Он был набит пачками стодолларовых банкнот, завернутыми в пластик с жирной пометкой «50» черными чернилами. Она наблюдала, как у Лео отвисла челюсть, а потом на лице появилось испуганное выражение. Оба понимали, что чемоданчик, набитый денежными знаками высокого достоинства, не повод для празднования. Это был не горшок с золотом, о котором мечтает каждый вор, скорее повод для беспокойства и подозрения. Подобно судебному адвокату, который никогда не задаст свидетелю вопрос, ответ на который не знает заранее, профессиональные воры никогда не крадут вслепую, не берут ничего, если не знают, какие последствия кража может повлечь. Не юридические последствия. Гораздо более серьезные.

Прошло десять секунд, прежде чем Лео смог заговорить.

– Черт...

– Да...

– Черт...

– Я знаю...

– Ты считала их?

Касси кивнула:

– Сосчитала пачки. Их пятьдесят. Если цифра на каждой означает то, что должна означать, перед тобой два с половиной миллиона наличными. Он не выиграл эти деньги, Лео. Он приехалв Вегас с ними.

– Погоди, погоди. Давай-ка подумаем над этим.

– О чем тут думать? В казино кассиры не расплачиваются банковскими упаковками по пятьдесят тысяч. Он не выиграл эти деньги в Вегасе, а привез с собой. Это какая-то мзда. Может быть, дело тут в наркотиках или в чем-то еще. Но мы взяли ее – я взяла – до того, как она была передана по назначению. То есть этот человек – объект – был просто мальчиком на побегушках. Даже без ключа от чемоданчика. Он должен был только его передать, возможно, даже не знал, что в нем находится.

– У него не было ключа?

– Лео, ты слышал, что я говорила? Меня сбило с ног, когда я открывала замок отмычками. Стала бы я возиться с ними, будь у меня ключи?

– Извини, извини, забыл, понимаешь?

– Я взяла ключи этого человека. У него был ключ от наручников, но ключа от чемоданчика не было.

Лео сел в кресло, а Касси поставила рюкзак на стол и принялась в нем рыться. Достала четыре перехваченных резинкой пачки стодолларовых купюр и положила на стол.

– Вот его выигрыш. Сто двадцать пять тысяч. И половина сведений, которые ты получал от наводчика или своих партнеров, оказались неверными.

Она достала из сумочки бумажник, взятый с ночного столика в номере 2014, и бросила Лео.

– Фамилия этого человека не Эрнандес, и он не из Техаса.

Лео раскрыл бумажник и уставился на флоридские водительские права за прозрачным пластиковым прямоугольником.

– Эктор Идальго, – произнес он. – Майами.

– Там есть визитные карточки. Он юрист какой-то организации, именуемой «Буэна Суэрте корпорэйшн».

Лео затряс головой скорее в изумлении, чем в отрицании того, что знал это. Касси поначалу не сказала ничего. Она положила ладони на стол и подалась вперед, глядя на Лео с выражением, говорившим, что она видела этот жест и хочет узнать, что ему было известно. Лео глянул на бассейн, и Касси посмотрела туда же. По поверхности медленно двигался шланг очистителя, сам очиститель находился где-то внизу.

Лео взглянул на нее:

– Касс, клянусь, я ничего об этом не знал.

– Относительно денег, Лео, я верю тебе. А «Буэна Суэрте»? Расскажи, что знаешь.

– Это кубинцы из Майами. С большими деньжищами.

– Законными?

Лео пожал плечами, давая понять, что ответ может быть любым.

– Они хотят купить «Клео», – сказал он.

Касси рухнула в кресло напротив него.

– Это мзда за лицензию. Я стащила мзду, черт возьми.

– Давай-ка обдумаем это.

– Лео, ты твердишь одно и то же.

Она прижала к груди ушибленную руку.

– Ну а что нам еще делать? Нужно все обдумать.

– Кто те люди, для которых ты это устраивал? Раньше ты не захотел мне говорить, но теперь должен.

Лео кивнул и поднялся. Подошел к раздвижной двери, открыл ее и направился к бассейну. Остановился у края и опустил голову к очистителю, беззвучно скользящему по дну. Не отводя взгляда от воды, заговорил:

– Они из Вегаса, работают на Чикаго.

– Чикаго. Лео, ты имеешь в виду «Группу»?

Лео не ответил, но по его молчанию было все ясно.

– Черт возьми, Лео, как ты связался с «Группой»? Ответь.

Лео пошел вдоль кромки бассейна, глубоко запустив руки в карманы халата.

– Послушай, я не так глуп, чтобы намеренно связываться с «Группой», понимаешь? Уж поверь мне, черт возьми! В данном случае у меня не было выбора.

– Ладно, Лео. Расскажи, как это произошло.

– Началось все около года назад. Я познакомился с двумя людьми. Был в Санта-Аните и встретил там Карла Леннерца, ты помнишь его, так ведь?

Касси кивнула. Леннерц был разведчиком, постоянно высматривал то, что именовал «хорошей новостью», – выгодное дело. Давал наводки Лео, обычно брал за это определенное вознаграждение или десять процентов всей добычи, вычитаемой из его доли. Касси раза два встречала Леннерца в обществе Лео и Макса.

– Ну так вот, он был с этими людьми, познакомил нас. Это были ребята, готовые оказать поддержку в том или ином деле. Назвались рисковыми капиталистами.

– И ты поверил им на слово.

По шоссе проехал грузовик с испорченным глушителем, и Лео молчал, пока шум не затих.

– Причин сомневаться я не видел, притом они были с Карлом, а он – свой человек. Кроме того, я тогда находился на мели. Требовались деньги на организацию, а тут как раз эти двое. Я договорился о встрече попозже, мы собрались, и я попросил у них поддержку в парочке задуманных дел. Они ответили: «О чем разговор, не проблема».

Лео подошел к той стороне бассейна, где на щите висел сачок с десятифутовой рукояткой. Снял его и выловил из воды дохлую колибри.

– Бедняги, наверное, они не видят воду. Так и ныряют в нее. Уже третья на этой неделе. – Он покачал головой: – Знаешь, дохлые колибри – к несчастью.

Лео бросил дохлую птичку через изгородь во двор к соседу. Касси подумала, что, может, три дохлые колибри были одной и той же, которую сосед бросал обратно, но промолчала. Ей хотелось, чтобы Лео продолжал рассказ.

Лео повесил сачок на место и вернулся к Касси.

– Вот так и началось. Я взял у них шестьдесят пять тысяч, по окончании дел должен был вернуть сто. Думал, рассчитаюсь с ними самое большое через полтора месяца. Одно дело было с бриллиантами, они всегда уходят быстро. Другое – склад с итальянской мебелью. У меня был покупатель на нее в Пенсильвании, и казалось, за полтора месяца от силы товар будет сбыт. Моя доля должна была составить около двухсот тысяч, этим людям я должен был сто. Недурно. Деньги в основном требовались на сведения. У людей, с которыми я работал, имелось свое оборудование.

Он отклонялся от главной темы, говорил о всевозможных подробностях планов, а не о том, что произошло.

– Лео, все это можно опустить. Переходи к развязке.

– Оба дела сорвались. Сведения о бриллиантах были обманом. Надувательством. Я выложил за них сорок тысяч, и тот человек исчез. А мебель оказалась из Мехикали[5]. Подделкой. Ярлыки «Сделано в Италии» были такой же фальшивкой, как и большинство кричащих этикеток, какие видишь в этом городе. О чем я узнал, только когда грузовик пригнали в Филадельфию и покупатель взглянул на товар. Черт, надо же так влипнуть! Я сказал ребятам, чтобы его бросили на обочине дороги в Трентоне.

Лео умолк, словно стараясь припомнить еще какие-то подробности, потом обреченно махнул рукой.

– Вот и все. Я задолжал тем людям сто тысяч, денег у меня не было. Я объяснил им положение, и они отнеслись ко мне так же сочувственно, как судья ночного суда к проститутке. Но когда разговор окончился, я решил, что выиграл какое-то время. Только они сказали так, а сами поступили наоборот, продали мою расписку в другие руки.

Касси кивнула. Теперь она сама могла бы досказать остальное.

– Появляются два незнакомых человека, говорят, они представители нового владельца расписки, – продолжал Лео. – Дали ясно понять, что новый владелец из «Группы», не говоря этого напрямик. Понимаешь? Сказали, что нужно составить график платежей. Кончилось тем, что я каждую неделю выкладываю две тысячи в виде процентов. Я едва сводил концы с концами. Это просто убивало меня. Я все оставался должен сто тысяч и никак не мог расплатиться. Никак. В конце концов они сделали мне предложение.

– Какое?

– Сказали об этой работе.

Он указал через открытую дверь на стоявший на столе чемоданчик.

– Сказали, чтобы я организовал все с их человеком в Вегасе, тогда они сожгут мою расписку и дадут еще долю в добыче.

Лео покачал головой. Пошел к столику со стульями у мелкого конца бассейна и сел. Потянулся к ручке зонта на шесте. Стал вращать ее, и зонт раскрылся, словно цветок. Касси подошла и тоже села. Взялась за левый локоть правой рукой.

– Стало быть, они знали, что в чемоданчике, – сказала она.

– Может быть.

– Не может быть, а точно. Иначе не были бы так щедры с тобой. Когда они приедут за ним?

– Не знаю. Жду звонка.

– Они назвали тебе фамилию?

– Что ты имеешь в виду?

– Фамилию, Лео. Того, кто купил твою расписку.

– Да, Турчелло. Та самая, что была на пакете для тебя в регистратуре. Видимо, этот человек занял место Джоуи Маркировщика после его смерти.

Касси отвернулась. Фамилию Турчелло она прежде не слышала, но знала, кто такой Джоуи Маркировщик. Это был жестокий представитель «Группы» в Лас-Вегасе, один из длинной череды злобных вымогателей. Его настоящее имя было Джозеф Маркони, но все знали его как Джоуи Маркировщика из-за следов, которые он оставлял на теле тех жертв, которым сохранял жизнь. Касси вспомнила, как они с Максом целый год жили в страхе перед Джоуи, хотевшим получать часть их добычи. В Хай-Дезерт она однажды подобрала газету и прочла, что Маркировщик был убит в своем лимузине во время ожесточенной перестрелки с ФБР и полицией на автостоянке одного из банков в Лас-Вегасе. Прочтя эту статью, Касси устроила себе празднество – выпила картонный стаканчик яблочного бренди, купленного за пачку сигарет.

Она не знала, что представляет собой сменивший Маркони Турчелло, но решила, что он такой же злобный психопат, если занял его место.

– И теперь ты поставил меня в одно положение с собой и этими людьми, – сказала Касси. – Спасибо, Лео. Спасибо за...

– Нет, ошибаешься. Я тебя оберег. О тебе они даже не знают. Организовал эту работу я сам. И как уже говорил, в этом деле никто никого не знает. Они не знают тебя и никогда не будут знать.

Обещание Лео не успокаивало. Касси больше не могла сидеть, потому что перед ней, казалось, проходила вся ее жизнь. Она встала, подошла к краю бассейна и уставилась в спокойную прозрачную воду. Ее левая рука висела, как неживая.

– Что будем делать, Лео? Если я правильно поняла, эта чикагская банда использовала нас, чтобы стянуть мзду, которую кубинцы из Майами платили третьей стороне за возможность купить «Клеопатру». Мы находимся в центре предстоящей войны. Ты понимаешь это? Что нам делать?

Лео встал и подошел к ней. Крепко обнял и спокойно заговорил:

– О тебе никто не знает. Даю слово. Никто не знает и никогда не будет знать. Тебе нечего беспокоиться.

Она отстранилась от него.

– Я очень беспокоюсь, Лео. Вернись к реальности.

Ее тон заставил Лео умолкнуть. Он поднял руки и уронил их, показывая, что сдается. Стал постукивать себя кулаком по губам. Касси прохаживалась взад-вперед вдоль бассейна. Минуты через две она заговорила снова:

– Что ты знаешь о «Буэна Суэрте»?

– Как я уже сказал, ничего. Но позвоню кое-кому, наведу справки.

После очередного долгого молчания Лео пожал плечами.

– Может, просто вернуть деньги, сказать, что вышла ошибка, – предложил он. – Найдем посредника, который...

– Лео, тогда нас будут преследовать чикагцы. Этот самый Турчелло. Подумай как следует. Этого делать нельзя.

– Я скажу им, что, когда ты вошла в номер, чемоданчика там не было.

– Так тебе и поверят. Особенно после того, как объект внезапно исчез.

Лео снова уселся на свой стул под зонтом. На его лице застыло выражение безнадежности. Наступило долгое молчание, они с Касси не смотрели друг на друга.

– Иногда можно украсть слишком много, – наконец произнесла Касси, обращаясь не столько к Лео, сколько к себе.

– Что?

– Макс часто говорил, что иногда можно украсть слишком много. Это мы и сделали.

Лео молчал, обдумывая это заявление. Касси сложила руки на груди. Когда заговорила, ее голос был решительным и сильным. Она смотрела мимо Лео.

– Давай заберем деньги. Все. Поделим их и сбежим. Каждому по миллиону триста тысяч. Нам этого хватит с избытком. К черту Чикаго и Майами. Возьмем деньги и удерем.

Еще до того как она договорила, Лео начал качать головой:

– Не пойдет.

– Лео...

– Не пойдет, черт возьми. Думаешь, от этих людей можно удрать? Куда? Назови хоть одно место, где тебя не найдут. Нет таких мест. Тебя будут преследовать до самого края земли просто из принципа, чтобы привезти кисти твоих рук в Чикаго или Майами и демонстрировать их на воскресных застольях тем, кто мнит себя слишком умным.

– Я рискну. Мне терять нечего.

– А мне ЕСТЬ ЧТО! Я прочно обосновался здесь. И меньше всего хочу каждый месяц до конца жизни менять фамилию и держать пистолет за спиной всякий раз, когда открываю дверь.

Касси подошла к стулу и присела на корточки возле Лео. Положив руки на пластиковый подлокотник, заглянула ему в глаза, но он быстро отвернулся.

– Нет, Касс, не могу.

– Лео, бери два миллиона, я возьму остальные. Это все равно больше того, чем мне понадобится. Два дня назад я думала, какое счастье было бы получить двести тысяч из этих денег. Бери два. Тебе их хватит, чтобы...

Лео встал и отошел от нее. Вернулся к краю бассейна. Касси прижалась лбом к подлокотнику. Она поняла, что Лео ей не убедить.

– Речь не о деньгах, -сказал Лео. – Ты не слушала, что я говорил? Не важно, один миллион или два. Какая разница, если тебя не будет на свете, чтобы тратить их? Знаешь, одного человека несколько лет назад нашли в Джуно, на Аляске, черт бы ее побрал. Отправились туда и выпотрошили, как лосося из реки. Думаю, им каждые два года нужно расправляться с кем-то в назидание всем прочим. Я не хочу, чтобы меня ставили в пример таким образом.

Сидя на корточках, словно прячущийся ребенок, Касси повернулась и посмотрела Лео в спину.

– А чего ты хочешь? Ждать, пока кто-то приедет и выпотрошит тебя здесь?Чем это лучше бегства? В бегстве по крайней мере есть шанс.

Лео посмотрел в бассейн. Очиститель беззвучно двигался по дну.

– Черт...

Что-то в тоне Лео побудило Касси взглянуть на него с надеждой. Она подумала, что, может, убедила его, и стала молча ждать.

– Два дня, – наконец сказал он, по-прежнему глядя в воду. – Дай мне сорок восемь часов подумать, что можно сделать. Я знаю кое-кого в Майами. Позвоню этим людям, посмотрю, что удастся выяснить, и справлюсь относительно положения вещей в Вегасе и Чикаго. Надеюсь, мне удастся вывернуться. Да, может быть, договориться о сделке и даже оставить себе какую-то долю.

Лео кивнул в подтверждение своих слов, готовясь к самым значительным переговорам в жизни – об их судьбе. Ему не было видно, что Касси покачивает головой. Она не верила, что таким образом можно чего-то добиться, однако встала и подошла к Лео.

– Пойми, Турчелло не даст тебе доли из того, что находится в чемоданчике. У него и в мыслях этого не было. Позвонив своим людям, сообщив, что чемоданчик у тебя, ты тем самым скажешь: «Я здесь, ребята, приезжайте по мою душу». Лососем в этом году окажешься ты.

– Нет! Говорю тебе, я в состоянии все уладить! Я могу договориться с этими людьми. Учти, тут все дело в деньгах. Если все получат что-то, мы выкрутимся.

Касси поняла, что его не убедить, и смирилась.

– Хорошо, Лео, два дня. И только. Потом делим деньги и сматываемся. Рискнем.

Он кивнул:

– Позвони мне вечером. Может, я что-то разузнаю. А пока возвращайся на работу. Позвонить тебе можно только в агентство?

Касси дала ему номер своего сотового телефона. Ее больше не беспокоило, что полицейские могут арестовать Лео и обнаружить этот номер в его записной книжке. Волноваться об этом имело смысл, казалось, миллион лет назад.

– Я ухожу, Лео. Что будем делать с деньгами?

Не успел Лео ответить, как она вспомнила о проблеме, о которой за последними делами напрочь забыл.

– Слушай, получил ты мои паспорта?

– Могу только сказать, что мне сообщили – они уже в пути. Вечером еще раз загляну в свой почтовый ящик. Если их не окажется, они придут завтра. Это я гарантирую.

– Спасибо, Лео.

Он кивнул. Касси повернулась к раздвижной двери.

– Постой, – сказал Лео. – Хочу спросить тебя кое о чем. В какое время ты вошла в номер?

– Что?

– В какое время вошла в номер этого человека прошлой ночью? Ты должна была смотреть на часы.

Касси взглянула на Лео. Она понимала, что он хочет узнать.

– В пять минут четвертого.

– И на всю работу ушло пять – десять минут, так ведь?

– В общей сложности.

– В общей сложности?

– Лео, ему позвонили по телефону. Я была в чулане возле сейфа. Телефон зазвонил, и он стал с кем-то разговаривать. Видимо, относительно мзды. Он должен был передать ее сегодня. Потом, положив трубку, пошел в ванную.

– И ты выскользнула оттуда.

– Нет. Оставалась в чулане.

– Долго?

– Пока он снова не заснул. Пока не услышала его храп. Я была вынуждена оставаться там, Лео. Уходить было небезопасно. Тебя там не было. Я не могла уйти, пока...

– Значит, попала в период луны без курса?

– Лео, ничего поделать было нельзя, я пыталась это...

– О, черт возьми!

– Лео...

– Я предупреждал тебя. Просил только об одном.

– Ничего поделать было нельзя. Ему позвонили – позвонили по телефону в три часа ночи, Лео. Такая вот досадная неожиданность.

Лео качал головой, словно не слушая.

– Значит, все, – сказал он. – Мы...

Он не договорил. Касси закрыла глаза.

– Мне очень жаль, Лео. Право же.

Ее внимание привлек шелест возле левого уха. Она повернула голову и увидела висящую в воздухе колибри, ее крылышки быстро трепетали.

Птичка метнулась влево, потом устремилась вниз и оказалась всего в футе над неподвижной водой. Казалось, она увидела свое отражение на поверхности. И опускалась все ниже, пока не коснулась воды. Крылышки неистово затрепетали, но теперь они слишком отяжелели для полета. Вырваться из воды колибри не могла.

– Видишь, о чем я, – сказал Лео. – Глупые птицы.

И побежал за сачком, чтобы попытаться спасти жизнь крохотному существу.