Автопогрузчики сновали, словно танцоры, принимая двойные штабеля ящиков с вином, каждый высотой четырнадцать футов, и сгружали их на палубу. Свободного места оставалось все меньше и меньше. Мак-Генри позвонил на мостик Боннеу и доложил, что места не осталось. Бонне вызвал по радио капитана Хантингтона и сказал ему, что пора завершать погрузку.
      Издалека доносились сирены пожарных машин. На левом берегу все было тихо.
      Капитан Хантингтон вытащил из кармана боцманский свисток и трижды свистнул. Поток ящиков на ленте транспортера прекратился. Капитан остановил один из проезжающих автопогрузчиков, влез на него и поехал к выходу на Рю-Ломбар. Там он остановил автопогрузчик в пятнадцати ярдах от лежащих охранников, достал магнитофон, установил его на полу и включил на воспроизведение. Раздавшийся звук был звуком отъезжающих одного за другим тяжелых грузовиков. Затем послышался грубый мужской голос, который громко сказал по-французски с бруклинским акцентом:
      - Уберите к черту эти грузовики! Эй вы, первый и третий, куда вы едете?
      - Готово, босс! - донесся другой голос. - Мы едем в сторону испанской границы.
      - Тогда пошевеливайтесь! Второй, четвертый и шестой - в Швейцарию!
      Капитан заметил, как напряглись тела четверых охранников при этих звуках, которые звучали очень натурально. Послышался затихающий звук удаляющихся на первой передаче тяжело груженных машин. Затем капитан сделал каждому охраннику инъекцию морфия, чтобы они проспали до прибытия полиции.
      Выключив магнитофон, он поставил его на автопогрузчик, влез сам и поехал в сторону выезда на набережную.
      Двигатели двух микроавтобусов "Фольксваген" и автофургона работали, когда он подъехал. Рабочие и четверо автомехаников рассаживались по машинам. Капитан попрощался с каждым за руку, поблагодарив за прекрасную работу.
      - Вы хорошо потрудились. Теперь можете отдохнуть, - сказал он им. Некоторые из вас уедут в Лиссабон поездом, некоторые автобусом или самолетом. Места в отелях заказаны, и у всех, я знаю, есть деньги на расходы. Мы встретимся с вами в Лиссабоне через три с половиной дня и посмотрим, трудно ли ходить по улицам с полными карманами денег.
      Рабочие рассмеялись.
      - Счастливого пути! - сказал капитан. Автомеханики отдали швартовые концы. Капитан взбежал по аппарели на паром и поднялся на мостик.
      Огромное судно начало медленное движение по пустынной реке. Стоя за рукоятками машинного телеграфа, капитан услышал, как отъехали микроавтобусы и автофургон. "Бергквист Лаура" шла вниз по реке, огибая ответвление Геронны, затем через слияние Дордони и Жиронды и далее, под покровом ночи, в сторону Атлантического океана.
      - Приведите лоцмана из радиорубки, пожалуйста, - сказал он Бонне. Бонне ушел и через пару минут вернулся один.
      - Лоцман мертв, - сказал он.
      - Мертв?
      - Черепушка оказалась слишком хрупкой.
      - Наверное, он умер от сердечного приступа, - настаивал капитан. Умер во сне.
      - Конечно. Вполне возможно.
      - Вы когда-нибудь раньше били людей по голове рукояткой пистолета?
      - Конечно. Много раз.
      - Из них кто-нибудь умирал?
      - Никогда. Честно говоря, я сказал бы, что при моем опыте это вообще невозможно.
      - Это ужасно. До сих пор все шло замечательно, ни сучка, ни задоринки. Это был несчастный случай, конечно, но он бросает ужасную тень на все, что мы делаем.
      - Вы сможете вести судно без лоцмана?
      - Да. Я внимательно изучил реку до того, как узнал, что лоцмана брать обязательно. Принесите, пожалуйста, карты, мсье Бонне. Они там, в библиотеке. На них крупно написано:" Река Жиронда".
      Бонне вернулся с пачкой речных карт.
      - Благодарю вас, - сказал капитан, - теперь все в порядке. Через четыре часа мы выйдем в Атлантический океан. А сейчас, извините, я прошу не мешать мне.
      Бонне спустился в пустой салон. Ему не терпелось узнать, где и каким образом состоится передача вина и будут получены деньги, чтобы забрать их себе и вернуться в Париж. В течение последних двух недель он пытался найти покупателя для вина через мафию в США и Южной Америке. Вино было коллекционным и, чтобы в дальнейшем его не опознали, когда поднимется тревога, он задумал трюк с переклеиванием этикеток или с переливанием вина в большие емкости с последующим розливом в Канаде. Но решить проблему сбыта вина Бонне не удалось. Он сидел в салоне и пытался представить себя на месте капитана Хантингтона. Как бы он решил вопрос с реализацией такого количества вин, которые любой специалист опознает так же легко, как эксперт идентифицирует картину известного мастера! Он бы организовал передачу вина часов через десять-двенадцать и сделал бы это в открытом море. Ничего другого Бонне на ум не приходило. Надо было следовать первоначальному плану: позволить капитану передать вино и получить деньги, потом убить его, затем избавиться от Мак-Генри, потом сесть с деньгами на капитанский вельбот и вернуться во Францию. Важнее для него сейчас ничего не было.
      Он посмотрел на берег реки. Судно проходило мимо башни с часами, установленной над мукомольной фабрикой. Часы показывали два часа сорок восемь минут утра воскресенья, 17 июля.
      26.
      Когда система сигнализации складов "Крюза" сработала на пульте префектуры полиции города Бордо, было одиннадцать тридцать пять утра, воскресенье. Полицейские машины заполонили Ка-де-Шартрон. Ворота, ведущие на набережную, были закрыты, как и в конце дня в пятницу. Одновременно ворота, ведущие на Рю-Ломбар, были раскрыты настежь. Река даже не рассматривалась в качестве возможного маршрута бегства преступников, потому что охранники, освобожденные от пут, в один голос утверждали, что грабители уехали на шести грузовиках через ворота на Рю-Ломбар.
      - Приведите сюда директора складов, - сказал инспектор полиции. - Он, вероятно, где-нибудь за городом с семьей, но без него мы не сможем разобраться, что же здесь произошло сегодня ночью. Мы должны уточнить, сколько и чего украдено, чтобы знать, сколько машин ловить по дорогам.
      Тем временем полицейский врач оказывал помощь охранникам, которые все ещё находились в полуобморочном состоянии.
      - Ну, как? - спросил инспектор. - Что с ними?
      - Они под действием наркотиков, - ответил врач.
      - Зачем их накачали?
      - Подумайте сами. Надо что-то делать с их руками. Они были связаны слишком долго. Это может быть серьезно. Они все в возрасте.
      - А что случилось?
      - Может начаться гангрена, - ответил врач. - Дайте мне, пожалуйста, троих человек, мне нужна помощь. - Он начал массировать руки одного из охранников. Тот застонал.
      Только через сорок пять минут охранники пришли в чувство. Инспектор настоял, чтобы доктор ввел им сильное стимулирующее средство.
      - Сколько грузовиков было?
      - Шесть, - ответил один из охранников. - Черт, что с моими руками?
      - Это были большие грузовики. Похоже на трейлеры, - оказался второй охранник. - Мы слышали, как старший отдавал им команды.
      - Что вы слышали?
      - О, Боже, моя рука ничего не чувствует! Я слышал, как он кричал на них, когда погрузка закончилась, потому что двигатели грузовиков уже работали. Голос был с американским акцентом, он велел трем грузовикам ехать в сторону испанской границы, а другим трем - в Швейцарию.
      - Что еще?
      - Больше ничего не помню.
      Инспектор Грелью опросил остальных охранников, которые слово в слово повторили то, что сказал первый. Они вспомнили также звуки работающих автопогрузчиков и приглушенные голоса, переговаривающиеся относительно названий и выдержки вин.
      - Они переговаривались по радио?
      - Вот именно! Именно так это и звучало. Такой механический звук, как по радио. По плохому радио.
      Инспектор Грелью попросил постараться вспомнить, какие звуки они слышали и какие запахи ощущали.
      - Все время что-то жужжало, как старая швейная машинка. Что-то вроде звука работающего транспортера. Запахов никаких не было.
      - Не было запахов? - переспросил Грелью.
      - Нет. А какие должны были быть запахи?
      - Вы сказали мне, что шесть больших грузовиков завели двигатели. Вы не ощущали запаха выхлопных газов? Они должны были быть.
      - Нет, запаха не было. Никакого выхлопа. Странно, да?
      К воротам на Рю-Ломбар подъехала машина "скорой помощи".
      - Это ещё зачем? - спросил Грелью.
      - Мы должны отвести вот этого в госпиталь, его руки совсем плохи, ответил врач.
      Охранника погрузили в машину.
      - Зачем этих людей накачали наркотиками до такой степени, что вам пришлось вводить им стимулятор? Но зато они четко помнят все, что здесь происходило? - спросил Грелью у врача.
      - Конечно же, преступники им сделали инъекцию перед тем, как скрыться.
      - Но сигнализация сработала в одиннадцать тридцать пять, - не сдавался Грелью. Мы приехали сюда в одиннадцать пятьдесят. Каким образом грабители могли погрузить шесть больших грузовиков и скрыться в течение пятнадцати минут? Что-то здесь не так. Эй! - он окликнул сержанта полиции. - Объявить тревогу на испанской и швейцарской границах! Связаться с Национальной и Мобильной жандармерией, пусть перекроют все дороги в западной и юго-западной Франции. Шесть грузовиков, перевозящих вино в воскресенье - не иголка. Пусть останавливают и проверяют все грузовики. Быстрее! Вперед!
      Инспектор посмотрел на врача.
      - И ни черта мы не найдем, - сказал он, - потому что это именно то, чего они хотят от нас. Подать сюда этого чертова директора! - рявкнул он.
      - Послушайте! - накинулся он на доктора. - Вы говорите, что руки у этого парня так плохи, что его нужно отправить в госпиталь. Сколько времени они были связаны, чтобы дойти до такого состояния?
      - Я бы сказал, хотя это только предположение, что не меньше двенадцати часов.
      - Да-да, - встрял второй охранник, - я ничего не помню после того, как в первый раз заступил на пост в восемь часов в субботу. Какой сегодня день, кстати?
      То, что у "Крюза" украдено вина на двадцать пять миллионов франков, было ужасно, но по-настоящему жутким преступлением являлось то, что французское вино вывезено с французских складов без уплаты пошлины государству. На ноги были подняты все семнадцать региональных отделений уголовной полиции Франции, четыреста пятьдесят три местных полицейских управления, все семьдесят четыре центральных комиссариата и двадцать шесть полицейских постов на местах.
      Во всех сельских районах Франции, на всех дорогах дорожная полиция, патрульные мотоциклы и машины останавливали каждый грузовик. Все четыре подразделения "Сюртэ"*, как тигры, искали людей, посмевших вывезти вино из Франции без уплаты пошлины во французскую казну.
      Инспектор Грелью разыскал директора складов в четыре часа пятьдесят пять минут дня в Аркашоне. Его на полицейском вертолете доставили в Бордо. Когда он определил размер похищенного в двадцать - двадцать пять тысяч ящиков, Грелью позвонил на базу речных лоцманов в Ла-Тремблад.
      Он представился и спросил.
      - Вы проводили какое-нибудь крупнотоннажное судно по реке сегодня ночью?
      - Сейчас я проверю.
      Человек вернулся к телефону.
      - Да, - сказал он, - "Бергквист Лаура" попросила дать лоцмана в восемь двадцать вчера вечером для проводки до Бордо.
      - Это большое судно?
      - Сейчас уточню, ответил человек, - ответил человек. - десять тысяч тонн.
      - Раньше они сюда заходили?
      - Никогда. Потому что я вижу тут, в журнале, очень смешную запись.
      - Какую?
      - "Бергквист Лаура" - морской паром. Постойте, этот не тот, кто ходит по линии Саутхэмптон-Бильбао?
      Грелью повесил трубку и мрачно посмотрел на полицейского комиссара и остальных полицейских чиновников, столпившихся вокруг.
      - Преступники увезли вино на корабле, - сказал он. - Они каким-то образом захватили десятитысячетонный морской паром - "Бергквист Лаура" под шведским флагом, размером с небольшой авианосец, и речной лоцман привел его по реке между девятью часами вечера и часом ночи. Они так хорошо все организовали, что не только загрузили корабль, но и устроили эти три пожара, в результате которых погибли сорок семь человек. Они также убили или похитили один из наших патрулей вместе с машиной. Они установили систему сигнализации на срабатывание с десятичасовой задержкой, после того, как покинули место преступления, Сейчас они вне территориальных вод Франции, где-то в Атлантике. Сейчас это, насколько я понимаю, уже вне компетенции полиции. Кроме всего прочего, преступники совершили акт пиратства. Наши военно-морские и военно-воздушные силы, а также флоты Испании и Португалии к югу, и флоты Англии и Швеции в северу должны прочесывать море, пока не найдут паром. Это только вопрос времени.
      Необходимые приказы и запросы ушли, но поиски внутри Франции продолжались, потому что не исключалось, что Грелью ошибается. Все границы были наглухо перекрыты, шла проверка гаражей и складов в поисках следов похищенного вина. Полицейские использовали вертолеты, мотоциклы, автомашины, пешие патрули. Проверялись здания, линия связи, дороги, аэропорты, доки, железнодорожные и автобусные станции. Было просмотрено
      * Французская служба контрразведки (прим. пер.) четыре миллиона пятьсот тысяч досье и отпечатков пальцев в центральном полицейском архиве.
      Уголовная полиция трудилась, не смыкая глаз, без остановки. Но они были бессильны обнаружить шесть грузовиков на дорогах Франции. Шесть больших грузовиков, груженных вином на сумму двадцать пять миллионов франков, за которое не было уплачено в казну Франции ни сантима, исчезли без следа. Хуже того, славу поимки преступников полиции придется теперь делить с каким-то вонючим флотом.
      27.
      Капитан Хантингтон включил автоматическое управление и пошел вздремнуть последний раз перед передачей вина на койку в радиорубке, где лежал лоцман, скончавшийся, вне всяких сомнений, от сердечного приступа. Бонне убрал тело лоцмана, чтобы не мешало отдыхать капитану.
      Когда капитан уснул, Бонне и Мак-Генри спустились на грузовую палубу, где стояла машина с тремя полицейскими. Мак-Генри открыл въездные ворота. Судно шло со скоростью около пятнадцати узлов. Море было спокойным. Не было видно ни земли, ни других судов.
      Бонне посмотрел в глаза троих связанных полицейских, потом открыл дверь и сел за руль. Он повернул ключ зажигания и завел двигатель. Глаза полицейских округлились, они замычали и заворочались.
      Бонне подъехал к краю, и вместе с Мак-Генри они столкнули машину в море.
      Хуан Франкохогар на камбузе готовил обед для капитана. Он готовил ему суп "брокколи", жареного фазана с картофельными крокетами, спаржу с дольками лимона, салат из шпината с лимоном и луком-шалотом и миндально-шоколадный торт на десерт. Винные запасы были ограничены, и он вынужден был строить композицию обеда вокруг имеющихся вин. Он порылся и нашел неплохое "Шато-Марго" 1959 года, а также приличное полусухое шампанское.
      Часы в каюте Гэса Шютта показывали четыре тридцать пять пополудни. Он сидел на койке, думая о том, что готов без конца плавать на "Бергквист Лауре", потому что еда, которую ему принес капитан Хантингтон, была самой замечательной в его жизни. Он вздохнул, закрыл книгу "Социальное поведение животных", встал с койки и раскрыл чемодан. Оттуда достал два пистолета системы "Люгера" калибра 9 миллиметров, пули из которых поражают цель со скоростью шестьсот пятьдесят миль в час. Шютт побрызгал на щеки туалетной водой "Соваж" и вышел из каюты.
      На мостике капитан, Шарль Бонне и Форд Мак-Генри обозревали штилевое море, Капитан насвистывая, стоял у руля.
      Бонне сказал:
      - Мне кажется, вы согласитесь, что пришло время сказать нам, как вы намерены избавиться от этого вина.
      - Да, конечно, - ответил капитан. - Теперь уже скоро.
      Шютт неслышно поднялся по трапу в солярий и кружным путем подобрался к трапу, ведущему на мостик.
      - Мы не может ждать. Мы хотим узнать сейчас, - сказал Бонне капитану. Он и Мак-Генри перехватили штурвал.
      Шютт не спеша поднялся на мостик и вежливо постучал в дверь.
      - Кого там ещё принесло? - спросил Бонне.
      - Чайка, наверное, - ответил капитан.
      - Чертовски вежливая чайка! - заметил Мак-Генри.
      - Да, конечно, - ответил капитан, - но если быть до конца точным, то именно так должен был постучать мой партнер.
      Заходи, Гэс!
      Шютт взошел на мостик. Капитан включил автоматическое управление и обернулся.
      - Добрый день, Гэс.
      Гэс держал единственную руку в кармане, и оба - Бонне и Мак-Генри заметили, что карман оттопырен характерным образом.
      - Джентльмены, рад вам представить своего партнера, Гэса Шютта. Гэс, разреши представить тебе мсье Боннеа и мистера Форда Мак-Генри.
      - Очень рад! - ответил Шютт, но руку из кармана для рукопожатия не достал.
      - Гэс разработал весь этот план, по которому мы действовали, объяснил капитан.
      - А действовали вы очень хорошо, - сказал Шютт. - Чертовски хорошая работа.
      - А теперь, - сказал капитан, - вы спрашиваете меня, как я намерен избавиться от вина, мсье Бонне. И вы это узнаете.
      Шютт переместился, встав за спиной Боннеа и Мак-Генри.
      - Мы встречаемся в море с тяжелым сухогрузом "Така-Мару" через двадцать семь минут, - продолжал капитан.
      - "Така-Мару"? - глупо переспросил Бонне. Он пытался переварить это резкое изменение обстановки.
      - Покупатель вина - из Японии, мсье Бонне. Японцы становятся самыми ненасытными потребителями французских вин в мире.
      - Японцы, - Бонне кивнул, словно получил решение головоломки.
      - "Така-Мару" оснащен шестью большегрузными лихтерами и тремя палубными элеваторными системами. Их экипаж перегрузит вино к себе, а мы пойдем в сторону Португалии, где в небольшой деревушке Арпаш-дель-Жайме нас ждут машины, чтобы отвезти нас в маленький аэропорт в двенадцати милях оттуда, а чартерный самолет доставит нас в Лиссабон, где мы встретимся с остальными участниками операции для окончательного расчета.
      - Нам не требуется производить никаких окончательных расчетов, сказал Мак-Генри.
      Лицо Бонне налилось яростью. Он еле сдерживал себя.
      - Почему? - спросил капитан.
      - Потому что мы заложили во все три машины бомбы, и они давно уже взорвались.
      - Вы убили их?
      - Может быть, они умерли от сердечных приступов, капитан, - ядовито сказал Бонне.
      - Как вы могли это сделать?
      - Мы сэкономили кучу денег, - ответил Мак-Генри.
      - Все просто, как дважды два, Колин, - сказал Шютт, - именно так написано в книге Галлахера.
      Капитан быстрыми шагами скрылся в радиорубке. Оттуда раздались звуки, не оставлявшие сомнений в том, что его рвет.
      - Он думал, что это игра, - произнес Бонне.
      - Именно так он и думал, - сказал Шютт.
      - Больше он так не думает, - заметил Мак-Генри, когда капитан, бледный и мокрый, снова появился на мостике.
      - Все нормально, - подытожил Бонне. - Это уже в прошлом. Давайте продавать вино. Этот япошка привезет деньги с собой?
      - Там было двадцать два человека, в тех машинах, - пробормотал капитан. - И я с каждым из них попрощался за руку.
      - Японец привезет деньги, - ответил Шютт.
      - Сколько? - спросил Бонне.
      - Один миллион фунтов во франках, фунтах стерлингов, немецких марках, швейцарских франках и долларах.
      - И вы хо тите сказать, что он доверяет нам настолько, чтобы принять в море ящики неизвестно с чем и передать нам за это миллион фунтов?
      - Мы хотим сказать, мсье Бонне, что он доверяет капитану Хантингтону, - сказал Шютт. - Они старые друзья. Мы все военные моряки, вам понятно это? Мы совсем не то, что вы и ваша компания.
      - И покупатель передаст нам деньги? - спросил Бонне.
      - Конечно, нет. Он даст их только тому, кого знает лично.
      - Я поеду на "Така-Мару" и привезу деньги, - сказал капитан, - Гэс Шютт составит вам здесь компанию. А когда я вернусь, то, надеюсь, смогу заставить вас пожалеть о том, что вы сделали с людьми, которые нам доверяли. А сейчас вы покинете мостик!
      Бонне пожал плечами и отвернулся. Мак-Генри сделал шаг в сторону большого чемодана, с которым не расставался с самого начала.
      - Что там? - резко спросил Шютт.
      Мак-Генри обнажил свои гнилые зубы.
      - Там шестьдесят восемь тысяч фунтов из билетной кассы, сейфа капитана, кассы бара и рулеток, а также кое-что по мелочи из кают, - он задержался у двери и обернулся.
      - Эй, кэп, - сказал он, - кстати, вы знаете?
      - Что еще?
      - Я там внизу нашел парня с раскроенной черепушкой, - он захихикал и продолжал хихикать, спускаясь по трапу вслед за Бонне в солярий.
      28.
      Два противолодочных самолета "Альбатрос-1050" поднялись с французского авианосца "Фош", каждый нес под крыльями на внешней подвеске по одной торпеде и по две ракеты "воздух-поверхность", у каждого было топлива на три с половиной часа патрулирования на малой высоте и подготовленный экипаж. Перед ними стояла задача - прочесать Бискайский залив и море южнее с целью обнаружения "Бергквист Лауры", фотография которой была получена по фототелеграфу от штаба военно-морских сил Швеции. В помощь им с борта другого авианосца "Клемансо", поднялся "Атлантик-1151", дальний морской разведчик-бомбардировщик, несущий самонаводящиеся торпеды, для поиска от марроканских территориальных вод до северной границы Бискайского залива. Всем самолетам было приказано обнаружить "Бергквист Лауру" и сообщить её координаты, чтобы боевые корабли могли выйти с испанской военно-морской базы в Ла-Коруне для её задержания.
      Японские погрузочные лихтеры отвалили от борта сухогруза и направились в сторону стоящего в сотне ярдов парома. Капитан Хантингтон открыл аппарель и отдал якорь. Оба корабля стояли примерно в одной миле от португальского берега.
      Капитан повел Бонне и Мак-Генри вниз. Внезапно он обернулся к Бонне:
      - Вельбот на месте. Что это значит?
      - Что вы имеете в виду?
      - Я приказал вам отправить капитана и офицеров судна на "Бенито Хуарес" на этом вельботе.
      - Они пытались убить нас, когда мы пришли за ними, - сказал Бонне. Мы только защищались.
      - Каким образом?
      - Мы их застрелили.
      - Вы убили их?
      - Мы были вынуждены убить их.
      Капитан молча, стиснув зубы, спустил вельбот на воду, по канату спустился в него сам и запустил двигатель. Его переполняла ненависть к Бонне и Мак-Генри, которые убивают людей из-за денег. Он думал об убийстве двадцати двух человек из их команды и троих судовых офицеров. Но он не думал о других смертях: старого испанского джентльмена, маленького мальчика, лоцмана, толстой леди, одного ворчливого мужа, поджигателя и сорока семи пациентов больницы Святого Юстиниана, дежурного по станции и специалиста по электронике, кокаиниста Анри Фуше - все они умерли в дополнение к тем двадцати шести, потому что капитану Хантингтону были срочно нужны деньги. Но он так не думал. Капитан знал лишь то, что сделали Бонне и Мак-Генри. Как рассчитаться с ними за совершенные преступления? Он решил, что по возвращении с "Така-Мару" разделит с ними деньги, потом объявит им, что не намерен терпеть то, что они сделали, и застрелит их.
      Вельбот скользил по спокойной воде к "Така-Мару". Бонне и Мак-Генри с палубы следили за ним, сами будучи под наблюдением Шютта, стоящего за рычагами подъемного крана. Вельбот причалил к борту сухогруза, и два японских моряка помогли капитану взобраться на трап.
      Экипажи японских лихтеров уже трудились на грузовой палубе "Бергквист Лауры", они работали в соответствии с планами, рассчитанными на компьютерах Шютта. Ленты транспортеров перемещали сотни ящиков вина к элеваторам, которые опускали их на борт лихтеров.
      Первый лихтер отвалил и направился к сухогрузу "Така-Мару", нагруженный двумя тысячами ящиков вина.
      Капитан Хантингтон и капитан второго ранга Фудзикава встретились за широким полированным столом в капитанской каюте.
      - Как я рад видеть вас! - воскликнул Фудзикава.
      - Я тоже счастлив вас видеть, - ответил капитан.
      - А сейчас мы должны закончить с этими приземленными, суетными делами, чтобы скорее вернуться к нашим макетам театра военных действий. У меня теперь есть тоже такой. Именно там истинное место для наших утонченных, возвышенных душ.
      - Кроме того, - сказал капитан, - я счастлив сообщить, что вина, которые мы смогли получить, даже более высокого качества, чем я рассчитывал. - Он вынул из кармана список вин и протянул его японцу. Здесь наименования и возраст вин, которые сейчас отгружаются.
      Фудзикава с большим интересом изучил список.
      - Замечательно, - сказал он, - просто замечательно. Я особенно восхищен вином "Папа Климент" 1961 года. Оно, возможно, не так знаменито, как некоторые другие из этого списка, но если ему дать дозреть ещё лет десять...
      - Вы на правильном пути, - сказал капитан, - но на вашем месте я бы обратил внимание на "Лафит" 1929 года.
      - Хорошо, - сказал японец, - тогда, пока идет разгрузка, приступим к расчетам.
      Фудзикава поставил на столик рядом с ним большой чемодан, открыл его и начал вынимать пачки банкнот различной национальной принадлежности. Сначала он пересчитал швейцарские пятисотфранковые банкноты в первой пачке и сделал пометку в блокноте, лежащем перед ним, затем передал пачку Хантингтону. Капитан пересчитал банкноты и тоже сделал пометку в своем блокноте. Они продолжали сосредоточенно пересчитывать деньги.
      Гэс Шютт окликнул стоящих на палубе Бонне и Мак-Генри:
      - Джентльмены!
      Они обернулись к нему.
      - Мой план не заканчивается отгрузкой вина, - сказал он.
      Подойдя ближе, он понизил голос, словно их мог кто-то подслушать.
      - Мы должны прийти к соглашению.
      - Насчет чего? - спросил Бонне.
      - Насчет того, что мы, я и вы, заслуживаем большей доли, чем нам обещана.
      - Как мы может её получить?
      - Мы убьем капитана Хантингтона, когда он вернется с деньгами и разделим их между собой, - спокойно сказал Шютт.
      Мак-Генри ответил тихим голосом:
      - Мы не нуждаемся в вашей помощи.
      - Именно так я и думал, - сказал Шютт и нажал кнопку, приводящую кран в движение. Тяжелый портальный кран тронулся с места и, набирая скорость, покатился по рельсам в сторону Бонне и Мак-Генри, которые стояли к нему спиной и не видели приближающейся опасности. Бонне вытащил пистолет и сделал шаг в сторону Шютта.
      - Что вы делаете? - крикнул он. Этот шаг продлил ему жизнь, но ненадолго. Пятисоттонный кран промчался мимо него, настигнув Мак-Генри, который не успел даже вскрикнуть. То, что осталось от негра-дезертира и убийцы, отлетело в сторону и шлепнулось на палубу. Бонне обернулся на звук. Он тупо уставился на то место, где только что стоял Мак-Генри. И в это время девятимиллиметровая пуля, выпущенная из "Люгера", вошла ему в затылок.
      Шютт брезгливо посмотрел на палубу, потом повернулся и поднялся на мостик.
      Капитан с недоумением посмотрел на лежащую перед ним гору банкнот.
      - По-моему, здесь не хватает до миллиона двух тысяч франков, - сказал он.
      - Правильно, - спокойно ответил Фудзикава.
      - Но почему? Мы же договорились о миллионе фунтов стерлингов.
      Фудзикава удивился.
      - Но, будучи виноторговцем, вы должны знать о том, что оптовому покупателю полагается скидка. У нас были большие транспортные расходы.
      - Ни о чем подобном мы не договаривались. Речь шла о миллионе фунтов ровно.
      - Сумма в один миллион - только романтический образ, - сказал японец. - Это ведь только фраза, не так ли?
      - Вино стоит на самом деле два миллиона, а в Японии даже два с половиной миллиона. Это ещё более романтический образ.
      - Это очень печально.
      - Да, это очень печально, - согласился капитан.
      - Я очень огорчен, что мы вынуждены вести об этом разговор.
      - Несомненно. Тем не менее...
      - Дело не только в деньгах. В моей стране свято чтут традиции.
      - Сохранение лица?
      - Это очень деликатный вопрос. Мои коллеги придают этому очень большое значение.
      - У меня тоже есть коллеги. И я не могу объяснить вам, насколько важны для них эти две тысячи фунтов.
      - Я понимаю вас, - японец замолчал на некоторое время, - если вы не возражаете, я могу предложить только один достойный способ решить этот спор, дав каждому из нас равные шансы. Это поможет нам оправдаться перед нашими коллегами.
      - Что вы предлагаете? - спросил капитан.
      - Мы должны сыграть в карты - если только у вас нет морального предубеждения против этого.
      - Сыграть в карты?
      - Да, это просто и быстро.
      - Да уж.
      - Вы себя нормально чувствуете, капитан Хантингтон? - спросил японец, заметив, что его собеседник сильно побледнел.
      - Что? Да, все в порядке. Я считаю, что сыграть в карты будет лучше всего.
      Фудзикава вызвал вестового и приказал принести колоду карт. Когда приказ был выполнен, он распечатал её и тщательно перетасовал. Затем положил колоду перед капитаном, который начал быстро, профессионально раскладывать карты рубашкой кверху.
      Капитан был бледен, как бумага. Глаза его остекленели. Перед ним лежала гора денег в четырех национальных валютах.
      - Прошу вас, капитан, - сказал Фудзикава.
      Капитан Хантингтон открыл первую карту. Это был король пик.
      - О, кажется, я проиграл, - сказал Фудзикава, - но зато мы, наконец, разрешили наш досадный спор.
      Японец открыл карту. Это был бубновый туз.
      - Черт побери! - воскликнул он. - Вот это да!
      - Господин Фудзикава!
      - Да, капитан. Прошу извинить, что этим случайным выигрышем я огорчил вас.
      - Как насчет того, чтобы удвоить ставку до четырех тысяч фунтов?
      - Конечно же, я согласен.
      Он перетасовал карты и разложил их на столе рубашкой кверху. Капитан Хантингтон отсчитал банкноты и бросил на стол. Фудзикава кивнул.
      - Ваша очередь, - сказал капитан.
      Фудзикава открыл четверку пик.
      - Чудесно, - сказал он, - это вы легко перебьете.
      Капитан открыл двойку червей. Он бесстрастно посмотрел на карту.
      - Может быть поднимем до шести тысяч?
      Фудзикава заерзал.