Дракон поводил башкой из стороны в сторону, круша кроны деревьев, и уставился своими немигающими глазищами прямо на помертвевшую меня. Учуял, гад, – я видела, как у него хищно раздувались ноздри. Сотник остервенело рубил заросли, расчищая проход в глубь леса, подальше от этого зубастого кошмара, а я стояла ни жива ни мертва, влипнув спиной в корявое толстое дерево и чувствуя, что вот-вот джинсы мои станут мокрыми самым постыдным образом. Блин, так вот что чувствовала привязанная к скале Андромеда…

А дракон изогнул шею и всунул морду между двух стволов – меня обожгло горячим смрадным дыханием. Я могла бы при желании дотянуться до его бугристой рожи, вот только такого желания у меня почему-то не возникало. О’Прах дернул меня за руку, оттаскивая на расчищенный пятачок за деревом, и вовремя – крылатый ужас шлёпнул языком прямо туда, где я только что стояла. Язык у него был длинный и липкий – к нему так и цеплялись листья и кусочки коры, – и я содрогнулась, представив себе прикосновение этой живой ленты. Мы выиграли пару шагов, но дракон не унимался – он вдвигался в чащу с мощью бульдозера, сокрушающего зелёные насаждения под стройплощадку для нового торгового комплекса. На наше счастье, деревья здесь росли густо и были они очень основательные, толщиной чуть ли не с колонну Исаакиевского собора, так что даже у этого матёрого птеродактиля не хватало сил вывернуть их с корнем или сломать. Но с другой стороны, просветы между ними были густо заплетены типа лианами и прочей висячей гадостью – не прошмыгнёшь. Верт прорубал просеку, но делал он это куда медленнее, чем дракон продвигался вперёд. Мы проигрывали.

Сотник понял это раньше меня. Он обернулся, смерил глазом расстояние между мной и оскаленной драконьей пастью и отважно кинулся на врага. Я закрыла глаза.

Раздался хряск, и я поспешно открыла их снова. Верт врезал мечом по верхней губе дракона и, похоже, тому это не сильно понравилось. Дракон не плюнул огнём, хотя искры из его ноздрей посыпались, ярко осветив поле боя. Наверно, он не хотел вызвать лесной пожар, но, скорее всего, причина была в другом: несчастная я нужна была ящеру в неподжаренном виде – может быть, дракон предпочитал девушек варёных, солёных или просто натурально-свежих. Не попытался он и заглотить отчаянного смельчака – тесновато было для полного распахивания пасти, а сотник наверняка не преминул бы ткнуть мечом в десну или в нёбо чудовища – нужна ему такая зубочистка? Дракон не стал выпендриваться: он просто мотнул головой, и начальник сотни наёмников улетел в заросли и где-то там рухнул.

И вот тут мне стало страшно, как никогда в жизни. Какое, нах, фэнтези? Эта скотина сожрёт меня и даже не поморщится – меня, такую умную, красивую, любимую и вообще единственную и неповторимую! Избранную! Говорила мне мама, смотри под ноги, когда гуляешь по улице, так ведь нет, мы сами с усами… А дракон смотрел на меня, и я отчётливо видела в его глазах ехидную издёвку.

Мне бы броситься бежать, однако ноги не слушались. Я судорожно прижала руки к груди и вдруг ощутила, что амулет-бабочка – подарок Причесаха – ожил. Бабочка энергично шевелила крылышками, словно силясь взлететь и защитить меня от чудовища. И я поверила, что эта крошка действительно сможет это сделать, и стиснула дрожащими пальцами цепочку оберега с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку.

Из-под моих пальцев вырвался тонкий – не толще вязальной спицы – зелёный луч и уперся в драконий глаз. Нет, зверюга не сдохла в страшных мучениях, не взревела от боли и не кинулась прочь – она замерла на месте, и в её взгляде проступило удивление. Дракон чуть наклонил голову набок, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику, пожевал губами, зашипел – не зарычал, а именно зашипел как змея, только громко, – и… подался назад. Я не поверила своим глазам – крылатая бестия отступала! Громадные кривые когти двух мощных лап, которыми чудовище вцепилось в деревья, втискивая себя между ними, соскользнули, срывая целые пласты коры и оставляя на покалеченных стволах глубокие белые борозды, и комодоподобная башка с ковшеобразной пастью исчезла. Уцелевшие ветки затрепетали под порывом ветра – дракон подпрыгнул, взмахнул крыльями и взлетел вертикальным стартом. Звёздное небо, ясно видимое через оставленный драконом пролом, на миг задернула тёмная тень, затем она исчезла, и наступила тишина – такая, что слышно было, как падают на землю сорванные листья.

Я как стояла, так и села на задницу – ноги потрясённую меня уже не держали. Руки тряслись мелкой дрожью, во рту была тошнотная горечь, словно с дикого бодуна, и прошло минут пять, прежде чем я начала хоть что-то соображать. Да, такой стрессик явно не для слабонервных – захлебнуться можно от избытка адреналина, реально.

Придя в себя, я первым делом прислушалась – кругом было тихо. И мой амулет уснул: бабочка замерла и снова стала просто изящным украшением. Магия, блин горелый…

Цепляясь за дерево, я кое-как встала и позвала севшим голосом:

– Верт, эй… Ты где?

Молчание. Меня легонько стукнула по макушке обломанная ветка, застрявшая где-то наверху и только теперь решившая упасть. Я вздрогнула от ушей до пяток и снова окликнула своего доблестного защитника – уже громче:

– Эгей, сотник! Ты живой?

Темнота зашевелилась и постепенно приняла очертания человеческой фигуры. Мой рыцарь выглядел неважно – это было видно даже при слабом свете звёзд. Сотник хрипло дышал, кожа на его лице была содрана – драконья шкура сработала не хуже напильника, – но славный воин, опираясь на меч (не выпустил оружия из рук!), первым делом спросил:

– Вы целы, леди Активиа?

– Угу, – я кивнула. Есть всё-таки в этом мире настоящие мужчины…

– А где дракон? – уточнил сотник, продравшись ко мне сквозь заросли.

– Я его прогнала, – невозмутимо ответила я.

– Вы?!

– Я, – подтвердила скромная я, – своей личной магией. Но если бы не ты, я не успела бы сплести заклятье. Так что спасибо тебе и твоему мечу, Верт, – ты меня конкретно спас.

Сотник растаял, и я поняла, что если я его сейчас только попрошу, он тут же умрёт за меня на месте, причём не задавая лишних вопросов. Легко всё-таки эти мужики ведутся на самую нехитрую фишку – уж очень у них мозги прямолинейно скроены. Вымирающий вид, что с них возьмёшь…

Я вот, например, прекрасно понимала, что присутствую при рождении новой легенды об отважной амазонке из рода Отданонов (надо будет при случае стребовать с горных князей соответствующее вознаграждение за рекламу их клана), на глазах очевидцев голыми руками положившей страшное огнедышащее чудище (это вам не паучка песочного мечами почикать, да ещё вчетвером). Историю пишут не победители, а уцелевшие (классное выражение, я его вычитала в одной книжке про рыцарей).

Но сейчас нам было не до баллад о героях-драконоборцах. Крадучись и поминутно озираясь, мы с Вертом выбрались на поляну, готовые при малейшем подозрительном шорохе броситься обратно в спасительную чащу. Лиственную крышу нашего приюта дракон сломал, взошла луна, и поэтому мы смогли в деталях рассмотреть окружающий нас пейзаж. Полянка была перепахана когтями чудовища и засыпана сломанными сучьями, мой гламурный шалаш превратился в бесформенную кучу веток и листьев. Впрочем, последнее обстоятельство меня не очень расстроило: в такой ситуации думать о сексе может только предельно озабоченная особь или полная кретинка, а я, как вы уже наверняка поняли, рыбка гораздо более ценной породы и куда более глубокого заплыва.

Из кустов по одному вылезли воины – никто из них не пострадал, и даже лошади не получили ни единой царапины. Так, понятненько, – значит, эта крылатая зараза прилетала только за мной. С одной стороны приятно, что мне оказывается такое внимание, но с другой – я бы предпочла, чтобы это внимание оказывал какой-нибудь другой, чуть более приятный в общении персонаж. Бойцы выглядели смущёнными и старательно прятали глаза, однако сотник не стал учинять им разнос – дураку понятно, что ребята не могли справиться с этим крупнокалиберным летающим зубастым огнемётом, только погибли бы зря. И осторожную меня не покидала нехорошая мысль: а если дракон вернётся, чтобы продолжить выполнение своей личной продовольственной программы? Одно дело беззастенчиво вешать Верту лапшу на уши насчёт моей персональной магии, и совсем другое – применить эту магию в случае острой необходимости. Бабочка-то, похоже, действовала по собственному усмотрению, и нет никакой гарантии, что в следующий раз она точно так же откликнется на мой истошный крик о помощи. Знать бы ещё, почему дракон прервал увлекательную игру «кто не спрятался, я не виноват» на самом интересном месте… Ладно, Алиночка, сказала я себе, не грузи мозги – вредно для здоровья. Ты жива-здорова-невредима, а будут бить – тогда и будем ныть.

Однако ночь прошла спокойно – нас больше не потревожила никакая злая нечисть: ни мелкая, ни средних размеров. Спали, конечно, вполглаза, собравшись кружком у костра, из осторожности прикрытого щитами и горевшего вполнакала. Воины не выпускали из рук рукоятей мечей, а сотник вообще не сомкнул глаз – просидел всю ночь, перебирая стрелы в колчанах, поглаживая их наконечники и что-то при этом шепча. «Отпугивающая магия, – объяснил он, когда любознательная я поинтересовалась смыслом этого ритуала. – Дракона простыми стрелами не возьмёшь, и даже эти не пробьют его чешую, но можно попробовать напугать. Эта магия действует даже на призраков – правда, недолго: быстро выдыхается».

Я не стала расспрашивать его о других особенностях местного психотропного оружия – спать хотелось дико. Сначала я кемарила, используя широкую спину сотника в качестве диванной спинки, но это оказалось некомфортно – кольчуга у Верта была жёсткой и к тому же холодной. Тогда я плюнула на этикет и на достоинство высокородной дамы – будь ты проще, сядь ты на пол! – свернулась у костра калачиком на расстеленных плащах и по-простому задрыхла без задних ног.

Сотник рано скомандовал подъём – я даже испытала некоторое раздражение: вставать в выходной ни свет ни заря как-то западло. Но потом я вспомнила, где нахожусь, живенько вскочила, умылась и почистила пёрышки, всем своим видом выражая полную готовность следовать дальнейшим указаниям отца-командира. Позавтракали по сокращённой программе – то есть без вина и свежей дичи – и с первыми лучами солнца тронулись в путь.

Верт вёз драгоценную меня самолично, не доверяя никому. Воины окружили нас кольцом – все пятеро. На боку у раненой лошади остался только длинный рубец, и даже покалеченный воин не выглядел инвалидом и сноровисто правил конём. Да, магия – великая вещь! Кристинка в прошлом году сломала руку в гололёд, так месяц ходила в гипсе, а этот парень едет верхом, как ни в чём не бывало, хотя после его травмы и суток не прошло.

Как только мы выехали из рощи на широкий степной простор, я тут же почувствовала, что О’Прах напряжён, словно перетянутая струна, а потом заметила, что его воины с опаской поглядывают в небо. Ну да, конечно, – если дракон атакует нас на открытом пространстве, нам однозначно писец: не убежишь и не спрячешься. Оставалось надеяться только на пруху-везуху да на магию, которой предусмотрительный сотник зарядил наконечники стрел.

– Говорят, – не очень уверенно сказал Верт, словно услышав мои мысли, – драконы не охотятся днём. Но если этот дракон искал вас, леди, тогда… Нам надо как можно скорее укрыться за стенами Ликатеса, там не страшен никакой дракон. Два года назад один из них попробовал сунуть туда нос и пожалел об этом – если успел. Властительница Окостенелла сразила его молнией, и голова дракона теперь украшает центральную площадь города.

Я не стала возражать, хотя многое в этой истории было мне непонятно. Какого хрена эта перекачанная анаболиками помесь ящерицы с летучей мышью проявила к избранной мне такой нездоровый интерес? Что у них тут, дефицит девчонок нужной для рациона драконов калорийности? А может, он, паря в поднебесье, засёк – драконы вроде владеют телепатией – нашу с Вертом непринуждённую беседу о моей якобы прабабушке и о родстве Отданонов и драконов и решил на месте уточнить кое-какие детали и заодно попробовать меня на вкус? И почему он не довёл дело до конца (я не то чтобы в претензии, но хотелось бы знать)? Что его остановило? Испугался? Это вряд ли… А вдруг – вдруг он получил какие-то инструкции относительно непростой меня? Ведь он явно к чему-то прислушивался (я вспомнила позу дракона) после того, как лучик из амулета попал ему в глаз! И мне впервые подумалось, что этот мой новый мир совсем не так прост, как кажется на первый взгляд.

И всё-таки мне почему-то было спокойно. Более того, мне было приятно оттого, что сильная рука сотника бережно придерживала меня за талию. Тупой ведь солдафон, ничего не умеет, кроме как мечом махать (ну, ещё раны заживляет – по второй специальности), и рожа у него – отвернувшись не наглядишься (особенно после того, как её дракоша типа наждаком подрихтовал), но вот млею я от его руки, и всё тут (чего врать самой себе, верно?). Древние инстинкты, я так думаю: уважение к мужчине – для женщины это ступенька к любви. Меня ещё никто и никогда так самоотверженно не защищал, причём без всякой задней мысли! А ведь если разобраться, шкурой своей рисковать – нах оно ему было нужно? Он ведь какой приказ получил – привезти ведьму живой или мёртвой. Вот и привёз бы мёртвой (или даже частично, в разобранном виде и в неполном комплекте) и со спокойной совестью пошёл бы трахать свою юную наложницу. Ан нет, не стал наш бравый сотник искать лёгких путей… Конечно, Причесах ему строго наказывал обращаться со мной трепетно, но я так думаю, что страж Рощи Порталов О’Праху не начальник, и вообще никто и звать никак. В конце концов, всё можно списать на форс-мажорные обстоятельства (особенно если эти обстоятельства принимают вид гигантского дракона). Жаль, что эта тварь огнеплюйная обломила нам наш вечерний пикник на обочине и не позволила мне выразить в интимной форме благодарность моему спасителю…

Увлёкшись этими мыслями, я слегка откинула голову, угнездив её на плече сотника, и даже тихонько провела пальцами по старому шраму на тыльной стороне его левой ладони. И услышала:

– Вам неудобно сидеть, леди Активиа?

Тьфу ты, зараза, – да он смотрит на меня как на ценный груз без маркировки, а не на как девушку! Нет, я его всё-таки повешу, когда стану королевой!

– Всё путём, – сердито буркнула гордая я, принимая прежнюю строгую позу. – Долго нам ещё шкандыбать по этим ярам да буеракам?

– После полудня будем в Ликатесе, – ответил сотник, немного подумал и добавил: – Если нас ничего не задержит. Раненый конь пока ещё не может скакать с прежней резвостью, но до заката мы всё равно доберёмся до города, можете быть уверены.

– Ну-ну, – сухо подытожила я, демонстративно глядя в сторону, и прекратила беседу.

Местность понемногу оживала и утрачивала монотонное однообразие. Попадались возделанные участки, промелькнуло несколько домов. Как выглядели эти загородные виллы, не могу сказать: все эти типа хутора были обнесены высоким частоколом, из-за которого торчали одни крыши, – похоже, местные поселенцы жили здесь неспокойно, как покорители Дикого Запада среди кровожадных команчей. Небо оставалась мирно-пустынным – коршуны там разные не в счёт, – и воины моего эскорта приободрились. В полдень сделали короткий привал на перекус-передых и двинулись дальше. И когда мы перевалили очередной холм, я увидела впереди развилку – к основной дороге примыкали две других, поменьше, – а возле неё замок: точно такой, какими их рисуют в иллюстрациях к фэнтези.

Сначала я подумала, что это и есть обещанный после полудня Ликатес, однако тут же поняла, что на город оно явно не тянет. К тому же замок больше напоминал заброшенные руины – приглядевшись, я заметила проломы в стенах, густо заросшие степной травой. И – ни души.

– Крепость барона Занозиллы, – пояснил Верт. Я не ответила, ограничившись кивком – мол, не дура, въезжаю, – но сотнику хватило и этого знака моего внимания: он продолжил лекцию по краеведению.

– Барон отказался признать власть Ликатеса, и мы взяли его замок штурмом. Это было двенадцать лет назад – я тогда был ещё десятником. Защитники сражались упорно, но не смогли устояли перед магией Окостенеллы. Раздражённая их сопротивлением, магесса сначала хотела срыть замок до основания, но потом решила оставить его как напоминание всем непокорным. Вот с тех пор…

– Значит, – перебила его злопамятная я, – ты резался на этих стенах, да? И сколько же юных пленниц ты здесь взял? Наверно, ты имел их прямо среди трупов и умирающих?

– Ни одной, – честно признался Верт, не заметив или не поняв моего тонкого юмора. – Властительница Окостенелла приказала не брать пленных, и мы выполнили её приказ.

«Садистка какая-то, – подумала я. – Прям Железная Леди Скандализа фэнтезийного разлива… Ну и нравы у вас, ребята, – сплошной беспредел! Средневековье дикое… Могли бы устроить что-нибудь типа демократических выборов, или выкупить недвижимость, или слить капиталы, или организовать компанию по дискредитации в прессе с использованием компромата и чёрных пиар-технологий. Подослали бы, наконец, киллера, и решили вопрос цивилизованно – так ведь нет! Разрушили чужую собственность и поголовно замордовали до смерти всех её владельцев – дикари, да и только! Неудивительно, что у вас тут до сих пор плотоядные драконы водятся, и злой волшебник Вам-Кир-Дык бесчинствует…».

Тем не менее, я сделала для себя соответствующие выводы из этой информации к размышлению. В этом мире властительница должна быть жестокой, тогда её будут любить и бояться, и будут ревностно исполнять все её повеления. Жесть! Значит, я такой и буду. И особых психологических сложностей для меня здесь как-то не предвидится – разве в моём мире дело обстоит иначе? Да ни хрена, всё то же самое, только упаковка красивее – законы, юристы, права человека (прав тот, у кого больше прав) и прочая хрень для рядового пипла. Кто смел, тот и съел, где сгрёб, там и… отымел. Победителей не судят, а если и судят, то признают невиновными.

Задумавшись на философские темы, я не заметила, как задремала. Ехали мы с самого, утра, лошадка бежала мерной рысью, опасность свалиться мне не угрожала – сотник бдел, – драконов не видно, приключений никаких, особых достопримечательностей не наблюдается – что ещё прикажете делать усталой девушке из параллельного мира, которую за одни сутки трижды хотели укокошить? Нервы-то, блин, не синтетические… А проснулась я оттого, что начальник сотни наёмников по имени Верт О’Прах негромко произнёс у меня над ухом:

– Мы почти приехали, леди Активиа. Вот он, наш Ликатес!

Я протёрла глаза и увидела прямо по курсу синюю ленту реки, окаймлённую зеленью, а за рекой каменные стены и высокие башни, залитые багровым светом заходящего солнца.