КОСМОС: Межгалактический зверинец

Автор: Александр Бумагин

Интернет дает возможность привлекать к решению сложных задач огромное количество компьютерных ресурсов, но иногда обработку данных могут сделать только люди, вручную. И если технологии распознавания изображений работают пока через пару раз на третий, почему бы не попросить пользователей Интернета сделать то, что компьютерным программам не по силам?

Одними из первых обратились за помощью к добровольцам сетевые проекты, призванные раскрывать тайны космоса. Модная идея решать сложные задачи экстенсивным путем нашла воплощение в проекте Galaxy Zoo. Началось с того, что всем уставшим от поиска внеземных цивилизаций посредством SETI@home NASA предложило искать "звездную" пыль, привезенную зондом StarDust. В SETI@home вклад участника был пассивным: добровольцам, по сути, делать ничего не приходилось, разве что чуть больше платить за электроэнергию. Изображения участков пылеуловителя StarDust, напротив, требовали внимания и концентрации, так как организованные поиски сродни известной процедуре в стоге сена. Что поделаешь, с одной стороны, программа Stardust@home объединяет множество людей, занимает их досуг, экономит деньги и успешно решает поставленную задачу, а с другой – неумолимо свидетельствует о кризисе в создании автоматизированных интеллектуальных систем.

Именно высокая эффективность черновой работы участников Stardust@home вдохновила астрономов трех американских университетов, решивших поставить на поток обработку фотографий совсем иного рода. Под пристальное внимание ученых попали снимки галактик, полученные в ходе крупнейшего картографического эксперимента Sloan Digital Sky Survey (SDSS), по итогам которого будет составлена подробная карта четверти небосвода. Снимки поставляет 2,5-метровый широкоугольный телескоп обсерватории в Нью-Мексико, оснащенный специальным регистратором – уникальным комплексом из тридцати четырехмегапиксельных матриц, образующих одну огромную матрицу из более чем ста двадцати миллионов ячеек. Производительность такой системы – 200 Гбайт сырых данных за ночь.

Организаторы проекта www.galaxyzoo.org задались целью собрать небывалую по выборке статистику о типах галактик: из базы SDSS взяты изображения миллиона объектов. Как известно, во Вселенной существует два основных типа галактик – спиральные и эллиптические. Дело усложняет то, что спиральные галактики могут вращаться в разные стороны с точки зрения наблюдателя и находиться под разными углами к нему. Вдобавок есть звездные системы неправильные по форме, а кроме того, галактики всех типов иногда сталкиваются друг с другом в разных сочетаниях. Программными средствами удается лишь выделить на изображениях туманное пятнышко – предположительно, галактику, но вот научить компьютер определять тип звездной системы по трудно формализуемым признакам удастся, видимо, еще не скоро. Один из основателей Galaxy Zoo Кевин Шавински (Kevin Schawinski) уже попробовал самостоятельно в течение недели классифицировать около 50 тысяч галактик и пришел к выводу, что в одиночку с такой горой данных не справиться, слишком уж скучным оказалось это занятие. Однако в гомеопатических дозах разбор галактик безопасен для психики и даже может оказаться увлекательным занятием, а потому всем желающим надлежит немедленно примкнуть к сообществу на www.galaxyzoo.org.

Заметим, что организаторы связались с астрономическими (во всех смыслах) числами не ради Книги рекордов Гиннеса. Главная задача состоит в уточнении соотношения по численности между спиральными и эллиптическими галактиками. Кроме того, решено проверить, действительно ли равновероятно направление закручивания спиральных галактик (если окажется, что галактики относительно нас предпочитают вращаться в какую-то одну сторону, этому придется искать объяснение). Наконец, будет собрана статистика по количеству звездных систем, столкнувшихся друг с другом.

Участие в Galaxy Zoo начинается с регистрации. После этой немудреной процедуры вам будет предложено пройти обязательное обучение. И в самом деле: далеко не всякий сетянин знаком с астрономией. Чрезмерно загружать желающих поделиться свободным временем на сайте не станут, во всяком случае насильно. На сайте, конечно, есть раздел, проливающий свет на научные идеи проекта, но заучивать его необязательно. Зато к необходимым умениям относят навык выявления типа галактики, предложенной к рассмотрению, а потому сразу к базе данных вас не пустят. Сперва вам дадут пятнадцать тестовых изображений и проверят, научились ли вы различать спиральные галактики, закрученные в разные стороны и лежащие на боку, эллиптические галактики, сталкивающие галактики, и не путаете ли вы галактики со звездами, следами, оставленными спутниками и другими артефактами снимков. Только в том случае, если вы сможете правильно распознать хотя бы восемь изображений из пятнадцати, вам будут открыты виды на галактики из базы данных. Как видите, проходной бал невысок, а потому каждую фотографию увидят перед собой до двадцати участников проекта.

Итак, главное – процесс. Автор этих строк быстро освежил свои знания о галактиках, доблестно разгадал все пятнадцать тестовых загадок и приступил к основному действию. После нескольких десятков "опознаний" понимаешь, что дело это и впрямь рутинное. Усидчивости хватило минут на сорок. Обработать столько изображений, что их перестанут предлагать за неимением оных, вряд ли возможно. Реально лишь выделить себе определенное время или "копать от забора до вечера". Виртуальной похвалы за усердие пока не ждите. Раздел в личном профиле, предназначенный для созерцания собственных достижений, содержит лишь перечень нескольких последних из ваших галактик. Скудость информации объясняется незавершенностью работы над сайтом, о чем предупредительно уведомляют.

Раз десять в течение нескольких визитов на Galaxy Zoo встречались объекты причудливой и труднообъяснимой формы, о чем, согласно инструкциям, я сообщал на специальный электронный адрес. Позабавило, что ответ от робота с благодарностями пришел лишь на первое письмо, все прочие и организаторами, и автоответчиком были проигнорированы. Послав письмо с другого адреса, можно рассчитывать еще на один (точно такой же) ответ.

Важнее, однако, то, что с основной функциональностью сайта все в порядке. Изображения на сайте одинаковы по размерам, хотя и соответствуют участкам неба разной площади. Идентифицируемый объект всегда расположен в центре [Для разбора сложных ситуаций на сайте открыт раздел FAQ, косвенно свидетельствующий о том, что Galaxy Zoo в Сети не потерялся. По официальным данным, к началу августа зарегистрировано почти 90 тысяч участников]; он имеет свой идентификатор, нажав на который, вы при желании попадете на страницу с техническими данными, собранными в процессе фотографирования. На этой странице можно узнать, есть ли изучаемый вами объект в каких-нибудь каталогах и в каких именно. После двух десятков попыток наткнуться на галактику, которая не упомянута в каталогах, бесперспективное дело первооткрывателя было решено оставить.

Что же еще есть на Galaxy Zoo? Примерно через две недели существования проект обзавелся форумом. По его публичной статистике можно косвенно судить о том, что на каждую женщину, участвующую в проекте, приходится четверо мужчин. В первую неделю работы форума на нем регистрировалось примерно по 150 человек в день. Участники уже предложили множество путей усовершенствования Galaxy Zoo, особенно расстраивает людей не слишком хорошая обратная связь. Пока доступен лишь рейтинг самых активных охотников за галактиками (к 1 августа лидер преодолел рубеж в 50 тысяч распознаваний). Однако каждому хочется знать, сколько и каких именно галактик он распознал и сколько галактик распознано общими усилиями. Искушенные в астрономии участники не хотят довольствоваться простейшей классификацией и требуют усложнения задачи для себя (не вникая порой в цели организаторов). Администраторы форума обещают все меж собою обсудить и многое сделать. К примеру, в первый же день работы форума была создана специальная тема для любителей прекрасного, в которой любой может поделиться изображениями самых необычных из своих галактик, причем каждые сутки выбирается прима дня.

Если будет сделано все, что обещано, то скучный научный процесс станет весьма занятным, если только… не завершится естественным путем. Дело в том, что по сведениям, которые нам любезно сообщил один из сотрудников проекта [Сами себя они прозвали zookeepers] Крис, уже к концу июля было произведено более 10 млн. распознаваний (в среднем около сотни на каждого участника). Иными словами, каждую галактику, опять же в среднем, увидело десять человек. За три недели было сделано буквально полдела. Что будет дальше, пока неизвестно. Возможно, база будет пополнена, а может быть, появятся новые научные задачи, и участники получат еще один шанс себя проявить.

Пока еще есть время, желающие дать выход своему азарту могут попробовать отыскать-таки среди бездны снимков новую галактику или хотя бы повыше взобраться в рейтинге. Вполне можно ожидать, что Galaxy Zoo оттянет на себя значительную часть нынешних посетителей Stardust@home: все же рассматривать галактики гораздо интереснее, чем ломать глаза в поисках космических крупинок.

АНАЛИЗЫ: Киношный терроризм и театр безопасности

Автор: Киви Берд

Одна из шишек в американской иерархии власти директор TSA (Transport Security Administration, Администрации безопасности на транспорте) Кип Холи (Kip Hawley) в недавнем интервью для прессы употребил необычный для госчиновников термин «театр безопасности». Как известно, это широко распространившееся в последние годы словосочетание применяют для критики TSA и подобных ей организаций в других странах, чтобы подчеркнуть показуху и бесполезность разнообразных, зачастую глупых запретов и контртеррористических мер, практикуемых службами безопасности в аэропортах и вообще на транспорте.

Вопрос

Из интервью Кипа Холи Брюсу Шнайеру:

"Если агенты TSA при досмотре выбрасывают жидкость, которую вы везете, но не задерживают вас – значит, они уверены: вы не представляете опасности".

Комментарий читателя в блоге Шнайера: "Если я не представляю опасности, зачем же они, черт возьми, выбрасывают жидкость?"

В интервью Кип Холи комментировал решение федеральных властей США об отмене с августа 2007 года практиковавшегося несколько лет запрета на зажигалки у авиапассажиров. Все и всегда знали, что это идиотский запрет – особенно на фоне никогда не запрещавшихся спичек. Поэтому критикам наверняка было приятно услышать признание ошибки из уст директора TSA, назвавшего массовые конфискации зажигалок "театром безопасности, опошляющим реальный процесс обеспечения безопасности полетов".

Особо, надо думать, приятно это было известному криптографическому гуру и эксперту по безопасности Брюсу Шнайеру, с подачи которого термин Security Theater и получил широкое распространение. Года полтора-два назад Шнайер запустил в оборот еще один удачный термин – "Movie-Plot", или "киношный террористический заговор", коим стали метить всевозможные жуткие угрозы, изобретаемые то спецслужбами, то тележурналистами, то фантастами или просто людьми с богатой фантазией для поддержания населения в надлежащем тонусе беспокойства и страхов. Поскольку число киношных заговоров неуклонно росло, приводя к усложнению досмотров и расширению списка всевозможных запретов в аэропортах, Шнайеру пришло в голову довести эту тенденцию до абсурда и объявить в Интернете конкурс на самый лучший и оригинальный террористический план. Народ с энтузиазмом откликнулся на инициативу, так что примерно за месяц Шнайер получил и опубликовал около тысячи самых разных сценариев. Например, такой.

В кадре – чикагский аэропорт O’Hare, славящийся одним из самых насыщенных пассажиропотоков в США. Время действия – канун Дня благодарения, то есть последний уик-энд ноября, для работников американского транспорта давно ставший чуть ли не самым хлопотным праздником в году. В длиннющей и, как обычно, недовольно брюзжащей очереди, покорно ожидающей досмотра, ничем не выделяется одинокий пассажир с кейсом. Добравшись, наконец, до поста контроля, человек делает все так, как требует служба безопасности, – снимает ботинки, проходит через металлоискатель, а кейс ставит на ленту транспортера рентгеновского аппарата, просвечивающего ручную кладь. Но когда чемоданчик оказывается внутри машины, в раме его каркаса вскрывается небольшая ампула с соединением ртути, которое просачивается в аппарат просвечивания. Пассажир, успешно прошедший досмотр, забирает багаж и спокойно уходит, обращая внимание лишь на то, чтобы кейс не прикасался к одежде. Ядовитый чемоданчик оставляется в ближайшем туалете, а злоумышленник вскоре покидает аэропорт. Использованное соединение ртути является сильнейшим нейротоксином, так что смертельно зараженным теперь оказывается каждый предмет багажа, пропускаемый через рентгеновский аппарат. Причем не только в Чикаго, но и еще в десятке крупнейших аэропортов страны, где другие "одинокие путешественники" совершают аналогичное преступление. Эффект от этого бесшумного теракта начинает проявляться уже через несколько часов. Быстро умирают все сотрудники службы безопасности, обслуживающие каждую из пораженных ядом машин просвечивания. Аэропорты парализованы, а тысячи пассажиров с отравленной ручной кладью оказываются мертвы по прибытии самолетов в пункты назначения. И даже если самолеты совершают экстренную посадку, ни одна больница не может остановить убийственное и необратимое действие токсина…

От такой картины станет страшно любому нормальному человеку. На это, собственно, и рассчитан сценарий. Киношные угрозы в духе триллеров-блокбастеров, говорит Шнайер, хороши для того, чтобы пугать людей, но глупо выстраивать реальную политику национальной безопасности вокруг подобного рода угроз. И уж если власть всерьез намерена беспокоиться по поводу маловероятных атак, то почему бы не предположить, что такие атаки могут оказаться воистину ошеломительными и новаторскими?

Первый конкурс киношных заговоров был объявлен Шнайером в очень подходящее время, в День дураков 1 апреля 2006 года. В объявлении сразу предупреждалось, что это вовсе не шутка, а скорее публичная акция в традициях черного юмора, где людей подталкивают к осмысленному взгляду на происходящее, логично доводя неумные реакции до абсурда. В качестве затравки для первого конкурса были предложены начальные условия теракта – бюджет порядка 500 тысяч долларов, в рамках которого надлежит нанести максимально возможный ущерб государству. Победителем первого конкурса стал некто Том Грант (Tom Grant), в деталях разработавший сценарий, по которому два нагруженных взрывчаткой транспортных самолета врезаются в гигантскую плотину Grand Coulee Dam, в результате чего под водой оказываются не только несколько городов, но и надолго выходит из строя энергосеть западного побережья США.

В знаменитой книге Шнайера "Beyond Fear" ("Жизнь без страха. Осмысленный взгляд на безопасность в изменчивом мире") большое внимание уделено тому, что людям свойственно преувеличивать эффектные, но редкие риски, недооценивая риски куда более опасные, повседневные, но давно привычные. Например, почти все люди страшатся акул, хотя наибольший урон народонаселению нанесли собаки. Другой яркий пример – люди, панически боящиеся авиаперелетов, но при этом прекрасно чувствующие себя в автомобиле. Хотя жертв автомобильных аварий неизмеримо больше, чем тех, кто гибнет в авиакатастрофах. В контексте разумной оценки рисков особенно абсурдной выглядит система безопасности авиаполетов, практикуемая в аэропортах и сводящаяся, по сути, к растущему перечню всевозможных запретов – сначала никаких ножей, вилок и вообще любых острых или колющих предметов, потом никаких зажигалок, никаких жидкостей. Логичным завершением этого процесса может стать то, что пассажиров заставят летать практически голыми.

Если первый конкурс киношных заговоров никак не ограничивал фантазию участников, то второй конкурс, объявленный 1 апреля 2007 года, сосредоточился на поле деятельности TSA. "Надо придумать такой террористический план для захвата или подрыва самолета, в качестве ключевого элемента которого должны выступать предметы повседневного обихода. Компонент должен быть настолько критичен для атаки, чтобы у TSA просто не осталось иного выбора, чем запретить наличие такой вещи на борту. План может быть самый чудовищный или нелепый, главное – реалистичный настолько, чтобы его восприняли всерьез… Вынудить TSA к запрету наручных часов. Или ноутбуков. Или пластиковых пакетов. Идея ясна, короче".

Процитированный ранее конкурсант Р. Сондерс (R. Saunders), предложивший впечатляющий сценарий с отравлением рентгеновских аппаратов, предполагает, что его план должен привести к запрету рентгеновских аппаратов, функционирования службы досмотра и вообще аэропортов, потому что лишь так можно не допустить повторения подобной атаки. Но сколь бы изощренным и впечатляющим ни был план Сондерса, стать победителем ему не удалось, просто по причине отклонения от условий конкурса – в фокусе должен был быть именно самолет. В трехстах с лишним сценариях, уложившихся в условия, встречаются самые разнообразные предметы, которым отныне могут грозить строжайший запрет и конфискация. Например, имплантаты для увеличения размера груди, поскольку вместо силикона там может оказаться пластиковая взрывчатка. Или такая вещь, как колготки: зайдя в туалетную комнату и сняв с себя этот предмет одежды, можно легко превратить его в опаснейшую для людей удавку-гарроту, особенно если засунуть в носки по куску мыла (которое тоже неизбежно становится подлежащим конфискации). В изобилии предложены сценарии, использующие в качестве взрывателей батареи от ноутбуков и сотовых телефонов, а в роли прочих орудий атаки кабели адаптеров питания, провода наушников, шнурки ботинок и правильно разбитые бутылки со спиртным из дьюти-фри. Фантазия сценаристов поистине безгранична, и если угрозы принимать всерьез, то все авиаперелеты действительно пора прикрывать.

Победителем же конкурса был объявлен сценарий Рона Филипса (Ron Phillips), настоящий триллер с подрывом самолета при помощи простого стакана воды. Тайна сюжета – в щелочном металле, который злоумышленник проносит на борт самолета, в туалете делая из него стружку. Двух унций такого материала может быть достаточно, чтобы при его помещении в стакан воды началась реакция, быстро выделяющая водород в количествах, обеспечивающих сильный взрыв с повреждением обшивки самолета. Поскольку предотвратить попадание на борт столь небольших количеств мягкого и легко маскируемого материала практически невозможно, остается один выход – запретить в самолетах воду…

Всем, кому этот план покажется нереалистичным с точки зрения химии процесса, достаточно напомнить историю появления нынешних строгих запретов на пронос жидкостей. По мнению серьезных экспертов, британские злоумышленники, гипотетически замышлявшие прямо на месте создать и взорвать самодельную бомбу на основе жидких компонентов, вряд ли смогли бы осуществить задуманное в условиях самолетного сортира. Тем не менее, это ничуть не помешало раздуть из данной истории угрозу чуть ли не глобального масштаба, приведшую к истязанию авиапассажиров во всех аэропортах новыми глупыми запретами.

Несложно догадаться, что быстро обретший известность конкурс на лучший киношный заговор породил и совсем другие письма, обвиняющие Шнайера в безответственности, пособничестве террористам и снабжении их опасными идеями. В каком-то смысле автор конкурса даже доволен, что появляются подобные обвинения. Хотя бы так удается заставить пишущих людей задуматься о происходящем, а именно в этом и заключается суть всей затеи. Показать, что самых разнообразных террористических угроз можно всегда напридумывать с три короба. И ничья жизнь не станет безопаснее, если притворяться, будто злодеи не знают, что ртуть ядовита, а любую дамбу технически можно разрушить. Повысить безопасность можно лишь оперируя вероятными рисками на основе разумных компромиссов. Суетливая защита от чьих-то панических или ироничных фантазий здесь не поможет. В частности, если говорить о защите авиатранспортных перевозок, то досмотр в аэропортах, по мнению Шнайера, выступает в качестве последнего рубежа обороны. Причем, по естественным причинам, далеко не самого сильного рубежа. Террористические заговоры, спору нет, нужно предотвращать. Но только делать это надо прежде, чем террористы доберутся до аэропорта.

Было бы преувеличением говорить, что к идеям Шнайера внимательно прислушиваются в верхних эшелонах власти. Там, как известно, ныне хватает таких людей, которые – подобно террористам – именно на страхах и беспокойствах населения и делают свой главный политический капитал [Как метко подметил Питер Устинов: "Терроризм – это война бедных; война – это терроризм богатых"]. Но во всех структурах, включая властные, обычно имеются и подлинные профессионалы, на любом посту старающиеся честно исполнять свой долг. Похоже, что к таким людям относится и упомянутый в самом начале Кип Холи, нынешний директор TSA, который явно внимательно читает работы экспертов вроде Брюса Шнайера и его единомышленников. И не только читает. Когда готовилась в печать данная статья, на страницах шнайеровского блога появилось большущее пятичастевое интервью Холи, в котором директор TSA попытался честно ответить на множество колючих вопросов Брюса Шнайера относительно взглядов властей на безопасность вообще и досмотры в аэропортах в частности. По крайней мере, такие диалоги вселяют надежду на менее абсурдное будущее.

Интересно проследить, как рождаются все эти странноватые запреты. Про острые-колющие предметы, вроде маникюрных ножниц или штопора, все и так, в общем-то, понятно, коль скоро террористы "9-11" захватили самолеты, говорят, практически голыми руками, вооружившись чем-то канцтоварным, вроде ножей для резки бумаги. А вот запрет на зажигалки и требование разуваться, предъявляя обувь к досмотру, появились после того, как один дебиловатый гражданин по имени Ричард Рейд (Richard Reid) во время перелета из Парижа в Майами безуспешно пытался поджечь фитиль бомбы, спрятанной у него в ботинке, а когда не сумел, укусил за палец пытавшуюся помешать ему стюардессу. Умные люди, издающие законы и правила, решили, что будь у Рейда зажигалка, а не спички, то бомбу наверняка удалось бы взорвать. А потому с тех пор всех пассажиров стали заставлять разуваться, попутно обыскивая и отбирая зажигалки. А спички не запрещали никогда (ведь бомбисту Рейду они не помогли). Как не запрещали почему-то и батарейки-аккумуляторы, смастерить из которых взрыватель для бомбы способен даже школьник. Но и без этого одни лишь конфискованные зажигалки превратились в немалую проблему. По свидетельству TSA, сотрудники безопасности ежедневно отбирали у пассажиров в аэропортах США около 22 тысяч зажигалок. Однако даже при таких строгостях многие курильщики умудрялись проносить зажигалки на борт самолета, рассовывая по несколько штук в разные карманы ручного багажа. Утилизация конфискованных зажигалок обходилась властям примерно в 4 миллиона долларов ежегодно.

ТЕХНОЛОГИИ: Хорошо забытое старое

Автор: Родион Насакин

В начале июля Emca International, которая уже больше сорока лет занимается стандартизацией потребительской электроники и является автором 90 % всех спецификаций оптических и магнитных носителей, объявила о первых результатах деятельности технического комитета TC44. Эта рабочая группа была образована два года назад, для того чтобы создать промышленный стандарт для голографических носителей данных.

Технология скоростной записи за счет интерференции двух лазерных лучей позволяет повысить емкость оптического носителя, используя все три измерения рабочего слоя диска (вместо одного – в нынешних CD/DVD). Сам принцип появился более сорока лет назад. Однако поначалу не существовало соответствующих материалов для практической разработки, потом исследовательские процессы в R’n’D-департаментах заинтересованных корпораций занял существенно больше времени, чем ожидалось.

История практических работ над созданием голографических носителей началась семь лет назад, когда заинтересовавшаяся этим направлением корпорация Lucent основала для создания устройств отдельную компанию InPhase Technologies. Год спустя предприятие уже рапортовало о том, что с помощью разработанной технологии можно записать на диск диаметром 5,25 дюйма до 1,6 терабайта информации. Сейчас теоретическим пределом емкости голографических дисков считается уже 3,9 терабайта.

В 2002-м InPhase представила в Лас-Вегасе на выставке Национальной ассоциации теле– и радиовещателей (NAB) первый рабочий прототип привода, который умел записывать на диски до 100 гигабайт цифрового видео. Это согласовалось с планами компании в то время. В 2003-м ожидалось начало поставок оборудования для нужд профессиональных телестудий, а в 2004-м InPhase рассчитывала достичь сокращения стоимости производства до достаточного для массового рынка уровня. Правда, стратегия оказалась чересчур оптимистичной, и впоследствии время адаптации под среднестатистического потребителя перенесли на 2008—09 гг. Еще одной проблемой для использования голографических дисков в быту стали сложности с частичным дозаписыванием на носителях, из-за чего потенциальная сфера их применения существенно ограничивалась. В частности, становилось невозможным их использование в качестве альтернативы жестких дисков.

К 2005-му в InPhase удалось на практике достичь емкости в 300 гигабайт на диск. Сами носители представляют собой диски, как правило, в защитном картридже, который не мешает записи/воспроизведению. Запись осуществляется за счет разделения лазерного луча на два потока: передающий и служебный, которые в месте пересечения на поверхности носителя и образуют голограмму. Изменяя угол потока, длину волны и положение диска можно записать на одном участке множество голограмм, что и позволяет существенно повысить плотность (подробнее о технологии записи/чтения голографических носителей см. статью Олега Нечая, www.terralab.ru/storage/240825).

Главной задачей, которую удалось решить в InPhase, стал поиск материала для изготовления дисков, обладающий удовлетворительными характеристиками – в первую очередь высокой светочувствительностью поверхности. При этом для массового производства этот материал (и процесс обработки) должен был стать удобным в обработке и недорогим. Первое условие было выполнено. Эстафету у InPhase переняли в Hitachi Maxell. Компания занялась доработкой технологии под рыночные реалии. А вот со вторым требованием – дешевизной, ситуация не столь однозначная. В марте 2006-го, когда разработчики рапортовали о новом емкостном рекорде – 515 гигабит на квадратный дюйм, то есть 500 гигабайт на диск, в InPhase заодно озвучили планируемые расценки. Стоимость записывающего привода должна была составить около $10 тысяч, а "болванка" к нему – около $100 (по другим оценкам, $15 тысяч и $200 соответственно).

Интересно, что InPhase и ее партнеры изначально столкнулись с серьезным конкурентом. Аналогичные разработки с примерно одинаковыми темпами прогресса, но полной несовместимостью предлагаемых носителей ведет японская компания Optware. Она была основана восемь лет назад двумя выходцами из Sony, специализировавшимися в корпорации на инновациях в сфере носителей информации. От предложенной в InPhase технологии разработка Optware выгодно отличается компактностью, так как специалистам компании удалось реализовать работу и первого, и второго лазера через одну и ту же оптическую систему. Optware также продемонстрировала первые образцы своих голографических дисков в 2002 году и основала альянс из производителей оптических дисков Японии и Китая для совместной работы над новой технологией.

Об опытных образцах HVD (Holographic Versatile Disc) и HVC (Holographic Versatile Card) относительно регулярно начали рапортовать только в 2005—06 годах. Постепенно отчеты о появлении очередного терабайтового диска, не выбравшегося за пределы заводской лаборатории, перестали впечатлять, а разговоры о грядущей революции в сфере носителей информации постепенно затихли. Тем более что внимание рыночных наблюдателей переключилось на конфликт Blu-Ray и HD DVD, которые уже перешли в стадию широкой коммерческой эксплуатации и заручились поддержкой представителей смежных рынков, в частности, кинокомпаний и производителей игровых консолей.