Время шло к вечеру, когда Джонни закрыл за собой дверь номера в гостинице и запер её на ключ. У него звонил телефон. Джонни снял трубку и услыхал жесткий и негодующий голос Бена Корнгольда.
      - Ну, что же, черт возьми, произошло?!
      - Товара нет, - вздохнул Джонни. - Дело не выгорело.
      - И все равно ты мог бы позвонить, чтобы я был в курсе. Я полночи тебя прождал, засранец!
      - Какая жалость, - вяло хмыкнул Джонни. - У меня тоже ночка выдалась на славу.
      Он бросил трубку, задвинул шторы и швырнул револьвер на стул возле кровати. Потом разделся, прошел в ванную и принял хороший горячий душ.
      Весь день он ничего не ел, если не считать гамбургера в придорожной забегаловке. Однако голода не ощущал. Все, чего ему хотелось, - это спать.
      Сквозь шторы пробивался свет; однако это едва ли могло помешать ему уснуть, учитывая, как он измотался. И в самом деле, не обращая внимания на заходящее солнце, всего через несколько секунд он уже спал глубоким сном.
      Проснулся он от стука в дверь. Была глубокая ночь. Он сел, спустил ноги на коврик и стал нащупывать свой револьвер.
      В дверь снова застучали.
      Джонни включил ночник и проворчал:
      - Ну, кто там еще?
      - Это Фрэнк, Джонни, - ответил голос за дверью.
      Голос и в самом деле был похож на голос Фрэнка.
      Джонни натянул трусы, поднялся и пошел к двери. В правой руке, опущенной вдоль тела, он по-прежнему сжимал свой револьвер. И дверь открыл левой.
      Вошел Фрэнк Белл с двумя головорезами.
      Одним был здоровенный тип по кличке Бегемот, другим - малыш по имени Каджиано. Бегемот состоял из одних мускулов. У Каджиано малый рост компенсировало наличие "люгера" и репутация человека, знающего, как с ним обращаться. Сейчас "люгера" не было видно, однако тот, несомненно, был под рукой - без своего оружия Каджиано гроша ломаного не стоил.
      Бегемот закрыл дверь и прислонился к стене. Все трое глядели на Джонни.
      - Что означает пушка у тебя в руке? - спросил Фрэнк Белл.
      Взгляд его был не столь дружелюбен, как обычно. В то же время он не был и враждебным. Фрэнк ограничивался тем, что с задумчивым видом изучал Джонни.
      - Я спал, - буркнул Джонни, - и не ждал никаких гостей.
      Он сел к ночному столику и положил на него револьвер.
      Рука его осталась на столе - не слишком близко к револьверу, но и не слишком далеко.
      Каджиано прошел через всю комнату и встал у окна, прислонившись к стене и сунув обе руки в глубокие карманы чересчур просторной куртки.
      Фрэнк присел на край постели и испытующе взглянул на Джонни.
      - Мне звонил доктор Гамильтон. Двое моих парней переправили Фила Розена домой.
      - Спасибо. Как он?
      - Все в порядке. Пока его перевозили, он много чего наговорил. Поскольку он при этом все ещё был под действием лекарств и бредил - по большей части глупостей. Однако он назвал одно имя. Лу Руффо, - Фрэнк на миг умолк, внимательно следя за реакцией Джонни. - Ты знал, что Лу - член семьи?
      Джонни кивнул. Ему было чертовски трудно держать в поле зрения троих одновременно.
      Фрэнк заговорил ещё тише:
      - Прошлой ночью Лу нашла полиция. Мертвым. Вместе с его кузеном из Нью-Йорка. Ну, на кузена мне плевать. Но... Словом, я не имею привычки сидеть как ни в чем не бывало, когда убивают моих людей.
      - Ну и что? Представь, у меня тоже нет обыкновения сидеть и ничего не делать, если два негодяя нападают на меня, когда я иду на дело.
      Фрэнк наклонил голову, по-прежнему, не сводя глаз с лица Джонни.
      - Я спросил себя, что же произошло. И сам себе ответил: стоит выслушать, что ты сможешь сказать. Твою версию происшествия.
      - Теперь ты её знаешь.
      - Ну, да. Ладно... Ты, конечно, имел право защищаться. Если все на самом деле было так, мне больше сказать нечего.
      - Нечего - так нечего, - развел руками Джонни.
      - Если все на самом деле было так, - невозмутимо повторил Фрэнк. Возможно, через день-другой Фил Розен наберется сил и сможет что-то рассказать...
      - Он тебе расскажет точно то же, что и я.
      - Тогда вопрос будет закрыт.
      Фрэнк начал подниматься.
      Вдруг Бегемот сделал знак молчать, тихо подкрался к двери и резко распахнул её.
      За дверью оказалась Лаура Бриль. Она чуть было не упала, когда дверь распахнулась. Бегемот схватил её за руку, грубо втащил в комнату и захлопнул дверь.
      Фрэнк угрожающе посмотрел на нее.
      - Почему ты подслушивала?
      Она растерянно огляделась вокруг:
      - Что? Я вовсе не подслушивала. Я...
      - Спокойно, - перебил её Джонни. - Это ко мне.
      И повернулся к Лауре:
      - Мне очень жаль, малышка. Совсем забыл, какой сегодня день. Забыл, что у тебя выходной.
      - Я была так удивлена, - Лаура начала приходить в себя и успокаиваться, - когда ты не зашел. И подумала, что стоит пойти постучаться к тебе, чтобы узнать, дома ты или нет...
      - Ты за неё ручаешься? - спросил Фрэнк.
      - Ну, разумеется, - ответил Джонни. - Никаких проблем.
      Взгляд его позволял в этом усомниться, но Фрэнк ничего не заметил. Кивнув, он поднялся:
      - Ладно. Тогда на этом разойдемся. Продолжим разговор немного позже.
      - Через денек-другой. Я как раз вернусь из одной небольшой поездки и заеду в Ридинг.
      - Да, давай сделаем именно так. С недавних пор я не люблю кататься в Филадельфию.
      И Фрэнк вышел, забрав Бегемота и Каджиано.
      Джонни закрыл за ними дверь.
      - Бог мой, - огорченно вздохнула Лаура, - что все это значит?
      - Ничего, - отмахнулся Джонни, - такая работа. Маленькое недоразумение.
      Больше они эту тему не затрагивали. Но вечером, после кино и ресторана, Джонни ей сообщил, что в скором времени может уехать.
      Она озадаченно смотрела на него, ища в его словах скрытый смысл.
      - Надолго?
      - Я не знаю. Все зависит от обстоятельств.
      Лаура умела понимать мужчин и уловила смысл того, что он хотел сказать. Казалось, она стала искать подходящие слова... Из тех, которые находят женщины, желая удержать мужчин. Но даже спустя несколько минут сказала лишь одно:
      - Мне будет не хватать тебя...
      В ту ночь любовью они занимались с особой страстью, поскольку оба знали, что все это в последний раз. А когда Лаура заснула, Джонни продолжал лежать без сна, глядя на нее, но погруженный в свои мысли.
      Он спрашивал себя, сколько она находилась за дверью, когда Бегемот её обнаружил. И что смогла уловить из их разговора...
      Это он узнал на следующий день.
      - Это правда? - допытывался у него Джо Сатро. - Ты это сделал?
      В это время они сидели в закрытом зале над "Сэнди - лаунж", жевали гамбургеры и запивали их пивом. Был ещё только час пополудни, и в зале кроме них никого не было. Джонни поставил локти на стол и пристально разглядывал пышную шапку пены на своей кружке с пивом. Когда же он поднял голову и посмотрел в глаза Сатро, в уголках его глаз и уголках рта прорезались маленькие складочки, придавшие лицу ироничную и даже циничную ухмылку.
      - Ведь я же ей сказал: ничего особенного не случилось.
      Сатро довольно покачал головой.
      - Я так и подумал, что ты это сказал, только чтобы её не волновать. Так я и сказал Леоне, когда он передал мне её слова.
      - Кому? Леоне?
      - Стиву Леоне. Ее мужу.
      Джонни отхлебнул пивка, чтобы дать себе немного времени справиться с чувствами.
      - Я полагал, они разведены.
      - Разумеется, все так и есть. Но это ничего не меняет. - Сатро передернул массивными плечами, расправляя тонкую материю своей кремовой атласной куртки. - Ты ведь знаешь, как это бывает.
      - Ну, а как же...
      Джонни отвел мрачный взгляд в сторону и стал пристально разглядывать зелень по ту сторону оконного стекла. Густой, плотный жар стекал по листьям и заставлял их сверкать, словно маленькие кусочки серебра плавились в золотом потоке солнечного света.
      Да, он знал, как это обычно бывало. Знал задолго до того, как выбрал свой путь в жизни, став солдатом мафии. Мафиози знали, как использовать людей. И не отпускали тех, кто оказался рядом. Окончательно не отпускали никогда.
      - Скажи, ты на меня не в обиде? - Сатро устремил на него свой пронзительный взгляд. - Мне нужно было найти способ за тобой приглядывать. Чтобы быть уверенным, что ты не повернешь против меня. И когда ты начал приглашать Лауру в разные места, я попросил Леоне посодействовать...
      - Нет, я на тебя не в обиде...
      Он тем более ни в чем не винил Лауру. Оказавшись хоть раз замешанным в чем-то незаконном, человек привыкает делать то, что от него требуют, безразлично, нравится ему это или нет. А Лаура оказалась замешанной с того самого момента, как вышла замуж за мафиози. Иногда с этим можно было развязаться; вам просто говорили "чао" и о вас забывали. Вот только если впоследствии вы могли оказаться полезны, память вдруг возвращалась и о вас вспоминали.
      Сатро с деланной непринужденностью откинулся на стуле.
      - Ну, так расскажи мне. Что же все-таки произошло? Вчера вечером Фрэнк Белл специально приезжал с двумя людьми, чтобы с тобой встретиться?
      Джонни пытался смотреть на сверкание листочков за окном, но встретился с пытливым и вопрошающим взглядом Джо Сатро.
      - А разве Лаура не рассказала?
      - Она не поняла всего, что услышала. Но, как мне кажется, ты убрал одного из парней Белла, вместе с ещё каким-то типом. Это так?
      - Да, все точно, - кивнул Джонни с непроницаемым лицом. Это были Лу Руффо и его кузен из Нью-Йорка.
      Он не стал уточнять, что один из них на счету Фила Розена. У него сложилось впечатление, что полезнее взять всю ответственность на себя.
      И он не ошибся. В голосе Сатро прозвучало восхищение:
      - Лучший мастер по части ножа, и с ним ещё отличный стрелок... Я читал сегодня в утренних газетах. Да, ты знаешь толк в таких делах...
      - Лишь тогда, когда меня вынуждают. Они напали на меня и попытались увести мою добычу.
      Сатро кивнул:
      - Так Лаура и говорила.
      Он закурил сигару и принялся пускать дымовые кольца, поглядывая, как Джонни доедает гамбургер. Потом, видимо, решился и заговорил:
      - Вот что, Джонни. Я хотел бы, чтобы вечером ты встретился с Корнгольдом. Предварительно я с ним поговорю. У меня такое впечатление, что тебя стоит привлечь к тому делу, к которому они сейчас готовятся.
      Джонни, запив последний кусок гамбургера глотком пива, спросил:
      - Что за дело?
      - Все, что я могу сейчас сказать - дело может принести тебе больше, чем ты заработал за всю жизнь. Очень крупное дело, уж ты поверь. Финансирует его сам Фава. И дон Массимо самолично дал согласие на эту затею.
      Нескольких секунд Джонни задумчиво молчал, потом заметил:
      - Тогда это, должно быть, чертовски крупное дело.
      - Тут ты можешь мне поверить, это точно, - говоря это, Сатро щелчком стряхнул пепел с сигары в пустую пивную кружку. - Ну, ладно, а теперь что касается другого нашего дела. Фава очень хотел бы знать, не слыхал ли ты каких-либо разговоров на сей счет. Не затевают ли там, в Ридинге, чего-то против нас?
      - Нет, до сегодняшнего дня я ничего не слышал. И совсем не потому, что не держал ухо востро.
      Это было правдой. Ничто не доставило бы Джонни большей радости, чем слух о затее, способной в один прекрасный день развязать конфликт между двумя бандами.
      - Ничего, если не считать, что они начали набирать новых бойцов, добавил он. - Судя по всему, кузен Лу Руффо был одним из них.
      - Ну, что же! Это заставит Фаву призадуматься... - Сатро сам поразмышлял об этом, прежде чем продолжить. - Ладно. Держи ушки на макушке. Но не забудь переговорить с Корнгольдом.
      - Не забуду, - пообещал Джонни.
      Оставшуюся часть дня он провел в кинотеатре, где показывали по два фильма подряд. При этом Джонни не обращал внимания на экран, а раздумывал о деле, которое предстоит обсудить с Корнгольдом.
      Дело, которое финансировал Лу Фава...
      Дело такое крупное, что пришлось просить лично дона Массимо Виджиланте дать ему зеленый свет.
      Выйдя из кинотеатра, он позвонил Корнгольду и договорился о встрече в девять вечера.
      Джонни не спеша поужинал в маленьком ресторанчике в том же квартале. Оставалось убить ещё час. Он направился в "Сэнди лаунж", чтобы пропустить там стаканчик - другой.
      Лаура заметила его появление и сразу принесла обычный заказ. Поставив стакан перед Джонни, она нерешительно на него взглянула:
      - Я думала, ты уехал.
      - У меня переменились планы.
      Его тон был холоден, хотя лицо оставалось любезным. Джонни не стал объяснять, что теперь необходимость уезжать отпала, раз исчезла опасность слишком привязаться друг к другу.
      - А-а,.. - Лаура все ещё стояла в нерешительности; она явно не могла решить, знает он, что она за ним шпионила, или нет. - Тогда... Ты зайдешь сегодня?
      - Нет, не думаю.
      Вот теперь она все поняла. Не было нужды в долгих объяснениях. Она была достаточно умна, чтобы сообразить, что он её бросает.
      - Понимаю,.. - печально протянула Лаура.
      Какой-то мужчина показался из-за спины Джонни и самодовольно улыбнулся им обоим.
      - Что тут происходит, ребята? Ссора влюбленных?
      Этот тип так и дышал грубой силой; у него были грубые черты лица, неподвижный взгляд, стальной костяк, а вместо рта - узкая щель, выплевывавшая слова в тягучей и вызывающей манере провинциального донжуана.
      Джонни смерил его холодным равнодушным взглядом.
      - Тебя это касается?
      Тип расхохотался:
      - Я - Стив Леоне. У нас с тобой есть кое-что общее, верно?
      Он адресовал деланную улыбку своей бывшей жене, которая замерла с побелевшим лицом.
      - Нет, теперь уже нет.
      Джонни положил два доллара на стойку и встал с табурета.
      - Что, торопишься? - спросил Леоне. - А то я поставил бы тебе стаканчик.
      - Нет, ни в коем случае, - сухо отрезал Джонни.
      Леоне оторопело продолжал следить за Джонни, пока тот не вышел из заведения.
      - Что это на него нашло?
      - Как будто не знаешь? - горько отозвалась Лаура.
      Встреча происходила в конторе над складом. Джонни остался с Корнгольдом наедине. Телохранитель держался снаружи, за дверью.
      - Ты привлек к себе внимание Сатро, - начал перекупщик. - Особенно после того, что натворил прошлой ночью. Я тоже был прямо-таки ошарашен, когда мне рассказали.
      - Я сам никак не могу опомниться, - сухо кивнул Джонни. - Что за дело, о котором Сатро говорил?
      - Крупное дело, Джонни. Очень крупное.
      - После этих слов я не стал знать о нем намного больше.
      - Подготовкой занимается сам Билли Дойл. Это имя тебе что-то говорит?
      Джонни утвердительно кивнул. Теперь пришла его очередь поразиться. Билли Дойл мастерски руководил несколькими самыми сенсационными вооруженными ограблениями последних пяти лет.
      Они совсем не походило на то, чем занимался сам Джонни. Налеты Дойла всякий раз приносили целые состояния. И также неизменно приводили к гибели множества людей. Того сброда, из которого Дойл подбирал сообщников; тех, кто становился у него на пути; а кроме того и простых прохожих, то есть людей, имевших несчастье оказаться во время налета в неудачном месте.
      Именно Дойл однажды ограбил банк на полмиллиона долларов.
      А во время другого ограбления тот же самый Дойл расчистил себе автоматными очередями путь к машине, принеся при этом в жертву троих ни в чем не повинных людей, в том числе двенадцатилетнюю девочку.
      Дойл был просто ненормальным.
      Однако по части организации сенсационных ограблений ему не было равных. Только раз он попался. Дойлу дали пожизненный срок, однако всего через месяц он сумел бежать, спровоцировав бунт. Шестеро заключенных и два охранника погибли. А когда страсти улеглись, оказалось, что Дойла и след простыл. Он убил водителя и скрылся на его автомобиле.
      - Это будет самым крупным делом из всех, какие когда-либо затевал Дойл, - продолжал Корнгольд. - Именно потому он особо разборчив в отборе людей. И попросил нас помочь. Сатро полагает, что ты можешь ему пригодиться. И я тоже так думаю - после вчерашней ночи.
      Здесь перекупщик сделал паузу, чтобы усилить эффект своих следующих слов.
      - Твоя доля составит примерно сорок тысяч.
      - Да, это чертовская куча денег, - признал Джонни.
      Корнгольд медленно кивнул, всем видом показывая, что он в этом убежден.
      - Да, чертовская, это ты верно заметил.
      - И все-таки мне хотелось бы точно знать, что предстоит сделать, чтобы её получить.
      - Я ничего больше сказать не могу, Джонни. Через несколько дней сам Билли Дойл введет тебя в курс дела. Если, конечно, это тебя интересует.
      На протяжении последних двух недель Джонни уже точно знал, в каком месте он нанесет удар по организации Макса Виджиланте. Однако оставалось ещё отыскать средство, как это сделать.
      Он искал способ подлить масла в огонь, обострить соперничество между ридингской бандой и первым помощником дона Виджиланте, чтобы впоследствии превратить это соперничество в войну между бандами.
      А сейчас Джонни ощутил, как леденящая дрожь пробежала у него по спине, и в тот же миг понял, что как никогда близок к достижению своей цели.
      - Это меня интересует, - заверил он Корнгольда.
      Глава 8
      Фрэнк Белл позвонил за день до того, как Джонни должен был отправиться на встречу с Дойлом.
      - Что скажешь, Джонни, если я предложу тебе сыграть вечерком партию в покер?
      - Если я правильно понял, Фил Розен настолько оправился, что смог все тебе рассказать?
      - Да. Он говорит слово в слово как ты. Лу сам нарвался, винить некого. Я никогда и представить не мог, что он когда-нибудь окажется таким мерзавцем и пойдет на такую подлость.
      Джонни поспешно соображал. Если он собирался извлечь пользу из налета, затеянного Билли Дойлом, сейчас было самое время подогреть страсти.
      - Минутку, Фрэнк. Откуда ты звонишь?
      - А что такое? - поинтересовался Фрэнк Белл, называя номер телефона.
      - Не отходи от телефона. Я перезвоню.
      Джонни повесил трубку, вышел из гостиницы и позвонил Фрэнку из телефонной будки.
      - Такое впечатление, что телефон в отеле прослушивают, - пояснил он, когда Фрэнк снял трубку.
      - Кто?
      - Не знаю, пока это всего лишь впечатление. Ребята Виджиланте знают, что мы с тобой встречались. И это далеко не все. У меня есть нехорошее предчувствие, Фрэнк. Вполне возможно, это имеет отношение к тебе.
      - Я слушаю, - судя по тону, Фрэнк живо заинтересовался.
      - По-моему, наколоть меня решил именно кузен Лу Руффо. Я тут кое-что разнюхал. Видимо, кузен Лу некоторое время околачивался в Филадельфии и достаточно близко сошелся с Джо Сатро. Корнгольд мог рассказать Сатро о тех налетах, которые я планировал, а Сатро вполне мог шепнуть словечко кузену нашего Лу...
      - Я же тебе говорил, поменяй перекупщика, - заметил Фрэнк настолько безразличным тоном, словно его это нисколько не касалось. - Но ты решил, будто я лезу не в свое дело... Кстати, а чем он собирался заняться в Ридинге, этот кузен?
      Джонни тотчас нашел ответ:
      - Сатро и Фава знают, что последнее время ты вербуешь новых бойцов.
      На другом конце линии надолго замолчали. Когда Фава заговорил, голос звучал гораздо напряженней.
      - А это мысль. И не скажу, чтобы она мне очень нравилась. Черт, ведь для них это идеальный шанс внедрить к нам своего агента. Ах, мерзавцы!..
      - Но я же говорил тебе, - примирительно перебил его Джонни, - это только мое впечатление. Я могу ошибаться.
      - Знаешь, а он может быть прав, - протянул Тони Белл.
      Он был моложе Фрэнка, ниже ростом, не так широк в плечах, не так силен. Сухой и нервный, он так и кипел от избытка энергии, которая ждала только случая вырваться наружу.
      Фрэнк видел, как брат все больше возбуждался, слушая про их с Джонни разговор. И уже начал спрашивать себя, верно ли поступил, заговорив об этом с Тони.
      Они сидели в апартаментах Фрэнка, в его гостиной, сплошь обитой плюшем. Тони недавно женился и переехал ближе к отцу, однако Фрэнк оставался верен своим холостяцким привычкам и этой квартире. Что, впрочем, отнюдь не мешало ему содержать любовницу. Его приятельница отправилась на ежедневный обход магазинов, так что братья могли говорить совершенно спокойно.
      - И я того же мнения, - согласился Фрэнк. - Похоже, Джонни прав. Именно потому я хотел с тобой поговорить. Придется, видимо, гораздо тщательней, чем раньше, проверять тех ребят, которых мы вербуем.
      - Я думаю, нам следует пойти гораздо дальше, - прервал его Тони и кровожадно ухмыльнулся.
      - Спокойно, Тони, спокойно.
      - Что?! Черт возьми! Они получат по заслугам. Мы что же, будем позволять им делать что угодно, и ничем не ответим? Я с самого начала говорил, что они слишком далеко зашли. И теперь уже не остановятся. По крайней мере, если их не тормознуть.
      - Помнишь, что сказал по этому поводу отец? Никакого насилия. Во всяком случае, пока они не начнут первыми.
      - Ты, может, скажешь, что они ещё не начали? Когда такое затевается...
      - Тони, - нервно прервал его Фрэнк, - ничего не предпринимай и даже не думай об этом, не обсудив предварительно с отцом.
      Тони не ответил, ограничившись тем, что изобразил едва заметную улыбку. но глаза его выдавали нараставшее возбуждение.
      Эти два типа были громадными, толстыми, крепкими и могучими, как многотонные грузовики; а сверх того, они не больше, чем грузовики, были чувствительны к страданиям людей, на которых беспощадно наезжали. Первый был рыжим, второй - русым; и оба с одинаковым наслаждение разглядывали хозяина маленького мотеля, который обливался потом по другую сторону стола.
      Его заведение располагалось в нескольких милях от "Карней-таверн", ближе к Ридингу. А двое бандюг состояли в той ветви филадельфийского семейства, которой управлял Лу Фава.
      - Я не могу, - умолял их владелец мотеля. - Это никак невозможно. Я бы с радостью это сделал, однако...
      - Мы не Бог весть чего просим, - успокоил его рыжий.
      Блондин присоединился к напарнику:
      - Вы все равно ведь пользуетесь скатертями. И ещё простынями и наволочками. И нужно просто, чтобы ты сменил поставщика и стал работать с нами.
      - По сниженным расценкам, - заключил рыжий. - Ты сэкономишь кучу денег. Это скидка, которая предоставляется лично тебе.
      Хозяин мотеля прекрасно знал, сколько продлится эта пресловутая скидка. Но воздержался от всякого комментария на сей счет.
      - Я беру белье в "Интер-Каунти". Эта фирма принадлежит мистеру Аль Беллу. Если я сменю поставщика, он рассердится.
      - Ну, а мы рассердимся, если ты его не сменишь, - пригрозил блондин.
      Рыжий схватил с угла стола полную цветов вазу зеленого стекла, поднял на вытянутых руках и разжал пальцы. Ваза разлетелась вдребезги, залила хозяина мотеля водой и осыпала лепестками цветов и осколками стекла.
      Хозяин даже не пошевелился.
      - Я вас умоляю, - пробормотал он.
      - Точно также затрещат твои кости, - пообещал рыжий. - Все кости. И произойдет это примерно через три минуты. Как только нам надоест твое упрямство.
      - Ладно, я согласен, - вздохнул хозяин мотеля.
      Казалось, он внезапно уменьшился в размерах, словно сел, как вымокший костюм; даже тощая грудь сделалась впалой.
      - Я буду брать белье у вас.
      - Ну, вот и славно, - одобрительно кивнул блондин. - Вести с тобой дела будет просто удовольствием. Вот увидишь, тебе тоже не на что будет пожаловаться...
      - Белье тебе доставят завтра, - закончил рыжий, и оба удалились через черный ход.
      Свою машину они оставили не на главной аллее, а за постройками, так как угрозы их отнюдь не были пустыми. Если бы хозяин мотеля ещё хоть три минуты не принял предлагавшихся ему услуг, его бы силой выволокли из дому с той стороны, где стоял автомобиль, и отвезли в безлюдное местечко, где сколько не кричи - никто не услышит.
      Когда бандиты вышли из мотеля, уже стемнело. Однако не настолько, чтобы не заметить двух автомобилей, которых прежде не было. Автомобили стояли по обе стороны их машины. Одним был черный "мерседес", другим желтый "бьюик".
      На капот "мерседеса" небрежно опирался Тони Белл.
      И улыбался.
      Они остановились, могучие руки скользнули к пистолетам, торчавшим в кобурах под мышками.
      Но Тони Белл знаком предложил им взглянуть налево. А там какой-то тип целился в них из автомата. Оружие казалось слитым с его телом. Именно в силу этой особенности субъект сей заслужил прозвище Марти-Пулемет.
      Блондин и рыжий замерли на месте, их руки нерешительно повисли в воздухе. Из-за "бьюика" появились ещё двое - коренастый тип по прозвищу Горбун и худой, с рожей, как у гробовщика, известный под кличкой Тень. Они забрали у громил из Филадельфии оружие и стали за их спинами.
      - Что, если нам немного прогуляться? - предложил Тони Белл.
      Он развернулся и неторопливо зашагал по вспаханной земле.
      Блондин и рыжий ковыляли следом, причем под прицелом их собственного оружия. Марти-Пулемет шел сбоку, по-прежнему не опуская автомат.
      Отойдя от мотеля на полсотни ярдов, они вышли к кукурузному полю. А там их поджидали двое, вооруженных бейсбольными битами...
      - Оба в больнице, в реанимации, - бросил Лу Фава, вне себя от ярости. - И немало воды утечет, прежде чем они оттуда выйдут. Их отмутузили бейсбольными битами! Все переломано: ноги, руки, ребра... Когда в один прекрасный день они выйдут из больницы, то будут ни на что не годны!
      Лу Фава стоял перед письменным столом дона Массимо Виджиланте, крепко сжимая кулаки и багровея от ярости.
      Виджиланте взглянул на него сквозь затемненные очки и узловатым пальцем указал на кожаное кресло.
      - Сядь, - приказал он безразличным и спокойным голосом.
      Фава повиновался.
      - Пора нанести ответный удар, дон Массимо. Двоих наших искалечили, и если ничего не предпринять, остальные начнут роптать.
      - Спокойно.
      Фава притих. Виджиланте снял трубку телефона, стоявшего на письменном столе, и набрал личный номер дона Альдо в его загородном доме.
      Пришлось немного подождать, пока того разыскивали. Дон Альдо подошел к телефону в прекрасном настроении.
      - Привет, Макс. Как жена и дети?
      - Хорошо, очень хорошо. А твоя матушка, как она?
      - Я отправил её во Флориду.
      - Там в это время года жарковато.
      - Да, верно. Но она делается все надоедливее. Старая женщина... Ну, да ты сам знаешь, что такое старики...
      - Да, разумеется. Послушай, Аль. Есть одна проблема. Она касается нас обоих.
      Виджиланте рассказал дону Альдо, что произошло.
      - Это мне совсем не нравится, - мрачно буркнул в ответ дон Альдо.
      - А мне - тем более, - согласился Виджиланте. - Тут ничего хорошего ни для тебя, ни для меня.
      - Я не был в курсе, - продолжал дон Альдо, - и мне твоя новость свалилась как снег на голову.
      - Я был в этом уверен.
      - Быть может, парни Фавы наступили на чью-то мозоль? Могло такое быть, Макс?
      - Мы же достигли соглашения мирно улаживать такие вещи, помнишь? Теперь насилия не избежать, и начали твои. Сам понимаешь, мои люди горят теперь желанием взять реванш.
      - Это нормально, - согласился дон Альдо. - Слушай, Макс, я сам немедленно займусь этой историей. И сделаю, чтобы впредь подобное не повторилось.
      - Надеюсь, Аль, тебе удастся в этом преуспеть. Я, со своей стороны, буду делать все возможное, чтобы сдержать моих людей. Но если вновь случится что-нибудь подобное, я ни за что не отвечаю. Ты меня понимаешь?
      - Понимаю.
      Оба сдержали свое слово. Дон Альдо вызвал к себе обоих сыновей и заявил вполне определенно, что для них же будет лучше, если ничего подобного больше не случится. Что касается Макса Виджиланте, тот довел до всех членов своего семейства приказ: первый же, кто попытается взять реванш, будет отвечать лично перед ним. И лично следил, чтобы его приказание исполнялось. Так что репрессии не понадобились.
      Однако гнев и злоба продолжали клокотать в умах, и не хватало только крохотной искорки, чтобы вызвать взрыв.
      Глава 9
      Старый хлев давно пустовал. Большая часть изъеденной дождями крыши обрушилась; одна из стен не выдержала веса лежавшей на ней балки и выгнулась внутрь.
      Взобравшись на чердак, когда-то служивший для сушки сена, Билли Дойл спокойно ждал, сидя на краю и свесив ноги...
      Вид Дойла полностью соответствовал его репутации. Взгляд очень походил на те, какими смотрят сумасшедшие. Что до всего прочего, внешность Дойла была самой заурядной: квадратный коротышка с растрепанными темными волосами и широким веснушчатым лицом. Однако когда люди подходили ближе, они уже не замечали ничего, кроме его глаз.
      Глаза у него были дымчатого цвета; казалось, целая череда самых разных вещей лениво проплывала за этим прозрачным экраном. Что это были за вещи, различить не удавалось, однако любой ощущал их присутствие. Это походило на то, как плавают кругами голодные акулы, или как скрытно передвигаются под песком скорпионы.
      Услышав, как подъехала первая машина, он схватил свой автоматический "кольт" 45-го калибра. Большая часть ручного оружия не позволяет вести точную стрельбу с большого расстояния. Однако с этим пистолетом всегда можно было рассчитывать на точный выстрел, при условии, что находился он в руках человека, знающего, как его держать и как контролировать опасную отдачу при выстреле.
      Дойл держал пистолет обеими руками, непоколебимо, как скала.
      Когда Джонни вошел в хлев и остановился в пятне света, падавшего через дыру в крыше, огромный пистолет 45-го калибра был нацелен ему в лоб.
      Первым побуждением Дойла было разнести вошедшему голову. Ценой больших усилий он сдержался, но палец с курка не снял. Двоих из тех, кого он ждал, Дойл не знал. Вот этот подходил под описание типа по имени Джонни Марч: крупный, худой, но широкий в плечах, темноволосый, черноглазый, с загорелым, костистым и скуластым лицом, ироничным и вызывающим.
      Дойл молча наблюдал за ним, пока Джонни оглядывался по сторонам.