Через полчаса у нашего подъезда остановились знакомые «Жигули» и раздался сигнал клаксона. Но я и так все время выглядывала в окно, потому выскочила сразу.
      – С моими условиями согласна? – ворчливо поинтересовался Андрей в ответ на мое пожелание ему здравствовать.
      – Согласна.
      Можно подумать, что мне предоставляли выбор. Впрочем, я все же сказала свое слово:
      – Давай хоть за бензин заплачу.
      И протянула водителю купюру в тысячу рублей. Думала, кстати, что не возьмет. Но Андрей взял.
      – За всякую глупость надо платить, – буркнул он.
      – Ты считаешь, мне не стоило ехать?
      – При чем здесь ты, – отмахнулся Танькин бойфренд. – Это твой ненормальный мужик. Думаешь, я о нем беспокоюсь? Я боюсь, что он перейдет дорогу местным операм и испортит им все дело. Они как раз объявили охоту на местного авторитета.
      – Неужели в таком небольшом городе их несколько? – удивилась я. – Или свято место пусто не бывает?
      – На дорогах вроде бы промышляет один и тот же.
      – А разве он не погиб в той машине, что упала с виадука?
      – Представь себе, его там не было. Этот бугор имеет какое-то особое чутье на опасность. Посадил своих ребят в битую машину, а сам, под предлогом того, что ему нужно руководить всей операцией, вернулся домой. А в машину подсадил еще двоих, которые к тому времени подъехали на подмогу. И вот тебе пожалуйста, пресловутый Рафик пересел в хороший джип, а его боевики так и двинулись в путь в «Жигуле». Все погибли, Рафик опять выкрутился.
      – Но тогда Артем... он же в опасности!
      – А я о чем тебе толкую?
      – И что же мы тащимся?! – закричала я.
      – Девяносто километров – не так уж и тащимся. А когда повернем на трассу потише, прибавим скорость...
      Андрей едва скрывал раздражение. Наверняка Татьяне пришлось пустить в ход все свое красноречие. Мало того, что он ехал в незнакомые края, вынужден был вмешиваться не в свое дело, да еще и тащил за собой двух упертых баб...
      За окнами опять тянулась знакомая дорога. Только на этот раз сухая, безо всяких там комьев грязи.
      Какой он все-таки безразличный, Танькин Андрей, какой осторожный! Будь я за рулем, я бы уже к этому проклятому городку подъезжала. Если бы доехала...
      Но рано или поздно все кончается. Кончилась и дорога. Андрей остановился у здания местной милиции, а мы с Татьяной остались в машине его ждать.
      Зачем вообще я дала ему это дурацкое честное слово!
      Не знаю зачем, но я до боли в глазах вглядывалась в тот отрезок дороги, который вел в сторону офиса Валерии. Мне казалось, что вот сейчас я увижу нашу машину и живого-здорового Артема за рулем. И станет ясно, что я зря подняла бучу и никакой опасности в поездке моего мужа сюда нет, а Лилия не приехала в этот город потому, что... мало ли, решила выйти из автобуса, отстала, ее вещи уехали с автобусом, а она без денег осталась на какой-нибудь остановке, где и жилья всего ничего, пара домиков...
      Короче, если у людей словоохотливых это называется словесным поносом, то у тех, которые себе вечно что-нибудь придумывают, мысленным извержением? Но что только не придумывается, чтобы оправдать себя или свое нежелание в чем-то участвовать.
      – О чем?
      Татьяна обрубила вопрос до минимума – мы и так понимали друг друга.
      – Думаю, где Артем. Судя по всему, он мчался не останавливаясь. В противном случае мы бы его догнали.
      – Вряд ли, – задумчиво проговорила подруга, – Андрей далеко не такой водитель, как твой муж.
      – Но не сунется же он в это бандитское логово прямо с разгона, – продолжала я озвучивать свои мысли. – Это все равно что сдуру лезть в ловушку, о которой заранее все известно.
      – Да уж, твоего мужа глупцом не назовешь, – поддержала Татьяна.
      Теперь мы обе задумались, так что даже не сразу обратили внимание на то, что Андрей усаживается на водительское место.
      Он тоже был какой-то задумчивый, потому что сказал будто самому себе:
      – Парни говорят, что Решетняк в город не въезжал.
      – Что за ерунда! – разозлилась я. – Мы выехали из дома где-то через час после него и в дороге не догнали. Не мог же он поехать в объезд?
      – Насколько это длиннее?
      – Артем говорил, километров на пятнадцать.
      Просто не город, а Бермудский треугольник, в котором все и всё пропадают. Лилия сюда якобы не приезжала. Артем якобы не въезжал.
      – И что ты решил? – спросила я, лихорадочно соображая, что делать.
      – Слушай, Белла, не представляю, как ты с ним живешь. Наверное, это сплошная нервотрепка. Теперь я понимаю, почему ты решила поехать с ним в рейс...
      Но видимо, такая я поперечница, потому что едва Андрей стал критиковать Артема, как я тут же кинулась на его защиту.
      – Просто у него такие понятия о дружбе, – пояснила я нарочно медленно. – Он считает, что в знак памяти о своем друге должен позаботиться о его жене.
      – А если ее давно нет в живых?
      – Тогда найти то, что от нее осталось, и похоронить ее рядом с мужем. Он считает, что Сашина дочь должна знать, где могила ее матери.
      – Благородное намерение, – буркнул Андрей.
      – Перестань, Громышев, – встрепенулась Татьяна, – что ты хочешь от Белки? Довести ее до сердечного приступа?
      – Ребята обещали послать парочку оперов – пусть пошарят на подворье у Валерии, – сказал он, как-то безразлично глядя перед собой. Непонятно было, зачем он вообще потащился в такую даль. Татьяна попросила? Они продолжали лениво перебрасываться фразами, в то время как я была как на иголках.
      – Она живет не в квартире?
      У меня к тому же вовсю заработало воображение. Подвал, пыточная камера, наручники, бензопила... Впрочем, с последним, кажется, получался перебор... И на фоне всего этого возникла вначале Лилия, а потом мой муж Артем, привязанный к какой-то металлической балке. А-ля терминатор.
      Не в силах усидеть на месте, я вышла из машины, и следом за мной выскочила Танька.
      – Бел, я же обещала Андрею, что мы...
      – Прости, у меня нет сил терпеть эту пытку. К тому же мы обещали сидеть, когда он выходит и оставляет нас одних, а теперь, когда он в машине... Господи, какая ерунда получается!
      – Белла, ты знаешь, где живет Валерия? – Андрей выглянул из машины.
      – Я знаю, где ее офис.
      – Садись, покажешь, куда ехать.
      Слава Богу, хоть какое-то действие!
      И мы поехали. Сначала все шло спокойно, но в квартале от офиса я вдруг увидела нашу машину. И заорала:
      – Останови!
      Андрей так резко нажал на тормоз, что я даже стукнулась зубами о подлокотник переднего сиденья.
      – Ты забыла, куда ехать?
      – Нет, вон у тротуара стоит наша машина. Расскажи мне, как она сюда попала? Артем в город не въезжал! – передразнила я. – Патрульные службы в нем, похоже, работают на ура...
      – Но в ней никого нет, – пробормотал он, несколько сконфуженный оттого, что его коллеги так прокололись.
      – Вот именно! Артем пошел выяснять отношения с Валерией. Ты представляешь, чем это может кончиться?
      Он повернулся ко мне и молча окинул взглядом, словно взвешивал, на что я могу сгодиться.
      В общем, пока Андрей держал паузу – здесь ему не театр! – я выскочила из машины и побежала к ненавистному зданию, с которого начались все наши неприятности.
      Это было какое-то сумасшествие. Как будто в момент у меня снесло крышу. Какое там честное слово! Какие разумные действия!..
      Этот Громышев ни фига не смыслит ни в женщинах, ни в любви, если думает, будто то, как я стану выглядеть в его глазах, для меня важнее, чем жизнь Артема.
      Кто бы сейчас что ни говорил, будто от меня мало толку и я стану лишь путаться в ногах мужа, я бы не стала слушать. Увы, я в тот момент не поняла, что жизнь не повторяется по одному и тому же сценарию. Я ведь и сама не верила в то, будто в рулетке два раза подряд может выпасть один и тот же номер.
      Словом, я продолжала бежать вперед, но уже на бегу решила для себя, что врываться в офис через парадный вход сейчас не стоит. Надо хоть несколько секунд осмотреться. Может, в него есть какой-то второй вход или хотя бы пожарная лестница. Шварценеггер, блин!
      Но едва я вломилась в густые пыльные заросли кустарника, исполнявшего роль живой изгороди, как кто-то сильно дернул меня за руку вниз. И я, почти выбравшись из кустов, рухнула на колени, до крови разодрав кожу на ногах. При этом мой крик заглушили мощной дланью, от которой так знакомо пахло.
      – Артем! – простонала я. – Мне же больно!
      – От пули тебе будет еще больнее.
      – Какая пуля! Здесь же никого нет.
      – Сейчас будут. Ты ведь ломилась через кусты как молодой слон.
      – Почему не как старый, – не выдержав, улыбнулась я.
      – Старый бы пошел по дорожке, – обреченно вздохнул он.
      Как мне хотелось тут же выяснить с ним отношения, и высказать все, что я о нем думаю, и вообще бросить его здесь одного, зачем мне нужен такой муж, который думает о семье в последнюю очередь... Но я запретила себе об этом даже думать. А вместо упреков сказала:
      – Между прочим, у Валерии есть дом с участком.
      – То есть ты хочешь сказать... – Он взглянул на меня с одобрением.
      – Вот именно. Мне кажется, сначала надо сделать там обыск, а потом уже решать, как вести себя дальше.
      – Ты приехала на автобусе? – спросил Артем.
      Дурацкий вопрос: автобус за это время не проехал бы и половины пути.
      – На Андрее.
      Какая разница, на чем я приехала. Пусть и не пытается сбросить меня с хвоста, потому что по его лицу я сразу поняла, что он сейчас скажет. И действительно услышала:
      – Езжай домой.
      – Ага, сейчас... Кстати, Танька тоже приехала.
      – Цирк. Прямо женский ударный батальон. Тоже приключения на задницу ищет?
      – Так мы едем к дому Валерии?
      – Мы? – возмутился Артем. – Кто такие мы? Я сюда приехал один и не собираюсь ни с кем составлять команду.
      – Хорошо, – согласилась я, – покажи, как ты это сделаешь. Не получится. Даже скажу больше: я теперь буду везде ходить за тобой хвостом, куда бы ты ни пошел и ни поехал. Может, тогда ты научишься думать сначала обо мне и детях, а потом уже о друзьях и работе.
      В огороде бузина, а в Киеве дядька... Ну ладно, ну сказала глупость – пусть взирает на меня со своей снисходительной улыбкой.
      – Избавиться от меня ты сможешь только одним способом, – сказала я.
      – Подскажи, каким? – приготовился радоваться он.
      – Развестись.
      – А вот этого ты не дождешься!.. Кстати, а как быстро узнать адрес Валерии?
      – Элементарно, Ватсон. У Андрея в машине рация. И он, наверное, уже настроил ее на местную милицейскую волну.
      На всякий случай мы, выйдя из кустов, перешли на другую сторону улицы и в обнимку, вроде просто гуляем, пошли в сторону машины Танькиного мента, до тех пор изображая черт-те что, пока особняк, в котором размещался офис, не скрылся из глаз.
      – Андрей, – с места в карьер напал на него Артем, – как ты догадался привезти с собой женщин? Тебе скучно было одному ехать?
      – Попробовал бы ты их не привезти, – с досадой буркнул тот. – Таня мне выбора не оставила. Правда, дорогая?
      – Правда, милый, – согласно кивнула та.
      – Ты как, со своими коллегами контакт установил? – продолжал допытываться Артем.
      – В отличие от тебя я в одиночку не работаю.
      – Ты адрес Валерии узнал?
      В этом весь Артем. Едва он начинает претворять в жизнь очередную свою задумку, как тут же подключает к нему всех, кого считает нужным, словно это его подчиненные.
      – Зачем, туда люди уже выехали.
      – Ты уверен? – Артем сжал зубы.
      Он что же, хотел все сделать сам? Ты посмотри, какой супермен!
      Я раздражалась все больше. Как на моем месте повела бы себя умная жена? Постаралась бы не обращать внимания на чудачества мужа? И на то, что он прямо лезет в пекло?
      – Узнай на всякий случай, – продолжал настаивать мой супруг.
      – Хорошо, – наконец согласился Андрей. Вытащил из кармана чью-то визитку и сказал по рации: – «Лиса», дай мне капитана Дюжева. Веня, не подскажешь адрес нашей доброй знакомой Валерии Степановны. Как? Понял, спасибо. Это далеко от управы? Три квартала прямо и два налево. Здесь все близко.
      Последние слова он уже говорил в спину Артему, за которым мне пришлось припустить вдогонку, потому что он шел быстро, так что я едва успевала за ним.
      Артем почти сразу рванул с места, даже дверцу мне пришлось закрывать уже на ходу. Куда, спрашивается, торопился? Спасать Лилию. Так если она жива, неужели еще три минуты не продержится?
      Особняк у главного продавца района был на уровне. Богатый. И никаких машин поблизости не наблюдалось. Либо оперы шли пешком, либо еще не вышли. Калитка оказалась на запоре, и во дворе не было никого видно.
      Я словно участвовала в каком-то спектакле, главные действующие лица которого опаздывали к началу представления.
      Машина Андрея подъехала за нами следом, но ее водитель не спешил выходить из машины.
      Зато Артем не медлил. Он подогнал свою машину вплотную к высокому забору, встал на ее крышу и прыжком оказался на верху каменного забора.
      – А меня? – сказала я, тоже залезая на крышу машины.
      Подняв голову, я увидела, какие противоречивые чувства отражаются на лице мужа. Ну да, он же приготовился все сделать сам, а я, выходит, порушила все его планы.
      – Только попробуй! – сказала я, и он тяжело вздохнул, свесился вниз и протянул мне руку.
      – Белла! – крикнула Танька в приотворенную дверцу машины.
      Я помахала ей рукой и через мгновение оказалась на земле, опять поддерживаемая Артемом.
      И тут – о Боже! – я увидела, как к нам несется огромная собака. Черная, поджарая. Просто монстр, а не собака. Недавно я прочла в газете шутливое объявление: «Пропала собака. Нашедшему вознаграждение. Сэр Баскервиль». Примерно такая собачка собиралась нас с Артемом использовать в качестве бифштекса с кровью.
      Артем беспомощно оглянулся. Недалеко от того места, где мы стояли, вели куда-то вниз узкие ступеньки, которые заканчивались дверью с огромным висячим замком. Рядом со ступеньками лежала какая-то длинная лохань или старое корыто, в котором виднелись остатки раствора – недавно, может, и вчера, здесь что-то бетонировали.
      Муж толкнул меня вперед и заорал:
      – Вниз, давай вниз!
      Схватил эту бадью и, спустившись со мной к самой двери, закрыл ею лестничный проем, как щитом. Пес со всего размаху ударился лапами в нашу защитную емкость, так что Артем отшатнулся, но из рук импровизированный щит не выпустил. Пес опять прыгнул, и я ухватилась за вторую ручку корыта, помогла его удержать. Да, если он будет прыгать без устали, нам мало не покажется.
      Вдруг пес метнулся вверх – нам было не только слышно, но и видно в щель между корытом и стеной – и куда-то умчался. На кого-то еще он отчаянно лаял, не в силах противостоять нападению на охраняемый участок сразу с двух сторон. Наверное, теперь на забор влез Андрей и отвлекал пса от нас.
      – Попробуй удержать эту бадью сама, – попросил Артем, вынимая из кармана складной нож, – а я попробую поковырять этот замок. Вдруг открою.
      – У тебя пистолет с собой? – поинтересовалась я.
      – Конечно, с собой.
      Он проговорил это не оборачиваясь, и я слышала, как звякает нож в замке, который он пытается использовать в качестве отмычки.
      Отчего-то я не сомневалась в том, что Артем замок откроет. Он вообще был мастером на все руки... И подумала: небось скажи об этом другим женщинам, то есть перечисли все его достоинства, они не поверят. Скажут, таких мужчин не бывает. Чтоб не пил, не курил и всегда цветы дарил... А я еще харчами перебирала. Слушала материнские рассуждения о том, как хорошо бы мне развестись с Артемом и выйти замуж за Юрку Кондратьева.
      Замок щелкнул, и Артем потянул меня за руку в образовавшийся проем. Вовремя, потому что едва мы закрыли за собой дверь, как в нее ударился всем телом огромный пес. Сообразил, что бифштекс от него уходит, да не успел.
      Мы с Артемом с обратной стороны не сговариваясь приналегли на дверь, и она... захлопнулась! До тех пор, видимо, внутренний замок блокировали. Может, как раз потому, что здесь что-то бетонировали.
      Вокруг стояла кромешная тьма. Слышно было, как шурша осыпается земля.
      – Я думал, здесь бетонный бункер, а тут стены земляные, – сказал Артем.
      – Может, как раз их и бетонировали? – предположила я.
      – Возможно.
      Он на ощупь взял меня за руку и медленно пошел вперед, держась за стены.
      – Ты была права, – немного погодя сказал он, – здесь уже стены бетонированные. Черт! Электричество не могли провести, что ли? Темно как у негра... Иди только за мной. И не пытайся ступить в сторону. Странно, здесь вроде коридор, а я сдуру подумал – погреб. Представил даже, что откроем дверь, а за ней – Лилия.
      Мне тоже приходили на ум подобные мысли, но я не стала об этом говорить, потому что если прежде чувствовала раздражение на Артема, то теперь горечь.
      Всего пару дней назад мне казалось, что вот она, та счастливая жизнь, ради которой я столько страдала. Мы заработали кучу денег, Артем выздоровел, и теперь оставалось поехать в детский лагерь на море, забрать домой наших отдохнувших детей...
      – Это подземный ход, – удивленно пробормотал Артем, продолжая пробираться вдоль стены. – Интересно, зачем такая штука Валерии?.. – Он остановился. – Ход ведет влево, а насколько я могу себе представить, мы удаляемся от дома. Нам это нужно? – И сам себе ответил: – Не нужно.
      И тут же выругался, наткнувшись на что-то.
      – Еще одна дверь? – попробовала угадать я.
      – Нет, деревянные козлы. Видимо, все-таки по проходу ведут электричество. Стой на месте, не двигайся. Я сейчас попробую найти ответвление. Должен же ход вести к дому. Иначе зачем...
      Он двинулся в темноту, задевая рукавом стену, отчего казалось, что ее трогает крылом летучая мышь. Почему-то именно ее я представила и поежилась.
      Казалось, его не было целую вечность. У меня от неподвижности даже ноги затекли.
      – Этот коридор кончается котлованом. Я чуть в него не свалился. Уже ногу поднял, чтобы шагнуть... Ерунда какая! Что здесь строится, хотел бы я знать!
      Но поскольку ответить ему было некому, Артем решил:
      – Что ж, попробуем пойти влево.
      Влево мы шли долго. Я еще подумала: кому-то же было не лень это все копать. Если, конечно, не использовался старый ход. Здесь было ощутимо холоднее, чем наверху, где стояло хоть и северное, но лето. Я стала замерзать, но жаловаться не хотелось.
      Вскоре идти стало труднее. Не то чтобы ход сузился или было трудно дышать, но он, кажется, начал подниматься вверх.
      И наконец мы пришли в колодец. По счастью, сухой. В кромешной тьме я этого увидеть, конечно, не могла, но нащупала руками. Причем выложен он был кирпичом. Артем тоже что-то нащупал, потому что удивленно воскликнул: