Габриель густо покраснела.

– Благодарю вас, но я в состоянии позаботиться о нем сама.

– Я же сказал, что займусь этим, и так и сделаю! – отрезал Джейсон. – Пора уже отпускать экипажи, и если вы не собираетесь проделать весь путь до Орегон-Сити в этом черном платье, я бы посоветовал вам проследить за тем, чтобы ваши вещи были перенесены в фургон!

Пораженная его гневом, Габриель отступила назад.

– Слушаю, сэр!

Сердито нахмурившись, Джейсон развернулся и уже собирался было проследовать дальше, однако не успел он сделать, и десяти шагов, как его догнала Айрис. Схватив его за руку и прижавшись к нему всем своим стройным телом, так что он едва мог двинуться, она одарила его самой обворожительной улыбкой и повторила то же самое предложение, с которым совсем недавно обращалась к Клейтону.

Габриель прикусила губу, чтобы удержаться от резких слов, которые уже готовы были сорваться у нее с языка, зато Эрика тотчас произнесла чуть слышным шепотом:

– Вот дрянь! Будем надеяться, что завтра она переберется куда-нибудь в другое место.

Габриель была задета до глубины души тем обстоятельством, что Джейсон с ней вел себя резко, чуть ли не грубо, а теперь вот был обезоруживающе любезен с Айрис и смотрел на нее с явным восхищением. Неужели он не замечал очевидного? Ведь самовлюбленная девушка затеяла все это представление только для того, чтобы выиграть в его глазах! Впрочем, с какой стати ее должно заботить, что Джейсон подумает об Айрис? В конце концов, его мнение ей решительно безразлично.

Она аккуратно связала книги с помощью веревки, которую ей удалось раздобыть у портье в гостинице, и отнесла багаж к стоявшему неподалеку фургону, где уже собрались все остальные, прикидывая, как им лучше разместить свои вещи.

Фургон уже был нагружен провизией: беконом, мукой, солью, перцем, картофелем, морковью и яблоками. Там же лежали постельные принадлежности вперемежку с разного рода горшками, кастрюлями и прочей кухонной утварью, а бурдюки с питьевой водой были прикреплены по бокам повозки. Эти прочные крытые фургоны именовались так же, как и город в Пенсильвании, где их изготовляли, – Конестога. Все они были совершенно новыми, и брезентовые покрытия «конестог» сейчас призывно блестели в лучах заходящего солнца. Впрочем, после путешествия по Орегонской тропе фургоны наверняка придут в такое состояние, что об обратном пути в них и речи быть не может.

Сидя на своем чемодане, Барбара просто ждала каких-нибудь дельных предложений от собравшихся, Мэрлин и Маргарет тоже бездействовали, а Джоанна перелистывала страницы Библии, по-видимому, отыскивая подходящий к ситуации псалом.

Эрика бросила умоляющий взгляд на Габриель, и та выступила вперед.

– Надо разместить багаж так, чтобы одежда и предметы первой необходимости лежали наверху и их легко можно было достать, а все остальное, что понадобится позже, лучше спрятать на самое дно.

– В этом есть смысл, – тотчас согласилась Эрика. Наклонившись, она раскрыла два своих саквояжа и принялась перебирать пожитки. – Почему мистер Ройал не подумал об этом сразу, когда заставил нас избавиться от лишнего?

Габриель осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что Джейсон ничего не слышал, ответила:

– Просто у мужчин иные представления на этот счет, только и всего. То, что является важным для него, не обязательно должно совпадать с тем, что имеет первостепенное значение для нас.

Габриель сама не знала, почему вдруг стала оправдывать Джейсона, однако она не сомневалась в том, что сказала все как есть на самом деле.

Эрика с озорной улыбкой посмотрела на нее.

– Конечно, мне хочется надеяться, что в Орегон-Сити найдется немало мужчин, похожих на него, однако по тем наброскам, которые он нам показал, трудно судить, много ли среди его клиентов людей такого же высокого роста и хорошего сложения.

Габриель обернулась, прикрыв рукой глаза, и увидела, что Джейсон с Айрис все еще бредут бок о бок вдоль фургонов.

– Да, пожалуй, он красив, раз уж ты об этом заговорила.

– Как будто ты сама не замечала! – Эрика громко рассмеялась, но, уловив смущение Габриель, не стала продолжать. – Поскольку у меня два саквояжа, а у тебя только один, почему бы нам не сложить наши вещи вместе и не убрать в одну из сумок те из них, которые нам пока не понадобятся?

– Да, конечно, если хочешь.

Эрика была искренне рада тому, что обрела такую замечательную подругу. Перекладывая вещи, обе девушки весело подшучивали друг над другом.

Джейсон Ройал, следуя мимо их фургона и слыша радостный смех, только покачал головой.

Хотя он был опытным проводником, способным найти кратчайший путь даже по самой труднопроходимой местности, организаторские способности Клейтона делали его не менее ценным партнером в их предприятии. Именно Клейтон лично нанял трех немолодых уже возниц для каждого из фургонов, и все трое с первого же вечера на деле доказали свою полезность, по-отечески тепло отнесясь к своим подопечным. А еще встревоженный мрачными пророчествами Джейсона Хорн представился всем семействам, которые должны были отправиться вместе с ними в эту поездку, и, к своему удовлетворению, обнаружил, что в одной из них были две миловидные дочери, достигшие брачного возраста. Не то чтобы он опасался потерять в пути кого-либо из отобранных им девушек, но если ему удастся найти еще одного или нескольких желающих среди неженатых мужчин в Орегон-Сити, он сможет взять с них плату за знакомство, хотя расходы за перевозку этих двух претенденток понесет не он. Письмо Джошуа Тейлора давало Клейтону все основания надеяться, что и у других мужчин с приездом каравана может возникнуть желание обзавестись женой.

Возницей того фургона, в котором путешествовала Габриель, был Пол Слейтер, седобородый мужчина средних лет, своим невысоким ростом и остроумием напоминавший эльфа. Обойдя все фургоны, Пол пришел к выводу, что его заботам вверены самые миловидные из девушек, и это обстоятельство ему очень льстило.

Пока Габриель помогала в погрузке вещей своим подругам, Джейсон переговорил с главами каждого из семейств и удостоверился в том, что все фургоны готовы с заходом солнца тронуться в путь.

Он расседлал Санни сразу же, как только они добрались до лагеря, и сейчас собирался, стреножив его, отпустить пастись на ночь. Однако Санрайз, едва завидев Джейсона, приближавшегося к нему с кожаными ремешками, испустил дикое ржание и встал на дыбы. Судя по всему, Санни не прочь был как следует лягнуть незнакомца, если тот посмеет подойти к нему ближе.

Выругавшись, Джейсон отпрянул в сторону. Габриель, услышав шум, тут же бросилась к Ройалу. Она была уверена, что он ударил Санни кнутом, но едва схватив его за руку, нащупала в ней лишь кожаные ремешки.

– Неужели нельзя было позвать меня вместо того, чтобы пытаться сделать это самому? – спросила она с жаром, разъяренная не меньше своего любимца.

Санрайз тем временем порвал веревку, служившую животным в качестве ограды, и более дюжины лошадей разбежались в разные стороны. Сам он, однако, не трогался с места, только бил копытом землю да прядал ушами. Ноздри его раздувались, и стоило Джейсону прикоснуться к нему, как в глазах его блеснул злобный огонек.

– Еще не поздно кастрировать этого зверя, вот что я вам скажу!

– Не говорите глупостей! – взорвалась Габриель.

По-прежнему в элегантном черном платье, она скользнула мимо Джейсона, схватила жеребца за поводья и, приподняв подол, вскочила ему на спину. Она ездила верхом без седла не хуже, чем большинство мужчин в седле, и вот теперь, используя быстроту и ловкость Санни, принялась собирать разбежавшихся лошадей обратно к фургонам, где Джейсон и Клейтон без труда их перехватывали. К тому времени, когда последние из животных были возвращены на место, Габриель с Санни снова обрели самообладание, чего к сожалению, нельзя было сказать о Джейсоне. Заметив ярость в его глазах, Габриель соскользнула со спины своего жеребца и подошла к начальнику каравана.

– Напрасно я не предупредила вас о том, с каким недоверием Санни относится к посторонним, но мне казалось что вы и сами имели случай убедиться в этом, когда сегодня утром были вместе со мной в конюшне и видели, как скверно он себя вел. Так или иначе, все ваши лошади снова на месте, поэтому вам не о чем тревожиться. Джейсон окинул долгим взглядом стройную фигуру Габриель.

– Где вы научились так хорошо ездить верхом?

– Меня научил этому мой приятель, – объяснила она, зная, что он поймет, кого она имела в виду. – Мы часто отправлялись верхом на прогулки.

Сожалея о своем вопросе, так как в ее глазах он вряд ли выдерживал сравнение с Бо, Джейсон в досаде хлопнул кожаными ремешками по своей ладони:

– Смотрите, чтобы впредь такое больше не повторялось, мисс Макларен. Проследите за тем, чтобы Санни был стреножен на ночь, и я попрошу вас заняться и другими лошадьми. Поскольку ни одна из них не сравнится упрямством с вашим жеребцом, вся работа займет у вас не более нескольких минут.

– Уж не собираетесь ли вы тем самым наказать меня? – осведомилась Габриель. – Я готова взять на себя определенную работу во время путешествия и нисколько не возражаю против того, чтобы помогать вам ухаживать за животными.

Она отвела Санни на поросшую сочной травой поляну, сняла с него уздечку, одновременно почесывая у него за ушами и что-то шепча ласковым, умиротворяющим голосом. Стреножив любимца и убедившись, что тот может свободно бродить по поляне, она энергично потрепала его по гриве и пустила пастись.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – шепнул чуть слышно Клейтон своему другу. – У нее прямо-таки редкостное умение обращаться с лошадьми, настоящий дар.

Джейсон был так же заворожен этим зрелищем, как и его более умудренный годами компаньон. Ему случалось видеть индейских воинов, управлявшихся со своими лошадьми с такой же легкостью и непринужденностью, но никогда ему не приходилось наблюдать такое среди белых мужчин, а уж среди белых женщин – тем более.

Габриель двигалась вдоль лошадей, разговаривая с каждой, словно со старой знакомой. Ее прикосновение было ласковым, но твердым, и хотя ей понадобилось больше, чем те несколько минут, которые отвел ей Джейсон, чтобы справиться со своей задачей, никто другой на ее месте не мог бы угодить животным больше.

Заметив, что Джейсон уже ушел, Габриель вернулась в свой фургон, где застала Айрис, громко сетовавшую на то, что им придется есть обед либо стоя, либо сидя прямо на земле.

Не обращая внимания на эти стенания, Габриель взяла оловянную миску из рук Пола и от души поблагодарила его. Он зажарил двух цыплят и испек печенье, такое легкое и воздушное, какого ей никогда не приходилось пробовать.

– Как же вкусно, Пол! Вы что, когда-нибудь служили поваром?

– Разумеется, ведь мне всю жизнь приходилось питаться своей собственной стряпней! – ответил тот с веселым блеском в глазах. – Я рад, что еда вам понравилась, однако в будущем нам часто придется обходиться одним беконом.

– Разве вы вместе с другими мужчинами не можете охотиться по пути, чтобы у нас всегда было свежее мясо? – спросила Айрис, усевшись наконец на траву рядом с Маргарет.

– Раз уж вы заговорили об этом, мисс, я вам отвечу: я довольно хороший стрелок, однако там, где дичи недостаточно, с помощью одной только меткости мяса в горшке не прибудет.

Айрис окинула взглядом своих спутниц и прошептала так, чтобы Пол не услышал ее:

– Вряд ли кому-либо удастся произвести впечатление на мужчин, если ко времени прибытия в Орегон-Сити от нас останутся кожа да кости. Полагаю, мистеру Хорну следовало бы уделить больше внимания нашему питанию. Бекон и печенье нам скоро прискучат, не говоря уже о том, что я их всегда терпеть не могла!

Все пассажирки фургона обменялись понимающими взглядами, даже не удосужившись ответить на замечания Айрис. Они решили, что лучше просто держаться от нее в стороне, надеясь на то, что она вскоре переберется в другую повозку.

Однако после того как, покончив с обедом, все двадцать с лишним девушек разбрелись по лагерю, чтобы познакомиться друг с другом поближе, стало ясно, что Айрис восстанавливает против себя любого. Она самочинно вмешивалась в каждый разговор, набрасывалась с язвительными замечаниями на тех, у кого хватало смелости не соглашаться с ее мнением, и вскоре оказалась в полном одиночестве. К тому времени когда походные костры, на которых готовилась еда, были потушены, а девушки уже собрались отходить ко сну, Айрис так и не нашла среди них ни одной, которая бы пришлась ей по нраву.

Постели оказались достаточно мягкими, и, испробовав различные положения, спутницы Габриель вскоре сумели устроиться более или менее удобно. Однако все они были слишком взволнованны, чтобы сразу же уснуть, и потому, естественно, разговорились – принялись обсуждать, как лучше и быстрее выяснить взгляды и нрав своих будущих мужей.

– Надо просто взглянуть на их дома. Они скажут сами за себя, – предложила Айрис. – Тогда вы сразу же увидите, как живет тот или иной жених и какого рода жизнь он может предложить вам.

– Неужели мистер Хорн пойдет на такое? – ужаснулась Мэрлин. – Посещать дом одинокого мужчины без компаньонки…

– Разумеется, нет! – отрезала Джоанна. – Лично я никогда бы не отправилась без сопровождения на ферму к незнакомому человеку. Кто знает, что из этого может выйти!

– Если ваша мать не объяснила вам этого, Джоанна, я согласна просветить вас вместо нее, – раздраженно отозвалась Айрис. Простодушие спутниц прямо-таки выводило ее из себя. – Я даже могу сделать для вас рисунки, если понадобится.

Прежде чем Джоанна набралась храбрости, чтобы ответить, в разговор вмешалась Эрика:

– Полагаю, что никто из нас не нуждается в ваших наставлениях, Айрис. Но раз уж вы заговорили о рисунках, давайте попросим разрешения взглянуть на портреты мужчин еще раз. У меня, например, не было возможности рассмотреть их внимательно. Габриель, не могла бы ты завтра обратиться к мистеру Ройалу и попросить у него эскизы?

– А почему бы тебе не сделать это самой?

Просьба девушки застала Габриель врасплох, и в ее голосе явственно прозвучало смущение.

– О, я сказала это просто так. – Эрика закрыла рот ладонью, чтобы приглушить многозначительный смешок, однако теперь и все остальные тоже были заинтригованы и ждали в тишине ответа Габриель.

Та усилием воли заставила себя ответить как можно более непринужденно:

– Я не против попросить у него рисунки, только придется подождать до тех пор, пока он успокоится, поскольку мне он показался чересчур вспыльчивым.

– Тогда я его об этом попрошу, – оживилась Айрис, обрадованная тем, что представился удобный предлог побеседовать с привлекательным начальником каравана. – Лично я нахожу его чрезвычайно приятным мужчиной – внимательным и любезным и уж никак не вспыльчивым. Уверена, мне он не откажет.

– Значит, решено: с ним поговорите вы, Айрис. А теперь давайте спать, иначе рассвет наступит для нас слишком быстро, – добавила Габриель, мигом переменив тему.

– Вряд ли нас заставят подниматься на заре! – вскричала Айрис, не веря своим ушам.

– Спокойной ночи, – ответила Габриель таким зловещим тоном, что злючка не произнесла больше ни слова. Но несмотря на установившуюся тотчас гробовую тишину, ни одной из девушек не удалось заснуть сразу.

Габриель недоумевала, с какой стати Эрика принялась поддразнивать ее по поводу Джейсона, – ей не хотелось, чтобы у новой подруги сложилось впечатление, будто этот человек привлек ее внимание. Бесспорно, он был умен и, кроме того, мог быть очень обаятельным и чутким… При воспоминании о его поцелуе девушка густо покраснела. Впрочем, стоит ли удивляться, что он знал, как надо целовать женщину? Судя по его виду и по тому, с какой легкостью он поддался на явную лесть Айрис, у него имелся достаточный опыт по этой части. Вероятно, он был столь же испорчен по натуре, как и мисс Стюарт, и у него вошло в привычку всегда и во всем добиваться своего, однако ей-то, Габриель, какое до этого дело?

Главное – и для нее это неслыханная удача – то, что к ожидавшим их мужчинам присоединился в последнюю минуту еще один претендент. Надо будет уточнить его имя. А может, Джейсон даже нарисует по памяти его портрет. Габриель очень хотелось самой поблагодарить этого незнакомца и сказать, как много значило для нее его желание обзавестись семьей, поскольку, если бы не его щедрость, она бы никогда не смогла совершить эту поездку в Орегон. Чувство благодарности к этому далекому жениху переполняло ее душу и заставляло быстрее колотиться сердце, но в конце концов она заснула.