Беспокойство выдавали только глаза и подрагивание ауры. И беспокойство это, как безошибочно определил Эндар, было вызвано отнюдь не самим фактом появления в Пуповине — примерно так звучало местное название этого Мира в переводе на принятый Магами Высших Рас в качестве ритуального средства общения Всеобщий Язык — загадочных посетителей, обладающих недюжинными чародейными талантами. Нет, здешних магов беспокоило что-то другое, и именно поэтому они и прибыли в лагерь Янтарных Викингов.
      Сухопарого мага сопровождали ещё четверо чародеев: плотный мужчина, каждое движение гибкой и сильной фигуры которого выдавало в нём настоящего воина, дивной красоты эльфийка, не уступающая внешностью любой Волшебнице, широкоплечий и коренастый гном (не в броне, а в тёмном плаще мага этой расы) и зеленокожий колдун-орк, сплошь увешанный всевозможными амулетами из костей и камня.
      В повседневной жизни Мира Пуповины эти расы, как правило, непримиримо враждовали, и то, что сейчас они пришли вместе, лишний раз подчёркивало серьёзность причины, собравшей их и заставившей — пусть даже на время — забыть застарелые взаимные обиды и претензии.
      Гости не стали тратить время на излишние церемонии (кроме обязательных), — ещё одно подтверждение значимостибеспокоившего их, — а без проволочек перешли к делу.
      — Вы все сильные колдуны, пришельцы-из-неведомого, — голос сухощавого мага из рода людей звучал уверенно, у него не было ни тени сомнения в том, что он говорил (значит, силён — почувствовал чужую магию). — Мы видим, что в ваших сердцах нет места Злу, и поэтому просим вашей помощи…
      И маг-абориген коротко и ясно изложил, что заставило всех Носителей Разума Мира Пуповины, независимо от их расовой принадлежности, просить помощи.
      С некоторого времени — относительно недавно, на памяти одного поколения, — в этом Мире начало происходить что-то странное, сопоставимое по своим последствиям с моровым поветрием. И поражала эта болезнь — если такое определение применимо — только наиболее продвинутыхпредставителей обитавших в Пуповине народов: учёных и магов людской расы, волшебников-эльфов, гномьих чародеев и колдунов из орочьего рода.
      Происходило всё примерно по одной схеме — каждый раз. Заболевшийбез видимых причин впадал вдруг в некую отрешённость, переставал интересоваться даже тем, что ещё совсем недавно составляло смысл его жизни, искал уединения и подолгу пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Расспросы встревоженных сородичей, как правило, ничего не проясняли, и очень скоро захворавший просто исчезал — бесследно. И лишь незадолго до появления Эндара и Бродяг-по-Мирам в Пуповине местным волшебникам общими немалыми усилиями удалось кое-что узнать.
      Оказалось, что вспышки неведомого заболевания как-то связаны с периодическими появлениями в Мире Пуповины неких странников-пилигримов, появлявшихся неизвестно откуда и уходивших неведомо куда. Пилигримы встречались и с людьми, и с орками, и с гномами, и речи странников были причудливы и загадочны. Смысл того, что они говорили, тёмен, но одно удалось установить достоверно — все исчезнувшие обитатели Пуповины (маги проверили несколько сотен последних случаев) так или иначе, встречались с таинственными пилигримами, адептами какой-то непонятной и никому не известной веры.
      Суть этой веры осталась за рамками понимания, — что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее — тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Пришлось полагаться только на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.
      Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард — у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след давно разыскиваемой добычи. Уж очень многое из того, о чём вели свои туманные речи пилигримы, совпадало — при соответствующей аппроксимации — с основами воззрений Серебряных Всеведущих.
      Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан Янтарных собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена — помимо всего прочего, Молодая Колдунья сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости заниматься всеми мелочами самому.
      — Что скажете, соратники?
      — А тут и говорить нечего. — Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. — Всё ясно — это они. Серебряные Познающие, а точнее — Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я чуюэто.
      Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.
      — Я думаю, что вы правы, мудрые Искатели. Ну и как нам действовать дальше?
      И снова заговорил Свард. У этого Янтарного Мага явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, — а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их тропы на Дорогах Миров временно…
      — Действовать? Да так, как я уже предлагал — взять языка. Только теперь нет необходимости ловить любого из этой Расы святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше…
      — Разумно. Значит, засада. Но гдеи когда — тут надо немного подумать…
      Но подумать, даже немного, Эндару не дали. На следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая Эндару волшебница-эльфийка, запыхавшаяся от быстрого перемещения.
      — Эккерт заболел… — без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. — Нужна ваша помощь, пришельцы!
      Так, значит, Эккерт — тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. " Где" и " когда" по-прежнему не очень ясно, зато точно известно кто…
      Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.
      — Свард! — Атаман Искателей был уже рядом с Эндаром. — Поднимай свою ватагу. Больше — не надо, меньше — не стоит.
      — Я понял тебя, Тан, — и Свард быстрым шагом направился к своим.
      — Я с тобой! — тут же вскинулась вездесущая Мерсена.
      — Девочка, — мягко, не непреклонно сказал Маг. — Слушайся меня, пожалуйста, — хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.
      Ведьма надулась, но спорить не стала, — Молодая Колдунья умела быть разумной — а Эндар повернулся к эльфийке:
      — Ты проводишь нас до жилища Эккерта?
      — Конечно, пришельцы, — мы сможем даже долететь туда.
      — Тогда не будем терять времени, волшебница лесов, — и Тан Викингов Вселенной подал знак уже собравшейся ватаге Сварда. — Выступаем.
      …Ночь выдалась безлунной и беззвёздной — небо затягивали густые облака. Отчего-то Эндар был уверен в том, что пилигримпоявится именно ночью, и поэтому торопился. И предчувствия не обманули Мага — они едва не опоздали.
      Против ожидания, обиталищем Эккерту служил не укреплённый замок и не дворец. Маг жил в простом бревенчатом доме на опушке леса, на значительном удалении от прочих людских поселений. Нет, Эккерт не исповедовал аскетизм, просто он любил уединение и близость к природе.
      Когда эльфийка довеладесятерых Магов — Тана и ватагу Викингов во главе со Свардом — до места, сделалось уже совсем темно. В доме Эккерта не светилось ни одно окно, но хозяин бодрствовал. Эндар определил это по состоянию его ауры, но вот результаты полного сканированияэтой самой ауры Тану Янтарных очень и очень не понравились.
      Эккерт пребывал в состоянии некоего странного оцепенения, характеризующегося полной утратой интереса ко всему, что происходило вокруг. Мысли местного мага шевелились вяло, как осенние мухи, да и содержание этих мыслей… Бытиё бессмысленно, и чем скорее оно прервётся, тем лучше… Надо возвращаться в объятья Вечнождущего, только там истинное отдохновение и покой… Оставь суету жизни, ибо это не более чем мгновение пред ликом Вечного… А всё сознание Эккерта оплетали нити серебристойпаутины — несомненный след чародейства Отрешённых.
      Засаду Маги организовали по всем правилам. Не только человеческий, но и магический взгляд не различил бы ничего подозрительного возле бревенчатого немудрёного строения. Янтарные укрылись плащами полной невидимости, растворились в окружающем, в то же время чутко вслушиваясь струнами заклятий во всё происходящее. Не отстала от них и эльфийка — дитя лесов сделалось частью леса, присутствуя у дома Эккерта почти чистым сознанием. Сильная волшебница, ничего не скажешь. Сильная — и очень беспокоящаяся за свой народ перед лицом нависшей над ним непонятной угрозы.
      И всё-таки первым заметил явившегосясам Эндар. От опушки леса скользнула неярко светящаяся тень — среднего роста человеческаяфигура, закутанная в длинный плащ с надвинутым до самых глаз капюшоном. Теньне таилась, она явно не ожидала встречи с чем-либо неожиданным. Призрак (нет, Сущность во плоти) приближалась к дому, и цвет плаща существа был серебристо-платиновым.
      Пилигрим (а это был именно он, сомнений не осталось) не стал проникать сквозь стены дома (хотя явно — судя по оцененному Магами уровню доступного страннику чародейства — мог такое проделать). Он просто подошёл к двери и постучал. Какое-то время в доме было тихо, а потом послышались шаги. Скрипнула дверь, и в осветившемся дверном проёме появился маг Эккерт со свечёй в руке — пламя её трепетало от шевеления ночного воздуха.
      — Готов ли ты, сын мой? — прозвучало из темноты. — Готов ли ты пройти Путь, который благословенен?
      Медоточивый голос завораживал, и Эккерт медленно кивнул в ответ. Для Эндара всё сделалось ясным — окончательно ясным. Сейчас этот, с позволения сказать, пилигримпросто заберёт мага из Мира Пуповины с собой. И заберёт не куда-нибудь, а в ту самую пресловутую Обитель, которую они так долго, упорно и безуспешно ищут, и которая, судя по всему, действительно находится где-то совсем рядом. Вот только зачем Оголтелым Носители продвинутых Душ — это пока вопрос, хотя ответ на него напрашивается…
      Медлить и ждать дальше — а что будет? — нельзя. Если пилигрим — Серебряный Маг, кто же ещё, — вместе с жертвой своего чародейства уйдёт в Астрал, то изловить его там будет очень проблематично. И Тан подал сигнал своим Викингам.
      Хозяин и его гостьвошли в дом, толстая деревянная дверь запахнулась, но для Заклятья Ловчей Петли (как именно оно работает, Эндар знал из собственного опыта, приобретённого в поединке с Торфином) дерево отнюдь не помеха. Викинги метнулиобщую Петлю, и когда Эндар оказалсявнутри дома, в довольно просторной комнате, освещённой дрожащим пламенем свечей, дело было уже сделано. Серебряный Маг — пилигрим, ставший пленником, — лежал на дощатом полу, спелёнатыйзаклятьем. Серебряные не слишком умелые бойцы, это общеизвестно, да и удароказался слишком сильным и слишком неожиданным для Познающего. Капюшон свалился с головы Всеведущего, открывая костистое лицо с пронзительными глазами, и Тан смог хорошо рассмотреть его. Да, тот самый — такой знакомый! — фанатизм, те же контурысвойственной только Всеведущим магии (с некоторыми специфическимидополнениями). Напоминает приснопамятного Епископа, только калибромпомельче…
      В комнате стало чуть тесновато — Золотые Маги вошлитоже, и эльфийка была тут как тут, и взгляд её горящих ненавистью зелёноватых глаз обжигал пленника так, что, казалось, на нём вот-вот вспыхнет одежда. Сигрид и Хьела — Янтарные Волшебницы из ватаги Сварда — уже работалис недоумённо озиравшимся вокруг, но уже приходящим в себя Эккертом. Как и все носительницы начала Инь, Чародейки обладали природными способностями к врачеванию и были Целительницами. И теперь Золотые Колдуньи осторожно, бережно и умело очищалисознание мага Мира Пуповины от мерзкой паутиныналоженного на него заклятья. Помощь им не требовалась, и Эндар медленно и внимательно — ещё раз — прошёлся взглядом по лицу пленника.
      — Говори, мы с большим интересом тебя выслушаем.
      — Я не собираюсь ничего говорить, — прошипел Серебряный, и глаза его оставались по-змеиному холодными, — а победу ты торжествуешь рано, Жёлтый.
      "Не слишком-то ты крепок, парень, да и с Магией Познания у тебя слабовато — хоть и претендуешь ты на имя Всеведущий". Таном Янтарных Эндар стал не так давно, и опытный чародей без особого труда различил бы многоцветностьмагии бывшего Капитана Алых. А на злобный ответ «языка» Эндар лишь пожал плечами:
      — Не хочешь говорить — не надо. Мы и сами узнаем у тебя всё, что нам требуется, и притом без всякого на то твоего согласия. Мы же Маги, и отнюдь не из начинающих!
      Свард и шестеро его воинов (Сигрид с Хьелой по-прежнему были заняты Эккертом) уже плели заклятье, предназначенное для того, чтобы просто и без затей вскрытьи выпотрошитьи память, и сознание пленённого Чародея из Расы Серебряных Всеведущих, Стремящихся-к-Познанию Предельного.

* * *

      «…Надо полагать, Серебряные творили — или, по крайней мере, перекраивали, — этот Мир в качестве наглядного пособия, иллюстрации к их постулату о никчёмности физического бытия и о настоятельной необходимости скорейшего возврата в лоно Вечнотворящего Высшего Разума. Впрочем, скорейшего — это уже явно авторское дополнение Оголтелых, а не классика воззрений Серебряных Магов…» — именно такая мысль посетила Эндара, когда Тан Янтарных Викингов обозревал унылый вид, открывшийся перед ним после того, как они наконец-то достигли места, именовавшегося Миром Обители или просто Обителью.
      Пленник оказался ценной добычей — слабым, но знавшим достаточно много. Память его поддаласьсоединённым усилиям Золотых Волшебников без особого сопротивления и читаласьона легко — в отличие от наполненного смутными символами слепка памяти лже-Кардинала. Загадка Обители разрешилась: вход в этот Мир не был кодированным, просто путь к нему через Астрал представлял собой зигзаг, зафиксированныйцелым букетом сложнейших заклинаний, и путь этот был единственным. В строго определённой точкетребовалось повернуть на строго определённый угол, переместиться ещё на некоторое расстояниеи повернуть снова — опять-таки, все точныепараметрыдороги к Миру Обители были жёстко заданными с крайне незначительным разбросом. Оголтелые (а пленник принадлежал, как выяснилось, именно к этой зловещей секте Серебряных) основательно потрудились, но сделали доступ в Обитель невозможным для несведущих.
      После того, как всё требуемое выяснилось, " пилигрима" попросту прикончили — по суровому закону войны (тем более что война эта была войной магической). Эльфийка и пришедший в себя Эккерт изорвалиОголтелого заклинаниями и сожгли в пепел. Ярость (для магов низших ступеней Познания эмоции допустимы) их была вполне понятной и объяснимой — ведь этот Серебряный Маг и ему подобные нанесли такой урон цвету всех населявших Мир Пуповины рас. Скальпже — слепок памяти — Серебряного Эндар передал Сварду. У бывшего Властелина Пограничного Мира присутствовало ощущение, что так будет правильнее — если их экспедиция не увенчается успехом, то именно Свард донесёт эти ценнейшие сведения до Истребителей Зла.
      Наконец-то стало известным, зачемОголтелым потребовалось воровать наделённых определёнными способностями и одарённых совершенными Душами разумных существ Мира Пуповины. И когда Эндар понял это, он испытал ощущение чего-то до крайности мерзкого и отвратительного, и его желание навестить Обитель сильно возросло.
      Оголтелые не уходили в Слияние сами, нет. Они организовывали очередную Волну, включая в неё определённое количество других Разумных, которых они со всем усердием собирали по всем доступным Мирам. Такое деяние представлялось адептами-вождями (к их числу принадлежал и Епископ) Оголтелых как крайне богоугодноедело, предназначенное обогатить Вечнотворящий Разум обратнымЗнанием. Вряд ли подобная интерпретация Цели Серебряных Магов пришлась бы по вкусу ортодоксальным Всеведущим, поэтому секта Оголтелых существовала в условиях строжайшей конспирации.
      Единственное, что беспокоило Эндара — это численность секты. По всё тем же данным памяти «языка», Оголтелых было несколько сотен — целый округ примерно в середине периода подготовки очередной Волны Слияния. Хватит ли сил дружины для того, чтобы должным образом вставить Оголтелым мозги на место? Конечно, Серебряные не слишком умелые воины, но их всё-таки многовато, и кто знает, какими ещё тайнами волшебства они владеют. Епископ преподал — в своё время — хороший урок Властелину, и сейчас Эндар был очень далёк от того, чтобы недооценивать противника. И тем не менее, он решил идти до конца — хотя бы до выяснения подробных деталей.
      «Очень хорошо, великолепно, что темпоральная бомба не попала в руки этих сумасшедших. Страшно даже подумать, какое применение они ей нашли бы. Изучили бы тщательно, докопались до сути, и разработали бы на её основе нечто принципиально новое и смертоносное. Или, не мудрствуя лукаво, просто поставили бы на поток производство подобных артефактов и потащили бы целые Миры в принудительное Слияние с Высшим Разумом. Чудовищно…»
      Вот он, Мир Обители, — дорога оказалась совсем не долгой (так всегда бывает, когда знаешь точно, куда надо идти). Серое низкое небо, слезящееся мелким дождём, серые полуразрушенные древние горы (скорее даже останкигор), серые долины с болотистыми лужами. И ни единого живого существа — ни на земле, ни в небе. Только кое-где на пологих склонах торчат одинокие деревья, скрюченные, с голыми иссохшими ветвями и редкими пожухлыми листьями, жалобно трепыхающимися на холодном ветру. Мир вечной поздней осени, осени, которая возвещает о скором приходе долгой-долгой зимы…
      Чавкает под ногами липкая жирная грязь и висит в воздухе запах магии — затхлый, как дыхание древнего склепа. Магия тления и распада, так не похожая ни на звенящуюбоевой сталью магию Алых, ни на упругуюмагию Хранительниц, ни на тёплуюмагию Зелёных Дарителей Жизни. Ну, погодите, могильщики!
      Первую крепость — а Эндар уже знал, что таких крепостей в Обители несколько, — они увидели за поворотом расквашенной глинистой дороги, обогнув очередной невысокий холм. Не совсем крепость, а, скорее, гибридмонастыря и укреплённого замка, мрачное и уродливое строение неопределённо-грязного цвета. Ни на зубчатых стенах, ни у ворот никого не видно, только плывёт в стылом воздухе тягучий голос колокола, редкими ударами нарушающего угрюмую тишину Обители.
      Никого? Да нет, онитам. Больше сотни Серебряных Магов, и заняты они чем-то очень серьёзным, заняты настолько, что даже не замечают появившихся в их Мире посторонних — пока не замечают. И там есть кто-то ещё, и этих другихмного, очень много, гораздо больше, чем монахов. И все они — другие — какие-то неактивные, полусонные. Похищенные!
      Тягомотное бормотание колокола внезапно оборвалось. Несколько мгновений полной тишины, а затем колокол взорвался серией коротких частых ударов, означавших только одно — тревога!
      Янтарные Искатели быстро и сноровисто развернулись в боевой порядок, оставаясь пока на земле, а Эндар отрывисто бросил Мерсене:
      — Держись ко мне поближе!
      Молодая Колдунья повиновалась без единого звука. Девушку колотило, хотя уж в чём-чём, а в трусости её никогда нельзя было упрекнуть.
      До серых стен оставалось шагов четыреста, когда над крепостью вдруг появилось серебристое сияние, дрожащее и переливающееся. В его мерцании было что-то угрожающее, хотя контуров сплетаемых заклятий Эндар пока не различал. А затем прямо перед медленно продвигавшимися вперёд Викингами возникли три фигуры в уже знакомых платинового цвета плащах с капюшонами. Не фантомные копии, нет, — Сущности во плоти. Аббат и два Игумена — офицеры. Обтянутые пергаментной кожей костлявые лица и холодные глаза — Оголтелые как они есть.
      Средний из тройки — Аббат — поднял руку (ладонь повёрнута к Эндару в миролюбивом, но явно неуместном здесьжесте) и заговорил:
      — Незваные, я очень советую вам всем немедленно повернуть назад, покинуть этот Мир и забытьсюда дорогу. Для вас, Жёлтые, здесь нет ничего интересного, и тебе — не могу понять точно, какого ты цвета, — тут делать нечего. Хотя… Вот эту девчонку… — костлявый палец указал на Мерсену, — …мы бы у вас с большим удовольствием купили.
      — Вероятно, ты нас с кем-то спутал, Всезнайка. Мы не работорговцы и не похитители Разумных. — Голос Эндара звучал ровно и спокойно, хотя внутренне Маг уже превратился во взведённую пружину. — Вот похищенных мы бы у вас с большим удовольствием забрали.
      Аббат ничего не ответил — он всё понял. Три фигуры в плащах растаяли, а серебряное сияние над стенами монастыря-крепости бесшумно и быстро потекло вниз, на Эндара и его воинов.
      Дружина сжалась в тугой клубок, ощетинившийся защитными заклятьями. Серебристая муть упала на Искателей, неся с собой такое знакомое Эндару чувство слабости. Однако до параличадело не дошло — бывший Алый Маг был не один, да и уровень владения заклинанием у тех, кто засел за серыми стенами, похоже, явно уступал уровню чародейства пресловутого Епископа.
      Эндар не стал проверять правильность своего предположения. Дружина Искателей, не тратя времени на анализ чуждой волшбы, попросту располосовалаупавшее на них заклинание на перекрученные лоскутьяи тут же ответила ударом на удар.
      От разваливающихся стен полетели обломки. Зубцы выкрашивались, одна из угловых башен качнулась, наклонилась и рассыпалась грудой щебня. Крепость быстро превращалась в руины, — защита Оголтелых оказалась хлипкой — а Викинги уже были у самых стен. И тогда из-за оставшихся от укреплений каменных глыб посыпался град коротких и толстых серебряных стрел, очень похожих на обычные арбалетные.
      Какая ни есть, но всё-таки форма боевого волшебства, и эффективность её прямо пропорциональна вложенной в эту форму магической энергии. А с потоками Силы в Обители всё в порядке, ешь, не желаю. И Оголтелых всё же чуть ли не вдвое больше, и они у себя дома, а дома, как известно, любая стенка опора. Но пока всё идёт нормально, даже потерь нет, и сопротивление Серебряных слабеет — явно слабеет. Не слишком-то сильными оказались здешние Чародеи…
      Пословицы и поговорки не зря называют жемчужинами народной мудрости — Тан Эндар, что называется, накаркал. Серебряные стрелы бессильно отскакивали от плотной защиты Викингов, но к ним добавилось какое-то незнакомое размягчающеезаклятье, и тогда появились первые раненые. Ничего особо страшного, дружина достаточно многочисленна, и Целительницы быстро восстанавливалитех, кому не повезло, но атака приостановилась. Оголтелые выиграли время, и им его хватило — вполне.
      Когда воины Эндара ворвались в руины, там уже никого не было — из Серебряных. Оголтелые отступили, телепортировались в какую-то другую укреплённую точку Обители, как только поняли, что натиск опытных и умелых Магов-бойцов им не сдержать. А по всему мощеному грубым камнем просторному внутреннему двору монастыря лежали тела — сотни и сотни тел. Трупы. Гномы, эльфы, люди — всех их молниеносно умертвило смертельное для незащищённыхзаклятье. В арсенале Всеведущих хватает собственных боевыхизобретений.
      Скорбеть над погибшими было некогда. Где-то там, за горизонтом, копилась магическая Сила — Всеведущие очень быстро умеют перемещаться по Мирозданию, и сейчас наверняка они созывают-стягивают всех Магов секты в Мир подвергшейся внезапной атаке Обители.
      И Янтарные со своим Таном двинулись к следующей крепости — в конце концов, Оголтелые не смогут отступать бесконечно, а в открытом бою сектанты не ахти какие противники. Если бы Эндар или Свард знали, как они оба ошибаются…
      Долететь (времени на пеший переход уже не было) до следующей крепости им не дали. Где-то на полдороге дружину атаковали Оголтелые, и в большом числе. Смять Янтарных с ходу Серебряным всё же не удалось, но и от затяжного правильногобояАдепты Слияния не отказались. И тут Эндар понял, что боевые способности Познающих явно недооценивались Магами других Высших Рас (а может, Серебряные сами, сознательно, поддерживали образ воинов-неумех, преследуя при этом какие-то свои цели?).
      Как бы то ни было, дружине Эндара пришлось туго. Серебристые стрелы сыпались со всех сторон, подвергшаяся воздействию Заклятья Размягчения защита держалаплохо, а тут ещё Оголтелые то и дело бросались в рукопашную, и далеко не всегда Викинги брали верх в этих яростных схватках.
      Появились первые жертвы — с обеих сторон, и хотя Серебряные явно несли большие потери (примерно два-три к одному), урон, который они наносили Янтарным, был очень ощутимым. Погибла Сигрид — три стрелы сразу пробили её защиту, когда она лечилаочередного раненогоИскателя. Причудливо сплетённое заклинание развоплотилодругую Целительницу, Лейнарту, попавшую под сосредоточенный удар целой группы Оголтелых, выскочивших из ниоткуда. Свард изрубилв лохмотьятроих Серебряных, но спасти Волшебницу не смог. А за спинами яростно бросавшихся прямо на убийственные заклятья Викингов фанатиков плелось и плелось что-то донельзя грозное, нечто, способное одним махом уничтожить всю дружину Эндара.
      Алые Воители умеют считать в бою, и умеют при этом забывать, что разумные существа ещё и разумные существа, а не просто боевые единицы — без этого страшного умения трудно добиться победы. Бывший Капитан Алого Ордена тоже умел считать, но сейчас эти подсчёты выглядели неутешительными. Дружина ляжет здесь вся, даже если при этом она истребит полторы-две сотни Оголтелых. Пора было отходить и уносить с собой информацию, но что-то подсказывало Эндару: их появление в Обители спутало Всеведущим все карты, повредило тончайший (и почти готовый к запуску) механизм, нарушило все планы Адептов Слияния. И поэтому следовало продолжать бой.
       РастаялаХьела. Янтарная Волшебница приняла на себя большую часть нацеленного в Мерсену убийственного чародейства, и оно оказалось для Целительницы непосильным. Эндар сжёг четвёрку авторов заклинания (он уже давно без ненужного стеснения использовал Абсолютное Оружие — в бою с такимврагом любые средства применимы) и отбросилостальных. Молодая Колдунья осталась жива, она только потеряла сознание, и Тан поднял тело ведьмы к себе на плечо и крепко привязал.
      И в это время атакующие отхлынули. Эндар не мог понять, почему атака сектантов захлебнулась. Они что, устрашились потерь? Но Серебряные не могут не сознавать, что само существование Обители окажется под угрозой, если хоть кому-нибудь из отчаянных разведчиковудастся ускользнуть. Непрошеных визитёров следовало уничтожить, уничтожить всех до единого, иначе они оповестят всех, кого только возможно, и тогда… Да тогда сами же Серебряные из нормальныхобеспечат извращенцамдосрочное Слияние!
      Но всего через пару мгновений Эндар понял, почему Оголтелые отступили — на горизонте унылого Мира Обители возникла и выросла клубящаяся призрачная Волна.
      Чудовище приближалось и росло, закрывая своим бесплотным телом цвета тусклого серебра полнеба, и от него явственно веяло смертельной угрозой, даже больше, нежели просто смертельной.
      Эндар потянулсяк Волне и тут же отдёрнулся — ощущение было примерно таким, как если голой рукой коснуться раскалённого железа.
      —  Уходим! Уходим, Тан! — ворвался в сознание мыслекрик Сварда, и Эндар кивнул. Он уже понял, что это такое, и этого было достаточно.
      «Так вот как ты выглядишь, Волна Слияния, не понятие, а зримый образ. Вы всё-таки запустили Её, вынуждены были запустить, хотя и не собрали ещё достаточного количества жертв для вашего дьявольского жертвоприношения; а это значит, что мы выиграли наш бой. Сейчас вы торопливо и трусливо убираетесь прочь с дороги выпущенного вами же самими монстра, и если о чём и сожалеете, так это только о том, что всё придётся начинать сначала. Но мы не дадим вам начать сначала, не для этого погибли Лейнарта, Хьела, Сигрид и многие другие Янтарные Маги — десятки Викингов. Мы вернёмся сюда, обязательно вернёмся, — не мы, так другие, — и день нашего возвращения станет для вас Судным Днём, потому что вы не имеете права быть, Оголтелые, вам нет места в Познаваемой Вселенной и в Мироздании вообще!»
      А сейчас надо отступать, Свард прав. Против чудовищной мощи Волны им не выстоять, как не выстоять одиночной когорте Алых перед натиском Лавины Хаоса. Продолжение боя грозит им всем поголовной гибелью, а они обязаны выжить — выжить, чтобы сообщить.
      Бродяги Вселенной замыкали Кольцо. Серебряные, крутившиеся где-то поблизости, пытались помешать — хоть как-то, однако Викинги сумели разбросатьпоспешно творимые на их пути преграды. Оголтелые слишком осторожничали, слишком опасались угодить в объятья Волны, и поэтому их Заклинания Помех Переходу получились малоэффективными. Всеобщее правило Мироздания: возлюбивший убивать не слишком спешит умирать сам. До встречи, убийцы, до скорой или не очень, но до неминуемой встречи…
      Они успели — на остатках Силы — выскользнуть в Астрал из-под самого гребня зловещей тускло-серебряной клубящейся Волны, надвигавшейся на них с неумолимостью Рока.

* * *

      Мир, в котором достаточно случайно оказались Эндар и Мерсена (с Викингами они расстались ещё в гиперпространстве; Эндар сумел объяснить Сварду, почему их дороги отныне расходятся), — выглядел очень даже уютно. Тёплое — но не жаркое — солнце, глубокая синева небес (под цвет глаз Молодой Колдуньи), сочная зелень, мягкий ласковый воздух… В общем, Случайный Мир чуть ли не идеально подходил для того, чтобы перевести дух после отчаянно-изнуряющего боя в Мире Обители, боя, который принёс такие потери Янтарным Странникам и который в конечном счёте окончился их поражением.