцев?
      – Мы должны почтить память героев! – Яковлев рывком поднялся и надел фуражку. – Срочное всплытие! Затем включить все прожектора! Передать приказ Денисенкову.
      Он выбежал из командирского отсека, прошел на центральный пост и встал у трапа. Сжатый воздух с шипением ворвался в балластные цистерны, вытесняя оттуда воду. Корпус завибрировал, нос круто задрался вверх, крупнейшая подводная лодка советского военно-морского флота резко пошла на всплытие. И, вынырнув на поверхность, «Дельта», а затем «Чарли» мгновенно залили все вокруг ярким светом своих прожекторов.
      Точно так же поступили и американцы. Из воды показались рубки, а затем корпуса их подводных лодок, на замерших эсминцах и фрегатах вспыхнули прожектора, с барражировавших над советскими подводными лодками вертолетов к ним также потянулись лучи света.
      Стоя на мостике ходовой рубки, Яковлев несколько минут молча смотрел на расплывшееся по воде огромное масляное пятно и плавающие в нем обломки «Виктора». А затем произошло нечто совершенно невиданное: команды «Дельты II» и бесшумно скользившей рядом с ней «Чарли» поднялись на палубы и выстроились как на параде, трубач «Дельты» громко протрубил прощальный марш, и множество сжатых кулаков взвились в воздух. Они прощались с погибшими товарищами.
      На палубе плавучего дельфинария Краун с торжественным видом приложил руку к козырьку фуражки.
      – Можно говорить все что угодно, – пробурчал он, – но русские умеют чтить своих героев – пусть даже те, кто сейчас покоится на дне океана, вовсе не желали себе героической смерти. Какое же все-таки дерьмо эта политика!
      Когда прожектора погасли и все остальные члены экипажа спустились вниз, Яковлев остался на машине и, сжимая в отчаянии кулаки, с бессильной яростью продолжал смотреть на нефтяные разводы на воде. Он утешал себя тем, что настанет время, и весь западный мир содрогнется от ужаса, узнав, что у русских есть новое страшное подводное оружие.
      На базовом судне Финли, узнав о гибели Ронни, с шумом выдохнул воздух, его рука соскользнула с плеча Хелен, и он медленно осел на палубу. Кларк подхватил его и оттащил в каюту, где спешно вызванный судовой врач сделал ему укол, но это не помогло. Финли вдруг начал крушить мебель, биться головой о стенку, и Кларк понял, что ничего не остается, как нанести ему четыре мощных нокаутирующих удара.
      – У него опять начался припадок, – сказал Кларк Хелен, крепко держа ее за плечи и не подпуская к тихо стонущему в углу каюты Финли. – Мы давно подозревали, что у этого здоровяка нервы как у истеричной девчонки.
      Через неделю Финли в смирительной рубашке посадили в самолет и отправили в Сан-Франциско. Хелен хотела на прощание поцеловать его, но он отвернулся и зарычал как зверь.
      Прошло полгода, и на военно-морской базе в Сан-Диего состоялась торжественная церемония. На ней присутствовали Хаммерсмит, Линкертон и Краун, специально прилетевший сюда со всеми офицерами своего штаба.
      Моряки и морские пехотинцы замерли, вытянув руки по швам. Оркестр заиграл государственный гимн. На мачтах вокруг выложенного гранитом плаца затрепетали на ветру флаги. У самого берега покачивался на волнах плавучий дельфинарий. В середине плаца стоял пока еще зачехленный памятник, стропы от которого тянулись прямо к бассейну с дельфинами.
      Ролингс и его группа выполнили свою задачу. Результаты их исследований легли в основу новой обширной программы подготовки дельфинов для последующего использования их в военных целях. Были уже отобраны пятьсот дельфинов и созданы пять учебно-тренировочных центров.
      Все участники эксперимента на Уэйке вернулись в Сан-Диего. Узнав об этом, молодожен Тед Фарроу тут же попросил перевести его туда. «Если родится мальчик, – сказал он Юмахане, которая была уже на седьмом месяце, – назовем его Ронни! Ведь дельфин спас мне жизнь».
      Под звуки государственного гимна четыре дельфина под командованием Робби с силой дернули за стропы, и чехол медленно сполз с памятника. Фарроу, замерший в ожидании в бассейне, прижал к себе Робби и закусил губу, еще немного – и он готов был заплакать.
      На цоколе золотыми буквами было выбито: Сержант Ронни служил на Уэйке в составе 1-й роты «Лордов моря». Погиб за отечество.
      Под глухие звуки барабанного боя адмиралы Линкертон, Буви, Хаммерсмит и Эткинс возложили венки к подножию памятника. Впервые за всю историю США их президент тоже решил почтить память животного и прислал от себя лично венок.
      Последним к памятнику подошел адмирал Краун. В руках он держал кадку с пальмой. Она росла на берегу бухты Флиппер-Пойнт, где так любил плескаться и играть Ронни. Он постоял возле его постамента, а затем встал по стойке «смирно», отдал честь и, сгорбившись, поднялся по сходням на палубу дельфинария.
      – Просто какая-то рыба… – пробормотал Ролингс, и уголки его рта дрогнули.
      – Краун внешне всегда был крепким орешком, – Кларк подобно Фарроу также закусил губу, – но в душе он мягкий как воск.
      Голос капитана Дженкинса гулко пророкотал над бассейном, и дельфины мгновенно сгруппировались по ротам. Они выстроились в несколько рядов – впереди толстый Робби, и под звуки военно-морского марша начался парад в честь Ронни – первого в мире дельфина, которому поставили памятник.
      Хелен стояла чуть в стороне от бассейна и в каком-то оцепенении наблюдала за происходящим. Ее хотели освободить от всех работ, но она умолила Ролингса разрешить ей остаться.
      – Я знаю, о чем вы сейчас думаете, Хелен. – Тихий голос Крауна на мгновение оторвал ее от печальных мыслей. – Вот вам мой отцовский совет: как можно скорее выходите замуж.
      – За кого? За дельфина, сэр? – с горечью спросила она.
      – За того, кто сумеет заставить вас забыть о дельфинах. Знаю, что вы пока не верите в это. И все же попробуйте. Ролингс настоял на том, чтобы вас отстранили от всех работ, связанных с дельфинами, и перевели в отдел морских черепах. Что из этого выйдет, не знаю. Вряд ли морских черепах собираются превратить в броненосные крейсера. – Краун ласково погладил узкое плечо Хелен. – Господи ты боже мой – вы ведь теперь должны всей душой возненавидеть дельфинов…
      – Джон искренне любил меня и поэтому убил своего соперника. Но ведь тысячи людей совершают убийства из ревности, не так ли?
      – Хелен! Как вы можете сравнивать животное с…
      – Сэр! Джон мертв, а Финли уже никогда не выйдет из стен психиатрической больницы. – Она еще раз окинула взглядом сверкающую на солнце гладь океана и стоявших в почетном карауле моряков и морских пехотинцев 11-го флота. – У меня теперь другая задача, сэр. Джону, Гарри, Робби, Финли и всем нам столько довелось пережить за эти два безумных года. Я хочу написать об этом книгу…
      И она действительно осуществила свой замысел.