ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ

Глаша познакомилась с Сережей в Каннах. Она приехала туда с фильмом – режиссер взял своего консультанта по сценариям вместо жены, которая уехала к приболевшей маме, а Сергей приехал тусоваться и тратить кучу денег. Это был упоительный курортный роман, и перед отъездом Глаша молилась, чтобы он действительно позвонил ей в Москве. Он позвонил. Пару месяцев они были только вдвоем: рестораны, кино, и его квартира, точнее, спальня. Сережа был замечательный. Прекрасно образованный, остроумный, с тонким вкусом и умением подшучивать над собой. Миллионер в 32 года – два его завода производили какую-то еду первой необходимости. Глаша ходила по городу с горящими глазами и типичной для влюбленной женщины идиотической улыбкой.

А потом она встретилась с его друзьями. Какой-то там близкий приятель, партнер по бизнесу, отмечал день рождения.

С самого начала Глашу припугнул внешний вид этой компании. Ощущение было такое, словно английские помещики выбрались в город: твид, старушачьи блузки, платья в горошек, клубные галстуки….. Такие яппи нового образца: ни тебе шикарных черных платьев от «Дольче&Габбана», ни летящих разрезов от «Кавалли» – все такое пастельное и до неприличия скучное. Пока все не напились, девочки говорили с мальчиками о бизнесе – все девушки и жены отлично разбирались в делах мужей, обсуждали какие-то таможенные квоты (если Глаша правильно поняла, о чем речь). А потом речь пошла о каких-то экзотических благотворительных походах по Кении, по стопам Анжелины Джоли, видимо, и Глаша поняла, что если она сейчас с кем-нибудь срочно не обсудит, сколько еще детей нарожает Бритни Спирс, ей конец. С Сережей они встречались еще полгода, но перед поездкой в Африку, куда потащились все его приятели, и ради чего надо было месяц глотать антималярийные таблетки, от которых начинались панические атаки, Глаша поставила точку в отношениях и сорвалась с друзьями в Египет – пить, гулять, и поливать грязью Кевина Федерлайна.

Не зря придумали солнечные очки – солнце ведь не только греет, но и ослепляет. Даже на самые прекрасные вещи нужно смотреть сквозь призму собственных желаний, иначе лучшие годы придется отсиживаться в прохладе, залечивая ожоги. На этой планете существует множество миров – главное, вовремя разобраться, какой из них твой.

ИМИДЖ – НАШЕ ВСЕ

С Нюсей мы познакомились в Крыму. Она присоединилась к нашей безумной компании и всем сразу понравилась. Невысокая блондинка, очень спортивная, с длинными вьющимися волосами, в татуировках, в классных шмотках. Нюся училась на дизайнера, и как-то по ее внешнему виду верилось, что у нее все получится – она очень красиво подбирала одежду, и вообще, вкус у нее был отменный.

Нюся с нами дружила, но держалась немного особняком – она завязала отношения со всеми серфингистами, с владельцем катера с водными лыжами, подружилась с девушкой, у которой был стоячий скутер – и целыми днями рассекала волны. Мне (и еще приблизительно пятидесяти разгильдлям) она казалась такой… независимой, сильной, отчаянной и жутко крутой.

Казалось, вот он – образ настоящей современной девушки, которая точно знает, чего хочет, и обязательно это получит.

А недели через три приехал ее бойфренд. И пришел на пляж. То есть сначала на пляж пришла Нюся с другом бойфренда – мужчиной лет сорока в хорошей форме, но с такой скучной стрижкой, что о нем все сразу стало ясно – любитель бань и девочек-малолеточек. А парень Нюси… Мы так даже сразу и не поняли… Большой, где-то метр девяносто, мужчина лет сорока трех-сорока пяти, с огромным, правда, упругим животом, брюнет кавказско-бандитской внешности, с огромными золотыми кольцами на волосатых пальцах и взглядом неприветливого бультерьера.

Вечером Нюся отловила меня на набережной и затащила в ресторан – вместе со своим «молодым человеком» и его другом. Атмосфера была настолько непринужденной, что я на всякий случай боялась лишнее слово сказать – вдруг «не по понятиям» чего ляпну?

Когда мужчины удалились играть в бильярд, Нюся смущенно улыбнулась, пожала плечами, и сказала:

– Я живу с мамой. Она художница. А что делать?

Если бы у всех людей была одинаковая жизнь, мы бы скоро вымерли – от оглушительной скуки. Кто знает, что будет с девушками, которые в двадцать лет носят туфли за тысячу долларов? Хочется такие же? О, да! Но такова жизнь – у них они есть, у нас – нет. С этим надо как-то смириться и ловить кайф от того, что за эти туфли нам не приходится обжиматься с толстым, лысым, потным хамом.

НИМФЫ НА ПЕНСИИ

Алина выглядит роскошно. Сиреневая горжетка, упоительное платье от Гальяно, умопомрачительные сапоги, большая сумка «Шанель», пышные рыжеватые волосы. Королева. Аж дыхание перехватывает. Но вблизи чары развеиваются. Глупо надеяться, что следы от пластических операций не будут заметны. И грудь, и подтяжки за ушами, ботокс и прочие ухищрения очевидны – даже несмотря на изумительный макияж. Ну а если честно, то все это украшает несколько бессмысленное выражение лица. История Алины банальна, как любая классика, но всем нам приходится пройти через «Бедную Лизу» Карамзина, чтобы понять, насколько безвкусны некоторые сериалы.

Какая-то такая провинция, что провинциальнее не бывает, где-то там то ли в Чувашии, то ли в Мордовии, сорок два года назад родилась Алина Малофеева. И родилась она отчего-то с длинными ногами, высокой грудью и без склонности к полноте, что, собственно, и сломало типичный для семьи Малофеевых сценарий. Вместо того, чтобы выучиться на швею, Алина уехала в Москву. То ли учиться, то ли поступать в манекенщицы.

От первого мужа досталась фамилия – Лурье, потому что одно дело представляться Алиной Малофеевой, и совсем другое – Алиной Лурье.

Три года она прожила с забавным молодым человеком Толей, но его посадили. Шестой любовник, запойный грузин Лашо, купил квартиру на Белорусской. Седьмой был известный театральный режиссер, немного обремененный женой, и он ее бил – правда, ввел в круг культурной элиты. Немного за тридцать Алина забеспокоилась, что не замужем. В тридцать пять вышла замуж за мужчину своей мечты – одного из самых богатых людей в городе. Но уже через год он с ней развелся, променяв на известную певицу. На память он оставил только новый BMW и кучу одежды. Он ее просто выставил. Про развод с ней разговаривали адвокаты.

Ей было уже почти сорок. К счастью, в этом городе оставались мужчины далеко за пятьдесят, которым неловко было появляться на людях с молоденькими девочками. Они ухаживали за такими, как Алина, но жениться не предлагали. Алина со все большим пониманием следила за судьбой Анны Николь Смит, которая вышла замуж за восьмидесятишестилетнего миллиардера. И что? Дело ведь не в сексе? Куда деваться-то? Она уже пять лет ездит на одной и той же машине! А в этом бизнесе так нельзя – стоит расслабиться, и ты уже едешь в четырехместном купе в родную Чувашию. Неужели каких-то семь лет и ей стукнет пятьдесят? Не может быть! Надо менять пластического хирурга!

Покажите мне человека, который готов обменять хорошую машину, модные тряпки и несколько драгоценностей на радость жизни, уверенность в себе и решительное отсутствие депрессий! Если у вас тоже нет таких знакомых, не стоит ради научного интереса ставить опыты на себе – конец предрешен, а по всем исключениям, подтверждающим правило, уже снято кино.

ЛЮБОВЬ И БЕДНОСТЬ

Когда я первый раз увидела Лину с мужчиной ниже нее сантиметров на двадцать, с совершенно квадратным торсом, упакованным в дорогой костюм (первый в истории случай, когда хорошая одежда еще больше уродовала человека), у меня закружилась голова. Может он незаметно придерживает пистолет между ее ребер, и эта обаятельная улыбка – лишь следствие глубокого шока?

Мне предстояло провести вечер в его компании, но прямо сию секунду наврать, что у меня заболел папа, я не могла – я уже не могла.

Это позор… Вдруг знакомые увидят? Мы сели за стол, заказали пиво и начос с острым соусом, а спустя четверть часа я сообщила, что мне срочно нужно в туалет, и при этом истерически пинала Лину под столом. Надеюсь, это была ее нога.

Она поняла.

– Бежим? – предложила я в туалете.

– Он мне шубу обещал купить! – сверкая глазами, сообщила Лина.

– Э-э… А тебе придется с ним спать? – уточнила я. – И ты будешь видеть его голым?

– Знаешь… – Лина приложила руку к груди, – Я почти убедила себя, что люблю его.

– Ради шубы? – я поперхнулась табачным дымом.

Лина закатила глаза.

Умная девушка. Из хорошей семьи. Симпатичная. Через год встретила Лину (в роскошной шубе в пол из белой норки) в ресторане – она была все с тем же плюгавым мымриком.

– Че ты ковыряешься, …ля? – гаркнул мымрик, когда мы с ней заохали-заахали возле гардероба.

– Иду, пупсик! – отозвалась Лина. – Ну ладно, позвони мне, – попрощалась она со мной.

Друг ее кавалера, мужчина с внешностью убийцы, любимое хобби которого – распиливать людей на маленькие, не больше 2x2 см, кусочки, с таким интересом уставился на нас с подругой, с которой я пришла в ресторан, что мы на всякий случай побыстрее слиняли.

Вон тот красный «Ровер» у входа, наверное, Линин – она сказала, мымрик купил такой. Интересно, оно того стоило?

Получить желаемое можно довольно быстро – но для этого придется сломать себя об коленку. И потом как-то жить с собой сломанной. Можно даже снять боль с помощью тысяч десяти долларов, оставленных в ЦУМе, но она вернется.

ОСКОЛКИ БОЛЬШОЙ НАДЕЖДЫ

Стоило упомянуть Лилю, как у моей знакомой Аллы изо рта начинала течь пена. Лично мне Лиля никогда не казалась красивой. Возможно, она излучала флюиды, которые совершенно не затрагивали женщин, но безотказно действовали на мужчин. Дело в том, что как-то уж слишком много поклонников было у этой манекенщицы с внешностью рыбы, доживающей последние дни в супермаркете. Но Алла ненавидела ее за другое. Лиля приехала из какой-то там Тьмутаракани и буквально через полгода подцепила на гарпун акулу большого бизнеса. Бывший полковник какого-то там ядреного спецназа просто с ума сошел: через месяц купил возлюбленной роскошный BMW, через два – квартиру. Намеревался разводиться и жениться.

Причем полковник было ничего себе – не урод. Но жесткий. Это сразу было заметно. Страшный тип, по правде.

Но Лиля была так искренне убеждена, что вокруг нее существует некий защитный слой, что не обращала внимания на тревожные глаза почти что жениха, и смело водила в квартиру молодого и веселого любовника. Тоже бизнесмена, но помельче. Тоже женатого.

Первой не выдержала жена веселого любовника. Наняла громилу и тот избил Лилю. Тут, видимо, засуетился настоящий полковник – тайно от Лили установил в квартире камеры, а уже через неделю – выдержка у него ого-го, сообщил любовнице, что она уезжает обратно в Тьмутаракань – без вещей, в джинсах, свитере и куртке.

Работы у нее здесь не будет.

А веселый любовник загрустил – в его бизнес пришли большие люди и сказали, что бизнеса у него больше нет, а ему лично лучше уехать на год-другой. Алла была счастлива.

Если тебе вдруг пришла в голову мысль, что в этой жизни ты можешь иметь все – иди… нет, беги!., к врачу. Это не заблуждение – это бред. «Все» бывает лишь когда ты любишь, и тебе кажется, что даже плохое – хорошо. А когда ты по частям собираешь собственно счастье, как Франкенштейн —монстра, будь уверенна: монстр тебя возненавидит.

ОФЕЛИЯ 3000

Девушку Лику ненавидел весь курс. Она вставала за три часа до начала занятий, то есть в шесть, сорок минут занималась аэробикой, принимала душ, завтракала овсянкой со свежими фруктами, красилась и всегда приходила ко второй паре. У нее был любовник, с которым она познакомилась так, как мечтает любая девушка – Лика стояла на остановке, и напротив нее остановился роскошный «Лексус». Из «Лексуса» вышел водитель и передал, что барин изволил познакомиться. Лиля через водителя вежливо послала барина наххх. Барин соизволил выйти из машины сам. Барину было тридцать девять, и он был армянином с классическим именем Гамлет.

Конечно, он был женат, разводиться не собирался, но Лику обожал и дарил ей все, что та пожелает. Не то чтобы Гамлет был сказочно богат, но деньги водились. Парой они были странной. А потом Лика закапризничала, бросила принца Датского и переехала загород к Максиму, отличному молодому человеку из очень успешной профессорской семьи. Причем у Максима был свой ресторан, магазин и рекламное агентство, он как-то умудрялся со всем справляться, и не жалел денег на подарки: в первый же совместный отпуск они проехали через Милан, и благодаря Лике все наши бомондные дамы остались без шопинга. Она привезла чемоданы барахла, но потом загрустила и вернулась к Гамлету, которого никогда не любила. Гамлет был счастлив, но оскорблен – он начал Лику поколачивать, но она терпела – видимо, ради сапог с кисточками, которые Гамлет купил ей на рынке.

Родители нас любят, но наказывают. Так они хотят показать нам, что у них тоже есть свои желания. Но нам кажется, что это они просто из вредности. Сейчас вот накажут, а потом все равно дадут все, что мы захотим. Тащить всю эту детскую и нелепую систему отношений во взрослую жизнь -более, чем глупо, но многим нравится.

ЭПИЛОГ

Возможно, есть красивые и счастливые Золушки, у которых все хорошо. Но я таких не знаю. Потому что принц – всегда немного злодей, так как родители, король и королева, принца либо баловали, либо потеряли в детстве, и он долгие годы не знал, что он – принц, а когда узнал – крепко на всех обиделся. Ну а сама Золушка, которой судьба прописала трудотерапию, вдруг, разленившись, решила сесть на хвост королевскому кортежу и прокатиться с ветерком за чужой счет.

И если уж существует эта самая мораль (а она есть в каждой басне, так раньше и писали: «Мораль сей басни такова…»), то наша Золушка – совсем даже не положительный персонаж. Она – лишь восковой манекен в музее древностей. А сейчас другие времена. И другие сказки.