В 1929 году, изучив структуру совершенно изолированного острова Партида, лежащего под 19° северной широты и 112° западной долготы, к западу от мексиканских островов Ревилья-Хихедо, геолог Штейман предположил, что этот остров — обломок Пацифиды. Ведь он сложен не базальтами, океанической породой, а гранитами, типично материковой породой, которую не могла бы создать деятельность подводных вулканов. В начале тридцатых годов вышла монография Р. О. Дэли «Изверженные породы и глубины Земли». В ней приводились факты о том, что на многочисленных островах Тихого океана (Галапагос, Фиджи, Тонга, Кермадек, Маркизский архипелаг и др.) также обнаружены «материковые» породы, вроде андезитов, риолитов, гранитов, сланцев.
В те же тридцатые годы в восточной части Тихого океана было обнаружено обширное подводное плато, названное, в честь судна, с борта которого оно было открыто, Альбатрос. Многие геологи решили, что это — ушедшая на дно часть Пацифиды. К выводу о том, что в районе острова Пасхи и к северо-востоку от него могла быть опустившаяся на дно суша, пришел американский геолог Чабб, исследовавший этот район также в тридцатых годах.
Изучение подводного рельефа Пацифики сделало решающие шаги после окончания второй мировой войны. Выяснилось, что Тихий океан удивительно молод с точки зрения геологии — и это дало многим геологам новые аргументы в пользу реальности Пацифиды. По мнению ряда исследователей, могло существовать две Пацифиды — Западная и Восточная, причем последним остатком Восточной объявлялся остров Пасхи с его таинственной культурой и нерасшифрованной письменностью.
Доктор географических наук Д. Г. Панов в монографии «Происхождение материков и океанов», вышедшей в 1961 году, пишет о «существовании большой площади материка в восточной части Тихого океана, если связывать структуры о. Пасхи со структурами материкового типа в пределах плато Альбатрос», и полагает, что крупный участок суши от острова Пасхи мог протягиваться «далеко в центральную часть океана».
Один из крупнейших советских геологов, В. В. Белоусов, предположил, что гигантская горная цепь Анды — Кордильеры, тянущаяся вдоль всего тихоокеанского побережья Америки, связана с подводной горной цепью — Восточно-Тихоокеанским поднятием. Это две половины единой грандиозной складчатой зоны. Восточная половина вздымается в виде Анд и Кордильер, а западная погружена на дно Тихого океана. Однако прежде и она находилась на поверхности: сушей было нынешнее подводное плато Альбатрос и другие подводные хребты и возвышенности, в том числе и та, на которой стоит остров Пасхи.
Белоусов допускал, что погружение больших массивов суши происходило и на другом «конце» Тихого океана, у берегов Восточной Азии, причем совсем недавно. «Можно утверждать, таким образом, что совсем недавно, частично даже на глазах человека, Тихий океан чрезвычайно сильно расширился за счет прилегающих частей материков, которые как бы утонули в нем со своими молодыми хребтами. Вершины последних видны в гирляндах островов Восточной Азии», — писал он в книге «Основные вопросы геотектоники».
Гибель Пацифиды, верней, ее остатков, на глазах человека допускал и корифей советской геологической науки академик В. А. Обручев. Он связывал ее с окончанием ледникового периода и повышением уровня Мирового океана. «Можно утверждать, что в теплом экваториальном поясе Земли человечество уже в то время… достигло высокого культурного развития, строились красивые храмы для божеств, пирамиды в качестве гробниц для царей, а на острове Пасхи воздвигались каменные статуи для охраны от каких-то врагов, — писал Обручев. — И возникает интересный и сложный вопрос: не была ли вызвана гибель иных культур и их сооружений какой-то катастрофой?»
Обручев полагал, что когда-то вокруг современного острова Пасхи простиралась обширная низменность с городами и селениями. Потом ее стали заливать волны океана, уровень которого неуклонно повышался с таяньем льдов. Испуганные жители принялись вытесывать в каменоломнях «статуи с угрожающими лицами и расставлять их по берегу в надежде, что они остановят наступление моря». Это, конечно, не помогло, и все земли Пацифиды были затоплены, за исключением острова Пасхи, самой высокой части некогда большой страны, население которой «погибло или мало-помалу выселилось на другие острова Полинезии».
Пацифида биологов
Как заселялись острова в Тихом океане, как появились на них растения и животные? Очевидно, что есть два пути, в зависимости от происхождения этих островов. Если они — порождение вулканов и кораллов, то, безжизненные вначале, острова постепенно заселялись с материков или других, уже заселенных, островов. Если же острова были когда-то частью материка, то и заселение их шло не через океан (который, по мнению многих ученых, является самым серьезным из существующих на Земле препятствий для расселения организмов), а по суше, ныне затонувшей. И уже в прошлом столетии, изучая фауну и флору островов Океании, многие биологи пришли к выводу о том, что эти острова или были некогда связаны между собой сухопутными «мостами» — или же они являются обломками огромного единого материка, ушедшего на дно величайшего океана планеты.
В 1886 году О. Беккари, изучив распространение пальм на тихоокеанских островах, заключил, что они являются потомками некоей прародительской формы, существовавшей на затонувшем ныне материке. После его гибели, оставшись в изоляции, сформировались специфические, эндемичные виды пальм, свойственные островам Океании. К подобному же выводу пришел немецкий зоолог А. Е. Ортман в вышедшей в 1896 году книге, посвященной фауне островов: он полагал, что острова Микронезии, Гавайский архипелаг и ряд других островов Полинезии являются остатками ранее существовавшего материка.
В девяностых годах прошлого века вышла серия работ Г. Баура, изучавшего уникальных ящериц, живущих на островах Галапагос, и сравнивавшего их с ящерицами Америки, Австралии, Океании, Юго-Восточной Азии. Вывод Баура: не только архипелаг Галапагос, но и острова Полинезии, Микронезии, Меланезии являются обломками древнего континента. О том же писал коллега и соотечественник Баура немецкий зоолог А. Гюнтер, опубликовавший в 1898 году исследование, посвященное другим уникальным рептилиям Галапагосских островов — гигантским сухопутным черепахам.
В начале нашего столетия велась оживленная дискуссия о происхождении фауны и флоры Гавайских островов. На этом архипелаге, лежащем в центре Тихого океана, удаленном на сотни и тысячи километров от других земель, обитает свыше трех тысяч видов насекомых, свыше тысячи видов моллюсков, 71 вид наземных и береговых птиц и насчитывается более 1700 различных видов высших и низших растений. Причем на Гавайях сосуществует флора Индонезии, Северной Америки, Австралии, Южной Америки, Полинезии и даже Антарктики!
По мнению ботаника X. Геллие, это вавилонское смешение растительности можно объяснить лишь тем, что Гавайи соединялись с материковой сушей «мостом» суши — и не одним. Первый «мост» протягивался от Гавайев к острову Пасхи, оттуда к островам Сала-и-Гомес и Хуан-Фернандес, а оттуда к Чилийскому побережью. Второй соединял Гавайи с южной Японией и протягивался дальше на восток, к островам Галапагос, от них — к берегам Колумбии, Эквадора, Перу. Третий «мост» протянулся от Гавайских островов — через острова Ревилья-Хихедо — к Северной Америке, к побережью Калифорнии.
Самые же горячие приверженцы «тихоокеанской атлантиды», например французский зоолог М. Л. Жермен (опираясь на данные по моллюскам, птицам, насекомым Гавайев), определяли ее границы на севере от Японии до Гавайских островов и далее на восток, до Нижней Калифорнии, а южный край материка проводили от Тасмании через острова Окленд, Кэмпбелл, Антиподов, Чатам и затем к островам Пасхи, Сала-и-Гомес, Хуан-Фернандес — вплоть до побережья Чили. Иными словами, не отдельные «мосты» соединяли Гавайи с Азией и Америкой, а все пространство Тихого океана было когда-то в этом районе сушей и Гавайи — лишь остаток ее…
«Тайна Великого океана» — так называлась книга академика М. А. Мензбира (создателя отечественной зоогеографии, науки о расселении животных), вышедшая в Москве в 1922 году. В ней он приводил многочисленные факты в пользу Пацифиды. Например, десятиногие раки, представители береговой фауны, не смогли бы попасть на острова Тихого океана, разделенные огромными водными пространствами, не будь на месте этих пространств суша. На островах Полинезии обитают кузнечики, абсолютно неспособные к дальним перелетам: попасть сюда они, стало быть, могли только по былой суше. Так же, как и многие виды жуков, бабочек, муравьев, моллюсков, червей, родственных обитателям Америки или Старого Света. Например, на острове Новая Каледония обитают представители южноамериканских светящихся жуков-щелкунов — неужели их мог занести из Америки ветер? И как объяснить, что на Новой Зеландии, островах Фиджи и Самоа живут лягушки, не переносящие морской воды, на архипелагах Галапагос, Фиджи, Самоа, Тонга обитают змеи, а ящерицы-игуаны Фиджи родственны игуанам Галапагос и Южной Америки? Мензбир полагал, что «мосты» суши неоднократно соединяли Азию с Америкой через Тихий океан. Более того: они способствовали расселению не только растений и животных, но и человека. «Объективные данные науки говорят нам, что Великий океан не столь древен, как это можно думать. В своей тропической части он, по-видимому, образовался не ранее миоцена. Но и позднее, гораздо позднее, когда не только произошел человек, но достиг известной степени культуры, на лоне его вод поднимались многочисленные острова», — писал Мензбир в своей книге.
Сходство геологических структур островов Океании, удивительные особенности расселения растений и животных на них были отмечены в прошлом веке геологами и биологами. Но уже первые открыватели этих островов заметили не менее поразительное сходство языка, обычаев, обрядов жителей Южных морей — «канаков», как называли себя они сами и как стали называть их европейцы.
Пацифида этнологов
«Канака» на языке гавайцев означает «человек». На языке жителей острова Пасхи слово «человек» звучит как «тангата» — это фонетический вариант того же слова «канака». Так же называют себя и маори Новой Зеландии, и самоанцы, и тонганцы, и жители других островов Полинезии. Полинезийцы почитают одних и тех же великих богов — Тане (Кане), Тангароа (Каналоа), Ронго (Лоно). Уже первые исследователи островов Полинезии обнаружили поразительное сходство в языке и культуре ее жителей, а дальнейшие исследования показали, что оно не случайно и объясняется древним родством, общими корнями, происхождением из одного центра, который сами полинезийцы называют страной Гавайки.
Внешний облик полинезийцев весьма своеобразен, в нем можно найти черты трех «больших» рас человечества — европеоидной, монголоидной, экваториальной или негроидной, вернее, той ее ветви, которая представлена темнокожими аборигенами Австралии и жителями «Черных островов» — Меланезии. В 1865 году
Альфред Рассел Уоллес, возвратившись из многолетних странствий по островам Индонезии, опубликовал работу, посвященную населению Океании, в которой доказывал, что современные аборигены Австралии, папуасы Новой Гвинеи, темнокожие меланезийцы и светлокожие полинезийцы являются потомками древней «океанийской расы», населявшей огромный Тихоокеанский континент. «Линией Уоллеса» называют в современной зоогеографии воображаемую линию, разделяющую два фаунистических мира, две огромные области — индо-малайскую и австралийскую, тропический и субтропический юг Азиатского континента с частью островов Индонезии и Австралию с Океанией, включая часть островов Малайского архипелага. По мнению самого Уоллеса, эта линия разделяла не только две зоогеографические области, но и две расы человечества — монголоидную и «океанийскую».
А. Р. Уоллес не был профессиональным антропологом (хотя во время своих странствий по островам Малайского архипелага он и перемерил огромное количество черепов), основная сфера его интересов лежала в области зоологии и его справедливо называют «отцом» зоогеографии, оказавшим огромное влияние на Дарвина. Вскоре гипотеза Уоллеса получила поддержку Томаса Гексли, великолепного антрополога и великого сподвижника Дарвина.
Изучив черепа аборигенов Австралии, а также отметив своеобразие их внешнего облика, в котором удивительным образом сочетаются черты «белой» и «черной» рас, Гексли выделил их в особую — четвертую — расу человечества. То есть, по мнению Гексли, наряду с белокожими представителями европеоидной расы, смуглокожими монголоидами и темнокожими негроидами, есть еще одна самостоятельная «большая» раса — австралоидная, сформировавшаяся на Тихоокеанском континенте, который затонул сравнительно недавно, во всяком случае уже в эпоху существования «человека разумного» на нашей планете. В наибольшей чистоте сохранили свою «австралоидную расу» сами австралийские аборигены. А на остальных островах Океании мы имеем дело либо со смешением рас, как, например, в Микронезии, либо с представителями негроидной расы, например тасманийцами и меланезийцами. Жители Тасмании, по предположению Гексли, попали на этот остров не через Австралию, а из Новой Каледонии, по сухопутному «мосту», соединявшему некогда многие острова Океании, а ныне затонувшему.
Быть может, гибель Пацифиды произошла не на заре человечества, в отдаленные эпохи формирования рас и самого «человека разумного», а гораздо позже, когда люди уже достигли довольно высокой степени развития культуры (как предполагали, например, наши выдающиеся ученые, академики В. А. Обручев и М. А. Мензбир)? Не являются ли следами исчезнувшей в результате катастрофы «тихоокеанской атлантиды» загадочные памятники древней культуры, которые есть на многих островах Океании? На острове Пасхи с его гигантскими статуями и неразгаданными письменами? На Гавайских островах с их циклопическими постройками, которые местные легенды приписывают чудесным строителям, карликам-менехунам? Гигантские каменные «ворота», многотонный трилитон, воздвигнутый на одном из островов архипелага Тонга? Заброшенные храмы на необитаемых коралловых атоллах в центральной части Великого океана? Аллея из двух рядов каменных колонн четырехметровой высоты на микронезийском острове Тиниан?
Мысль о том, что все это — памятники «тихоокеанской атлантиды», высказывалась многими исследователями прошлого и нынешнего веков. Английский этнограф-океанист Макмиллан Браун обобщил все эти разрозненные высказывания и догадки и выдвинул интересную гипотезу в объемистой книге «Тайны Тихого, океана», вышедшей в 1924 году. Основной упор в ней делался на культуру острова Пасхи, который, по мысли Макмиллана Брауна, был своеобразным «мавзолеем» для королей и знати империи, существовавшей на затонувшем материке Пацифиде. Каменные изваяния острова были их скульптурными портретами, запечатлевшими сильных и властных людей с растянутыми мочками ушей, выпяченными вперед подбородками, надменно сжатыми ртами и глубоко запавшими глазами. А столица империи находилась в нескольких тысячах километрах к западу, в Микронезии, на острове Понапе.
Здесь, на Понапе, в прошлом веке был найден целый комплекс монументальных сооружений, называемый Нан-Мадол. Их базальтовые стены имеют шестиметровую толщину, плиты весом до 25 тонн подняты почти на двадцатиметровую высоту. Такую работу могут выполнить многие тысячи рабочих, считал Браун, а в наши дни в радиусе свыше тысячи миль удастся найти не более двух тысяч человек, способных к тяжелому труду каменотеса, грузчика и строителя. Да и живут они к тому же на разделенных сотнями километров островах и островках… Совершенно немыслимо, чтобы они добирались на своих утлых суденышках до Понапе, чтобы строить Нан-Мадол. Логичнее предположить, считал Браун, что некогда в районе Понапе находилась обширная суша, населенная многотысячным народом.
В 1913 году, во время поездки по островам Тихого океана, Макмиллан Браун обнаружил на крохотном микронезийском атолле Волеаи, «население которого, насчитывающее всего-навсего 600 человек, вынуждено из-за бедности почвы и опустошительного действия периодических циклонов вести постоянную и трудную борьбу за существование», своеобразную письменность. Браун пришел к выводу, что, хотя «в настоящее время рассматриваемая письменность известна всего-навсего пяти жителям острова», все же когда-то «она была, вероятно, широко распространена по всему архипелагу», ибо «нет оснований думать, чтоб эта письменность была изобретена одним из пяти человек». По мнению Макмиллана Брауна письмо, обнаруженное на Волеаи, когда-то «было достоянием правящего класса довольно обширного государства, который нуждался в постоянной фиксации различных фактов жизни общества».
Письменность существовала и на маленьком острове Пасхи… Таким образом, и на западе, и на востоке Океании имеются монументальные сооружения и памятники письма — существеннейшие признаки высокоразвитой цивилизации и централизованного государства… Быть может, не только руины древних построек, каменные статуи и нерасшифрованные письмена говорят о том же? Нельзя ли в мифах, легендах, преданиях жителей Океании найти упоминания о катастрофе, погубившей эту цивилизацию и уничтожившей «тихоокеанскую атлантиду» — Пацифиду?
Пацифида мифов
Макмиллан Браун, посетив остров Пасхи, записал там легенду о происхождении Те-Пито-о-те-Хенуа («Пуп Земли»), как называли островитяне свою родину. Прежде она была большой землей, но великан по имени Уоке, который мог поднимать и разрушать острова своим посохом, разгневавшись, решил уничтожить эту землю. Он уничтожал ее, пока его посох не сломался о гору Пуку-пухипухи — и остался лишь остров Пасхи, «Пуп Земли».
Правда, ученые высказывали сомнения в древности рассказа о «большой земле», остатком которой является остров Пасхи: первые собиратели местного фольклора ничего о ней не сообщали, зато после посещения острова Макмилланом Брауном, усиленно разыскивавшим следы затонувшего континента, рассказ об Уоке и гибели «большой земли» в волнах океана прочно вошел в местный фольклор. Так считал и автор этих строк, до тех пор, пока анализ тетрадей, добытых Туром Хейердалом во время работы норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи, не убедил его в древности мифа об Уоке.
В этих тетрадях содержатся легенды о заселении острова Пасхи, есть там текст, который, вероятно, был «азбучным» — с него начиналось обучение иероглифическому письму кохау ронго-ронго в ту пору, когда его знатоки были еще живы. Есть в тетрадях и запись об Уоке и «большой земле», которая затонула. Французский исследователь Франсис Мазьер с помощью своей жены, полинезийки Тилы, записал в 1963 году со слов последнего «старика» (как называли знатоков традиций и мифов острова Пасхи) сходную версию: она говорит, что остров Пасхи «был значительно больше, но из-за проступков, совершенных его жителями, Уоке раскачал его и сломал с помощью рычага».
Мазьер записал и новую версию легенды о заселении острова Пасхи, говорящую о том, что «земля, которой владел Хоту Матуа, называлась Маори и находилась на Хиве». Согласно прежним версиям, первый правитель острова Пасхи покинул свою прежнюю родину, область Маори на Хиве (полинезийское название Маркизских островов), из-за междуусобных войн. В версии Мазьера говорится о том, как вождь Хоту Матуа «заметил, что его земля медленно погружается в море. Он собрал своих слуг, мужчин, женщин, детей и стариков и посадил их на две большие лодки. Когда они достигли горизонта, вождь увидел, что вся земля, за исключением маленькой ее части, называемой Маори, ушла под воду».
Имя Уоке (или Воке) известно и на Хиве, Маркизских островах. Там оно фигурирует в списке мифических «творцов мира», предков вождей островов Маркизского архипелага. Этимология этого имени, вероятней всего, такова: слово «у» означает «грохочущий прибой», слово «оке» — означает «разрушение». То есть Уоке — это божественный прибой-разрушитель. Правда, на Маркизских островах предания и мифы о гибели земель в океане не зафиксированы. Зато они записаны и в прошлом, и в нынешнем веке на других островах Полинезии.
Еще в 1837 году французский миссионер Ж.-А. Моренхут опубликовал труд, где на основании полинезийских мифов и легенд делался вывод о том, что островитяне были свидетелями грандиозной катастрофы, затопившей в Тихом океане материк. Вслед за Моренхутом рассказы полинезийцев о гибели земель публикуют и другие собиратели фольклора Океании.
Древняя гавайская легенда, «переданная от бесчисленных поколений» (как утверждали ее рассказчики), повествует об огромном континенте Ка-Хоупо-о-Кане «Солнечное сплетение бога Кане»), включавшем в себя все острова Полинезии, от Гавайев до Новой Зеландии, а также архипелаг Фиджи. Континент этот уничтожил потоп, именуемый «Каи-а-Ка-Хина-Алии» («Океан, повергнувший вождей»). Только горные вершины континента остались торчать на поверхности — это нынешние острова Полинезии и Фиджи, да горстка людей спаслась от гибели благодаря мудрому чародею по имени Нуу.
Коралловый архипелаг Туамоту меньше других был затронут влиянием европейской цивилизации, когда его стали изучать ученые. На одном из атоллов архипелага, Хао, французский фольклорист Кайо записал рассказ о великом потопе: «ветер был спущен с цепей, дождь полился потоками — и земля была разрушена, и залита морем». Сюжет этого рассказа (перевод его опубликован в монографии «Сказки и мифы Океании», вышедшей в 1970 году в издательстве «Наука») очень похож на библейскую историю «всемирного потопа». Однако Кайо, записавший подобные же рассказы о потопе и на других островах Туамоту, утверждает, что и легенда острова Хао, и «другие традиции потопа содержат много слов, которые теперь туземцы не понимают», ибо эти слова являются архаизмами, они вышли из разговорной речи и сохранились только в текстах древних преданий. По словам жителей Туамоту, легенды эти рассказывались их предками «еще до появления европейцев».
Потоп фигурирует в мифах Новой Зеландии, удаленной на тысячи километров и от Гавайев, и от острова Пасхи, и от архипелага Туамоту. Рассказ о потопе есть в фольклоре островов Фиджи, лежащих на стыке Полинезии и Меланезии. О потопе говорят мифы народов Меланезии, папуасов Новой Гвинеи, жителей Микронезии, аборигенов Австралии… Не означает ли все это, что предания и мифы донесли до нас воспоминания о гибели в волнах Тихого океана материка Пацифиды?
Адепты таких мистических обществ, как Орден розенкрейцеров или Теософское, включили затонувший в Тихом океане материк в свои схемы развития человечества. В начале тридцатых годов, когда в разгаре были споры о Пацифиде, американец Джеймс Черчуорд выпустил книгу «Затонувший континент My», в которой утверждал, что ему удалось найти и прочитать «подлинные летописи страны «My», затонувшего много тысяч лет назад материка. Книга Черчуорда была разоблачена как фальшивка: «подлинные летописи» оказались плодом фантазии автора. Правда, это не помешало шумному успеху творения Черчуорда, выдержавшему несколько изданий. Вслед за «континентом My» был сочинен еще один затонувший материк — Аракинезия. Творцом его был парагвайский писатель Моисее Бертони, считавший, что именно там, на затонувшей в Тихом океане Аракинезии, находилась прародина индейцев Америки. Последователь Бертони, некто Реджинальд Иное, в свой черед выпустил книгу «Тайна Тихого океана», повествующую об истории вымышленного материка.
К My и Аракинезии добавилась не менее фантастическая Андиния — огромный остров в Тихом океане, ныне ставший районом Анд, населенный гигантами, создавшими высокую культуру, загадочные «Ворота Солнца» в Тиагуанако и т. д. Творцом Андинии был писатель-фантаст Ганс Шиндлер, выступающий под псевдонимом Беллами… Таким образом, к мифам жителей Океании добавились мифы, творцами которых стали мистики, мистификаторы и фантасты нашего столетия.
Реалии океана
Очевидно, что континенты My, Аракинезия, Андиния — плод чистой фантазии и не имеет смысла обсуждать произведения фантастики, которой придана наукообразная форма. Но насколько правдивы мифы о затонувших землях и погубившем их потопе, творцами которых являются древние обитатели островов Океании? Есть ли в них рациональное зерно, отражают ли они реальные события?
Теме «всемирного потопа» посвящена книга автора, выдержавшая два издания, и не будем ее повторять («Великий потоп. Мифы и реальность», Гидрометеоиздат, 1982 и 1984 гг.). Заметим лишь, что в рассказах о потопе, записанных на островах Полинезии, заметно влияние библейской версии потопа, а «небиблейские» версии могли быть порождены местными, локальными катастрофами — катастрофическими извержениями вулканов, ураганами, землетрясениями и моретрясениями и т. д. Так что прямыми доказательствами гибели Пацифиды на глазах населявших ее людей мифы и предания океанийцев быть не могут. То же самое можно сказать и о загадочных памятниках культуры Океании, монументальных постройках и гигантских статуях. Прежде чем приписывать их создание жителям «тихоокеанской атлантиды», нужно попытаться объяснить их происхождение более просто, например, допустив, что творцами монументов и статуй являются предки самих полинезийцев.
Вопрос о формировании «больших рас» человечества не решен окончательно и по сей день. Антропологи не пришли к единому мнению о том, какое место на едином древе рода человеческого занимают аборигены Австралии, темнокожие папуасы и меланезийцы и полинезийцы, имеющие более светлую кожу. Но подавляющее число фактов, накопленных наукой наших дней, указывает на связь жителей Австралии и Океании с Юго-Восточной Азией. Ни Австралия, ни острова Океании, ни, тем более, гипотетическая Пацифида не были тем районом, где сформировался «человек разумный».
Расселение животных и растений по островам Тихого океана задало немало загадок биологам. Но ключом к этим загадкам не обязательно должен быть затонувший материк или «мосты» суши, протянувшиеся на многие сотни и тысячи километров через океан. Возьмем, к примеру, острова Гавайского архипелага. Если они были связаны сушей с другими землями, то почему здесь до заселения островов человеком не было ни одного млекопитающего, ни одной рептилии и земноводного? «Возможность существования древнего континента, если бы это даже было вероятно с точки зрения геологии, не может быть принята даже на один момент лицом, изучающим фауну Гавайев в целом», — писал во введении к многотомному изданию «Фауна Гавайев» американский зоолог Р. Перкинс еще в 1913 году. Последующие исследования подтвердили его правоту.
Не прибегая к гипотезе о Пацифиде и «мостам суши», объяснены были и загадки богатой и разнообразной флоры Гавайев. «Из общего количества положивших начало современной флоре высших растений этого архипелага 52 % были занесены птицами, причем около 39 % — через желудочный тракт, а остальные — механическим путем, около 8,5 % достигли острова посредством водных течений (т. е. растения, которые могут сохраняться в морской воде) и лишь 1,4 % — по воздуху. К последним относятся растения, имеющие семена микроскопических размеров. Остальные растения, вероятно, были завезены людьми на ранних стадиях их заселения, — пишет Г. М. Игнатьев в книге «Тропические острова Тихого океана». — Из животных довольно быстро и легко достигают даже самых отдаленных островов морские птицы, летающие насекомые и летучие мыши. Наземные птицы имеют более ограниченное распространение, но также довольно быстро оказываются на отдаленных островах, даже те, которые и не очень хорошо летают…На дрейфующих стволах растений на острова могут быть занесены ящерицы, змеи».
Не могут служить прямыми доказательствами в пользу Пацифиды и «материковые породы», найденные на многих вулканических островах Тихого океана. Ведь они могли быть подняты из недр планеты деятельностью подводного вулкана, а вовсе не быть обломками затонувшего материка. Зато прямым, а не косвенным доказательством реальности Пацифиды были бы находки на дне океана блоков материковой коры. А вот именно их и не удается найти, несмотря на все поиски морских геологов, океанологов и геофизиков.
Мощность коры в океанах равна 4–6 километрам, под материками оно достигает 30–40 километров, а в районе высоких гор даже 60–80 километров. И разница эта не только количественная, но и качественная. Под материками земная кора состоит из гранитного и базальтового слоев (к которым добавляется слой осадков, накопившихся за время существования суши). Океаническая кора состоит из одного базальтового слоя (как правило, к нему добавляется слой, вернее, слои морских осадков). Открытие двух типов коры — океанической и материковой — поставило споры о затонувших материках на твердую почву фактов и показаний приборов. Если мы ищем следы Пацифиды, прежде всего нам следует определить, какого типа кора находится под толщею вод Тихого океана. Если она лишена гранитного слоя и имеет мощность несколько километров, значит, здесь никогда не было и не могло быть суши, по крайней мере в течение последних миллионов лет. Если же кора материковая, ее мощность достигает нескольких десятков километров за счет гранитного слоя, мы вправе предполагать, что здесь был массив суши.
Но такую кору удается найти лишь в отдельных районах Пацифики, как правило, вблизи материков, а не в центре Тихого океана, — например, на дне Охотского моря. Правда, во многих частях океана, и на западе, и на востоке, и в центре, есть участки дна, где кора не столь тонка, как океаническая, и не столь толста, как материковая: она имеет мощность 10–20 километров. Означает ли такая «промежуточная» мощность коры, что здесь была когда-то суша? Суша, которая опустилась на дно, а затем начался процесс ее «океанизации», утончения гранитного слоя? Или, быть может, наоборот, мы имеем здесь дело со своего рода «микроконтинентами», не родившимися — или даже рождающимися сейчас — участками суши? Обе точки зрения имеют своих защитников — крупнейших океанологов, геологов, геоморфологов. Но, кто бы из них ни был прав, очевидно одно: гибель Пацифиды, если она и в самом деле существовала в районах, где найдена «промежуточная» кора, произошла задолго до появления на Земле не только «человека разумного», но и его обезьяноподобных предков. О том же говорят и данные глубоководного бурения на дне Тихого океана.
