Ответственное Лицо окинуло руководящим взором поле, затянутое дымом и пылью грохочущего сражения, и подумало, а потом даже сказало вслух:
      - Размах! М-м-молодцы! Здорово, черти, работают! - И чуть внимательнее прищурившись: - А что это там они таскают с одного места на другое?
      Неужели сомнение?
      - Бревно! - бодро рявкнул начальник СКБ.
      - С какой целью?
      - Для энтузиазму, так сказать!
      - А что это они его сначала в одну сторону тащат...
      - Согласно оперативнокалендарному графику!
      - ... а потом в другую?
      - Согласно уточненному оперативно-календарному графику!
      - Так туда и назад таскают?
      - Так и таскают! На сто с половиной процентов!
      "А черт его знает! Может, его и надо таскать взад-вперед?". И Ответственное Лицо, чуть менее уверенно, но все же сказало:
      - М-м-мммолодцы! А как дела с планом вообще?
      - Начали разработку оптимального ряда громкозвучащих электронных тамтамов. Сверх плана, так сказать. По собственной инициативе... изыскав резервы.
      - И как это только вы все успеваете?
      - Дзяпики все могут! Все умеют!
      Ответственное Лицо согласно закивало умудренной головой: это уж точно!
      - Главный Первому. Неисправностей в счетчиках времени по-прежнему не обнаружено.
      - Первый Главному. Какое время они сейчас показывают?
      - Восьмое тысячелетие до новой эры.
      - Каковы более точные подсчеты оставшейся энергии?
      - Энергии хватит на сорок два часа.
      - Первый Главному. Готовьте транстайм к возвращению через тридцать часов.
      - Главный Первому. Вас понял.
      Глайдер Вяльцева пронесся над группой дзяпиков, центр которой составляли Ответственное Лицо и Эхразещераз. Тучи пыли медленно закрывали их своими крыльями...
      ...В рабочей кабине транстайма стояла глубокая тишина. Лишь едва-едва слышно раздавалось жужжание многочисленных моторов и медленно действующей автоматики.
      Вяльцев повернулся к сидящим сзади. "Кажется, все действительно успокоились. Ну и слава богу! Боялся за Акимова. Слишком уж он измотался за эти последние дни".
      Детектор неисправностей непрерывно опрашивал функциональные системы транстайма, выдавая линию зеленых огоньков.
      - Приготовиться к пуску! - неестественно громким голосом сказал Вальцев.
      Собственно, внешне ничего не должно произойти. Транстайм все так же беззвучно, не шелохнувшись, перенесется в прошлое.
      - Пуск!
      Затикали механизмы главного хронометра. Заметались стрелки измерительных приборов. Застрекотали реле. Приглушенным гулом дала о себе знать энергетическая установка. Голос Вяльцева, записанный на пленку, отсчитывал:
      - Десять, девять, восемь...
      Для того чтобы все системы транстайма вошли в режим, нужно было несколько секунд. Энергетическая установка отдавала все большую энергию в систему образования волновода времени. Еще мгновение и исполинская сила раскачает контур пространства-времени, войдет в резонанс со временем, отстоящим от текущего на четырнадцать тысячелетий, и транстайм, исчезнув с площадки, на которой он родился, возникнет там, в далеком прошлом.
      - Ноль!
      Огоньки пульта замигали. Вяльцев взглянул на счетчик времени. Стрелки не шелохнулись. Значит, волновод в темпоральном поле не возник. Одна из зеленых лампочек погасла и вместо нее горела красная. Пронзительный звук сирены тоже сигнализировал о возникшей где-то неисправности.
      Лицо Вяльцева покрылось испариной, рука потянулась к кнопке "Аварийный стоп", но детектор неисправностей уже автоматически выключил все системы транстайма.
      Вяльцев встал. Остальные уже без слов знали, в чем дело. Акимов включил радиостанцию.
      - Виктор, вызвать Вельского?
      Вяльцев махнул рукой:
      - Зачем вызывать? Сами сейчас сюда прибегут. Сообщи Вельскому, что первая попытка не удалась.
      Иллюминаторы открылись.
      - Все еще митингуют, - безразличным голосом сказал Чекин.
      - Пусть тренируются, - пробурчал Вяльцев. - Отрабатывают дикцию. Мы свое, они - свое.
      - Юрий Петрович спрашивает, что произошло? - сказал Акимов, протягивая микрофон Вяльцеву.
      - Что-то с волноводом, - сказал Виктор в микрофона - Горячку пороть не будем. Все равно работать сейчас не дадут. Юрий Петрович, прошу вас не расстраиваться. Первый блин. О-о-о! Что начнемся, когда я открою тамбур?!
      - А что это там за точка на краю поляны? - спросило Ответственное Лицо.
      - Где? - встрепенулся начальник СКБ - А-а... Это? Какие-то пришельцы из будущего. Третий день торчат, как бельмо в глазу!
      - А вам не кажется, уважаемый Эхразещераз, что эта точка очень портит рабочую картину трудового энтузиазма на вверенной вам стройплощадке?
      - Прикажете убрать?
      - К чертовой матери! Шатаются тут всякие!
      За стенами иллюминатора продолжал деловито жестикулировать начальник СКБ. Его слушали довольно внимательно.
      "Растягивает речь, - подумал Вяльцев - Готовит самую яркую фразу к моменту исчезновения транстайма. Да-а-а... Здорово мы подвели начальство. А какие бы статьи появились завтра в газетах!"
      Николай Васильевич, видимо, что-то почувствовал и, сгорбившись, сошел с трибуны. Ему бурно аплодировали.
      - Смотрите-ка, кто выступает! - закричал Силуэтов. - Павел Алексеевич!
      - Маханов?
      - Он самый!
      - Интересно, - сказал Вяльцев, - в каком разрезе он говорит? О роли своей макетной мастерской в развитии отечественной техники трансформации во времени?
      - Во всяком случае, ему тоже аплодируют.
      - Ну что? - спросил Акимов. - Будем выходить или отсидимся до вечера?
      - Выходим, - сказал Вяльцев. - Работать надо.
      - Выходить, так выходить. - И Акимов пошел в тамбур.
      Через несколько минут двери транстайма открылись и из него, как ни в чем ни бывало, выпрыгнули один за другим все члены экипажа. Из пристройки бывшего гаража уже катили тележки с приборами, тащили столы. Все начиналось с начала.
      Журналисты, корреспонденты и ответственные товарищи были несколько обескуражены появлением Вяльцева и его экипажа. Начальник СКБ пробирался к загородке. Павел Алексеевич задумчиво грыз дужку очков, забыв снизойти с трибуны на грешную землю.
      - Потрудитесь объяснить, - начал Николай Васильевич.
      Вяльцев страдальчески сморщил лицо:
      - Я вам объяснял все час назад.
      - Кто виноват? Чья система испортилась?
      - Виноваты все. И вы в том числе. А вышла из строя система образования волновода времени. Вам это о чем-нибудь говорит?
      - Разбираться в этих... транстаймах - дело главного инженера. Потрудитесь зайти ко мне в кабинет.
      - С удовольствием. Но если через пять минут на площадке будет хоть один посторонний человек, я напишу докладную вам и в министерство о том, что мне мешают работать. Я не курочка ряба и золотых яиц не несу. Делать из меня музейный экспонат еще рановато. - Вяльцев повернулся к транстайму и начал отдавать распоряжения о начале работ. Корреспонденты и гости все еще не расходились.
      - Один только вопрос. Почему транстайм не проник в прошлое?
      - Потому что вы стали жертвой очередной мистификации. Он и не мог проникнуть туда.
      - Зачем же нас тогда сюда собрали?
      - Не имею представления...
      Пирамиду из так и не прочитанной корреспонденции на центральной площади в Капиках облицевали родосским мрамором и она послужила пьедесталом монумента Всеобъемлющей Непорочной Деве Инструкции и ее божественному сыну Параграфу. Сам монумент был исполнен традиционно в виде матери с младенцем на руках. Когда покрывало упало к подножию пирамиды, а рукоплескания и восторженные крики чуть поутихли, Эхразещераз открыл торжественное собрание и после краткого вступления предоставил слово Ответственному Лицу.
      - Товарищи дзяпики! - с воодушевлением начал тот. - Ваш трудовой подвиг не померкнет в веках! Еще никогда в Капиках не знали таких темпов строительства и таких темпов создания математических машин. В скором времени, когда каждая организация, каждый отдельный дзяпик как личность будут иметь возможность приобрести в постоянное пользование продукцию вашего завода, умножение "два на два" уже не будет ни для кого проблемой. Я не оговорился, сказав про завод. Решением Совета Старейшин Дзяпии, знающего ваши прекрасные достижения, в Капиках создается и завод математических машин, который будет серийно выпускать разработки СКБ. Директором завода назначен бывший теперь уже главный инженер СКБ - Зануда !
      - Слава Зануде! - кричали в толпе.
      - Слава Эхразещеразу!
      И тот и другой тихо улыбались своим мыслям. Одна из пальм свернула листья и превратилась в березку...
      - Нельзя однако забывать и об удовлетворении все возрастающих потребностей населения. Выпуск оптимального ряда громкозвучащих электронных тамтамов, товарищи дзяпики, - праздничный подарок дзяпикам. Громкозвучащую установку в каждую семью!
      Целая роща баобабов превратилась в кедрач...
      Тяжелый глайдер Вяльцева черным пятном висел в небе. Виктор взял было в руки кинокамеру, но тут же положил ее на место. Что-то не нравилось ему в картине, расстилавшейся внизу. Зачем этот шум, грохот, литавры?! Ведь могут же, могут дзяпики работать. Вот ведь создали же они приятные и чистенькие хижины с деревянной резьбой. И хотят, хотят работать. Тяжело, но все же перетаскивают гранит, горы земли, штабеля леса. Вот только направить бы их энергию в нужном направлении. Неужели они сами ничего не понимают? Или им все равно? Или им, как Павлу Алексеевичу, что бы ни делать, лишь бы ничего не делать! Зачем эти гранитные бордюры, когда по самой улице невозможно ни проехать, ни пройти?
      - Товарищи дзяпики! - взывало Ответственное Лицо. - Вам не привыкать совершать трудовые подвиги. Кто в мире не знает теперь эти прекрасные розовые бордюры по магистрали Капики - СКБ математических машин!
      Лианы сорвались с шершавых стволов сосен и превратились в заросли тальника...
      Дзяпики с некоторых пор уже не потрясали кольями и щитами. Паяльники и остро отточенные каменные карандаши грозно и торжественно покачивались в их натруженных руках.
      О господи! Сколько еще всего они могли совершить. А оратор продолжал говорить о СКБ, о заводе, о вычислительном центре, создание которого в Капиках оказывается, уже было запланировано. Вяльцев потерял нить внимания и очнулся только при последних словах:
      - ...и этот молчаливый, полный глубокого смысла монумент, указующий нам, что можно делать, а чего - нельзя, как светоч поведет нас к всеобщему, равному и тайному Счастью с самой большой буквы.
      Ограничители рева в глотках дзяпиков на таких мероприятиях не устанавливались, и поэтому неуправляемый, радостный, восторженный рев вознесся до небес. Монумент Непорочной Деве пошатнулся, сама пирамида вспучилась и медленно рассыпалась, поглотив Великую Инструкцию, так и не выпустившую из своих материнских рук божественного сына Параграфа.
      И тут из самой верхушки теперь уже пологой и бесформенной кучи руководящей корреспонденции вылез дзяпик, которому еще в первый день прибытия транстайма придавило ногу каменным письмом. Дзяпик потер затекшую лодыжку, неуверенно чихнул и спокойно, но с достоинством, начал снова возводить пирамиду. А когда пыль, поднятая при разрушении монумента, окончательно рассеялась, уже все дзяпики, каждый точно зная свое место, никем не понукаемые, по собственной инициативе воздвигали монумент Всеобъемлющей Святой Непорочной Деве Инструкции и ее божественному сыну Параграфу.
      Вяльцев с тоской оглядел горизонт. Всюду тянулись к небу хвойные и лиственные сибирские леса.
      14
      Тяжелый глайдер Вяльцева медленно опустился рядом с лабораторией-навесом Акимова. Виктор отбросил прозрачный колпак, но остался сидеть в безвольной уставшей позе. Акимов сразу же подошел к машине. Тоня, Юрий и другие дзяпики - за ним.
      - Виктор, что еще случилось?
      - Многое, Анатолий. Ты тогда здорово сказал, что цивилизация дзяпиков тебе что-то напоминает.
      - Я и сейчас уверен, что сходство большое.
      - Оно, Толя, почти абсолютное. Они каким-то образом копируют все самое плохое, что есть у нас. Ты бы послушал, что сейчас говорило Ответственное Лицо на торжественном собрании дзяпиков по поводу открытия монумента Святой Деве Инструкции и ее божественному сыну Параграфу.
      - Уже и монумент есть?
      - Есть. Теперь они будут срывать план за планом, корректировать их, бесстыдно подтасовывать факты, чтобы внешне все обстояло благополучно, чтобы никакая информация об истинном положении дел не просочилась в прессу. А потом начнут искать виновных. И, конечно, найдут.
      - Что ты предлагаешь, Виктор?
      - Ну что могу предложить я - обыкновенный инженер, которому осталось пробыть здесь всего тридцать часов?
      - Уже только тридцать? - озабоченно спросил Акимов.
      - Тридцать, - повторил дзяпик Юрий и машинально протер очки платком.
      - Только тридцать! - радостно выпалила Тоня и тут же поняла свою ошибку. Еще никто не говорил ей, что ее возьмут туда.
      - Позвольте задать вопрос, - обратился дзяпик Юрий к Вяльцеву. - У вас там есть кто-нибудь по имени Юрий?
      - Есть, хотя в последнее время это имя стало немодным.
      Дзяпик замялся.
      - А в чем дело?
      - Видите ли... Этот Юрий должен заниматься проблемой темпорального поля.
      - Юрий Петрович? Один из лучших наших инженеров? Откуда вы его знаете?
      - Нет, нет. Я не могу этого знать. Я просто спросил... Не говорил ли вам этот Юрий Петрович, что он разрабатывает теорию темпорального поля с точки зрения путешествий в будущее?
      - Трудно сказать. Нам и путешествий в прошлое хватает по уши... Нет, не могу с уверенностью утверждать... По работе этого не требовалось, а поговорить, чем человек живет, все не хватает времени.
      - Да, это так.
      - А зачем вам это знать?
      - Для себя.
      - Он сам занимается подобной проблемой, - пояснил Акимов.
      - Здесь? У дзяпиков ?
      - Что же в этом странного, - сказал дзяпик. - В любом обществе находились люди, которые задумывались над будущим... Я все-таки думаю, что он работает над этой проблемой.
      - Кто? Вельский?
      - Да. Юрий Петрович Вельский.
      - Вы что-то знаете, - сказал Вяльцев. - Это может быть очень важно.
      - Нет, нет. Ничего... Простите, но пора идти.
      - Стойте! Что вы знаете!
      - Могу сказать только одно. Мне там места нет. Мое место занято. И место Тони и этих вот дзяпиков. Нам лучше разойтись по хижинам и спокойно доживать свой век здесь, в прошлом.
      - Я не смогу, - сказала Тоня.
      - Возможно. Я, наверное, тоже не смогу. Но так будет лучше. Наше место занято.
      - Толя, это правда, что он сказал? - испросила Тоня и схватила Акимова за руку.
      - Я не поднимаю, о чем он говорит.
      - Не понимаешь, Анатолий? - Дзяпик Юрий впервые, кажется, разозлился. - Но ведь там у тебя есть девушка, которую звать Тоня.
      - Откуда ты все знаешь?
      - Клянусь. Я этого не знаю. Но ведь можно догадаться кое о чем, если все-таки попытаться думать.
      - Толя! - крикнула дзяпичка и дернула его за плечо. - Говори!
      - Да, - сказал Акимов. - Но только это ты и есть.
      - Не верю. Ты ведь не возьмешь меня с собой?!
      - Твое место там занято, - повторил дзяпик. - Если он возьмет тебя туда, то у него будет две Тони Топольцевых.
      - Нет. Ведь зажигалку тебе, Толя, подарила я?!
      - Ты, - сказал Акимов.
      - Вот видите?!- дзяпичка радостно обвела взглядом толпу.
      - Что еще за зажигалка? - спросил, почти выкрикнул Вяльцев.
      - Та, которая, по твоим словам, работает как генератор случайных чисел.
      - Час от часу не легче.
      - Только в ней еще не кончился газ, - сказала дзяпичка.
      - Да. Еще не кончился, - подтвердил Акимов.
      - Главный Первому. Толпа дзяпиков совершила нападение на транстайм.
      - Первый Главному. Проникли внутрь?
      - Нет. Осаждают снаружи. Что предпринять?
      - Первый Главному. Держитесь. Немедленно вылетаем.
      - Главный Первому, Вас понял.
      - Акимов! - крикнул Вяльцев - Немедленно в глайдер! На транстайм совершенно нападение.
      Акимов не тронулся с места.
      - Акимов, черт тебя подери!
      - А этих... Просто бросить?
      - У вас нет времени рассуждать, - сказал дзяпик Юрий, - тем более что вы все равно не сможете нам помочь.
      - Вяльцев, я останусь, пока еще есть время! Вышли мне на автопилоте тяжелый глайдер к тому дереву на тропе.
      - Что ты задумал?
      - Не знаю. Просто есть время.
      - Черт! Черт! Черт! Лучше все-таки лететь!
      - Нет, Вяльцев.
      - Тогда иди туда сразу. Глайдер пошлю немедленно.
      Вяльцев захлопнул колпак и рванул по дуге вверх. Из-за угла показалась группа тяжеловооруженных воинов-дзяпиков и несколько носильщиков с каменными плитами на спинах.
      - Это еще что за картинка? - спросил Акимов.
      - Это...
      ...Вяльцев вошел в кабинет начальника СКБ со смешанным чувством злости, неудовлетворенности, протеста и даже обиды. Последнее обстоятельство удивило даже его самого, когда он попытался разобраться в собственных чувствах и собраться с мыслями. Обижаться на начальника СКБ? Абсурд! Обижаешься, когда веришь, надеешься, а тебя обманывает именно тот, в кого ты верил, на кого надеялся.
      В кабинете, кроме самого Николая Васильевича, сидел только что вернувшийся из длительной заграничной командировки главный инженер - Игорь Викторович Бродский, секретарь партбюро - Дмитрий Викторович Лопатин и председатель месткома - Олег Степанович Огарин.
      Кабинет начальника СКБ был просторен, с огромными светлыми окнами, бледно-желтыми высокими стенами, толстой ковровой дорожкой. Стол поражал тщательно продуманным порядком расположения бумаг, папок, журналов и своей изящной строгостью конструкции. Николай Васильевич о чем-то беседовал с председателем месткома. Парторг сидел за длинным столом для заседаний. Главный инженер размеренным шагом ходил из угла в угол кабинета.
      - Садись, Вяльцев, - предложил начальник СКБ и еще минут пять разговаривал с Огариным.
      Вяльцев сел, ни на кого не глядя. Терпеливо ждал. Подошел главный инженер, спросил:
      - Как в общем идут дела по теме?
      Вяльцев хотел ответить: "Сейчас узнаете". Но сдержался.
      - Тяжело. Чрезвычайно тяжело.
      - А что так? - спросил Игорь Викторович.
      - Долго рассказывать. Приходите в гараж.
      Главный инженер понимающе кивнул и снова принялся мерить шагами кабинет.
      Начальник СКБ закончил беседу и обратился к Вяльцеву:
      - Говорят, у тебя дисциплина в отделе совсем развалилась. А?
      Вяльцев на мгновение опешил. Вот это оборот! Вопрос, которого он ждал менее всего.
      - Задавайте вопросы конкретнее. А с дисциплиной в отделе все в порядке.
      - В порядке! - Николай Васильевич лукаво усмехнулся. Растерянность, несдержанность, которые охватили его на площадке возле транстайма, исчезли бесследно. - За последнюю неделю утеряно два пропуска. Раз! Спицын не работает третий день, а восьмерки ему в табель ставят. Два! Очистку территории СКБ сорвали. Три! А вот это? - Николай Васильевич потряс листками бумаги. - Два извещения из медвытрезвителя! До чего докатились! Начальник СКБ с омерзением отбросил листки, обхватил голову руками, оперся локтями о стол и даже застонал.
      "Кто мог попасть в вытрезвитель? - подумал Вяльцев. - Сидоров?"
      - Кто отвечает за дисциплину в отделе?! - внезапно заорал Николай Васильевич и стукнул по столу кулаком. Вяльцев не пошевелился. - Кто?! Я вас спрашиваю!
      - За дисциплину в отделе отвечаю я, - медленно, с расстановкой ответил Вяльцев.
      - Так вот! За развал дисциплины я снимаю вас с должности начальника отдела!
      - Только попробуйте! - неожиданно для самого себя сказал Вяльцев. Ничего у вас не выйдет!
      - Угрозы! Как ты себя ведешь?! - Начальник СКБ не на шутку был взбешен выходкой Вяльцева. - Уволю! Уволю!
      "Спорить с ним? Бесполезно, - думал Вяльцев. - Соглашаться со всем? Стыдно. Упираться? Или прикинуться дурачком? Уйти? Вот это было бы действительно обидным. Жалко бросать работу, ребят".
      - Развалил отдел! - кричал начальник СКБ. - Сделал СКБ посмешищем! Уволю И не просто, а по статье за недоверие!
      - Увольняйте. - Вяльцев медленно поднялся и подошел к столу. Увольняйте! Я себе работу найду. Я инженер. Это у меня никто не отнимет. Не примут начальником отдела, лаборатории, я смогу работать ведущим инженером, старшим, простым. Я буду работать. Работать. А куда вы пойдете, когда вас снимут с должности начальника СКБ? Что вы умеете делать? У вас есть организаторские способности? Знания инженера, ученого? Что у вас за душой? Вы боитесь. Боитесь, что вас снимут с выгодной должности и заставят работать. Руками. Головой. А вы не справитесь. И вас понизят в должности еще и еще. Что вы тогда будете делать? Я бы вас не взял в отдел даже простым инженером. Вы боитесь, что, не дай Бог!, кто-нибудь окажется умнее вас, я все заметят и поймут это. Тогда, по вашему мнению, вам крышка. А вдруг тот человек захочет стать начальником СКБ? И вы всех давите. Подал человек свой собственный голос, хлоп его по голове. Не лезь! Делай не то, что надо, а то, что тебе приказано. У вас нет знаний и способностей, и поэтому вы боитесь. Всех и всего.
      Вяльцев говорил медленно, тихо, но едва сдерживаясь, чтобы самому не перейти на крик.
      Начальник СКБ часто-часто моргал веками. В его глазах была безысходная тоска.
      - Хорошо, - сказал он. - Я это учту. Пишите заявление. По собственному желанию. Не буду портить вашу блестящую карьеру. Пишите. - Николай Васильевич пододвинул Вяльцеву лист бумаги и шариковую ручку.
      - Пошумели и хватит, - встал из-за стола парторг Лопатин. - Сядь, Вяльцев. Успокойся.
      Вяльцев сел на стул. Николай Васильевич все еще протягивал ему чистый лист бумаги.
      - Давайте спокойно разберемся, - продолжил Лопатин. - Без крика. Может быть, все уладим. С дисциплиной у тебя в отделе действительно не все хорошо. Расскажи.
      - Все, о чем говорил начальник СКБ, правильно, - сказал Вяльцев...
      Виктор еще издали увидел плотную толпу дзяпиков, облепившую транстайм. Чтобы хоть как-то приостановить их действия, он включил сирену, но на дзяпиков это не произвело ни малейшего впечатления. Похоже, что на них действовали только призывы начальства. Створки ангара медленно открылись, и тотчас же Вяльцев ввел свой глайдер в транстайм. Створки сомкнулись. Виктор выскочил из глайдера, перевел управление им на пульт рабочей кабины и бросился вперед по коридору.
      - Облепили, как муравьи, - сказал Чекин.
      - Подожди, Слава. - Вяльцев бросился к пульту. - Надо глайдер Акимову послать. К тому дереву. Помнишь?
      Вяльцев включил радар, разложил перед собой карту местности и снова дистанционно открыл створки ангара. Глайдер пробкой выскочил из транстайма и замер на месте.
      - Придется вести по карте и радару, - сказал Вяльцев.
      - Как случилось, что он отстал? - спросил Чекин.
      - Он не отстал. Он просто остался. Понимаешь, там собралось десятка два дзяпиков и среди них эта... Тоня. Дзяпичка. Они что-то знают, но не говорят, или сами не понимают. Но что-то тут есть. Вот Акимов и остался. Попросил прислать глайдер. Понятия не имею, что он задумал.
      - Виктор Григорьевич, - сказал Силуэтов, - Пора уже прекратить всякие эксперименты и исследования этой цивилизации.
      - Понимаю, Антон. Завтра сворачиваемся. А что хоть тут произошло?
      - Толком ничего не поймешь, - сказал Чекин. - Набежало человек пятьсот и давай орать, суетиться, стучать.
      - Вооруженные?
      - Для чего тут им оружие? Они понимают, что своим оружием им нас не взять.
      - Да и с голыми руками они больше сюда не проберутся, как тот. Кстати, как он?
      - Забаррикадировался и не выходит.
      - Придется выпиливать окно. Так что же все-таки этим дзяпикам нужно?
      - Я выключил микрофоны, а то оглохнуть можно.
      - Сначала доставим глайдер Акимову.
      Вяльцев старательно вел глайдер на небольшой скорости, все время сверяя расстояние до него и азимут, выдаваемые экраном радара, с картой.
      - Что еще? - не поворачивая головы, спросил он.
      - Счетчик продолжает отсчитывать время в обратном направлении, сказал Силуэтов, - Уже седьмое тысячелетие до новой эры.
      - И что это может значить?
      - Какая-то непонятная неисправность, так как транстайм не движется во времени.
      - Да. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть в иллюминатор. Так... Глайдер на месте. Если и не возле самого дерева, то где-то поблизости. Надо полагать, что Акимов догадается вызвать нас по радио, как только влезет в глайдер. Ну, а теперь займемся дзяпиками. Надо ошарашить их чем-то.
      - Давайте запишем на магнитофонную ленту их рев, усилим и через динамики пошлем обратно.
      - Идея, Антон.
      Минут через пять над транстаймом раздался страшный рев, который, наверное, было слышно даже в Капиках. Вяльцев внезапно выключил магнитофон и сказал:
      - Товарищи дзяпики! Прошу объяснить причину вашего поведения. Что вам нужно?
      Перед иллюминатором возник дзяпик.
      - Что вам от нас нужно? - спросил Вяльцев.
      - Ничего.
      - Как, в таком случае, расценить ваши действия?
      - Да котлован под здание заводского гаража вырыли не на том месте. По уточненным данным он должен быть там, где стоит ваша хижина. И ваше присутствие мешает нам работать.
      - Досадное совпадение. В ближайшие часы мы освободим стройплощадку. Можете рыть, сколько душе угодно.
      - По графику выемка грунта должна начаться через час.
      - И что же вы решили предпринять?
      - Скинуть ваши хижину в ошибочно вырытый котлован.
      - В таком случае оттащите его в сторону, если вам больше нечего делать.
      - Котлован все равно придется засыпать. А ваша хижина имеет объем около тысячи кубов. Соображаете?
      Вяльцев вздрогнул от каких-то странных звуков, средних между всхлипыванием и смехом.
      Вооруженные воины появились и с другой стороны. Они приближались молча, и непонятно было, что же они намерены делать. Но вид вооруженных людей всегда действует устрашающе. Дзяпики, стоявшие рядом с Акимовым, заволновались.
      - Началось, - сказал Юрий.
      - Что? - коротко спросил Акимов.
      - Тебе надо бежать. Нам же теперь все равно.
      Нерешительность дзяпиков привела к тому, что они были мгновенно окружены. Воины с короткими мечами в руках и плетеными, обитыми металлическими пластинками щитами молча теснили их, сужая круг.
      - Что вам надо?! - крикнул Акимов. Сквозь цепь гоплитов протиснулся дзяпик с парабеллумом в руке.
      - Взять! - приказал он.
      Акимова схватили за руки.
      - А Карат! - крикнул Акимов, разбрасывая воинов в стороны.
      Будь у Анатолия место для разбега, он еще смог бы прорваться. Но пространство было слишком ограничено. Акимову связали руки. Несколько воинов вытерли разбитые носы и губы.
      - Какое вы имеете право? - снова крикнул Акимов, тяжело дыша.
      - Право имеющего Власть, - спокойно ответил военачальник. - Именем Святой Непорочной Девы Инструкции дзяпик Глупышонок арестован...
      - Я не дзяпик!
      - ...и сейчас будет направлен для выполнения специальных работ.
      - Шиш вы от меня получите!
      - Дзяпик Несмышленыш увольняется с работы без права заниматься в будущем умственным трудом.
      Юрий снял с носа очки и дернул шеей.
      - Дзяпичка Красотка за блуд и тунеядство выселяется из Капиков без права поселения н во всех других местах.
      Тоня вдруг заплакала и начала рваться к Акимову, но ее удержали силой.
      - Дзяпик... дзяпичка... дзяпик... дзяпик...
      Мероприятие коснулось всех, кто находился рядом с Акимовым.
      - Ррразойдись! Дзяпика Глупышонка за мной в кабинет к Эхразещеразу.
      Воины начали расталкивать дзяпиков щитами и ударами мечей плашмя.
      - Толя! - рванулась дзяпичка. Дзяпик Юрий, крепко держа ее за запястье, уходил скорым шагом по улице.
      - Тоня! Глайдер! Эх, черт! - Акимов понял, что ничего она не сможет сделать с непонятной машиной.
      Уволенные с работы Дзяпики поспешно расходились. Анатолия вели по улицам Капиков к центральной площади. По пути он еще несколько раз видел колонны вооруженных дзяпиков, которые с большим успехом разгоняли пугливые группки тоже, наверное, уволенных с работы и выселенных дзяпиков.
      На трибуне восседали Эхразещераз и Ответственное Лицо. Акимова подтолкнули к ним, правда, даже не заставив пасть на колени.
      - Глупышонок! - сказал начальник СКБ. - Ты назначен научным консультантом строительства вычислительного центра. Сроки у нас сжатые, а работы мы должны провести быстро и с блеском. Понял?
      Нет. Акимов пока ничего не понимал. Он просто удивленно отвесил челюсть.
      - ...Ну, а если подробнее? - спросил Лопатин.
      - За последнюю неделю действительно потеряли два пропуска. Практикантки из техникума. У них еще куклы в голове, а им - проходную. Наложил взыскание. Плачут. Не выношу слез.
      - А Спицын?
      - Спицын учится на заочном. Если нужно остаться после работы, всегда выручал. Попросил три дня. Готовится к зачетам. СКБ от этого не обеднеет.
      - Незаконно, все-таки.
      - Незаконно. Но ведь отгулы инженерам за сверхурочную работу у нас не положены. Он на ставке инженера. А человеку и время дорого, и деньги нужны. Официально я не прав. Но по-человечески меня можно понять,
      - Поймем, - улыбнулся парторг, и это могло означать все, что угодно.
      - Уборку на территории не стали делать потому, что шел дождь.
      - А другие делали! - вставил начальник СКБ.
      - Бесполезную работу делали. Все равно на следующий день переделывали.
      - Это был общегородской субботник, - сказал Николай Васильевич. - Все предприятия и организации были заняты уборкой, а Вяльцев не мог, боялся штаны испачкать.
      - Я не понимаю такой логики, - снова взрываясь, сказал Вяльцев.
      Парторг поднял руку, как бы успокаивая его.
      - А с теми, которые попали в вытрезвитель, я не знаю, что делать. Увольнять - жалко. Не увольнять - одни неприятности. Гипнотизера искал, не нашел. Страшно не то, что они попали в вытрезвитель, а то, что они не могут остановиться. Лечить их надо.