— Кто?

— Не поняла?

— Кто тебя на время перевел к Деревеневу?

— Старцев. Юрий Петрович Старцев.

— Вице-президент холдинга «Хоре»?

— Он самый… Неплохие познания для трудяги из рекламного бизнеса. Об этом человеке мало кто знает.

— А что, Старцев тоже здесь?

— Он приехал вчера вечером, незадолго до полуночи. Для него был зарезервирован четырехкомнатный коттедж.

— В одной комнате ему тесно?

— Он приехал не один. С ним еще человек семь-восемь.

— Что, серьезный разговор будет?

— Серьезный, — кивнула Ира.

— Ну ладно, пойдем? — спросил я.

— Ты не заберешь конверт с собой? — удивилась она.

— Здесь надежнее.

— А если кто-нибудь его найдет?

— Я же не сказал, что мы оставим конверт именно под сиденьем этой лодки. Мы его перепрячем.

Минут пятнадцать мы искали подходящее место. И в конце концов спрятали конверт в дальнем конце лодочного сарая, под крышей.

Из сарая мы вышли порознь. Уже в дверях-воротах я спросил:

— А почему ты не принимаешь ванну?

— После фильма «Касатки». Мне все время кажется, что сейчас такая тварь вынырнет и меня сожрет. — Ира робко улыбнулась. — Знаю, что это глупо, но…

Она направилась на небольшую пристань, а я повернул к лестнице и вернулся в главное здание. Света еще не проснулась. Поэтому до обеда я играл с отставным воякой. И на этот раз уже не проигрывал.

Я торопливо вышел из кабинета Лернера: мне нужно было побыть одному. Я выскочил на улицу, не сбавляя хода отбежал в лес и с размаху сел на землю.

Ирину убили. Она не упала с лестницы. Не захлебнулась в ванне. Ее застрелили. Наверное, она о таком даже не думала. Что искали у нее в номере? Выходит, что конверт. Будем считать, что за него Иру и убили. Но — кто?

Я похлопал себя по карманам. Вспомнил, что оставил сигареты в номере. Не думал, что задержусь надолго.

Конверт. Нужно его забрать. Ира сама сказала: если со мной ничего не случится.

Уже случилось.

Нужно забрать конверт.

Я поднялся с земли. Огляделся: небо на востоке немного посветлело. На улице — не души. Если я, конечно, не ошибаюсь.

Хочется думать, что нет. Не ошибаюсь.

Я обошел коттеджи лесом. Соскальзывая на мокрой от росы траве, спустился вниз, к берегу озера. Двери лодочного сарая не были заперты. То и дело натыкаясь на лодки и стеллажи, я добрался до того места, где мы Ирой спрятали конверт. Вытащил его.

В номер я вернулся по пожарной лестнице и через балкон.

Света не спала — ждала. Тихо играла музыка. Что-то сверхновое. Очень и очень новое.

Она, похоже, не удивилась, что я вернулся не через дверь.

— У каждого свои недостатки, — сказала она, поднимаясь мне навстречу.

Одежды на ней не было. Я понял, что даже после того, как мне довелось увидеть труп, побегать по лесу и полазать по лодочному сараю, Света меня возбуждает. Я хотел ее.

— Подожди, — через силу выдавил я.

— Что стряслось? — спросила она.

— Иру… Ирину Дягину убили.

— Когда?

— Застрелили. Часа два назад.

— Черт… — выдохнула она и опустилась на кровать. — За что?

— Не знаю. — Я открыл конверт.

В нем были объемистая пачка финансовых документов и — отдельно — десяток фотографий. Я протянул бумаги Свете:

— Посмотри.

Она рассеянно взяла документы в руки, перевернула пару страниц. Я просматривал фотографии. На шести были засняты объекты на территории порта Петербурга, все — в третьем и четвертом районах. Еще на четырех запечатлены транспортные развязки в районе порта.

— Это проект договора, — сказала Света, — по которому районная администрация, как представитель города, передает холдингу «Хорс» права на безвозмездное пользование рядом объектов с обязательной реконструкцией. Но…

— Что — «но»?

— Когда арестовали Жору Армавирского… Спозаранник говорил, что одна из версий ареста — происки конкурентов.

— Не понял?

— Какое обвинение предъявили Армавирскому?

— Похищение людей.

— Именно. Глеб думает, что похищение — не единственная причина. По его версиям, нашего героя убрали — на время — из активной жизни. Отодвинули от бизнеса.

— На эти объекты претендовал Жора?

— Да. Мне кто-то говорил, что у Жоры Армавирского были большие сложности с «Хорсом». Холдинг пытался конкурировать с ним по сетям казино и, главное, в строительстве.

— Без дорог нет порта… — пробормотал я.

— Это ты верно подметил. Вот, смотри, — Света взяла у меня из рук фотографии, — это — станция «Автово», это — железнодорожный переезд на проспекте Стачек. Вот это — подъездные пути к порту. Это — тоннель на Канонерский остров. Во все эти объекты Армавирский уже начал вкладывать деньги.

— А районное начальство…

— …нашло нового партнера.

Света еще раз перелистала документы.

— За это Дягину и убили? — спросила она. — Думаешь, она хотела передать бумаги в РУБОП? Или в ФСБ?

— Ни для РУБОПа, ни для ФСБ эти бумажки интереса не представляют, — сказал я. — А вот для окружения Жоры Армавирского…

— И сколько такое может стоить? — В глазах Светы появился странный блеск.

— Жизнь.

— Мне такой ценник не нравится.

— Здесь, в «Красном озере», есть только два человека, которым эти бумаженции могли стоить жизни. Деревенев и Старцев.

— Старцев? — переспросила Света.

— Ты его знаешь? — Я подался вперед, схватил ее за руку.

— Не то чтобы очень хорошо…

— Не тяни, Света. Рассказывай!

— А нечего рассказывать. Нас Аркаша познакомил. На закрытой тусовке в закрытом клубе. Старцев был уже порядком пьян и пытался меня «склеить». Ну, пару раз мы встречались. У него. Он специально себе квартиру завел в центре города. Для интимных и деловых встреч. Это было месяцев семь назад.

Я с опаской посмотрел на Свету.

Мне всегда казалось, что мужчин и ощущения она коллекционирует. Но чтобы так: от репортера к вице-президенту. Или еще как-нибудь. Кто будет следующим? Обнорский? Какой-нибудь из вице-губернаторов? Или ты уже не интересуешься местными товарищами? Вот ведь… стерва.

Все это я подумал, но вслух ничего не сказал. Закурил сигарету. Потом еще одну.

Итак, что мы имеем?

На руках документы, которые уже стоили жизни одному человеку.

В «Красном озере» находятся два человека, которые могли это убийство организовать. Деревенев и Старцев. Разумеется, они не сами застрелили Иру.

Ни Деревенев, ни тем более Старцев такими делами не занимаются. И вряд ли когда-нибудь занимались.

Старцев приехал сюда не один. Как там Ира сказала? «Он приехал… незадолго до полуночи. Для него… зарезервирован четырехкомнатный коттедж». — «В одной комнате ему тесно?» — «Старцев приехал не один. С ним еще человек семь-восемь».

Вряд ли вице-президент крупного холдинга ездит без силового сопровождения. Наверняка среди его спутников хотя бы один имеет отношение к «мокрым» делам.

Весь вопрос: кто принял решение и отдал приказ? Деревенев? Вряд ли. Его первого «трясти» начнут. Как только в милиции узнают об убийстве. А если один отпадает, значит, приказал второй. Старцев…

Голова шла кругом.

Я закурил еще одну сигарету. В потайном кармане своей дорожной сумки нашел фляжку с виски. Отвернул крышку и предложил Свете:

— «Jim Beam». Будешь?

— Нет. — Света накинула халат и забралась в изголовье кровати, подобрала под себя ноги.

Я понял, что ей страшно.

Я отхлебнул виски, прислушался к своим ощущениям, а потом подмигнул Свете:

— Не боись — прорвемся, — и нервно рассмеялся.

Деревенева я перехватил у дверей столовой, перед завтраком.

Он сильно изменился с первого вечера: лицо стало землисто-бледным. Глаза запали.

— Василий Александрович…

— Доброе утро. — Он холодно поздоровался и попытался проскочить мимо меня.

Я придержал его за рукав.

Нам нужно поговорить.

— О чем?

— Об Ирине Дягиной.

— Что с ней?

— Не здесь, Василий Александрович.

Он еще мгновение колебался, а потом обреченно кивнул:

— Идемте.

Мы вышли на веранду главного корпуса.

— Вам лучше присесть, — сказал я, указывая на скамейку.

— Я постою… У вас нет сигареты? — спросил он. Я протянул ему пачку. Он жадно, как человек, который недавно бросил курить, затянулся. — И что случилось?

— Ирину Дягину убили сегодня ночью.

— Что? — Сигарета в пальцах Деревенева задрожала.

— Ее застрелили прямо в номере.

— Нет. — Он со стоном опустился на скамью. — И… Кто это сделал?

— У меня есть одно предположение.

Не знаю, понравится ли оно вам.

— Говорите. — Деревеневу удалось взять себя в руки.

— Я не знаю, кто именно стрелял в Ирину. Но «заказать» ее мог Старцев.

Василий Александрович дернулся как от удара.

— Этого не может быть. Он не настолько… — Деревенев осекся и испуганно посмотрел на что-то за моей спиной.

Я резко обернулся и столкнулся взглядом с тем самым мужчиной, который прошлым утром разглядывал меня в столовой. Он стоял метрах в двадцати от нас и любовался видом на озеро.

— Кто это?

— Паша Самарин, личный советник Старцева. Он же телохранитель.

О нем толком ничего не известно. Говорят, что раньше он служил в спецназе КГБ… — Деревенев схватил меня за руку. — А если это он? Застрелил Иру?

— Не знаю.

Мне очень не понравился взгляд Самарина. Так охотник смотрит на привязанную дичь, которой бежать уже некуда.

Что— то подсказывало мне: времени уже не осталось.

Я разыскал Лернера.

Похоже Миша не прекращал пить с той минуты, как мы расстались. От него разило перегаром, и, против обыкновения, он не побрился с утра.

— Телефон починили? — спросил я.

— Нет еще. Ик!… Я послал… ик!… человека в Коробицыно. Он еще… ик!… не вернулся.

— А ретранслятор? — спросил я.

— Сейчас… ик!… проверим. — Он набрал номер на своей трубке. — Не-а. Не фурычит.

Ты можешь что-нибудь сделать?

— А на х… — Миша вцепился мне в руку. — Вот ты, всегда такой правильный, ты мне скажи: на х… мне что-нибудь делать. Все само образуется.

Я сбросил с себя руки Лернера:

— Щи проспись, Миша.

— Нет! Я лучше еще выпью! — Он повернулся и неровной походкой направился к своему кабинету.

Что я могу сделать? Нужно связаться с ребятами в Агентстве. Они смогут помочь.

Если здесь телефон не работает, то…

Деревня Красноозерное! Примерно три километра по озеру. Нужно отправить туда Свету. На лодке?

Водный мотоцикл!

Завгородняя была в номере. Она сидела в кресле у окна и смотрела на озеро.

— Ты на водном мотоцикле ездила?

— В Турции, когда мы с Аркашей там отдыхали. А что?

— Придется прокатиться.

— Сейчас?

— Да. Одевайся. Быстро.

Пока Света натягивала джинсы, кроссовки и куртку, я просмотрел бумаги.

Вот это мы оставим. И вот это.

Я отложил четыре страницы и пару фотографий. Остальное сунул в пластиковый пакет.

— Это ты возьмешь с собой. Из Красноозерного позвонишь в Агентство…

— Сегодня выходной, Шах!

— Позвонишь на мобильник. Обнорскому, Повзло, Скрипке — кому угодно.

Объяснишь ситуацию.

— Все так серьезно?

До этого я еще сдерживался, но тут сорвался:

— Мы влипли! Понимаешь — влипли в настоящее дерьмо! Нужно из него выбираться!

Света отшатнулась от меня и вся сжалась. От этого по-детски беззащитного движения я разом остыл.

— Все очень серьезно. Очень. И нам надо выбираться. Ты готова?

Она кивнула, засунула пакет во внутренний карман куртки.

— Пойдем.

Мы спустились по пожарной лестнице. Из багажника своей «лохматки» я забрал канистру с бензином — на всякий случай.

Лернер окликнул нас, когда мы уже были на главной аллее:

— Витя! Шаховский!

Я оглянулся. Миша стоял на веранде главного корпуса. Он был не один.

Рядом с ним стояли Самарин и еще двое парней.

— Бежим! — Я дернул Свету вперед.

От неожиданности она едва устояла на ногах. — Бежим!

Когда мы были у лестницы, «мальчики» Самарина только двинулись с места.

Их босс остался на месте, рядом с Лернером.

Я перепрыгнул через поручни лестницы, помог перебраться Свете, и потащил ее к деревьям. Нам нужно было выиграть немного времени, чтобы вывести мотоцикл из лодочного сарая.

Двери сарая были заперты.

— Черт! — Я сунул в руки Свете канистру, подхватил с земли камень. Ударил по новенькому замку. Еще раз. И еще…

Не выдержали скобы: они вылетели из деревянных дверей. Ногой я распахнул створки.

— Идем!

Мотоциклы были на месте. А рядом, у стены, стояли канистры с бензином.

Я сорвал крышку бака с одного из мотоциклов, схватил канистру и, расплескивая топливо, начал лить его в горловину. Оглянулся на Свету:

— Тележка! Здесь должна быть тележка!

Света словно очнулась от забытья.

Огляделась по сторонам. Шагнула куда-то в сторону. И через пару минут вернулась с двухколесной тележкой.

— Подойдет?

— Да!

Я затащил мотоцикл на тележку, вытолкал ее на улицу. От дверей сарая к озеру вела узкая дорожка. Маленькие колеса тележки задевали за корни, пробуксовывали. Я напрягал все силы, чтобы толкать ее вперед.

Десять метров… Пять… Три…

На берегу тележка пошла легче. Я с разгона влетел в озеро. Мотоцикл соскользнул на воду и плавно закачался на небольшой волне.

— Садись! — Я придерживал мотоцикл, пока Света садилась.

— Эй! Стой! — Громилы заметили нас. Они были на лестнице. Похоже, они нас потеряли из виду, когда мы свернули с лестницы в лес. Чтобы добраться до нас, им нужно было пробежать кругом метров сто. Пара минут форы еще оставалось. Я не думал, что они начнут стрелять здесь, в курорте. Слишком много свидетелей.

Я подтолкнул мотоцикл:

— Заводи!

Света повернула зажигание. Двигатель мотоцикла чихнул, но не завелся.

— Еще раз! Давай, Света!

Мотор чихнул и — заработал. Уже отплывая от меня, Света обернулась:

— А ты? Как же ты?

— Выкручусь! Главное, доберись до телефона!

Она еще раз оглянулась и прибавила газу. Я посмотрел на лестницу. Парни уже добрались до нижних ступеней.

У меня оставалось еще одно дело.

Я бросился в сарай. На пороге схватил камень, которым сбивал замок. С размаху опустил его на блок зажигания одного из двух оставшихся мотоциклов. «Приложил» еще раз. Камень выскальзывал из пальцев.

По второму мотоциклу я ударил только один раз.

— Стой, гаденыш! — Мне на затылок опустилось что-то тяжелое.

На ногах я устоял, выронил камень.

Второй удар сбил меня с ног, а третий погасил сознание.

— Обыщите его, — скомандовал властный мужской голос.

Сознание медленно возвращалось.

Я лежал на боку, мои руки были завернуты за спину и скованы наручниками.

Кто— то наклонился надо мной, резко перевернул на спину. Разбитый затылок отозвался вспышкой боли, и я застонал.

— Он уже очухался, — произнес кто-то у меня над ухом.

— Крепкий парень, — без восхищения сказал властный голос. — Посади его и проверь карманы.

Меня резко подняли с пола и толкнули в кресло. Я открыл глаза.

В комнате было пятеро мужчин. Надо мной колдовал один из «мальчиков»

Самарина. Сам экс-комитетчик стоял у входа; обманчиво-расслабленный, он курил сигарету и наблюдал за мной с легкой усмешкой. У стены пристроился Деревенев, рядом с ним — Лернер.

Во втором кресле сидел мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и спортивной рубашке. На его левой руке поблескивали дорогие часы. В пальцах правой он сжимал «Кэмел» без фильтра.

— Приятно познакомиться, Виктор.

— Здравствуйте, Юрий Викторович.

Старцев удивленно вскинул брови:

— Мы уже встречались?

— Нет. Просто догадался.

— Весьма похвально. — Старцев кивнул своему «мальчику». — Обыщи его.

Парень проверил карман моей рубашки, вытряхнул из джинсов ключи от машины, пригоршню мелочи, брезгливо отбросил в сторону не совсем свежий платок. Из заднего кармана достал конверт Иры Дягиной.

— Дай сюда, — скомандовал Старцев. Парень протянул ему конверт.

— Это вы искали? — в первый раз подал голос Деревенев.

Старцев словно и не слышал своего партнера. Просмотрел бумаги и фотографии.

— Где остальное? — рявкнул он на меня.

Я только блаженно улыбнулся.

— Зачем задавать дурацкие вопросы? — произнес Самарин. — Документы он своей телке отдал.

— Догоните ее?

— Мотоциклы он уже раздолбал.

Я двоих на лодке отправил. Они уже часа на два от нее отстали.

Два часа! Только бы в деревне работал телефон! В том, что Света сможет позвонить, я не сомневался. И невольно улыбнулся, представив себе, как двое телохранителей Старцева — в костюмах и при галстуках — машут веслами посреди озера.

— Ты чего смеешься? — спросил Старцев. С него разом слетел тонкий слой изящного аристократизма. Он был самим собой: «бык» он и в Африке «бык», даже если стал вице-президентом холдинга «Хоре». Или какого другого.

— Вы не поймете.

— Где остальные бумаги?

— Не было никаких «остальных».

— Врешь! — Старцев взял себя в руки. — Паша, объясни господину Шаховскому, что он не прав.

Самарин оторвался от стены; проходя мимо пепельницы, потушил сигарету. Чуть наклонился надо мной:

— Извини, Витек. Работа такая.

— Чего уж там, — отозвался я. Самарин занес руку для удара. — Только я бы на твоем месте валил отсюда сломя голову и не оглядываясь.

— Объясни?

— Что будет, когда Жора Армавирский узнает о проделках твоего шефа?

Не надо. Не отвечай. Вижу, что догадался. Тебя же вместе со Старцевым положат. В общей могиле закопают.

— Не слушай его! Жора в тюрьме.

И не скоро оттуда выйдет… — Старцев изо всех сил сам старался поверить в свои слова.

— Бумаги только Жоре нужны.

Остальные долго думать не будут. Им виновник нужен. Тот, кто Жору ментам сдал.

— Заткнись! — Старцев вскочил, в два шага добрался до моего кресла и наотмашь ударил меня по лицу. Голова взорвалась болью, перед глазами заплясали цветные круги.

— Сегодня-завтра по городу пустят слух, что Старцев Юрий Викторович сдал Жору Армавирского ментам. Как думаешь, Паша, сколько часов после этого твой шеф проживет? День? Два? Неделю?

— Сука! — Старцев ударил еще раз, замахнулся.

Самарин схватил его за руку:

— Не торопись, Юра. Парень дело говорит.

Время! Я решил сблефовать.

— Хорошо, если тебя, Паша, только за грешки Старцева «завалят». Тебе еще Иру Дягину вспомнят.

— Не понял?

— Ты же не просто бабу положил.

Ты же подружку младшего брата Жоры завалил. Бывшую, правда, но все-таки…

— Откуда знаешь? — тихо спросил Самарин.

— Она мне сама сказала.

— Ты об этом знал?! — Старцев резко повернулся к Деревеневу.

— Нет. Ты сам мне ее представил. Помнишь?

— Громче!

— Ты же ко мне ее направил.

— Заткнитесь, оба! Какая Дягина, Витек? О чем ты?

Похоже, я промазал. Самарин был удивлен искренне. Играть сейчас он бы не смог.

— Разве Старцев не приказывал тебе барышню в четыреста седьмом номере «успокоить»?

— Не было такого, — спокойно сказал Самарин.

Старцев расхохотался:

— Ошибочка, Витек, вышла. Не трогали мы Иру.

— А документы зачем искали?

— Нам Миша сказал, что у тебя какие-то бумажки есть.

— Миша? — Я посмотрел на Лернера. — С чего ты взял, что бумаги у меня?

О документах в «Красном озере» знали, по крайней мере, два человека: Ира и я. Значит…

— Ты был в ее номере? До того, как пойти за мной? — посмотрел я на Мишу.

Он отвел глаза. Мог и не отвечать: был Миша в номере Иры. Но не потому, что постоялец пожаловался на музыку.

Музыка… В номере у Иры не было магнитофона!

— Это ты Иру убил! — Я попытался вскочить, но Самарин толкнул меня в кресло. — Музыка громкая! Сука! Там даже магнитофона не было!

Лернер молчал. Все смотрели на него.

— Да, я убил, — наконец глухо сказал Миша. Повторил, уже громче:

— Да!

Жора на этот курорт давно засматривался. Братцу своему хотел «Красное озеро» отдать. Со мной несколько раз говорили. Просили помочь. Я отказывался. А тут эта Дягина приехала. Мы с ней на тех переговорах виделись. Она с братаном Жоры приезжала, все советовала, как лучше сделать. А уже сейчас я случайно услышал, как она по сотовому с братом Жоры про какие-то бумаги говорила. Сказала, что будет ждать здесь, в «Красном озере». Что так Жора велел.

— Чего ты испугался?

— На последних переговорах они мне сказали: мол, кое-что нашли на тебя. Либо поможешь, либо твои об этом узнают.

— Что нашли? — спросил я.

— Мало ли что! Она отказалась мне это отдать!

— И ты ее убил?

— Да! Да! Да!

Миша вдруг рванул из-за спины пистолет.

— Ты чего это? — удивился Старцев.

И ему досталась первая пуля.

Я рухнул на пол, пополз в укрытие.

Лернера застрелил Самарин.

Уже смертельно раненный, Паша сумел достать пистолет. Он успел выстрелить только один раз: пуля попала Мише в голову, отбросила его к стене. Лернер выронил пистолет и сполз вдоль стены.

Самарин умер через несколько минут.

Последнее, что он слышал в своей жизни, — вопли Деревенева, которому пуля раздробила локоть.

Старцев и телохранитель умерли сразу.

Я собрался с силами, поднялся на колени. С трудом добрался до телохранителя, обыскал его карманы.

— Помогите! Ой, больно! Мать! — Деревенев катался по полу, заливая все вокруг своей кровью.

Ключ от наручников я нашел в нагрудном кармане телохранителя. Извернулся и расстегнул «браслеты». Размял руки. С трудом поднялся на ноги. Доплелся до ванной, забрал оттуда полотенца и вернулся в комнату, к Деревеневу.

— Заткнись, сука. — Я прижал его к полу. Наложил жгут на руку. Примотал ее к телу.

Шок понемногу отпускал Деревенева. Он попытался встать и потерял сознание. Так лучше.

В дверь коттеджа барабанили:

— Откройте! Откройте!

Я отпер дверь. Трое мужиков из персонала курорта долго не решались войти в коттедж. Одному из них — молодому, лет двадцати парню — стало плохо, когда он увидел побоище в комнате.

— Помогите ему. — Я ткнул пальцем в Деревенева.

И медленно побрел по аллее к озеру.

Сделать я больше ничего не мог. Оставалось только ждать.

Я спустился на берег, сел у кромки пляжа, прислонившись спиной к дереву. И провалился в темноту.

— Витя! Проснись!

Кто— то тряс меня за плечо. Я с трудом приоткрыл глаза:

— Уже утро?

— Вечер, — услышал я голос Обнорского.

Света без приключений добралась до деревни Красноозерное. Разыскала контору одноименного совхоза.

Сторож долго не соглашался пустить ее к телефону. Но наконец сломался. То ли чары Светы подействовали, то ли красные «корочки» Агентства.

Ей повезло: она застала в городе и Обнорского, и Повзло. Уже Коля потом разыскал Каширина. Через час после звонка Светы все трое уже были в пути.

Когда они приехали в Красноозерную, Света уже договорилась насчет моторки.

Они высадились на пляж «Красного озера» и нашли меня, спящего.

— Ты говорить можешь? — спросил Обнорский.

Мы остались на берегу вдвоем. Каширин, Повзло и Света ушли наверх, к коттеджу.

— Да, могу. — Я пошарил по карманам в поисках сигарет.

Андрей молча протянул мне свои, помог прикурить.

— Что здесь произошло?

— Лернер сначала застрелил Иру Дягану. А сегодня у него сдали нервы. И он убил Старцева, Пашу Самарина, еще одного охранника и ранил Деревенева. Его застрелил Самарин.

— Все?

— Да.

Обнорский посмотрел на озеро.

— Часа через два здесь будет милиция. Скорее всего, дело заберет РУБОП.

У них будет много вопросов.

— Не проблема.

— Кто такая Ира Дягина?

— Авантюристка.

— Что? — не понял шеф.

— Искательница приключений. Раньше такие дамы отправлялись на Эверест или в кругосветки. А сейчас они играют в мужские игры. История с портовой темой была для нее только игрой. Но ставка оказалась высоковата.