Кроме того, пиджак, повешенным на спинку стула и закатанные по локоть рукава рубашки, делали его похожим на спустившегося на землю и всем доступного избавителя от любых проблем, каким она и знала его.
      Промелькнуло несколько секунд, и кристаллизовалась тяжелая тишина. Поскольку Эвен не отвечал, она шепотом добавила:
      - Пожалуйста, Эвен, ты мне на самом деле нужен.
      - Мистер Джеймсон, извините, но она отказалась подождать, если нужно, то я вызову охрану.
      Вслед за Холли вошла Талли, вооруженная пригоршней острых карандашей, и встала позади, не спуская с Холли глаз, как, впрочем, и все мужчины и женщины, сидевшие за столом совещаний. Эвен махнул рукою в направлении двери:
      - Выйдите, все выйдите отсюда! После секундных колебаний задвигались стулья, люди начали вставать, собирать бумаги и поспешно рассовывать их по папкам. Раздались приглушенные голоса:
      - Кто это такая?.. А я думал, что у нее волосы порыжее... Вот уж не знал, что он с кем-то встречается... А у моего сына есть плакат... - шепот как клубящаяся мгла заполнял комнату, но горящий взгляд Эвена, нацеленный на Холли, прорезал ее. Когда последний из сотрудников наконец покинул комнату, и дверь за ним захлопнулась, Эвен прикрыл глаза и выдохнул:
      - С тобой все в порядке? - ровно спросил он, вцепившись пальцами в стол перед собой.
      - Со мной? Да, все в порядке. И снова тихо:
      - За тобой не гонятся? Она покачала головой:
      - Не в этом дело, все дело... Он поднял голову, и их взгляды моментально встретились.
      - Я звонил Энни, я обыскал весь Кейпшелл, я извел швейцара в твоем доме здесь в Нью-Йорке. Каждый вечер я, не отрываясь, смотрел в телевизор в надежде, что Деннис Кратчи знает что-нибудь, чего не знаю я. Черт возьми, ведь я даже твоим родителям в Аризону звонил.
      - Я знаю, я им тоже звонила, они сказали, что ты очень милый.
      - Где ты была все эти три недели?
      - Я жила в Виледж у одного из сослуживцев по Лемонэйд. Извини, если я доставила тебе беспокойство, но...
      - "Доставила мне беспокойство", да я с ума сошел из-за тебя!
      Он направился вдоль всего стола, чтобы обойти его и подойти к ней.
      - Нам надо кое о чем поговорить, я хочу знать, почему ты вдруг решила вот так взять и уйти, почему ты меня не спросила о...
      Он был уже в нескольких футах от нее, когда она вдруг подняла одну руку и сделала шаг назад:
      - Стой, я не за этим сюда пришла. Эвен остановился, одной рукой он схватился за спинку стула, а другой стал ощупывать свой лоб.
      - Умеешь же ты испытывать мужское терпение "славная девочка".
      - Эвен, молчи. Просто слушай. Вчера вечером ураган Сэлиза обрушился на наветренные острова в Карибском море, и там творятся страшные вещи. Хуже всех пострадал остров Сент-Джулиан.
      Эвен указал на карту Карибского моря, которая теперь была прислонена к стене:
      - Я об этом прекрасно осведомлен. У нас как раз проходило экстренное совещание чартерного подразделения, когда ты ворвалась. Поскольку большинство регулярных авиалиний закрыто, мы просто завалены заявками на чартерные рейсы. Владельцам недвижимости не терпится узнать каковы разрушения и...
      Холли яростно кивала, вцепившись в папку с бумагами.
      - Да, - оборвала она Эвена, - именно поэтому я здесь, мне просто необходимо попасть на Сент-Джулиан.
      - Разве у тебя есть собственность на Сент-Джулиан?
      - Нет, это ради Лемонэйд, это мой шанс сделать что-нибудь стоящее... - Она покачала головой, чувствуя, что не правильно все объясняет. - Мне необходимо там быть, и я смогу туда попасть, если ты... - она осеклась и заставила себя отвести взгляд от него, это оказалось непросто. Его глаза хотели рассказать о тысячах вещей, а она не хотела ничего о них знать.
      - Мне очень плохо было без тебя, "славная девочка".
      В комнате повисла тишина, оставив их наедине с отзвуком его слов. Ее любовь, ее утраченная надежда, ее острая потребность в нем пульсировали в ней, как горячая смесь боли и радости. Холли опустила глаза, а потом и голову, этого она и боялась, боялась, что он откроет ей свое сердце, боялась, что из-за этого душа ее снова будет вся исходить кровью ради него. Она вздохнула и нервно облизала уголки рта. Если бы только она никогда его не любила, если бы только он не причинил ей такую боль.
      - Я здесь не ради нас с тобой, я здесь ради Лемонэйд.
      - Черт возьми, Холли, неужели все это только для того, чтобы получить место у них в Совете?
      - Нет, - она оттолкнула в сторону стул и сделала шаг к нему, не осмеливаясь однако прикоснуться. - Место в Совете меня не волнует, я здесь ради детей, у новорожденных не будет никаких шансов, если туда срочно не доставить медицинские препараты и оборудование. Эвен, там расположен родильный дом, центр для матерей повышенной группы риска, больничные корпуса разрушены, большая часть оборудования уничтожена. Мне удалось раздобыть новые инкубаторы и два генератора для них, но я не могу попасть на самолет, чтобы доставить их туда.
      Он потер уголок рта и уставился на нее. После всего случившегося - и вдруг такое! Неизвестно, что разлучило их, но она откинула это в сторону и обратилась к нему за помощью. Он в изумлении покачал головой. Она уронила папку на стол.
      - Ну что ты хочешь, чтобы я сказала? Я скажу. Извиниться? Извини, пожалуйста, я, я все испортила, - она отвернулась от него и осела на стул. Если бы ты только слышал сегодня утром, что они говорили нам по радио. Они там в полном отчаянии. У них так мало всего, а у нас так много... - Голос ее захлебнулся от эмоций:
      - Я не знаю, к кому еще обратиться! - и слезы ручьем потекли по ее лицу и, падая, оставляли темные отметины на шортах.
      Она даже не попыталась остановить хлынувший поток, это сделал Эвен. Он достал носовой платок из кармана и встал на колени перед ней. Утерев ее слезы, он взял ее за подбородок.
      - Я не знаю в чем было дело, не знаю, почему ты не могла подождать меня, чтобы поговорить, Холли. Теперь мне все равно, я просто чертовски рад снова видеть тебя. - Он взял ее пальцами за щеки и заставил взглянуть на себя. Конечно же, я отвезу тебя на Сент-Джулиан, ты же знаешь, я не умею тебе отказывать.
      И стена, которую она так старательно возводила, рухнула. Неизвестно, куда делась вся ее решимость, руки Холли сами обвили его, и она вцепилась в него, как в скалу посреди бушующего моря, черпая силу в его объятиях и утешение в ласках его рук. Тело ее сотрясалось от всхлипываний, и рубашка Эвена становилась мокрой от ее слез. Она старалась не думать о виноватом удовольствии, которое испытывала от того, что он рядом, об этом украденном у судьбы нежном мгновении, которого быть не должно, но все это было бесполезно. Через некоторое время Эвен погладил ее по голове:
      - Шшш, все в порядке, все будет хорошо. Когда он услышал, что она икнула, он немного отстранился, чтобы взглянуть на нее, он дал ей платок, она взяла его и высморкалась.
      - А ты знаешь, что у тебя от слезок глазки опухают, - подразнил он ее. Она склонила голову и ей удалось улыбнуться и кивнуть. - И нос у тебя совершенно красный.
      Она пожала плечами и судорожно хихикнула.
      - Холли, на меня ты всегда можешь положиться, и никогда, никогда в этом не сомневайся.
      Она снова кивнула, замечая, что голос у нее немного охрипший. Она все силилась вспомнить из-за чего его нельзя любить и чему повредит, если она насладится его обществом несколько минут. Как случилось, что все обернулось так плохо?
      Она мысленно вернулась к их общим мгновениям: веселье, страсть, нежная забота, которой он окружил ее. Все, что с ними происходило, было чистой радостью. Они вместе наслаждались простыми вещами, начиная с мороженого и кончая смехом Паулы и Петера, и его новорожденной племянницей Анабель. И та волшебная ночь на набережной и после на пляже.
      Дыхание застыло у нее в горле, если бы только он удовлетворился ее объяснениями, если бы поверил ей. Подбородок ее задрожал. Если бы, не взирая на все, он все-таки любил ее... Она закрыла глаза. А ведь он даже ни разу не сказал ей этого. И тут он шепнул:
      - Я люблю тебя, Холли.
      Глаза ее широко открылись и она опустила платок на колени. Уронив голову ему на плечо, она проплакала целых пять минут. Вслед за Эвеном Холли вышла из зала совещаний в переполненную приемную. Создавалось такое впечатление, что ни одни из присутствовавших на экстренном совещании чартерного подразделения не вернулся на свое рабочее место. Немного приотстав, Холли смотрела, как Эвен снова берет собравшихся под свое руководство. Он сверился с записями в папке, которую принесла ему Холли.
      - Джейк, мне потребуется около 150 кубических футов под груз. Нам необходимо отправить около 500 фунтов оборудования, поэтому спуститесь в службу управления полетами, пусть они снимут часть сидений с "2-5-7 Джей-эс".
      - Но ведь это "фалькон", предназначенный для...
      - Выполняйте, Джейк.
      - А куда отправлять, мистер Джеймсон? - спросил один из служащих.
      - Составьте летный план на Сент-Джулиан. Время вылета двенадцать ноль ноль. Эти имена внесите в декларацию, - он вручил список одной из сотрудниц.
      Женщина посмотрела на фамилии, потом на Холли, потом все посмотрели на Холли.
      - Сюзен, - сказал Эвен, окидывая взглядом комнату, - обычные правила неразглашения тайны наших клиентов касаются и этого полета.
      Сотрудница взглянула на Эвена и кивнула:
      - Конечно, сэр.
      - Петер, свяжитесь с аэропортом на Сент-Джулиан и убедитесь, что взлетная полоса свободна от обломков. По-моему, там все говорят по-английски, так что языковых проблем у вас не возникнет.
      Он повернулся направо.
      - Марк, запросите погоду. По моим сведениям два часа назад никаких гроз там не было, но неприятных сюрпризов я не хочу.
      Уж в чем в чем, а в его способности вести дела, она никогда не сомневалась. Она наблюдала какая головокружительная энергия генерируется вокруг Эвена, люди забегали, стали звонить по телефонам, садиться в лифты, устремляться вдоль по коридору.
      Впервые за три недели на нее снизошло спокойствие. Он оправдывал все ее ожидания и даже более того.
      - Кто полетит, мистер Джеймсон?
      - Вторым пилотом запишите Байрона Жерардо.
      - А первым?
      Эвен поднял взгляд от папки.
      - Меня.
      - Вас? Но ведь вам сегодня в час нужно подписывать контракт со Стодордом, а перед этим он хотел в последний раз осмотреть свой "фалькон".
      Эвен закрыл папку и сунул ее под мышку.
      - Ну так ничего у него не выйдет, потому что на этом "фальконе" я полечу на Сент-Джулиан. Это - единственный самолет из тех, которые есть у нас сейчас, способный с одной стороны поднять этот груз, а с другой - сесть на тамошнюю взлетную полосу.
      Несколько сотрудников и сотрудниц вопросительно взглянули друг на друга.
      - У вас какие-то трудности? - спросил Эвен.
      - Нет, сэр, - ответили все хором.
      ***
      Холли и Эвен ехали бок о бок на заднем сиденье джипа по опустошенному ураганом острову Сент-Джулиан. В воздухе носился запах свежесломанных деревьев и влажной земли. Зрелище открывалось такое, что на протяжении нескольких миль они ехали молча. По нежно зеленому пейзажу были раскиданы обломки металлических крыш и деревянных стен, стайка собак обнюхивала труп коровы, по обочине шел одинокий человек и нес в одной руке фотографию в рамке, а в другой - разбитую миску.
      Люди подымали головы от обломков бетона и шлакоблоков и провожали взглядом проезжающие машины. По обе стороны дороги представало непрерывное зрелище опустошения, и с каждым километром, казалось, становилось все хуже. Это было похоже на кошмар, казалось, будто они спускались прямиком в ад.
      - Зачем ты только со мной поехал, - сказала она ему. А джип продолжало трясти и подбрасывать на ухабах и обломках.
      - А ты что, предпочла бы, чтобы я остался на самолете, пил кофе и закусывал орешками?
      - Нет, я не это имела в виду, выгрузил бы нас, летел обратно, а мы потом придумали бы как выбраться. - Она смотрела прямо перед собой. - Я же знаю насколько для тебя важна твоя работа, и мне не хотелось бы тебя отрывать от нее даже на лишнюю минуту.
      - Да что за чушь ты несешь! Она отодвинулась от него на край сиденья.
      - Если бы ты улетел сразу, когда была возможность, то был бы уже дома, прежде чем сюда доберутся все эти команды новостей и увидят твой самолет, это же первый спасательный самолет, который здесь приземлился, и завтра утром его во всех выпусках новостей будут показывать, и тогда у тебя ни малейшего шанса не останется скрыть от мистера Стодорда тот факт, что ты возил на нем "славную девочку".
      Она откинула с лица непослушную прядь волос и дала ему время признать, что слова ее были правдой. А как только он это сделает, она расскажет ему о своем посещении Стью, чтобы, если он и в самом деле по-настоящему ей доверяет, все между ними стало по-другому. А вот потом, если от нее что-нибудь останется, она спросит его: зачем он вывернул ей душу наизнанку, сказав, что любит ее?
      - А у меня нет ни малейших намерений скрывать этот факт от Стодорда или кого бы то ни было еще, и вообще, Холли, почему мы говорим о Стодорде, в то время как нам необходимо поговорить о нас. Несколько часов назад я сказал, что люблю тебя и обнимал тебя, пока ты плакала из-за этого. Черт возьми, Холли, ну не можешь же ты притворяться, что я этого не говорил?
      Прежде чем она успела ответить, джип резко подбросило, и он тут же затормозил и остановился перед грузовиком, который шел впереди. На Холли накатила волна тошноты, и рука ее непроизвольно дернулась ко рту. Эвен коснулся ее сзади за талию:
      - С тобой все в порядке, ты дрожишь.
      - Со мной все в порядке, - она привстала и тронула водителя за плечо. Из-за чего мы остановились?
      - Мы приехали, - объяснил водитель, указывая рукой куда-то из-под тента джипа. - Вот больница.
      Она почувствовала как рука Эвена медленно сползла с ее спины.
      - Господи! - сказал Эвен.
      До этого она более всего заботилась о том, чтобы держать Эвена на расстоянии, но теперь сама потянулась к нему. Никакой больницы не было, лишь две большие палатки, груды обломков и противоестественная тишина. Холли затаила дыхание, и Эвен помог ей выйти из джипа, и долгое, долгое мгновение его, спокойные руки были единственным живым островком в этом море мертвого спокойствия. Потом из грузовика стали показываться остальные добровольцы, поплыл недоверчивый шепот. Внезапно из одной палатки выскочили двое во врачебных халатах и поспешили к ним.
      - Если вы из Лемонэйд, то это оборудование необходимо немедленно внести и подсоединить, - сказал доктор. - Из-за этого урагана у нескольких женщин случился стресс, и начались преждевременные схватки, вы просто обязаны помочь нам всем чем можете.
      И в то время, как доктор начал указывать Эвену и другим добровольцам как и куда сгружать оборудование, медсестра схватила Холли за руку. Эвен успел поймать ее взгляд и ободряюще кивнуть, и тут же Холли исчезла в палатке.
      Внутри на раскладушке лежало с полдюжины женщин, некоторые лежали тихо, другие стонали.
      - Меня зовут Франсина, а вас как? Холли заморгала, собираясь с мыслями:
      - Холли.
      - Так вот, Холли, здесь наш трудовой фронт, - и медсестра указала на ближайшую койку.
      - Это Мария, у нее первые роды, возьмите ее за руки, поговорите с ней. У нее есть еще полчаса, по крайней мере, а мне надо пойти помочь с кесаревым, это не ждет, Медсестра исчезла за занавеской, а Холли посмотрела на женщину, лежащую на кушетке. Та попыталась улыбнуться, но внезапно глаза ее расширились, дыхание ускорилось, Холли встала на колени и взяла женщину за руку.
      - Это мой первый ребенок, вы мне поможете?
      Пытаясь изобразить уверенную улыбку, Холли перебралась на перевернутый верх дном ящик из-под фруктов.
      - За этим я и приехала сюда!
      ***
      Вокруг сновали люди, но Холли оставалась рядом с Марией, поглощенная человеческой драмой. Говорить ей почти не приходилось, поскольку по мере того, как схватки прогрессировали, беременная сама говорила без умолку.
      Рассказывала о муже, о не рожденном еще ребенке, о планах на будущее, которые придется теперь пересмотреть. В перерывах между костедробящими потугами, сопровождавшими каждую схватку Марии, Холли выслушивала рассказы женщины, и дух ее смирялся перед простотой ее жизни и радовался решимости женщины не позволить урагану разрушить то, что еще осталось у нее.
      Через двадцать минут после того, как Марию укатили, сестра вышла из-за занавески с младенцем в руках. Холли подняла взгляд от стопки одеял, которые в это мгновение складывала.
      - Хорош получился, - сказала медсестpa, передавая новорожденного Холли. Нам надо еще немножко поработать с его мамой, а вы побудьте с ним и порадуйтесь. Этот малыш выношенный и, как сами слышите по его реву, здоровый.
      Холли стала укачивать младенца, пытаясь успокоить его и одновременно поражаясь тому, какой он легкий. От настойчивых движений и мягких звуков, которые исходили теперь от новорожденного, у нее защемило сердце, ведь этот младенец пережил катастрофу и родился прямо посреди нее крошечный и драгоценный, настоящий, желанный и любимый. Жизнь уже восполняла себя, являя самое истинное из всех чудес.
      Она подняла ребенка и поцеловала его в лобик. Тут ее взгляд поймал улыбающееся лицо Эвена, она увидела его прямой длинный нос, точеные губы, влажные от кофе и свесившуюся на лоб прядь волос. Он стоял, склонившись над ней и над ребенком. Тихая радость этого мгновения согрела ее, и она решила забыть личные обиды на некоторое время.
      - А тебе что пришлось делать? Он присел на корточки и, вдыхая аромат чашечки кофе, которую задержал в руках, улыбнулся:
      - Многое - сказал он.
      - А что именно, многое?
      - Ну всякую там сборку с отвертками и гаечными ключами, провода и кабель подсоединял, тяжести неподъемные таскал. - Он протянул руку и погладил щеку новорожденного. - Ну и как зовут твоего нового приятеля?
      - По-моему, имени ему еще не дали. - Оглядев палатку, она многозначительно улыбнулась. - Ты знаешь, а ведь когда-то я хотела стать медсестрой, в восьмом классе я даже убедила Энни пойти вместе со мной работать на лето добровольной помощницей в госпитале.
      - Холли, когда я недавно зашел сюда, я видел, как ты чудесно управлялась с этой женщиной, почему же ты не стала медсестрой, что случилось?
      - У меня были паршивые оценки по химии.
      Он кивнул:
      - Плохо, что мы тогда с тобой не были знакомы, химия была одним из моих любимых предметов, я бы тебя поднатаскал.
      - Уж представляю, и кто знает, чтобы с нами сейчас было?
      Он наигранно пожал плечами, вышло очень смешно.
      Она склонила голову:
      - А ты всегда хотел стать летчиком?
      - Всегда, даже сомнений ни малейших не испытывал.
      Из-за занавески появилась медсестра.
      - Передохните, Холли, вы это заслужили, - сказала она, беря у нее ребенка.
      Холли вслед за Эвеном вышла из палатки, и они очутились посреди развалин. Тут она оказалась лишенной противовеса в виде теплого свертка в руках, и реальность вместе с негативными чувствами вернулась к ней. Она глубоко втянула в себя воздух и медленно выдохнула.
      - То, что ты торчишь здесь, едва ли хорошо скажется на твоем бизнесе. Как, по-твоему, мистер Стодорд отложит подписание контракта из-за того, что тебя вместе с самолетом не было на месте сегодня?
      - Вполне вероятно, - он опустил чашку и поднял брови. - Но бывают такие моменты в жизни, когда нам приходится выбирать. Я выбрал прилететь сюда, и решил остаться здесь, и я несу полную ответственность за последствия своего выбора.
      - Рано или поздно ты об этом пожалеешь.
      Эвен поставил чашку на импровизированный столик и взял ее за локти.
      - Да в чем дело, что ты пытаешься мне сказать?
      Выяснять отношения здесь было не время и не место. И она моментально пожалела о том, что завела этот разговор. Она пристально посмотрела на него. Слишком поздно, она слишком далеко зашла и теперь уже с крючка не слезешь.
      - По-моему, я выспрашивала у тебя, почему ты все это делаешь, Эвен. Ради чего ты все бросил и притащился сюда?
      - Помимо того, что ты меня об этом попросила. Холли, приходится уяснить для себя, что тебе важнее всего, что необходимо сделать, а потом и делать это.
      Отпустив ее локти, он внимательно изучил ее, после чего похоже пришел к решению:
      - Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. Они прошли через развалины к той палатке, в которой работал он, она хотела уже войти, но он ее задержал:
      - Я горжусь, что знаком с тобой, Холли. Горжусь и тем, что ты обратилась ко мне за помощью, и я никогда не пожалею о том, что прилетел сюда. Более того, я всегда буду благодарен тебе за то, что попросила меня об этом, поскольку пережитое мною здесь напомнило мне об одной вещи, о которой мы все почему-то склонны забывать.
      После этого он отодвинул полог палатки и ввел ее внутрь. Вдоль стены рядком стояли три инкубатора, которые они привезли на Сент-Джулиан, и в каждом был крошечный хрупкий младенчик, и каждый дышал, каждый шевелился, каждый был чьим-то драгоценным чудом. - Мы ведь все когда-то родились и выжили, Холли, и какие бы бедствия не случались, жизнь продолжается.
      Глава 9
      - Но почему я должна подписывать все эти бумаги по поводу чартерного рейса, - спросила она, когда он не то протащил, не то протолкал ее мимо сотрудников в свой кабинет. - Прошлую ночь я провела на раскладушке, половину сегодняшнего утра в самолете, и меньше всего мне сейчас хочется возиться с бумагами за твоим столом, неужели ты не можешь переслать все это в Лемонэйд, там кто-нибудь подпишет.
      - Принимайте мои звонки, - сказал Эвен Талли, подталкивая сопротивляющуюся Холли к дверям своего кабинета.
      - Мистер Стодорд в здании, мистер Джеймсон, он может подняться сюда в любую минуту, а в главной приемной вертятся немало представителей прессы.
      Прочно удерживая Холли, Эвен остановился:
      - Мне хотелось бы увидиться со Стодордом.
      Холли извернулась и гневно глянула на него с печальным неодобрением:
      - Я уверена, что у тебя столько незавершенных дел, так что если ты меня...
      Он втащил ее в кабинет, закрыл дверь и всем телом припер Холли к ней.
      - Ты совершенно права насчет незавершенных дел.
      - Эвен Джеймсон, ну как я могу подписывать бумаги, если ты меня не отпускаешь.
      - К черту бумаги! - ноздри его яростно раздувались. - Разве тебе нечего мне сказать?
      Его срывающийся голос поразил ее, но так просто он ее себе не подчинит. Она твердо намерена со всем этим покончить. Ожесточая себя против несомненной власти, которую он над ней имеет, она уставилась на вышитую на его кармане эмблему компании.
      - Да, - начала она дрожащим голосом, - что касается Лемонэйд...
      Его холодные голубые глаза сузились, и лицо приняло мрачное выражение. Он знал, что она собирается сказать и не желал этого слышать.
      - Не надо, Холли...
      Но она все равно продолжила, полная решимости покончить со всем.
      - Что касается Лемонэйд, мы хотели бы поблагодарить вас за благородно пожертвованное вами время и предоставленный в наше распоряжение самолет.
      - Да черт тебя возьми, не нужно мне твоих благодарностей, мне нужно объяснение, почему ты ушла от меня три недели назад?
      Она попыталась вырваться, но он припер ее коленом, а потом вызывающе поднял подбородок:
      - Ты не уйдешь из этого кабинета, пока не скажешь.
      Она как могла извивалась, пытаясь высвободиться из-под него, никогда еще не видела она его таким - разъяренным, оскорбленным, насильно требующим ответа, но и она сопротивлялась. После нескольких бесплодных попыток она громко выдохнула и смирилась с безвыходностью своего положения.
      - О'кей, отпусти меня, тогда скажу. Он не шелохнулся.
      - Ты что, мне не веришь? - выпалила она. Прежде чем она успела воспротивиться, его губы накрыли ее в яростном поцелуе.
      Казалось, либо он, либо она растают сейчас в облачке дыма.
      Стараясь из последних сил, ей удалось-таки отвернуться и перевести дыхание.
      - Но ведь так нечестно, Эвен, так нечестно...
      - А когда ты от меня ушла, это было честно? - он отпустил ее руки и отстранился. - Говори.
      Она настороженно посмотрела на него, вид у него по-прежнему был сердитый, но гнев свой он уже обуздал.
      Бездыханная и дрожащая она разгладила слаксы, одернула блузку и гордо сложила руки на груди.
      - Я пребывала во власти заблуждения, что мы можем доверять друг другу, что все, что мы друг другу говорим, правда, и что это вся правда, без остатка. Она опустила подбородок и прищурилась. - Что мы не осуществляем друг у друга за спиной тайных планов.
      Эвен пожал плечами:
      - Тайных планов?
      - Ну да, тайных планов как в бизнесе, - она сделала паузу и посмотрела, не проявляет ли он признаков немедленного признания и возможного раскаяния. Увидела она однако только признаки полной ошеломленности, тогда она повысила голос и постаралась наполнить его презрением.
      - А ведь той ночью на пляже я рассказала тебе все, и что ты сделал в ответ?
      Его ярость сменилась полным непониманием:
      - То есть как это что я сделал? Я занимался с тобой любовью, я снял с тебя одежду и занимался с тобой любовью на пляже на подстилке, "славная девочка".
      Нахлынувшие нежные воспоминания сбили ее с курса, она отошла от него, стараясь овладеть собой.
      - Я больше никакая не "славная девочка", - скорее страстно, чем победно сказала она.
      - А что, твой бывший решил не выпускать второй плакат?
      - Все произошло несколько иначе, - она прижала ладонь к груди и резко обернулась. - Я все решила за него. После чего весьма творчески подошла к тому, чтобы убедить его принять мое решение.
      Прежде чем она успела понять, что происходит, Эвен уже подхватил ее на руки и закрутился с ней по комнате.
      - Невероятно, да как же тебе это удалось?
      Проклиная болезненное содрогание сердца, она вырвалась из его рук и встала на ноги.
      - А ты подожди день, другой, и наверняка тебе твой детектив все расскажет в подробностях.
      - А о детективе ты как узнала?
      - Что, смутился, Эвен, удивляешься, как это я узнала, что первым делом, как мы с тобой приехали в Нью-Йорк, ты ринулся от меня нанимать частного сыщика.
      - Да ты что, Холли, я никуда не ринулся, я этого детектива нанял давным-давно. Теперь уже она была поражена:
      - То есть как? Что значит давным-давно? Ты этого парня нанял давно?
      И она направилась к двери, но он подоспел первый и не дал ей открыть ее.
      - Мне пришлось.
      - Пришлось? - она ударила его в плечо. - Я-то думала, мы друг другу доверяем, а ты оказывается проверял меня через частный сыск.
      Он взял ее за плечи и легонько потряс, после чего снова припер к двери.
      - Нет, это ты мне не доверяла. Она уставилась в ту точку, где встретились их тела.
      - Но я в жизни не обращалась с тобой как с преступником.
      Приотпустив ее, руки Эвена зависли рядом с ее телом.
      - Да, - сознался он, - как с преступником ты со мной никогда не обращалась, но и как с тем, кем я на самом деле тебе довожусь, ты со мной тоже не обращалась, а ведь я твой друг. - Он отошел на шаг и поднял указательный палец. - Выслушай меня, Холли, ладно?
      Она кивнула.
      - Ведь ты не хотела сказать мне, что случилось, чего ты боишься, и Энни мне ничего не хотела говорить. Доходило до того, Холли, что ты даже через дворик боялась пройти, не таясь. Ты пряталась в кустах, молчала в телефонную трубку, вздрагивала от каждого звука, и я начал было думать, что за тобой кто-то гонится, чтобы физически тебя устранить. Как я мог не обращать на это внимания? Я обязан был что-то сделать, чтобы помочь тебе. И какой выбор у меня оставался по-твоему, Холли?
      Сложив руки на груди, она изображала огромный интерес к костяшкам собственных пальцев. Сомнения в собственной правоте уже начинали грызть ее. Она вздрогнула:
      - Но ведь если это правда...
      - Бога ради, Холли, неужели ты хочешь сказать, что не веришь мне?
      Кулаки ее сжались в отчаянии:
      - Ну так почему же тогда ты не сказал мне, что нанял этого парня?
      - Так я почти сказал, в ночь карнавала, после того как мы вернулись с пляжа. Я ведь стал тебя прощупывать на предмет того, не хочешь ли ты нанять частного детектива, чтобы он последил за Стью, но тебе от этого сразу стало не по себе с самого начала. Пойми, Холли, той ночью у нас был такой эмоциональный подъем, что у меня мысли без конца путались, и мне так не хотелось, чтобы что-нибудь испортило нам все, чтобы что-нибудь омрачило тебе настроение. В общем так и получилось, что в конце концов я не рассказал тебе о детективе.
      Она, моргая, посмотрела на него, а потом беспомощно развела руками.
      - А за мной по-прежнему следят?
      - Нет, я ведь его отпустил первым же вечером, когда мы приехали в Нью-Йорк, как раз перед тем, как вернулся в квартиру.
      Плотно сжав губы, чтобы подавить смущенную улыбку, она посмотрела на него. Сложив руки на груди, он робко улыбался и, казалось ждал, чтобы она продолжила разговор.
      - А ты собирался мне об этом рассказать?
      Он коротко кивнул:
      - Да.
      Отрицательное напряжение между ними испарилось, и на его месте стало образовываться другое, она шагнула к нему. Проведя пальчиком по поясу его брюк, она игриво посмотрела на него.
      - Эвен?
      - Уууу? - он провел пальцем по пуговицам ее блузки, она приподнялась и приблизила свои губы к его.
      - А когда ты собирался мне об этом рассказать?
      - Хотел рассказать тебе сразу, как ты увидишь щенков.
      - Щенков? Каких щенков?
      Прежде чем он успел объяснить, кто-то постучался и вошел. Не отпуская Холли, Эвен оглянулся через плечо.
      - Мистер Стодорд? Заходите, пожалуйста.
      Он почувствовал как Холли вздрогнула и тут же спрятала лицо у него на плече.
      - Я вижу, вы заняты, - Стодорд вертел под мышкой картонный сверток, может быть, мне подождать?
      - Нет-нет, все в порядке. Холли оторвалась от Эвена и попыталась уйти, но его рука поймала и удержала ее.