Погибшие цивилизации

      Потеря тем более горькая для науки, что в Перу не сохранилось более никаких следов инкской письменности. И не потому, что все письмена инков были в «золотой оправе». Нет, здесь скорее виной сами инки, ибо это они «позаботились», чтобы в их империи не осталось ни одного письменного документа, кроме полотнищ, хранившихся в храме Солнца. Дело в том, что при одном из правителей инков началась эпидемия. Тщетно взывали жрецы к богам — эпидемия продолжала свирепствовать. Тогда правитель инков обратился к оракулу главного бога Виракочи: «Как прекратить эпидемию?» Оракул ответил: «Нужно запретить употребление письма». Послушавшись оракула, верховный правитель инков, он же верховный жрец, запретил употреблять письмена в его стране. А когда один ученый жрец, «амаута», ослушавшись запрета, вновь изобрел письмо, его сожгли живьем в назидание другим еретикам.

Кипу — «письмо узелков»

      Но ни одно большое государство не может обходиться без письма или по крайней мере какой-либо разработанной системы записей. Ибо нужно учитывать налоги, вести хозяйственные расчеты, записывать календарные даты, отмечать крупные события в жизни страны. Тем более это было необходимо в таком «бюрократическом» государстве, каким являлась империя инков. Ведь инки создали сложную централизованную административную систему. Правитель инков и высшие должностные лица из столицы Куско контролировали чиновников на местах. Существовала постоянная почтовая связь с крепостями и резиденциями местных правителей. А эти гонцы тоже должны были нести какие-то письменные сообщения.
      Выход был найден: вместо «еретического» письма иероглифами было введено так называемое узелковое письмо — кипу, предложенное, вероятно, группой боровшихся и победивших жрецов-«грамотеев». Кипу — это шерстяные или хлопчатобумажные веревки, к которым привязывались ряды шнуров. Шнуры свисали в виде бахромы. Число шнуров на одной веревке доходило до сотни, и на них завязывались узлы различной формы. Количество и форма узлов обозначали числа. Наиболее удаленные от веревки узлы обозначали единицы; далее следовали десятки, потом сотни и тысячи. Чем больше разряд, тем он был ближе к веревке-основе.
      С помощью узелков, напоминающих костяшки счетов, можно выразить любое число, но число вообще. А ведь хозяйственные и государственные нужды требуют указании не только на «сколько», но и на «что» — какие объекты считаются, золото или картофель, воины или дни; выход был найден в том, что цвет шнура стал обозначать тот или иной предмет. Картофель символизировался бурым цветом, золото — желтым, воины — красным, прошедшие ночи (т. е. время) — черным, серебро — белым. Пользуясь такими цветными «узелками на память», знатоки кипу по первому требованию верховного правителя или его приближенных могли выдавать необходимые сведения: о налогах, о числе воинов в той или иной провинции, о календарных датах.
      Конечно, какой бы совершенной ни была система кипу, с помощью «узелков на память», пусть и разноцветных, нельзя фиксировать столь точно исторические события, даты, древние предания, как это позволяет делать настоящее письмо. Слишком несовершенно, слишком условно это средство записи по сравнению с иероглифическим письмом, передающим звуковую речь.
      Но древние иероглифы инков уничтожены, и, как это часто бывает в науке, чем меньше фактов имеют исследователи, тем больше гипотез, порой самых фантастических, порождается этими скудными фактами. Единственным же оставшимся источником является «венерианский календарь» на знаменитых «Воротах Солнца» в древнем городище Тиагуанако.
      В 50-е годы нашего века боливийский ученый Дик-Эдгар Ибарра Грассо сделал удивительное открытие. Боливийскому ученому «удалось, к большому нашему удовлетворению, — как сообщает о том автор открытия, — обнаружить иероглифическую письменность древнего происхождения, которой пользуются и в настоящее время десятки тысяч индейцев».

Открытие Ибарра Грассо

      «Письменность, о которой мы говорим, употребляется и сейчас, — продолжает он. — Почти все белые, которые поддерживают связи с индейцами, не знают о существовании этой письменности. Ее видели очень немногие, но не придавали ей ни малейшего значения. Это тем более странно, что туземцы, которые ходят в церковь города Ла-Паса (столица Боливии), обычно имеют при себе молитвенник с иероглифическими текстами». Первое время у боливийского ученого не было прямых доказательств родства письма «килка» современных индейцев с запрещенным инками иероглифическим письмом. Правда, индейцы утверждали, что искусство их письма восходит к древним временам, еще до инков. Совпадало и название письма — «килка».
      Среди иероглифов, которыми пользовались индейцы, встречались и такие, смысл которых был непонятен самим писцам; это традиционные, древние знаки, их происхождение — в глубоком прошлом, говорили индейцы. Да и трудно представить себе, чтобы индейцы изобрели и широко распространили новую систему письма в колониальный период, когда испанское духовенство ввело европейское письмо — латиницу. Более вероятно, что рождение иероглифики восходит к временам расцвета индейской культуры — к докалумбовым временам. Вскоре это предположение полностью подтвердилось. Археологи нашли несколько коротких надписей на статуэтках и камнях, относящихся ко временам до испанского завоевания. На берегу озера Титикака был обнаружен камень и с более длинной иероглифической надписью. Фигура всадника на лошади говорит о том, что надпись была сделана уже после открытия Америки европейцами. Так замкнулась цепь: от археологической находки с письменами через камень с надписью колониального периода до современных иероглифических письмен индейцев.
      Знаки, употребляемые в древних письменах, несколько отличаются от «современных». Это естественно, ведь прошла не одна сотня, а может и тысяча, лет с тех пор, как была изобретена письменность в Южной Америке.
      Всего лишь две строки содержит самая длинная из надписей, найденных археологами. Но и по двум строкам можно судить о направлении письма. Каждая новая строка перевернута вверх ногами по отношению к предыдущей (этот способ письма называется перевернутым бустрофедоном). На всем земном шаре только одна письменность пользуется таким же необычным расположением строк — это письменность острова Пасхи.
      Но не только с древним андским письмом имеют сходство письмена острова Пасхи. Знаменитый норвежский путешественник и исследователь Тур Хейердал не так давно опубликовал статью, где приводились 16 элементов сходства, которое имеется, по его мнению, между знаками письмен острова Пасхи и знаками, высеченными на циклопических «Воротах Солнца» в Тиагуанако. Гораздо ранее, в начале 30-х годов нашего века, исследователи указали на сходство письмен острова Пасхи и письмен, которыми и поныне пользуются индейцы купа. Куна живут на узком Панамском перешейке, который отделяет цивилизации Центральной. Америки от цивилизаций Южной Америки. Несколько десятилетий назад этнограф Норденптельд, изучая быт и культуру куна, обнаружил у них своеобразное письмо. Индейцы писали рисуночные знаки на европейской бумаге, однако более древние тексты были записаны на деревянных дощечках. Письмо индейцев куна нельзя назвать письмом в точном смысле этого слова: оно является пиктографией, «рисуночным письмом».
      Однако впоследствии удалось обнаружить у индейцев куна существование и «настоящего» письма — иероглифов, при помощи которых можно было записывать религиозные песнопения. Иероглифы куна не похожи на письмена индейцев майя и других народов Центральной Америки. По всей вероятности, искусство иероглифического письма пришло к индейцам куна с юга, из района высоких цивилизаций Южной Америки.
      Куна писали тексты на деревянных дощечках, точно так же как делали это и жители острова Пасхи. Индейцы куна и жители острова Пасхи не читали слои тексты, а пели или декламировали их. И на дощечках куна, и на дощечках острова Пасхи текст начинается с самой нижней строки и порядок строк идет снизу вверх. Тексты на дощечках написаны бустрофедоном (буквально — «пахота быка»), где одна строка читается справа налево, вторая — слева направо, третья — вновь справа налево и т. д. Правда, у индейцев куна строки следуют равномерно, в то время как в письме острова Пасхи каждая вторая строка перевернута. Однако в древней письменности Анд, от которой, по всей вероятности, происходит письмо индейцев куна, применяется такой же, как на острове Пасхи, уникальный способ письма — перевернутый бустрофедон.

Загадки земли Хота-Матуа

В южной части великого океана

      В 1687 г. восточную часть Тихого океана посетил корабль английского пирата Эдуарда Дэвиса. Судно называлось «Удовольствие холостяка». Достигнув островов Галапагос, Дэвис круто повернул на юг и, пройдя около четырех тысяч километров, обнаружил низкий песчаный берег неведомой земли. На западе виднелась длинная и плоская полоска суши. Но пирату недосуг было заниматься исследованиями, и он покинул неведомые земли, так и не пристав к ним.
      Об открытии Дэвиса стало известно многим после выхода в свет нашумевшей книги его коллеги, английского пирата Вильяма Дампира «Новое путешествие вокруг света».
      На поиски материка в Тихом океане голландская Вест-Индская компания направила большую экспедицию под командованием адмирала Якоба Роггевена. Ближайшей целью плавания были поиски «земли Дэвиса».
      В начале 1722 г. эскадра Роггевена обогнула мыс Горн и вышла в Тихий океан. Курс был взят на северо-запад, к району, указанному Дэвисом. Шестого апреля поиски увенчались успехом: под 27 градусом южной широты и 109 градусом западной долготы была замечена суша. Правда, она совсем не походила на земли, описанные Дэвисом: это был скалистый и маленький островок. В честь первого дня христианской пасхи, в который произошли указанные события, он был назван островом Пасхи — название, которое сохраняется и поныне. Высадка на скалистый берег была затруднительна. И лишь на четвертый день адмирал решился высадиться на сушу вместе со 134 спутниками. Но еще до высадки европейцы знали, что на этом крохотном острове их ждет нечто необыкновенное: с бортов своих кораблей они могли видеть гигантских идолов, стоящих возле берега моря.

Таинственный остров

      Тот, кто посещал остров Пасхи или хотя бы видел его фотографии, приходит в изумление перед каменными гигантами, воздвигнутыми на этом крохотном клочке земли. Когда были созданы великаны, достигающие 20 метров высоты и многих тонн веса? Кого изображали они — живых людей, неведомых богов или могущественных духов? Каким образом удалось вытесать из твердого камня гигантские фигуры? И кто смог их доставить за несколько километров к берегу моря, чтобы водрузить на огромные площадки «аху»? Зачем понадобилось высекать в другом месте острова огромные цилиндры из красного камня и водружать их на головы статуй? Какой цели служили громадные «аху», достигающие 60 метров длины и трех метров высоты? Чья рука изобразила на скалах острова Пасхи, вблизи древнего поселения Оронго, удивительные фигуры людей с головами птиц? Кого изображают искусно вырезанные из дерева торо-моро изящные статуэтки горбоносых людей с бородкой и торчащими ребрами? Или другие статуэтки — женские фигурки с узкой маленькой бородой, такой же, как у людей с торчащими ребрами? И что значит фантастическое существо с двумя головами, также искусно сделанное из дерева торо-моро? Почему некоторые орнаментальные рисунки Пасхи удивительно похожи на рисунки Древней Греции? Нерешенных вопросов было множество. И пожалуй, на многие из них могли бы дать ответы сами жители острова Пасхи, если бы над их островом не разразилась страшная беда. В 1862 г. к этому удаленному клочку земли направилось семь парусников, принадлежащих перуанцам. Пиратам были нужны рабы для добычи птичьего помета на островах Чинча, возле побережья Перу. Почти все островитяне были насильно вывезены налетчиками и проданы в рабство.
      Епископ Тепано Жоссан, «патриарх Океании», обратился с протестом против такого неслыханного насилия к правительствам Франции и Англии. Протест был поддержан, но слишком поздно. Из тысячи жителей острова Пасхи, захваченных пиратами, на родину отправили только 100 человек. Но и из них 85 островитян умерли в пути, заболев оспой. Лишь 15 человек смогли увидеть родную землю… но они-то и занесли страшную эпидемию оспы на остров Пасхи. Только 111 человек осталось здесь после эпидемии — 111 из нескольких тысяч!
      Беда не приходит одна. Вскоре на острове Пасхи появился миссионер — одинокий и суровый фанатик отец Эжен Эйро. Его «трудами» и рвением прибывших позднее миссионеров культуре острова Пасхи был нанесен решительный и непоправимый удар. Обращение в христианство окончательно подорвало связь оставшихся жителей с прежними традициями. И что было совершенно невозвратимо: миссионеры приказали уничтожить бесценные свидетельства древней истории — иероглифические письмена «кохау ронго-ронго».
      Адмирал Роггевен, открывший остров, сообщил о гигантских статуях, однако ни словом не обмолвился о том, что его жители владеют искусством письма. Но уже следующий европеец, посетивший остров Пасхи, с удивлением констатировал тот примечательный факт, что вместо обычных «крестиков» или оттисков пальцев местные вожди поставили загадочные знаки. На маленьком клочке суши существовала самобытная письменность!
      Миссионер Эйро был первым европейцем, поселившимся на острове Пасхи. «Во всех домах есть деревянные дощечки или палки, покрытые какими-то иероглифическими знаками, — писал он в 1864 г. — Это фигуры неизвестных на острове животных; туземцы чертят их с помощью острых камней (обсидиан). Каждая фигура имеет свое название; но так как они делают такие дощечки в редких случаях, это заставляет меня думать, что знаки, остатки древнего письма, сохранились у них по обычаю, которому они следуют, не ища в нем смысла».
      Смысла не искал в дощечках и сам Эйро, по указанию которого был совершен бессмысленнейший поступок: сожжение неведомых письмен. Огонь пожрал многие сотни драгоценных документов древности, которые могли бы сделать ясной загадочную историю острова Пасхи. До наших дней дошли только несколько чудом сохранившихся дощечек с письменами, порой фрагментарными, порой сильно поврежденными. Но до сих пор тщетны все попытки ученых проникнуть в тайну иероглифов. И вместо того чтобы помочь ответить на многочисленные загадки острова Пасхи, молчащие дощечки «говорящего дерева» сами задают исследователям, пожалуй, наиболее трудную задачу.

Три периода культуры Рапа-Нуи

      Когда прибыли люди на остров Рапа-Нуи, или, как назвали его голландцы, Пасхи? Каков возраст каменных гигантов и письменности кохау ронго-ронго? На эти вопросы в течение многих лет пытались дать ответ и серьезные ученые, и бесконечное число фантазерствующих дилетантов. По мнению профессора Альфреда Метро, возглавлявшего франко-бельгийскую экспедицию на остров Пасхи в 1934–1935 гг., первые поселенцы во главе с легендарным вождем Хоту Матуа прибыли в XII–XIII вв. Метро опирался на сопоставление культуры Рапа-Нуи с культурой других островов Полинезии, а также на список вождей — потомков легендарного Хоту Матуа.
      Лингвист Себастьян Энглерт, вот уже три десятилетия живущий на острове Пасхи, относит заселение острова к еще более позднему времени. По его мнению, Хоту Матуа и его спутники появились на земле Рапа-Нуи примерно в 1575–1610 гг., а возведение гигантских статуй началось в период между 1610–1730 гг., то есть накануне открытия острова европейцами. По мнению знаменитого норвежского путешественника и исследователя Тура Хейердала, остров Пасхи был заселен примерно на тысячу лет ранее, чем считал Энглерт, — в период расцвета древних южноамериканских культур, в V–VI вв. н. э.
      Многие авторы предполагали, что возраст статуй острова Пасхи насчитывает несколько тысячелетий. Например, академик В. А. Обручев относил гибель культуры острова Пасхи к концу ледникового периода. Следовательно, возраст статуй должен равняться по крайней мере 120–150 векам.
      Наконец, приверженцы мистической секты теософов считали, что прародина человечества, материк Лемурия, остатком которого является остров Пасхи, погиб… 4000 000 лет назад! Как видите, диапазон возраста статуй острова Пасхи весьма велик — от трех столетий до четырех миллионов лет. Каждая из сторон была уверена в собственной правоте и настаивала на своей датировке. Но пока лопата археолога не вошла в сухую землю Рапа-Нуи, не существовало никаких прямых и вещественных доказательств в пользу того или иного предположения. Археологическую экспедицию на остров Пасхи возглавил и организовал Тур Хейердал.
      История экспедиции красочно описана в его книге «Аку-аку», и мы не будем ее повторять. Приведем только итоги раскопок и даты, полученные с помощью радиоуглеродного анализа. Вот как характеризуется древняя культура острова Пасхи археологами, проводившими раскопки.
      В первый период, который начался до 400 г. и закончился примерно в 1100 г., возводились статуи небольших размеров, без «шапок» из камня на голове. Стиль статуй был вполне реалистическим. В это же время воздвигались прямоугольные платформы «аху» тщательной кладки, похожие на алтари. Тогда же в юго-западном углу острова, носящем ныне название Оронго, сооружаются церемониальные постройки — здесь первые поселенцы устраивают празднества в честь бога Макемаке (его изображениями испещрены скалы Оронго), а также ведут наблюдения за солнцем. В начале XII в. наступает второй период развития рапануйской культуры. Именно с этого времени начинается строительство каменных гигантов; статуи сильно стилизуются, они далеки от прежней реалистической манеры. Производство великанов сосредоточивается в каменоломнях на склоне вулкана Рано-Рараку. Платформы «аху» сооружаются с меньшей тщательностью, но зато теперь на них водружают статуи, обращенные спиной к морю. Древний ритуальный центр Оронго перестраивается, очевидно, в связи с тем, что появляется новый культ. Это культ тангатаману — птицечеловека; изображения людей с головами птицы фрегат появляются рядом с древними изображениями бога Макемаке.
      Второй период заканчивается в конце XVII в. (может быть, на сто лет раньше или позже — такова пока что точность метода датирования с помощью радиоуглеродного анализа). Третий период знаменуется междоусобными войнами, прекращением строительства гигантских статуй и платформ «аху»; вместо них возводятся полупирамидальные аху, которые, также как и платформы аху, служат для религиозных церемоний и для погребения умерших. В третьем же периоде происходит разрушение созданных ранее каменных гигантов и древних аху. Гибель этих сооружений происходила буквально на глазах у европейцев.
      Адмирал Роггевен, открывший остров в 1722 г., видел большое количество статуй, стоявших на платформах. Капитан Гонсалес, посетивший остров в 1770 г., отмечал, что островитяне поклоняются огромным каменным идолам. Но уже в 1774 г. знаменитый Джеймс Кук был поражен пустынным ландшафтом острова и большим количеством поваленных и разрушенных статуй. Лаперуз, посетивший Рапа-Нуи в 1786 г., увидел вместо гигантов небольшие каменные пирамиды. Русский флотоводец Юрий Лисянский, побывавший на острове в 1804 г., видел в бухте Ханга-Роа четыре стоящие статуи. Через двенадцать лет остров посетил другой русский капитан — Коцебу. Но в той же бухте Ханга-Роа уже не было стоящих статуй. Они лежали, разрушенные, на земле. Последняя статуя была повалена в промежутке между 1838–1864 гг., скорее всего в 1840 г. Но рапануйская культура погибла не от междоусобных войн и последовавшего свержения статуй. Еще продолжались церемонии выбора птицечеловека в Оронго, еще были живы маори ронго-ронго, ученые знатоки письма, когда пиратский набег перуанцев и христианизация острова положили конец древней рапануйской культуре, возраст которой насчитывает по крайней мере 15 столетий.

Предшественники Хоту Матуа

      Итак, археологические раскопки позволили датировать историю острова Пасхи, разделить ее на периоды. Но они так и не ответили на вопрос, кем же были создатели древней культуры, какой народ воздвигал гигантов из камня, поклонялся Макемаке и птицечеловеку, строил «аху». Ответ на эти вопросы могут дать древние легенды и предания, говорящие о заселении острова и о генеалогии вождей. Но и здесь исследователя рапануйской культуры ожидают трудноразрешимые вопросы.
      Если бы остров Пасхи имел генеалогию правителей вроде тех, какие записаны на других островах Полинезии, многие его тайны могли бы быть раскрыты, справедливо считал Альфред Метро. Дело в том, что списки верховных вождей острова Пасхи, потомков Хоту Матуа, сильно различаются друг от друга и в именах, и в общем числе этих имен. В конце 60-х годов прошлого века миссионер Руссель записал имена 20 «королей», потомков легендарного Хоту Матуа. Немного позже епископ Таити Тепано Жоссан привел список из 32 верховных вождей, причем имена в этом списке значительно отличались от списка Русселя.
      Прошло около 20 лет, и американец Вильям Томпсон, пробывший на острове Пасхи 11 дней, опубликовал свой список потомков Хоту Матуа, состоявший из 57 имен. Английская исследовательница Кэтрин Раутледж прожила на острове Пасхи более года. Она тщательно записывала легенды и предания; записала она и генеалогию верховных вождей. Однако материалы экспедиции были утеряны. И лишь совсем недавно канадскому ученому Леньону-Орджилу удалось разыскать в архивах список Раутледж. Он содержал 69 имен!
      Этот список не был известен профессору Метро, когда он в свою очередь записывал генеалогию верховных вождей острова Пасхи. В нем было ровно 30 имен. Цифра подозрительная: ведь число 30 является у рапануйцев «священным», и вполне вероятно, что имена «королей» просто-напросто подогнаны под магическую тридцатку. Метро предположил, что подгонка эта была незначительной — всего на несколько имен, и датировал прибытие Хоту Матуа и его спутников XII–XIII вв.
      По списку Жоссана получалась несколько более ранняя дата — XI в., по списку Русселя — более поздняя, примерно начало XIV в. Зато списки Томпсона и Раутледж давали гигантский скачок во времени. По Томпсону, выходило, что Хоту Матуа появился на острове Пасхи в середине VI в., а по Раутледж, — в начале II в.! Эти цифры казались ученым невероятными. Но археологические раскопки удлинили возраст рапануйской культуры чуть ли не на тысячу лет. Может быть, верны именно эти «длинные списки»? И «люди Хоту Матуа» прибыли действительно в конце IV в., а может быть и еще раньше? Ведь не исключалось, что на острове Пасхи археологи сумеют «засечь» и более раннюю дату!
      На вопросы эти трудно ответить с уверенностью. Но по всей видимости, Хоту Матуа и его спутники поселились на Рапа-Нуи не в столь уж отдаленные времена. Список, приводимый Томпсоном, неточен. В нем наряду с настоящими верховными вождями упоминаются и члены их семей. А в списке Раутледж, самом длинном, приводятся кроме них еще и имена богов, и просто повторения одного и того же имени дважды. Да и не слишком вероятно, чтобы память островитян смогла удержать имена вождей в течение полутора, а то и двух тысяч лет!
      Скорее всего, остров Пасхи был заселен до пришествия Хоту Матуа какими-то другими людьми. О них-то и упоминают, правда очень смутно, предания Рапа-Нуи, повествующие о встрече первых поселенцев с другими людьми. Кем были эти люди? На этот вопрос мы также не можем дать точного ответа. Но зато можем утверждать, что не только остров Пасхи, но и другие острова Полинезии были заселены каким-то народом до пришествия полинезийских мореплавателей. Глухие упоминания о них сохранились во многих преданиях и легендах.

Следы народа менехуне

      Маори, коренные жители Новой Зеландии, рассказывают, что их великий предок, по имени Купе, происходил родом из Центральной Полинезии и был отличным рыболовом. Но кальмары повадились воровать у него приманку для рыбы. Рассерженный Купе решил убить вожака нахальных воров и пустился за ним в погоню. Стая кальмаров уплывала на юг, а вслед за нею плыл отважный Купе, пока не увидел он землю, неведомую раньше, с высокими горами, окутанными туманом. «Длинное белое облако» — Новая Зеландия — предстала перед его глазами. Но не о красотах открытой им страны думал рассерженный мореплаватель. Он загнал вожака кальмаров в узкий пролив, разделяющий Северный и Южный острова Новой Зеландии (пролив Кука), и убил нахального предводителя воров. Затем довольный своей победой мореплаватель вернулся на родину, в Центральную Полинезию, и рассказал о виденной им на юге прекрасной и огромной земле, населенной… И здесь версии преданий маорийцев о Купе расходятся. По одной версии, страна была населена одними лишь птицами. По другой — великий Купе видел людей высокого роста, с темной кожей и плоскими носами.
      Какой из вариантов более правилен? Мореплаватель Купе жил в X в. н. э. Но задолго до этого времени, как показывают раскопки археологов, на Новой Зеландии жили люди, условно названные учеными «охотниками за моа» (гигантскими птицами, достигающими 5–6 метров в высоту и некогда водившимися на этом двойном острове). Значит, до полинезийцев в Новой Зеландии жили какие-то люди.
      Купе прибыл из Центральной Полинезии. Но и эти острова были когда-то заселены таинственными людьми, именуемыми манахуне. Об этих же манахуне, или менехуне, повествуют и предания Гавайских островов. Легендарный предок современных гавайцев, по имени Гавайи Лоа (Гавайи Великий), прибыл около середины V в. в «страну вечной весны» (как называют Гавайские острова), где до прибытия полинезийцев жил народ менехуне. Радиоуглеродная датировка подтверждает свидетельства преданий. Заселение Гавайев началось не позже III в. н. э., но не исключена и более ранняя датировка в связи с будущими находками, как свидетельствуют специалисты по Гавайским островам.
      Менехуне были искусными строителями, рассказывается в преданиях полинезийцев, они строили храмы и сооружали пруды для рыб. Работу они вели под покровом ночи и многие постройки воздвигали за одну-единственную ночь. Более поздние легенды говорят, что менехуне были «расой карликов», подобием европейских гномов или фей. Тут мы имеем дело, разумеется, со сказкоумным вымыслом. До полинезийских мореплавателей, известных по преданиям и мифам, на островах Центральной Полинезии, Гавайях, Новой Зеландии, Пасхе, словом, на всех «опорных точках» великого полинезийского треугольника обитали люди — предшественники великих мореходов Полинезии. О них же повествуют и мифы островов Самоа, западного края полинезийских земель. До прихода наших божественных предков, говорится в них, на земле Самоа жили древние люди, происходившие от червей, зародившихся в гниющей виноградной лозе. По генеалогиям самоанских «божественных предков» выходит, что они прибыли примерно в V в. н. э. А другие данные говорят, что на Самоа люди жили раньше более чем на тысячу лет. Вновь мы сталкиваемся с неведомыми предшественниками полинезийцев.

Кто они были?

      Не только легенды и радиоуглеродные датировки говорят о предшественниках полинезийцев. Данные науки о языке, а также науки о географических названиях, топонимики, подтверждают слова легенд и факты археологии. Языки жителей острова Пасхи, Гавайских островов, Новой Зеландии, Таити, Самоа и других островов Полинезии очень близки друг к другу. Общие названия месяцев, предметов быта, растений, социальные термины. Одинаковы названия числительных… но не на всех островах. Числительные тельные в языке островов Туамоту не имеют ничего общего с общеполинезийскими.
      10 октября 1770 г. из порта Кальо (Перу) на поиски новых земель вышли два корабля под командованием капитана дона Фелипе Гонсалес де Хаедо. Через пять недель плавания они увидели остров Пасхи — вторыми после адмирала Роггевена, открывшего остров в 1722 г. Участники экспедиции Гонсалеса сделали много любопытных наблюдений над жизнью и бытом островитян. Был составлен и маленький словарик языка Рапа-Нуи. Большинство слов, как потом увидели лингвисты, были чисто полинезийскими. Но числительные — очень важный компонент — не совпадали с полинезийскими названиями, которыми пользуются современные жители острова Пасхи.

о. Пасхи 1770 г. о. Пасхи Н.З. Таити Гавайск. Самоа Туамоту 1. ко иана тахи тахи тахи кахи таси рари 2. ко рена руа руа руа луа луа ите 3. ко гокуи тору тору тору колу толу нгети 4. кироки ха фа ха ха ха опе 5. махана рима рима рима лима лима мика 6. фе уто оно оно оно оно оно хене 7. фе нгеа хиту фиту виту хикку фиту хито 8. мороки вару вару вару валу валу авару 9. виковири ива ива ива ива ива нипа       Судите сами: в первом столбце этой таблицы приведены числительные, записанные в 1770 г., во втором — современные числительные острова Пасхи; в третьем — числительные жителей Новой Зеландии, маори; в четвертом — жителей острова Таити — центра расселения полинезийцев; в пятом — гавайцев; в шестом — самоанцев; а в последнем — числительные жителей острова Туамоту, которые не совпадают ни с полинезийскими, кроме названий 7 и 8, ни со старыми рапануискими.
      В самоанском и гавайском языках нет звука «р», а он заменен на «л»; в гавайском языке (в котором всего-навсего 7 согласных) отсутствует и звук «т», его замещает «к». Но всем остальном числительные Новой Зеландии, Таити, Самоа, Гавайев — крайних точек и центра Полинезии — и современные названия чисел острова Пасхи совпадают.
      И среди них чужеродным телом выглядят названия чисел островитян Туамоту и древние числительные на Рапа-Нуи. Что это? Остаток более старых систем исчисления? Или же следы другого, неполинезийского языка?
      Правда, в поисках языкового «субстрата» (иного, более древнего языка) среди языков Полинезии нужно проявлять особую осторожность. Ибо там существовал удивительный обычай «замены языка», называемый полинезийцами «тепи». Состоял он вот в чем: когда происходило какое-либо важное событие, например приход к власти нового вождя, старый язык… отменялся. А вместо него предлагался другой язык, которым приказывали разговаривать всем островитянам.
      Адельберт Щамиссо, известный русский этнограф и лингвист, сообщает, что в начале XIX в.