У Габриель не было никаких оснований сомневаться в честных намерениях руководителей предприятия и потому, взяв предложенное Клейтоном перо, она принялась заполнять анкету. Дойдя до вопроса об имеющихся родственниках, она подняла на них глаза.

– Никого из моей родни уже нет в живых. Оставить ли мне нужную графу пустой или прямо указать об этом в анкете?

– Неужели у вас никого нет, Габриель? – заботливо осведомился Джейсон.

– Нет, если только я не могу причислить к родным своего будущего супруга, а это, по-моему, немного преждевременно.

– Тогда оставьте графу пустой, – посоветовал Клейтон, подождал, пока она закончила заполнять документ, поставил под ним свою подпись и передал перо Джейсону.

Как только Клейтон скрылся в палатке, Джейсон подошел к Габриель.

– Я провожу вас к вашему фургону.

– В этом нет нужды, мистер Ройал. Я знаю дорогу.

– Но мне не так уж часто представляется случай переговорить с вами, так что на этот раз я его не упущу, – без тени улыбки отозвался он.

– Думаю, что нам больше не о чем говорить.

– Как раз напротив. Не согласитесь ли вы завтра утром отправиться вместе со мной на верховую прогулку? Это куда интереснее, чем оставаться целый день в фургоне, даю вам слово.

– Мистер Ройал, прошу вас… – грудным голосом возразила Габриель, в досаде от того, что он упорно отказывался ее понять. – Другим ваше общество, может, и доставляет удовольствие, но только не мне. Почему бы вам не взять с собой еще кого-нибудь? Осталось несколько женщин, которых вы ни разу не приглашали.

– Уж не составили ли вы полный перечень всех моих спутниц? – заметил Джейсон с той же лукавой усмешкой, довольный тем, что возбудил-таки в ней ревность.

– Нет! – вскричала Габриель.

Видя, что их беседа, как всегда, не ладится, Джейсон решил испробовать иной подход.

– У меня просто не было времени, чтобы познакомиться со всеми вами поближе, Габриель. Скажите, у кого-нибудь из ваших подруг было основание жаловаться на то, что я вел себя с ними слишком развязно, не так, как подобает джентльмену?

– Нет, мистер Ройал… то есть Джейсон. Вы произвели самое благоприятное впечатление на каждую из них. Но это отнюдь не относится ко мне.

– Что ж, тогда не стоит зря тратить время, мисс Макларен.

Он отвернулся и направился прочь с видом такого глубокого разочарования, что Габриель попыталась остановить его, ухватившись за рукав куртки.

– Джейсон, прошу вас, не будьте так жестоки. Просто я думаю, что с нашей стороны неразумно проводить слишком много времени наедине друг с другом.

На самом же деле это было не столько неразумно, сколько опасно.

Джейсон тотчас подошел к ней поближе и прошептал:

– Ах вот оно что! Вы стыдитесь моих поцелуев?

На кремовой коже Габриель выступил нежно-розовый румянец, поскольку этого она отрицать не могла. А так как у нее не хватало смелости, чтобы прямо в том признаться, Габриель отвернулась, сделав вид, будто ее внимание привлечено группой детей, игравших в салки между колесами фургонов.

– Посмотрите на меня, Габриель, – приказным тоном обратился к ней Джейсон. – Если вы согласитесь отправиться завтра вместе со мной на прогулку, у нас будет время поговорить о ваших чувствах. Не кажется ли вам, что с вашей стороны несправедливо лишать меня такой возможности?

Габриель все еще слышала звонкий смех детей, далеко разносившийся в вечернем воздухе, однако думала только о Джейсоне, чьи серые глаза в этот миг блестели, словно начищенное серебро. Вероятно, он прав: нет ничего страшного в том, что они вместе отправятся на разведку. Похоже, он предложил ей составить ему компанию совершенно искренне, и ведь в некоторых случаях она находила его общество более чем приятным. В конце концов девушка неохотно согласилась.

– Хорошо, я поеду с вами, но лишь в том случае, если вы обещаете вести себя со мной точно так же, как и со всеми остальными.

Джейсон ответил ей широкой ухмылкой.

– Разумеется. Итак, до завтра.

Прежде чем она успела что-либо возразить, он подхватил ее под локоть и проводил к фургону, подмигнув на прощание.

Эрика, никогда не пропускавшая ни одного сколько-нибудь интересного зрелища, приблизилась к Габриель и прошептала:

– Кто это с таким любезным видом пожелал тебе спокойной ночи? Уж не та ли самая подлая змея?

Габриель бросила на подругу сердитый взгляд.

– Да, я называла его так, и можешь мне поверить, вполне заслуженно. Похоже, он стремится изменить мое мнение о нем, а я пытаюсь быть справедливой, только и всего. И перестань надо мной подтрунивать!

Усмешка на лице Эрики сделалась еще шире.

– Тогда не могла бы ты просто напомнить ему обо мне? Я бы с удовольствием отправилась с ним на прогулку в самом скором времени.

– Что ж, постараюсь не забыть, – пообещала Габриель бесстрастно, заранее зная, что желания Эрики Нельсон относились к тем темам, которые она станет обсуждать с Джейсоном в самую последнюю очередь.

На следующее утро, едва подав знак к отправлению и удостоверившись, что все фургоны тронулись в путь, Джейсон отправился на поиски Габриель, отнюдь не уверенный в том, что она не передумает. Однако, к его неописуемому облегчению, девушка, завидев его приближение, помахала рукой и поскакала ему навстречу.

В ту ночь она едва сомкнула глаза. Перспектива отправиться на верховую прогулку с Джейсоном одновременно и возбуждала, и внушала ей беспокойство. Впрочем, в то утро она не чувствовала усталости, скорее, наоборот, была охвачена радостным волнением. В его сердечной улыбке не было и намека на угрозу, и она тотчас решила, что ей лучше оставить все свои сомнения.

– Как зовут вашего коня? Мне кажется, он почти так же хорош, как и Санни, – приветливо обратилась она к Джейсону.

– Я уже говорил вам, что считаю Санни настоящим красавцем, однако Дюк, по-моему, ни в чем ему не уступит.

– Дюк? Не слишком оригинальное имя, мистер Ройал. – Теперь, когда Габриель могла разглядеть коня поближе, она залюбовалась его превосходным сложением и светло-бежевым оттенком шкуры.

– А по-моему, звучит неплохо – коротко и ясно. Во всяком случае, мне нравится, – ответил Джейсон не без гордости, после чего шутливо подосадовал: – А мое собственное имя? Неужели вы так никогда его и не запомните?

– Если это для вас так важно, почему вы не предложили и остальным женщинам называть вас просто Джейсоном?

Она лукаво сверкнула глазами, делая вид, будто не столько наблюдает за ним, сколько любуется его жеребцом.

– Вы могли бы и не спрашивать, Габриель, поскольку это вам и так хорошо известно, – хмыкнул он в ответ. – Или вы хотите, чтобы я прямо признался в том, что из всех отдаю предпочтение именно вам?

Пораженная его дерзостью, Габриель решила бросить ему вызов.

– Видите вон то дерево вдали? Держу пари, что прискачу к нему первой!

С заливистым смехом она пустила Санни галопом, промелькнув мимо Джейсона с быстротой молнии, и вскоре силуэт жеребца превратился в расплывчатое пятно.

Джейсон тотчас что было сил пришпорил Дюка, пустившись в погоню, однако, хотя ему удалось сократить расстояние, буланый жеребец не мог сравниться в проворстве с чалым. Начальник каравана резко осадил его в тени одинокого дерева, как бы признавая свое поражение в скачках. Волнистые холмы, окружавшие соревнующихся, были покрыты яркими полевыми цветами, распускавшимися здесь в изобилии каждой весной. Спустя какое-то время они приблизились к небольшой речушке, известной под названием Литл-Блю.

– Вам следовало бы предупредить меня заранее, однако я, со своей стороны, готов признать ваше превосходство, – выдавил наконец он.

Отсюда караван казался лишь крошечным облачком пыли на самом горизонте, и Габриель уже задавалась вопросом, не обманулась ли она в очередной раз, но Джейсон не стал спешиваться и не сделал попытки приблизиться к ней.

– Да, я согласна, что с моей стороны это было не совсем справедливо, но поскольку Дюку пришлось нести больший вес, могу сказать, что оба наших жеребца показали себя примерно одинаково.

– Быть может, нам обменяться ими и попробовать снова? Только таким образом мы можем проверить правильность вашей гипотезы, – ответил Джейсон с довольной усмешкой.

– Пожалуй, чуть позже. Может быть, пора дать животным отдохнуть?

– Разумеется. Только давайте подъедем поближе к реке. Я хотел бы посмотреть, сильно ли она изменилась с минувшей весны. Реки во многих отношениях подобны женщинам, – добавил он как бы невзначай. – Они столь же непредсказуемы.

Джейсон тут же пожалел о случайно вырвавшемся у него замечании, впрочем, Габриель, похоже, нисколько не была задета его шуткой, и он с облегчением вздохнул.

– Литл-Блю и Биг-Блю пересекаются чуть выше Тертл-Крик. Мы будем следовать по тропинке, идущей вдоль Литл-Блю, в сторону реки Платт.

Габриель была немало изумлена тем, что Джейсон вдруг вздумал давать ей уроки географии, однако слушала его с большим интересом.

– И вам никогда не случалось заблудиться, Джейсон?

– Никогда, – уверенно отозвался Джейсон. – Вам нечего опасаться. Днем я ориентируюсь по солнцу, а ночью – по звездам, как моряки в открытом океане. На самом деле это не так уж трудно, – заметил он не без удовольствия.

– Ах да! Теперь мне ясно, что вы имеете в виду.

Тем временем небо потемнело и плотные облака заволокли горизонт. Ветер усиливался. Неумолимо приближалась гроза. Испугавшись, что ливень застигнет их в пути, Габриель обратилась к своему спутнику:

– Не лучше ли нам повернуть обратно, пока мы не попали под дождь?

Джейсон поднял глаза к небу. Первые крупные капли уже со стуком падали на землю под копыта их лошадей.

– Не успеем. Придется искать себе укрытие под теми деревьями впереди.

С этими словами он снова пришпорил Дюка, пустив жеребца галопом, однако, к его досаде, Габриель настигла его и очень скоро обогнала. Санрайз двигался более изящным аллюром, его копыта едва касались травы, так что казалось, будто он летит над землей. Джейсон понимал, что дело тут отнюдь не в весе наездника, а в большей природной силе и способностях чалого. К тому времени, когда он осадил Дюка возле зарослей сушеницы, Габриель уже спешилась. Соскочив с коня, он снял маленькую палатку, которую держал на всякий случай свернутой в рулон за седлом, и быстро развязал ее.

– Вы всегда возите с собой палатку? – подозрительно осведомилась Габриель.

– Да. Весной часто бывает ненастная погода. Просто до сих пор нам везло. Дожди могли начаться задолго до того, как мы достигли реки Платт.

Ему хватило нескольких минут, чтобы разбить палатку в безопасном месте между деревьями, после чего, взяв Габриель за руку, он увлек ее вовнутрь. Гладкий брезентовый пол палатки не доставлял никаких неудобств, но в столь тесном пространстве их локти и колени не могли не соприкасаться независимо от их воли. Заметив румянец на щеках Габриель, Джейсон попытался убедить ее в том, что злополучный дождь явился всего лишь непредвиденной случайностью.

– Вы не должны винить меня за то, что погода внезапно испортилась, Габриель. Управлять ею не в моей власти, так же как не в моей власти изменить ваше мнение обо мне. – Капли дождя стекали с навеса на землю, увлажняя траву, и вместе с тем их тихий стук невольно успокаивал. Деревья отчасти защищали Джейсона и Габриель от буйства ливня, а их тяжелые, с обильной листвой ветви служили удобным укрытием и для коней.

– И долго длятся эти ливни? – спросила Габриель, надеясь, что ветер умчит тучи так же быстро, как и принес. Джейсон только покачал головой.

– Дождь может идти весь день, – ответил он, едва сдерживая улыбку, такой восхитительной вдруг показалась ему эта перспектива. Габриель, по сути дела, сидела у него на коленях, что превосходило его самые смелые ожидания.

Рыжеволосая красавица нервно сглотнула.

– Весь день?

– Да, а иногда и всю ночь, – заметил Джейсон, сопровождая свои слова лукавой усмешкой. – Караван наверняка остановился, чтобы люди могли спрятаться от дождя в фургонах, так что вам не стоит беспокоиться. Нас не бросят посреди степи.

Расправив плечи, Габриель решительно отозвалась:

– Все знают, что я уехала вместе с вами. Они видели нас вместе.

– И я уверен, что мы попадемся им на глаза, когда вместе возвратимся к каравану. Боитесь, что пойдут сплетни? – Сам он в этом нисколько не сомневался.

Габриель покачала головой. Совершенно очевидно, что Джейсону известна настоящая причина ее беспокойства.

– Важно не то, что они будут говорить.

– А что же тогда? – осведомился Джейсон чуть слышно, завороженный тонкими чертами ее прекрасного лица, которыми он впервые мог любоваться с такого близкого расстояния.

Посмотрев ему прямо в глаза и затаив дыхание, Габриель ответила:

– То, что на самом деле происходит между нами, а не то, что они могут себе вообразить.

Осторожно, чтобы ненароком ее не напугать, Джейсон потянулся к ней: – Дайте мне свою руку, Габриель.

В ее сознании вертелось множество предостережений, однако после минутного колебания она вложила ладонь в его руку. И едва его тонкие, загорелые пальцы сомкнулись, как по ее телу пробежала легкая дрожь.

– Пожалуйста, Джейсон, не надо…

– Не надо бояться собственных чувств, Габриель, потому что они никогда не подведут вас.

Дав ей такой совет, Джейсон усадил ее к себе на колени и отыскал ее губы, готовые, как и прежде, ответить на его поцелуй. Его пальцы между тем медленно скользнули вниз по пуговицам ее корсажа, затем он запустил руку под ткань и принялся ласкать ее упругие соски. Стараясь действовать осторожно, чтобы не напугать ее прежде времени, Джейсон хотел, чтобы на этот раз она приняла его щедрый дар, и наслаждался каждым мгновением. Поцелуй его был столь же долгим и томительным, сколь ласковым и нежным было его прикосновение.

Невзирая на его уверения, Габриель тотчас поняла, что чувства в очередной раз подвели ее. Его поцелуй обладал такой завораживающей силой, что под его действием она лишилась последних сил. Сунув руку ему под рубашку, она коснулась черных курчавых волос у него на груди и заметила, что дыхание его вмиг участилось. То, что его переживания были столь схожи с ее собственными, немало поразило ее, однако она не отняла руки, а принялась щекотать ногтями его упругий торс, и когда он резко выпрямился, чтобы снять рубашку, Габриель и не подумала вырываться из его объятий. Ее ярко-голубые глаза, теперь словно подернутые легкой дымкой, были переполнены нежностью, когда она снова положила ладони на его грудь и ответила ему улыбкой, едва он наклонился, чтобы снова коснуться поцелуем ее губ.

Никогда еще Джейсону не приходилось решать столь трудную задачу, ибо он прекрасно знал, сколь изменчивым был характер Габриель. Стремясь пробудить в ней ответное желание, он тем не менее не хотел ненароком навлечь на себя ее гнев. Он не решался оторвать от нее своих губ, пока не убедился, что она нисколько не возражает против его знаков внимания, после чего принялся покрывать быстрыми легкими поцелуями ее лебединую шею, одновременно протянув руку к ботинкам из мягкой кожи, которые она обычно использовала для верховой езды. Ему не терпелось снять с нее все, и как можно скорее, и он продолжал делать это опытной рукой, обнаружив, к своему изумлению, что Габриель следовала его примеру. Ее руки двигались по его телу, снимая с него один предмет одежды за другим так решительно, но вместе с тем с такой деликатностью, что Джейсон в порыве удивления невольно вспомнил о Бо. Этому юноше было всего девятнадцать, когда он погиб, однако, по-видимому, он успел научить ее всем таинствам любви. И вот наконец они лежат обнаженными в объятиях друг друга. Теперь он чувствовал себя полностью во власти пьянящего желания, которое ей с такой легкостью удалось в нем пробудить.

Ему хотелось пойти дальше, достичь того мгновения, когда их тела сольются в последнем порыве восторга. Покрыв легкими поцелуями ее лицо и шею, Джейсон отыскал губами нежно-розовые соски и чуть не умер от наслаждения при ощущении шелковистой девичьей кожи. Затем он провел губами по ее плоскому животу и замер на мгновение, прежде чем опустить их к трепещущему в ожидании лону. Ее руки тем временем ласкали его спину, ощущая силу его мускулов, но вот они крепко вцепились ему в кудри, как бы не желая его отпускать. Габриель не сделала ни малейшей попытки отстраниться, напротив, позволила ему проникнуть в самые сокровенные глубины своего существа, чего он так давно и так страстно жаждал. И тут остатки разума покинули его, и он, упиваясь сладостью ее тела, словно самым изысканным вином, почувствовал, как под действием его поцелуя по спине ее волнами пробежал трепет возбуждения. Удовлетворенный тем, что ему наконец удалось покорить как ее грациозное тело, так и гордый дух, Джейсон решил положить конец собственной пытке. Их губы снова сомкнулись, и он рывком вошел в ее потайной грот, не в силах сдержать своего торжества. Ощутив ее боль, несмотря на то что у нее не вырвалось ни единого возгласа, он на мгновение замер, пораженный тем, что это дивное создание, эта восхитительная любовница оказалась девственницей. Боже, какими словами просить у нее прощения за то, что он так сильно заблуждался в отношении ее прошлого?!

Габриель едва дышала от страсти. Она не чувствовала ничего, кроме жгучего желания, переполнявшего все ее тело. Обвив руками талию Джейсона, она привлекла его к себе, прежде чем он успел произнести хотя бы слово, давая понять, что никаких объяснений ей не требуется.

– Неужели тебе еще нужны слова? Неужели ты не видишь сам, как отчаянно я хочу тебя? – прошептала она ему на ухо тоном опытной соблазнительницы.

Когда они снова слились в поцелуе, она, уловив его нетерпение, принялась двигаться под ним с ленивой грацией и отвечать на каждый из его ритмических выпадов. Оба они словно были подхвачены вихрем нестареющего танца, каждый шаг в котором они знали наизусть. В плену его рук она чувствовала ни с чем не сравнимое наслаждение, и ее единственным желанием было разделить его с ним. Любовный восторг словно перетекал от одного к другому, постепенно обретая все большую силу, пока в их гордых душах не вспыхнуло пламя столь мощное, что перед ним отступала даже жажда жизни, и тела обоих затрепетали в экстазе. Наконец, утолив свою обоюдную страсть, они затихли, утомленные, но счастливые, и не размыкали объятий, пока последняя капля дождя не упала с крыши палатки и вновь появившееся на небе солнце не окутало их теплым светом.

Впервые в жизни Джейсон лишился дара речи. Он и не думал, что ему удастся пробудить в Габриель ответную страсть такой силы, и теперь не в состоянии был выразить словами глубину вновь обретенной преданности, переполнявшей его сердце. Поднеся к губам прядь ее шелковистых волос, он нежно поцеловал их, желая хоть немного продлить восхитительные минуты их близости. Покрыв легкими поцелуями ее податливые губы, Джейсон осторожно поднялся, натянул брюки и мокасины, после чего отправился за флягой, которую держал под седлом. Он хотел сам смыть с ее стройного тела все следы их пылкой страсти, однако руки у него при этом так дрожали, что Габриель взяла у него влажный носовой платок.

– Не слишком ли ты неуклюж для столь чуткого любовника, милый? – осведомилась она голосом, все еще хриплым от волнения.

Одевшись с очаровательной непринужденностью, несмотря на то что в палатке было тесно, она опустилась рядом с ним на колени и слегка коснулась его губ. Теперь Габриель твердо решила доверять не только собственным чувствам, но и ему самому тоже, и улыбка на ее лице была полна невыразимой прелести. Она не сожалела ни об одном мгновении их близости, однако по смущению на лице Ройала поняла, что что-то не так.

– Джейсон, в чем дело? Говори скорее, ведь нам надо торопиться, иначе караван нас догонит, и мы будем выглядеть очень глупо в этой крошечной палатке, когда вокруг ярко светит солнце.

Взгляд серых глаз Джейсона омрачился, когда он попытался объяснить ей причину своего беспокойства.

– Я и понятия не имел, что… ну, словом, мне в голову не приходило, что я буду первым мужчиной, который…

Габриель резко села, по спине ее пробежал холодок.

– Ах вот оно что! Ты думал, что раз мне уже приходилось проделывать это раньше, то я не стану возражать, если то же самое повторится с тобой? – Глаза ее тотчас наполнились слезами.

– Вовсе нет! – раздраженно отозвался Джейсон. – Но из того, что ты рассказывала мне о Бо, я пришел к убеждению, что вы с ним были любовниками.

– Понимаю, – отозвалась Габриель спокойно. Ей казалось, что она верно догадалась о причине его внезапного раскаяния. Джейсон полагал, что раз она уже была близка с Бо, то отдастся ему без каких-либо возражений. И все!

Протиснувшись мимо него, она направилась к Санни и, смахнув с седла капли дождя, вскочила на спину жеребца. Когда Джейсон бросился за ней следом, Габриель обернулась и метнула на него яростный взгляд.

– Мы с Бо действительно были любовниками в самом высшем смысле этого слова, потому что питали глубокую преданность друг к другу. Вы недостойны даже просто произносить вслух его имя, и клянусь, если вы еще раз осмелитесь ко мне прикоснуться, я убью вас собственными руками!

Ошеломленный такой угрозой и ненавистью во взгляде, Джейсон едва успел отскочить в сторону, когда она рванулась на своем великолепном жеребце вперед. Ему хотелось закричать от досады, потому что и на сей раз она неправильно его поняла, но вина за это лежала только на нем. Всего за несколько часов он добился любви Габриель и снова потерял ее – по собственной же глупости, за которую, как он знал, никогда себя не простит.