Беллмур. Вы удивлены, сударыня? Но разве вы не ожидали возлюбленного? В первое мгновение ваши глаза, хотя они теперь и потуплены, взглянули на меня с непритворной нежностью.
      Летиция. У меня достаточно оснований удивляться и вашему появлению, и вашей наглости. Они для меня внове. Вы не тот, кого я рассчитывала увидеть: в вашем лице я приветствовала святого человека, а не лицемера.
      Беллмур. Вернее сказать, вы приветствовали не лицемера, а лицемерие.
      Летиция. Кто вы, сэр? Вы, без сомнения, ошиблись домом.
      Беллмур. В кармане у меня лежит инструкция, где предусмотрено все, кроме подобной суровости. (Вытаскивает письмо.)
      Летиция (в сторону). Мое письмо! Подлый Вейнлав! В таком случае притворяться бесполезно. (Громко.) Очевидно, вы меня с кем-то перепутали. (Направляется к двери.)
      Белляур (в сторону). Или я сильно ошибаюсь или мы не расстанемся. (Громко.) Постойте, сударыня. Признаюсь, я действительно ошибся и приношу вам тысячу извинений. Какой же я безнадежный тупица! Простите ли вы мне беспокойство, причиненное вам? Но это ошибка, которую так легко совершить.
      Летиция (в сторону). Что бы это значило? Немыслимо, чтобы он перепутал меня с другой. А он - красивый мужчина, хотя и напугал меня. Теперь, рассмотрев его хорошенько, я уже не перепутаю его ни с кем. (Громко.) Всем нам свойственно ошибаться, сэр. Коль скоро вы признаете свою ошибку, дальнейшие объяснения излишни.
      Беллмур. Поверьте, сударыня, у меня есть другое объяснение, позабавней, и вам стоит его выслушать. Вчера вечером, ожидая друга, я засиделся у него дома допоздна, и мои с ним короткие отношения позволили мне воспользоваться его постелью. Хозяина не было всю ночь, а утром слуга подал мне письмо. Распечатав его, я счел содержавшийся в нем план настолько очаровательным, что весь день напролет думал об одном - как его осуществить, и лишь потом удосужился прочесть адрес на конверте. Я был крайне изумлен, обнаружив, что письмо адресовано мистеру Вейнлаву. Приношу миллион извинений, сударыня, и, видит бог, готов дать вам любое удовлетворение.
      Летиция (в сторону). Я попалась! Вейнлав либо не виноват, либо друг его сумел красиво выйти из положения.
      Беллмур. Вы, кажется, чем-то озабочены, сударыня?
      Летиция. Надеюсь, вы - джентльмен и, узнав о проступке слабой женщины, не воспользуетесь этим, чтобы погубить ее репутацию. По-моему, вы для этого слишком благородны...
      Беллмур. И слишком влюблен. Если я говорю неправду, значит, лицо мое лжесвидетель и заслуживает быть выставленным у позорного столба. Нет, богом клянусь...
      Летиция. Если хотите, чтобы я поверила, не клянитесь, а просто обещайте.
      Беллмур. Хорошо, обещаю. Но обещание - это такое холодное слово! Разрешите мне поклясться этими очами, этими смертоносными очами, этими целительными устами. Пусть они с чарующей нежностью коснутся моих губ и навеки скрепят мое слово!
      Летиция. На этом условии - согласна.
      Беллмур целует ее.
      Беллмур. Мгновение показалось мне вечностью. Еще раз - на любых условиях.
      Летиция. Нет, нет... (В сторону.) Впервые вижу такого приятного наглеца. (Громко.) А вы не осудите меня? Уступаю лишь для того, чтобы купить ваше молчание. (Целует его.) Ах, что же я делаю!
      Беллмур. Что ты делаешь? Этого не передаст ничей язык, даже твой. Это можно передать лишь твоими устами. Ох, мне дурно от избытка блаженства. Любовью заклинаю, отведи меня куда-нибудь, где я смогу прилечь. Скорей! Боюсь, что у меня пароксизм.
      Летиция. Господи, что еще за пароксизм?
      Беллмур. Ну, в общем, припадок. Я уже чувствую симптомы.
      Летиция. А это надолго? Я боюсь вас вести к себе в спальню.
      Беллмур. Нет, ненадолго. Дай мне только прилечь, и все пойдет на лад.
      Сцена четвертая
      Сент-Джеймсский парк {35}.
      Входят навстречу друг другу Араминта и Белинда.
      Белинда. Как я рада встретить тебя, дорогая! Я была на Бирже {36} и так устала.
      Араминта. Почему?
      Белинда. Ах, эти изуверские варварские наемные кареты! Я превратилась в форменное желе. Наверно, я ужасно растрепана? (Достает карманное зеркальце.)
      Араминта. Да, голова у тебя чуточку не в порядке.
      Белинда. Чуточку? Нет, в страшном беспорядке. Что за отвратительная физиономия! Какой плачевный вид! Ха-ха-ха! Дай бог, чтобы сюда никто не завернул, прежде чем я не подремонтируюсь. Ах, дорогая, сколько перевидела я сегодня разной деревенщины! Ха-ха-ха! Не могу отделаться от мысли, что выгляжу сейчас точь-в-точь как эти особы. Подколи, милочка, вот здесь, а я буду рассказывать. Вот так, прекрасно. Благодарю, дорогая. Как я уже говорила тебе... Фи, это самый непокорный локон!.. Так вот, я уже говорила... Ну теперь я тебе нравлюсь? Или по-прежнему уродлива? Все еще выгляжу ужасно? Так ведь?
      Араминта. Нет, нет. Ты выглядишь как нельзя лучше.
      Белинда. Итак... Но на чем я остановилась, дорогая? Я говорила...
      Араминта. Ты собиралась о чем-то рассказать, милочка, но так и не успела начать.
      Белинда. Ах да, о комичнейшем зрелище. Когда я была в лавке миссис Снипуэлл, туда заглянул сельский сквайр в сопровождении жены и двух дочек. О боже, не девушки, а пара плохо вылизанных щенят!
      Араминта. Представляю себе. Пухленькие, румяные сельские девушки...
      Белинда. Жирные, как откормленная домашняя птица. А разряжены, честное слово, так, что ты приняла бы их за фрисландских хохлаток, у которых перья растут задом наперед. Ох, до чего же нелепые создания! Такие простенькие, такие чуждые моде и всему общепринятому! У меня не хватило терпения втихомолку любоваться ими, и, предложив одной из них переделать перед платья, я постаралась придать ему более современный вид.
      Араминта. Господи! И ты решилась нанести этой леди подобную обиду? А вдруг она из знатного рода?
      Белинда. Судя по туалету, могу поклясться: не только из знатного, но еще из древнего. Обиду? Чепуха! Ты заблуждаешься: несчастная девчонка приседала и кланялась так, словно я - ее крестная мать. Я же пыталась привести ее в божеский вид, и она поняла это, потому что поблагодарила меня и преподнесла мне два тепленьких яблока, которые извлекла из кармана нижней юбки. Ха-ха-ха! А другая стояла и глазела на меня, раскрыв рот. И по лицу ее я живо представила себе фасад их дома: глаза - два окна с выступом, рот парадная дверь, гостеприимно распахнутая на радость пролетающим мухам.
      Араминта. Словом, ты развлекалась. А что они накупили?
      Белинда. Папаша взял рог для пороха, календарь и футляр для гребешка; мать - высоченный чепец с оборками и ожерелье из крупного янтаря; дочки лишь изорвали по паре лайковых перчаток, тщетно силясь их примерить. Боже мой! Сюда идет болван, который обедал позавчера у миледи Фрилав.
      Входят сэр Джозеф Уиттол и Блефф.
      Араминта. Быть может, он не узнает нас.
      Белинда. Для вящей уверенности наденем маски.
      Надевают маски.
      Сэр Джозеф. Сейчас подцеплю какую-нибудь, черт побери! Я намерен весело провести ночку. А по дороге зайду к олдермену Фондлуайфу и перехвачу еще полсотни. Поверь, забияка, всего у нас будет выше головы - и вина, и женщин. Подумать только! После этой мадеры я стал легче на ногу, чем кузнечик... Ого! Видишь этих сердцеедок, забияка? (Напевает.) "Смотрите, кто здесь. Смотрите, кто здесь. Та-ра-ра-ра-ра-ра-рам!" Ей-богу еще стакан мадеры, и я отважусь атаковать их без твоего прикрытия.
      Блефф. Вот и атакуйте, рыцарь. А у вас найдется, что им сказать?
      Сэр Джозеф. Что сказать? Вздор! Ерунда! Не беспокойся, у меня найдется, что сказать, если, конечно, не позабуду. Честное слово, память изрядно меня подводит.
      Белинда. Какой ужас! Кузина, что делать? Эти страшилища направляются к нам.
      Араминта. Не беда. Сюда, как я вижу, идет Вейнлав. Признаюсь в своей слабости: мне хочется дать ему случай помириться со мной. А возможность избавить нас от приставаний этих хлыщей - самый удобный к тому случай.
      Блефф. Клянусь своими ножнами, мы рады встрече с вами, сударыни.
      Араминта. Мы, к сожалению, нет.
      Блефф (Белинде). А что скажет моя прелестная верховая лошадка?
      Белинда. Ах вы, грязное чудовище, милейший неряха, капитан Пифпаф
      или Блефф, как бишь вас там! Убирайтесь, солдафон, - от вас разит бренди и табаком. Фи! (Плюет.)
      Блефф (в сторону). Вот те на! Меня встречают ударом в морду, а я даже не знаю, что ответить.
      Араминта (в сторону). Надеюсь, что болван, доставшийся на мою долю, не столь самоуверен и его нетрудно будет осадить.
      Сэр Джозеф. Гм! Простите, сударыня, откуда дует ветер?
      Араминта. Глубокомысленный вопрос! У вас, сэр, видно, ум за разум зашел, что вы спрашиваете о таких вещах?
      Сэр Джозеф (в сторону). Слава богу, разговор завязался. Теперь я затрещу, как сорока.
      В отдалении показываются Шарпер и Вейнлав.
      Белинда. Араминта, милая, я устала.
      Араминта (тихо, Белинде). Давай снимем маски, чтобы Вейнлав не мог не узнать нас. От своего болвана я в два счета отделаюсь. (Громко.) Извольте, сэр Джозеф, я открою лицо, но после этого немедленно уходите. Я вижу человека, который начнет ревновать, если заметит, что я говорю с вами. Будьте осторожны - ни слова в ответ и тотчас же исчезайте. (Снимает маску.)
      Сэр Джозеф (в сторону). Богачка, обедавшая у миледи Фрилав! Сэр Джозеф, твоя будущность обеспечена! Ей-богу, я по уши влюблен. Но буду осмотрителен и скрытен.
      Блефф. Клянусь, я увижу ваше лицо.
      Белинда. Обязательно. (Снимает маску).
      Шарпер (приближаясь). Ваш покорный слуга, достойные леди. Мы уже опасались, что вы лишите нас возможности узнать вас.
      Араминта. Мы хотели побыть одни, но убедились, что дурак имеет над дамой в маске то же преимущество, что имеет трус, пока его шпага в ножнах; поэтому нам пришлось снять маски ради самозащиты.
      Блефф (сэру Джозефу). При виде этого малого кровь бросается мне в голову. Находиться рядом с ним я не в силах, а оружие в парке обнажать нельзя.
      Сэр Джозеф. Как жаль, что я не смею остаться и сообщить ей, где я живу!
      Сэр Джозеф и Блефф уходят.
      Шарпер. В истинной красоте, равно как в истинной храбрости, есть нечто такое, чем не дерзают восхищаться мелкие души. Видите? Совы исчезли, как при восходе солнца.
      Белинда. Очень учтиво с их стороны! Но мне кажется, мистер Вейнлав тоже не протер себе глаза, хотя солнце и взошло: у него такой вид, словно он боится приблизиться. Ну, будет, кузина, помирись с ним. Клянусь, он выглядит сейчас таким жалким! Ха-ха-ха! Да, влюбленный вдали от своего предмета подобен телу без души. Мистер Вейнлав, могу я поручиться, что впредь вы будете вести себя хорошо?
      Вейнлав (в сторону). Теперь я должен притвориться, будто знаю так же мало, как она, о том, что известно ей так же хорошо, как мне. (Громко.) Верно, мужчина склонен наносить обиды там, где их охотно прощают. Однако, сударыня, я умею не злоупотреблять милосердием и новых обид уже не нанесу.
      Араминта (в сторону). Как он холоден!
      Белинда. Я растопила для вас лед, мистер Вейнлав, и на этом расстаюсь с вами. Пойдемте, мистер Шарпер, погуляем и посмеемся над тем, что вульгарно и в великих и в малых. Видит бог, я обожаю Каули {37}. А вам он нравится?
      Шарпер. Еще бы, сударыня! Это же наш английский Гораций.
      Белинда. Ах, он такой изысканный, такой утонченный! У него есть все, что я люблю в этом мире. Идемте-ка в ту сторону: я вижу там одну парочку, чью историю вам расскажу.
      Белинда и Шарпер уходят.
      Вейнлав. Полагаю, сударыня, что законные формальности должны соблюдаться даже в случае отмены наказания: обидчику следует просить о привлечении его к суду и тогда, когда амнистия уже у него в кармане.
      Араминта. Я потрясена! Эта наглость затмевает предыдущую, но кто бы ни привил ее вам, уповая на мое мягкосердечие, он сильно обманул вас, в чем вы и убедитесь.
      Вейнлав (в сторону). Это еще что такое? Куда ее понесло? Вот неожиданный поворот!
      Араминта. Низкий человек! Разве вы недостаточно оскорбили меня своей грязной страстью?
      Вейнлав. Грязной? В другом месте вы прилагали к этой страсти куда более нежный эпитет.
      Араминта. В другом месте? Злодейский умысел на мою честь! Но будь ты даже наделен подлостью и злобой всего своего пола, тебе и тогда не запятнать моей репутации. Нет, я не заблуждалась, стараясь не думать о людях хорошо. Не знаю, долго ли я обманывалась бы в вас: я еще не успела составить себе окончательное мнение. К счастью, ваша низость, проявившаяся так быстро, не дала ему превратиться в ложное убеждение. Уходите, недостойный, неблагодарный человек, и берегитесь попадаться мне на глаза!
      Вейнлав. Уж не сон ли мне приснился? Быть может, я сплю и сейчас? Чему мне верить - глазам или ушам? Ваше волнение, сударыня, исключает дальнейшие переговоры, но вот молчаливое свидетельство того, что вы простили мою вину. (Достает письмо и протягивает ей, Араминта вырывает его и бросает в сторону.)
      Араминта. К чему бы вы ни прикоснулись, все отравлено. Дотронешься волдырь вскочит.
      Вейнлав. Ваш язык отрицает то, что сделала рука?
      Араминта. Опять загадки, бессмысленные и дерзкие! Видимо, мне следует удалиться.
      Вейнлав. Нет, сударыня, уйду я. (В сторону.) Она знает, что на листке ее подпись и не захочет опозорить себя в глазах первого же, кто найдет письмо. (Уходит.)
      Араминта. Женское упрямство закрыло мне глаза, а женское любопытство побуждает вновь раскрыть их. (Подбирает письмо и уходит.)
      Сцена пятая
      Другая часть парка.
      Входят Белинда и Шарпер.
      Белинда. Клянусь, мы никого не пощадили. Мистер Шарпер, вы - истинный мужчина. Где вы научились так ловко злословить?
      Шарпер. По правде говоря, сударыня, это у меня природный дар, хотя признаюсь, что отшлифовал его, чтобы стяжать симпатии женщин.
      Белинда. Вы правы: умение злословить - первое достоинство дамского угодника.
      Шарпер. Я скорее сказал бы - второе и самое лучшее.
      Входит Пейс.
      Белинда. Ну, что, Пейс? Где моя кузина?
      Пейс. Ей стало нехорошо, сударыня, и она спрашивает, прислать ли карету обратно за вами.
      Белинда. О господи, конечно, нет: я еду с ней. Идемте, мистер Шарпер.
      Уходят.
      Сцена шестая
      Комната в доме Фрндлуайфа.
      Входят Летиция и Беллмур. Одеяние Беллмура, шляпа и пр. разбросаны по
      комнате.
      Беллмур. Напрасные опасения! Здесь ни души, шума никакого.
      Летиция. Могу поклясться, что слышала голос своего чудовища. Я до смерти перепугалась. Послушай, как у меня бьется сердце.
      Беллмур. Это сигнал любовной тревоги. Давай вернемся и вновь...
      Фондлуайф (за кулисами). Кокки! Кокки! Где ты, Кокки! Я возвратился домой.
      Летиция. Ах, это он! Скорей, скорей собирай свои вещи!
      Фондлуайф (за сценой). Кокки! Отвори, Кокки!
      Беллмур. Чума его порази! Чтоб его рога воткнулись ему в глотку! Пластырь! Где мой пластырь? (Мечется по комнате, собирая вещи.}
      Летиция. Это ты, сокровище мое? (Беллмуру.) Да оставь ты этот пластырь! (Кричит.) Ты не заглянешь сюда, Никкин? (Беллмуру.) Беги ко мне в спальню, живо!
      Беллмур убегает.
      Фонолуайф (за кулисами). Загляну, дорогая, но я очень спешу.
      Летиция. В таком случае я отопру. (Открывает дверь.)
      Входят Фондлуайф и сэр Джозеф.
      Фондлуайф. Целую тебя, дорогая. Я встретил по дороге судовладельца, и мне нужно взять из твоего шкафчика бумаги и счета.
      Летиция (в сторону). Я погибла!
      Сэр Джозеф. Прошу вас, любезный олдермен, сначала выдать мне пятьдесят фунтов: я тороплюсь.
      Фондлуайф. Я уже выплатил сто по чеку. Теперь еще пятьдесят? Ну, что ж, у меня найдется как раз эта сумма в золоте. (Уходит.)
      Сэр Джозеф (в сторону). Ей-богу, прелюбопытно! До чего хорошенькая плутовка! Заговорю-ка с ней. (Громко.) Не слышали чего-нибудь нового, сударыня?
      Летиция. Я редко выхожу из дому, сэр. (В тревоге расхаживает по комнате.)
      Сэр Джозеф. Вы удивляете меня, сударыня. На дворе такая хорошая погода.
      Летиция. По-моему, напротив, очень скверная.
      Сэр Джозеф. Вы правы, сударыня, очень скверная. И как долго держится!
      Возвращается Фондулайф.
      Фондулайф. В этом кошельке пятьдесят фунтов, сэр Джозеф. Если задержитесь еще на минутку, я возьму бумаги и буду ждать вас внизу, у лестницы.
      Летиция (в сторону). Погибла! Спасения нет! Что делать? Постой, постой! Этот болван может сослужить мне службу. (Пока Фондлуайф направляется к двери, она подбегает к сэру Джозефу, чуть не сбивает его с ног и кричит.) Прочь, грубиян! Прочь, негодяй! На помощь, дорогой мой! Господи, помилуй! Как мог ты оставить меня наедине с этим сатиром?
      Фондлуайф. Боже милостивый! В чем дело? Что случилось?
      Летиция. Стоило тебе повернуться спиной, как он, словно лев рыкающий, ринулся на меня, пытаясь насильно сорвать поцелуй.
      Сэр Джозеф. О боже, какой ужас! Ха-ха-ха! Олдермен, ваша жена не сошла с ума?
      Летиция. Ах, я до смерти перепугалась! Неужели ты не уберешь его с моих глаз?
      Фондлуайф. Предатель! Я вне себя! Ах ты, коварный злодей!
      Сэр Джозеф. Ого! Сами вы предатель, черт вас побери! Если уж на то пошло, здесь надо мной чуть не совершили насилие.
      Фондлуайф. Как! Этот мерзостный богохульник еще бранится? Вон из моего дома, отродье блудницы вавилонской {38}, исчадье Вила и Дракона {39}! Помилуй бог! Напасть на мою жену, мою Дину {40}! О, сихемит! Вон отсюда, кому я сказал?
      Сэр Джозеф. Да в них обоих дьявол вселился! (Уходит.)
      Летиция. Почему ты не следуешь за ним, дорогой? Выпроводи его из дому.
      Фондлуайф. Он не вернется - я запру эту дверь. Дай мне ключи от шкафчика, Кокки! На моих глазах приставать к моей жене! Ручаюсь, он тайный папист или вообще француз {41}.
      Летиция (в сторону). Что бы еще придумать? (Громко.) Ах, дорогой, я так перепугалась, что забыла предупредить тебя: у бедного мистера Спинтекста случился такой приступ колик, что его пришлось уложить на нашу постель. Ты потревожишь его. Я пройду тише.
      Фондлуайф. Бедняга!.. Нет, ты не знаешь, какие бумаги нужны. Я не помешаю ему. Дай ключ.
      Летиция дает ему ключ, подходит к дверям спальни и громко говорит.
      Летиция. Не беспокойтесь, мистер Спинтекст, это только мистер Фондлуайф. Перевернитесь на живот - это успокаивает колики.
      Фондлуайф. Да, да, не вставайте. Я вас не потревожу. (Уходит.) Летиция. Если он не разглядит его лица, обман не обнаружится. Благосклонная Фортуна, выручи меня один-единственный раз, и больше я никогда не стану твоей должницей. Но какая дьявольская незадача!
      Возвращается Фондлуайф.
      Фондлуайф. Бедняга, бедняга! Надо признать, ему невесело: он лежит пластом. Дорогая, согрей поднос или салфетку. Где Дебора? Пусть положит ему на живот что-нибудь горячее или разотрет его руками, иначе он не встанет. А что это за книга? (Берет книгу, забытую Беллмуром.)
      Летиция. Молитвенник мистера Спинтекста, дорогой. (В сторону.) Дай бог, чтобы я не ошиблась!
      Фондлуайф. Хороший человек! Уверен, он нарочно забыл книгу, чтобы ты наткнулась на нее и нашла в ней кой-какие благочестивые поучения. (Раскрывает книгу.) Спаси нас, боже! Чудовище! Вот так молитвенник! Да это же псалтырь самого дьявола! Ну-ка, поглядим. (Листает.) "Невинное прелюбодеяние"?
      Летиция (в сторону.) Горе! Все опять погибло.
      Беллмур (подглядывая). Проклятое невезенье! Ходи я на распутство с "Наставлением в благочестии" в кармане, меня никто бы не уличил!
      Фондлуайф. Прелюбодеяние, да еще невинное! О боже! Вот так назидание! Вот так умерщвление плоти!
      Летиция. Милый муженек, я тоже изумлена. Но это, наверно, хорошая книга - просто размышления о греховности.
      Фондлуайф. Размышления? Ну, нет. Пока меня не было, здесь зашли дальше размышлений. Где этот старый святоша? Я его выкурю из норы. (Уходит.)
      Летиция (в сторону). Я так растеряна, что даже не могу ничего придумать.
      Возвращается Фондлуайф, таща за собой Беллмура.
      Фондлуайф. Сюда, сюда, новый Анания {42}! Как! Что такое? Кто это?
      Летиция (вскрикивает в притворном изумлении). Ой!
      Фондлуайф. Ах ты, похотливая тварь! Значит) я поруган? Я это чувствую: у меня чешется лоб, на нем зреют почки, я цвету, у меня прорастают рога! Но кто вы такой, черт побери, - да простит меня небо за брань! Но...
      Летиция. Смилуйся над нами, боже! Кто это? Кто вы такой? Что вы такое?
      Беллмур. М-м...
      Летиция. Во имя... Дорогой мой, не приближайся к нему. Боюсь, это нечистый дух. У него и в самом деле есть копыта.
      Фондлуайф. А у меня рога, милочка. Боюсь, что это нечто из плоти, потаскушка ты этакая! Порази тебя чума, дорогая! Ну, сирена, признавайся, кто этот почтенный дюжий проповедник?
      Летиция. Право, право же, дорогой Никкин, я впервые вижу этого дурного человека.
      Фондлуайф. Зато мне сдается, что это мужчина.
      Летиция. Скорее волк в овечьей шкуре.
      Фондлуайф. Ах ты, дьявол в его истинном обличье - женском теле! Выходит, ты знаешь только, что он оброс шерстью? А ты, нераскаянная Магдалина 43, не любишь баранины!
      Беллмур (в сторону). Теперь я знаю, что мне говорить. Надо благородно оправдывать ее и нахально винить себя.
      Летиция. Пусть мне вовеки не вкушать блаженство твоих объятий, если я когда-нибудь видела его лицо!
      Фондлуайф. Ну и чудеса, прости господи! Нет, я просто восхищаюсь твоей наглостью. Взгляни-ка на него повнимательней. Ручаюсь, он не так беззастенчив и запираться не будет. Ну-с, значит, вы никогда не встречались? Отвечайте.
      Беллмур. Поскольку притворяться бесполезно, я нахожу, что обязан сказать правду и воздать должное вашей жене. Да, мы никогда не встречались.
      Фондлуайф. Гм?
      Летиция. Поверь, дорогой, никогда.
      Фондлуайф. Полно! Вы оба в сговоре - вот во что я верю. Разве ты не лечила его от колик, миссис Шарлатанка? Неужели ты не узнаешь своего пациента? "Перевернитесь на живот - это успокаивает колики". Сознавайся, Иезавель {44}!
      Летиция. Пусть этот гадкий человек отвечает за себя сам. Или он думает, что мне больше нечего делать, кроме как оправдываться? С меня довольно, что я могу доказать свою невиновность моему дорогому мужу.
      Беллмур. Клянусь честью, так оно и есть. Я слишком медлил с ответом, но все это правда.
      Фондлуайф. Прежде всего, сэр, кто вы такой и чем занимаетесь?
      Беллмур. Я распутник.
      Фондлуайф. Очень верно сказано.
      Летиция. Мерзкий бесстыдник!
      Фондлуайф. А сюда зачем пришли, сэр?
      Беллмур. Чтобы переспать с вашей женой.
      Фондлуайф. Еще лучше! Очень вежливый и, по-моему, правдивый человек.
      Летиция. Какое нестерпимое бесстыдство!
      Фондлуайф. Итак, сэр... Прошу вас, наденьте шляпу... Итак, вы добились своего, а? И я, как следовало ожидать, стал чем-то вроде чаевых для распутника, иначе говоря - рогоносцем, не так ли? Говорите. Я склонен верить каждому вашему слову.
      Беллмур. Что ж, признаюсь: именно так было задумано, но, на свое несчастье, вы возвратились слишком рано и помешали мне составить ваше счастье.
      Фондлуайф. Гм. Если, нарушая свое слово, вы будете говорить обиняками, вы - не тот, за кого я вас принял. Продолжайте да посмелей. Не стесняйтесь своего ремесла. Признавайся, признавайся и ты мне еще больше по душе придешься, это уж точно. Неужели ты думаешь, что я не сумею достойно вести себя в звании рогоносца после трех лет обучения семейной жизни? Говори, говори. Прямота - сущий клад.
      Беллмур. Ладно. Я вижу, ты хороший, честный человек и потому признаюсь во всем.
      Фондлуайф. О я очень честный человек! Ты еще никогда не спал с женой более честного человека.
      Летиция (в сторону). Ах, как сердце щемит! У меня одна надежда - на его наглость. Правда, ее, слава богу, ему не занимать.
      Беллмур. Буду краток. Мой шпион известил меня, что ты, вероятно, отлучишься - я ведь уже давно задумал одарить тебя своим вниманием, честный Айзек. Я проведал также, что ты вызвал к себе Спинтекста. Я подстроил ему ловушку и раздобыл его одеяние, в котором предстал твоим слугам, и те провели меня сюда. Разыграв приступ колик, я получил предлог улечься в твою постель: я надеялся, что, услыхав о моем недомогании, твоя жена по доброте душевной собственноручно даст мне болеутоляющее. Ты сам понимаешь, что последовало бы за этим. Но ты, невежа, постучался в дверь раньше, чем твоя жена успела подойти ко мне.
      Фондлуайф. Ба! Вот уж это сомнительно. Тут можно и верить и не верить.
      Беллмур. Конечно, можно, и я надеюсь, ты не поверишь ни единому слову. Но я-то, даже ради спасения жизни, не могу сказать неправду.
      Фондлуайф. Как! Ты хочешь, чтобы я тебе не поверил?
      Беллмур. Разумеется. Ведь не поверив, ты должен будешь разойтись с женой, и тогда мы обретем надежду видеть ее в обществе. Кроме того, поощряемая содержанием, которое полагается ей при раздельном жительстве...
      Фондлуайф. Ну нет! Если уж мы разойдемся, пусть она содержит себя сама.
      Летиция (плача). Ах, любимый, как ты можешь быть таким жестоким варваром! Твои слова о разлуке разбивают мне сердце!
      Фондлуайф. Негодяйка! Притворщица!
      Беллмур. Почему ты так жесток с нею, Айзек? У тебя сердце горного тигра. Клянусь честью отъявленного грешника, она не изменила тебе - по крайней мере со мной. Подойдите к нему, сударыня, обвейте белоснежными руками его упрямую шею, омойте его неумолимое лицо потоками слез.
      Летиция бросается Фондлуайфу на шею и осыпает его поцелуями.
      Беллмур за его спиной целует ей руку.
      Вот так! Несколько нежных слов, поцелуй, и добрый человек оттает. Видите, его мягкосердечная натура уже берет свое!
      Летиция. Право, дорогой, когда ты постучал, я как раз спускалась по лестнице, а служанка мне и говорит, что мистер Спинтекст лежит в постели с приступом колик. И ты не ответишь мне, жестокий Никкин? Поверь, я умру, если ты не ответишь.
      Фондлуайф. Нет, нет, я не могу говорить: сердце мое слишком переполнено. Ты знаешь, я был тебе нежным супругом, преданным рабом. А ты оказалась вероломной Далилой, и филистимляне... {45} Разве ты не осквернена, разве не утратила чистоту? Говори!
      Летиция (плача). Не-е-т.
      Фондулайф (со вздохом). Ах, если бы я мог поверить тебе!
      Летиция. Мое сердце разбито! (Притворно падает в обморок.)
      Фондулайф. Как! Что? Нет, нет, не надо, я верю тебе, верю! Пожалуйста, сэр, приподнимите ее.
      Летиция. О-о! Где ты, мой дорогой?
      Фондулайф. Я здесь, здесь и верю тебе, а не своим глазам.
      Беллмур. А я так очарован любовью вашей горлицы к вам, что, уйдя отсюда, - изо всех сил постараюсь вступить в брак.
      Фондулайф. Ладно, ладно, сэр. Все хорошо, пока я в это верю. Вас, сэр, я не благодарю за ее добродетель. И если разрешите, покажу вам, как выйти из дому. Идем, дорогая. Я верю тебе, верю, это уж точно.
      Беллмур. Видите, какое блаженство верить ближнему. Недаром говорится:
      Паденье жен - всегда вина мужей:
      Жена верна, покуда верят ей.
      ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
      Сцена первая
      Улица.
      Встречаются Беллмур в одеянии пуританского проповедника и Сеттер. С другой стороны появляются Хартуэлл и Люси.
      Беллмур. Сеттер? Вот кстати!
      Сеттер. Поздравляю с возвращением, сэр! Удачно съездили? Или привезли груз обратно?
      Беллмур. Нет, только балласт. Путешествие оказалось восхитительным, и я до сих пор стоял бы на якоре в гавани, не захвати нас противник врасплох. Но мне пора бы сменить оснастку.
      Сеттер. Я помогу вам, сэр.
      Беллмур. Ба! Не Хартуэлл ли это вон там, у дверей Сильвии? Скройся да поживей, а я последую за тобой: не хочу, чтобы меня узнали.
      Уходит Сеттер.
      Хартуэлл (к Люси). Не успокоюсь, пока дело не будет сделано.
      Люси. Его можно сделать и не утруждая себя вторично поисками капеллана вашего брата. Вон шествует олицетворение благочестия, видите? (Указывает на Беллмура.)
      Хартуэлл. Но это же пуританин.
      Люси. Это служитель божий, облеченный властью свершить нужный вам обряд. Он рукоположен в законном порядке.
      Хартуэлл. Изложи суть и добавь, что я хорошо заплачу.
      Люси. Не беспокойтесь. Ступайте и подготовьте невесту.
      Уходит Хартуэлл.
      Беллмур (в сторону). Гм! Вон куда ветер дует! До чего же я удачлив! Если мне удастся уговорить эту бабенку сохранить тайну - мы славно позабавимся.
      Люси. Сэр! Ваше священство!
      Беллмур. Сударыня? (Открывает лицо.)
      Люси. Боже, спаси и помилуй! Мистер Беллмур, вы ли это?
      Беллмур. А ты думаешь - кто?
      Люси. Я думаю, что не должна верить глазам своим и что вы - это не вы.
      Беллмур. Разумно. Но чтобы убедиться, что я - это я, получай обычный подарок. (Целует ее.)
      Люси. Ох, мистер Беллмур, теперь я верю, что вы вправду служитель божий - вы так набожно целуетесь.
      Беллмур. Ну, Люси, что у тебя за дело ко мне?
      Люси. Никакого. Произошла ошибка.
      Беллмур. И ты усугубишь ее, Люси. Я знаю, у твоей хозяйки интрижка с Хартуэллом и ты приняла меня за Трибюлейшена Спинтекста в надежде обвенчать их. Разве не так? Признавайся - я не выдам тебя, честное слово, не выдам. Или ты не доверяешь мне, Люси?
      Люси. Увы! Мистер Вейнлав и вы погубили мою несчастную госпожу, пробив брешь в ее репутации. Можно ли винить ее за то, что она заткнет эту брешь мужем?
      Беллмур. Значит, все обстоит так, как я предполагаю?
      Люси. Именно так. Но вы сохраните тайну?
      Беллмур. Вот уж тайна! Но я, конечно, сохраню ее, и, чтобы не быть у тебя в долгу, доверю тебе другую. Твоя хозяйка не выйдет за Хартуэлла, Люся.
      Люси. Что? О боже!
      Беллмур. Не кипятись, Люси: я обеспечу ей мужа получше. И вот тебе подтверждение серьезности моих намерений: оно смягчит тебя. (Дает ей деньги.) Пойми, Хартуэлл - мой друг, и, хотя он слеп, я не могу дать ему угодить в ловушку и по глупости жениться на шлюхе.
      Люси. На шлюхе? Да будет вам известно, что моя госпожа презирает...
      Беллмур. Полно, полно, Люси. Шлюхи, знаешь ли, тоже бывают высокого полета. Но ближе к делу, если ты разрешишь познакомить тебя с ним. Продолжай заблуждаться на мой счет: я обвенчаю их. Нет, нечего тебе раздумывать, или я возьму и все испорчу. У меня есть свои причины поступать так - я расскажу о них, когда войдем в дом. А пока что обещаю - положись на меня! - помочь твоей хозяйке обзавестись мужем. Больше того - не только ей, но и тебе, Люси. Вот моя рука, а вот еще одна гарантия. (Снова дает ей деньги.)