- Два раза уже хотели уволить их, - сказал председатель месткома, - а Вяльцев все заступается. Добрая душа. Гнать их надо в три шеи!
      - Нельзя гнать, - сказал Вяльцев.
      - Выходит, по-твоему, ты ни в чем и не виноват? - развел руками Лопатин.
      - Я этого не говорил. Виноват - наказывайте. Отдел, конечно, далеко не идеальный. А что если бы мы сегодня совершили трансформацию во времени? Был бы этот разговор?
      - Не лезь в бутылку, - подошел главный инженер. - Было бы, не было бы! Говорим не о том, что было бы, а о том, что есть. Почему транстайм не пошел?
      - Неисправность в системе образования волновода времени.
      - Я к вам сегодня же приду посмотреть. Давненько уже не заходил.
      - Заходите, пожалуйста.
      - Что будем делать дальше? - спросил парторг.
      Вяльцев пожал плечами:
      - Работать будем. Что же еще? Конечно, если меня не уволят.
      - Не кипятись, не кипятись.
      - Я буду настаивать на взыскании, - предупредил начальник СКБ.
      - Договоримся, - сказал Лопатин. - Свои люди.
      Вяльцев вышел из кабинета, как из бани, красный, распаренный. Но на душе стало легче. "Черт с ним, с выговором! Зато сказал то, что часто хотелось сказать".
      В коридоре Вяльцева ждали Акимов, Чекин, Вельский, Силуэтов и еще несколько инженеров.
      - Ну как? Живой? - спросил Акимов.
      - Нашли неисправность? - не отвечая на вопросы, спросил Вяльцев.
      - Нет еще, не успели.
      - А какого черта тогда здесь торчите?
      - Тебя пришли защищать.
      - Защитнички. Не просил.
      - Когда дойдешь до того, что надо будет просить, значит, ты уже человек конченый, - сказал Акимов.
      - Черти! Спасибо! Но лучше бы вы там искали, что случилось. Валентина с Тоней ушли?
      - Нет. Ждут. Тоже, наверное, беспокоятся.
      - Пошли. Поработаем немного и домой. Надо освежить в памяти запах цветущей черемухи.
      "Главный по уши залез в работы третьего отдела. Одновременная трансформация материального тела в пространстве и во времени. Трудно там без него, - думал Вяльцев. - Эх, заполучить бы Игоря Викторовича в транстайм недельки на две, на три".
      15
      - Если они закопают наш транстайм в землю, мы не сможем принять глайдер Акимова, - сказал Силуэтов.
      - Чертовщина! А ведь верно. Что же делать? И глайдер не отвечает...
      - Поднимем транстайм над землей и зависнем, - предложил Чекин.
      - Большой расход энергии, - сказал Вяльцев.
      - Тогда пусть толкают нашу машину. На это у них уйдет время. А мы потом вернемся на свое место.
      - Решено. А что будем делать с разбойником? Придется, наверное, взломать дверь и вышвырнуть его ко всем чертям.
      - Я попробую, - вызвался Чекин и пошел на склад взять что-нибудь из инструментов.
      За стенами машины дзяпики дружно наваливались мускулистыми плечами на транстайм. И миллиметр за миллиметром он неуклонно приближался к краю котлована.
      - И все-таки, Виктор Григорьевич, мы наломали здесь дров, - сказал Силуэтов. - Надо было сразу убираться.
      - Надо было. Да только как? Ведь такая неизвестная науке цивилизация. Правда, чудес что-то слишком много. И непонятно все. Узнать бы, где у этих самых дзяпиков центр. Ведь кто-то руководит их действиями! Да только поздно уже теперь.
      Вяльцев подошел к иллюминатору, посмотрел, сказал в микрофон:
      - Дзяпики! Великие, неколебимые, неискоренимые дзяпики!
      - Усвоили! - раздался в динамике довольный голос какого-то дзяпика. Великие и есть!
      - Именем Непорочной Девы Инструкции приказываю вам бросить это пустое занятие!
      - Заткни ты своей Непорочной Инструкцией знаешь что? - крикнул кто-то из дзяпиков - У нас своя Богоматерь есть.
      - Ведь бесполезное дело делаете, - попытался Вяльцев с другого бока.
      - А нам все одно. Полезное или бесполезнее. Было бы указано. Бесполезное-то дело делать еще сподручнее, проще. Качество не так уж больно спрашивают, потому что все равно придется переделывать. Мы к этому очень даже привычны... А ну, навались, дзяпики!
      - Виктор, - сказал появившийся в дверях Чекин. - Попробуем?
      Пользуясь ломиком и выдергай, Чекин и Силуэтов взломали дверь. Дзяпик, скорчившись, сидел в углу и постанывал.
      - Христом богом прошу. На пенсию уже мне вот-вот. Немного осталось. Братцы, смилуйтесь, Деток малых кормить надо. Христом богом....
      - А ну вставай, папаша! Вставай, вставай! - Вяльцев подхватил дзяпика под руки и приподнял. - Хватайте его за ноги. Дзяпик отбивался, как только мог.
      - Не шуми, братишка, - урезонивал его Вяльцев. - Прямо в объятия к своим соотечественникам и попадешь. С оркестром встретят.
      - Христом богом... Пенсия... Детишки...
      - Давай, давай, ребята! - пыхтел Вяльцев.
      Дзяпика вынесли в тамбур.
      - Открывай, Слава. И сразу же захлопнешь.
      - Понятно.
      - Так не оставите? Ни за что не оставите? - ныл дзяпик.
      - Не имеем права, папаша, - сказал Виктор.
      Чекин уже открывал дверь.
      - Ну, Вяльцев, попляшешь еще ты у меня! - пригрозил дзяпик. Попомнишь ты меня! Не жди только пощады!
      - Пошел! - крикнул Вяльцев, и тело дзяпика-разбойника шлепнулось на взмокшие макушки аборигенов.
      - Бог в помощь послал, - флегматично констатировал факт дзяпик, руководитель работ по сталкиванию транстайма в котлован. - Становись, где место найдешь!
      Чекин захлопнул дверь тамбура.
      - Закрути покрепче, - сказал Вяльцев и вышел в коридор.
      Странная тень метнулась в одну из жилых комнат. Вяльцев осторожно подошел к двери, попробовал толкнуть ее ладонью. Ничего не получилось. Дверь была заперта. Вяльцев надавил на ручку сильнее. Эффект был тот же. Подошли Чекин и Силуэтов. Вальцев поднес к губам палец.
      - Что? - еле слышно спросил Силуэтов.
      - Кто-то в комнате Акимова.
      - Да не может сюда никто проникнуть, - сказал Чекин.
      - Тише, - остановил его Вяльцев и осторожно даванул дверь еще раз. Потом отошел к противоположной стене, оттолкнулся от нее и ударил в дверь плечом. Дверь сорвалась с петель и рухнула. Вяльцев по инерции влетел в комнату. Там никого не было.
      - Видел я, видел! - сказал Вяльцев и заглянул под кровать. Там лежал дзяпик. - Вылазь! - приказал Виктор.
      - Христом богом... Детишки...
      - Да ведь это опять он! - вскричал Чекин и ухватился за голые ступни дзяпика. - Поехали!
      Дзяпика вытащили из-под кровати. Да, это был тот самый, кого они только что вытолкали из транстайма. Дзяпик стоял перед ними, тоскливо переминаясь с ноги на ногу и задумчиво грызя дужку очков.
      - Сколько это будет продолжаться? - грозно спросил Вяльцев.
      - Мне бы зарплату побольше, - скромно ответил дзяпик.
      - Какую еще зарплату? - взревел Вяльцев. - Кассу откроют после трех через четырнадцать тысяч лет.
      - Вот я про то и говорю, - согласился дзяпик,
      - Каким образом ты проник сюда?
      - Через посредство, - ответил дзяпик.
      - Через посредство чего... чье... Тьфу!
      - Через просто посредство... Хотелось очень.
      - Ну, вот что! Проникновения в транстайм будем кончать! Слава, тащи-ка сюда многожильный провод. Свяжем мы тебя, папаша, чтобы ты не смог больше вытворять подобные штучки.
      - Хотелось очень. Детишки... - сказал дзяпик, но руки за спиной свел безропотно, только закусил во рту дужку очков.
      - Не вырони очки, - сказал Вяльцев. - У вас аптек еще нет. Пригодятся.
      - Угу. Прихотятша, - согласился дзяпик.
      Скрученного по рукам и ногам дзяпика снова выкинули из транстайма.
      - Навались немного! - донеслось из толпы дзяпиков. - Еще чуток!
      Тело дзяпика распласталось в воздухе и рухнуло на дно котлована. Через минуту-другую туда мог последовать и сам транстайм. Вяльцев рванулся в рабочую кабину и растянулся во весь рост на полу коридора, запнувшись о спеленанное проводом тело дзяпика.
      - Опять!
      - Череш пошредштво... Так шкажать... Нишего не могу поделать.. сказал дзяпик, похрустывая дужкой очков. На ногах его красовались новенькие полуботинки на микропоре фабрики "Резиновая обувь".
      - Занесите его в комнату! Пусть под ногами не валяется! - И Вяльцев, влетев в рабочую кабину, упал в кресло и осмотрел панель и детектор. На экране светилось пятнышко неподвижного глайдера. - Эй, милые, посторонитесь! - крикнул он в микрофон. - У меня обзор затруднен!
      Колонны дзяпиков даже не дрогнули.
      - Давай, давай быстрее! - донеслось снаружи. - Нам время дорого!
      - Так ведь бесполезную работу делаете.
      - Дураку понятно. А вот оплачивают хорошо. А ты не можешь поставить свою посудину подальше?
      - Хватит с вас и этих тонно-километров.
      - Нехорошо поступаешь. Тебе - раз плюнуть, а нам - калым.
      Вяльцев хотел поставить транстайм на то же самое место, где он и раньше стоял, но датчики обнаружили препятствие. Виктор развернул транстайм иллюминаторами к невидимой преграде. Место было, занято. Дзяпики приперли сюда экскаватор.
      - Чтоб вас! - ругнулся Вяльцев.
      Транстайм медленно двигался мимо экскаватора.
      - Это не тот экскаватор! - - сказал Чекин.
      - Как, не тот?
      - Тот был гусеничный, а этот на грузовике.
      - А ведь действительно... Ну и цивилизацийка! Узнать бы, где у них центр. Времени нет. Жаль. Там бы мы наверняка увидели что-нибудь интересное.
      - Ты думаешь, у них есть центр?
      - Думаю. Кто-то руководит всем этим. Не могут взяться экскаваторы, колготки и туфли на платформе в двенадцатом тысячелетии до новой эры.
      - Ясно, что не могут...
      - Будь время, раскусил бы все загадки, как орешек, и выплюнул... Все. Хватит. Тут и остановимся. Пусть дзяпики накручивают свои тонно-километры.
      - Эй! - донеслось из динамика. - Можно начинать, что ли?
      - Давайте, милые! - ответил Вяльцев. - Ударим мозгами по незапланированному котловану!
      - Так выбрасывать? - спросил Чекин.
      - Выбрасывать. Только ты останься здесь. Вдруг Акимов появится в эфире. А я пойду выкину этого представителя к чертовой матери!
      Вяльцев вышел из рабочей кабины. Транстайм слегка тряхнуло. Это дзяпики, рационально используя приобретенный опыт, медленно, но верно подталкивали транстайм к краю котлована.
      Дзяпик в коротенькой юбочке из лиан, новых полуботинках и с дужкой очков во рту спокойно лежал на кровати Акимова. Он ничем не выдавал своего недовольства. Ему здесь явно нравилось.
      - Итак, папаша, что нам с тобой делать?
      - Доподлинно неижвештно, - ответил дзяпик, умудряясь не выронить изо рта дужку очков.
      - Нет, известно! Придется повторить эксперимент.
      - Шоглашно тематичешкого плана? - спросил дзяпик.
      - Согласно утерянной нами инструкции.
      - Понимаю и шочувштвую.
      - Каким это образом ты проникаешь в транстайм?
      - Не положено жнать.
      - Как это не положено?!
      - Мне, ижвольте вышлушать, не положено жнать.
      - Так ты и сам этого не знаешь?
      - Нет. Могу только догадыватьша.
      - И что же говорит догадка?
      - Появляюшь шоглашно объективной, нежавищащей от шубъекта, необходимошти. Диалектику ижучал?
      - Изучал, изучал, - успокоил его Вяльцев. - Только что же это за объективная необходимость?
      - Беж меня никак нельжя.
      - Почему?
      - Ш пеншией неладно будет.
      - С пенсией! Это со мной неладно будет. Антон! Повторим эксперимент.
      - Мне што, - сказал дзяпик. - Наше дело шторона. Кидайте, коли вам интерешно.
      - Интересно, - буркнул Виктор. Подхватив дзяпика за руки и за ноги, Вяльцев и Силуэтов выволокли тело в тамбур и, в какой уже раз, выбросили.
      - Попробуй только... - начал Виктор, но не закончил.
      В рабочей кабине раздался крик Чекина. Виктор бросился по коридору. Чекин держался обеими руками за макушку и постанывал. На полу, за его спиной лежал все тот же дзяпик. Только вместо стандартной юбочки нижнюю часть тела его облегали белые кальсоны с завязочками. Смиренный взгляд дзяпика был устремлен в будущее.
      - Свалился гад прямо на голову и каблуком по макушке, - сквозь тихий стон проворчал Чекин. - Знаешь какие каблуки у этих ботинок?
      - Представляю... Больно?
      - Больно. Все шишки здесь на меня валятся.
      Вяльцев подошел к лежащему на полу дзяпику, подергал его за этикетку кальсон, спросил:
      - Как поживаешь, папаша?
      - Шпашибо, не ропщу.
      - Оно и видно. Свалится с такой высоты и ни одной царапины, да еще обнова каждый раз. Знаешь что, папаша, давай мы тебя еще разочек бросим, вдруг у тебя галстук с широким узлом появится или подтяжки. Неудобно как-то без модного галстука. Откуда это все берется, ты, конечно, не знаешь?
      - Не велено жнать.
      - А кем не велено-то?
      Дзяпик показал глазами в потолок. На потолке не было ни дыры, ни даже трещин.
      - Понятно. Слава, давай-ка отнесем его в тамбур.
      Дзяпик перенес очередное выкидывание из транстайма с чувством глубокого достоинства. Это мероприятие ему, пожалуй, уже нравилось. Момент соприкосновения тела с землей! Дзяпик замер в вертикальном положении вниз головой, потом вдруг стремительно ушел в грунт вместе с новыми полуботинками. И в то же время что-то загрохотало в рабочей кабине. Силуэтов захлопнул дверь тамбура. И все трое устремились на этот грохот.
      Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.
      - Хватит пока, - сказал Вяльцев. - Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.
      - Ах, Вяльшев, - сказал дзяпик, - ну какой иж тебя нашальник!
      - Плохой, это уж точно.
      - И нишего ты мне жделать не можешь.
      - Не могу, хоть убейся,
      - А вот я тебе могу.
      - Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.
      Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз - паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: "Вперед! К еще более новым свершениям!"
      "Действие все убыстряется, - подумал Вяльцев. - Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?"
      Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.
      - Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!
      - Первый Главному. Вызов подтверждаю.
      Голос был чужой, незнакомый, женский.
      - Кто говорит? Где Акимов?
      - Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.
      - Откуда ты знаешь пароль?
      - Знаю.
      - И каким это образом ты умеешь водить глайдер?
      - Но ведь меня же обучали!
      - Главный Первому, - сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.
      - Торопитесь!
      16
      - Уж не глотнул ли ты чего лишнего? - строго спросил Эхразещераз.
      - Глотнул, - признался Акимов. - Я здесь такого наглотался, что вовек не переварить.
      - Каламбуришь? А у нас недоперевыполнение плана!
      - Перенедовыполнение, - поправило начальника СКБ Ответственное Лицо.
      - Главное-то ведь что? - заскрипел директор завода Зануда. - Главное это ведь, чтобы сняли задолженность с завода. А задолженность у нас огромная! Теперь ни премий, ни тринадцатой зарплаты. Задолженность государство должно регулярно снимать, чтобы мы имели полное право создавать ее заново. И если все умно сбалансировать, то и завод, и главк, и министерство в накладе не останутся,
      - Несколько странно вас слушать, - сказал Акимов. - Ведь это же обман!
      - Именно странно, - согласился Эхразещераз. - Скажи-ка мне, Глупышонок, ты не с Луны свалился, чтобы это тебе казалось странным. Ты ведь должен понимать, что система эта тщательно продумана и в настоящее время является единственно возможной.
      - Да, да, - подхватило Ответственное Лицо. - Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи. Хорошо бы, конечно, применять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет. Вот ты, Глупышонок, вроде бы недоволен чем-то, не согласен с нашими методами хозяйствования. Еще и посмеяться хотел бы? Хотел, хотел - вижу. А ты посмотри. Прогресс-то ведь налицо! Прогресс виден ясно! Только дурак не видит, что мы идем вперед семимильными шагами! Оптимальный ряд громко звучащих тамтамов внедрили в производство? Внедрили! Вот видишь. Да благодаря этим тамтамам .нас будет слышно далеко за Пределами. А гранитные бордюры? Можешь ты назвать хоть одну деревню, в которой бы были гранитные бордюры?
      - Не припомню, - и Акимов отрицательно покачал головой.
      - То-то и оно! Эти бордюры останутся вечным памятником нашей творческой мысли! И не беда, что они стоят полтора миллиона, на которые можно было бы построить пять восьмидесятиквартирных домов. Не беда это! Дзяпики проживут и в хижинах. Тропики, как никак!
      - Что-то похолодало, - зябко поежился Эхразещераз. - С чего бы это?
      - Похолодало, потому что трудовой энтузиазм снизился, - пояснил директор завода. - С утра снова погорячеет. Энтропия, так сказать. Переход энтузиазма в теплоту.
      Молодец? - похвалило его Ответственное Лицо. - Молодец! Хоть не имеет ума и высшего образования, но от природы наделен организаторскими способностями.
      - Потому что понимаю возложенную на меня ответственность, - отчеканил директор завода. - Принять повышенные обязательства - нам раз плюнуть! И растереть.
      - Вот в чем прогресс, - сказало Ответственное Лицо - В энтузиазме. В повышенном встречном плане. В тонком понимании задач, стоящих перед дзяпиками. Вот забьем мы серебряный костыль на стыке железной дороги...
      - Как? У вас и железные дороги есть? - удивился Акимов.
      - Сначала забьем серебряный костыль, отпразднуем, отсалютуем, отрапортуем, а потом будем ждать смету на капитальный ремонт этой дороги. И часть дороги все-таки сделаем на эту самую смету.
      - А что же дальше? - спросил Акимов.
      - Дальше? А дальше, возможно, что эта дорога и не потребуется, и о ней все забудут. Вот тебе и экономия человеческого труда. Высвобожденных научной революцией дзяпиков мы перебросим на ремонт улиц. А ремонт улиц, как известно, дело надежное и вечное. Еще ни одна у нас в Капиках не эксплуатировалась и двух недель. Точнее, ни одна дорога и не была сдана в надлежащем виде. Но зато какой простор для творческой фантазии! Какие возможности для полного выражения своего Я!
      - Теперь ты представляешь, чего мы хотим? - спросил Эхразещераз.
      - Представляю.
      - Поможешь нам?
      - Нет.
      - Но ведь в душе-то ты давно согласен...
      - Нет, - сказал Акимов. - Не согласен.
      - Хм, - удивился Эхразещераз. - Конечно, ты еще не дорос до дзяпиковского отношения к действительности. Но мы тебе поможем! Мы не бросим тебя на произвол судьбы. И ты еще многое поймешь... Вот ты сейчас наверняка думаешь, что мы дураки, что мы ничего не понимаем, что наше сидение в должности приносит обществу только вред. Но ведь и мы хотим сделать, как лучше. Ты помоги нам. Войди с открытой душой в наши объятия. Ты умный, Глупышонок. Ты многое можешь. Нам такие вот как нужны! Скажу по секрету, честно: мы без таких как ты - ничто, нуль. Чувствуешь, какая в тебе сила. Только не обольщайся. Отвернешься от нас ты, мы найдем других, третьих, десятых. Вас много. И всем нужна интересная работа. А о ее необходимости, ее пользе вы никогда не думаете. И хорошо. Подумаем мы. Вам нужны - квартиры, детские ясли и многое другое. Ты получишь все, что хочешь, только не отталкивай нас.
      - Не прикидывайся дурачком, Глупышонок, - посоветовало Ответственное Лицо. - Скажи еще, что там, откуда ты прибыл, не действуют те же принципы?
      - Нет, конечно, - сказал Акимов.
      - Подумай хорошенько, - попросил Эхразещераз.
      Акимов пристально посмотрел на начальника СКБ и внутренне похолодел. Что-то мелькнуло в лице Эхразещераза. Что-то было в его взгляде, позе. До ужаса, до тошноты знакомое! Что-то, чего нельзя ничем пробить, чему нельзя ничего доказать, потому что оно в каких-то других, чужих душах, в сердцах, в сером веществе головного мозга..
      - Понял? - спросил Эхразещераз.
      - Понял, - хрипло выдавил из себя Акимов.
      - Согласен?
      - Ни за что в жизни! Никогда! Никогда не соглашусь с этим!
      - Ну что ж. Посмотрим. Ты будешь носителем этой идеи. Самым ярким ее представителем.
      - Чего вы от меня хотите?
      - Ты будешь научным руководителем работ на строительстве вычислительного центра.
      - Но ведь это неизбежно поставит меня в один ряд с вами, потому что я ничего не понимаю в строительстве!
      - Вот и отлично! Не такой уж ты и Глупышонок, каким прикидываешься. Мгновенно понял! Молодец! Да ты у нас будешь ходить в самых известных дзяпиках. Ты ведь еще совершенно не представляешь, что значит руководить по-настоящему, с размахом. Твори, выдумывай, пробуй. Не бойся бессмысленной работы. Только не забывай, что ты дзяпик. Всю ответственность мы берем на себя. На наш век дураков хватит. Вот пусть они прогресс и осуществляют. Мы не против.
      - Я не дзяпик, - сказал Акимов. - Я человек!
      - Полно, Глупышонок, - остановил его Эхразещераз. - Не так уж и трудно будет доказать тебе обратное.
      - Вы не имеете права держать меня здесь! Я хочу возвратиться на транстайм. Развяжите мне руки!
      - О, господи! - простонало Ответственное Лицо. - У него связаны руки! Кто мог связать дзяпика?! Умного, энергичного, претендующего на руководящую работу дзяпика! Да таких надо на руках носить! О, сколько еще у нас головотяпства и глупости.
      - Это недоразумение, - пояснил Эхразещераз.
      - Виновные понесут тяжелую ответственность, - сказал Зануда.
      - Так развяжите мне руки!
      - Почему у Глупышонка связаны руки? - зычным голосом спросило Ответственное Лицо. - Принесите ему каменные скрижали, на которых выбит параграф о недопустимости подобных действий. Несколько дзяпиков заметалось по площади.
      - Ну что там со скрижалями? - спросило Ответственное Лицо. - Почему их не несут?
      - Ищут! - отрапортовал дзяпик с парабеллумом на боку. - Они, по-видимому, послужили основанием пирамиды, которая в свою очередь является основанием для Всеобъемлющей Непорочной Девы Инструкции и ее божественного сына Параграфа.
      - Хм, - хмыкнуло Ответственное Лицо. - Видишь Глупышонок, на каком прочном основании держится вся пирамида?
      - Развяжите мне руки!
      - Как? Ему еще не развязали руки? - удивилось Ответственное Лицо. Дзяпику, который в скором временя явится нашим украшением и эталоном, не развязали рук?! Разве можно представить себе более нелепую ситуацию? Никто, как бы высоко он ни стоял, не имеет права унижать достоинство дзяпика!
      - Осмелюсь доложить, - сказал дзяпик с парабеллумом на боку. Скрижали действительно замуровали в основание.
      - Так, - нервно сказал Эхразещераз. - Принесите тогда третье, исправленное и дополненное издание. Не может же дзяпик вечно стоять со связанными руками
      - Он все еще со связанными руками? - удивилось Ответственное Лицо. Это что-то неслыханное! В нашей истории еще не было случая, чтобы дзяпика вот так, как сейчас, ни за что, ни про что, связали по рукам. Потому что нет более унизительного состояния, чем жить со связанными руками и заткнутым ртом... У него ведь нет во рту кляпа?
      - Похоже, что нет, - внимательно вглядываясь в лицо Акимова, сказал Эхразещераз. - Нет. Теперь уж я точно вижу, что кляпа во рту нет. Нет, конечно! Ведь он же с нами разговаривал.
      - Разговаривал? - переспросило Ответственное Лицо.
      - Разговаривал, - подтвердил Эхразещераз.
      - Ну вот видите. Никто не может заткнуть рот дзяпику...Или связать руки. Я сам десять минут назад пожимал ему руку. Мужественную, крепкую руку дзяпика, который с радостью влился в наши ряды. Мужественная у него рука?
      - Так точно! - ответил дзяпик с парабеллумом на боку, уныло поглядывая на своих подчиненных, покрытых ссадинами и синяками.
      - Теперь, Глупышонок, я надеюсь, ты убедился, что дзяпику не могут просто так связать руки, - сказало Ответственное Лицо. - Разотри кисти рук, помаши успокаивающе в воздухе ладонями.
      - Развяжите мне руки, негодяи!
      - Среди нас нет ни одного негодяя, - сказал Эхразещераз, - чтобы выполнить его пожелание.
      - Как?! - удивилось Ответственное Лицо. - Ему все еще не развязали руки? Неужели некому произвести такое простое и законное действие? Ага! Вот я вижу, что уже несут каменные скрижали. Сюда, сюда. Чтобы освещение падало под необходимым углом. Когда читаешь скрижали, очень важно, под каким углом падает на них отблеск света и под каким углом ты сам их рассматриваешь. Вот так!.. Ну, Глупышонок, читай! Теперь, я надеюсь, ты осознал, что свободному в своих поступках и мыслях дзяпику никто не имеет права связать руки. Вот тут вот выбито зубилом по камню. Позолота слегка стерлась. Это от частого употребления. Фу! Гора с плеч! Ужас какой-то. Увидеть дзяпика со связанными руками! Такой кошмар и во сне не приснится!
      - Уважаемое Ответственное Лицо, - сказал Эхразещераз. - Я вижу, этот неприятный инцидент исчерпан. Не пора ли нам продолжить работу в банкетном зале ресторана "Осенний лист"?
      - Конечно, конечно. Нельзя прерывать творческую деятельность ни на час. Прошу, дзяпики!
      - Развяжите мне руки, негодяи!
      - Как?! - Ответственное Лицо просто остолбенело. - Несмотря на все доказательства этот болван все еще кричит, что у него связаны руки. Что за бессовестная ложь! Кто может подтвердить, что у него связаны руки? Никто. Принято единогласно. Ну вот, видите! Этот Глупышонок, оказывается, занимался бессовестной ложью! Неплохо для начала. Несите его в банкетный зал, уложите в кресло. Пусть отдохнет немного перед продолжением нашего задушевного разговора.
      Дзяпичка Тоня сняла туфли на платформах и шла босиком. Так было увереннее. Несмышленыш задумчиво шагал рядом, иногда что-то бубня себе под нос, словно сам с собой разговаривал. Они уже оставили Капики позади и теперь шли по тропе, время от времени уступая дорогу бегущим в оба конца письмоносцам. Судя по всему, пик насыщения перепиской еще не наступил.
      - Они что-нибудь могут ему сделать? - в который уже раз спрашивала дзяпичка.
      - Дзяпики все, могут. Ты же знаешь.
      - Я возненавижу дзяпиков, если ему что-нибудь сделают!
      - Все дзяпики здесь ни при чем. Им вдалбливают определенные идеи с детства. И они уже не могут думать по-другому. Они просто верят, как верят в Бога, в Ад и Рай. Это снимает с них моральную ответственность, как им кажется. Дзяпики ведь обыкновенные люди. И плохие, и хорошие. Все дело в том, куда их направляют.
      - Я всю жизнь прожила в Капиках. Была посудомойщицей. После работы бегала на танцульки. Тайком танцевала запрещенные танцы: буги-вуги, твист, шейк... Ни о чем не думала. Жизнь текла спокойно, без всяких ускорений и поворотов. А потом я встретила Анатолия... - Дзяпичка замолчала.
      - Тебе это кажется. Ты никогда ранее не встречала его. Не могла встретить.
      - А вот и неправда! И он меня любит. Мы ведь уже давно решили пожениться. Год назад. - Дзяпичка некоторое время шла молча. - Но тогда я ничего не понимаю... Он здесь всего три дня, а я знаю его давно. И он меня знает.
      - Не мучай себя. Забудь о своей любви.
      - Как забыть? Ведь я ему подарила зажигалку..
      - В Капиках не могло быть зажигалок. Ведь у нас еще каменный век.
      - Ну да. Каменный. А зажигалку я ему подарила Она и сейчас у него. Он тогда сказал: "Вот, Тоня, плюнем на все. Кончится газ в зажигалке и пойдем в ЗАГС. Негде жить? И черт с ним. Будем жить в хижине..."
      - В шалаше, наверное.
      - В шалаше? Ага, в шалаше... Он меня любит, и мы бы давно поженились, так ведь жить негде. Из общежития женатых вытуряют. А в очередь на квартиру не ставят, потому что мы еще не женаты, да и детей у нас нет. Пробовали на частную, да куда там! Частники берут только студентов, потому что у студентов, обычно, детей нет, а у нас будут обязательно.
      - Откуда в Капиках студенты?
      - Не знаю...
      - Ну вот видишь. Это был сон. Сон! Прекрасный сон, не более. Нет ни студентов, ни зажигалки, ни общежития, ни Анатолия. А есть только наши Капики, окруженные джунглями.
      - Ага! А платье вот это, туфли... Их ведь тоже раньше в Капиках не было. А экскаватор на стройке и СКБ математических машин.
      - Лучше бы ничего этого не было.
      - Как это не было? А прогресс?
      - Ведь все это означает, что мы стремительно движемся в...
      - Что же ты замолчал? Куда это мы движемся?
      - А они этого не знают.
      - Кто? Вяльцев и Акимов?
      - Да. Экипаж транстайма ничего не знает. Удирать им надо, может, тогда все и остановится.
      - Удирать? Да Акимов никогда в жизни ни от кого не удирал! Плохо ты его знаешь!
      - Действительно, плохо. Но мы ведь не так давно и познакомились.
      С небольшого возвышения дзяпичка заметила впереди каплю глайдера. До него оставалось всего несколько сот метров.
      - Бежим, Юрий! - крикнула она и схватила дзяпика за руку.
      - Несмышленыш, - поправил он. - Несмышленыш, который лишен права заниматься умственной деятельностью. Как будто и мозг можно закрыть на замок.
      Тяжелый глайдер стоял метрах в ста от дороги. Колпак его был закрыт, но дзяпичка быстро отыскала кнопку, которая открыла им доступ внутрь.
      - Садись, Юрий. Попробую, не разучилась ли я водить эту машину?
      - Ты серьезно считаешь, что можешь справиться с этим сложным аппаратом?
      - Конечно. Ведь я училась водить его.