Чрезвычайные меры возымели свое действие: беднота и середняки включились в решительную борьбу против кулачества, кулачество было изолировано, сопротивление кулачества и спекулянтов было сломлено. К концу 1928 года Советское государство имело уже в своем распоряжении достаточные резервы хлеба, а колхозное движение пошло вперед более уверенным шагом.

В этом же году была раскрыта крупная вредительская организация буржуазных специалистов в Шахтинском районе Донбасса. Шахтинские вредители были тесно связаны с бывшими собственниками предприятий – русскими и иностранными капиталистами, с иностранной военной разведкой. Они ставили целью сорвать рост социалистической промышленности и облегчить восстановление капитализма в СССР. Вредители неправильно вели разработку шахт, чтобы уменьшить добычу угля. Они портили машины, вентиляцию, устраивали обвалы, взрывы и поджоги шахт, заводов, электростанций. Вредители сознательно задерживали улучшение материального положения рабочих, нарушали советские законы об охране труда.

Вредители были привлечены к ответственности. Они получили от суда должную кару.

Центральный Комитет партии предложил всем партийным организациям извлечь уроки из шахтинского дела. Тов. Сталин указывал, что большевики-хозяйственники должны сами стать знатоками техники производства, чтобы их не могли обманывать впредь вредители из числа старых буржуазных специалистов, что надо ускорить подготовку новых технических кадров из людей рабочего класса.

По решению ЦК было улучшено дело подготовки молодых специалистов в высших технических учебных заведениях. На учебу были мобилизованы тысячи партийцев, комсомольцев и преданных делу рабочего класса беспартийных.

До перехода партии в наступление на кулачество, пока партия была занята ликвидацией троцкистско-зиновьевского блока, бухаринско-рыковская группа вела себя более или менее тихо, оставалась в резерве антипартийных сил, не решалась открыто поддержать троцкистов, а иногда даже выступала совместно с партией против троцкистов. С переходом партии в наступление против кулачества, с применением чрезвычайных мер против кулачества, бухаринско-рыковская группа сбросила маску и стала открыто выступать против политики партии. Кулацкая душа бухаринско-рыковской группы не выдержала, и сторонники этой группы стали выступать уже открыто в защиту кулачества. Они требовали отмены чрезвычайных мер, пугая простаков, что в противном случае может начаться «деградация» (движение вниз, упадок, распад) сельского хозяйства, утверждая, что деградация уже началась. Не замечая роста колхозов и совхозов, этих высших форм сельского хозяйства, и видя упадок кулацкого хозяйства, они выдавали деградацию кулацкого хозяйства за деградацию сельского хозяйства. Чтобы подкрепить себя теоретически, они состряпали смехотворную «теорию затухания классовой борьбы», утверждая на основании этой теории, что чем больше успехов будет у социализма в его борьбе с капиталистическими элементами, тем больше будет смягчаться классовая борьба, что классовая борьба скоро совершенно затухнет, и классовый враг сдаст все свои позиции без сопротивления, что ввиду этого незачем предпринимать наступление на кулачество. Тем самым они восстанавливали свою истасканную буржуазную теорию о мирном врастании кулачества в социализм и попирали ногами известное положение ленинизма, в силу которого сопротивление классового врага будет принимать тем более острые формы, чем больше он будет терять почву под ногами, чем больше успехов будет у социализма, что классовая борьба может «затухнуть» лишь после уничтожения классового врага.

Нетрудно было понять, что в лице бухаринско-рыковской группы партия имеет перед собой правооппортунистическую группу, отличавшуюся от троцкистско-зиновьевского блока лишь по форме, лишь тем, что троцкисты и зиновьевцы имели кое-какую возможность маскировать свою капитулянтскую сущность левыми, крикливо-революционными фразами о «перманентной революции», тогда как бухаринско-рыковская группа, выступившая против партии в связи с переходом партии в наступление на кулачество, не имела уже возможности маскировать свое капитулянтское лицо и вынуждена была защищать реакционные силы нашей страны и, прежде всего, кулачество – открыто, без прикрас, без маски.

Партия понимала, что бухаринско-рыковская группа рано или поздно должна протянуть руку остаткам троцкистско-зиновьевского блока для совместной борьбы против партии.

Одновременно со своими политическими выступлениями группа Бухарина-Рыкова вела организационную «работу» по собиранию своих сторонников. Через Бухарина сколачивала она буржуазную молодежь вроде Слепкова, Марецкого, Айхенвальда, Гольденберга и других, через Томского – обюрократившуюся профсоюзную верхушку (Мельничанский, Догадов и др.), через Рыкова – разложившуюся советскую верхушку (А.Смирнов, Эйсмонт, В.Шмидт и др.). В группу охотно шли люди, разложившиеся политически и не скрывавшие своих капитулянтских настроений.

К этому времени группа Бухарина – Рыкова получила поддержку верхушки московской партийной организации (Угланов, Котов, Уханов, Рютин, Ягода, Полонский и др.). При этом часть правых оставалась замаскированной, не выступая открыто против линии партии. На страницах московской партийной печати и на партийных собраниях проповедывалась необходимость уступок кулачеству, нецелесообразность налогового обложения кулачества, обременительность индустриализации для народа, преждевременность строительства тяжелой индустрии. Угланов выступал против строительства Днепростроя с требованием переместить средства из тяжелой промышленности в легкую. Угланов и другие правые капитулянты уверяли, что Москва была и останется ситцевой Москвой, что не надо в ней строить машиностроительных заводов.

Московская партийная организация разоблачила Угланова и его сторонников, дала им последнее предупреждение и еще больше сплотилась вокруг Центрального Комитета партии. Тов. Сталин на пленуме МК ВКП(б) в 1928 году указывал на необходимость вести борьбу на два фронта, сосредоточивая огонь против правого уклона. Правые, говорил тов. Сталин, представляют агентуру кулака в партии.

«Победа правого уклона в нашей партии развязала бы силы капитализма, подорвала бы революционные позиции пролетариата и подняла бы шансы на восстановление капитализма в нашей стране», – говорил тов. Сталин (Вопросы ленинизма, стр.234).

В начале 1929 года выясняется, что Бухарин по уполномочию группы правых капитулянтов связался с троцкистами через Каменева и вырабатывает соглашение с ними для совместной борьбы против партии. ЦК разоблачает эту преступную деятельность правых капитулянтов и предупреждает, что это дело может кончиться плачевно для Бухарина, Рыкова, Томского и других. Но правые капитулянты не унимаются. Они выступают в ЦК с новой антипартийной платформой – декларацией, которую осуждает ЦК. ЦК вновь предупреждает их, напоминая им о судьбе троцкистско-зиновьевского блока. Несмотря на это, группа Бухарина – Рыкова продолжает свою антипартийную деятельность. Рыков, Томский и Бухарин вносят в ЦК заявление об отставке, думая этим запугать партию. ЦК осуждает эту саботажническую политику отставок. Наконец, ноябрьский пленум ЦК 1929 года признал пропаганду взглядов правых оппортунистов несовместимой с пребыванием в партии и предложил вывести из состава Политбюро ЦК Бухарина, как застрельщика и руководителя правых капитулянтов, а Рыкову, Томскому и другим участникам правой оппозиции было сделано серьезное предупреждение.

Атаманы правых капитулянтов, видя, что дело принимает плачевный оборот, подают заявление о признании своих ошибок и правильности политической линии партии.

Правые капитулянты решили временно отступить, чтобы уберечь свои кадры от разгрома.

На этом заканчивается первый этап борьбы партии с правыми капитулянтами.

Новые разногласия в партии не остаются не замеченными внешними врагами СССР. Полагая, что «новые раздоры» в партии являются признаком ослабления партии, они делают новую попытку втянуть СССР в войну и сорвать еще не окрепшее дело индустриализации страны. Летом 1929 года империалисты организуют конфликт Китая с СССР, захват китайскими милитаристами Китайско-Восточной железной дороги (которая принадлежала СССР) и нападение белокитайских войск на дальневосточные границы нашей родины. Но наскок китайских милитаристов был ликвидирован в короткий срок, милитаристы отступили, разбитые Красной армией, и конфликт был закончен мирным соглашением с манчжурскими властями.

Мирная политика СССР еще раз восторжествовала, несмотря ни на что, несмотря на козни внешних врагов и «раздоры» внутри партии.

Вскоре были восстановлены прерванные в свое время английскими консерваторами дипломатические и торговые отношения СССР с Англией.

Успешно отбивая атаки внешних и внутренних врагов, партия вела одновременно большую работу по развертыванию строительства тяжелой индустрии, по организации социалистического соревнования, по строительству совхозов и колхозов, наконец, – по подготовке условий, необходимых для принятия и осуществления первого пятилетнего плана народного хозяйства.

В апреле 1929 года собралась XVI партконференция. Главным вопросом конференции была первая пятилетка. Конференция отвергла защищавшийся правыми капитулянтами «минимальный» вариант пятилетнего плана и приняла «оптимальный» вариант пятилетки, как обязательный при всяких условиях.

Партия приняла, таким образом, знаменитую первую пятилетку по строительству социализма.

По пятилетнему плану размер капитальных вложений в народное хозяйство на 1928—1933 годы был определен в 64,6 миллиарда рублей. Из них в промышленность вместе с электрификацией намечалось вложить 19 с половиной миллиардов рублей, в транспорт – 10 миллиардов рублей, в сельское хозяйство – 23,2 миллиарда рублей.

Это был грандиозный план вооружения промышленности и сельского хозяйства СССР современной техникой.

«Основная задача пятилетки, – указывал тов. Сталин, – состояла в том, чтобы создать в нашей стране такую индустрию, которая была бы способна перевооружить и реорганизовать не только промышленность в целом, но и транспорт, но и сельское хозяйство – на базе социализма» (Сталин. Вопросы ленинизма, стр.485).

Этот план, несмотря на всю его грандиозность, все же не был чем-либо неожиданным и головокружительным для большевиков. Он был подготовлен всем ходом развития индустриализации и коллективизации. Он был подготовлен тем трудовым подъемом, который охватил перед этим рабочих и крестьян и который нашел свое выражение в социалистическом соревновании.

XVI партийная конференция приняла обращение ко всем трудящимся о развертывании социалистического соревнования.

Социалистическое соревнование показало замечательные образцы труда и нового отношения к труду. Рабочие и колхозники выдвинули на многих предприятиях, в колхозах и в совхозах встречные планы. Они показали образцы героической работы. Они не только выполняли, но и перевыполняли намеченные партией и правительством планы социалистического строительства. Изменились взгляды людей на труд. Труд из подневольной и каторжной повинности, каким он был при капитализме, стал превращаться «в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства» (Сталин).

По всей стране шло новое гигантское промышленное строительство. Развернулась стройка Днепрогэса. В Донбассе началась стройка Краматорского и Горловского заводов, реконструкция Луганского паровозостроительного завода. Выросли новые шахты и доменные печи. На Урале строились Уралмашстрой, Березниковский и Соликамский химкомбинаты. Началось строительство Магнитогорского металлургического завода. Развернулась стройка больших автомобильных заводов в Москве, Горьком. Строились гигантские тракторные заводы, заводы комбайнов, гигантский завод сельскохозяйственных машин в Ростове-на-Дону. Расширялась вторая угольная база Советского Союза – Кузбасс. Громадный тракторный завод вырос за 11 месяцев в степи, в Сталинграде. На строительстве Днепрогэса и Сталинградского тракторного завода рабочие превысили мировые рекорды производительности труда.

История еще не знала такого гигантского размаха нового промышленного строительства, такого пафоса нового строительства, такого трудового героизма миллионных масс рабочего класса.

Это был подлинный трудовой подъем рабочего класса, развернувшийся на основе социалистического соревнования.

Крестьяне на этот раз не отстали от рабочих. В деревне также начался трудовой подъем крестьянских масс, строивших колхозы. Крестьянские массы стали определенно поворачивать в сторону колхозов. Большую роль сыграли здесь совхозы и машино-тракторные станции, вооруженные тракторами и другими машинами. Крестьяне массами приходили в совхозы, в МТС, наблюдали за работой тракторов, сельхозмашин, выражали свой восторг и тут же выносили решение – «пойти в колхозы». Разбитые на мелкие и мельчайшие единоличные хозяйства, лишенные сколько-нибудь сносных орудий и тягловой силы, лишенные возможности распахать огромные целинные земли, лишенные видов на улучшение хозяйства, забитые нуждой и одинокие, предоставленные самим себе, – крестьяне нашли, наконец, выход, дорогу к лучшей жизни – в объединении мелких хозяйств в коллективы, в колхозы, – в тракторах, способных распахать любую «твердую землю», любую целину, – в помощи государства машинами, деньгами, людьми, советами, – в возможности освободиться от кабалы кулаков, которых совсем недавно разбило Советское правительство и пригнуло к земле на радость миллионным массам крестьянства.

На этой основе началось и развернулось потом массовое колхозное движение, особенно усилившееся к концу 1929 года и давшее такие невиданные темпы роста колхозов, каких не знала еще даже наша, социалистическая индустрия.

В 1928 году посевная площадь колхозов составляла 1.390 тысяч гектаров, в 1929 году – 4.262 тысячи гектаров, а в 1930 году колхозы имели уже возможность запланировать распашку 15 миллионов гектаров.

«Нужно признать, – говорил тов. Сталин о темпе роста колхозов в своей статье «Год великого перелома» (1929 год), – что таких бурных темпов развития не знает даже наша социализированная крупная промышленность, темпы развития которой отличаются вообще большим размахом».

Это был перелом в развитии колхозного движения.

Это было начало массового колхозного движения.

«В чем состоит новое в нынешнем колхозном движении?», спрашивал тов. Сталин в своей статье «Год великого перелома». И отвечал:

«Новое и решающее в нынешнем колхозном движении состоит в том, что в колхозы идут крестьяне не отдельными группами, как это имело место раньше, а целыми селами, волостями, районами, даже округами. А что это значит? Это значит, что в колхозы пошел середняк. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение Советской власти…»

Это означало, что назревает, или уже назрела, задача ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации.