Мирабелл. "Эти - которые"?! Переведите, Уитвуд!
      Уитвуд. Императрицы, голубчик. Султанши {25}, к примеру сказать.
      Петьюлент. Ну вроде Роксоланы {26}.
      Мирабелл. Помилосердствуйте!
      Фейнелл. А Уитвуд говорит, будто это...
      Петьюлент. Что он такое говорит?
      Уитвуд. Я? Что они - настоящие дамы, только и всего.
      Петьюлент. Мало, Уитвуд! Так вот слушайте: это его родственницы. Две кузины, с которыми он вместе ждет наследства, и старуха тетка - охотница до тайных сходбищ, а пуще до кошачьих концертов.
      Уитвуд. Ха-ха-ха! Мне было любопытно, как этот плут выкрутится. Ха-ха-ха! Ей-богу, я простил бы ему, скажи он даже, что то были моя матушка и сестры.
      Мирабелл. Ну знаете ли!..
      Уитвуд. Да-да. Наш плут так прыток и востер, что просто чарует меня. Вы слышите, Петьюлент, голубчик!
      Бетти. Они, сударь, разгневались и уехали.
      Петьюлент. А, пусть катятся! Злость улучшает цвет лица: будет экономия на румянах.
      Фейнелл. Его равнодушие к женщинам - чистый обман. Теперь, ухаживая за Милламент, он сможет божиться, что предпочел ее всем женщинам на свете.
      Мирабелл. А ну, кончайте наглое фиглярство! Когда-нибудь я перережу вам глотку за подобные штуки, Петьюлент.
      Петъюлент. Пожалуйста - я молчу. Только глоток-то много, не моя одна!
      Мирабелл. Или вы про мою, сударь?
      Пет ъюлент. Нет, зачем. Так - ни про кого... Я ничего не знаю... Впрочем, у кого есть дядюшка, а у кого племянник, и порой им случается быть соперниками. Верно? А вообще-то - ну их!
      Мирабелл. Стоп! А ну, выкладывайте все, Петьюлент. Разъясните свои слова, не то я обращусь к вашему переводчику.
      Петьюлент. Чего разъяснять. Я ничего не знаю. Просто у вас есть дядюшка, который намедни прикатил в город и поселился где-то поблизости от леди Уишфорт. Или скажете, нет у вас дядюшки?
      Мирабелл. Есть.
      Петьюлент. Вот и все. Вы с ним не дружите, и если он вдруг женится и заведет младенца - плакало ваше наследство.
      Мирабелл. Как вы набрели на все это?
      Петьюлент. Так кое-что знаю, и все. А ну его!
      Мирабелл. Послушайте, Петьюлент, вы же честный малый и, ей-богу, ее станете ухаживать за моей возлюбленной. Так вот: что вы слышали про моего дядюшку?
      Петьюлент. Я? Ничего. Кому приспичило резать глотки - валяйте! А у меня правило такое - молчать. Вот я и помалкиваю.
      Мирабелл. Все шутите, да? Слушайте, я прекрасно знаю, что дамы доверяют вам свои секреты. Вы ведь с ними заодно и вчера, когда я ушел от Милламент, вы там остались. Так какой там был разговор про меня или про моего дядю? А ну, выкладывайте! Право, если ваше добродушие не уступает вашему остроумию, Петьюлент, то главный ваш соперник в салонах - Тони Уитвуд - будет похож рядом с вами на глаз дохлого мерлана в соседстве с жемчужиной. Он померкнет, как Меркурий в лучах солнца. Нет, я вижу, вы не хотите со мной поделиться.
      Петьюлент. А если скажу, вы обещаете, что не будете считать меня дураком?
      Мирабелл. Ей-богу, я приложу к этому все усилия, готов молить небеса, чтобы вам и впрямь поумнеть.
      Петьюлент. Тогда слушайте. (Мирабелл и Петьюлент отходят в сторону.)
      Фейнелл. Худо же вам придется, если Мирабелл когда-нибудь решит, что вы с Петьюлентом его соперники.
      Уитвуд. Какой вздор! Она же смеется над Петьюлентом, это всякому видно. А что до меня, то - хоть нынче и модно за ней ухаживать - скажу вам прямо, сугубо между нами: я по ней сохнуть не собираюсь.
      Фейнелл. Да неужто?
      Уитвуд. Она красива, бесспорно, но из числа весьма переменчивых женщин.
      Фейнелл. А я-то думал, что вы умираете от любви к ней.
      Уитвуд. Ну что вы!..
      Фейнелл. Она остроумна.
      Уитвуд. Зато отказывает в этом всем остальным. Я бы не потерпел такой обиды, даже будь она прекрасна, как Клеопатра {27}. Впрочем, Мирабелл уж слишком на себя полагается.
      Фейнелл. Что так?
      Уитвуд. Мы вчера порядком засиделись и кое-что слышали про его дядюшку, который намедни прикатил в город и стоит преградой между нашим другом и его наследством. Мирабелл не в большой с ним дружбе, как мне рассказывала леди Уишфорт. Она ведь, знаете, не выносит его: он ей противен, как попугай квакеру {28} или стужа торговке живой рыбой. Так вот, видел ли сей дядюшка миссис Милламент, сказать не могу, только, судя по отдельным намекам, затевается некая сделка. Если дело выгорит, бедняжка Мирабелл окажется на бобах, честное слово!
      Фейнелл. И кузина согласна? Что-то на нее не похоже.
      Уитвуд. Честное слово, голубчик, не могу сказать. Она женщина, и причем с фокусами.
      Мирабелл. Это все, что вы уловили из вчерашних разговоров?
      Петъюлент. Все не все, а главное уловил. Может быть, Уитвуду известно более: он там дольше торчал. К тому же они его не стесняются - болтают при нем, что взбредет!
      Мирабелл. А я-то полагал, что как раз вы у них в фаворе.
      Петьюлент. Только при интимных встречах - не на людях: я ведь, если что, не смолчу.
      Мирабелл. Да ну?
      Петьюлент. Вот так, чума меня забери!.. Вредный я человек. Уитвуд - тот глуповат, сами знаете, его они не страшатся. Он малый воспитанный, этот... ну как его... настоящий джентльмен. И все-таки он - дурак дураком.
      Мирабелл. Что ж, благодарствую. Я вполне удовлетворил свое любопытство. Не пройтись ли нам по Мэллу, Фейнелл?
      Фейнелл. Я не прочь - до обеда.
      Уитвуд. Погуляем по Парку {29}: дамы обещали там быть.
      Мирабелл. А я думал, вам нужно спешить домой, ждать брата, сэра Уилфула.
      Уитвуд. Нет, нет, что вы: он приедет к тетушке, леди Уишфорт, чтоб ему провалиться! Мне достанет с ним хлопот. Что с этим дураком делать, ума не приложу!
      Петъюлент. Станьте опекуном этого недоумка, а я примусь тянуть денежки из вашего кармана - вот и появятся у нас общие заботы.
      Уитвуд. Каков шутник, этот Петьюлент! Так все и прихватывает, как огонек на морозце! Пошли гулять по Мэллу: будем всех критиковать.
      Петъюлент. Критиковать? Это можно - у меня нынче как раз такой стих.
      Мирабелл. Ах вот как! Тогда гуляйте без нас. Если вам хочется выкрикивать проходящим дамам дурацкие шутки и всякий раз чувствовать себя великими острословами, когда удается вогнать женщину в краску, мы вам не компания.
      Петьюлент. Что?! Пусть бы они лучше выказывали свою невинность, не понимая того, что слышат, или же свою рассудительность, не слыша того, что им не положено понимать.
      Мирабелл. Неужели вы не способны уразуметь, что стыдиться должен тот, кто заставляет краснеть других?
      Петъюлент. Это вы скажите кому-нибудь другому, а я так понимаю: краснеет тот, за кем - вина, либо кому воспитания не хватает.
      Мирабелл. Не удивляюсь, что вы так думаете. Куда как удобно приводить в оправдание своих поступков свои же собственные заблуждения.
      Где скромника равняют с дикарем,
      Там злость в речах считается умом.
      (Все уходят.)
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      Сент-Джеймсский парк.
      Входят миссис Фейнелл и миссис Марвуд.
      Миссис Фейнелл. Ах, милая Марвуд, если мы хотим быть счастливыми, то должны искать утешения в нас самих или в женской дружбе. Мужчин всегда бросает из крайности в крайность: то они влюблены в нас до беспамятства, то исполнены отвращения. Когда они влюблены, даже те, в ком сочетаются пыл и разум, способны измучить нас ревностью. Когда же любовь угасла - а мы должны помнить: она не вечна, - мы становимся им ненавистны. Они смотрят на нас с ужасом и гадливостью и при встрече чураются, точно мы призраки того, чем были когда-то.
      Миссис Марвуд. Как это печально, право, что любовь умирает раньше нас и мужчина обычно переживает любовника. А все же, как хотите, но лучше быть покинутой, чем нелюбимой. Смолоду смотреть на все с тупым равнодушием и отказываться от земных радостей потому лишь, что они преходящи, так же нелепо, как желать от рождения быть старухой - дескать, когда-нибудь все равно состаришься! И коли молодость отпущена мне ненадолго, я постараюсь, чтоб она не пропала даром.
      Миссис Фейнелл. Значит, вы лишь притворяетесь, что ненавидите мужчин, в угоду причудам моей матушки?
      Миссис Марвуд. Конечно. Не стану от вас скрывать: мне претят нудные, пресные разговоры, которыми мы, представительницы столь могущественного пола, утешаем себя в разлуке с мужчинами. Мы прикидываемся, будто обожаем друг дружку, клянемся в вечной любви и вздыхаем, словно любовники. Но природа нас в этом не поощряет, и нам не удается долго упорствовать. Любовь берет верх, и рано или поздно каждая из нас пускает в сердце законного владыку.
      Миссис Фейнелл. Боже правый, как я обманулась! Вы проповедуете такую невоздержанность!
      Миссис Mарвуд. Моя прямота - лишь доказательство дружбы к вам. Будьте честны и признайтесь, что ваши чувства совпадают с моими.
      Миссис Фейнелл. Никогда!
      Миссис Mарвуд. Вы ненавидите мужчин?
      Миссис Фейнелл. От души и навеки.
      Миссис Mарвуд. И своего мужа?
      Миссис Фейнелл. Его в особенности! И, по-моему, это делает мне честь.
      Миссис Марвуд. Вашу руку!
      Миссис Фейнелл. Вот она.
      Миссис Марвуд. Поверьте - я с вами! А прежние мои речи объяснялись лишь желанием испытать вас.
      Миссис Фейнелл. Но возможно ль? Значит, и вы ненавидите этих вероломных чудищ - мужчин?
      Миссис Марвуд. Я ненавидела их раньше, теперь я их презираю А следующим моим шагом будет вот что: я предам их вечному забвению.
      Миссис Фейнелл. Ваши речи достойны амазонки, какой-нибудь Пентесилеи 30.
      Миссис Марвуд. Отвращение к мужчинам побуждает меня совершить еще один шаг.
      Миссис Фейнелл. Какой же?
      Миссис Марвуд. Выйти замуж, да-да. Если б я могла найти человека, который от души любил бы меня и страдал бы от моих злых выходок, я решилась бы на брачную церемонию.
      Миссис Фейнелл. Но вы б не наставили ему рога?
      Миссис Mарвуд. Нет. Но я б уверила его в этом, что ничуть не лучше.
      Миссис Фейнелл. А почему не сделать этого всерьез?
      Миссис Марвуд. Ведь тогда, доискавшись до правды, он узнал бы худшее, но избавился от терзаний. Я же хочу, чтобы ни на миг не прекращалась пытка ревностью и страхом.
      Миссис Фейнелл. Хитроумная месть! Вот бы вам, к примеру, выйти за Мирабелла.
      Миссис Марвуд. Что за вздор!
      Миссис Фейнелл. Вы побледнели.
      Миссис Марвуд. Я его ненавижу.
      Миссис Фейнелл. И я тоже. Однако я могу спокойно слышать его имя. Вы-то почему вдруг так на него ополчились?
      Миссис Mарвуд. Я всегда его не любила. Он горд до невозможности.
      Миссис Фейнелл. Подобная причина для ненависти отдает притворством. Вы осуждаете его за то, что прощают ему враги.
      Миссис Марвуд. Вы, я вижу, из числа самых благосклонных его врагов! Только что вы были бледноваты, а сейчас покрылись румянцем.
      Миссис Фейнелл. Разве? Меня вдруг затошнило.
      Миссис Mарвуд. Отчего это?
      Миссис Фейнелл. От моего мужа. Вы что, его не видите? Вынырнул неведомо откуда, и меня сразу начало мутить.
      Входят Фейнелл и Мирабелл.
      Миссис Марвуд. Ха-ха-ха! Он пришел очень кстати для вас.
      Миссис Фейнелл. А по-моему - для вас. Ведь он привел с собой Мирабелла.
      Фейнелл. Душечка моя!..
      Миссис Фейнелл. Да, моя радость?
      Фейнелл. Ты неважно сегодня выглядишь, детка.
      Миссис Фейнелл. Ты так думаешь?
      Мирабелл. Он единственный, кто так думает, сударыня.
      Миссис Фейнелл. По крайней мере - единственный, кто мне скажет об этом. И еще - единственный, из чьих уст мне не будет обидно это услышать.
      Фейнелл. Душечка моя, твоя деликатность умиляет меня. Я знаю, ты просто не можешь на меня обидеться, особенно, когда мной движет забота о тебе.
      Миссис Фейнелл. Мистер Мирабелл, вчера матушка прервала ваш любезный рассказ. Я прямо сгораю от желания узнать, чем же все кончилось.
      Мирабелл. Люди, о которых шла речь, не утратили доброй славы. Я боюсь, как бы мистер Фейнелл не принялся судить их слишком строго.
      Миссис Фейнелл. У него свои заботы; они берут верх над его любопытством, побуждая его пренебречь сплетнями о других, лишь бы избежать разговоров о том, что его видели на прогулке с женой. Пойдемте в эту аллею, мистер Мирабелл, поверьте, вы обяжете этим и его и меня. (Уходит с Мирабеллом.)
      Фейнелл. Нет, она восхитительна! Право, если б мне когда-нибудь удалось от нее избавиться, я был бы несчастнейшим из смертных.
      Миссис Марвуд. Вот как?
      Фейнелл. У меня есть лишь эта надежда, и исполнись она, мне уже не о чем было б мечтать. Несчастен тот, кому больше нечего желать! Ему остается сесть и заплакать, как Александру {31}, который сокрушался, что не осталось больше земель для завоевания.
      Миссис Марвуд. А не пойти ли нам вслед за ними?
      Фейнелл. Право, не стоит.
      Миссис Марвуд. Но я прошу вас, пойдемте. У меня есть на то причина.
      Фейнелл. Уж не ревнуете ли вы?
      Миссис Марвуд. Кого?
      Фейнелл. Мирабелла.
      Миссис Марвуд. А если и так? Разве вы не допускаете мысли, что из любви к вам я могу беспокоиться о вашей чести?
      Фейнелл. Теперь вы хотите убедить меня, что он и моя жена испытывают взаимную симпатию.
      Миссис Mарвуд. По-моему, она вовсе не испытывает к нему той ненависти, которую изображает.
      Фейнелл. Боюсь, что все это ему глубоко безразлично.
      Миссис Mарвуд. А вы не обманываетесь?
      Фейнелл. Возможно. Я, кажется, начинаю кое о чем догадываться.
      Миссис Марвуд. О чем же?
      Фейнелл. Что я обманут, сударыня, и обманщица - вы.
      Миссис Mарвуд. Я? Что вы хотите этим сказать?
      Фейнелл. Так вот, знайте: я вижу вас насквозь. Вы обе влюблены в него, и обе притворяетесь, будто он вам противен. Вы ревнуете друг дружку и схватываетесь так, что летят перья: достаточно было поглядеть, как у вас горели щеки и сверкали глаза.
      Миссис Mарвуд. Вы неверно обо мне судите.
      Фейнелл. В том-то и дело, что верно. Я подметил, как заигрывает с ним моя жена, и закрыл на это глаза, отчего оказался только в прибытке. Пока она обольщает Мирабелла, я могу безнаказанно предаваться утехам и обнимать вас хоть каждый день. Но вы сами знаете: то, что ускользнет от сонливого мужа, раствревожит ум бдительного любовника.
      Миссис Mарвуд. В чем же вы намерены обвинить меня?
      Фейнелл. В неверности, в любви к другому, в любви к Мирабеллу.
      Миссис Mарвуд. Это ложь. Где доказательства? Ваши обвинения беспочвенны - попробуйте доказать! Я просто его ненавижу.
      Фейнелл. А за что вам, собственно, его ненавидеть? Вы ему безразличны, и это вас злит. Вам нужны примеры? Но разве то, что вы мешали его любовным делам, не доказательство? Чего ради вы разоблачили его мнимое ухаживание? Вы открыли глаза легковерной тетушке и тем воспрепятствовали его браку с племянницей.
      Миссис Mарвуд. Долг перед миледи побудил меня к этому. Нас связывают узы дружбы; могла ли я спокойно смотреть, как играет на ее доверчивости подлый лицемер?
      Фейнелл. Так дело, значит, в совести? Узы дружбы, подумать только! Ах эта хваленая женская дружба!
      Миссис Mарвуд. Во всяком случае, в ней больше нежности, искренности и постоянства, чем в ваших суетных и пустых клятвах, когда вы говорите о любви к нам или о преданности друг другу.
      Фейнелл. Ха-ха-ха! Ну а жене моей вы тоже лучший друг?!
      Миссис Mарвуд. Постыдились бы, неблагодарный! И вы еще меня обвиняете! Да уместны ли ваши упреки?! Уж не в том ли я виновна перед ней, что была верна вам и жертвовала дружбой, дабы сохранить любовь? И у вас еще хватает подлости взваливать на меня грех, и словом не обмолвившись о моем благородстве! Вы всячески черните меня, чтоб самому выглядеть подостойней. Хотите переложить на меня вину, о которой вам и рта не следовало открывать.
      Фейнелл. Вы превратно толкуете мои слова. Я просто хотел напомнить, как однажды вы мне сказали, что готовы пожертвовать всем святым ради нашей любви.
      Миссис Марвуд. Неправда! Вы все сознательно перетолковали. Издеваетесь надо мной! Никогда этого не прощу!
      Фейнелл. Вашу ярость питает не обида, а сознание вины. Если бы вы по-прежнему любили меня, вас не обидела бы моя ревность. Вы злитесь, что вас разгадали.
      Миссис Марвуд. Что ж, пусть правда выйдет наружу. Только помните, вас не минует разоблачение. Я сумею вынести свой позор. Лучше сама все раскрою: вы не сможете тогда проявить свою подлость.
      Фейнелл. Ну и что же вы сделаете?
      Миссис Марвуд. Признаюсь во всем вашей жене. Расскажу ей о наших отношениях.
      Фейнелл. Какая нелепость!
      Миссис Марвуд. Будь что будет, но я это сделаю! Я поведаю свету, сколько зла вы мне причинили, какой ущерб нанесли и чести и состоянию! Я доверила вам и то и другое - вам, чье доброе имя пошло с молотка, а деньги куда-то уплыли.
      Фейнелл. Нет, честь вашу я уберег, а вот капиталы пошли на те радости, которые мы с вами делили поровну, - за них в ответе щедрость вашей любви. Впрочем, не обмани вы меня сейчас, я не остался бы должником. Если бы не ваши каверзы, Мирабелл тайно обвенчался бы с моей кузиной и навсегда бы рассорился с леди Уишфорт. Милламент потеряла бы половину наследства, которая досталась бы моей жене. Разве не с тем я женился на богатой вдове, чтобы тратиться на вас - на свою любовь?
      Миссис Марвуд. Все обман и гнусные отговорки!
      Фейнелл. Так что же, по-вашему - я не женат, черт возьми?! Какие отговорки? Я что ли свободен, не скован по рукам и ногам? У меня нет жены? Жены-вдовушки, молодой красивой вдовушки, которая не прочь бы опять стать вдовой, да только у меня крепкое сердце и вообще неплохое здоровье, и я сумел выдержать все передряги светской семейной жизни. Может быть, Это примирит вас и со мною и с правдой?
      Миссис Марвуд. Никогда. Вы и правда несовместимы. Ненавижу вас и буду ненавидеть всегда.
      Фейнелл. За то, что я вас люблю?
      Миссис Марвуд. Даже само это слово в ваших устах мне мерзко. А после того, как вы попытались очернить меня, я еще больше вас презираю. Прощайте!
      Фейнелл. Нам нельзя так расстаться.
      Миссис Марвуд. Пустите меня.
      Фейнелл. Но поверьте, мне очень жаль.
      Миссис Mарвуд. А мне что за дело! Пустите меня! Что ж, ломайте мне руки: я все равно вырвусь!
      Фейнелл. Вы же знаете, я не способен причинить вам боль. Но как еще я могу вас удержать?
      Миссис Марвуд. И поделом мне.
      Фейнелл. Вы же знаете: я люблю вас.
      Миссис Mарвуд. Мелкое притворство! Да-да! Впрочем, еще ив поздно!..
      Фейнелл. Что не поздно? Объясните! Что именно?!
      Миссис Mарвуд. Да, еще не поздно... И в этом мое утешенье!
      Фейнелл. Значит, ваше утешение в новой любви?
      Миссис Mарвуд. Чтобы избавиться от своей обиды, ненависти, отвращения к себе и к мужчинам - ко всему вероломному миру!
      Фейнелл. Но это же сумасбродство! Успокойтесь, прошу вас. Не плачьте. Я виноват: слишком люблю вас, чтобы не ревновать. Умоляю вас, перестаньте! Я вам верю. Вы правы, я был несправедлив. Любой ценой искуплю свою вину: еще больше буду ненавидеть свою благоверную - будь она проклята! - расстанусь с ней, оберу ее до нитки и сбегу с вами куда-нибудь на край света. Женюсь на вас - только успокойтесь! А, черт, они возвращаются! Спрячьте лицо, чтоб не заметили ваших слез. У вас маска, наденьте ее на минутку. Уйдемте сюда, вот сюда. Ну не упрямьтесь! (Уходят.)
      Входят миссис Фейнелл и Мирабелл.
      Миссис Фейнелл. Они все еще не ушли.
      Мирабелл. Свернули в ту аллею.
      Миссис Фейнелл. Пока я только ненавидела мужа, я еще могла смотреть на него, но с тех пор, как стала презирать его, он сделался мне просто отвратителен.
      Мирабелл. Будьте благоразумны в ненависти.
      Миссис Фейнелл. Ну да, придется - коль уж в любви мне не хватало благоразумия.
      Мирабелл. Ненависть к мужу надо точно соразмерять с влечением к любовнику.
      Миссис Фейнелл. Но как мне унять свою ненависть к нему, когда моя любовь к вам безгранична? Можете ли вы заставить меня подавить чувство, которое сами вызвали к жизни? Зачем вы уговорили меня выйти замуж за этого человека?
      Мирабелл. А зачем мы, что ни день, совершаем некрасивые и рискованные поступки? Во спасение нашего кумира - доброй славы. Если б наши отношения возымели последствия, коих вы так опасались, кого б вы могли назвать отцом своего ребенка - только мужа! Я знаю, Фейнелл - человек сомнительных правил, больше друг себе, чем кому-либо, и вдобавок вероломный любовник. И все же остроумие и внешний лоск обеспечили ему признание в обществе, и это оправдывает женщину, которая откликнулась бы на его искания. Лучшего человека было бы грешно принести в жертву, ну а худший сам не подошел бы для этой цели. Впрочем, если наскучит супруг, вы же знаете, где искать утешения.
      Миссис Фейнелл. Но мне надобно хоть отчасти верить вам, Мирабелл.
      Мирабелл. Вы видите, как я ценю вас: я открыл все свои планы, и теперь в вашей власти погубить меня или помочь моему счастью.
      Миссис Фейнелл. Так кому вы поручили изображать своего дядюшку?
      Мирабелл. Уейтвеллу - камердинеру.
      Миссис Фейнелл. Он ухажер Фойбл, камеристки матери - он постарается завербовать и ее на вашу сторону.
      Мирабелл. Я об этом подумал. Она уже подкуплена и работает на меня. Сегодня утром они поженились.
      Миссис Фейнелл. Кто?
      Мирабелл. Фойбл и Уейтвелл. Я не стал слишком доверяться этому малому, чтоб у него не было соблазна продать меня. Если ваша маменька, дабы насолить мне, согласится на брак с моим мнимым дядей, он, чего доброго, наподобие Моски из "Вольпоне" {32}, станет добиваться обещанного. Так вот, я его заранее обезвредил.
      Миссис Фейнелл. Значит, если бедная матушка попадется на удочку, вы тут же раскроете обман и избавите ее от помолвки, предъявив брачный контракт кавалера.
      Мирабелл. При условии, что она согласится на мой брак с племянницей и отдаст ее законную половину наследства.
      Миссис Фейнелл. Вчера вечером она обмолвилась о желании выдать Милламент за вашего дядю.
      Мирабелл. Я дал ей понять через Фойбл, что об этом не надо болтать лишнего.
      Миссис Фейнелл. Пожалуй, вас ждет успех: маменьке страсть как хочется замуж. А когда она обретет того, кого вы ей подсунули, она, уверена, пойдет на все, чтобы только от него избавиться.
      Мирабелл. Ну, по-моему, ваша милая матушка готова выйти за любого, кто хоть чуточку похож на мужчину - пусть и сходства-то с гулькин пос.
      Миссис Фейнелл. Женщины слабые созданья. Каждая из нас может оказаться в подобном положении: стоит только дожить до тех лет, когда на смену здоровому аппетиту приходит неестественное возбуждение.
      Мирабелл. Старухи так же полны нездорового интереса, как и девчонки. Это у них вроде бледной немочи второго детства. Что-то похожее па позднюю весну: не успели цветы распуститься - глядь, и увяли.
      Mиссис Фейнелл. Сюда идет ваша пассия.
      Входят миссис Милламент, Уитвуд и Минсинг.
      Мирабелл. Идет на всех парусах: корпус рассекает воздух, вымпелы плещутся по ветру {33}, а позади целая флотилия дураков. Нет, я сдаюсь!
      Миссис Фейнелл. Не вижу флотилии - только утлую лодчонку, которая тащит на буксире камеристку моей кузины.
      Мирабелл (миссис Милламент). Как, сударыня, вы сегодня без свиты? Обычно за вами шествует весь бомонд и вы в ореоле разноцветных париков.
      Уитвуд. Они слетаются, как бабочки на свечу... Фу, запыхался и растерял все сравнения...
      Милламент. У меня у самой сегодня не тот вид. Мы ужасно спешили, а на улице такая толпа народа.
      Уитвуд. Бежали, подобно опальному фавориту, и, как он, - всеми покинутые.
      Милламент. Дорогой мистер Уитвуд, оставьте свои каламбуры - они меня раздражают...
      Уитвуд. Как лекаря румянец на щеках больного. Но сударыня, я над ними не властен: они родятся помимо моей воли.
      Милламент. Опять за свое! Минсинг, голубушка, стань между мной и его остроумием.
      Уитвуд. Да, миссис Минсинг, заместо экрана перед горящим камином. Признаться, я не на шутку разгорелся сегодня - прямо полыхаю!
      Миссис Фейнелл. Где ты так задержалась, Милламент, душечка?
      Милламент. Что ты! Спешила, как никогда, спрашивала о тебе всех встречных, гонялась за тобой, как за модной выкройкой.
      Уитвуд. Оставьте свои каламбуры, сударыня. Кстати, повстречавши ее мужа, вы и не подумали осведомиться о ней.
      Мирабелл. Простите, Уитвуд, но спрашивать мужа о жене все равно, что гоняться за немодной выкройкой.
      Уитвуд. Вот это выпад! Ваша взяла, признаюсь.
      Миссис Фейнелл. Однако, душечка, когда я уходила, ты была уже одета.
      Милламент. Твоя правда. Но потом я что-то делала!.. Минсинг, что я делала? Отчего задержалась?
      Минсинг. А вы, сударыня, взялись читать письма - целую пачку.
      Милламент. Ах да, письма! Пришли письма. Меня просто замучили письмами, Я их ненавижу. Ведь никто не умеет писать письма, а все пишут, зачем неизвестно. Они только и годятся на папильотки.
      Уитвуд. Да неужто? Вы все их пускаете на папильотки, сударыня? Ну тогда я буду оставлять себе копии.
      Милламент. Нет, мистер Уитвуд, я накручиваю волосы только на стихи. Прозу я не беру. От прозы они не вьются. По-моему, мы однажды это испробовали, Минсинг.
      Минсинг. Как же, сударыня, век буду помнить.
      Милламент. Минсинг, бедняжка, тогда все утро с ними возилась...
      Минсинг. Покуда пальцы не свело, да-да. И все без толку. А как госпожа на стихи их крутит, они и назавтра хоть куда - такими рассыпаются колечками, любо-дорого смотреть.
      Уитвуд. Колечками рассыпаются? Кто бы подумал!
      Минсинг. Вам бы все насмешничать, мистер Уитвуд.
      Милламент. Вы вчера обиделись, Мирабелл, да? Взяли и ушли. Я вот подумала об этом, и мне стало неприятно, а теперь даже довольна, что так вышло. По-моему, я вас огорчила.
      Мирабелл. И это вас радует?
      Милламент. Ужасно. Люблю огорчать людей.
      Мирабелл. Зачем притворяться жестокой, это качество вам не присуще. Вы способны давать радость - разве этой власти мало, чтоб утолить тщеславие?
      Милламент. Нет уж, простите. Настоящая власть питается жестокостью: тот, кто перестает быть жестоким, утрачивает власть. По-моему, расстаться с властью способны только старые и безобразные.
      M ира 6 ел л. Так знайте: жестокостью вы погубите того, на ком зиждется ваша власть,- своего обожателя, а без него и сами ничего не будете стоить! Дело в том, что без поклонника вы - не красавица. Ваша красота тут же умрет, ведь она - подарок влюбленного; это он, а не зеркало, наделяет вас чарами зеркало врет. Безобразных и старых зеркало совсем убивает. Но стоит сказать им комплимент - зеркало начинает им льстить, и они уже видят себя в нем красавицами, ибо оно отражает не ваши лица, а наши похвалы.
      Милламент. До чего тщеславны эти мужчины! Ты слышала, кузина Фейнелл, что он говорил? Оказывается, без их похвал мы уже не красавицы! Сама посуди: могли бы они хвалить нас, не будь мы красивы? Красота - подарок влюбленного! Господи помилуй, да где взять влюбленного, который способен был бы делать такие подарки! Напротив: мы создаем влюбленных и причем столько, сколько нам хочется, и живут они не дольше, чем нам угодно, и умирают, когда прикажем. А не стало этих - мы, коль надо, вызываем к жизни других.
      Уитвуд. Прелестно. Выходит, сударыня, - влюбленных делать не труднее, чем картонные спички {34}.
      Милламент. А по-моему, красота не большим обязана влюбленному, чем остроумие - эху. Влюбленный и эхо лишь отражают то, что мы есть и что говорим. Стоит нам замолчать или исчезнуть, и они мертвы.
      Мирабелл. Но без них мы б лишились главных радостей.
      Милламент. Это как же?
      Мирабелл. От влюбленного вы узнаете о своей красоте, эхо же дарит вам возможность услышать свой голос.
      Уитвуд. Я знаю даму, которая так обожает болтать, что просто не дает эху вмешаться. Она беспрестанно трещит языком - видно, эху придется ждать ее смерти, чтоб повторить ее последнее слово.
      Милламент. Ну, это выдумки! Не пора ли нам покинуть мужчин, кузина Фейнелл?
      Мирабелл (тихо миссис Фейнелл). Уведите Уитвуда.
      Миссис Фейнелл. Сейчас. Мне нужно что-то сказать вам, мистер Уитвуд. (Уходит с Уитвудом.)
      Мирабелл. Я тоже хочу попросить вас уделить мне несколько минут. Вчера вы жестоко отказали мне в ртом, хотя знали, что я пришел сообщить вам нечто, касающееся моих чувств.
      Милламент. Вы же видели, я была занята.
      Мирабелл. Жестокая! У вас же хватило досуга развлекать стадо баранов. Они таскаются к вам от полного безделья и при вашем потворстве убивают время, от которого не ведают как избавиться. Что вы находите в их обществе? Они не могут испытывать перед вами восхищения: просто на это не способны. Если же они его испытывают, это для вас унизительно: не много чести понравиться дураку.
      Милламент. А мне это приятно. К тому же беседа с дураком полезна для здоровья.
      Мирабелл. Вот это новость! Что может быть вреднее для человека, чем общение с дураками?
      Милламент. Ипохондрия. Дураки от нее и помогают, правда, похуже асафетиды {35}.
      Мирабелл. Так у вас сейчас курс леченья?
      Милламент. Слушайте, Мирабелл, если вы не прекратите свои наскоки, я обижусь. Пожалуй, после всего этого мне лучше от вас отказаться: мы не поладим.
      Мирабелл. Касательно медицины - возможно.
      Милламент. Впрочем, по всей вероятности, нам грозит одна болезнь: нас будет тошнить друг от друга. Я не потерплю, чтоб меня наставляли или отчитывали: что может быть скучнее постоянных советов и утомительней нудных увещеваний! Я этого не выношу. Не хочу я вас, Мирабелл, - вот вам моя воля. Так что ступайте! Ха-ха-ха! Интересно, что бы вы отдали, лишь бы справиться с любовью ко мне?!
      Мирабелл. О, я многое б отдал, только бы вы не знали, что мне не под силу с ней справиться.
      Милламент. Да перестаньте вы так мрачно глядеть, прошу вас. Ну, что вы хотите мне сказать?
      Мирабелл. Да пожалуй, лишь то, что искренностью и прямодушием так же трудно завоевать женщину, как остроумием дружбу, а честностью - богатство.