ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Форма и содержание

В прошлом (мгновенно оказавшимся еще и прошлогодним!) «Огороде» я упомянул о наушниках Sennheiser PXC 250 с активным шумоподавлением и добавил, что, пока не попробую, все равно в идеальный результат не поверю. Попробовал. Идея противошума и впрямь хороша, — результаты же, увы, при столкновении с неидеальной жизнью оказываются не вполне идеальными. Начнем с того, что у PXC 250 довольно высокое входное сопротивление, так что типичный карманный плейер перекричать рев метропоезда в тоннеле не способен в принципе, и в этой экстремальной ситуации об эффективности шумоподавления говорить не приходится: самой музыки не слышно. Когда же гул становится умеренным — ну, например, на платформе, от которой один поезд уже отошел, а другой еще не подошел, или, скажем, в подземном переходе над станцией метро, или на шумной автомагистрали (не пробовал, но могу предположить, что и в самолете после взлета или в набравшем ход поезде — тоже), — окружающий шум и впрямь ослабевает раза эдак в два. Правда, вместе с окружающим равномерным шумом вырезается и определенный спектр «полезной» музыки и добавляется собственное негромкое бормотание шумодава, — что особенно хорошо слышно в тишине. Еще шумодав ловко расправляется со звуком компьютерных вентиляторов. Короче, вещица для строго определенных условий и людей, имеющая полное право занять место на полке «Магазина удивительных вещей» LEFUTUR, не так давно упомянутого мною в «Огороде» «Очковтирательство». Прикольная вещица! Впрочем, ее владелец, знаменитый Голубицкий, который и предоставил мне ее на тестирование, кажется, с удовольствием расстался бы с нею за три четверти цены. Не пропустите!

Итак, рассчитавшись с прошлогодним долгом, еду вперед. Еще в начале декабря я получил от российского acer’а инженерный сэмпл aspire L200 Living Center под управлением русской версии Windows XP Media Cen-ter Edition 2005, представленной московским Microsoft’ом в октябре. По их словам, MCE 2005 отдельно продаваться не должна, а только устанавливаться на специально подготовленные компьютеры: десктопы, ноутбуки (новый ноут от aSUS Голубицкого тоже был оснащен MCE 2005, но Голубицкий, с его слов, тут же ее срыл и поставил «нормальную» Windows XP Pro) и наконец (цитирую) «на мультимедийные устройства, предназначенные для установки в гостиной».

L200 именно такой «гостиный» компьютер собою и представляет: внешне похожий на DVD-плейер покруче или скорее на DVD-рекордер, он идеально вписывается в окружение последних на аудио/видеостойке. Сходство усиливает прилагаемый пульт-лентяйка, который без специального вглядывания от аналогичных «бытовых» пультов и не отличишь: те же кнопочки с пиктограммами «play», «pause», «stop», промотка туда-сюда, те же переключатель телевизионных каналов и регулятор громкости, включая «mute»; те же цифровые кругляшки с набором на каждом нескольких латинских букв — как на мобильнике; тот же джойстик с кнопкой «ОК» посередине. Единственное, пожалуй, яркое и неординарное пятно на пультике — залитая блестящим прозрачным пластиком зеленая кнопка, на которой гордо реет четырехцветное знамя Microsoft. Этой кнопкой как раз и вызывается специальная мультимедийная оболочка под названием (даже в локализованной версии) Media Center.

Сказать по правде, в глубинах MCE 2005 я не копался, однако полагаю, что разница между нею и стандартной ХР (скорее — XP Home Edition, ибо сама Microsoft уверяет, что MCE 2005 должна прийти на смену именно XP Home Edition) всего лишь в закрытости некоторых сложных настроек, оболочке Media Center да поддержке дистанционного инфракрасного пульта.

Оболочка представляет собой полноэкранное, барабаном прокручивающееся меню (хотя в принципе работает и в окошке) с очень крупными кнопками, что позволяет пользоваться им на любом, даже самом плохоньком и самом что ни на есть аналоговом телевизоре. Я, например, проверял это на шестидюймовом настольном… Содержит оно всякие мультимедийные позиции вроде просмотра картинок (с возможностью запуска слайд-шоу), видеофайлов самых разных форматов (из тех, разумеется, что поддерживаются установленными в системе плейерами и кодеками), DVD-фильмов, телевизионных программ, как аналоговых, так и цифровых (с возможностью записи в реальном времени или по расписанию и дальнейшего переноса на DVD-болванки[Предусмотрена и поддержка системы ShowView с актуализацией телевизионных программ, которая давным-давно работает на Западе и которой оснащена вся приличная бытовая техника вроде телевизоров и видеомагнитофонов, аналоговых и цифровых, — и которая, говорят, уже появилась в России (во всяком случае, Голубицкий рассказывал, что его новый TV-тюнер от российского производителя сам находит все программы и даже аннотации к ним). Как это будет работать на MCE 2005, я пока не понял, ибо, повторяю, получил инженерный сэмпл, да еще и настроенный на UK]), онлайновых видеосервисов; прослушивания всевозможной музыки с винчестера или дисков, передач обычного и онлайнового радио; игры, в Игры; ну и минимальные, понятные любому настройки плюс обновление софта через Интернет. Может, упустил какую мелочь, но разве что — мелочь. Меню настраиваемое: можно вместо одного программного DVD-плейера поставить другой или оба сразу, можно увеличить число игр или интернет-сервисов, ну и так далее.

То есть если установить L200 в стойку, подключить к телевизору (увы, возможны только SCaRT — через переходник, композит и S-Video: ни компонентного, ни хоть какого-нибудь цифрового не предусмотрено, хотя в acer’е говорят, что, возможно, цифровой интерфейс в будущем появится) и ресиверу (по коаксиальному SP/DIF-выходу), а управлять через пульт-лентяйку, — получится эдакий крутой DVD-плейер/рекордер с добавочными возможностями, которые, приблизительно, дает добавка к рекордеру описанного как-то в «Огороде» «Средство для безделья» Wireless Media Player или чего-то подобного. Причем суммарная цена хорошего рекордера со 160-гиговым винчестером и «Медиа Плейера» получится не намного большей, чем тысячедолларовая (рекомендованная) цена L200. Но ведь в случае L200 мы получаем еще и компьютер!

Так-то оно так, да вот беда: MCE 2005 произошла из ХР путем косметических доработок, так что время от времени все ее сложности приводят (довольно естественным образом) к сбоям и зависаниям, особенно когда сталкиваются с «не вполне совместимым» железом или софтом. И если в DVD-рекордере, особенно от серьезного производителя, микропрограмма достаточно компактна и может быть вылизана практически до идеала (мой, например, Pioneer DVR 520H, который я гоняю в хвост и в гриву, в отличие от bbk’ного рекордера за два года эксплуатации ни разу не завис и не пропустил ни одного задания!), то в случае с MCE 2005 я вряд ли смогу уехать в отпуск со спокойной душой, в полной уверенности, что все, что я заказал, непременно будет записано. Я, правда, тестировал сэмпл, да еще и не под Россию заточенный, — тем не менее из десятка заданий три не были выполнены, сопроводившись табличкой типа «запись по расписанию не выполнена: в Media Center произошла ошибка, перезапустите Media Center и если это не поможет — компьютер», — согласитесь, неслабый процент! Впрочем, L200 по расписанию записей пробуждался как от легкого, так и из глубокого сна все десять раз, которые я просил его это сделать, — однако я не уверен, что, если подключу к нему Wacom, веб-камеру или чего-нибудь еще, на одиннадцатый раз он при пробуждении не вылетит, как это постоянно проделывает мой домашний компьютер.

Короче говоря, для домашних, целей (то есть в качестве телевидеорекордера) система, установленная на L200, избыточно, на мой взгляд, сложна. Наверное, стремясь к тому, о чем Билл Гейтс заявлял уже чуть ли не десять лет назад: ввести компьютер в каждый дом, сделать его цифровым центром, а управление им — понятным любому, — Microsoft’у имело смысл заняться разработкой специальной домашне-мультимедийной операционной системой — более простой, предсказуемой и надежной (с нуля или на базе той же WinCE), — а не косметически модифицировать уже существующую универсальную. Правда, на это ушло бы много лишних времени, денег и труда, но…

Есть и другой путь, и по нему идут производители некоторых баребон-систем и многих ноутбуков: разнести операционную систему и развлекательную часть, — то есть смотреть (и записывать) телевизионные программы и DVD-кино, а также слушать музыку, не загружая операционную систему. Впрочем, это, кажется, противоречит концепции Microsoft по отношению к MCE 2005.

Ну ладно, ненадежность записи телевизионных программ смутит, возможно, не всех. Но ведь тут же еще и компьютер! Это правда, компьютер место быть имеет. Не какой-нибудь там особенный, однако достаточно мощный для дома: AMD Athlon 64; полгига быстрой памяти; ATI Xpress 200-й серии; DVD-писалка с поддержкой двухслойных болванок всех форматов (причем с эффектным слотом, а не с навязшим в зубах треем); стомегабитный Ethernet; LPT; достаточное количество USB-портов; FireWire; идущий в комплекте USB-Wi-Fi-адаптер; беспроводные клавиатура и мышь[Мне попалась инфракрасная и не бог весть какая удобная, но в Acer’е меня заверили, что в России L200 будет продаваться с радиоклавиатурой и радиомышью. Не помешал бы радиоинтерфейс и пульту управления. Сейчас проблема разнесения по разным комнатам системного блока и телевизора решается с помощью ИК-приемника на длинном шнуре, но согласитесь, — это как-то… не вполне современно]. Но с обычным телевизором, с его, как правило, VGA-разрешением, использовать L200 если и возможно в принципе, то не особо удобно. Кнопки «Медиа Центра» видны хорошо, неплохо смотрятся и специально, по просьбе Microsoft, сделанные интернет-странички с медиа-сервисами. Что же касается всего остального, — мне с этим остальным справиться не удалось. Мелко, мутно… Значит, надо либо одним концом подключать L200 к телевизору, другим — к монитору, терпеть провода и непростые настройки «двухголовой» видеокарточки (мне, признаюсь, с налета не удалось сконфигурировать L200 на монитор и телевизор одновременно); либо покупать современный цифровой телевизор с хорошим, реально HDTV, разрешением (1920х1080): его можно считать и вполне удовлетворительным компьютерным монитором (хотя, так заметно потратившись, будет очень обидно передавать на него аналоговый сигнал через D-Sub). Но все равно останется непонятным: работать ли с дивана или мягкого кресла (что, согласитесь, не всегда удобно, да и домочадцы, возможно, не согласятся пропустить очередную серию чего-нибудь там) или развлекаться — в одиночку, на рабочем месте.

И еще: размеры, делающие L200 похожим на «устройство для гостиной», несколько ограничивают вас в добавках и модернизации его как компьютера: даже большинство баребон-систем и то более гибки.

К тому же — коль уж компьютер, — то я плохо понимаю, чем стандартные средства вызова и настройки программ так уж сильно хуже специальных жирных кнопок «Медиа Центра», — а что касается всего остального: играния, звучания, таймшифтинга, записи, редактирования и так далее, — правильно собранный (или купленный) компьютер ни в чем специализированному не уступит.

Даже управляющие компьютерные «лентяйки» появились на рынке довольно давно.

ГОЛУБЯТНЯ: Бум грувить! Часть первая

Загадочное английское слово groovy не давало покоя с детства. В жизнь мою оно пришло из музыки: «Life, I love you, all is groovy!» — нудили Сёма с Гарфункелем[Simon And Garfunkel — The 59th Street Bridge Song (Feelin’ Groovy)]. «Wouldn’t you agree, baby you and me, we’ve got a groovy kind of love», — стонал Фил Коллинз[Phil Collins — Groovy Kind of love]. «I’m gonna find me a groovy little hippie pad», — радовались жизни волосатики из ZZ Top[ZZ Top — Groovy Little Hippie Pad]. «It’s a groovy night, and I can show you how to use it», — охмурял девиц король рок-н-ролла[Elvis Presley — A Little Less Conversation].

В условиях советского дефицита живых носителей иностранных языков и демонстративного презрения академических словарей ко всякому сленгу и разговорным оборотам пришлось отложить точное понимание смысла groovy до лучших времен и положиться на ощущения. Ощущения же подсказывали: groovy — это «клёвый»: «клёвая житуха», «клёвая любовь», «клёвый хипповый шалман», «клёвая ночь».

Долгие годы оставалось непонятным, как у «желобка», «паза», «щели» и «прореза» (=groove) возникли ассоциации с кайфом. Разве что «щелевато» по русской аналогии… Как бы то ни было, сегодня, убеленный сединами, я в состоянии раскрыть читателям всю подложку.

В современной Американии слово groovy накрепко привязано к движению хиппи. Даже саму эпоху Детей Цветов (60—70-е годы) называют «Groovy Era». Вспомните Скуби-ду с его отмороженным на всю голову хозяином Шэгги, лузгающих это словечко по каждому поводу и без повода! В те славные времена пипл «желоби,л» и «нарезал резьбу» (=to groove) по-взрослому: «groovy pad» ZZ Top не какая-то там гастрономическая корчма, а полноценный наркопритон для волосатиков-пацифистов, кумарящих косяк и загоняющих Кундалини в Сахасраару-чакру.

Сами хиппи позаимствовали groovy у единомышленников-музыкантов, которые научились «нарезать резьбу» в далекие 30-е годы, когда впервые прозвучала фраза «to be in the groove» — «быть в ударе». Генезис очевиден: ведь groove — это дорожка, прорезанная в грампластинке. Ты классно отыграл, Джерри, на вечеринке, и твоя композиция достойна нарезки на виниле! Не случайно в 40-е и 50-е groovy было неотъемлемой визитной карточкой джазменов, «желобящих» на джем-сэшнах до полного баклажана[Как известно, негры не чернеют от напряжения, а синеют].

Вот, собственно, мы и вышли на тему сегодняшней «Голубятни»: новогодние каникулы напролет я грувил в прямом смысле слова — «нарезал резьбу» в стиле эпохи Digital Sound. Иными словами, оцифровывал любимые грампластинки коллекции, предварительно отмотав три дня в поисках идеального софтверного алгоритма. Занятие это далось мне большой Кровью, Потом и Слезами и потому достойно отдельного разговора.

Казалось бы, кизяк-вопрос: соединяем деку с компьютером, записываем пластинку и прожигаем полученный wav-файл на компакт-диске. Однако вы и представить не можете, сколько препятствий возникает на пути:

через какой канал записывать: микрофон или сквозную линию (Line-In)?

что делать, если пластинка в нескольких местах «заедает» и изъян не устраняется никакой продувкой иглы и протиркой винила?

куда девать шипение, треск и щелчки, постоянно возникающие на 90% старых пластинок?

какую из тысяч программ выбрать для записи, для обработки звука и для прожига?

Перед нами хрестоматийная иллюстрация «парадокса современного супермаркета», возникающего от переизбытка опций и описанная еще Александром Галичем:

И беру я чтой-то вроде закуски,

Захудаленькую баночку, с краю.

Но написано на ей не по-русски,

А по ихнему я плохо читаю.

От встроенной в Windows утилиты «Звукозапись» до Total Recorder и SoundForge, от незамысловатой Groove Mechanic до бронебойной Audition, от культового Nero до солидного Exact Audio Copy — что выбрать-то? Короче — ща расскажу. Полагаю даже — обойдемся без традиционного дискламера о полной безответственности автора, потому как пластинки грувить — не вентиляторы мамкины отключать: портиться нечему! Что касается «тоталитарного навязывания собственного субъективного мнения», о котором сладкоголосо поют злопыхатели «Голубятни», тут ничего не попишешь: такой уж он у нас уродился, ежик Северный Олень, — терпите!

Начинаем от сохи: куда втыкать деку? Только не в гнездо микрофона! Оцифровывать музыку нужно через сквозной канал. Между прочим, запись через Line-In служит замечательным лакмусом для отсеивания убогих записывающих программ, поскольку доходяги ничего кроме микрофона не понимают. Если ваш проигрыватель подключен к усилителю или ресиверу, отстыкуйте кабель и воткните его напрямую в гнездо Line-In компьютерной звуковой карты. Если у вас в доме давно нет никакого проигрывателя (как в моем случае), то позаимствуйте агрегат на пару деньков у менее продвинутых в компьютерном отношении знакомых (поганеньку «Соню» мне достал со своих пыльных антресолей Антонелло): тот факт, что вы просите напрокат только деку и не покушаетесь на весь «музыкальный центр» — алтарь современных обывателей, существенно способствует оборению жабы и повышает ваши шансы на заем.

Разъем Line-In звуковой карты — как правило, джек, а на выходе деки — два тюльпана (RCA), поэтому вам понадобится переходник типа «джек — два тюльпана». Только не перепутайте: вам нужны тюльпаны-мамы (с дырочкой), а не папы (со штырьком). Переходники эти продаются в злачных местах типа «Горбушки», стоят ровно 100 рублей и ломаются уже на второй день: пластмасса дерьмовенькая, вот и колются пополам аки орехи. Ну да и черт с ним: сравните цену переходника с ценами, которые грузят хитрокурдючные конторы, предоставляющие услуги «профессиональной» оцифровки звука, и — прощай тоска-печаль!

Как только начнется запись, вас сразу же неприятно уде,вит ее уровень: в районе —20 дБ. Хотя для цифрового CD стандартным является диапазон от —6 до —3 дБ (рис. 1, 2).

Пугаться, однако, не стоит (предупреждаю, потому как сам поначалу запаниковал): уровень записи — дело легко поправимое, главное — это чистота звука, а на сквозном канале она самая что ни на есть девственная (чего не скажешь о микрофонном входе, где сигнал усиливается — читай «искажается»! — кривой по определению аудиокартой).

Теперь — программа для записи. Использовать можно любую взрослую «кузницу звука»: Steinberg WaveLab, Sony Sound Forge или Vegas, Cakewalk Sonar, Adobe Audition 1.5. Я перепробовал все и остановился на Audition не только потому, что это бывший CoolEdit Pro (до покупки его Adobe), о котором у меня остались очень теплые воспоминания, но и потому, что Audition мне показалась самой удобной для «чайников с претензиями» (ах, простите — «продвинутыми пользователями»!).

Все перечисленные программы относятся к категории «профессиональных», обладают заоблачной (и нам не нужной) навороченностью и стоят немыслимых денег. Зачем же их выбирать? Затем, что цена для нашего человека еще не повод для беспокойства, а качество обработки звука у тяжеловесов на порядок выше, чем у «шкурок с мастерками». Последний неологизм — мое определение бесчисленной группы программ, объединенных, помимо, разумеется, шареварно-кустарной убогости, интенсивным использованием skins («шкурок») с непременными Wizards (Мастеров подсказок).

Кроме того, профессиональные звуковые редакторы обладают необходимой универсальностью, которая позволяет не только записывать, но и производить всю последующую обработку материала.

Итак, мы соединили все кабели, провели батистовой портянкой по винилу, смахнув назойливые пылинки, и приготовились к бою. Запускаем Adobe Audition и сразу переключаемся в режим Edit View для работы со стереоканалом (на рис. 3 обозначен цифрой 1). Говорю это потому, что Audition — программа профессиональная и по умолчанию открывает экран Multitrack View, позволяющий звуковым инженерам работать с множественными дорожками. Сразу же нажимаем на кнопку записи (чай, не маленькие — сами догадались, что «красная кнопка»!) (на рис. 3 обозначена двойкой).

В окне установок (тройка) выбираем:

Sample Rate (частота дискретизации): 44100 Hz

Channels (число каналов): Stereo

Resolution (разрядность): 16 bit

Оставим терминологию на совести технически одаренных авторов журнала, сами же по-ламерски удовлетворимся тем, что эти настройки соответствуют стандартным характеристикам обычного звукового компакт-диска (CD-Audio). Нажимаем «ОК», и сразу же запускается запись. Кричать при этом не нужно, тем более — судорожно бросаться к проигрывателю и царапать диск иглою, забыв про автоподъемник. Понимаю, что рефлексы — штука серьезная, однако между синхронной записью пластинок на кассетный магнитофон и современными цифровыми алгоритмами разница еще серьезнее. Так что смело можете покурить или испить кофейку, а минут через десять вернуться и запустить пластинку — любую «лишнюю» запись вы удалите по окончании сессии кликом мыши.

Точно так же, не прерывая записи, можно перевернуть пластинку и записать в старый файл ее вторую сторону. Тем не менее рекомендую так уж откровенно не изгаляться и записывать каждую сторону отдельным файлом. Такой подход не только традиционен, но и удобен для дальнейшей обработки материала — в конце концов, вы же не собираетесь лепить музыку общим «вавом» (wav), тем более что нам еще предстоит нарезать файлы на треки по числу музыкальных композиций на диске.

После окончания записи программа ужимает трек целиком на экране, позволяя увидеть содеянное с высоты птичьего полета (рис. 4).

Семи ламерских пядей во лбу хватает за глаза для определения фронта предстоящих работ:

отрезать холостой пробег в начале дорожки (время между началом записи и установкой иглы на пластинку) (на рис. 4 — цифра 1),

повысить уровень записи до положенного значения (цифра 2),

избавиться от множественных щелчков и электростатических кликов, коими усыпана дорожка (цифра 3).

Всем этим займемся через неделю. Линки, помянутые в «Голубятне», вы найдете на домашней странице internettrading.net/guru.

Наука: Эта странная мультивселенная

Мультивселенная — какое красивое и загадочное слово! Так обычно переводят на русский язык неологизм Multiverse, изобретенный, насколько я знаю, английским писателем-фантастом Майклом Муркоком (Michael Moorcock). Впрочем, по сути он скрывает под собой старую как мир идею множественности миров (пусть читатель простит меня за невольный каламбур), которую можно найти еще у античных и средневековых мыслителей. Однако куда интересней, что в последние годы это слово и такие его аналоги, как Megaworld, Megauniverse и Metauniverse, замелькали в трудах серьезных ученых. И не случайно: многие уверены, что эта идея имеет все шансы стать одним из краеугольных камней новой парадигмы науки о структуре мироздания.В последнее время концепции Мультивселенной обычно разрабатываются в космологическом контексте. Однако в физику двадцатого столетия идея многомирности впервые вошла значительно раньше и в совершенно ином контексте. Она восходит к весьма парадоксальной интерпретации квантовой теории измерений, которую в 1957 году предложил аспирант Принстонского университета Хью Эверетт (Hugh Everett). С нее и начнем.

Модель Эверетта была не первой и не последней попыткой упразднить или хотя бы обойти серьезную внутреннюю логическую рассогласованность квантовой механики, выявленную еще в конце 20-х годов. Как известно, вся физически интерпретируемая информация о квантовомеханическом объекте заложена в его волновой функции (она же волновой вектор). Квантовое описание имеет статистический характер — например, вероятность обнаружить электрон в определенной точке пространства в данный момент времени определяется квадратом модуля того значения, которое принимает в этой точке и в этот момент его волновая функция. Чтобы вычислить это значение, надо решить уравнение Шредингера, описывающее поведение волновой функции во времени и пространстве.

Тут-то и зарыта собака. Предположим, что мы размещаем в пространстве детекторы, один из которых пошлет в момент T0 сигнал о поимке электрона. Это означает, что вероятность нахождения отслеживаемой частицы в этот момент в месте расположения детектора тут же превращается в единицу, тогда как вероятность ее появления в любом другом месте и в иное время сразу падает до нуля. Но если бы мы решили уравнение Шредингера до срабатывания детектора, то оказалось бы, что волновая функция непрерывно распределена во времени и пространстве (в принципе она не равна нулю даже в туманности Андромеды и в эпоху динозавров). Выходит, что акт измерения мгновенно модифицирует волновой вектор, причем не гладко, а с разрывом. Эту модификацию называют коллапсом волновой функции или редукцией волнового пакета. Однако все дело в том, что уравнение Шредингера просто не имеет подобных «коллапсирующих» решений. Так что же происходит с волновой функцией в процессе измерения и как эти процессы описать на языке квантовой механики?

Этим вопросом задавались многие. С точки зрения стандартной, так называемой копенгагенской интерпретации квантовой механики, проблема разрешается просто. Измерение — это акт взаимодействия квантового объекта с классической системой, в результате которого она переходит от одного макросостояния к другому (в нашем примере речь идет об электроне и детекторе, но понятие измерения в квантовой механике куда шире). Поэтому измерение и не должно описываться шредингеровским уравнением, которое действует лишь в чисто квантовой зоне. Копенгагенская интерпретация принимает редукцию как объективную данность и фактически вводит ее в рассмотрение особым постулатом, который не вытекает из уравнения Шредингера, но, строго говоря, и не противоречит ему. На этом постулате основан хорошо разработанный формальный аппарат расчетов поведения квантовомеханических объектов, дающий результаты, стопроцентно совпадающие с данными эксперимента.

Однако этот подход все же не удовлетворяет многих физиков, а в особенности философов. Поэтому не приходится удивляться периодически предпринимаемым поискам такой интерпретации квантовых измерений, которая не нуждалась бы в редукционном постулате. Поиски ведутся с немалой изобретательностью и подчас дают весьма остроумные решения, но за недостатком места я вынужден ограничиться интерпретацией Эверетта. Он разделался с редукцией весьма радикально, попросту отказав ей в праве на существование. С его точки зрения волновая функция вообще никогда не коллапсирует! Существует бесконечное множество параллельных и равноправных «копий», «воплощений» физической реальности. Волновая функция описывает единый квантовый Мир, который представляет собой суперпозицию бесконечного числа своих возможных состояний. В процессах измерений он расслаивается на классические «отображения», в которых и оперируют наблюдатели (то есть мы с вами). Любой возможный результат каждого конкретного измерения с разной степенью вероятности реализуется в той или другой из этих альтернативных проекций.