Тульский – Токарев (№2) - Тульский – Токарев (Том 2)

Токарева и впрямь трясло. Сделав несколько глубоких вздохов и постаравшись успокоиться, он вышел во двор вслед за вором.

...Из соседней парадной резко вырулил поп с саквояжем в руке. Он заметил Артема и Варшаву, улыбнулся, чуть замедлил шаг и как-то косовато пошел на выход к подворотне. Правой рукой он прикладывал платок к лицу – провел материей по коже и она на мгновение осталась чистой, а потом тонкой, быстро набухающей ниткой начала проступать кровь...

Артем вздрогнул, поняв, что у батюшки разрезано лицо. Порез был тонкий и красивый... Бритва! Токарев вспомнил, как Артур закладывал бритву в рот... Что-то, видимо, уловил и Варшава. Поп резко обернулся, вытаскивая из рясы – ни много ни мало – а «ТТ». Артем выстрелил – мгновенно, не раздумывая, но спокойно. И одновременно с выстрелом вор кинулся попу в колени. Пуля швырнула «батюшку» вперед, а не назад, потом он натолкнулся на Варшаву, который резко выпрямился и вошел ему чередом в подбородок. Поп ухнул на асфальт – пистолет выпал из его руки и глухо звякнул. Все это произошло мгновенно – даже эхо от гулкого (в замкнутом дворе-то) выстрела не успело улечься...

Поп лежал неподвижно, Артем не мог понять, куда влетела его пуля, он видел лишь, что кровь от бритвенного пореза пульсирует и подумал, что «батюшка» жив. Он смотрел на распростертое на асфальте тело в каком-то ступоре, как завороженный. Очнуться его заставил голос Варшавы, потиравшего темя:

– Все, Тема! Сливай воду! Ебто! К Артуру надо. Стой... я сам... На каком этаже его хата? А ты это животное к машине тащи – сейчас мусора нагрянут. Этаж, говорю, какой?

– Третий, – откликнулся, наконец Токарев. – Вторая от лестницы дверь...

Вор нырнул в парадную, а Артем подобрал «тэтэшку» Артура, подхватил «попа» под мышку и потащил его, хотя было страшно неудобно к машине. Там его поджидал хозяин задетой иномарки, вызывающе попинывая колесо «восьмерки». Не обращая на него внимания, Токарев шлепнул бесчувственное тело об асфальт, открыл багажник и начал загружать туда попа. Мужик напрягся:

– Ты мою машину..

– Я, – ответил Артем, перекладывая поудобнее оба ствола себе за пояс. – Тебе платить за беспокойство?

У мужика выпучились глаза.

– Виноват, – сказал он и куда-то делся.

Токарев сел за руль и отъехал метров на тридцать. Потом затормозил с матерной руганью, выскочил из «восьмерки» и побежал к Варшаве и Артуру. На вора он натолкнулся в парадной – тот спускался по лестнице, и Артем услышал, как скрипят его зубы.

– Что?!

– "Скорая" сейчас приедет, я вызвал, бабки на столе оставил.

– Что?!!

– Уходим... Мы тут не поможем... Рана гиблая.

– Что?!!

Варшава очень жестко, но без унижения, развернул Артема, свернул его в дугу своими железными руками и стал вытаскивать из парадной:

– Слышишь меня?! Веришь?!! Дверь я вынес – он, сука, его запер! Вернее, не дверь... а – какая разница! Удар он получил почти как шилом, но не шилом... Узкое лезвие – это все... Я это знаю. Врачи едут, все едут, мусора едут – слышишь!!!! Нам еще надо козла зарезать! Цена – давно уже любая!!!! Милый – передвигай копытами!!!!

Вор буквально доволок Токарева до машины, засунул за руль, и они поехали к Тихоне. Артем молчал всю дорогу и ехал очень медленно. Он словно замерз изнутри...

..."Попик", пока его заносили в хату, почти оклемался. Тихоня встретил гостя радушно, – заглянул в его неподвижные и, действительно, очень неприятные глаза и сказал:

– Это только фраера считают, что глаза легко попортить. Глаз – он мускулистый! Помню, раз в Свердловском централе... не слыхал о таком? У нас в Питере тюрьма в форме крестов сверху, а там две литеры – Е и П... Ай, да тебе туда не грозит, туда трупы не усылают... Так о чем это я... А – по запарке воткнул там в зыркалы одному – так правый большой палец из сустава вылетел! Потому в этом деле нужен толк: из-под носа аккуратненько раз – и сковырнул глазенки! Мне Проблема с того света через решку прокричал: «Сразу не убивай!» – я пообещал...

Невидимку тщательно обыскали, осмотрели его рану. Оказалось, что ранен он совсем не смертельно, пуля ударила в подмышку, прошла навылет...

У Тихони на сковороде жарились макароны – он аккуратно вывалил их в раковину, пока Варшава ловко связывал Шахматиста. Молодой человек, наконец, разлепил губы:

– Вы меня еще спеленайте...

– Пеленают детей, а тебя мы стреножим, пидорюга, – начал истерику Тихоня, поднося к лицу попа раскаленную сковороду. Варшава его решительно отстранил:

– Не шуми, ты стакан его крови выпьешь. Мое слово.

– Так режьте! – выгнулся дугой парень.

– А нас упрашивать не надо! – внезапно ожил Артем. – Резать будем не вдоль, а поперек! Токарев – мой батя! Понял?!

– Я знал...

Невидимка буквально впился своими бельмами в глаза Артема и словно зацепился в них за что-то... Токарев вздрогнул и неожиданно хлестанул Шахматисту справа в солнечное сплетение. Молодой человек схватил ртом воздух и нырнул лбом в паркет. Артем поднял его за волосы:

– Какие мы нежные! Я тебя давно ищу, сука...-Много посуды за это время перебили! Теперь – спрос!

– Сам бы и спрашивал! – как выплюнул паренек, не отрываясь от его глаз, словно гипнотизируя Токарева.

Варшава сдвинул брови и пнул Шахматиста в голень:

– А как – погулять выйти?!

Молодой человек скривился, но даже не застонал, продолжая удерживать взгляд Артема:

– У всех своя правда... А только один бы ты меня никогда не сделал, ментенок... Урками себя обставил, храбрый мальчик...

Тихоня подскочил и вылил ему на шею горячий жир со сковородки:

– Правд много – вера одна!

Невидимка зашипел и задергался:

– Вот пусть бог и рассудит! По-честному – один в один!

– Что?! – Тихоня приложил ему сковороду к загривку. Фантом заскрежетал зубами, забился, но продолжил смотреть на Артема:

– Ну, боксер! Давай! Одолеешь – тогда я перед всем честным народом...

Токарева качнуло вперед, к связанному телу:

– И перед прокурорскими?

– Да!

– Жить хочешь?

– Да!

– Падаль. Никто тебя не боится... Согласен!!!!

– Дуэль?

– На «тэтэхах», сволочь!!!!

– А у меня другого нет!

– И не будет!

Токарев начал нервно доставать пистолеты из-за пояса, вынимать обоймы и передергивать затворы. Красиво разложил стволы на скатерти и взял нож со стола, собираясь разрезать веревки.

Тихоня настолько охуел (а другого слова – просто не подобрать), что, прислонив сковородку к своей ноге, не почувствовал ожога. Варшава сел по-арестантски, глубоко, подпер голову руками и нехорошо улыбнулся:

– Мудро! Нам с задубевшими душами такое в головушки не пришло бы! Да, Тихонь?

Тихоня опомнился, откинул сковородку, шипя от боли:

– Как-то читал я книгу, начало и конец были вырваны... Так там дворяне каждые полчаса – позвольте – не позволю – и пиф-паф! Столько нового узнал!

– Можно потрогать? – Варшава ласково погладил стволы. – Когда их на Урале четырнадцатилетние пацаны собирали, вкалывая по восемнадцать часов в сутки, то думали они про «бей гадов», но никак не про дуэли... Это я так, Артем, рассуждаю... И когда из окопов безусые лейтенанты роты поднимали – то думали, что с матерями по-человечески не простились. А ты – дуэль?! Дуэли бывают только с равными! В книжках так пишут... Артур?! А батя твой?! А Проблема?! А девка эта зарезанная?!

Варшава вскипел, губы его задрожали, брови задергались. Тихоня ойкнул и пошел боком в сторону коридора. Токарев неуверенно потянулся к столу, но не успел. Из обоих стволов дуплетом Варшава выстрелил в Невидимку, который уже все понял и пытался отползти. Одна пуля вошла в левое бедро, другая ударила над правым коленом. Гильзы сухо щелкнули о полировку серванта. Шахматист завыл, забился в судорогах. Резко запахло пороховой гарью.

Варшава убрал руки со стволов – он их почти и не поднимал:

– Вот и рассудил бог... Через меня. Такое, стало быть, он принял решение.

Артема как подбросило – он упал рядом с Шахматистом, схватил его за голову:

– Кто ты?! Кто? Откуда ты? Зачем?! Кто ты?!

Молодой человек ответил ему лишь оскалом и мертвым взглядом, а потом потерял сознание.

Токарев застонал, отвалился к холодильнику – его крупно трясло, и когда Тихоня налил ему чашку водки, он чуть не отбил зубами кусок от края.

Вкуса водки Артем не почувствовал, но, выглотав жидкость до дна, смог хотя бы внутренне зарыдать – без слез и всхлипов, беззвучно и страшно...

Он закрыл глаза и сквозь перестук собственных зубов расслышал надтреснутый голос Варшавы:

– Господи... Что ж мы творим-то... Как обезумели все... Тихоня, милый, давай соображать, куда этого красавца везти... Врач нужен... Он не должен сдохнуть, он же нам еще ничего не рассказал... И к прокурорским его в таком виде не поташищь. Вот ведь, падаль, как заморочил... Шевелись, родной, а я хлопчика нашего отогреть попробую...

Артем понял, что последнюю фразу вор сказал о нем, и уткнул голову в колени, боясь показать свои слезы...

* * *

...Утро следующего дня Токарев встретил вместе с Варшавой в больнице имени Ленина, куда «скорая» отвезла Артура в коматозном состоянии. Врачи говорили, что шансов практически нет – но они пытались. Им пообещали все, что можно. Они сказали, что дело не в деньгах...

Артем сидел на широком подоконнике в пустом, по-утреннему гулком больничном коридоре. Варшава притулился по-зэковски рядышком внизу. Они молчали. Токарев старался не думать об отце, об Усенкове и о том, что ему нельзя возвращаться домой. Артем пытался вообще ни о чем не думать, но мысли все равно скакали в воспаленной голове, мучили бесконечными вопросами – и не было сил искать на них ответы... Токарев кашлянул. Ему хотелось выкрикнуть «Как же так все вышло-то?!!», но вместо этого он тихо спросил:

– Варшава... Я давно хотел узнать. Артур тебе кто?

Вор ворохнулся, помолчал и тихо ответил:

– Сын.

Артем закрыл глаза, но тут же распахнул их, потому что за закрытыми веками начинало мерещиться лицо Невидимки.

– Варшава... Почему такая блядская эта жизнь?

Вор долго ничего не отвечал, поглаживая нервно себя по голове. Наконец, усмехнулся горько:

– Почему, говоришь, жизнь несправедливая? А с чего ты это взял? С того, что нам не хватит на лечение? А ты хотел серии преступлений, трудолюбивую разработку, схватку и слова генерала: «Спасибо, сынок!». Наверное, и так бывает... Я не видал. Ты дал сейчас своей жизни все, что мог, и вот если она не ответит тебе... не сейчас, а потом – вот тогда и поговорим. Все, о чем можно, гордясь вспоминать за столом – все борется любой ценой. У нас в державе мужчины делятся на тех, кто воевал, и тех, кто сидел. Так получилось. Я, извини, не воевал... Хотя... Я тебе вот что расскажу... Меня когда из блокадного Ленинграда ребенком отправили – поезд где-то застрял... Я плохо помню, но попал к партизанам. Мосты не взрывал... Помню: дядька какой-то дает мне сверток и говорит, по какой дороге идти и кому отдать... Помню, немец угощал чем-то в серебряной обертке. Так что, может, и взрывал. Потом меня отправили от греха, я ведь – обуза. А на Урале меня при каком-то оркестре старшина грамоте учил... А потом большой город, голодно и – малолеткой на Воркуту. Дальше – в основном, сидел... Когда Артуру было полтора годика, у него случилась астма. Я прибежал в больницу, а там холодные котлы без мяса и драные простыни. Все, думаю, пусть лучше на руках у меня умрет. Врач написал лекарства заморские – связей-то тогда не было... Так Проблема ночью аптеку вынес. Потому как надо было любой ценой. Оно, конечно, неправильно. Но Артур жить остался. Может быть, было и иное решение – я его не знал...

Помню – на зоне у одного нашего «семейника» дома горе случилось, а ему еще сидеть до досрочного полгода. Мы – в ноги хозяину, а он: «Вы хотите, чтобы я сделал невозможное – тогда дайте план в триста процентов!» А это при минусе тридцати двух – еще невозможнее. Любой ценой – получилось! Но про цену я вспоминать не хочу... А батя твой восемь лет назад отпустил такого Привоздикого, спросишь – он подтвердит. А факты были, и виновен по закону, а деньги твой отец не брал сроду! А отпустил!!!! Спроси – почему? А так человеческие отношения легли... И ему не стыдно, и на том свете такие нарушения законов зачтутся... У тебя стержень есть, его сейчас докрасна докалили – погодь, скоро уже в студеную воду... Потерпи... У твоего бати друзья есть? Еще какие! У тебя? – вона, лежит, помирает за вас двоих! Впереди – жизнь. И счастливая... А счастье – это не со смазливой девушкой крем-брюле есть. Плакать хочется – плачь! Ничего постыдного! За нами правда и спокойствие... Жизнь – не блядская... Решили – любой ценой! А эта «любая» – вот такой оказалась... Самое главное понять – зная ее, пошел бы ты на все это снова? Если «да» – то все в порядке... По большому, разумеется, счету... А глупостей конечно, много набодяжили...

Я ведь почему козла этого продырявил – испугался просто. Испугался, что ты умом тронулся, начнешь сейчас дуэли устраивать, да еще и нас с Тихоней – ежели сунемся... А таким выродкам шанса давать нельзя... Жаль, конечно, что подвига этого никто не оценит – но ведь не для медалей же делалось? Время сейчас такое – судьбу переменить трудно, – разлинованное время, разграфленое. Нету царя-батюшки, который за подвиги взял бы и отряхнул от всего – судимый ты, не судимый... Тут хоть двадцать таких упырей слови... Тебе спасибо не скажут, мне тоже... Но это – цена. По любому, большое дело сделали... А за большие дела награждают редко. Чаще за них платить приходится...

Артем ничего не ответил. Он увидел, что из операционного блока в конце коридора медленно вышли хирург с медсестрой – хмурые и усталые. Медсестра звонко цокала каблуками по каменному полу. Ее затянутая в белый халат фигура напомнила Токареву Светлану.

Варшава встрепенулся и тяжело, шумно задышал. Врач застегнул верхнюю пуговицу халата, и Артем сказал себе: «Приготовься к худшему». Потом хирург наклонился к медсестре и погладил ее по волосам.

«Обошлось», – пронеслось в голове Токарева.

Врач сделал еще пару шагов и остановился.

– Плохо дела, – прошептал Варшава. А, может, это прошептал и Артем.

Хирург остановился у какой-то двери и повел пальцем по какому-то списку:

– Если бы шел приговор читать – не остановился бы...

Наконец медсестра и врач подошли совсем близко. Токарев слез с подоконника, кряхтя поднялся с пола Варшава и сделал шаг вперед:

– Ну?!

Артем закрыл глаза и неумело, путая слова, начал про себя молиться...

* * *

С тех пор прошло много лет. Рассказывают, что еще живы в Питере люди, которым помнится эта история...

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Сов.секретно

Лит. __"А"__

Вх.№ ________ На № _________ от «___» ________1999 г.

НАЧАЛЬНИКУ 7-го ОТДЕЛА УМГБ Московской ОБЛАСТИ

В отличие от большинства романов детективного жанра в «Тульском-Токареве», если не считать культового Богомоловского «Момента истины», публикуются копии секретных и сов. секретных служебных документов МВД, КГб семидесятых – девяностых годов. Эти вставки, разумеется, после соответствующей литературной обработки, гармонично дополняют интонацию и дух времени.

В романе сохраняется истинная «филология» общения милицейской и преступной среды. Она кардинальным образом отличается от попсового языка, используемого авторами сериалов и книг, схожих по жанру.

Подобный язык в наше время можно смело считать вымирающим. Он ярче, саркастичнее сегодняших «пацанов». Его слова не похожи на банальные «слышь», «реальный», «на самом деле». Это роман о людях, на которых хочется быть похожими.

НАЧАЛЬНИК I ОТДЕЛА УО МГБ

ПОДПОЛКОВНИК

Батаев

Исп. Васильев.

* * *

МВД РФ

ВТОРОЕ УПРАВЛЕНИЕ ВОСЬМОГО ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

СПРАВКА ЭКСПЕРТА

№ 100 10 МАРТА 2003 Г.

В ЭКО Второго Управления Восьмого ГУ МВД РФ на исследование поступил пистолет конструкции Токарева (ТТ) кал. 7,62 мм обр. 1930/33 г. Серии ЮЛ № 2192.

Требуется установить: относится ли данный пистолет к огнестрельному оружию?

ИССЛЕДОВАНИЕ

Представленный на исследование пистолет состоит из рамки, ствола, затвора, ударно-спускового механизма и магазина.

Поверхности металлических частей пистолета имеют антикоррозионное покрытие черного цвета. На рукоятке пистолета крепятся щечки, изготовленные из полимерного материала коричневого цвета. На левой стороне рамки, в верхней части затвора, имеется маркировочное обозначение «ЮЛ2192», знак завода-изготовителя и год выпуска 1944 и с левой стороны казенной части ствола имеется маркировочное обозначение «ЮЛ2192».

Магазин сменный, коробчатый, емкостью 8 патронов

Осмотром и исследованием частей и механизмов пистолета после его неполной разборки установлено представленный на исследование пистолет конструкции Токарева обр. 1930/33 гг. серии ЮЛ № 2192 выпуска 1944 г к огнестрельному оружию относится.

Начальник ЭКО

А.Г.Трухин

* * *

РАЗОСЛАТЬ: СЕКРЕТНО

Резников В.Н. п.82 пр.МВД № 200 дсп – 03 г.

Кубарев А.А. экз. един.

Есаулов М.А.

СВОДКА № 1 Рег. № __119__

По объекту 70/6-М9039-03 за 10.03.2003

Количество листов 2

17:53 (Начало наблюдения. В н/п находится Константинов – «АК», Вышенков – «ЕВ».)

(«АК» играет на гитаре: «... За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе – спасибо нашей городской прокуратуре...» Работает телевизор, поэтому разобрать некоторые слова и фразы не представляется возможным).

«АК»: Жека, если получится... роман – прогремим!

«ЕВ»: Можем, но под «панфары».

«АК»: На запад полетим... Премии... как лучшие.

(Смеется).

«ЕВ»: Или на восток, в «Столыпине», как худшие.

«АК»: Надеюсь, не привлекут за разглашение гостайн.

(Смеется).

«ЕВ»: Легко, Андрей! У нас не забалуешь! «Тяп» по Константинову, «ляп» по Вышенкову!

«АК»: Если под утро... шелест подъезжающего «воронка»... Я не сука – молчать не буду.

(Оба хохочут. Слышно, как что-то разливают по рюмкам, закуривают. )

«АК»: Слушай, а мы не слишком близко к реальным событиям?..

«ЕВ»: Боюсь, действительно... получилось.

«АК»: Согласен, но поезд с боржомом тю-тю.

«ЕВ»: Можно начать по-новой...

«АК»: Очевидно с сакраментальной фразы – светало...

«ЕВ»: Или с захватывающей дух: «Главный герой шел по мокрому карнизу, думал он о присяге».

(Снова смеются).

18:06 (обмениваются фразами отвлеченного содержания).

Начальник ___________________________

мн __8419___

отпечатано в единственном экземпляре

без черновика

без дискеты

рабочий файл уничтожен

исполнил

печатал

10.03.03

Копий не снимать, аннотаций не составлять

* * *

АГЕНТУРНОЕ СООБЩЕНИЕ №__799__

По делу _______________________

Источник _агент «Добрый»_______

Принял __Шевел ч/р «Степанова»_

«_04_»______09_________ 19_7 г.

Разрабатываемый по делу – формуляр с окраской «Журналист» – КОНСТАНТИНОВ А.Д., родившийся на территории Приволжского Военного округа, заслуживает серьезного оперативного внимания.

Из материалов видно, что, назвав роман «ТТ», он умышленно создает ассоциацию у читателя с советским пистолетом Токарева, калибра 7,62 мм.

Наличие агентурных данных дает основание подозревать его в намерения создать новый жанр – «мужской роман». Идея вынашивалась Константиновым в течение многих лет. Роман заряжен, по крайней мере, восемью реальными событиями, подкрепленными нами документально.

Разработка фигурантов крайне затруднена тем, что Константинов проходил службу офицером в бригаде спецназа ГРУ ГШ МО НДРЙ и имеет практику по минно-взрывному делу и огневой подготовке. Его друг Евгений получил серьезный опыт работы в УУР ГУВД г.Ленинграда. Есть данные о том, что по причине неприятия Евгением бумажной работы Константинов лично вел дела спецаппарата, заполнял задания на осуществление оперативно-розыскных и литерных мероприятий.

Для анализа интенсивности поражения романом живой силы и техники противника сделаны дополнительные запросы в МГБ.

О ходе устранения опасности и проведения умелых и оперативно-целеустремленных мероприятий с использованием имеющихся у нас возможностей донесем cпецсводкой не позднее марта 2003 года.

Верно: оперуполномоченный

ст.лейтенант Шевел

Зам.начальника по оперработе

майор В.С.Демчук