Мы наблюдали за фанатами со стороны, держась подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Честно говоря, никогда не понимал таких людей. Вон, целого лётного капитана, парня лет двадцати пяти, с двумя орденами «Отечественной Войны» и «Красной Звездой», как пацана, натыкали носом и дали от ворот поворот. А оно ему надо было? Неужели желание поручкаться со знаменитостью, затмило всё остальное? Пока сидя в тенёчке перекуривали, к нашей лавочке, по большой дуге приблизился тот самый, обломанный кэп. Видно было, что парню хочется как-то оправдаться за недавний позор, свидетелями которого мы стали. Присев рядышком, он, поздоровавшись и тоже закурив сказал:
      — Вот ведь паразиты, так и не пустили... Вы мужики не подумайте, я ведь не какой-то — он пошевелил пальцами подбирая слово — поклонник, который за автографом гоняется. Дело к Леониду Осиповичу имел важное. У нас ведь в полку, ребята тоже свой джаз организовали. Хотелось, про кое-какие вещи специфические у него узнать.
      Я, выпустив пару красивых колечек, лениво ответил:
      — Ну и спросишь после концерта. Сейчас, чего на рожон то лезть?
      Капитан только рукой махнул:
      — После концерта, его моментально начальство к себе утащит. Тогда — точно не подберёшься.....
      Тут влез Пучков:
      — А когда всё начнётся?
      — Часа через четыре, когда народ из запасного полка подведут.
      Вот блин! И что мы целых полдня делать будем? А всё Мишка — быстрее, быстрее! Сиди здесь теперь как додик. Можно конечно, штабных знакомых навестить, но сейчас пообщаться, толком всё равно не получится... Лётчик, тем временем, докурив, поднялся и махнул нам рукой:
      — Ладно славяне! Счастливо оставаться!
      и помолчав секунду
      — А всё-таки жаль, что с таким человеком, лично поговорить не получилось! Это ведь глыба! Талант!
      И здесь меня удивил Гусев. Странно хмыкнув, он ляпнул:
      — Ну, с одной знаменитостью, ты уже поговорил...
      Капитан удивлённо остановился:
      — Не понял?
      — А что тут понимать? Песню «Як-истребитель» слышал? Автор знаешь кто?
      — Знаю, конечно — Лисов Илья
      — Ну, так ты с ним, только что и говорил...
      Серёга кивнул в мою сторону и пришлось не вставая, отвесить шутливый поклон.
      Летун не поверил:
      — Да ну мужики... пулю льёте...
      Но потом, поняв, что мы не собираемся ничего доказывать, изменился в лице и всё ещё недоверчиво спросил:
      — Так ты... вы... тот самый Лисов, который и «Чёрного кота» написал?
      Да уж командир — удружил, так удружил. Видно на Серёгу общая атмосфера в преддверии концерта так подействовала, вот он и решил показать, что и мы не лыком шиты. Лётчик, продолжал удивлённо пялиться, поэтому потянувшись, хрустнув суставами, уклончиво ответил:
      — Ну, во всяком случае, первый, кто такие песни в этом мире пел, точно был я...
      Фанат джаза, аж на месте подпрыгнул. Видно крепко нахлобучила самодеятельного музыканта такая нежданная встреча. Немного придя в себя, капитан тут же развил бурную деятельность. А именно — предложил проследовать к нему, откушать чем бог послал, посмотреть на их ансамбль и вообще... Аргументируя тем, что до концерта Утесова ещё полдня, а до лётной части ехать — и десяти минут не будет. Мы переглянулись, но сказать ничего не успели. Лёха, главный желудок нашей группы, не раздумывая, дал согласие за всех. Очень уж нравились парню лётные столовые и тамошние барышни...
      Пока грузились в джип — познакомились. Лётчика звали Прохор Титов. Он был комэском в ЗАПе и со дня на день ожидал нового назначения. Поэтому и хотел быстренько узнать какую-нибудь интересную фичу у Утесова, чтобы перед отправкой поразить всех в полку, последним выступлением своей музыкальной группы. С Леонидом Осиповичем пролетел, но вот меня, как фигуру не менее известную, упускать точно не собирался.
      Доехали действительно быстро — минут за десять. Только вот по пути, я предупредил Прохора, что к известности не стремлюсь. И флагом размахивать, демонстрируя мою физиономию — не надо. Ввиду специфичности профессии и военного времени. Сказал ему, что мы военные переводчики, поэтому, морды публике не светим. Но затем, подбодрил приунывшего Титова, пообещав подарить для его коллектива, только что написанную песню. Причём как раз — про лётчиков.
      В общем, пока перекусывали в приятном обществе девиц — официанток, вся местная джазовая банда, собралась в отдельном помещении, притащив свои инструменты. Войдя и поздоровавшись, мои ребята чинно расселись, а я с капитаном, подошёл к музыкантам. То, что собирался сейчас сделать, было как обычно плагиатом чистой воды. Только тырил не у наших авторов, а как это не странно — у американцев. Песенка забойная, единственно под гитару её хреново было петь, а у Прохора целый ансамбль. Так что, должно получиться. Оглядев притихших лётчиков, сказал:
      — В общем так мужики. Попробуйте всё влёт, на слух воспринять. Нот вам дать не могу, но если получится — то, что вы сейчас сыграете, сам Утёсов потом исполнять будет. Так что от вас нужно умение, ну и импровизации побольше. Готовы?
      Народ закивал, а я отщёлкивая пальцами ритм, начал:
 
Был озабочен очень, воздушный наш народ
К нам не вернулся ночью, с бомбёжки самолёт
Радисты скребли в эфире, волну находя едва
И вот без пяти четыре, услышали слова...
 
      После первого припева, джазисты начали подключаться. Сначала барабанщик, а потом потихоньку и остальные. Так что заканчивал под полное музыкальное сопровождение:
 
Мы летим, ковыляя во мгле
Мы ползём на последнем крыле
Бак пробит, хвост горит и машина летит
На честном слове и на одном крыле
 
      Закончив, все немного повопили от восторга, но Титов, как истинный дирижёр быстро привёл народ в порядок. Потом, ещё часа два, гоняли мелодию по кругу, добиваясь известного мне звучания. В конце концов, услышав почти каноническое исполнение, конечно с поправкой на мастерство играющих и глянув на часы, начал откланиваться.
      Провожали всем составом. Прохор, даже автограф затребовал. Ему, за то, что он не разболтал, кто я есть такой, в офицерском блокноте написал — «Будущему великому маэстро от поклонника» и расписался. Титов, только что ножкой в смущении не шаркнул. А мы, запрыгнув в машину, покатили обратно к штабу. Там, почти всё было готово. Во всяком случае, зрители уже присутствовали. Пока пробирались через толпу, ближе к импровизированной сцене, на нас пару раз рыкнули. Мы рыкнули в ответ и в конце концов, найдя подходящее место, приземлились.
      А потом начал петь Утёсов... И старые свои песни и новые. И про сердце, которому не хочется покоя и про Мишку-одессита. И про пароход и про извозчика. Даже, ещё не слышанную мной — про фашистского козла. Правда, смысл в слово «козёл» вкладывался несколько другой, но всё равно — близкий к современному. Во всяком случае, слова припева, исполняемые под развесёлый фокстрот — «забьём козла, козла браточки!» к игре в домино никакого отношения не имели, а наоборот содержали призыв забить козлов-фашистов в самом прямом смысле этого слова.
      Я от такого несколько обалдел. Надо же, какие песни тут, на эстраде исполняют. Аж, чем-то родным повеяло... А говорили — цензура, цензура... Народ, после каждой композиции хлопал, орал и всячески выражал свою радость. Некоторые, от избытка чувств шмаляли в воздух, благо концерт проходил под открытым небом. Невоздержанных, тут же выдёргивали ребята с комендатуры и на этом, для хулиганов, праздник заканчивался. Остальные бойцы обращали мало внимания на занятых работой комендачей, продолжая веселиться. Вообще, настроение было классное! Не взирая на то, что все зрители в форме, ощущение такое, как будто на гражданке, в концертном зале сидишь. И войны никакой нет...
      Всё-таки, не зря на фронт такие артисты приезжают. За полтора часа выступления, люди как будто в отпуске побывали. И непрерывное нервное напряжение ослабло... Под конец, Утёсов на бис спел любимую песню верховного — «С одесского кичмана». Правда, как по мне, то Кортнев из «Несчастного случая» её исполнял лучше. Она у него, более душевней и лиричней получилась. Но, так как народу сравнивать было не с чем, то и классическое исполнение было воспринято на ура.
      В общем, всё было замечательно, жаль, быстро закончилось. Солдат стали строить, офицеры расходились и разъезжались самостоятельно. Уже садясь в джип, увидел, что Титов, всё-таки смог поймать главного советского джазмена и что-то ему втирает, показывая на своих ребят, которые стояли неподалёку и непрерывно крутя при этом головой. У меня закрались подозрения, что он высматривает человека, пару часов назад, подарившего ему новый шлягер. Хм... а оно мне надо? Он сам замечательно и мелодию и текст до Утесова доведёт. Нас уже и так, время поджимает. Только, только, к контрольному сроку успеваем вернуться. Поэтому, быстренько плюхнувшись за руль и не дожидаясь, пока мужики толком рассядутся, дал по газам.
      А через полчаса езды, из густого подлеска, под наш, резво прыгающий по просёлку джип метнули гранату. Может кто другой, её бы и принял за камень, брошенный каким-то дебилом, по проезжающей машине. Только вот, наивных в «Виллисе» не было. Сами так, не один раз «языков» брали. Прикинешь скорость, швырнёшь гранату перед машиной, так чтобы она рванула под колёсами и аллес! Все осколки на себя принимает днище, а пассажиров только глушит. Ну... в основном, только глушит. После чего, их можно брать тёпленькими. Поэтому, увидев летящий предмет, Серёга с Лёхой в один голос завопили:
      — Граната!
      А я, тормознул, выкручивая руль и тут же опять притопил газ, юзом влетая в кусты на обочине дороги. За спиной шарахнуло, но мужики уже вылетали из машины, занимая оборону. Только Мишка сидел, ошалело хлопая глазами и вцепившись в поручень. До этой штабной крыски, как мы его иногда шутливо обзывали, похоже ещё не дошло, что случилось. Но объяснять было некогда... Выдернув автомат из зажимов, тоже вывалился наружу, попутно прихватив Северова.
      Блин! Снова что ли, оборзевшие ОУНовцы шалят? И куда на фиг, СМЕРШ смотрит? Наберут таких как Задрыгайчик, а потом свою же жопу, при походе в сортир найти не могут, не то, что кого-то поймать! Хотя, это скорее просто от злости сейчас так думаю. Ребята с контрразведки ещё те волкодавы и большинство диверсантов ими всё-таки отлавливается. Жалко только, что вот этих конкретных, они прощёлкали...
      Слева послышался треск сучьев и Гусев, влепил на звук, из пистолета. Треск затих, зато с другой стороны раздалась короткая очередь. Вот шустрики — в клещи берут. Тот, которого пуганул Серёга, опять зашевелился и мне пришлось, добавить по кустам из ППС. С полминуты было тихо, а потом, по нам ударили в пять стволов.
      На этот раз, патроны нападающие не экономили. Видно поняли, что потенциальные языки вполне здоровы и сдаваться не собираются. Тем более, время работало на нас. В любую минуту, по дороге могла проехать машина и ситуация кардинально бы поменялась. Бабах! Бабах! У-у сволочи... гранатами пытаются достать. Правда, им кусты, сильно мешают. Но если это не прекратить, то всё равно, осколками покоцать смогут. Я краем глаза увидел, как Гек, шустро пополз вбок. Видно тоже сообразил — пора что-то предпринимать. Мы с Серёгой и слегка очухавшимся от неожиданности Мишкой поддержали его. Хотя лучше бы Северов просто лежал и патроны берёг. Блин, ведь на концерт, а не на войну ехали, поэтому из оружия — только по пистолету на нос, да автомат с одним магазином, две трети которого я уже расстрелял. Так что остаётся надеяться — Лёхе повезёт.
      Дело в том, что Пучков, невзирая на наши подколы, всюду таскался с лимонкой в кармане. По-моему, даже в туалет с ней ходил, объясняя, дескать это — «счастливая» граната. Как «фенька» может быть счастливой, я не понимал, но сейчас сильно рассчитывал, что она всех выручит. Если Гек, сможет выползти вон к той проплешине, то кинув навесом в нападающих чугунный кругляш, он хотя бы отвлечёт их внимание.
      Я, ногой упёрся в торчащий из земли корень, чтобы сразу после взрыва, дёрнуть на сближение с противником. Когда бахнет, они хоть на пару секунд да отвлекутся. Этого должно хватить для рывка, к большому дереву слева. А там, глядишь, и в тыл им выйти удастся. Поэтому, придавив Мишку к земле и погрозив ему кулаком, чтобы не дёргался и не вздумал бежать за мной, застыл в ожидании.
      Бабах!
      Впереди шарахнуло и я побежал. Взрыв, как и было задумано, отвлёк немцев. То, что именно немцев, а не националистов, сомнений теперь не было. Просто кто-то, метрах в тридцати, достаточно громко вскрикнул и ругнулся :
      — Шайзе!
      Похоже — зацепило фрица.
      Фьють, фьють!
      Над головой, свистнули пули запоздалой очереди, но я уже нырнул как в воду, в прелую листву за деревом. Ну, теперь, хрен нас одной гранатой накроете! По логике, нападающие тоже должны понимать, что если засада сразу не удалась, то надо сваливать. Бой идёт уже минуты три, а по всем нормативам, для диверсантов, это слишком долго. Так что сейчас — они в отрыв пойдут.
      В этот момент, cо стороны Лешки часто захлопал пистолет. Что за хрень? Высунув нос из-за ствола, с удивлением увидел метрах в пятнадцати от себя, бесшумно скользящую фигуру в камуфляже. Вот, суки отчаянные! Вместо того, чтобы драпать во все лопатки, они на захват намылились. В руках у бегущего была граната и заметив, что я его увидел, он уже занёс руку. Выпустив в шустрого фрица остатки магазина, опять спрятался за дерево. Бабах! Успел всё-таки кинуть, гадский папа. Правда, не добросил... Так, выходит теперь, их как минимум четверо осталось. Или трое и один подраненный. Но, пора к Геку на помощь бежать, а то там уже маты слышны, значит, пошла драчка врукопашную.
      По пути, подхватив автомат дохлого гитлеровца, вломился в кусты. И тут же нарвался на очередь в упор. Как увернулся — ума не приложу. Пуля попала в оружие, вырвав его из рук, а я, растопырившись как лягушка, в длинном прыжке, летел на выцеливающего меня камуфляжника. Пятнистый, от растерянности, что сразу русского не завалил, протормозил с повторным выстрелом и через мгновенье, мы уже кубарем катились по земле. Я, с переполоху забыл все хитрые приёмчики и без затей, вцепился фрицу в ухо зубами, попутно выкручивая автомат у него из рук. Немец заорал, отдал MP, но тут же выдернув нож, захотел ткнуть им меня в живот. Благодаря наконец-то включившимся рефлексам, нож перехватил и вогнав под рёбра противнику, отпихнул захрипевшего здоровяка от себя. Ффух! Блин! Чуть не убил, кабан накаченный!.....
      Выплюнув кусок отгрызенного уха, прислушался. Как-то резко стало тихо. Возни и матов не слышно, выстрелов тоже... Достав пистолет, осторожно пригибаясь и прислушиваясь, двинул туда, где в последний раз слышал молодецкие крики драки. Шагов через десять, заметив мелькнувшую между деревьями фигуру, взял её на мушку и застыл. Но тревога была ложной. Это был Гек, который увидев меня, показал куда-то в сторону. Дескать, там ещё один. Осторожно двинув в указанном направлении, наткнулся на Гусева. И когда он успел сюда проскочить? Ведь несколько минут назад, возле машины ещё был...
      Серёга, мельком оглянувшись, кивнул на привалившегося к дереву немца. Тот сидел на дальнем конце небольшой полянки и глядя на нас, криво улыбался. Окровавленные руки были прижаты к животу, и по всему выходило, что фриц опасности не представляет. Но Гусев, похоже, так не считал. Вот и стоял в двадцати шагах от раненного, не подходя ближе. Пока Лешка страховал тылы, мы молча играли в гляделки с немецким разведчиком. Тот опять улыбнулся, показывая испачканные кровью зубы и сказал:
      — Ком, ком!
      Дескать, давайте, подходите! Серёга ещё несколько секунд помедлил, а потом со словами:
      — Иди ты на хер!
      Навскидку выстрелил улыбчивому фрицу в голову. Тот дёрнулся, руки разжались и на землю выкатилась граната. Во, блин — камикадзе! Переждав за стволами разрыв, опять посмотрели на остатки гитлеровца. Теперь он, точно опасности не представлял. Башки почти нет и оторванная рука, висела на кустах. Герой ёпрст... Но, похоже, это не просто разведчики — скорее, коллеги парней, из Советских террор-групп. Немчура, вообще быстро учится и уже месяца два, такие вот ухари, ползают по нашим тылам. Многие, русский достаточно хорошо знают. Да и вооружены, помимо обычного оружия, ещё и аналогами советских РПГ-2. Так что, шороху наводят немало. У этих, слава богу, граников не было, а то бы нам солоно пришлось.....
      Мы ещё не успели подойти к подорвавшемуся фрицу, как появившийся на звук разрыва Гек, молча протянул мне здоровый тесак. Покрутив его в руке, спросил:
      — Ну и что тут?
      — Это я с того здоровяка, что в кустах лежит, вынул. Ты на клеймо глянь....
      На плохо вытертом от крови лезвии, возле рукоятки, было клеймо. Плюнув, потёр его пальцем и стал хорошо виден лев под пальмой. Серёга тоже глянул и с удивлением хмыкнул:
      — Странно...
      Действительно странно... Орлы из африканского корпуса, у которых были такие тесаки, по данным разведки, должны были находиться километров в четырестах севернее. Быстренько осмотрели трупы, попутно сожалея, что живьём никого не получилось взять. Хотя тут не до жиру, сами живы остались — уже хорошо... Кстати, что интересно — у других фрицев, снаряжение и вооружение было стандартное, лишь у моего кабана оказался эксклюзивный ножичек. А что это значит? С одной стороны может и ничего. Мало ли где он его нашёл, выменял или купил? Но с другой, была ещё одна закавыка — если фрица сравнивать с остальными трупами, то этот амбал был потемнее. Чуть-чуть, но потемнее. Выходит, загар пустынный, ещё не весь сошёл. Хотя это, почти ни о чём не говорит — мало ли где фриц загорал этим летом? Но ведь и остальные, тоже не с Норвегии прибыли, вот только цвет загара имели другой. Так что, уши на макушке надо держать. Роммель он ещё тот жук, и четыреста километров для него — не расстояние. А наша разведка, уже не один раз, впросак попадала... да что разведка, бывало, и мы сами обмишуривались...
      Поэтому, забрав трофейное оружие, выгнали почти не пострадавший «Виллис» на дорогу. По пути подобрали Северова, который меня чуть с переполоху чуть не пристрелил и покатили докладывать свои предположения начальству. Правда когда я уселся за руль, Гусев протянул мне платок:
      — Вытрись, а то такое впечатление, что ты своего фрица не просто убил, а ещё и съел.
      Глянув на себя в боковое зеркало, только выругался. Видик был ещё тот. Основную кровь с подбородка стёр сразу, но и остатков хватало, чтобы меня за недобитого вампира приняли. То-то Мишка от меня так шарахнулся. Тут ещё Пучков хихикая добавил:
      — А Илья его и начал есть. Ухо отгрыз напрочь, но потом видно мы его отвлекли. Страшно даже подумать, что от немца остаться могло, если Лисову волю дать.
      — Да ну вас в жопу, шутники доморощенные! Просто невкусный попался, поэтому и не доел. Вот если б это Северов был — я ткнул довольно упитанного радиста в бок — тогда конечно другое дело!
      Мужики заржали и ещё минут пять мы показывая пальцами друг на друга, вспоминали, как Мишка застыл с недоуменно — ошарашенной мордой, в самом начале обстрела. Как Гек, сумасшедше виляя задом, полз к проплешине. Как Лисов из себя, прыгуна в воду изображал... В общем — отпустило... А когда руки перестали трястись, я наконец дал по газам.

Глава 5