Сюжетов на фотографиях было множество; единственное, что удалось заметить Холли - так это то, что на каждой был запечатлен момент, когда Эвену было хорошо. На одной был Эвен с друзьями детства, они стояли на причале и все держали крабов, которых только что поймали, на другой - Эвентинейджер с братьями и друзьями в форме спасателей строят на берегу живую пирамиду. На одной пожелтевшей вырезанной из газет фотографии Эвен и симпатичная девушка месят тесто для пиццы в кафе Кейпшелл; на нескольких были изображены родители Эвена в окружении здоровых, энергичных внуков. Холли внимательно рассматривала каждую фотографию, а Эвен давал беглый комментарий, что на ней изображено.
      - А сколько у тебя братьев?
      - Нас пятеро, - он указал на одну из самых больших фотографий, на которой по меньшей мере двадцать совершенно разных улыбающихся людей стояли на лужайке на фоне навеса фисташкового цвета, а на заднем плане был внушительных размеров дом. Среди прочих стоял улыбающийся Эвен, а на плечах у него сидел маленький мальчик. Мальчик, судя по всему, был занят тем, что пытался запихнуть в ухо Эвену свой пирожок. Холли склонилась поближе и постучала ногтем по стеклу, прикрывающему фотографию:
      - Расскажи мне побольше об этой.
      - Это мы устроили официальные проводы семье моего отца, как раз перед тем, как они уехали в Ньюпорт, штат Флорида. Ох, и удивили же мы его тогда, когда все это устроили. А вот это наш дом в Сэдлривер, на плече у меня Натан, сын моего брата Рика. Я потом целый час пирожное из уха выковыривал.
      Холли любовалась оживленным выражением его лица, а он пояснял:
      - Натан, тогда, сидя у меня на плечах, на всю жизнь оттянулся, а вот это рядом с Кеном - Джейн, - сказал он, указывая на плачущего ребенка. - Она чуть с ума не сошла, никому не хотела уступать место на плечах у дяди Эвена.
      Она села на край его рабочего стола и улыбнулась ему.
      - Я смотрю, тебе очень много радости доставляет твоя семья, особенно дети, правда?
      Он кивнул:
      - Ничего, ты с ними скоро тоже познакомишься, мы ведь каждый год стараемся у них в Нейпензе собираться - либо на День благодарения, либо на Рождество, получается настоящий трех или четырехдневный цирк, только оборудован лучше и кормят много и вкусно.
      Холли заметила, что на фотографии, кроме ребенка, есть еще одно недовольное лицо. Справа поодаль, сложив руки на груди, чрезмерно худая блондинка стояла и смотрела на Эвена. Холли задала молчаливый вопрос, указав на нее глазами, хотя интуитивно уже знала, что это за женщина.
      - А это - Синтия, моя бывшая жена.
      - Послушай, ты так добр к детям, а можно мне спросить: а почему у вас их не было?
      Он засмеялся резко и коротко:
      - Поверь, не от того, что я ее плохо уговаривал, она все время говорила, что она не готова, что время не то, а на самом деле она настолько была поглощена всякими хождениями в гости и путешествиями, что ей просто не хотелось перестраивать свою жизнь ради ребенка. Никогда не забуду, как Энни однажды сунула Синтии в руки своего Питера, маленький перепугался, закричал и всю ее обмочил. Так вот, всю обратную дорогу я слышал только одно: как он испортил ее шелковое платье!
      Холли не смогла удержаться, смеясь, она взяла его за руки.
      - Знаешь, Эвен, Энни мне об этом уже рассказывала.
      - А вот чего она тебе не рассказывала, потому что об этом никто не знает, это то, что через несколько недель после того случая у Синтии был выкидыш.
      Холли почувствовала, как улыбка сползла с ее лица.
      - Ой, извини, Эвен, ну, что уж тут поделаешь, случаются выкидыши, может быть...
      - Холли, я не знал, что она беременна, пока у нее не случился выкидыш, и произошло это в конце третьего месяца. Я ее тогда спросил, почему она мне не сказала, а она просто отвела взгляд. Тогда я спросил: собиралась ли она вообще ребенка донашивать, а она ответила:
      - Не знаешь и не узнаешь. На этом все и кончилось, а дальше у нас окончательно все развалилось, я понял, что нам уже ничто не поможет, и вскоре после этого мы развелись.
      Холли посмотрела на Эвена долгим взглядом. Итак, он тоже прошел через эмоциональную мясорубку брака с непорядочным человеком, в точности как она. И то, что он все ей честно рассказал, в самой глубине души доставило ей болезненное удовольствие, и она почувствовала как ее переполняет потребность и самой рассказать ему подробности того, как муж предал ее. Уронив руки, она отступила на шаг и прислонилась к столу.
      - На прошлой неделе у нас было много времени, чтобы поговорить, и я кое-что успела рассказать тебе о своем замужестве и о Стью, но я не все тебе рассказала. С самого начала я совершенно ясно дала понять, что не намерена всю жизнь быть моделью, что со временем мне захочется завести детей, дом, пару собак, короче, зажить нормальной жизнью. - Она посмотрела на свои открытые ладони. - И вот пришло время, когда мне надоело позировать, и я ему так и сказала. Когда я сказала ему, что хочу ребенка, он сначала попытался отговорить меня. Я не отступилась, и тогда он сказал мне, что прошел стерилизацию, и чтобы я забыла о детях навсегда, и самое жестокое с его стороны, что стерилизацию он прошел еще до того, как встретился со мной и до этого даже ни разу об этом не упомянул. - Руки ее как бы сами сложились в кулаки, и она изо всех сил стукнула ими себя по ногам. - Ну почему люди такие эгоисты, почему они думают только о себе, куда подевалась честность по отношению друг к другу, Эвен? Куда подевались его умение слушать, участие, куда подевалось умение говорить все до конца?
      Он привлек ее к себе и погладил тыльной стороной пальцев.
      - Тебе больше не придется думать над этими вопросами, Холли, со мной все будет по-другому.
      Он прильнул губами к ее губам и нежно поцеловал ее.
      - Поверь мне, дорогая, все будет совсем, совсем по-другому.
      - Теперь-то я знаю, - шепнула она и снова притянула его голову к своей. В начале вечера Эвену позвонили из Эй-эс-ай и ему пришлось отправиться в офис, когда он вернулся, Холли оказалась на террасе. Привычная обстановка показалась ему внезапно совершенно незнакомой, раньше крошечные огоньки спиралями развешанные по шарообразным кустам и низеньким деревцам представлялись ему немного нелепыми, теперь же, когда здесь появилась Холли, они стали волшебными.
      Направляясь к ней, он снял пиджак и ослабил галстук, плотно обтягивающий топик без лямок цвета слоновой кости подчеркивал ее широкие плечи и точеную талию, короткая обтягивающая замшевая юбка темно-красного цвета задралась еще выше, когда она облокотилась на перила. Эвен улыбнулся, совершенство ее шелковистых длинных ног только усиливалось от того, что она была босая. Он подошел и встал у перил в нескольких футах от нее. Она кивнула ему, но он не подошел, наслаждаясь ее красотой и ее влюбленным взглядом, предвкушением прикосновения.
      - Вот я и дома, - сказал он, любуясь отблесками лунного света на ее коже.
      - Я так рада.
      Игривый ветерок теребил кончики ее волос.
      Она улыбнулась, откровенно радуясь нарастающему между ними нетерпению. Ее улыбка все сильнее дразнила его, пока наконец желание коснуться ее не стало непреодолимым - Иди сюда, - сказал он, со смехом подчиняясь желанию. Она тут же подошла и упала в его распростертые объятия.
      - Как я по тебе соскучился - прошептал он в ее волосы.
      - А я по тебе еще больше.
      Она покрывала поцелуями его лицо. Невероятно, он взял ее на руки и, смеясь, усадил на огромный диван позади шпалеры. Сев рядом с ней, он положил ее спиной себе на руки.
      - Я хочу знать все, что ты делала, пока меня не было.
      Она лежала в его руках как в колыбели, почти касаясь теменем его губ.
      - Все-все, и как я красила ногти тоже? - Она игриво подняла одну ногу. Видишь как подходит к юбке.
      - О как мне нравится твоя юбка - сказал он, с нарочитым интересом рассматривая материал. Он гладил ее рукой по бедру, а сам делал вид, что будто изучает швы и подкладку, она же громко смеялась.
      - Мне тоже, - сказала она, поднося руку к его губам. - Замша такой чувственный материал.
      Он пальцами провел по ее губам, один она засосала в рот, потом медленно вынула. Мир его внезапно сжался до размера ее рта и глаз и напрягающегося ощущения внутри.
      - А что ты еще делала, пока меня не было?
      - Я на самом деле по тебе скучала, Эв. В голосе ее прозвучало некое смущение. Заинтригованный, он спросил:
      - А еще?
      - Я надеюсь, ты не возражаешь, но я немного попользовалась твоим лосьоном после бритья?
      То, что она призналась в столь интимном, возбудило его.
      - И где же ты им попользовалась?
      - У тебя в ванной. Он сглотнул:
      - Я имею в виду, где именно на теле ты им попользовалась?
      Она коснулась своей выступающей груди:
      - Здесь. - Слова у нее выходили гортанные и медленные. - Но пахнет он совсем не так, как я себе воображала.
      Он еще раз вздохнул, прежде чем снова заговорить:
      - А как, как ты это себе воображала?
      - Так, будто ты будешь рядом со мной. Не вышло, - она покачала головой. Запах смешался с моим и получилось так, будто это мы вместе. - Она потерла щеку пальцем.
      - Только, Эвен, ничто не сравнится с тем, как когда мы по-настоящему вместе.
      Повернув свои губы к его, она осыпала мелкими поцелуями.
      - Господи, Холли, ты меня доконаешь, - он взял ее на руки и переложил на спину.
      Когда на небе появились звезды, они занимались любовью, потрясая друг друга глубиной своей страсти. Проснулись они рано утром с первыми солнечными лучами, все еще завернутые в общий кокон груботканного покрывала, и им не хотелось даже шевелиться, чтобы не утратить близости. Ногтем она чертила легкие ленивые круги у него на груди.
      - Холли...
      - Мммм...
      - Мне надо на работу. Сегодня утром мне ужасно не хочется идти, но надо.
      Приподнявшись на локтях, она наградила его сочным поцелуем.
      - Мне так хочется, чтобы ты позвонил, но я не могу отвечать на звонки, потому что боюсь, вдруг кто-нибудь узнает мой голос.
      - А ты просто дождись пока включится автоответчик, а когда услышишь мой голос, выключи его, и мы поговорим.
      Она снова прижалась у его груди.
      - А тебе скоро уходить?
      Он сунул руки под покрывало:
      - Не совсем, - сказал он и притянул ее к себе.
      Через час после того, как он ушел, телефон в квартире зазвонил. Холли в это время мыла посуду и, побросав все в раковину, метнулась в комнату к телефону на первом же звонке. На третьем звонке она уже лежала на животе на кожаном диване, а на четвертом рука ее зависла над трубкой. Включился автоответчик, отзвучало записанное на пленку приветствие Эвена, и мужской голос с сильным бруклинским акцентом огласил комнату:
      - Мистер Джеймсон, это Хекфорд из частного сыскного агентства Хекфорда. Вчера вечером я был на деле, и ваше сообщение получил только сегодня утром. Отказываться от продолжения нет никакой необходимости, мистер Джеймсон. Много времени это не займет.
      Холли вскочила с дивана и продолжала слушать. Эвен ведь говорил, что он время от времени прибегает к услугам частных детективов, какое совпадение, что один из них как раз и звонит.
      Она направилась обратно на кухню. Голос из телефона продолжал говорить:
      - Кое-какие предварительные сведения, я уверен, вы уже знаете, бывший муж знаток своего дела, но за последний год мало чего выдал. Жена же, с другой стороны, вообще оставила профессию модели.
      Холли схватилась за косяк.
      - Модели?
      Сердце бешено заколотилось у нее в груди, он что сказал о модели?
      - Очень скоро у вас будут все сведения о Хамелтонах, мистер Джеймсон. Последовала пауза в несколько секунд, в течение которых слышно было только как шелестит бумага на том конце. - А попка у нее что надо, - заключил мистер Хекфорд и повесил трубку.
      Холли почувствовала, как кровь сошла у нее с лица, а внутри все вскипело:
      - Зачем он это сделал? - яростно шепнула она, - зачем?
      Она прижалась спиной к косяку и медленно сползла на пол.
      Значит, он соврал, когда говорил, что они вместе отыщут решение этой проблемы. Зная, что она не хочет пользоваться услугами детектива, он предал ее, и за ее спиной нанял-таки сыщика - и ради чего?! Она зло засмеялась.
      Конечно, ради дела, интересы дела, вот что для него стоит на первом месте, вот что для него главное. И ладно бы он интересовался только Стью, но ведь Эвен и о ней собирает сведения, будто она какая-то преступница. Что еще он хочет узнать о ней? Почему он сам у нее не спросит? Почему он ей не верит? Она покачала головой. Должна быть какая-то понятная и приемлемая причина, почему он это сделал. Она прослушала запись еще раз, надеясь вопреки всякой надежде, что, может быть, ей все-таки удастся понять эту причину. Когда раздались короткие гудки, она окончательно сдалась, никакой веской причины не находилось, а факты были налицо. Сколько времени потребовалось ей, чтобы поверить ему, и в конце выяснилось, что доверия он не заслуживал.
      Откинув волосы назад, Холли встала на ноги.
      Изначальный шок превратился в ярость, она подошла к автоответчику и зло нажала на кнопку, стирая запись. Может быть он и не сразу поймет, почему, но летние радости Эвена Джеймсона кончились.
      ***
      - Холли, иди сюда, у меня для тебя сюрприз!
      Эвен швырнул на пол портфель, а потом аккуратно поставил рядом с ним коробку. В ней сразу заскреблись, пытаясь выбраться, два щенка, бестхайндские белые терьерчики с веселыми красными бантиками на шее. Эвен легонько похлопал по коробочке, вываливая их на красно-белый восточный ковер.
      - Холли! Да где же она?
      Он распахнул дверь на кухню, а щеночки так и суетились у него под ногами. Он взял из шкафа миску, наполнил ее водой и, снова окликая ее по имени, поставил на пол. Терьерчики осмотрели миску, после чего направились прямиком к французскому окну и на террасу.
      Может быть, она там? Ведь именно там он застал ее в прошлый раз, когда вернулся.
      Там ее тоже не было. Он все быстрее и быстрее заходил по квартире, ее не было нигде, и одежды ее не было. Он вернулся в гостиную и медленно осел на одно из коричневых кожаных кресел. Коротко и нервно вздохнув, он задумался.
      Наконец-то ему удалось заставить ее поверить себе, так что сама мысль об ее уходе абсурдна, разве не так? Но в груди все крепла тревога. Из-за чего могла она взять и исчезнуть? Склонившись вперед, он до боли потер лицо.
      Черт возьми, ведь им еще столько всего нужно сделать.
      Он встал, достал из кармана бархатную коробочку и приподнял крышку. Там на белом атласе покоилось фантастических форм цитриновое кольцо. Он такого кольца в жизни не видел. Граненый самоцвет светился оранжевым пламенем, а по бокам были два бриллианта, они, казалось, пели ему из витрины ювелирного магазина. Он понял, что кольцо это создано для нее и знал, что рано или поздно он подарит его ей. Закрыв коробочку, он сунул ее обратно в карман.
      Щенки с одинаковыми красными бантиками вернулись с террасы и сидели у его ног, глядя на него. Он присел на корточки и почесал их за ушами.
      - Ничего, ребята, еще не вечер.
      Глава 8
      Почувствовав очередной приступ тошноты, Холли принялась обмахиваться финансовой сводкой в надежде, что тошнота исчезнет. Медленно и глубоко дыша, она обводила взглядом свой кабинет в Лемонэйд, стараясь удержать победное ощущение, которое давало ей уже само сознание того, что она здесь находится. Вот уже три недели, как ей удается проскальзывать в офис Лемонэйд на Манхэттене не замеченной журналистами. Конечно же, тут не обошлось без помощи короткого темного парика, мешковатой бежевой одежды и старомодных очков, но целых три недели! Три недели без него.
      Часа не проходило, чтобы она не вспомнила о нем, не затосковала по его подначкам, по его нежным прикосновениям, по его глубокому клокочущему грудному смеху. По его нежному шепоту. Она стукнула рукой по столу. Да что она с ума сошла? Ведь он обошелся с ней, как с какой-нибудь преступницей.
      Опираясь о стол, Холли встала и повернулась к окну позади. Стоило пройти тошноте, как ее место занимала тревога, усиленная усталостью. Она прижалась лбом к стеклу, до такого состояния довели ее попытки избавиться от Стью. Пытаясь подыскать для Стью идеальную замену "славной девочки", она без конца посылала ему самых разных моделей изо всех агентств, которые только приходили ей на ум, ведь рано или поздно ему обязательно встретится новое лицо с подходящим строением кости и цветом глаз, тогда он и думать забудет о том, что когда-то она была нужна ему. Это обязательно сработает, не может не сработать.
      Свернув финансовый отчет в трубочку, она взяла его двумя руками и, как в подзорную трубу, посмотрела в него на потолок. Тяжело вздохнув, она подумала, почему все-таки она испытывает необъяснимую вину из-за того, что ушла от Эвена, будто ей и без этого стрессов не хватает. И хотя воспоминания о времени, проведенном вместе с ним, вызывали бурю эмоций, она без конца напоминала себе, как несказанно подло обошелся он с ней в конце. На самом-то деле, если бы ей сейчас довелось его увидеть, она сказала бы ему пару ласковых слов. Тут дверь позади нее отворилась.
      - Холли!
      Она резко обернулась.
      - О, это ты, Дейв.
      Дейв, протиснулся в тесный кабинет.
      - Я тебя не напугал? Что-то ты бледно выглядишь.
      - Да ничего, просто тут очень душно становится, когда дверь закрыта.
      - А ты уверена, что причина именно в этом?
      - Бог его знает, может заболеваю чем. Мне вчера от куриного бульона плохо стало, да и сегодня что-то не здоровится.
      Дейв совершенно определенно чувствовал себя неуютно.
      - А ты уверена, что это не.., понимаешь, Холли, когда моя жена была... Он подошел еще на полшага и оперся на ее стол. - Тебя по утрам не тошнит?
      - Смеешься, Дейв? Если тут и есть какая причина, то это стресс.
      Он еще какое-то время посмотрел на нее, потом пожал плечами.
      - Ну что ж можно списать и на это, хотя сидеть и ждать где именно разразится тропический ураган, отнюдь не повод для смеха.
      Она засмеялась. Впервые с тех самых пор, как ушла от Эвена.
      - Так что, нет никаких сведений насчет того, куда двинулся ураган Сэлиза? - Он покачал головой. - Ну и чем я могу быть полезна?
      Он задумался:
      - Скорее это я могу быть тебе полезен.
      - А в чем дело? - Она бросила финансовый отчет на стол и кивнула в сторону главного прохода с коридорами, который начинался позади ее собственного размером с почтовую марку. - Что они там говорят? Точнее, что более важно, что говорит мистер Уилоугби?
      Оглянувшись, Дейв быстро прикрыл за собой дверь.
      - Он ругает не тебя и не твою работу, ему не нравится этот наряд, в котором ты являешься в офис.
      Холли почесала голову, ей то и дело приходилось это делать из-за короткого темного парика.
      - А какая собственно разница, ношу я парик или нет?
      - Ему не нравится.., э-э-э.., низкий лоб, а еще мистер Уилоугби говорит, что ему очень хотелось бы знать, как ты собираешься быть общественным представителем Лэмонэйд, если тебя на людях не видели уже много недель, если ты прячешься здесь, стоит посетителю или журналисту показаться у нас в офисе. Кроме того, он без конца говорит, что ты могла бы занять нормальный просторный кабинет, а вместо этого прячешься в этом стенном шкафу. - Дейв прочистил горло и уставился на свернутый в трубочку финансовый отчет на столе. - Тут уже кое-кто поговаривает не взять ли нам в качестве общественного представителя какого-нибудь спортсмена.
      Лоб у нее все сильнее напрягался. Конечно же, она слышала, как перешептываются сотрудники Лэмонэйд и как постепенно изменяется их отношение к ней. Они вели себя вежливо, но старались держаться подальше. Холли села и, положив локоть на стол, потерла лоб.
      - Еще что?
      - А еще, Холли, с каждым днем все больше ходит слухов об этом самом втором плакате. Денис Кратчи вчера вечером в своей передаче опять об этом говорил. И у нас тут начинают волноваться: а вдруг это на самом деле правда? Не мешало бы тебе с этими слухами покончить, иначе я боюсь, как бы шурин Уилоугби и впрямь не занял твое место в Совете.
      Холли кивнула, он был совершенно прав.
      - Спасибо, Дейв.
      - Я просто подумал, что не мешало бы тебе знать, ну.., чтобы, ты хоть что-то могла сделать. - Он потянулся было к дверной ручке, но вдруг резко повернулся и снова заговорил:
      - Холли, я очень не хочу видеть на этом месте шурина Уилоугби, единственное, что он умеет - это носить фрак и пить мартини со спонсорами, но ведь именно ты - единственная, кому удалось созвониться с президентом фармацевтической компании и добиться, чтобы он пожертвовал нам витамин А, когда он был нам необходим для индийского проекта, ведь до этого мы ему много месяцев запросы посылали и все бесполезно. Как тебе удалось заставить его?
      Холли задумчиво склонила голову:
      - Ведь нам и на самом деле нужен был витамин А, - медленно заговорила она, - вот я и решила, что раз цивилизованные меры не срабатывают, то придется применить более агрессивный подход, ведь положение, в котором оказались эти нуждающиеся дети, не только не улучшалось, но наоборот с каждым днем ухудшалось. Вот я и подумала, а чего мне собственно терять? - Медленно вставая из-за стола, она поймала себя на том, что на губах ее заиграла улыбочка. - Да, чего мне собственно терять? - повторила она.
      Дейв разгладил свои черные до плеч волосы и засмеялся.
      - Правильно, тогда ты и взяла быка за рога. Ладно, если я чем могу быть тебе полезен, дай мне знать.
      Тут Холли взяла да и сорвала парик.
      - Спасибо тебе, Дейв! - Она кинула парик в мусорную корзину и тряхнула головой, расправляя волосы.
      - Ты мне уже помог. - Взяв сумочку, она вышла вслед за ним. - Мне надо отойти по делам, но я думаю, что вернусь еще до конца рабочего дня.
      ***
      Когда Стюарт Хамелтон открыл дверь в свою студию после обеда, ему было что сказать человеку, которого он там увидел.
      - Ну и дерьмово же ты выглядишь, Холли. Фунтов пять веса нагнала, по большей части на морде. Загорала без тента, вижу. Интересно сколько теперь потребуется времени, чтобы свести эти веснушки и привести твою кожу в порядок. Нос облезал, правильно говорю? Ладно, знать ничего не желаю, пойдем.
      Они прошли внутрь, и едва он закрыл дверь, как она повернулась к нему.
      - Со мной все в порядке, Стюарт, спасибо за то, что поинтересовался. А ты как?
      - Извини, - выражение лица у него было довольное, но одновременно немного грустное из-за веснушек и нескольких лишних фунтов. - Но, ведь теперь, когда решила перестать играть в прятки, когда решила вернуться ко мне на работу, кто-то должен был тебе сказать правду. А почему ты, собственно, в бежевом, ведь это не твой цвет?
      Она поразилась его твердолобости, у нее дух захватило от его нахальной уверенности в том, что она вернется к нему на работу. Пока он ходил вокруг нее, изучая под разными углами, она осматривала студию.
      Основное место на стенах с трофеями Стью по-прежнему занимали ее фотографии.
      - Пора с этим кончать, Стью.
      - А как же, - пробормотал он, приподымая прядь ее волос. - Давно надо было кончать с этим расколом.
      Она оттолкнула его руку.
      - Какая-то ты другая стала, Холли. - Он потер губы пальцами. - Нет, ты совершенно определенно изменилась. Я вот теперь думаю, как мне лучше будет подать тебя на обложке праздничного выпуска "Велбот энд Лейс". Я сначала было подумал, что лучше всего подойдет зеленый бархат, но почему-то мне теперь так не кажется, может быть, темно-синий с блестками или бордовый?
      - А я что, сказала, что возвращаюсь к тебе работать?
      Взгляды их встретились.
      - Значит опять в игры играть будем, правильно понял?
      - Нет, Стью, игр больше не будет, надоел мне твой блеф. Если я не уйду отсюда со всеми фотографиями и негативами из серии съемок для рекламы "Славного утра", то я созову пресс-конференцию.
      - В самом деле? И что, мне надо бояться этого?
      Холли кивнула:
      - Да, Стью, тебе именно следует этого бояться. Я намерена рассказать всем, какой ты на самом деле ненадежный козел. А особый упор я сделаю на то, что твоя маниакальная помешанность на мне окончательно угробила все твои деловые качества. Я всем расскажу, как ты фотографировал меня без моего разрешения и как после этого шантажировал меня, и если ты думаешь, что после хоть одна модель захочет у тебя фотографироваться, что найдется после этого агентство, которое хоть кого-то пошлет к тебе, что хоть одна фирма захочет иметь дело к тебе подобным, если ты и в самом деле так думаешь, значит ты еще глупее, чем я думала. Весь остаток своей карьеры ты будешь фотографировать мышеловки и шины для грузовиков.
      Оживление исчезло с лица Стью. Рот его обмяк, глаза расширились, тело застыло.
      - Ты серьезно говоришь? Она шагнула к нему и постучала пальцем по груди:
      - А ты что, хочешь в этом удостовериться?
      Он покачал головой и выдавил улыбку:
      - Ты этого не сделаешь.
      - " А почему, собственно, не сделаю? Мне терять нечего, Стью, кроме твоей тени. - Она протянула руку, - давай их сюда.
      Он помялся:
      - Эй, а может мы сможем все это как-нибудь утрясти?
      Она продолжала, не обращая ни малейшего внимания на его последнюю отчаянную попытку защититься.
      - Мой адвокат вскоре перешлет твоему кое-какие бумаги, там будет сказано, что ты клянешься, что передал мне все фотографии и все негативы и что в дальнейшем отказываешься выпускать что бы то ни было, так или иначе связанное со мной или с моим именем. Я знаю, что ты все поставил на то, что я вернусь, поэтому и предлагаю, чтобы ты подписал эти бумаги как можно скорее. Таким образом у тебя остается шанс спасти свою карьеру. Ты и так уже очень много времени потратил впустую, заворачивая те модели, которых я тебе посылала.
      Не успела она договорить, как он пошел к сейфу, который стоял позади его стола и достал из него большой конверт. Снова взглянув на нее широко раскрытыми глазами, он сказал:
      - Так это ты их ко мне посылала на эти, якобы, просмотры?
      Она кивнула и тоже подошла к сейфу.
      - Всех сорока двух девушек, Стью. - Она указала на конверт, который он держал в руках. - Там все?
      - Все, ответил он. - Она протянула руку за конвертом, но ей все равно пришлось вырывать его из рук Стью.
      - Невероятно, - прошептала она сама себе, идя к двери.
      - Холли!
      - Что такое?
      - Только без обид, ладно?
      - Какие уж тут обиды, я к тебе ничего не испытываю, кроме жалости.
      Еще в такси по дороге обратно в Лемонэйд она изучила содержимое конверта. Негатив, о котором шла речь, совершенно определенно был более откровенный, чем предыдущий. Она была сфотографирована от бедер и выше, стоя лицом к камере со сложенными на груди руками. Поднеся негатив к свету, она исследовала его наметанным взглядом. Для придорожной закусочной, конечно, неплохо, но ей бы отнюдь не хотелось, чтобы такое ассоциировалось с Лемонэйд.
      Она вздохнула с облегчением, запихивая все обратно в конверт и прижимая его к груди. Как только она вернется в Лемонэйд, она первым делом изорвет все на мелкие кусочки, а потом эти кусочки сожжет. Выходя из лифта, она уже напевала мотивчик из рекламы мыла "Славное утро".
      Мистер Уилуогби и Дейв с закатанными рукавами сидели в приемной и о чем-то оживленно разговаривали. Когда она их поприветствовала, они лишь кивнули для проформы. Она подошла к ним, улыбаясь во весь рот.
      - Мистер Уилуогби, второго плаката со "славной девочкой" не будет.
      Мистер Уилуогби пожал ей руку.
      - Не буду делать вид, - продолжила она, - будто не знаю, насколько это вас волновало, но больше бояться нечего, - она потрясла конвертом. - Я позаботилась об этой проблеме раз и навсегда.
      Дейв крепко поцеловал ее в щеку.
      - Вот это другое дело!
      Более сдержанный Уилуогби посмотрел на конверт, потом снова на нее, прочистив горло, он коротко кивнул:
      - Хорошо, - допустил он, после чего казалось напрочь забыл о существовании предмета разговора. - Только у нас есть гораздо более важные дела, и озабочены мы ими гораздо сильнее, Холли. Вот мы сейчас здесь разговариваем, а в это время ураган Сэлиза обрушился на остров Сент-Джулиан, так что похоже, что следующие несколько дней нам всем придется несладко, вот тогда мы и выясним кто есть кто в Лемонэйд.
      ***
      Дверь зала заседаний "Эрсервис интернешнл" внезапно распахнулась и с силой ударилась о стену. Эвен вскочил на ноги и через головы сотрудников посмотрел, что происходит у дальнего конца стола. То, что он увидел, лишило его дара речи.
      ***
      Перед ним стояла Холли. Завитки волос выбивались из сбившегося на сторону хвостика, глаза были красные, будто она не спала несколько ночей. На ней была простая белая футболка и широкие джинсовые шорты, из-за этого она была похожа на загнанного сотрудника летнего лагеря. Но другое было гораздо хуже.
      Обострившиеся черты ее лица и пронзительный взгляд говорили о том, что она находится в состоянии глубочайшего стресса. Зажав под мышкой папку, Холли кинула на пол холщовую сумку, повесила на пояс солнцезащитные очки и в наглую прошла прямо к его столу. По дороге она зацепила ногой алюминиевую стойку, и та упала на пол вместе с картой, которая на ней висела. Не обращая ни малейшего внимания на двух сотрудников, бросившихся устранять беспорядок, она подошла, уставилась прямо на Эвена и обратилась только к нему:
      - Вы говорили, что если вы мне потребуетесь, то я всегда могу к вам обратиться. Так вот, вы мне нужны прямо сейчас.
      Она тревожно оглядела его. В крахмальной белой рубашке, в красном шелковом галстуке и отутюженных черных брюках он был похож на того, кем на самом деле являлся - на высокопоставленного служащего процветающей фирмы.