Наконец снова слышу звуки: мир безмолвия остался за стенами. Оглушительно шипит сжатый воздух, выталкивающий воду из камеры. Через несколько минут мы оказываемся в совершенно сухом помещении.

— Приехали, — говорит Джирг.

С некоторой опаской выхожу из гидромобиля. Воздух чист и резок, так как отдает каким-то специфическим запахом, напоминающим запах озона.

Нас встречают два рослых грианоида. Здесь тепло, и они почти обнажены, если не считать за одеяние треугольный передник из какой-то поблескивающей материи. У них развитая мускулатура, но в то же время бледно-зеленый, нездоровый цвет лица. Да… Искусственная атмосфера, пусть даже идеально отрегулированная, все же не может заменить естественную, пронизанную лучами живительного солнечного света.

Встречающие нас грианоиды очень молоды. Их движения быстры и энергичны. Они приветственно поднимают руки и улыбаются Джиргу. Оказывается, это не «сухари», как их собратья на поверхности.

В глазах грианоидов я не нахожу младенческого выражения, свойственного операторам Трозы. Лица их светятся разумом. Дети океана рассматривают меня очень внимательно, силясь, очевидно, понять, что за создание они видят пред собою. Джирг коротко рассказывает обо мне. Грианоиды дружелюбно улыбаются, сопровождая улыбку гортанными певучими возгласами.

Джирг мягко касается моего плеча.

— Я ухожу вверх, — говорит он.

— Куда вверх? — не понимаю я.

— Вверх, — повторяет Джирг. — В контрольный сектор Фиолетового океана. Ведь я поставлен Познавателями следить, чтобы грианоиды не покидали своего подземного города. Краски вечной природы Гриады не для них.

И он угрюмо смотрит себе под ноги.

— Но почему не для них?

— Так было всегда, сколько я себя помню. Таков Гармоничный Распорядок Жизни. Его установили Познаватели шесть тысяч лет тому назад. Грианоиды должны работать, а не мечтать о солнечной Гриаде, видение которой лишь вселяет в них сожаление о недоступном.

— Бесчеловечный распорядок жизни, — говорю я ему.

Джирг долго размышляет над этим замечанием, потом тихо рассказывает:

— Моя мать была из грианоидов. Поэтому, может быть, я и стал мореплавателем. С детства меня тянуло к Фиолетовому океану. Потом отец — он был Познаватель — отправил мою мать обратно к грианоидам. Я ее больше не видел. По образованию я Познаватель, а по духу грианоид! Я ненавижу то, что называется Гармоничным Распорядком Жизни! Выродившаяся система! Мои братья грианоиды — ее жертвы. Когда-нибудь мы ее разрушим! И Виара, моя сестра, мечтает о том дне, когда рухнет бессмысленное здание Гармоничного Распорядка!

— Так в чем же дело? Надо лишь объединиться и начать борьбу за переустройство жизни на Гриаде.

Джирг отрицательно качает головой.

— Сейчас это невозможно…

— Почему? Неужели грианоиды, создавшие изумительные подводные города, не могут разбить монополию Познавателей?

— Их удерживает угроза энергетического голода! Вот в чем дело! И не грианоиды построили подводные города и индустриальные центры. Их создавали автоматы и самодвижущиеся механизмы, управляемые электронными машинами, еще пять тысяч лет назад. А грианоиды пришли позже.

— Откуда же?

— Они потомки островитян, которых постепенно загнали на дно океана, вытеснив с островов и архипелагов. Что они могли сделать? Разбросанные на громадных водных пространствах, едва вышедшие из первобытной машинной цивилизации, они не могли тогда противостоять Познавателям, их электронной технике и энергии мезовещества. Но пройдут годы, и грианоиды достигнут уровня развития Познавателей! Мои братья упорно учатся, чтобы избавиться от вечной угрозы энергетического голода. Власть над энергией — вот в чем сила Познавателей!

— А таких, как ты и Виара, много среди Познавателей? Вы бы могли ускорить процесс познания для грианоидов?

— Мы это и делаем. Но нас еще мало. Управление энергией, то есть программы электронных машин, управляющих энергостанциями и генераторами энергии мезовещества, известно лишь узкому кругу Познавателей (технократов, как ты их называешь). Знание этих программ передается по наследству. Но когда-то этому придет конец!

Мы долго молчим, понимая друг друга. Потом я протягиваю Джиргу руки:

— Спасибо за все, друг. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Конечно, — откликается Джирг и захлопывает люк гидромобиля.

Грианоиды знаками показывают, что надо уходить из камеры. Несколько минут я наблюдаю, как вода заполняет зал. Гидромобиль плавно трогается с места и вскоре растворяется в океанских просторах.

Время как будто остановилось. Сколько дней я уже здесь нахожусь? Меня окружает деятельная жизнь. Грианоиды всегда в движении. Они непрерывно работают. Не понимаю, когда они отдыхают. Сколько часов в сутки они спят? Вероятно, не более двух-трех. Вспоминаю, что в этом нет ничего необычного: на Земле еще в период нашего там пребывания начали применять электросон: специальные электроаппараты присоединялись к голове, электроколебания определенной частоты воздействовали на спящие нервные клетки коры головного мозга. Эти колебания восстанавливали работоспособность за каких-нибудь три-четыре часа, в то время как при естественном сне для отдыха клеток мозга требовалось не менее семи часов.

Этот подводный город — грианоиды называют его Леза — представляет собой гигантский индустриально-электронный центр. В результате сложнейших технологических процессов здесь синтезируются сотни и тысячи ценнейших веществ. Все здесь делается без помощи человеческих рук; процессы автоматизированы до предела. Значительную часть города занимает комбинат по извлечению металлов из морской воды. Гигантские насосы гонят миллионы кубометров воды к целому лесу грибовидных ионитовых фильтров. Пройдя фильтры, вода поступает в башенные бактериальные фильтры, где триллионы бактерий «высасывают» из нее химические элементы, растворенные в океане.

Бактерии последовательно улавливают все металлы. Затем гравитационные трубопроводы переносят фильтры, насыщенные металлическими бактериями, в индукционные вакуумные печи, которые питаются энергией солнца, подаваемой с поверхности Гриады. Расплавленные металлы кристаллизуются в ультразвуковых камерах и там затвердевают. Все производство осуществляется автоматически: им управляют два оператора из Электронного Мозга Лезы.

Грианоиды предоставили мне полную свободу. Я непрерывно наблюдаю их жизнь. Чудеса встречают меня на каждом шагу. Как-то зашел я в Телецентр и вижу: перед огромным экраном грианоид следит за фигурами в голубоватых костюмах (они двигаются в центре экрана). Фигуры копошатся среди бешеного мелькания розоватых струй. Густые зелено-голубые сумерки не позволяют мне рассмотреть заросли зловещих черно-желтых водорослей. На пульте рассержено гудит большой счетчик радиоактивных частиц. Он показывает чудовищный уровень радиации — сто миллионов рентген!

— Далеко ли отсюда этот очаг излучений? — с беспокойством спрашиваю я.

Возможно грианоиды невосприимчивы к радиоактивным лучам? А я в этот момент получаю, может быть, смертельную дозу радиации?

Грианоид включает огромную проективную карту океанского дна. В тысяче километров от Лезы на карте загорается зеленый огонек. Около него обозначена глубина: пятнадцать километров. Вот так впадина! В полтора раза глубже, чем знаменитая Марианская впадина Тихого океана. Ну, тогда можно не беспокоиться: излучения слишком далеки, чтобы их можно было опасаться. Да, но как же работают там эти существа, которых я наблюдаю на экране?

Я спросил грианоида, почему излучения не действуют на работающих.

Их сделали познаватели… Они не боятся радиации. Они ничего не ощущают…

Переводной аппарат, которым снабдил меня Джирг, металлическим голосом сообщает поразительные вещи: оказывается, голубые фигуры — это фробсы, искусственные существа, синтезированные Познавателями в Секторе биопсихологии. Повинуясь радиокомандам Электронного Мозга, которым управляет грианоид у пульта, фробсы добывают в глубочайшей океанской впадине редчайшие элементы. Грианоид не знает свойств этих элементов, но, вероятно, добываются очень ценные вещества, так как фробсы переносят прозрачные цилиндры с добытым ослепительно желтым элементом прямо на поверхность океана, где их принимают Познаватели и транспортируют в Трозу. Впоследствии я узнал от Самойлова, что желтое вещество — это не встречающийся на Земле элемент экароний, колоссальный природный аккумулятор энергии. Помещенный в космическое пространство, он жадно впитывает в себя все виды энергии в радиусе до миллиона километров. Подогретый затем до температуры в сто градусов, экароний с любой скоростью отдает запасенную энергию. Гриане применяли его для космических шародисков и для перестройки пространства-времени.

Постепенно начинаю понимать жизнь грианоидов. Они славные люди! У них есть сердце, они приветливы, отзывчивы, очень дружелюбно относятся ко мне, хотя никак не могут понять, откуда я появился на Гриаде. Ведь для них не существует Вселенной, других миров. Они ничего не знают, кроме операций управления автоматами и обслуживания механизмов и машин. Зато они умеют выращивать чудесные водоросли, из которых приготовляется их обычная пища, замечательно вкусная и калорийная. Я до сих пор с большим удовольствием вспоминаю тающие во рту паштеты, изготовленные из морских растений.

Дети океана живут в больших залах, освещенных ярким светом. Питаются они в огромных общественных столовых, полностью автоматизированных. В приготовлении пищи, как и во всех других отраслях производства, грианоиды принимают лишь пассивное участие, выполняя контрольные функции на пультах управления. Программы для электронных машин-поваров составлены Познавателями много сотен лет назад на основе научно-разработанных рационов.

У грианоидов чрезвычайно развито чувство коллективизма и товарищества, доходящее до полного самоотречения. Помню случай, который сильно поразил меня.

Дело было так. Очень много времени я проводил у огромного экрана телевизора, установленного в центральном диспетчерском пункте Лезы. Здесь дежурят сотни операторов, управляющих движениями подводных комбайнов в непроходимых водорослях. Электронные чудища методично и неторопливо вгрызаются в густую чащу багрово-красных растений; там, где они проходят, открываются прямые как стрела просеки. Сквозь прозрачные стенки трубопроводов видно, как багрово-красная масса переработанных водорослей течет в резервуары. Наполнившись доверху, резервуары автоматически отцепляются. Затем они буксируются телеуправляемым гидровозом к центральной входной камере Лезы. Как я узнал впоследствии, красная масса служила сырьем для приготовления особого препарата долголетия, продлевавшего жизнь Познавателей до трехсот лет.

И вот однажды, когда у центральной камеры скопилось около десятка гидровозов, прозрачные стены раздвинулись, пропуская машины в первый осушаемый зал. Внезапно раздался крик: «Берегись! Акугор!..» Со стороны океана показалась отвратительная морда страшного хищника. Грианоиды, обслуживающие машины, успели укрыться в бронированных кабинах гидровозов. Как попал сюда этот глубинный зверь, обитающий обычно далеко от города, до сих пор осталось загадкой. Вероятно, он был случайно пропущен патрульной службой телевидения.

Гигантский хищник, не найдя вблизи ничего съедобного, устремился к пульту, где растерянно метался диспетчер, регулировавший работу насосов и механизмов. Далее все произошло мгновенно. Огромная лапа-клешня настигла труженика в тот момент, когда он пытался включить сжатый воздух, давление которого вместе с водой выбросило бы акугора из зала. Но то ли в спешке, то ли по ошибке он включил механизмы, открывающие внутренние ворота. Океанская вода, сжатая давлением в тысячи атмосфер, с громоподобным гулом хлынула в залы преобразования энергии, сокрушая все на своем пути.

Вопль ужаса раздался возле меня: это кричала грианоидка-оператор. Я понял, что нависла страшная опасность. Через несколько минут вода доберется до главных генераторов, и тогда произойдет катастрофа: погаснет освещение, остановятся аппараты кондиционирования атмосферы, все население Лезы погибнет от удушья.

Акугор медленно дожевывал диспетчера, не торопясь уплывать от пульта. Вдруг из ближайшего гидровоза выпрыгнул грианоид и бесстрашно бросился к пульту. Хищник встрепенулся. Мгновение — и смельчак был бы перекушен пополам, но наперерез чудовищу прямо в его пасть устремились четыре других труженика. Меньше минуты понадобилось хищнику, чтобы по очереди растерзать всех смельчаков. Но эта заминка позволила первому грианоиду включить сжатый воздух. В одно мгновение акугор был выброшен из зала гигантским давлением вместе с водой. Но и сам грианоид также был выброшен в океан. Последнее, что я видел, была огромная пасть хищника, в которой исчезал герой, спасший город от гибели…

В течение получаса никто из окружающих меня не шевельнулся, не проронил ни слова. Слышны были лишь приглушенные рыдания женщин-операторов.

Вскоре у меня появился друг. Звали его Гер. Это был высокий красивый труженик с широко раскрытыми глубокими глазами, словно он все время жадно познавал окружающий мир. Впервые я встретил Гера возле Электронного Мозга, когда он управлял действиями фробсов на разработках экарония. Мы быстро нашли приемлемую форму взаимных объяснений и вскоре свободно разговаривали на любые темы. Гер необычайно полюбил меня и не отходил ни на шаг в те часы, когда не дежурил у пульта. Я был только рад этому: более внимательного гида нельзя было и желать.

Однажды Гер привел меня к группе товарищей. Они были заняты странным делом: нараспев произносили буквы и фразы грианского языка, которые чертил один из них на желтой стене.

В ответ на мой вопрос Гер пояснил:

— Здесь мои братья проходят Цикл Начал Познания. В этом зале — Низшая Ступень Познания. Видишь, они изучают грианскую азбуку. Через пять лет они закончат обучение и будут переведены в Высшую Ступень Цикла, которая находится в соседнем зале.

В Высшей Ступени я увидел картину, наполнившую мою душу радостью и надеждой. Занимавшиеся здесь грианоиды уже свободно разбирались в математике на уровне, примерно, наших средних школ, производили простейшие расчеты и могли конструировать несложные механизмы. Наконец небольшая пока группа достигла поразительных успехов — они начали опыты по освобождению энергии вещества. Это были ростки грядущего расцвета новой, настоящей цивилизации, которая сокрушит монополию Познавателей на высшие знания.

— Давно ли начали грианоиды великое дело познания? — спросил я.

— Двести четырнадцать кругов тому назад. Инициаторами движения за овладение знаниями гриан были Джирг и Виара. Они имели доступ к Информариям и смогли тайно передать нам микрофильмы школьных курсов обучения. Потом они смонтировали электронное читающее устройство и обучали первых грианоидов, которые теперь преподают своим собратьям.

— И Познаватели до сих пор не догадываются об этом движении?

— Им это даже не приходит в голову. За последнее тысячелетие все функции управления и контроля Познаватели переложили на автоматы и полугрианоидов, а сами стали пленниками Островов Отдыха. Легкая, бездумная жизнь, грезы в парах опьяняющего газа засасывают безвозвратно! Круги Многообразия во главе с Элцем вот уже пятьсот лет тщетно борются с вырождением. Если бы не полугрианоиды — служители, сидящие в Главных Энергетических Централях, — можно было бы давно сломить Познавателей. Чтобы иметь право попасть на Острова Отдыха в число избранных, полугрианоиды готовы погубить миллионы тружеников, лишив энергии тех, кто нарушит Гармоничный Распорядок Жизни. Но рано или поздно мы овладеем энергией! Изжившая себя Тысячелетняя Гармония будет уничтожена! Гриада увидит светлую зарю Свободы! Мы построим такое общество, где Творческий Труд и Радость Жизни станут уделом всех!

И Гер поднял над головой сжатый кулак. Его лицо горело вдохновением и решимостью. На минуту я забыл, что передо мною представитель невообразимо далекого от Земли мира. Мне казалось, что это один из безымянных борцов за Новый Мир, которыми так богата история родной планеты и которые из века в век строили Царство Освобожденного Труда.

Впервые я отчетливо осознал великую общность социально-исторического развития собратьев по разуму во всей безграничной Вселенной. Я понял, что ни временные отступления и регрессы, ни даже социальный застой, подобный грианскому, не могут остановить восходящего развития общества. Разумные существа неизбежно приходят к высшей ступени социального устройства, к той или иной форме самоуправляющейся ассоциации трудящихся — единственно целесообразному строю жизни!

Я молча протянул Геру руку:

— Я с вами…

— Спасибо друг, — просто ответил грианоид. — Нам рассказывал о тебе Джирг.

Внезапно мне пришла в голову полезная мысль:

— Я могу передать твоим братьям свои знания в области астронавигации. Они пригодятся вам, когда придет ваш час и вы устремитесь в просторы Космоса.

Вместо ответа Гер ласково погладил мои плечи: этот жест означал у подводных тружеников высшую степень проявления благодарности.

Целых две недели я без устали, «день» за «днем», диктовал в раструб лингвистического автомата все, что знал об астронавтике. Я рассказал им о великом землянине Циолковском, разум которого открыл человечеству реактивный двигатель — единственную машину, способную вырваться в Космос; о стране Ленина, величайшего из землян, стране, которая первой начала штурм неба на пороге Эры Всемирного Освобождения; об освоении человечеством всего околосолнечного пространства; о великой победе человеческого разума, научившегося полностью превращать вещество в свет; о первых межзвездных полетах, открывших Эру Познания Вселенной. Я рассказал им о своем друге Самойлове, нашедшем способ превращения вещества в гравитоны, энергия распада которых позволила нам пронестись через пространство-время и разыскать Гриаду в необозримых глубинах Галактики.

Я надеюсь, что мои скромные знания и опыт принесут грианоидам хоть некоторую пользу в их великой борьбе за Новый Светлый Мир.

В Лезе я впервые на практике наблюдал «работу» Службы Тысячелетней Гармонии, о которой мне со смехом и возмущением вкратце рассказывал Петр Михайлович в Высшей Ступени Познания. Только что окончился обед, и мы с Гером вышли прогуляться на Площадь Старших Братьев. У одной из колонн, поддерживающих купол города, я заметил скопление грианоидов. Вероятно, они тоже совершали послеобеденную прогулку. Подойдя ближе, я увидел, что грианоиды смотрят на черный грибовидный аппарат, вмонтированный в колонну на высоте трех-четырех метров.

— Что это за аппарат? — спросил я Гера.

Мой друг саркастически улыбнулся:

— Это? Аппарат, улучшающий пищеварение.

Вдруг из аппарата раздался резкий голос:

— Слушайте! Слушайте! Слушайте! Говорит Служба Тысячелетней Гармонии!

— Начинается, — сказал Гер и весело посмотрел на меня.

— Что начинается? — я был заинтригован.

— Сейчас узнаешь…

Из аппарата полилась торжественно-мрачная музыка.

— Симфония… страдающего брата Познавателя, — давясь от смеха, пояснил мне Гер.

Я еще ничего не понимал, сбитый с толку беспричинной веселостью Гера. С последними необычайно высокими «музыкальными» нотами снова раздался металлический голос:

— Братья грианоиды! Привет вам от ваших братьев Познавателей, безропотно несущих тяжкое бремя по накоплению и применению знаний о Великом Многообразии…

Грианоиды иронически переглянулись. Кое-где послышался приглушенный смех.

С возрастающим изумлением слушал я передачу Службы Тысячелетней Гармонии (теперь я смутно вспомнил содержание «текста», о котором рассказывал Самойлов).

«Золотой век… — надрывался кибернетический диктор. — Грианоиды потому находятся на Сумеречных Равнинах, что они всегда там жили. Это их естественная среда. На поверхности Гриады они не смогут жить, будут болеть и вымирать».

Со всех сторон раздавался откровенный смех. Грианоиды даже подсказывали диктору следующие фразы. Очевидно эти передачи они знали наизусть.

«Братья! Думайте всегда о ваших товарищах по труду — Познавателях, задыхающихся от непосильного умственного труда!» — продолжал диктор.

Гомерический хохот волнами перекатывался по Площади Старших Братьев. В его звуках совершенно потонул голос пропагандиста Тысячелетней Гармонии, и я тщетно пытался уловить конец передачи.

— Ну их! — все еще смеясь проговорил Гер. — Пойдем отдохнем перед занятиями. — Он, наконец, успокоился и, вытирая слезы, выступившие на глазах, виновато пояснил мне: — Каждый раз слушаешь почти одно и то же, и все-таки не удержишься от смеха. — Внезапно он помрачнел и продолжал спокойно: — Страшно надоело!.. Четыре раза в день с завидной точностью Служба Тысячелетней Гармонии включает свои аппараты, чтобы провести очередной цикл «идеологической» обработки грианоидов. Нет никакой возможности спастись от этой надоедливой трескотни! Если выключить хоть один аппарат — автоматически прекратится подача энергии с Лезу.

— Но какой толк в этих передачах? — удивился я. — Ведь это же сказки для маленьких детей. Или они считают нас совершенными глупцами?

— Конечно! В этом трагедия! Бедные братья Познаватели! Вот уже пошло второе тысячелетие, как они забывают сменить текст передачи, целиком доверив «великое дело Тысячелетней Гармонии» роботам. Раньше хоть передачу вели биопсихологи, а теперь и они обленились… Бедные роботы и автоматы получили новую тяжелую нагрузку!

— Неужели Познаватели никогда не проверяют вашу жизнь здесь? И не хотят убедиться, как действует на вас пропаганда Тысячелетней Гармонии?

— Куда там! — махнул рукой Гер. — В своем самомнении они смотрят на грианоидов глазами далеких предков — Хранителей Знаний, в эпоху которых наши братья действительно были на самом дне пучины Незнания. Теперь же, спустя три тысячелетия, мы совсем иные. Да ты и сам видел. Кроме того, они доверяют экранам своих телеаппаратов, наблюдая в них за нашей жизнью. Это очень мудро! В местах, где установлены телеаппараты Познавателей, мы всегда держим группы дежурных «глупцов». Они соревнуются друг с другом в искусстве поддерживать для Познавателей спасительной для нас иллюзии невежества и дикости.

— Но в Лезе Познаватели бывают все-таки?

— Нет, — отвечал Гер. — Они боятся Сумеречных Равнин. Последний раз Познаватели были у нас пятьдесят лет тому назад. Как нарочно, один из Познавателей был съеден акугором, которого искусно навел на них Старший Брат. С тех пор их не заманишь сюда! Они целиком полагаются на Сторожевых Познавателей и полугрианоидов. Вот, например, на Джирга.

Мы понимающе улыбнулись друг другу.

В последующие дни я убедился в правоте слов Гера. Где бы я не находился, меня везде настигал резкий голос Тысячелетней Гармонии. Грибовидные динамики Службы действительно торчали в самых неожиданных местах — на стенах шлюзовых камер, на карнизах зданий, на колоннах мезовещества, в залах отдыха и приема пищи, на гидровозах и в аппаратах кондиционирования воздуха.

«Почему я до сих пор не слышал этих передач? — недоумевал я. — Ведь сейчас от них просто нигде нет покоя». Мое недоумение вскоре развеял Гер; он сказал, что я попал в Лезу как раз в тот момент, когда Служба Тысячелетней Гармонии сделала перерыв в работе: необходимо было перемотать магнитные ленты, так как окончился годовой цикл текстов передач.

— Теперь весь год без передышки, — «утешил» меня Гер.

Однажды, когда мы с Гером упорно постигали принципы преобразования энергии мезовещества, записанные на микрофильмах, привезенных Джиргом, в комнату быстро вошел незнакомый мне труженик и что-то тихо сказал Геру. Последний тотчас же встал и, обернувшись ко мне, предложил:

— Хочешь пойти с нами на Товарищеское Собрание? Там Старшие Братья отчитываются в своей деятельности за два круга (круг равен двум с половиной земным месяцам).

— Конечно! — воскликнул я.

Мы спустились в движущийся тоннель и через полчаса езды уже были на колоссальной площади, где собралось не менее миллиона грианоидов. В центре площади возвышался род металлического помоста. Седоволосые труженики в странных черно-зеленых одеяниях сидели здесь, тихо переговариваясь. Я понял, что это и были Старшие Братья. Вот один из них встал и поднял руку. Сразу смолк сдержанный гул голосов, напоминающий далекий шум морского прибоя. Когда Старший Брат заговорил, то его голос прозвучал подобно грому. Вероятно, звуки усиливались здесь специальными акустическими аппаратами.

— Познаватели надеялись, что я буду первым стражем Гармоничного Распорядка Жизни в Лезе, — гулко зазвучал голос Старшего Брата. — Но я старался делать так, чтобы мои братья меньше ощущали его бессмысленный ритм. Ни один труженик Лезы не испытывал недостатка в пище и не был лишен отдыха. Пробуждение, время приема пищи, часы работы и отдыха, отход ко сну соблюдались с точностью до одной гуны (как я узнал впоследствии, гуна равнялась десяти земным секундам). Сейчас я работаю над Системой Нового Распорядка Жизни, который установят наши потомки в Свободной Гриаде!

Когда грианоид окончил говорить, он снял с головы род шлема и опустился на одно колено, всем своим видом показывая уважение и подчинение воле общества. Последовал ряд вопросов, на которые он отвечал ясно и четко. Вероятно, народ Лезы остался доволен деятельностью этого Старшего Брата. Седой труженик с достоинством встал и под одобрительный гул занял свое прежнее место на возвышении.

Одним из последних отчитывался невысокий грианоид с глубоко ушедшими под лоб глазами; они излучали беспокойный блеск. Как я понял, он ведал распределением материальных благ среди тружеников Восточных Сумеречных Равнин, где были наиболее тяжелые условия работы, где требовались безупречная объективность и всесторонний учет труда каждого грианоида. Речь этого Старшего Брата была выслушана среди всеобщего молчания. Однако когда он по традиции опустился на колено, ожидая вопросов, на помост поднялось несколько десятков тружеников с Восточных Сумеречных Равнин. Они гневно говорили что-то, указывая пальцами на склонившегося грианоида. Вероятно, они обличали недостойного старшего брата в недобросовестном исполнении общенародных обязанностей. Миллионное собрание сердито загудело, словно гигантский потревоженный улей. По мере того как появлялись все новые и новые обличители, голова грианоида опускалась все ниже и ниже.

Внезапно он резко встал, снял с себя черно-зеленое одеяние и шлем, положил все это у ног Старших Братьев и, понурив голову, исчез в Южной шлюзовой камере.

— Куда он теперь? — невольно вырвалось у меня.

Гор теплым взглядом проводил ушедшего. Потом ясным голосом ответил:

— Это не потерянный Старший Брат… Раз он пошел к Южному шлюзу, значит намерен отправиться в подводный центр, расположенный под Ледяными Пустынями Желсы. Там наши братья с Южных Сумеречных Равнин упорно готовят освобождение узников Желсы. Он отдает себя целиком делу освобождения, чтобы в какой-то мере искупить вину.

Гор на мгновение задумался, затем продолжал голосом, в котором зазвучали презрительные нотки:

— Однако бывает и так, что провинившийся Старший Брат до конца идет по пути падения: он становится предателем, верным помощником биопсихологов — и в виде особой милости назначается надсмотрщиком над тружениками Желсы. Но ренегаты получат справедливое возмездие!..