Фантастика Энерджи. Коррозия Бесконечности

Но – дай Бог здоровья шаковским монстрам-наставникам! – руки сами по себе выделывали все необходимое. Быстрей, чем думала голова. Сквозь прозрачный щиток противогаза девушка с удивлением наблюдала за собственной сноровкой. Мгновенно врубила через подствольник максимальную кислородную накачку, перевела лайтган в режим огнемета. Дала залп. Хлоп! Вместе с боевым лучом из ствола с ревом, точно из сопла ракеты, вырвалась струя раскаленного газа. Хлынула, будто из брандспойта. Напор получился такой, что Грету крепко долбануло отдачей о стену. Внутренний эластичный слой шлема довольно сносно погасил удар, голова не пострадала. На широкополоснике максимальная накачка – что гейзер, почитай, готовый кислородный промрезак. Огненный поток подхватил вращающуюся мину, зашвырнул ее к противопожарной перегородке, той, что отделила Грету от основного тоннеля. И всё это за ничтожное мгновение.

Уже там, на относительно безопасном расстоянии, мина с визгом жахнула, долбанула по ушам, расплескала во все стороны осколки. Грета вновь успела укрыться за колонной. Пронесло!

А вот сержанта Бора, похоже, зацепило. Не известно, сильно или нет. В последний момент бывалый вояка сумел-таки в подкате заслониться от взрыва телом противника – он уже сцепился с призраками врукопашную. Но досталось, судя по всему, и ему. Сержант с перекошенным от боли лицом насилу скинул с себя труп «Ящера», надсадно вздохнул, откатился вбок, встал на четвереньки, исподлобья осмотрел поле боя.

А оно к тому времени внезапно расширилось. Граната разорвалась слишком близко к противопожарной перегородке. Армированный суперпластик не выдержал нагрузки. Конструкция заходила ходуном, пошла трещинами. Затем распалась на крупные куски и с шумом грянулась оземь, словно поверженная скульптура, обнажив панораму скрытой за ней галереи. Там тоже шла беспорядочная перестрелка.

«Ящеры», как бешеные тараканы, перли изо всех щелей – и там, и здесь – по обе стороны от рухнувшей перегородки. Сражение кипело во всю. Шипение лайтганов, дробные автоматные очереди, одиночные выстрелы, визг мин, скрежет ломанного пластика, отчаянные вскрики раненых – все слилось в единую какофонию боя, смертельный рев. Голова шла кругом. В клубах дыма и пыли метались трассеры лучеметов, сверкали огненные нити лазерных прицелов.

Пальцы сами по себе вернули широкополосник в стандартный режим. Метким лучом Грета срезала издалека зазевавшегося владельца флэк-кэнона, того самого, который давеча плюнул в нее миной, – сплошной дугой пережгла ему обе ноги. Раненый Берет выронил флэк-кэнон, завалился в лужу собственной крови.

Злой чертик в душе у Груши азартно потер ладошки: «Давай еще, давай!» Сердечко екнуло. Чертовски захотелось еще. В быту, конечно, мстительность – привычка низкая; в бою – само то.

Дзинь-дзинь – композиционные панели полопались возле самой головы, осколки забарабанили по шлему. Целили явно в нее. Грета шлепнулась на пол, откатилась на пару метров в сторону. Оглянулась. Стрелка не обнаружила. Уже спрятался, зараза!

Труп, который только что скинул с себя сержант, таковым, как оказалось, не являлся. Вероятно, взрыв только оглушил здоровенного призрака, от смерти его спас бронежилет. Пока Бор озирался по сторонам, слегка контуженный «Ящер» пришел в себя, неожиданно резким движением выхватил притороченный к голени нож, вонзил его по самую рукоять сержанту в… ягодицу. Правильно рассчитал – у противника тоже есть бронежилет, только не на заднице. Бор взвыл белугой, – очевидно, зацепило тазовую кость; изогнулся крутой дугой, схватился ладонями за рукоять.

Сценка с сержантом промелькнула в череде других эпизодов перед взором Греты за то мгновение, пока она выискивала стрелка. В пылу сражения каждая секунда на вес золота. Мозг в тандеме со зрением работает как прицельно-опознавательный комплекс. Если не хочешь быть поджаренным, надо умудряться следить за всеми направлениями одновременно. Но Грета все-таки решила уделить толику времени восставшему с того света Берету – живуч, на удивление. Расстояние-то до взрыва было всего ничего. Наемница присмотрелась повнимательней – в чем секрет?.. Ага… все правильно… Усиленная экипировка, разработана специально для боя в стесненных обстоятельствах. Иначе говоря, штурмовик-броненосец! Таких обычно бросают в прорыв в авангарде отряда. Уязвимых мест для хорошего лайтгана полно. И, на беду Берета, Грета помнила расположение их в снаряге противника наизусть.

Ну как не помочь командиру? Подниматься пока что было опасно. Снайпер не дремлет. Девушка бухнулась набок, взвалила тяжелое оружие на грудь, из неудобного положения, почти через себя полоснула в сторону Бора, скосив глаза. Полоснула прицельно. Прожгла ожившему «трупу» шею навылет. Горло броненосца прикрывали полоски тонкой эластичной и, как следствие, непрочной брони. Вот скрытая слабина. Ведь надо ж штурмовику крутить башкой, в конце концов.

Теперь уже Груша упокоила настырного Ящера навсегда.

Сержант, по-собачьи подвывая, конвульсивным движением выдернул из себя вражеский нож, откинул в сторону. Хотел отползти – не получилось, ноги не слушались. Видимо, лезвие перебило важный нерв. Дрожащими руками командир достал из нагрудного кармана индивидуальный перевязочный пакет, затем начал лихорадочно расстегивать пояс на брюках, чтоб наложить на рану пластырь.

Ладно, сам справится, не маленький, – промелькнуло у Греты.

Дзинь – дзинь – теперь уже очередь прошлась точно по тому месту, где она раньше пряталась. Стрелок не унимался. Но и его позиция, судя по всему, особым преимуществом не отличалась. Вероятно, он сам под обстрелом, потому что работает, скорее, по памяти (выглянул – спрятался) – бьет по площадям, нежели по конкретным целям. Грета откатилась еще дальше от колонны. Вновь огляделась. Еще одна мина, подпрыгивая, точно пустая консервная банка по асфальту, зазвенела шагах в десяти. Для огнемета в этот раз далековато. Да и кругом свои. Двое бойцов из саперного звена отступили от рухнувшей перегородки вплотную к Грете. Не запалить бы кого живым факелом ненароком.

Проклятый снайпер «пасет» спасительную выемку за колонной. И рядом больше никаких укрытий. О! Если не считать трупа с простреленной шеей. Довольно крупный экземпляр. Не все ж ему, болезному, защищать своим широким панцирем призраков. Можно и на хороших людей поработать, например, на Грету. Спина у него дай Бог.

Вперед, к нему.

…Чуть-чуть, буквально пару шагов не добежала. Сильный удар в плечо. Тупая боль в мышцах. Выстрелом ее сбило на пол. Да, может, оно и кстати. Упала технично, словно на маты в борцовском зале. Экзоскилет боевого костюма, несмотря на комплектацию по легкому типу, воспринял на себя значительную часть нагрузки при падении. Главное – кости целы. Обмундирование в шаковских спецподразделениях, всем известно, – высший класс.

Мгновенно осмотрелась. Труп совсем рядом. С силой потянула на себя безжизненное тело. Тяжелый гад; призрак, но не приведение. Ничего, подкатится, как миленький, никуда не денется. Вжалась в пол, прильнула к «Ящеру», как к родному. Развернула его грудью к мине, к себе – широкой спиной. Пусть встречает опасность лицом.

Взрыв! Будто кувалдой по башке! Мураши в глазах, в ушах вата. Мертвый Берет содрогнулся под напором взрывной волны и груды осколков. Однако не подвел, выстоял.

Груня ощупала плечо. Надо же! Пулевое. Нет, не ранение. Попадание. В щиток. Но синяк все равно расплывется до локтя, она знала. Сейчас, в суматохе не чувствуется, а завтра рукой не пошевелишь. Если только не принять срочных мер. Надо наложить давящую повязку, пропитанную специальной мазью, или – еще лучше – подсадить на поврежденное плечо Сварабею.

Грета надеялась, что сама Сварабея по ходу боя не пострадала от ушибов и ударов.

Сварабея – маленькая ящерка, размером с мышку. Всеядная. Лопает за милую душу все подряд. Но особенно любит коровье молоко, орешки, фрукты и… человеческую кровь. А может, не только человеческую. В лесах, где она обитает, полно самых различных тварей. Наверняка их можно использовать в роли доноров. Но все же людей, по шаковским поверьям, Сварабея обожает особенно. Ящерка ползает по телу под рубахой как у себя дома, складывает пухлые губы присоской, протыкает изогнутым клыком кожу и сосет понемногу кровь, точно пиявка. Но самое интересное – люди суют себе за пазуху кровососок добровольно. Ящерка-паразит прекрасно лечит болезни, раны и еще, говорят, придает ясность мысли.

В шакристовой армии ручных кровопивцев издревле используют в качестве личных походных лекарей. Чужого человека Сварабея лечит не станет. Только своего хозяина, которого в принципе держится. Но может и улизнуть. Говорят, если в течение года не сбежит, значит, будет со своим владельцем до самого конца. А живут прилипчивые ящерки довольно долго – до тридцати лет. Грунина подружка не сбежала. Год уж давно минул. Стало быть, понравилась капризному кровососу девица с голубой планеты – далекой Земли.

Покупать Сварабею нельзя, ни в коем случае. Предрассудки приписывают торгу с вампирами плохие последствия. Только принимать в дар. И только детеныша ящерки – пока хохолок на головке еще не окрасился в зеленый цвет.

У Греты так все и вышло.

Наемница получила в свое время сквозное ранение в бедро – участвовала в подавлении беспорядков на Четвертой планете Бути. Но в госпитале тогда провалялась совсем недолго. Молоденький лейтенантик из медсанбата, ухаживая за девушкой (хоть и безуспешно), подарил ей малютку кровопивца – лично отловил для дамы сердца в лесу, окружающем полевой госпиталь. Подарок Грета великодушно приняла, ибо наслушалась от соседок по больничной палате небылиц о чудесах, творимых Сварабеями. Рану труженица Сварабея залечила в два счета (правда, и крови попила всласть!). У девушки быстро восстановились поврежденные мышечные связки, бесследно ушло нагноение. Врачи нарадоваться не могли на удачливую пациентку. Все бы так шли на поправку!

Тогда и привязалась Грета к маленькому чудищу. От посторонних глаз своего вампиреныша старалась прятать, чтоб не сглазили ненароком. Да и сама ящерка не очень-то обожала дневной свет. Как истинный кровопивец, она относилась к отряду ночных хищников. Днем по большей части посапывала, после заката елозила под одеждой туда-сюда.

Грета обустроила для ящерки с внутренней стороны бронежилета специальный карман в области брюшной полости.

Сейчас девушка осторожно расстегнула ворот, запустила руку внутрь, потянулась к заветному карману – пересадить Сварабею на плечо. Пусть отрабатывает свой хлеб, нечего отлынивать. Однако неразумная малышка ни с того ни с сего впилась вдруг своим клыком в ладонь.

Руку прорезала боль от укуса. Довольно чувствительная боль. Но так всегда бывает при «лечении»: сначала боль; потом онемение, словно укушенное место замерзает, ненадолго; потом облегчение. Приходится терпеть.

Стиснув зубы, Грета передвинула Сварабею вверх. Та сразу обнаружила фронт работ, начала обрабатывать отек, довольно запищала под одеждой, зафыркала. По плечу тотчас растекся лечебный холод, после которого к ушибленному суставу понемногу возвратилась былая подвижность. Порядок! «С меня кружка молока, – расщедрилась в мыслях Груня. – Как только вернемся в казарму. Если только вернемся…»

Дзинь-дзинь, пш-ш-шик!!! Близко! Очень! Непозволительно близко! Металлопокрытие под ногами Греты заискрилось «бенгальским огнем». Труп-защитник неуклюже дернулся всем корпусом, схлопотав пару прямых попаданий в грудь. Грета вновь по-родственному прильнула к «союзничку». Подземный стрелок, блин, достал. И что она ему так приглянулась? Вон сколько целей вокруг. Видать, мстит за обладателя флэк-кэнона, которому Грета подкоротила ноги. Или за того, первого… Его вообще располовинила… Широкополосник в умелых руках – страшнейшее оружие!..

Снайпер не унимался. Дзинь-дзинь, пш-ш-шик!!! Вновь непозволительно близко! Докопался же, крыса тоннельная.

Однако злость не затмевала тореадорским покрывалом взор. Напротив, будила в груди знакомый охотничий азарт, присущий всякому талантливому воину. Наемница отлично владела собой.

– Сам напросился, – тихо проговорила она.

Дзинь-дзинь. Похоже, снайпер изменил угол обстрела, наверное, перескочил на другую позицию. Груня немного передвинула тело мертвого Берета, прикрываясь им с опасного фланга. Обернулась назад.

– Не высовывайся, – шепнула Бору на личной волне сержанта. – Мы на мушке.

Шеф согласно кивнул в ответ, одними глазами. Гибкий щиток противогаза увеличивал ресницы, будто объектив фотокамеры. Он вжался в пол еще больше. Сказать по правде, впечатление сержант оставлял довольно жалкое. Да и куда ему дергаться? С перебитой жопой особо не разгонишься.

– Я его сниму, – пообещала Грета.

– Давай.

Не поднимая головы, девушка отстегнула от пояса обманку – на вид самую заурядную консервную банку, – выдернула из-под крышки предохранительную чеку, поставила банку рядом с собой. Чека блокировала баллончик со сжатым газом, встроенный в корпус обманки. Через несколько секунд газ разом выстрелится внутрь «консервы». Та надуется, превратится в чучело солдата, вылепленное по пояс. Чучело очень реалистичное: такая же форма, что и на Грете, такой же щиток противогаза и т. д. Один в один, не отличишь. Особенно в пылу схватки, да еще в дыму. За дымом дело не станет. Вот маскировочная кассета.

Кассета отличается от обыкновенной дымовой шашки тем, что имитирует разрыв гранаты: сильный хлопок, фейерверк, горящие осколки – все как при прямом попадании из флэк-кэнона. Сделано это специально, ибо дымовая завеса от простой шашки сразу возбудит у противника подозрение, он поймет, что под ее прикрытием осуществляется скрытный маневр. А взрыв «флэка» по ходу боя – дело обычное. Не сразу разберешься что к чему.

Грета рывком большого пальца вытянула из корпуса кассеты сдерживающее кольцо, привела ее в боевое положение. Снова прильнула к Берету.

Хлопок! Фонтан искр, густой маскировочный шлейф…

Быстрей внутрь него, бросок назад, на старую позицию, к колонне. Одновременно девушка услышала вполуха, как за спиной сработала обманка. То есть из-за корпуса убитого призрака уже высунулось чучело. Все по плану.

В общих чертах наемница предполагала, из какого сектора работает вражеский стрелок, взяла его под наблюдение. Для чего распласталась на полу, оказалась на самом дне клокочущей завесы.

Уникальная маскировочная кассета из секретных арсеналов шаков испускала совсем не дым, а специальный поляризованный газ, имитирующий дым. Ноу-хау конструкторов вооружения. Поляризация молекул газа соответствовала поляризации молекул изопластика. Именно из него изготавливалась гибкая маска противогаза. В итоге воины шакристов могли видеть сквозь завесу, словно бы пробивая ее своим зрением, точно противотуманными фарами. Это как если смотреть сквозь открытые жалюзи с мелкой ячейкой – создается впечатление, будто взору что-то мешает, но общая картина вполне ясна.

Снизу маскировочный газ пожиже, Грета знала по собственному опыту. Поэтому и залегла на пол, взяв лайтган на изготовку.

Снайпер «Подземных Ящеров» не заставил себя долго ждать. Клюнул на ложную цель – обманку, – как на подсадную утку. Он-то Грету не видел. Открылся. Зато наемницу «дымовые жалюзи» не подвели.

– Вот он. На, получи!

Оружие в руках диверсантки коротко зажужжало, генерируя боевой луч.

– Берет безголовый, – не без злорадства прошипела Грета.

Теперь уже безголовый… Голова и вправду откатилась в сторону, покинув своего хозяина.

– Не приставай к женщинам, когда они этого не хотят, – прочитала напоследок нотацию Груня.

Сварабея на плече недовольно хрюкнула. Диверсантка давно научилась распознавать эмоции подружки по ее звукам. Вероятно, ящерка хапнула гари, и та ей не понравилась. Еще бы. Малышка закашлялась. Девушка передвинула кровососку в родной карман, застегнулась.

…К сожалению, маскировочный газ обладал слабой устойчивостью – быстро распадался на составляющие и рассеивался. Но какое-то мгновение еще можно было воспользоваться невидимостью. Груша, разумеется, не упустила свой шанс, быстро огляделась по сторонам.

Как-то так вышло, что почти никого из команды Бора в живых не осталось. Призраки озверели. Правда, копошилась еще какая-то группка своих в дальнем конце галереи, оборонялась, там, за рухнувшей пожарной перегородкой. Но до нее слишком далеко, не пробиться. Все пространство насквозь простреливается. Надо уходить самостоятельно, с теми, кто здесь, под рукой, куда-нибудь в боковую выработку. Уходить немедленно, пока еще не поздно!..

Глава 3

Неожиданно мысли Груни перебил голос Полины, первой помощницы ефрейтора Кривна. Он прорезался в эфире на групповой частоте. Разведчица в отличие от шефа действовала строго по уставу – точно придерживалась установленных кодов. Сообщение разведчицы, переведенное на обычный язык, звучало бы примерно так: «Боец Полина докладывает сержанту Бору. Ефрейтор Кривен тяжело ранен при подрыве фугаса Ф-5. Цель подрыва не ясна, она никак не согласовывается с конкретным приказом, отданным звену. При взрыве повредились также ворота номер сто двенадцать, ведущие к местоположению основной диверсионной группы. Нарушена герметичность межтоннельной изоляции. – И далее Полина предупреждала спутников. – Здесь полно грехенов. Живых! Примите меры к защите личного состава» Т. е. всем бойцам необходимо было срочно включить функцию противогаза, надеть перчатки; не оставлять на теле ни одного открытого участка кожи, чтоб не подвергнуться укусу насекомых.

Полученные разведданные проливали свет на причины странного поведения ефрейтора Кривна. Ну конечно, грехены! Признаться, версия об этих маленьких гадких бестиях сразу же пришла на ум половине шакристов, как только в наушниках раздался обезумевший голос шефа разведки.

Но… как говорится, не рой яму другому… Наступили на собственные грабли…

Предыстория несложная.

В течение последних суток Кремовые Береты буквально замордовали шаков. Наверное, грех с их стороны было бы не воспользоваться безусловным позиционным преимуществом. Они и воспользовались. До упора! Все бойцы спецназа прекрасно владели приемами скрытой партизанской войны в условиях катакомб с искусственной гравитацией. Недаром же Кремовые Береты именовали себя «Подземными Ящерами». Было за что. Уж кто-кто, а Береты безошибочно ориентировались в бесконечных многоуровневых подземельях космического форпоста. Похоже, они знали назубок, как свои пять пальцев, запутанный план катакомб. Незаметно пробирались в любую точку скрытыми ходами, спрятанными в замаскированных полостях.

Очевидно, следует пояснить, что по всему астероиду стены скальных выработок были облицованы композиционно-металлическими панелями, которые покрывались тонким, но эффективным слоем защитной брони. Теоретически в любом месте под стеновыми панелями мог располагаться вход в служебный лифт, лаз в соседнюю галерею, переход на другой уровень подземелья или, скажем, грот с хранилищем оружия, а также боеприпасами к нему. В общем, все, что угодно.

И в своей каждодневной практике призраки великолепно использовали все вышеперечисленные сюрпризы. Они постоянно сбивали диверсионной группе шакристов все карты, появлялись в самых неожиданным местах в самое неожиданное время. В итоге команда Бора никогда не чувствовала себя в катакомбах «Верхнего Узла» в безопасности. Кремовые Береты без устали напоминали незваным гостям, что те на этом космическом объекте всего лишь чужаки.

А за последние сутки напряженность в противостоянии между наемниками шакристов и комендантским спецназом форпоста ощутимо возросла. Как только диверсионная группа Бора спустилась на седьмой уровень форпоста, используя для этого различные вспомогательные боковые шахты, не столь защищенные, как основные; вскрывая для этого поочередно плазменными резаками защитные перегородки, так призраки сразу же стали одолевать шакристов по-черному – не давали им ни сна ни продыху. Постоянно атаковали, караулили все возможные ответвления в боковые выработки. Дважды без единого звука похищали (или уничтожали?) разведгруппы шаков – по пять человек в каждой! Опытные бойцы исчезли бесследно, точно миражи в пустыне – ни слуху ни духу.

Так, может, где-то здесь и скрывался арсенал ПК-33, тот самый тщательно охраняемый объект, который разыскивали наемники?

Тогда сержант Бор, как руководитель группы, решился на применение грехенов. С их помощью он надеялся освободиться на какое-то время от плотной опеки со стороны призраков, что, в свою очередь, позволило бы разведчикам тщательно обследовать кольцевую и прилегающие к ней галереи седьмого уровня.

Грехены, выпущенные на свободу из специального контейнера, сохраняют активность всего лишь в течение полусуток. Затем отмирают. В походном контейнере они пребывают в анабиозе – заторможенном обездвиженном состоянии с замедленными жизненными реакциями. Достигается такое состояние путем воздействия на насекомых нейтрализующим газом. А вообще метаболизм у грехенов высочайший. Букашки все время в движении. После выхода из вынужденной спячки им постоянно требуется подпитка. Едят же они только искусственно выведенные грибы. В отсутствие таковых набрасываются на любых животных, у которых сосут кровь, дабы восполнить энергетические потери. В итоге не только убивают невольных доноров, но и сами погибают, так как никакая пища не способна заменить для грехенов пропитанную специальными ядами растительную ткань грибов. Выращивают сие лакомство для маленьких монстриков на подземных фермах в агрессивной химической среде. И вся последующая жизнь летающих кровососов ориентирована на указанную среду – ядовитые твари из ядовитого мира. Круговорот опасной гадости в природе, вернее, не в природе, а в секретных лабораториях шакристов. Шаковским специалистам по биологическому оружию удалось скрестить гены крупных тропических летающих паразитов, наподобие малярийных комаров, с генами очень ядовитых пауков, обитающих в прохладных пещерах Четвертой Планеты Бути. Но пищеварение вновь созданных тварей отличалось весьма странными особенностями. Грехены идеально приспособились к трудно усвояемым химическим соединениям. Однако не имели возможности эффективно переваривать обычную органику. От своих прародителей ядовитые паразиты унаследовали в качестве инстинкта тягу к вампиризму, но кровь животных не казалась им особенно вкусной и приятной, поскольку категорически не совмещалась с уродливым метаболизмом.

По большому счету, грехены – несчастные создания. Впрочем, как и все те, кто повстречался у них на пути…

Укушенного паразитами человека ожидала медленная и мучительная смерть. Сначала пострадавшие теряли разум – незаметно для самих себя. Под воздействием коварного яда люди начинали совершать непредсказуемые поступки. Что, собственно, и доказал неадекватным поведением ефрейтор Кривен – доведенный до сумасшествия, взорвал фугас; он себя уже не контролировал. А в дальнейшем – через несколько часов – его ожидал паралич, страшные судороги по всему телу, кровавая пена изо рта и, как следствие, удушье… Одним словом, врагу не пожелаешь…

Шакристы хотели устроить ловушку грацам и землянам, а попались на собственную удочку сами. Контейнер с грехенами – термостатическую колбу размером с крупное хозяйственное ведро, почти бачок – в кольцевую галерею седьмого уровня разведчики вынесли еще вчера утром, более суток назад. А сегодня отправились на контрольную проверку. По идее, летающие убийцы должны были обезвредить всех призраков, а также прочих непрошеных соглядатаев, шастающих по тоннелям, и до сего времени погибнуть от истощения сами. Но произошел непредвиденный сбой. Биологическое оружие почему-то обрушилось на головы своих же хозяев.

Либо грехены обнаружили в подземельях Верхнего Узла необходимые для их жизнедеятельности ядовитые грибы, что само по себе весьма сомнительно. Либо Кремовые Береты имели на вооружении собственных грехенов, таких же, как и у шаков, и ответили диверсантам сюрпризом на сюрприз, что, в общем-то, не менее сомнительно…

На самом деле все гораздо проще. Охрана форпоста вновь блеснула неподражаемой военной выучкой. Она готова была противостоять любым уловкам и хитростям противника. Призраки сразу же обнаружили грехенов и правильно классифицировали биологическую опасность. Действительно, откуда, скажите, на одиноком астероиде, стремительно несущемся сквозь безвоздушное пространство, взяться вдруг летающим комаринноподобным насекомым? Болот, где могла бы разводиться эта гадость, на космическом объекте, под завязку набитом войсками и вооружением, не наблюдалось. Логично.

Кремовые Береты действовали быстро и грамотно – закачали внутрь опасной галереи парализующий газ. Насекомые попадали на пол, но не погибли. Наверное, именно этого «Подземные Ящеры» и добивались – перенацелить биологическое оружие на тех, кто его применил. Вторым этапом Береты запустили в пораженный тоннель газообразный охладитель и напрочь отрубили вентиляцию. Охладитель тонким слоем завис над полом и как бы законсервировал насекомых.

Разведчики ефрейтора Кривна на первых порах после проникновения в опасную галерею защитили шлемы противогазами и соблюдали все другие меры предосторожности. Но убедившись, что весь пол усыпан мертвыми букашками – якобы мертвыми! – диверсанты расслабились, тревога осталась позади. И неудивительно, грехены давно должны были загнуться. Чего бояться? На дрожащий слой охладителя внимание никто не обратил. А может, в полутемном тоннеле его просто не заметили. Плафоны-светильники под потолком, как и в других неиспользуемых напрямую помещениях Верхнего Узла, тлели еле-еле.

Разведзвено продвинулось далеко вглубь чистого, как им казалось, коридора, приступило к его тщательному осмотру. А в это время в открытую дверную створку из соседней галереи попал теплый воздух. Охладитель смешался с ним, потерял замораживающую активность. Грехены стали оживать. Вот тут-то и началось по-настоящему «веселенькое» приключение Кривна с подчиненными… а далее инфицированный ядом ефрейтор потряс «ангельским» голоском открытый эфир.

Грета на всякий случай проверила застежки на груди. Глухо, как в танке. Сварабея не задохнется, кислорода потребляет очень мало. Привыкшая. В случае чего может сама впасть в анабиоз. – Тьфу, блин, не хватало еще грехенов», – мысленно чертыхнулась Грета. И, как это часто случается, напророчила…

Сзади наемницы, метрах в десяти за спиной раненого сержанта, располагалась еще одна временная противопожарная перегородка. Неожиданно кто-то долбанул в нее из гранатомета изнутри изолированного отсека. Вероятно, там тоже кипел бой или просто засели призраки. Перегородка с грохотом лопнула к чертовой матери, обрушилась на пол, подняв клубы пыли. Не успела пыль осесть, как из облака строительной крошки прямо на Грету спикировали они, голубчики – грехены. Наемница знала, что противные букашки любят атаковать сверху, плотными стаями, точнее, роями. В центре каждого из них располагалась крупная самка – матка, предводительница стаи.

Жужжащий темный клубок роя накинулся на Грету, стремительно затмевая обзор.

Девушку вновь спасла только сноровка. Она откинулась на спину, уперлась лопатками в пол, вскинула оружие. Пальцы сами собой перевели лайтган в режим огнемета. Пошла кислородная накачка. Груня дала по тучке кровососов короткий, но мощный залп с круговым распылением. Регулятор раструба – в крайнем положении. Пламя объемным синеватым грибом с отвратительным шипением отпочковалось от ствола «лайта». Пшу-у-х-х!!! Рванулось навстречу рою. Крупные насекомые затрещали в огненном потоке, словно попкорн в микроволновке: хлоп-хлоп-хлоп… Но матка грехенов, видимо, почувствовала в самый последний момент опасность, попыталась увести стаю в сторону. Умная, гадина! Груше пришлось увеличить накачку «лайта» почти до максимума и проводить кипящей струей пламени ускользающий рой. Задумка удалась в полной мере. Снова затрещал «попкорн»: хлоп-хлоп-хлоп… От летающих бестий не осталось и жалких огарков – полная кремация. На распластанного на полу сержанта Бора выпал из облачка лишь легкий прах, словно рассеянный табачный пепел.

Грета автоматически глянула на индикатор энергообоймы лайтгана. Думала, он уже «пустой». Но нет. Индикатор показывал тридцать восемь процентов. Терпимо. Ощупала подсумок, запасная обойма на месте. Хорошо.

Сержант вопросительно глянул на свою спасительницу, показал глазами на боковую выработку – противопожарка ее почему-то не заблокировала, – дескать, пора смываться. Грета согласно кивнула. Она отлично понимала, в типовом контейнере размещается до пятнадцати роев грехенов. Скоро здесь может показаться еще одна тучка. А полностью уберечься от этих тварей очень трудно, даже в усиленной экипировке. Обязательно найдут щелку в одежде, под складкой ремешка, отыщут лоскут ткани, оторванный по ходу боя и т. д. Короче, букашки – прирожденные убийцы. Но стоит ли удивляться? Для убийства их, собственно, и вывели в тайных лабораториях.

– Поместить бы сюда тех лаборантов, «гениев», – со злостью прошипела Грета. – Тупицы!

Низом-низом, верткой змейкой девушка подобралась вплотную к Бору.

– Уходим, – крикнула она командиру на личной волне.

– Уходим, – подтвердил шеф.

Кстати, переключались волны посредством голосовой команды. Так что с выбором нужной частоты в радиоэфире проблем не возникало: ни у Бора, ни у Греты.

– Идти сможешь?

– Нет, – скривился сержант. – У меня в ранце Такса. Достань.

– С управлением справишься? – спросила Грета.

– Вряд ли. Боюсь выронить. Руки дрожат. Слабость во всем теле. Что-то внутри не клеится. Перекинешь меня через локоть.

– Хорошо.

Наемница, не церемонясь, одним резким движением перевернула сержанта на живот. Ранец у него за плечами. Попыталась расстегнуть. Не поддается, заела застежка. Грета схватила лайтган, пережгла на хрен горловину мешка. Вытянула Таксу. Примерила на ладони рукоятку. Ничего, удобная, как в тренировочном зале.

Такса или, по-научному, гравитационный поводырь – хитроумное техническое устройство в виде трости, инструкторы говорят, в виде контактного рычага.