22

Бэкус видел, как Рейчел садится в темно-голубую "викторию" и отъезжает от здания местного отделения ФБР. Она повернула налево и направилась в сторону бульвара. Бэкус остался на месте. Он сидел за рулем "форда-мустанга" 1997 года выпуска с номерными знаками штата Юта. Машину Бэкус позаимствовал у человека по имени Эллайджа Уиллоуз, кому она больше не понадобится. Он дал Рейчел отъехать и сосредоточился на происходящем.

От резиденции ФБР отъехала еще одна машина, "кадиллак", – в ту же сторону, что и Рейчел.

"Раз", – отметил Бэкус.

Через некоторое время со служебной стоянки снялась "су-бару" с тройной антенной на крыше – на сей раз в прямо противоположную сторону. К ней пристроился еще один "кадиллак".

"Два плюс три".

Эту систему наблюдения Бэкус знал хорошо, называлась она "небесная птичка". Одна машина осуществляет визуальное наблюдение, не особенно, впрочем, плотное, а всерьез за объектом следит напарник. Рейчел, известно ей то или нет, предоставили автомобиль с определителем.

Бэкуса это вполне устраивало. Теперь он ее не упустит, надо только не потерять из виду вторую машину.

Он завел свою тачку и, выезжая на Чарлстон-стрит, чтобы пристроиться в хвост "кадиллаку", открыл отделение для перчаток. Резиновые хирургические перчатки плотно облегали ладонь и были незаметны издали.

Бэкус улыбнулся. В перчаточнике лежал небольшой двухзарядный пистолет, существенная часть его вооружения. В свое время, впервые увидев Эллайджу Уиллоуза – тот выходил из игорного заведения в центре злачного квартала, – он сразу понял, что это за человек. Да, именно такого он и искал, самого обыкновенного в смысле роста и телосложения и в то же время погруженного в себя. Он из тех, что живут в своем мирке и постоянно пребывают в напряжении. Пистолет в перчаточнике – свидетельство тому. Он лишний раз убеждал Бэкуса в правильности сделанного выбора.

Бэкус надавил на педаль газа, и машина с ревом вылетела на Чарлстон-стрит. Он нарочно привлекал к себе внимание. Ибо знал, что есть еще и четвертая машина – ее выпускают на подстраховку, – трейлер, который вызывает наименьшие подозрения, потому что водитель не прячется.

23

Все свелось к основам школьной геометрии. У вас есть две вершины треугольника, определите третью, вот и все. Просто и одновременно сложно. В моем распоряжении имелась общая длина всех сторон. Я сел, открыл блокнот на чистой странице, в очередной раз разложил карту Маккалеба.

В статье "Таймс" говорится, что, судя по показаниям спидометра, машина проделала путь в триста двадцать восемь миль. Согласно предположениям Маккалеба, это расстояние равняется длине всех трех сторон треугольника. Благодаря пометкам на карте известно и то, что одна из сторон – расстояние от дороги XXYXZ до аэропорта в Вегасе – составляет девяносто две мили. Стало быть, на остальные стороны остается двести тридцать шесть миль. Число это можно разделить на две части каким угодно способом, а недостающий угол треугольника разместить в любой точке карты. Для абсолютно верной картины неплохо бы, конечно, иметь циркуль, но можно справиться и подручными средствами.

Масштаб карты – пятьдесят миль в одном дюйме. Я достал бумажник, вытащил права и, действуя ими как линейкой, установил, что короткая сторона равна ста милям. После начертил несколько треугольников, которые могли бы покрыть нужную площадь. Вершины я разместил и к северу, и к югу от линии, которой соединил дорогу XXYXZ и Лас-Вегас. Минут двадцать прикидывал маршруты, добираясь к югу до Аризоны, почти до Большого каньона, а к северу до района военно-воздушной базы Неллис. В конце концов у меня голова кругом пошла: слишком много вариантов. Весьма вероятно, один из них, мною уже отработанный, был верен, но я даже сам этого не заметил.

Я направился к холодильнику за очередной бутылкой пива. Недовольный собой, вытащил из кармана мобильник и набрал номер Бадди Локриджа. На том конце откликнулся автоответчик.

– Бадди, где вы, черт побери?! – Я раздраженно захлопнул крышку телефона. Бадди мне сейчас не так уж нужен. Просто хотелось на ком-нибудь сорвать зло, а он – самая удобная мишень.

Я вышел на балкон и покосился вправо. Джейн не показывалась, и это меня почему-то огорчило. Была какая-то загадка в этой женщине, мне нравилось с ней разговаривать. Я быстро оглядел взлетную полосу и заметил новую фигуру. Мужчина был чисто выбрит, на нем были зеркальные очки, черная бейсболка и светлая рубашка с золотой надписью, прочесть которую мне не удалось. Нижнюю часть лица скрывала машина, к которой он прислонился. Казалось, незнакомец смотрел мне прямо в глаза.

Минуты две мы оба стояли не шевелясь. Возникло искушение выйти из номера и спуститься, но я опасался: стоит его выпустить из виду хоть на несколько секунд, он вообще исчезнет.

Так мы и пожирали друг друга глазами, пока парень наконец не вышел из-за машины и не зашагал через летное поле. Стало видно, что на нем темные шорты, перехваченные чем-то вроде военного пояса. В тот же момент я разглядел и нашивку на рубахе – "Охрана". Так, ясно, в штате мотеля служит. Он нырнул в узкий проход, разделяющий здания, которые как раз и образуют "два икса", и исчез из поля моего зрения.

Ну что ж. Раньше в дневное время охранников я тут не видел, но из этого ровным счетом ничего не следует. Я снова поглядел направо, не появилась ли Джейн – увы! – и вернулся в комнату.

На сей раз я взялся за геометрию по-другому. Оставив в покое мили, просто смотрел на карту. Прежний опыт подсказывал, насколько далеко, по вертикали и горизонтали, простирается площадь, ограниченная на карте треугольником. Очертив ее границы, я изучал расположенные тут дороги и населенные пункты. Если какое-нибудь место привлекало мое внимание, я замерял расстояние – не получится ли заветная цифра.

Я отметил уже десятка два таких мест, ни одно из которых, судя по расстояниям, даже близко не располагалось к воображаемому треугольнику. И тут наткнулся на городок к северу от проведенной мной осевой линии; был он так мал, что его отметили черной точкой. Судя по масштабу, минимальное население, дающее право на обозначение на карте. Название городишки – Ясный. Так-так, знаю я это место! Я вдруг почувствовал возбуждение. "Оно – в духе Поэта", – мелькнуло у меня в голове.

Я измерил расстояния. Ясный расположен примерно в восьмидесяти милях к северу от Лас-Вегаса на Блу-Даймонд-хайвей. Еще приблизительно сто пятьдесят миль отделяет его от Пятнадцатого шоссе и третьей вершины треугольника, упирающейся в дорогу XXYXZ. Если добавить к этому расстояние по осевой от нашей дороги до аэропорта, как раз и получится треугольник, длина сторон которого составляет триста двадцать две мили. Всего на шесть миль меньше, чем на спидометре той злополучной машины, что взял напрокат один из пропавших мужчин...

Я почувствовал, как кровь закипает у меня в жилах. Ясный, штат Невада. Сам я там никогда не был, но слышал, что городок этот – пристанище публичных домов и всего того, что сопутствует грязному бизнесу. Да и как не слышать? В бытность свою полицейским я не раз "проводил" клиентов через Ясный, штат Невада. Не раз подонки, являвшиеся ко мне с повинной, признавались, что последние несколько дней или, точнее, ночей свободы провели с дамами в Ясном.

Мужчины сюда ездят в одиночку, тайком, стараясь не оставлять следов заплыва в мутные воды. Женатые мужчины. Успешные мужчины. Верующие мужчины. В общем смысле Ясный – это тот же квартал красных фонарей в Амстердаме, где Поэт когда-то подстерегал своих жертв.

Полицейские частенько руководствуются подсознанием и инстинктом. Живешь и умираешь, имея дело с фактами и свидетельствами. Это непреложно. Но именно чутье нередко открывает тебе эти самые факты, оно же объединяет их и, словно клей, не позволяет распасться на детали. В данном случае я как раз и следовал инстинкту. У меня появилось предчувствие насчет Ясного. Конечно, можно сидеть за этим столиком и до бесконечности вычерчивать треугольники. Но именно вершина, упершаяся в городок Ясный, притягивала меня, словно магнит, и я остро ощущал, как стремительно поднимается уровень адреналина в крови. Я не сомневался, что разгадал треугольник Маккалеба. Моего замолкшего навеки напарника. Следуя его таинственным пометкам, я выбрал направление движения. Орудуя импровизированным "циркулем", я добавил на карте две линии, вычертив таким образом правильный треугольник. Удовлетворенно постучал ногтем по карте и поднялся со стула.

Часы в кухоньке показывали почти пять. Так, на север ехать поздно – доберусь к темноте, а это плохо – слишком рискованно. А вот если двинуть на рассвете, в распоряжении останется почти весь день, а этого хватит, чтобы разузнать в Ясном все, что нужно.

Я прикидывал, что мне понадобится в поездке, когда раздался стук, заставивший меня – хоть я и ожидал гостей – вздрогнуть. Я поднялся и пошел открыть дверь Бадди Локриджу.

24

Рейчел сразу поняла, что Гарри Босх не в духе. Он уже раскрыл рот, но, увидев ее, запнулся на полуслове. Похоже, он кого-то ждет и этот кто-то опаздывает.

– Агент Уоллинг?

– Ждете кого-то?

– Нет, собственно.

Он украдкой бросил взгляд куда-то ей за спину и быстро осмотрел парковку позади мотеля.

– Можно войти?

– Да, да. Конечно, извините. – Он отступил в сторону.

Рейчел вошла в убогий, тускло обставленный гостиничный номер. Слева стоял низкий столик образца шестидесятых годов, на нем красовались бутылка пива, блокнот и карта, открытая на странице штата Невада. Босх поспешно сложил карту и закрыл блокнот. Положил одно на другое. Тут Рейчел заметила водительские права.

– Так что же привело вас в это славное местечко? – осведомился хозяин.

– Да так, решила посмотреть, как вы тут, – невинно ответила Рейчел. – Надеюсь, наш гостеприимный трейлер не слишком разочаровал вас утром.

– Да нет. Чего еще можно ожидать в таком месте?

– Действительно, чего?

– А как вы меня отыскали?

Рейчел сделала шаг в глубь комнаты.

– Так вы ведь расплачивались за номер кредитной картой!

Босх кивнул, не выказывая удивления ни оперативностью, ни сомнительными с точки зрения закона действиями, направленными на его поиски. Рейчел сделал еще шаг вперед и кивком указала на карту:

– Собираетесь отдохнуть в этих краях? Я хочу сказать, теперь, когда вы больше не занимаетесь этим делом, времени у вас навалом.

– Ну да, маршрут набрасываю.

– И куда же направляетесь?

– Еще не решил.

Она улыбнулась и повернулась к балконной двери. Открывался вид на черный самолет, распластавшийся на взлетной полосе, примыкающей к гостиничной парковке.

– Судя по вашей кредитке, вы здесь квартируете около девяти месяцев. То выезжаете, то снова останавливаетесь, последнее – чаще.

– Верно, они дают мне скидку как постоянному клиенту. На круг выходит долларов двадцать в сутки.

– Что-то многовато.

Он оглядел номер, словно оказался здесь впервые.

– Пожалуй.

Оба по-прежнему стояли. Рейчел понимала, что Босх не предлагает ей присесть из-за опаздывающего гостя. Она решила взять инициативу в свои руки и плюхнулась на кушетку, не дожидаясь приглашения.

– А зачем вам эта конура на целых девять месяцев? – спросила Рейчел.

Босх перенес стул от журнального столика к кушетке и уселся рядом с гостьей.

– Если вы хотите знать, связано ли это с нашим делом, отвечаю: нет, не связано.

– У меня и в мыслях этого не было. Просто спросила. На игрока вы не похожи – в смысле, не похожи на картежника. А здесь, похоже, такие как раз и останавливаются.

– Вы правы, – кивнул хозяин. – Картежники, разные типы со странными наклонностями. А я здесь потому, что дочь живет неподалеку. С матерью. Вот я пытаюсь узнать ее поближе. Можете считать это странной наклонностью.

– И сколько же лет девочке?

– Скоро шесть исполнится.

– Чудесно. А мать ее – Элеонор Уиш, бывшая сотрудница ФБР, так?

– Именно так. Ну хорошо, чем могу быть полезен, агент Уоллинг?

Она улыбнулась. Босх ей нравился. Он брал быка за рога. Никто и ничто его не запугает. Интересно, откуда такое бесстрашие? Может, секрет в том, что когда-то у него был жетон?

– Для начала можете называть меня Рейчел. Но вообще-то это я могу быть вам полезна. Разве вы не собирались со мной связаться?

Он засмеялся, хотя и невесело.

– О чем это вы?

– О нашей общей беседе. Взгляды, кивки, улыбки, все такое. Вы ведь выбрали меня союзником, разве нет? Пытались установить контакт. Сравнять шансы. Так, чтобы не трое против одного, а два на два.

Босх пожал плечами и выглянул на улицу.

– Может быть, но я стрелял наугад. Я... Словом, не знаю, но мне показалось, будто вас там третируют, вот и все. А я, смею сказать, знаю, каково это.

– Меня уж восемь лет как третируют.

Он понимающе посмотрел на нее.

– И все из-за Бэкуса?

– Не только. Я допустила несколько промахов, а Бюро ничего не забывает.

– Да, уж это я знаю.

Он поднялся.

– Я пью пиво, как видите. Может, присоединитесь, или по службе пришли?

– По службе не по службе, но от стаканчика не откажусь.

Он взял открытую бутылку, прошел в кухоньку, поставил бутылку в раковину, извлек из холодильника еще две, открыл их и вернулся в гостиную. Рейчел знала, что должна быть начеку. В таких ситуациях главное – кто кого переиграет, и поражение отделяет от победы очень тонкая линия.

– Тут вообще-то есть и стаканы, но я им не очень доверяю, – пояснил Босх, протягивая бутылку.

– Сойдет и так.

Она чокнулась с ним и сделала небольшой глоток. "Сьерра-Невада", неплохо. Рейчел видела, что хозяин исподтишка высматривает, действительно ли она пьет или только делает вид. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, хотя в этом не было никакой нужды.

– Отличное пиво.

– А то. Ну и какая же роль вам уготована? Стоять по стойке смирно и рта не открывать, вроде агента Зиго?

Рейчел усмехнулась:

– Действительно, еще не слышала, чтобы он произнес хоть одно связное предложение. Правда, я здесь всего два дня. Вообще-то они пригласили меня, потому что у них нет выбора. С Бобом Бэкусом меня кое-что связывает, и к тому же "джипиэс" отправили в Квонтико на мое имя, хотя моей ноги там уже восемь лет как не было.

– И откуда же они вас вытащили?

– Из Рапид-Сити. Босх поморщился.

– Да нет, там не так уж плохо, – вскинулась Рейчел. – А сначала меня перевели в Минот, Северная Дакота. Там вообще одно штатное место. По-моему, только на второй год после этого начальство почувствовало себя отмщенным.

– Да, история. В Лос-Анджелесе, когда от тебя хотят избавиться, поступают иначе. Предлагают так называемую дорожную терапию, то есть переводят в самое дальнее от твоего дома отделение, чтобы каждый день попадал в пробку. Поездишь так два года и поневоле жетон сдашь.

– Как вы?

– Да нет. Впрочем, моя история вам хорошо известна.

Она ничего не ответила, вернулась к прежней теме.

– Ну а в распоряжении Бюро вся страна и еще немного. Там не дорожную терапию прописывают, там это называется "трудным назначением". Посылают туда, куда никто не хочет ехать. Мест много, и там при желании вполне можно похоронить неугодного агента. В Миноте служат парни из резерва, и фэбээровцев они, мягко говоря, не любят. В Рапид-Сити немногим лучше, правда, там хотя бы людей побольше. Изгоев вроде меня. Знаете, нам не так уж и плохо, хотя бы никто не давит. Понимаете, о чем я?

– Вполне. И давно вы там?

– Восемь лет.

– Ничего себе.

Она только рукой махнула: ерунда, мол, не стоит и говорить. Рейчел вполне отдавала себе отчет в том, что делает. Своей открытостью располагает его к себе. А она нуждается в доверии этого человека...

– А скажите-ка мне, – заговорил Босх, – отчего все это? Оттого, что вы были связной? Оттого, что стреляли в Бэкуса? Или оттого, что он ускользнул?

– Все вместе, и не только. Связалась с "врагом", резинку жевала на занятиях, ну и так далее.

Он понимающе кивнул.

– Так почему же вы просто не ушли из конторы, Рейчел?

– А потому что не хотела, чтобы они взяли верх.

Босх снова кивнул, и Рейчел уловила одобрительный огонек в его глазах. Такой ответ сблизил их, она это поняла, почувствовала, и ощущение было приятным.

– Гарри, можно два слова не для протокола?

– Разумеется.

– Меня прислали сюда присматривать за вами.

– Вот как? Но зачем? Не знаю, насколько внимательно вы прислушивались к нашей утренней беседе, там, у вас, в трейлере, но мне ведь вроде как дали пинок под зад.

– Ага, и вы, конечно, утерлись и отступили.

Рейчел обернулась, посмотрела на столик с картами и блокнотом и снова заговорила, на сей раз более жестким, хотя и ровным тоном:

– Меня послали сюда присматривать за вами и в случае чего дать как следует по рукам.

– Слушайте, агент Уоллинг, мне не кажется, будто...

– С чего это вы вдруг опять перешли на птичий язык?

– Ну ладно, ладно, Рейчел. Так вот, если это угроза, тогда все ясно, сигнал принят. Но мне кажется, что...