Тайны трёх океанов

Таинственный остров Пасхи

      Уже первых европейцев, посетивших остров Пасхи в начале XVIII века, поразили огромные идолы, что «были высечены из камня в виде людей с длинными ушами и короной на голове», которые притом изготовлены «весьма искусно, чему мы немало дивились». Адмирал Роггевен записал в своем судовом журнале: «Эти каменные статуи сначала привели нас в изумление, ибо мы не могли понять, как люди, у которых не было ни тяжелых, толстых бревен, чтобы сделать орудия, ни достаточно прочных канатов, смогли воздвигнуть статуи, обладающие высотой по крайней мере в тридцать футов и соответствующей тому шириной».
      Правда, Роггевен и его спутники решили потом, что статуи сделаны из глины, а куски камня являются только лишь их «каменным панцирем» — ибо им легко удалось вынуть из колоссальной фигуры кусок камня. Однако эта легкость свидетельствовала лишь о древности гиганта. Уже следующая экспедиция — испанского капитана Гонсалеса в 1770 году — воочию убедилась, что огромные статуи сделаны из тяжелого и твердого камня.
      Более того: когда капитан Гонсалес торжественно объявил остров владением испанской короны (а как же иначе!) и предложил местным вождям засвидетельствовать эту акцию — к его великому удивлению, полуголые вожди маленького островка поставили под документом не отпечатки пальцев, а настоящие подписи и выполнены они были не латинскими или какими-либо иными известными знаками письма, а странными рисуночными значками, изображавшими птиц и неизвестные европейцам существа или предметы. Это означало, что на острове Пасхи существует не только монументальное искусство, но и самобытная письменность!
      Статуи стояли на каменных платформах (местные жители называли их «аху»), которые по своим размерам и труду, затраченному на их строительство, не уступали порой гигантам-статуям: их длина достигала 60 метров, а высота — 3 метров. Обычно на аху воздвигалось несколько статуй… Но буквально на глазах мореходов, посещавших остров Пасхи в конце XVIII — начале XIX века, статуи одна за другой низвергались со своих постаментов, и примерно к середине XIX века на аху не осталось ни одной статуи — все они были повержены, а частью и разбиты. Правда, стоящие статуи остались в другом месте острова, не на побережье, а в каменоломнях кратера вулкана, откуда статуи и начинали свой путь к берегам океана.
      «Стоя на склоне горы, они смотрят с непостижимым спокойствием на море и землю, и тут сразу чувствуешь, как их контуры начинают вас увлекать, несмотря на свою упрощенность. И чем больше предаешься такому созерцанию, тем сильнее становится это ощущение, неизменное ощущение спокойного благородства, очарования и тайны. Вся картина действует особенно интенсивно на закате, когда огромные черные силуэты памятников, озаренные гаснущими лучами, постепенно вырисовываются на великолепном, переливчатом фоне западного горизонта», — свидетельствует очевидец.
      А вот слова другого очевидца, знаменитого норвежского исследователя и путешественника Тура Хейердала: «Как захватывающее зрелище, предстали перед нами каменные истуканы во весь свой гигантский рост и показались нам совсем иными в сравнении с теми, как будто обрубленными по шею, какими видели мы их в энциклопедии и географических справочниках… Весь горный массив изорван на куски, вулкан кто-то изрезал с такой жадностью, словно это был кулич, а между тем стальной топор, когда вы ударяете им по породе, только высекает искры. Вырублены десятки тысяч кубометров горной породы, перенесены десятки тысяч тонн камня. И посреди зияющей пасти гор лежит свыше ста пятидесяти гигантских каменных людей, законченных и незаконченных, на всех стадиях работы… Вся гора представляет собой массу тел и голов».
      Кроме 150 статуй в каменоломне, в различных частях острова обнаружено еще около 500 каменных идолов. Размеры некоторых из них поражают воображение, если учесть, что они изготовлялись примитивными орудиями из камня. Самая большая из статуй — самая большая не только на острове Пасхи, но и во всей Океании — достигает 20 метров 90 сантиметров; голова гиганта — 11 метров, а нос имеет длину, равную 4 метрам!
      И что еще более удивительно, строителям статуй было недостаточно того, чтобы высечь идола из твердого и неподатливого камня, доставить его к берегу океана и водрузить на платформу — аху, постройка которой также требовала титанических усилий. Вслед за этим на голову гиганта надевалась своеобразная «шляпа», огромный каменный цилиндр, именуемый островитянами «пукао». Причем пукао высекались в другой каменоломне, в кратере маленького вулкана Пуна-Пау, расположенного в центре острова, ибо только там имеются залежи красного туфа, из которого и изготовлялись украшения статуй, — все «шляпы», очевидно, должны были быть непременно красного цвета.
      «Шляпы» хорошо пригнаны к головам их «хозяев». На одну из статуй была водружена «шляпа» 2,7 метра в диаметре при высоте 2 метра. А в самой «шляпной мастерской», в каменоломне, есть пукао диаметром свыше 3 метров, высотой 2,5 метра и весом… 30 тонн!
      С трудом можно представить, как удалось островитянам, не имевшим ни подъемных кранов, ни тяглового скота, ни орудий из железа или бронзы, выполнить то, что посчастливилось увидеть первооткрывателям острова Пасхи. А ведь каменные гиганты, стоящие на платформах-аху и увенчанные многотонными «шляпами», — это пусть и главная, но далеко не единственная достопримечательность — и вместе с тем загадка — маленького клочка земли в Великом океане.
      Потребность в фиксации речи, в системе записей и учете возникает лишь в цивилизованных обществах: первобытные племена обходятся «языком рисунков», пиктографией. На острове Пасхи существовало письмо. Причем письмо своеобразное, не похожее ни на одну из письменностей мира, — все попытки найти убедительные черты сходства с ними письма острова Пасхи, так называемого кохау ронго-ронго («говорящее дерево»), оказались неубедительными. А ведь с какими только разнообразнейшими письменностями не сопоставляли крохотные рисуночные значки кохау ронго-ронго, вырезанные зубом акулы на деревянных дощечках! С египетскими иероглифами и знаками письмен из пещер Цейлона, письменами Двуречья и индейцев Центральной Америки, Южного Китая и Южной Америки, Индии и Мексики…
      Зато многие значки кохау ронго-ронго имеют поразительное сходство с изображениями, которыми испещрены скалы и пещеры острова. Тут рисунки насекомых и рыб, моллюсков и птиц, а главное — изображение таинственной фигуры человека-птицы, существа с большой клювастой головой птицы, с человеческим телом и вытянутыми когтистыми лапами.
      Легенды островитян говорят, что в прежние времена, до того как жители острова Пасхи были обращены в христианство, здесь существовал удивительный обряд выбора тангата-ману, то есть человека-птицы, обряд, сочетавший в себе черты религиозного культа и спортивного соревнования. Победитель соревнования-обряда становился — сроком ровно на год — владыкой острова, и его почитали как воплощение божества. Человека-птицу изображают и великолепные скульптуры из твердого дерева, которые мастерски вырезали островитяне — наряду с другими изображениями фантастических существ, а также рыб, птиц и людей.
      Многотонные гиганты из камня… Грандиозные платформы-аху… Своеобразное письмо кохау ронго-ронго, непохожее на иероглифы других письмен древности… Наскальные изображения, густою сетью покрывшие камни… Удивительный «религиозно-спортивный» обряд, не встречающийся более нигде… Великолепная деревянная скульптура… Не слишком ли это много для маленького острова, затерянного в океане? Быть может, в прежние времена рядом с островом Пасхи были и другие земли? Да и сам он — только жалкий остаток некогда большой и многолюдной суши?
      Уже знаменитый мореплаватель Джемс Кук предполагал, что остров Пасхи постигла какая-то крупная катастрофа. Дюмон-Дюрвиль и Моренхут были убеждены, что население острова Пасхи, как и многих других островов Океании, — это лишь последние остатки некогда могущественного периода, деградировавшие жители Пацифиды. С этой гипотезой соглашались многие исследователи. Макмиллан Браун попытался собрать воедино все «гуманитарные» аргументы в пользу былого существования Пацифиды и ее трагической гибели, произошедшей на памяти людей.
      «Если бы Лондон затонул и над водой торчала только верхушка Вестминстерского собора…» — так начинал свою книгу Браун. Далее он приводил загадочные факты, связанные с историей открытия острова Пасхи европейскими мореходами.
      Недалеко от побережья Чили есть знаменитый «остров Робинзонов» — Хуан-Фернандес. Назван он так в честь испанского мореплавателя Хуана Фернандеса, открывшего его в 1572 году. Шесть лет спустя его корабль вновь бороздил воды юго-восточной части Великого океана. Внезапная буря загнала корабль далеко на юг. И неожиданно Хуан Фернандес открыл страну, досель никому неизвестную. Правда, испанский мореход не решился высадиться на берег — он лишь констатировал, что земля эта орошается огромными реками и населена «людьми, такими белыми и так хорошо одетыми и во всем так отличными от жителей Чили и Перу». Отсюда Хуан Фернандес сделал вывод, что это и есть та самая Неведомая Южная Земля, которую безуспешно пытались открыть до него!
      Обрадованный капитан поспешил вернуться в Чили, «чтобы должным образом подготовиться» к следующей экспедиции. Он тщательно скрывал от посторонних глаз как свое неожиданное открытие, так и подготовку большой экспедиции на открытый им в Тихом океане материк (или огромный остров). Но смерть настигла знаменитого морехода прежде, чем он успел осуществить свой план. Экспедиция не состоялась, замысел ее погиб вместе с автором, и лишь спустя много лет историкам удалось узнать об удивительном открытии Хуана Фернандеса.
      Прошло более ста лет. В 1687 году в восточной части Тихого океана появился корабль английского пирата Эдуарда Дззиса. Судно называлось «Удовольствие холостяка». Достигнув островов Галапагос, расположенных на экваторе, Дэвис круто повернул на юг и, пройдя около 4000 километров, увидел — в 500 морских милях от чилийского берега, под 27° 202 южной широты, — низкий песчаный берег. К западу от него, в нескольких десятках миль, виднелась высокая и длинная полоса суши. Но британскому «джентльмену удачи» недосуг было заниматься исследованиями, и «Удовольствие холостяка» проследовало мимо неведомых земель, так и не пристав к ним.
      6 апреля 1722 года эскадра голландского адмирала Роггевена открыла в районе, где побывал Дэвис, скалистый маленький остров и нарекла его «островом Пасхи». Никакой земли вокруг него не было, за исключением трех крохотных островков возле юго-западной оконечности и одного — возле восточного берега.
      Итак, констатировал Браун, в конца XVI века Хуан Фернандес видел большую землю, многолюдную и обильную; в 1687 году капитан Дэвис видел «низкий песчаный берег» и «высокую и длинную сушу» к западу от него. А в 1722 году адмирал Роггевен обнаруживает в этом же районе один-единственный клочок суши — остров Пасхи (ведь крохотные островки никак не могут идти в счет!). Разве это не означает, что катастрофа, постигшая остров Пасхи, вернее, Пацифиду, произошла именно в этот отрезок времени? Пусть сообщение Фернандеса звучит слишком фантастически — но ведь Дэвис действительно увидел «большую землю», и не только он, а и весь экипаж судна «Удовольствие холостяка»!
      Следы произошедшей катастрофы можно видеть и на самом острове Пасхи. В каменоломне, расположенной в кратере вулкана Рано-Рараку («рано» означает «вулкан»; «рараку», или «раку-раку», — «скрести»), до сих пор лежат незаконченные статуи-гиганты. Здесь же находятся и брошенные орудия труда — примитивные долота и скребки, с помощью которых строители высекали монументы. Остров Пасхи невелик, а рабочих для изготовления такого количества каменных колоссов требовалось, по мнению Брауна, примерно столько же, сколько при постройке египетских пирамид, — многие тысячи. А ведь эти тысячи нужно еще и кормить; где же могли жить эти строители и их кормильцы, как не на обширной суше? И столь грандиозные строительные работы, безусловно, могли быть проведены лишь при том условии, что в стране существовала сильная централизованная власть.
      Легенда о заселении острова Пасхи говорит, что когда на остров прибыли первые поселенцы, посланные вождем Хоту Матуа, они застали там каких-то людей. Один из этих людей рассказал пришельцам, что остров Пасхи был когда-то большой страной, разрушенной великаном по имени Уоке. С тех пор он называется «Те-Пито-о-те-Хенуа» — «Пуп Земли».
      Никто не знает содержания дощечек кохау ронго-ронго. Однако еще в прошлом веке этнографам удалось записать несколько легенд, которые, как утверждали островитяне, были запечатлены на «говорящих дощечках». И вот что говорится в одной из этих легенд.
      Когда остров был впервые создан, он был пересечен дорогами. Строил эти дороги Хеке (это значит «Осьминог»). Он сидел на почетном месте, в центре, откуда в разных направлениях шли дороги. Те дороги напоминали паутину паука, окрашенного в серое и черное. И никто не мог установить, где начало, а где конец этих дорог.
      На острове Пасхи есть мощеные дороги. Они подходят к самому берегу океана — и обрываются. Дороги, которые ведут… в никуда! Или, может быть, они продолжаются и дальше, уходят в глубину, где исчезла существовавшая когда-то суша?
      Браун предполагал, что остров Пасхи был гигантским «мавзолеем». В честь королей и вождей затонувшей страны сооружались здесь их гигантские портреты-статуи. По этим скульптурным портретам можно судить и о внешнем облике исчезнувших жителей Пацифиды: это были люди с властно выпяченным вперед подбородком, прямым надменным ртом, глубоко запавшими глазами и растянутыми мочками ушей.
      Миссионер Эйро сообщал, что островитяне пользовались письменностью «по обычаю» и «не ища в нем смысла». Разве это не свидетельствует в пользу того, что письменность кохау ронго-ронго, так же как и каменные гиганты, является одним из остатков культуры затонувшего материка?
      Загадочные рисунки человека-птицы на скалах изображают «птицечеловека», удивительный обряд выборов которого ежегодно происходил на острове Пасхи до гибели древней культуры и обращения его жителей в христианство. Не является ли этот обряд, на других островах Океании (да и нигде в остальном мире) не встречающийся, наследием верований жителей Пацифиды? А вся старая культура острова Пасхи — последними остатками погибшей цивилизации?

Остатки Пацифиды?

      Последними, но не единственными… Английский профессор попытался разыскать остатки затонувшей культуры Пацифиды и на других островах Океании. Каменные статуи, близкие по стилю к гигантам острова Пасхи (правда, не такие величественные), были обнаружены на Гавайях, на крохотном острове Питкерн, на Маркизских островах.
      К северу от экватора, среди безбрежных вод Великого океана, затерялись несколько маленьких островов. Первые европейцы, посетившие их в конце XVIII столетия, не нашли там ничего, кроме скудной растительности. Казалось, никто и никогда не жил на этих жалких клочках суши. Но так только казалось.
      На островах росла кокосовая пальма — а попасть сюда она могла только с помощью людей. Были найдены и другие, более явные следы пребывания человека. На острове Рождества есть прямоугольные платформы из плит коралла. А на другом острове этой же экваториальной группы — Мальдене — кроме платформ, имеется полуразрушенный храм. И формой этот храм, судя по зарисовке, напоминает древние пирамиды жителей Южной Америки.
      Кто создал платформы и храм, если в радиусе сотен километров простирается океан? Каким образом могли неизвестные строители сооружать свои постройки, если на Экваториальных островах нет даже пресной воды? Не являются ли древние руины только остатками загадочной культуры, затонувшей в волнах Великого океана вместе с плодородными землями, кормившими тысячи строителей? Быть может, остров Мальден, как и остров Пасхи, был только святилищем, местом, куда приезжало на празднества население великого государства, ныне покоящегося под волнами Тихого океана?
      Центр этой исчезнувшей цивилизации, по мысли Брауна, находился далеко на западе, в районе острова Понапе. На этом крохотном островке еще в прошлом веке были обнаружены циклопические руины. Базальтовые стены сооружений достигали 6 метров в толщину. Плиты весом до 25 тонн были подняты на высоту почти 20 метров! Выполнить такую колоссальную работу можно было лишь усилиями многих тысяч организованных рабочих. Значит, государство, способное воздвигнуть подобные гигантские постройки, должны населять сотни тысяч жителей… в то время, как в радиусе 2000 километров живет всего-навсего 50 тысяч человек на островах и островках, отделенных друг от друга сотнями миль. И к тому же среди них не нашлось бы и 2000 человек, способных выполнять тяжелый труд строителя.
      В той же западной части Океании, на острове Тиниан, сохранились остатки монументальных сооружений: своеобразная аллея из двух рядов каменных колонн высотой 4 метра. Чем служили эти колонны: украшением или несущей опорой домов? И какой народ воздвиг эти огромные дома? Ведь современные жители Тиниана живут в маленьких тростниковых или деревянных хижинах.
      Макмиллан Браун приводил и другие археологические, этнографические, антропологические факты, которые косвенно свидетельствовали о существовании в Тихом океане больших массивов суши или отдельных островов и архипелагов, ныне затонувших. Но он прекрасно понимал, что все эти доказательства — лишь «косвенные улики» и они останутся таковыми, пока не будут подкреплены фактами других наук, наук естественных — геологии, зоогеографии, океанографии.
      В своей книге «Тайны Тихого океана» английский этнограф ссылался на некоторые данные естественных наук, например на тот факт, что вся западная окраина Тихого океана и омываемые ею берега Азии — очень неспокойный участок нашей планеты. То и дело здесь возникают сильнейшие землетрясения (более 100 в год — на Филиппинах, около 500 — в Японии). Не меньшей сейсмической активностью обладает и восточная часть Пацифики, особенно у побережья Америки (в Гватемале и Мексике происходит около 100 землетрясений в год, а у берегов Чили — более 1000!). А это означает, что земная кора здесь неустойчива.
      Правда, во времена Брауна и Мензбира строение дна Тихого океана было почти совершенно неизвестно. В середине двадцатых годов нашего века ученые могли оперировать лишь косвенными данными. И океанист-этнограф Макмиллан Браун, и зоогеограф Мензбир приходили, на основании данных своих наук, к общему выводу: в Тихом океане существовала суша — и гибель ее случилась уже на памяти человечества.
      Слово теперь было за морской геологией: только она одна могла придать гипотезам и косвенным свидетельствам силу доказательств. В начале тридцатых годов в районе острова Пасхи и к северо-востоку от него были проведены океанографические исследования. Итогом их было открытие обширного подводного плато, получившего название «плато Альбатрос». Изучая горные породы, поднятые со дна, руководитель работ американский геолог Чабб сделал вывод, что здесь когда-то была суша, соединявшая Южную Америку с Австралией и, быть может, с Азией. Но тот же Чабб сделал неутешительный для сторонников «обитаемой Пацифиды» вывод — погружение суши здесь происходило очень давно. В течение последних тысячелетий остров Пасхи «не понизился ни на ярд», и, вопреки Брауну, «в то время, когда воздвигались монументы, береговая линия была устойчива так же, как и в наши дни».
      Спор о Пацифиде нельзя считать завершенным и по сей день, хотя строение подводной страны Пацифики известно ученым гораздо лучше, чем в прошлом веке или в начале нынешнего. Многие океанографы и геологи считают, что гигантская впадина Тихого океана существовала, в своих основных чертах, со времени образования земной коры. Однако и по сей день имеются сторонники и защитники «тихоокеанского материка», Пацифиды. К ним относятся советский геоморфолог Д. Г. Панов, болгарский геолог Михалович, советский зоогеограф Г. У. Линдберг и ряд других зарубежных и отечественных ученых. На острове Пасхи современные исследования обнаружили породы, имеющие материковое происхождение (риолиты). И, что не менее важно, небольшой мощности континентальную кору. «Это указание говорит в пользу предположения о существовании большой площади материка в восточной части Тихого океана, если связывать структуры о. Пасхи со структурами материкового типа в пределах плато Альбатрос», — пишет доктор географических наук Д. Г. Панов в книге «Происхождение материков и океанов».
      По мнению сторонников Пацифиды, миллионы лет назад эта суша занимала огромное пространство, создавая непрерывный мост между Австралией и Америкой. Затем началось опускание участков суши, и огромный тихоокеанский континент стал дробиться на отдельные острова-материки: Австралию, Меланезиду, включавшую в себя острова Меланезии, Западную Пацифиду, объединявшую в одно целое тысячи мелких островов и островков Микронезии, Гавайиду, простиравшуюся когда-то от Японии до Калифорнии, а ныне сохранившуюся лишь в виде Гавайских островов, и, наконец, Восточную Пацифиду, или просто Пацифиду, остатком которой и является остров Пасхи (так, профессор Д. Г. Панов полагает, что в районе острова Пасхи мог существовать участок суши и отсюда эта суша и протягивалась далеко в центральную часть океана).

Когда это было?

      Конечно, великий мост между Америкой и Австралией начал дробиться очень давно. Опускание суши продолжалось миллионы лет, ведь и поныне берег Юго-Восточной Азии сантиметр за сантиметром погружается в Тихий океан — наступление моря продолжается. Восточная Пацифида откололась от остальной суши задолго до появления людей на Земле. Но когда стала опускаться в океан и сама Восточная Пацифида, когда остров Пасхи остался «один-одинешенек»?
      Браун считал, что опускание последних остатков суши произошло совсем недавно: между плаванием Дэвиса и Роггевена. С точки зрения геологов, это, конечно, абсурд. Крупнейший советский геолог академик Владимир Афанасьевич Обручев предложил более правдоподобную датировку: он отнес опускание суши в районе острова Пасхи к концу ледникового периода, когда после таяния льдов происходило повышение уровня океанов (в том числе и Тихого) и низменные участки суши затоплялись.
      Например, вполне возможно, предполагал Обручев, что вокруг гористой части острова Пасхи прежде существовала обширная низменность с густонаселенными городами и селениями. По окончании ледникового периода началось постепенное затопление морем этой низменной части острова. Население, вероятно, под внушением каких-нибудь жрецов или волхвов, начало спешно вытесывать из местного вулканического туфа статуи с угрожающими лицами и расставлять их по берегу в надежде, что они остановят наступление моря и прибрежные города и селения будут спасены. Однако таяние ледников еще не закончилось, уровень моря продолжал повышаться, и в конце концов низменности острова были затоплены. Население погибло или мало-помалу переселилось на другие острова Полинезии. И лишь спустя много лет на острове Пасхи появились новые жители, которые ничего не знали о прежней культуре.
      На острове Пасхи, по мнению В. А. Обручева, уже около 10 тысяч лет назад существовала высокая культура. «В теплом экваториальном поясе Земли, — писал Обручев незадолго до своей смерти, — человечество уже в то время, когда обе околополярные области еще были покрыты снегами и ледниками (а человек выделывал каменные орудия, служившие ему для добычи пищи), достигло высокого культурного развития, строились красивые храмы для божеств, пирамиды в качестве гробниц для царей, а на острове Пасхи воздвигались каменные статуи».
      Возможно, как предполагал академик В. А. Обручев, гибель последних остатков Пацифиды действительно происходила во времена «человека разумного» и была вызвана повышением уровня океана в связи с таянием ледников. Но конец великого оледенения не имеет, по всей видимости, никакого отношения к загадкам острова Пасхи. Таяние ледников происходило 10–12 тысяч лет назад. А остров, как показывают раскопки археологов, был заселен в начале нашей эры; строительство же гигантских статуй датируется не раньше чем 1100 годом нашей эры. Разрыв Между таянием ледников и строительством статуй достигает 10 тысяч лет!
      К тому же предположение, будто статуи воздвигались «для предотвращения нашествия моря», кажется неправдоподобным. Энтузиасты Пацифиды красочно описывают, как «море продолжало наступать, и напрасно каменные боги вперяли в него свои гневные и угрожающие взоры». Но какой эффект полагалось возыметь этим взорам, если к океану каменные гиганты были повернуты спиной, о чем свидетельствуют и зарисовки первых исследователей, видевших статуи еще на постаментах, и реконструкции археологов?
      То же самое можно сказать и об огромных каменных платформах, аху. Если бы остров Пасхи был когда-то больших размеров, то почему платформы расположены строго вдоль океана на протяжении всей береговой линии острова? Неужели море наступало так аккуратно, что доходило до платформ — и тотчас останавливалось? Слишком невероятно. Зато очень вероятно другое допущение: аху воздвигались по берегу океана, и этот берег остался неизменным со времен строительства и до наших дней.
      И если даже допустить, что и платформы, и статуи на них воздвигались для защиты от грозного нашествия моря и ставились на самом берегу, чтобы предотвратить его, то… ведь они давным-давно должны были опуститься на дно морское!
      Но, быть может, памятники острова Пасхи — это только остатки некогда великой культуры и океанское дно хранит гораздо больше ее следов, чем сам остров Пасхи, оно усеяно платформами и статуями, опустившимися на дно? Ведь мощеные дороги резко обрываются у берега океана…
      «Право, почему бы не прогуляться по этим мощеным дорогам? — пишет известный норвежский исследователь Тур Хейердал, рассказывая о своих изысканиях на острове Пасхи. — В нашей экспедиции был водолаз, и теперь вместе с ним мы направились к ближайшей мощеной дороге, исчезавшей в глубине океана. Это было неповторимое зрелище, наш водолаз в зеленом скафандре и кислородной маске с хоботом шел по дороге… громыхая по широкой мостовой ботинками. В одной руке он держал огненно-красный резервуар с фотоаппаратом, напоминавшим корабельный фонарь; изящно помахав другой рукой, он направился с сухой мостовой прямо в море».
      Поиски продолжались долго. Но водолаз так и не увидел ни статуй, ни платформ, ни продолжения самой дороги: «…она доходила лишь до кромки воды, дальше шли одни карнизы, кораллы и глубокие трещины, затем подводный склон обрывался вертикально в синюю бездну, и там водолаз увидел несколько огромных рыб». Романтичная и красочная картина статуй острова Пасхи, стоящих на дне, хорошо знакомая нам по роману Адамова «Тайна двух океанов», — увы, так и останется достоянием фантастики!

Гипотеза адмирала Зубова

      Но, собственно говоря, почему мы должны искать затонувшие земли именно здесь, прямо у берегов острова Пасхи? Пусть драматическая картина гибели целого континента, опускания берегов острова вместе с гигантскими статуями и платформами — плод воображения. Однако это не исключает возможности того, что в окрестностях острова Пасхи могли быть какие-то другие земли, сейчас покоящиеся на дне океана.
      Браун считал остров Пасхи огромным «мавзолеем», куда приплывали жители соседних островов, исчезнувших ныне. Известный советский океанограф контр-адмирал Николай Николаевич Зубов в 1949 году выдвинул гипотезу о том, что остров Пасхи был когда-то для Океании своеобразной Меккой, куда для выполнения религиозных обрядов стекались жители многих островов, как существующих теперь, так и затонувших.
      Подтверждение своей гипотезы Зубов видел в том, что «все статуи сделаны из одного материала в одном и том же месте, а все головные уборы статуй также сделаны из одного и того же материала, но в другом месте; в том, что все статуи, окаймляющие дороги, ведущие к каменоломне, поставлены спиной к каменоломне так, чтобы отдельные путники или процессии, идущие на свой трудовой подвиг, видели их лица». Далее, продолжал Зубов, если можно как-то объяснить назначение статуй на погребальных террасах и на дорогах, ведущих к каменоломням, то «как объяснить назначение статуй, вкопанных в землю на внешнем, а тем более на внутреннем склоне кратера? Вытащить статуи из кратера невозможно, да это и не предполагалось. Все статуи обращены лицом к центру кратера — это нельзя объяснить случайностью».
      Еще более веским доказательством в пользу своей гипотезы Зубов считал то, что «все статуи сделаны как будто по одному и тому же трафарету. Ни о каком творчестве, всегда ищущем новое, здесь не могло быть и речи. Статуи мог высечь каждый. От него требовалось только прилежание. Все относительные размеры отдельных черт статуи были известны и проверены опытом. Каковы бы размеры изготовляемой для погребальной террасы статуи ни были, поставленная на горизонтальную платформу — она будет устойчива. То же можно сказать и о статуях, предназначенных для вкапывания в землю».
      Но если рассматривать остров Пасхи как Мекку Океании, завершал свою статью Н. Н. Зубов, то возникает вопрос, еще более сложный, чем вопрос о заселении самого острова Пасхи. Ведь паломничество требует регулярных сообщений — а можно ли предполагать таковые, если остров Пасхи отделен от других островов Океании тысячами километров? К тому же «надо было перевозить не только людей, но и запасы продовольствия и другие материалы».
      Весьма возможно, что связь между островом Пасхи и другими островами Океании облегчалась тем, что имелось множество других, ныне затонувших островов и архипелагов. «Эхолотирование дна Тихого океана в районе острова Пасхи еще не произведено. Но подобно тому, как эхолот уже сделал много открытий, разрешил и поставил много проблем в других районах Мирового океана, так и здесь он несомненно поможет разрешению многих загадок, в частности — загадки острова Пасхи», — такими словами заканчивал Н.