Ах, я дура, дура, дура…

Меня разбудил хриплый клёкот. Я чуть было не подскочила как ужаленная, однако вовремя уловила, что каркающе-щёлкающие звуки складываются в членораздельную речь, и ограничилась тем, что лишь осторожно так чуть приоткрыла глаза, не подавая виду, что я уже проснулась, – вдруг Косте не понравится, что я типа подслушиваю.

Дракон лежал в прежней позе, но не спал – его голова была высоко поднята. А прямо перед ним сидел, сложив крылья, здоровенный летун-шустрик и докладывал обстановку. Так вот, значит, кто у Кост-а-Лома в разведчиках…

– Ок-к-костенелла со своей др-р-ружиной и наёмник-к-ками выступила на помощь кор-р-ролю. У неё ок-к-коло тр-р-рёх тысяч воинов – они идут быстр-р-рым мар-р-ршем, и к вечер-р-ру будут у Белой р-рек-к-ки, на полпути между Лик-к-катесом и ар-р-рмией Шумву-шаха, ср-р-ражающейся в Восточных гор-р-рах.

– Один дневной перелёт… – пробормотал дракон. – Это хорошо… Спасибо, Кхракк.

– Спасибо – это хор-р-рошо, а как насчёт платы? – шустрик взъерошил перья. – Если тебе не нужна эта девчонк-к-ка, я взял бы её голову. У неё, навер-р-рно, вк-к-кусный мозг.

Мне как-то поплохело. А ведь и верно – зачем я Косте теперь нужна? Баба с возу – дракону легче. Где магесса, он уже и сам знает, насчёт захвата Ликатеса – это ещё бабушка надвое сказала, управиться бы с Окостенеллой, а воевать с пассажиром на спине, думая при этом, как бы он – то есть она – не выпала – на хрена лишняя головная боль? Но Кост-а-Лом оказался джентльменом.

– Не разевай широко клюв, птица, – грозно рыкнул он. – Она моя жена! – Из ноздрей дракона посыпались искры, трава задымилась и кое-где даже вспыхнула, и пернатый наглец, осознав необоснованность своих притязаний (говорил же де Ликатес, что шустрики – твари разумные), отскочил подальше от разгневанного Константина, примирительно каркнув:

– Не сер-р-рдись, гр-р-роза небес, я ведь не знал!

– Будет тебе плата, – проворчал Костя. – Поймаю тебе на днях парочку молоденьких эльфиек или орчанок – крылатые воители из клана Ломов держат свое слово!

Летун-мозгоед не стал настаивать на немедленном погашении задолженности. Он расправил крылья, подпрыгнул и унёсся под облака, а я встала, потянулась и промурлыкала:

– Доброе утро, супруг! Хороший денёк, чтоб подраться, верно?

– Хороший, – дракон плотоядно осклабился. – У тебя десять минут на сборы. Ручей – вон там. Не успеешь – оставлю тебя здесь.

Я не сочла нужным вступать в пререкания – что я, глупее какой-то говорящей птицы? Покамест Костя делает то, что нужно мне, а к его бесцеремонным манерам я уже привыкла.

Короче, вскоре мы уже были в воздухе. Под крыльями дракона монотонно тянулся бесконечный лес, и я то задрёмывала, то просыпалась – ночка у меня была та ещё, не до сна с приятными сновидениями.

Когда я поняла, что нахожусь под неусыпным наблюдением Причесаха, то с полчаса пребывала в полной прострации. И как это я сразу не сообразила? Ну да, магия у нас как-то не в ходу, но про всякие там «жучки» я ведь слышала, да и страж Рощи Порталов мне заявил открытым текстом – так, мол, и так, буду видеть каждый твой шаг. А я, дура, размечталась о своём светлом будущем, вот и пропустила мимо ушей такую ценную информацию… Каждый шаг?! Ой, блин, он же ведь тогда такого насмотрелся… Однако сожалеть о сделанном было бесполезно – надо было как-то выползать из того дерьма, в которое я вляпалась.

Сначала я хотела разбудить дракона, объяснить ему ситуацию и попросить его снять с меня этот долбанный кулон, но потом, подумав, отказалась от этой идеи. Если у Кости не получится снять с меня «шпиона», не нанося мне травм, он не остановится перед тем, чтобы попросту оторвать мне голову или бросить меня вместе с моей опасной погремушкой в лесу на съедение древесникам – с него станется. Это раз, а во-вторых – мы уже несколько часов как вышли из-под глушащей магии горы, и Причесах уже в курсе, где я нахожусь, в какой компании, куда направляюсь и зачем – мы ведь с драконом беседовали на эту тему здесь, на опушке. Бабочка не зря ожила, факт. Костя хоть и туповат, но он наверняка сообразит, что поскольку элемент внезапности потерян, лучше прервать рейд и вернуться, чем нарваться на тёплую встречу – например, с полком эльфийских лучников. А мне нет никакого резона возвращаться в дружный гаремный коллектив – я не питала иллюзий по поводу отношения «гаремык» ко мне, любимой.

Я прикидывала и так, и этак – положение казалось безвыходным. Но я не зря считаю себя умной девочкой – другие, кстати, придерживаются того же мнения, не для красного словца сказано, – и я всё-таки придумала, как мне и рыбку съесть, и на… елку забраться не оцарапавшись. А придумав, взвесив и просчитав, я прислушалась к мощному дыханию Кост-а-Лома – спит, как под наркозом! – вытянула из-за пазухи злополучный амулет, сжала его в ладонях и громко зашептала прерывающимся от волнения голосом:

– Дяденька Причесах! Вы меня слышите? Спасите, я попала в беду! Дракон Кост-а-Лом хочет убить магессу Окостенеллу! А меня он взял заложницей – дракон знает, что я невеста Шумву-шаха, и рассчитывает прикрыться мною от стрел королевских лучников! Вы же обещали мне, дяденька Причесах, что поможете, если я попаду в беду… Вот я и попала, причём круто попала… Спасите меня, спасите! Вы меня слышите, дяденька Причесах?

Ответа не было. Хрен его знает, как обращаться с этими артефактами – кнопочек на амулете никаких, и руководством пользователя страж меня снабдить не удосужился. Я сжала бабочку в руках по аналогии с говоряще-показывающими эххийскими кристаллами, которые я смотрела, будучи в рядах королевских невест, – по идее, принцип должен быть схожим, – но мой оберег хранил презрительное молчание. Правда, крылышки бабочки запульсировали красным, однако у меня не было никакой уверенности в том, что мой зов дошёл до адресата. А если и дошёл, захочет ли страж мне помочь? Он ведь позволил дракону меня похитить и не вмешался! Неужели я вышла из доверия? От этой мысли мне стало тошно, и я снова зашептала в амулет, чуть не плача:

– Причесах, миленький, спасите! Я больше не буду – я хорошая! Спасите меня!

Амулет несколько раз мигнул разными оттенками красного, но внятного ответа я так и не дождалась, и в итоге уснула, сжимая в руках эту золотую безделушку…

В общем, я не выспалась, и поэтому сейчас пребывала в полудрёме, путаясь между сном и явью. Мы летели на восток, день стремительно сокращался, и только после полудня лес поредел, и начались степи. Мы сделали короткую посадку; Кост-а-Лом подобрался, в его глазах появился воинственный блеск. Решающий час приближался – солнце уже клонилось к закату, а в сумерках мы должны были достичь расчётной точки: какой-то Белой реки, Вам-Кир-Дык бы её побрал…

От недосыпа и от нервов я не могла толком собраться с мыслями – в голове у меня был туман, – а отдельные обрывки мыслей к оптимизму не располагали. На успех атаки я уже почти не рассчитывала – встречу нам наверняка приготовили – меня беспокоила моя судьба. В дракона полетят сотни (если не тысячи) стрел, начинённых магией, и если хоть одна из них попадёт в меня, пиши пропало. А если и не попадёт, я всё равно разобьюсь, когда мёртвая костина туша рухнет вниз на сухую землю хотя бы с пятидесяти метров. Оставалось надеяться только на то, что какой-нибудь лихой пилот-эльф на грифоне (если получит соответствующий приказ) сдёрнет меня с драконьей спины – надо будет заранее открыть обе дверцы моего салона и отстегнуть привязной ремень. Но вот будет ли такой приказ отдан – это вопрос. Однако я решила не мучить себя дальнейшими размышлениями – что будет, то и будет. В конце концов, я сделала всё от меня зависящее, и при любом раскладе – кто бы не победил в предстоящей схватке – я, Алина, в накладе не останусь (если, конечно, останусь в живых).

В подкравшихся сумерках Костя снизился, увеличил скорость и понёсся на бреющем полёте над самой землёй, сливавшейся в сплошную жёлто-бурую ленту. За обтекателем моей кабины свистел ветер; я выглотала до капли остатки вина для воодушевления перед битвой, в которой от хитроумной меня уже ничего не зависело: вот-вот должны были столкнуться две могущественные силы, и мне нужно было не попасть между ними и уцелеть – только и всего.

Впереди показался берег довольно широкой реки и огни лагерных костров – дракон вышел на цель. Расстояние до лагеря быстро сокращалось; я разглядела ряды палаток, коней и посередине – высокий шатёр, возле которого развевался на ветру штандарт с изображением кошачьей головы. Сомнений не было – перед нами был лагерь ликатесского войска во главе с властительницей Окостенеллой. Я проглотила липкую слюну – сейчас начнётся…

Кост-а-Лом выгнул шею, готовясь прицельно плюнуть прямо по шатру со знаменем, а я с нарастающим ужасом ожидала злого посвиста беспощадных эльфийских стрел. Но всё случилось иначе.

Вспыхнул свет – неяркий, но разогнавший сумерки, – и мы с разгону влетели в зыбкую завесу зеленоватого светящегося тумана. Могучие драконьи крылья замерли – дракон полого планировал, словно притягиваемый к земле непреодолимой силой. Я чувствовала, как под моими ногами, под полом кабины, бугрятся костины мышцы – дракон силился преодолеть притяжение, но у него ничего не получалось. Мы быстро и неотвратимо падали – я сжалась в ожидании удара о землю.

Однако удара не последовало: мы приземлились мягко, можно сказать, бережно, и неподалёку от лагерных костров – шагах в трёхстах, не больше. Обе дверцы пассажирской кабины я, как и собиралась, открыла заранее, и ремень расстегнула, и поэтому, как только Костя бессильно распластался на земле в позе лягушки – лапки врозь, крылья в стороны, – я тут же спрыгнула с его спины на землю и покатилась кубарем по жёсткой степной траве, глотая пыль. С лесенкой я не заморачивалась – не до того, да не хрен-то и высота, – только оттолкнулась, чтобы не разорвать одежду и не поцарапаться о жесткую драконью чешую.

Откувыркавшись, я вскочила на ноги и бросила взгляд на своего мужа и соратника – Кост-а-Лом лежал как приклеенный, не шевелясь, только подрагивали тяжелые веки над его горящими бессильной яростью глазами. «Я сначала обездвижил её заклятьем» припомнились мне слова Причесаха, повествовавшего об убиении астральной змеи. Так вот, значит, как это выглядит…

– Беги… Алава… – просипел дракон. – Мы проиграли… тебя убьют… беги…

Во, блин, умник, – куда бежать-то, спрашивается? Воины Окостенеллы – вон они, уже спешат к нам, размахивая своими железяками (света от мерцающей завесы – магической, я так думаю, – было вполне достаточно, чтобы рассмотреть все эти живописные детали). Да и зачем мне куда-то бежать, собственно говоря? Мне надо присоединяться к победителям, и не забыть при этом урвать свою толику заслуженной славы! Ведь дракона не расстреляли, а взяли в плен, значит, мой призыв был услышан, и поимщики крылатого ящера позаботились о том, чтобы любимая я не пострадала – Костя лежит недвижим, а я бойко прыгаю, на меня парализующую магию не нацеливали!

И я спокойно отряхнулась, приняла гордую позу – скрестила руки на груди – и стала ждать: чего мне бояться? Ликатесские воины были уже рядом, но первым ко мне подскакал и торопливо спешился всадник на вороном коне.

– Хрум! – радостно заорала я, кидаясь ему на шею. – Как же я рада тебя видеть!

В этот момент я не вспоминала о том, как я прикидывала, накроет ли Костя одним выхлопом и магессу, и её верного рыцаря, – я действительно была рада видеть де Ликатеса.

– Вы целы, леди Активиа? – спросил маркиз, осторожно поправляя мои растрепанные волосы. – Я так за вас беспокоился!

– Да ну, это, брось, – смущённо пробормотала я. – Всё путём, Хрум…

– Причесах ещё утром связался с Окостенеллой и передал ей вашу просьбу о помощи – у нас было время подготовиться. Магесса запросила у Шумву-шаха стрелков, но король не захотел рисковать вашей жизнью и прислал нам четверых сильнейших магов-академиков. Они телепортировались прямо в наш лагерь. Вон они, посмотрите, – и рыцарь указал на четыре весьма колоритные фигуры.

Маги стояли с бесстрастными лицами шагах в тридцати от нас – я и не заметила, как они появились. Маги как маги – коршунячьи лица, седые волосы и бороды, пронзительные глаза, белые хламиды и длинные посохи с набалдашниками. Но силища от них шла такая – даже я почувствовала. Очертания их фигур подрагивали, как будто магов обтекал горячий воздух, а над набалдашниками посохов потрескивали голубые разряды, словно на изоляторах линии электропередач в дождь, – видела я как-то такую картину. Высоковольтные старцы не спускали глаз с распластанного дракона, и я не сомневалась: они ему не то что плюнуть огнём – шевельнуться не дадут. Так тебе и надо, птеродактиль бешеный…

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – произнёс рыцарь, бережно обнимая меня за плечи. – Вы живы и даже не ранены, а наш враг повержен! Сейчас прибудет Шумву-шах, и вы, леди Активиа…

– Ш-ш-ш… – услышала я, – ты… ш-ш-ш… предательница… ш-ш-ш… Алава…

Я резко обернулась. Дракон смотрел на меня ненавидящим взглядом и шипел сквозь стиснутые зубы – парализующая магия не давала ему и рта раскрыть.

– Нет, милый друг мой Костя, – зло прошипела я ему в ответ, – я не предательница, я победительница! Да, да – победительница! А ты – скоро твоя черепушка украсит площадь в Ликатесе, рядышком с черепом твоего придурочного брата Васи. И на постаментах напишут: «Здесь был Вася» и «Здесь был Костя». А я сохраню парочку твоих чешуек, выгравирую на них «От Алавы с любовью!» и попрошу кого-нибудь из твоих шестёрок-летунов отнести этот мой подарок твоей безутешной вдове Ослабелле – пусть она омоет его горючими слезами! Понял, ящер? Ты скоро сдохнешь, Кост-а-Лом, чему я искренне буду рада!

– Вы так хотите его смерти, леди Активиа? – услышала я за спиной знакомый голос. – Стоит ли быть такой кровожадной? Вообще-то у меня были другие планы насчёт этого очень ценного пленника.

Я снова повернулась – теперь уже в обратную сторону.

Передо мной в полном боевом облачении стоял его эльфийское величество король Шумву-шах, повелитель Полуденной стороны Эххленда.

Король смотрел на меня без улыбки, и я тут же поняла, что ему не очень понравилось, как я костерила беспомощного дракона.

– Да, ваше величество, я хочу его смерти, – подтвердила неумолимая я, для пущей важности сжав кулаки. – И у меня есть на то причины: эта тварь меня изнасиловала, похитив, можно сказать, прямо из-под венца!

Я хотела было добавить «а я берегла свою девственность для вас, ваше величество», но вовремя спохватилась: ведь рядом стоял Хрум, а он-то насчёт моей девственности в курсе – я сама ему выдала в запальчивости, когда мы с ним выясняли отношения у Водопада Слёз.

Шумву-шах нахмурился, и я поспешила закрепить успех.

– Думаю, что и у вас, ваше величество, есть не меньше причин желать смерти этой летучей ящерице.

– Вы упомянули имя королевы Ослабеллы, – проговорил правитель Эххленда. – Или я ослышался?

– Вы не ослышались, ваше величество. Я выполнила ваше задание – выяснила судьбу вашей пропавшей супруги. Ослабелла находится в гареме этого дракона – он её похитил.

Глаза короля сверкнули, и я заметила, что его рука легла на рукоять меча.

– Хуже того, ваше величество, – продолжала я свои разоблачения. – Ослабелла, ваша жена, бежала с драконом по доброй воле – он её улестил и соблазнил, и она влюбилась в него без памяти. Ослабелла просила вам передать, что она нашла с драконом своё счастье, и не хочет возвращаться к вам, ваше величество.

Король молчал, стиснув меч, – я поняла, что костина голова еле держится на плечах.

– И я желаю его смерти, – услышала я, опять повернулась (блин, от этих поворотов на месте у меня скоро голова закружится) и увидела Окостенеллу. Магесса стояла рядом с де Ликатесом (ну точно кошка, бесшумно подкралась), одетая в блестящую кольчугу, в шлеме, с мечом на поясе, и смотрела на Кост-а-Лома, как бы это сказать, не слишком ласково.

– Этот дракон преследует меня два года, – пояснила властительница. – Да, я убила его брата, но я защищала свою честь – его братец вломился в мой город и домогался меня. Я защищалась, а этот, – она кивнула в сторону Кости, – вбил себе в голову, что непременно мне отомстит. И с тех пор я не могу без риска покинуть Ликатес – нам двоим слишком тесно в Эххленде. Дракона взяли в плен ваши маги, ваше величество, и вам решать его судьбу, но моё слово – пусть он умрёт, и чем скорей, тем лучше.

На меня Окостенелла даже не взглянула, словно меня тут и не было, и мне почему-то показалось, что магесса не слишком рада тому, что я осталась жива.

– Ты слышал? – обратился Шумву-шах к пленнику. – У обеих этих достойных дам есть веские причины желать тебе смерти, да и у меня, честно говоря, тоже – ведь ты украл у меня жену и тем самым нанёс мне тяжкое оскорбление. И всё-таки ты можешь выкупить свою голову – это говорю я, правитель Полуденной стороны.

– Я тебя слуш-ш-шаю… – придушенно отозвался Кост-а-Лом.

– Условия три. Первое: ты оставляешь в покое правительницу Ликатеса Окостенеллу. Она была права, а ты – нет. Твой брат Авесс-а-Лом был сам виноват – он заслужил гибель.

– Соглас-с-сен… Принимаю твоё ус-с-словие…

– Условие второе: высокородная леди Активиа Отданон, дочь князя Эрма Отданона, для тебя неприкосновенна – ты обязуешься впредь не делать ничего такого, что могло бы ей повредить. Ты похитил Активию против её воли, и она имела право пытаться бежать. К тому же она моя невеста – ты снова нанёс мне оскорбление, но я готов тебя простить.

Дракон несколько секунд молчал – злость боролась в нём со здравым смыслом.

– Соглас-с-сен… – прошипел он наконец. – Обязуюс-с-сь её не трогать…

– И третье: ты отправишься в Западные горы, соберёшь всех драконов клана Ломов, и вы поможете мне разбить войско Вам-Кир-Дыка. Итак, если ты, – подытожил эльфийский король, – принимаешь все эти три условия, я обещаю тебя освободить и не преследовать тебя за старые грехи. Ты согласен?

– Я не уверен, что с-смогу убедить с-своих с-сородичей. Они могут не зах-х-хотеть… Мы независ-с-симы – мы никому не с-служим…

– Ты попытаешься их убедить, – невозмутимо произнёс Шумву-шах. – А если ты не сумеешь этого сделать, дай слово, что вернёшься сюда и примешь смерть – я могу даровать тебе жизнь только при выполнении всех трёх моих условий.

Дракон размышлял недолго – выхода-то у него не было.

– Пус-с-сть будет так… Даю с-слово…

– Отпустите его, – приказал Шумву-шах магам.

Посохи качнулись. Дракона на миг оплела сетка мелких голубоватых молний, затем она исчезла, и Кост-а-Лом встал на лапы. Я видела, что ему очень хочется плюнуть огнём – нет, не в Окостенеллу, а в коварную меня, – но Костя был эххом, а эххи не обманывают. Да, хорошо иметь дело с такими ребятами, особенно когда ты сама свободна от этих дурацких условностей…

– Жду тебя здесь через три дня, – сказал верховный правитель Эххленда, – одного или с отважными воинами клана Ломов. Второе предпочтительней – и для тебя, и для меня.

Дракон молча кивнул, взмахнул крыльями и быстро исчез в тёмном небе.

– Он вернётся, – уверенно произнёс Шумву-шах, провожая его глазами, – и не один, а со своими сородичами. Ломы драчливы, а главное – они не допустят, чтобы по их вине погиб кто-то из их клана. А для Чёрного Владыки переход драконов на нашу сторону будет очень неприятным сюрпризом – это решит исход войны.

– Преклоняюсь перед вашей мудростью, ваше величество, – почтительно сказала я.

– Я же король, – Шумву-шах усмехнулся. – Правитель прежде всего обязан думать о своей державе и о своём народе, а не о себе, иначе это не правитель, а так, недоразумение. Если бы я казнил этого дракона, Ломы могли бы стать моими злейшими врагами – пока бы они разобрались, в чём тут дело. Идёт война, и я не мог позволить своим чувствам взять верх над рассудком – это было бы большой ошибкой. А так – так я приобрел сильных союзников и обезопасил вас обеих: и вас, достойная магесса, и вас, моя будущая королева.

Сердце у меня радостно подпрыгнуло – значит, я всё-таки получу заветный приз! Да, ради этого стоило немного попсиховать (но сначала – как следует подумать!). А король повернулся к Окостенелле и вежливо спросил:

– Могу ли я рассчитывать на ваше гостеприимство, достойная властительница? Уже ночь, а до моей ставки далековато.

– Конечно, ваше величество, – ответила магесса, по-прежнему глядя мимо меня. – Вы спасли Ликатес, и я перед вами в долгу – как я могу отказать вам в такой мелочи? Прошу вас, ваше величество, – шатёр для вас и вашей невесты, – она чуть запнулась, словно произносить это слово ей было неприятно, – уже готов.

«Странно, – подумала я, – чего это ты нос от меня воротишь, а? Ты ведь сама послала меня к королю! Сказала бы лучше спасибо, что я избавила тебя от этого крылатого бандита, доставшего тебя, как червяк редиску, а то так и сидела бы весь век взаперти в своём замке!».

Окостенелла холодно посмотрела на меня, но ничего не сказала, а Шумву-шах подал мне руку, и мы с ним чинно проследовали в отведённый для нас шатёр, сопровождаемые лязгом оружия: королевские рыцари и солдаты магессы приветствовали будущую королеву Эххленда ударами мечей о щиты. Маги запустили в небо типа фейерверк, который я приняла как должное – это ведь я, любимая, иду под руку с эльфийским королём, а не кто-нибудь! Извольте выказать почтение – это вам не хухры-мухры!

Оказавшись в шатре, я без сил рухнула на мягкое ложе. В принципе я была готова тут же отдаться своему жениху – его слова «моя будущая королева» можно было трактовать как официальное предложение руки и сердца, – но уж больно я вымоталась. Однако я решила выдержать свою роль до конца и робко пролепетала, обращаясь к Шумву-шаху:

– Вы, ваше величество, теперь и не захотите взять меня в жёны, хоть я и узнала о судьбе Ослабеллы, – ведь я принадлежала другому! – с этими словами я опустила голову и выдавила из себя пару довольно крупных слезинок. Хотя вообще-то этот Костя подвернулся весьма кстати – удобно списывать на кого-то свои собственные грехи, реально, – а то я так и ломала бы себе голову над вопросом, что мне делать с моей якобы девственностью.

– Успокойтесь, моя дорогая леди Активиа, это не имеет никакого значения. Жизнь – сложная штука, в ней всякое бывает. Вы передо мной ни в чём не виноваты, и сразу же после решающей битвы с войском Полуночной стороны я объявлю о нашей свадьбе. А что касается вашей девственности… После вашего появления я изучил историю вашего мира – в общих чертах. И я нашёл одну легенду или, так скажем, гипотезу, согласно которой все женщины Третьей планеты системы Жёлтой звезды стали жертвой злой шутки некоего локального демиурга, занимавшегося конструированием вашего мира[2]. Так стоит ли обращать внимание на эту его глупую выходку, – король по-доброму улыбнулся, – разве она может помешать нашему с вами счастью?

– Нет, конечно, – я шмыгнула носом и вытерла слёзы.

– Вы станете моей женой, леди Активиа. А сейчас отдыхайте – я же вижу, как сильно вы устали.

И король Шумву-шах, нежно поцеловав счастливую меня, вышел из шатра.

Когда мы на следующий день вернулись в ставку Шумву-шаха, Озаботтэс встретил меня как родную – не знал, куда усадить и чем угостить. «Как я рад, что вы живы», «Как я рад, что вы вернулись» без конца повторял он, пока это мне не надоело, и я не посоветовала менеджеру по невестам заткнуться. Таукитянин умерил свои восторги, но всё-таки рассказал, как он просил короля отрубить ему голову за то, что он не сумел сберечь доверенную его попечению королевскую невесту, и только благодаря великодушию Шумву-шаха эта просьба невест-менеджера осталась неудовлетворённой. На это я саркастически хмыкнула и сказала, чтобы он обращался с такого рода просьбами ко мне, когда я стану королевой, – выполню на раз. После этого Озаботтэс наконец-то увял, и я смогла перевести дух.

Я вернулась в уютный конфетный домик на колёсах, покаталась на своей лошадке и поиграла с арбалетом – не уберёгший меня Озаботтэс бережно сохранил всё моё имущество. Правда, ключей от своей питерской квартиры я так и не нашла – наверно, они выпали у меня из кармана в небе над Эххлендом и бесследного затерялись где-нибудь в Поперечном лесу. Я не сильно огорчилась – я ведь отнюдь не собиралась возвращаться в свой старый мир, где я, без пяти минут эльфийская королева, была, по сути, никем.

Трое невест-чародеек – как и следовало ожидать – не преуспели в своих магических поисках следов Ослабеллы: драконья маскировочная магия оказалась им не по зубам. Однако девчонки-колдуньи от всей души (чему я, честно говоря, немало удивилась) поздравили меня с победой и пожелали любви и семейного счастья. Для разнообразия (и для создания имиджа будущей повелительницы Эххленда) я не стала над ними куражиться, а сказала «спасибо» и выразила надежду, что они в самом скором времени тоже найдут себе достойных мужей. На этом мы и расстались – Шумву-шах отправил их всех по домам, поскольку победительница конкурса невест уже определилась.

В течение трёх дней, пока король ожидал возвращения Кост-а-Лома, я ознакомилась с положением дел на фронте – надо вникать в государственные дела. Как я и предполагала, ситуация была патовой: ни Вам-Кир-Дык, ни Шумву-шах не могли одолеть друг друга, хотя мои сородичи Отданоны вели в Западных горах партизанскую войну и вовсю трепали тылы темного воинства. Эльфийский король поступил мудро: драконы могли качнуть чашу весов в его сторону и положить конец затянувшемуся кровопролитию.

Костя вернулся ровно через три дня и привёл с собой ещё двенадцать боевых драконов. Всю ночь заседал военный совет (я поначалу сидела в уголке, а потом мне надоели все эти стратегические рассуждения, и я отправилась спать), а поутру королевские войска перешли в наступление.

И грянул бой – дым, вонь, огонь, ни хрена не видно и ни хрена не разобрать. С обеих сторон летели молнии и файерболы, маги колдовали, эльфы стреляли из луков, лихо скакала конница, орки рубили солдат короля, гномий хирд делал фарш из отборных батальонов Вам-Кир-Дыка, над полем битвы грифоньи эскадрильи сшибались со стаями горгулий и летучих гидр. Короче, веселуха во весь рост (если наблюдать с безопасного расстояния). Я смотрела на весь этот перформанс с лёгким презрением: мужики склонны переоценивать свою роль в искусстве. Они думают, что это их отвага и умение владеть оружием решают исход битв и войн? Как бы не так! Эту войну, например, выиграю я, а вовсе не они. Да, идея привлечь на свою сторону драконов принадлежит Шумву-шаху, но кто привёл Кост-а-Лома к Белой реке и дал королю возможность реализовать эту идею? Умная я, кто же ещё, и причём рискуя своей собственной жизнью!

К полудню мочилово достигло апогея. На правом фланге полки Шумву-шаха и Хрум со своими рыцарями опрокинули и погнали тёмных эххов на волках, на левом гномы смяли легион диких огров и обратили его в бегство. Королевские маги превратили в прах отряды зомби, брошенные Вам-Кир-Дыком на помощь своим отступающим частям, а боевые маги-рыцари «тигромедведя» истребили призраков, просочившихся в тыл армии короля. Но в центре вампиры расстроили ряды лучников-эльфов, и ратники, понесшие большие потери в бою с гоблинами, дрогнули и начали отступать. Для развития успеха Чёрный Владыка ввёл в сражение свой резерв: «чёрных кобольдов» (жаль, я так и не разглядела, как же они всё-таки выглядят). Исход побоища внушал опасения, и тогда Шумву-шах подал сигнал драконам.

Блин, это было красивое зрелище! Костя со своими родственниками обрушился на тёмных, как гром среди ясного неба. Атака драконов была внезапной – вражеские колдуны и чирикнуть не успели, как холмогору, на котором располагался штаб Вам-Кир-Дыка, накрыла огненная туча. Пламя охватило всю гору, а драконы носились вокруг и знай подливали масла в огонь. И войско Полуночной стороны позорно бежало, преследуемое по пятам королевской конницей.

Победа была полной – война была выиграна, жалкие остатки тёмных эххов убрались за линию Западных гор. На поле боя нашли тело самого Вам-Кир-Дыка, причём не одно, а целых четыре. Это дало основание подозревать, что на самом деле Чёрный Владыка цел-невредим и благополучно бежал восвояси, оставив победителям трупы своих двойников и тройников. И верно, вскоре эххийский террорист номер один, этот-Самый-будь-он-Неладен, повелитель Полуночной стороны, подключился к сети маговидения (наверно, у него, как и у Кости, были знакомые среди Любознательных) и выступил с экстремистскими заявлениями. Вам-Кир-Дык явился перед магозрителями в образе многоногого чёрного спрута и пообещал, выпучив глаза и нервно стуча щупальцами, уже в самом ближайшем будущем взять реванш, показать всей Полуденной стороне кузькину мать и устроить варфаломеевскую вечеринку.

Шумву-шах отнёсся к истерике своего тёмного коллеги спокойно.

– Я за свою жизнь слышал подобное уже раз двадцать, – сказал он. – Что поделаешь, такое у тёмных призвание – это жизнь во всей её противоречивости.

Я не совсем въехала в смысл мудрого высказывания своего венценосного жениха, да и не старалась это сделать. Меня гораздо больше интересовало моё собственное ближайшее будущее, чем будущее, обещанное Эххленду Вам-Кир-Дыком: ведь война закончилась, и мы возвращались в столицу, ожидавшую свою новую королеву.