Земля Богородицы
ModernLib.Net / Религия / Прудникова Елена Анатольевна / Земля Богородицы - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(стр. 8)
Как многие изумлялись, смотря на Тебя, – столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его – паче сынов человеческих!
Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют пред Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и узнают то, чего не слыхали.
…Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.
Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.
Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.
Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира
нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.
Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас.
Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.
От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.
Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха и не было лжи в устах Его.
Но Господу угодно было поразить его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его.
На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих, и грехи их на Себе понесет.
Посему Я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».
(Исайя. 52:13 -15; 53: 2-12. VI век до Р. Х.)
…Пророчества – опасная вещь. Это мы можем видеть по нынешним временам, так это было и две тысячи лет назад. Они сложны и туманны и позволяют людям видеть в них то, что те хотят видеть. Иудеи, угнетенные и униженные подчиненным положением, мечтали о торжестве и возмездии – и получилось так, что они, в большинстве своем, увидели в пророчествах Престол, и не увидели Креста, хотя о нем говорилось более чем ясно. Куда уж яснее-то… Впрочем, у того же Исайи говорится и другое:
«И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите и не уразумеете; и очами смотреть будете – и не увидите.
Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их.
И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет.
И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле». (Исайя, 6:9-12)
И то же говорит пророк Даниил:
«…Предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет…» (Даниил. 9:26)
…В самом конце XIX века двое молодых евреев прибыли в Палестину. «Чем дальше они шли, тем становились печальнее. В Земле Обетованной отнюдь не текли молоко и мед. Это была страна зловонных болот, оголенных склонов, каменистых полей и бесплодной почвы – результат тысячелетней бесхозяйственности. Эта земля давно растеряла свое древнее плодородие и лежала перед ними голая, вся в ранах… С грустью смотрели братья на безрадостную картину представшую их глазам: серая, лишенная растительности, умирающая земля…»
Это цитата из романа Леона Юриса «Исход». Братья, которые шли по Палестине – вымышленные герои художественного произведения. Но земля – настоящая, не придуманная, они увидели ее такой. Такой она предстала в американском фильме «Авраам». Но раньше она такой не была… …Да, пророчества – жестокая и опасная вещь, если понять их не так…
Пророки умолкли за четыреста лет до Рождества Христова, но и без того пророчеств было столько, что никто не сомневался в приходе Спасителя. Но каким Его ждали? Профессор Московской духовной академии И. Н. Корсунский писал: «Вся духовная деятельность иудеев в послепленное время сосредотачивалась на изъяснении, дальнейшем развитии и ограждении
закона.
При этом… из заботливости об ограждении закона по его букве вытекала привязчивость к самой этой букве, и… буквальное толкование дошло до жалкого и вместе с тем смешного буквализма. Таким образом, буква подавляла, убивала ревнителей закона и толкователей его. Для совершенной правильности, верности толкования им недоставало внимания к животворящему духу Писания, а именно этот дух и веет в пророческой стороне содержания Ветхого Завета». «Вследствие этого увлечения мертвым и мертвящим буквализмом иудео-палестинское толкование почти упустило из виду – и, во всяком случае, превратно и грубо поняло – важнейшую сторону содержания Ветхого Завета, проникающую весь последний – пророческую, средоточием которой является мессианская идея. Этой грубости, плотскости соответствовало постепенно развившееся и имевшее прямое отношение к толкованию представление о Мессии как земном Царе-освободителе иудеев из-под власти иноземных народов».
(Впрочем, прежде чем кидать камни в раввинов, давайте оглянемся по сторонам. Разве мы так уж свободны от этого греха – перетолковывать пророчества так, как нам хочется, мечтая о силе и славе?) …К концу правления Ирода пронесся слух, что звезды указывают: Мессия вот-вот придет. Этими разговорами и ожиданием были полны площади и дома. Душой мессианского движения стали разнообразные секты, самой заметной из которых была секта ессеев. «Официальную церковь ессеи по-прежнему игнорировали, – пишет отец Александр Мень. – К Храму – теперь столь прекрасному – оставались равнодушными. “Сыны света” полагали, что Бог должен истребить его как место фальшивого служения. В одной из книг они во всех подробностях описывали новый Храм, который в День Господень явится на смену старому. Ессеи были уверены, что День этот не за горами. Все невзгоды: вторжение Помпея, безумства Ирода, землетрясение – были для них признаками последних конвульсий сатаны перед приходом Мессии. В одном ессейском гимне говорилось о родовых муках, за которым наступит торжество нового мира:
Ибо бедствия и тяжкие скорби хлынут, как волны,
Дабы Та, что беременна, произвела на свет Первенца:
Та, что беременна Мужем скорбей, пребывает в страдании,
И в узах преисподней грядет Она,
Чтобы явился в горниле беременной
Чудный Советник со своей властью.
Обращает внимание, что Мессия назван в псалме “Мужем скорбей”, как именовал его Второисайя. Это, пожалуй, единственный намек на страждущего Мессию во времена Второго Храма… Вероятно, у некоторых из ессеев возникала порой мысль, что и Спаситель пройдет через земные испытания. Но все же господствовали в секте иные воззрения, родственные воинственному мессианизму. “Все народы рассудит Его меч”, – говорили ессеи о грядущем Царе».
Появились иудеи, которых называли «чающими утешения Израилева» и которые целиком посвятили себя ожиданию Мессии. Они селились у Храма и проводили там все свободное время, чтобы не пропустить Его приход. Именно к ним относились старец Симеон и пророчица Анна, которые предрекли Иисусу из Назарета Его грядущую судьбу. Отец Александр Мень предполагает, что к ним относилась и юная Мариам из Назарета. Что ж, если это так, то многое в Ее судьбе становится понятней… Отец Александр Мень пишет: «Обращаясь к этим людям, мы как бы переносимся в иное измерение истории. Чтобы почувствовать атмосферу надежд, которые окрыляли “чающих”, нужно вчитаться в строки гимнов, приведенных у св. Луки. Все указывает на то, что их сложили не поэты по призванию, а простые верующие, хорошо знавшие Библию. “Песнь Марии” и “Песнь Захарии”, несомненно, получили распространение до Рождества, поскольку в них не говорится об уже пришедшем Мессии. Они, вероятно, звучали на первых христианских богослужениях, откуда их мог заимствовать евангелист… Перед нами настоящие гимны “анавитов”, смиренных “бедняков Божиих”, которые знают о небесном покрове, простертом над униженными и оскорбленными.
Низложил властителей с престолов
И вознес смиренных,
Алчущих исполнил благ,
А богатых отпустил ни с чем;
Поддержал Израиля, Служителя Своего,
В память о милости –
Как сказал Он отцам нашим, –
Милости к Аврааму и семени его вовек.
Лк. 1: 52-55
Долго готовился к чуду Богоявления народ Господень, к чуду, обещанному посланниками небес. И вот теперь оно уже близко.
Благословен Господь Бог Израилев,
Что посетил и сотворил искупление народу Своему,
И воздвиг нам мощь спасения
В доме Давида, Служителя Своего, –
Как Он сказал устами святых
Древних пророков Своих –
Спасение от врагов наших
И от руки ненавидящих нас:
Сотворить милость отцам нашим
И вспомнить Завет свой святой…
Чтобы безбоязненно, избавившись от руки врагов,
Служили мы ему в святости и праведности.
Лк. 1: 68-75.
Этот Новый Завет будет уже не тот, что когда-то возвестил Моисей среди молний Синая, и не тот, о котором грезили пустынники Мертвого моря, а искупительный завет, начертанный в сердцах любящих Господа»
.
Начало
Бен-Гур.За что его распяли?
Валтасар.Он взял на себя грехи всего мира. Для этого Он и пришел в этот мир.
Бен-Гур.Для такого конца?
Валтасар.Для такого начала…
Из фильма «Бен-Гур», Голливуд,1959 г.
И Мессия пришел – но немногие узнали Его. Христианская церковь началась со дня Пятидесятницы – сошествия Святого Духа на апостолов. Вся она тогда помещалась в небольшой комнате обычного иерусалимского дома – апостолы, братья Иисуса, несколько женщин. Таково было то горчичное зерно, из которого проросло дерево, накрывшее своей кроной весь земной шар. Прошедшие три года были чудом. Теперь начиналось иное – свидетельство о чуде. О том, что пророчества сбылись, Ветхий Завет завершился. Мир вокруг еще думал, что он – прежний, а для этих людей уже началась новая жизнь, полная огромного труда и великой радости. Протоиерей Александр Шмеман пишет об этом так: «Это новое есть, прежде всего, то общество, которое составляют христиане, и которое, несмотря на все связи с традиционной религией, вполне отлично от нее. Новозаветные писания, составленные уже по-гречески, называют его “экклисиа” –
церковь. Этим словом в общественно-политической жизни греко-римского мира обозначалось официальное, правомочное собрание граждан, созванных (этимологически «экклисиа» происходит от глагола созывать, призывать) для решения общественных дел, для суверенного волеизъявления. А в греческом переводе Ветхого Завета этот термин приобретает религиозный смысл – собрания народа Божьего, народа, избранного и призванного для служения себе самим Богом… Не просто религиозное братство, не духовное общество, не союз единомышленников, а Экклисиа: собрание перед лицом мира тех, кто призваны составить новый народ Божий, возвестить Его волю, исполнить Его дело».
«И такова новизна, такова святость этого общества, что вступление в него уже в Евангелии определено как новое рождение, и совершается через символическое уподобление смерти и воскресению: это крещение, то есть литургическое погружение нового христианина в воду, совершаемое в память и образ смерти и воскресения Христа… “Вы умерли, – сказал ап. Павел, – и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге; когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе” (Кол. 3: 3-4). Эти удивительные слова тогда понимались буквально: в знакомый и обыденный мир, в “натуральную” человеческую жизнь вошло и в них растет ослепительное сияние иного мира, жизни вечной…»
.
И тут на ум невольно приходят слова Сент-Экзюпери о том, что росток баобаба поначалу ничем не отличается от, допустим, розы. Впрочем, росток горчичного дерева – тоже. Новую церковь воспринимали как еще одну из многочисленных иудейских религиозных групп – да она таковой и была! Но было в ней что-то такое, чем она привлекала к себе людей. Очень скоро это привело к конфликту с религиозными властями Иерусалима. Стефан, один из глав общины, был казнен, церковь запрещена. Многие, не выдержав преследований, оставили Иерусалим… и понесли новое учение с собой, в другие города Иудеи и Самарии, и дальше в пока еще языческий мир. Начинаются великие проповеднические странствия апостолов. Никто, кажется, не спорит с тем, что величайший в этом миссионерском служении – Павел, «апостол язычников». Он приходил в город, дожидался субботы и шел в синагогу, где проповедовал Слово Божие. Немногие из иудеев принимали его, и тогда он обращался к язычникам, которые, в отличие от его единоплеменников, давно уже жили под пустыми небесами. Основав новую общину, Павел шел дальше. Поначалу христианские общины еще выполняли закон Моисеев, но недолго: Апостольский собор в Иерусалиме освободил христиан неевреев от этих правил. Никогда в истории Церкви не было легких времен. Трудным было и начало. Бесконечные споры между евреями и всеми остальными, с одной стороны. Необходимость научить бывших язычников, миропонимание которых было абсолютно иным, – с другой. Учения Церкви, как такового, еще не было – только апостольские свидетельства. И вечные нестроения, свойственные человеческой природе.
«Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Ибо… сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”»
– пишет апостол Павел в послании к коринфянам. Но мир – и иудейский, и языческий – пребывал в тяжелейшем религиозном кризисе, выхода из которого на прежних путях уже не было.
«Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего? –спрашивает апостол.
– Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благо-угодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие».
Про иудеев уже много написано, а что касается эллинов… В тогдашнем языческом мире милость богов была с теми, кто богат, силен и удачлив. Если ты таков, значит, боги к тебе милостивы, если нет – значит, нет. Действительно, с такой точки зрения все, что говорили христиане, было безумием… и тем не менее обращенных из язычников было много, и Церковь росла и крепла. Ей еще предстоит пройти через насмешки философов и гонения, обрести и потерять земную власть над половиной мира, и снова оказаться островом в языческом море, теперь уже новых времен… Но ведь суть, согласитесь, не в количестве! То есть, с точки зрения материализма – когда человек творит себе бога – конечно, чем больше у него сторонников, тем лучше. Но с иной точки зрения – когда Бог сотворил человека – лучше там, где истина. Даже если ее приверженцы умещаются в одной комнате самого обычного дома…
Глава 3. От папируса до компьютера
(Христианская и псевдохристианская литература: Евангелия и апокрифы)
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
………………………………
Но забыли мы, что осиянно
Только Слово средь земных тревог.
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это – Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Н. Гумилев
Семена, посеянные в Иудее, упали на благодатную почву. Новая религия быстро начала распространяться по миру – по каналам, связывавшим иудейскую диаспору рассеянную по городам Востока. Язычество в то время переживало всеобъемлющий кризис, и христианство, с его внутренней силой, казалось иноплеменникам притягательным – они ведь тоже были «изнурены и рассеяны».
Христиане были активны и деятельны в распространении своего учения. Скоро появилась и христианская литература: сборники речений Иисуса, Евангелия, деяния и послания апостолов, апокалипсисы («откровения»). Сочинения эти были как подлинные, так и придуманные – в то время на Востоке нередко неизвестный автор, ничтоже сумняшеся, мог подписать свое творение известным именем – разбирайся потом! Более того, каждая группа, отделившаяся от основной Церкви, создавала свое «священное писание». В христианской литературе упоминаются Евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Иакова, Филиппа, Фомы (целых два); Евангелия евреев, эбионитов, назореев (различные христианские группы) и даже некое «Евангелие Истины». Примерно так же дело обстояло и с пророчествами («апокалипсисами»), и с прочей литературой. Упоминаются Апокалипсис Петра, деяния некоторых апостолов, послания апостолов, «Учение двенадцати апостолов» и пр.
Сочинения эти были написаны на недолговечном папирусе, и до нашего времени из них дошло очень мало: отрывки, цитаты. Церковь все время вела отбор литературы, сохраняя и переписывая лишь те сочинения, которые она одобряла. По рукам ходило и великое множество подложных писаний. К примеру: в конце II века в Александрии имелось целых три «Евангелия от Марка»: новозаветное, подложное, написанное неким Карпократом, и «тайное», якобы написанное Марком для избранных.
Двадцатый век можно по праву назвать веком археологии. Были найдены, в первую очередь в Египте, климат которого позволял папирусам сохраняться, и некоторые из этих текстов. Но о них поговорим несколько позднее. Сначала – о той литературе, которая была признана Церковью.
Из тьмы веков…
– Иисус Христос был исторической фигурой, обладавшей огромным влиянием… его жизнь была описана тысячами последователей по всему миру, что и понятно, – Тибинг сделал паузу, отпил глоток чая, вернул чашку на каминную полку. – Для включения в Новый Завет рассматривались свыше восьмидесяти Евангелий, но лишь несколько удостоились чести быть представленными в этой книге…
– Но кто же решал, какое Евангелие выбрать? – спросила Софи.
– Ага! – Тибинг излучал энтузиазм. – Вот в чем кроется ирония. Библия, как мы теперь знаем, была составлена из различных источников язычником, римским императором Константином Великим.
Дэн Браун. Код да Винчи
Самые главные книги христианской литературы – это четыре Евангелия, отобранные Церковью как Священное Писание. Начнем с начала, с первого вопроса, поставленного скептиком: как они отбирались? Совсем не так, как принято думать. Это ведь только на первый взгляд все просто. Как мы сейчас представляем себе этот процесс? Собрались бородатые архиереи, обсудили всю имеющуюся в наличии литературу, сверившись с догматами, писаниями святых отцов и текущей политикой, сказали: «Это – истинно, а это – ложно». Основываясь на этом представлении, и пишут свои сказания о «тайном христианстве», спрятанном Церковью от людей, многочисленные «учителя» всех времен и народов. Но вот только не было в те времена догматов, и святые отцы еще не родились. Слово Божье несли апостолы и их ученики, а вместо архиереев и трепетно внимающей им паствы были маленькие неспокойные и очень сплоченные общины, сохранившие иудейскую привычку спорить по любому поводу и с трудом подчинявшиеся даже своим пресвитерам. И вот именно поэтому их отбору можно верить! «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях», – пишет апостол Лука в начале своего Евангелия. Дело в том, что он писал о вещах, которые христиане того времени хорошо знали. Для них написанное в Евангелиях ни в коей мере не было откровением, а просто фиксированием и упорядочением, может быть, с какими-то новыми фактами, но не более того… «Во всех памятниках, – пишет протоиерей Александр Шмеман, – мы находим ссылки на слова и на учение Христа, очевидно, известные всем с самого начала. И также с самого начала от новообращенного перед крещением Церковь требует исповедания веры в так называемом “крещальном символе”: кратком перечислении основных истин о Христе, что показывает вполне ясное знание о Нем, требуемое от всех христиан. Поэтому, когда в разных местах начали возникать записи апостольской проповеди, церковным сознанием они были сразу восприняты как записи именно изначального, знакомого, всеми принятого свидетельства и учения… Каковы бы ни были “источники” наших четырех Евангелий и их взаимоотношения, какие бы хитроумные гипотезы ни создавали ученые, стараясь восстановить их “генезис”, они были приняты Церковью – то есть получили
общее признание
именно потому, что по своему содержанию они совпадали с образом Христа и содержанием Его учения, какими с первого дня знала их Церковь. Мы ничего не знаем ни о спорах, ни о сомнениях: принятие или “узнавание” их совершилось, можно сказать, “само собой”. Церковь не “санкционировала” Писания Нового Завета, а приняла в нем то самое Слово Божие, которое имело изначала как источник своего существования».
В основе своей эти тексты говорили о Христе так же, как и апостолы, то есть верно. А чего еще хотеть?
Священные книги изучаются постоянно, и церковной наукой, и светской. Это ведь только на первый взгляд все просто: написали Евангелия, перевели их сначала на греческий, размножили, потом перевели на латинский, на церковнославянский, на русский… На самом деле здесь столько нюансов… Папирус – материал недолговечный, а жизнь человеческая полна войн и бедствий. Древние книги рассыпались от старости, горели в огне пожаров, погибали под развалинами разрушенных городов. Для какого-нибудь деятеля, который при слове «культура» хватался, за неимением пистолета, за меч, отменным удовольствием было поджечь библиотеку и смотреть, как красиво она горит, попивая взятое в соседнем подвале вино. Подлинных текстов двухтысячелетней давности практически не существует, они известны лишь в позднейших копиях. Книги переписывались от руки, так что не исключены и ошибки переписчика, и «редактура», и произвольные добавления. Археологи радуются, если удается найти древний клочок папируса, ученые – цитату в каком-нибудь документе, подтверждающую подлинность того, что мы вроде бы точно знаем. Копирайтов и авторских договоров в те времена также не существовало, особенно когда речь шла о литературе
преследуемойцеркви. Поэтому в научной среде до сих пор не утихают споры: когда и кем были написаны Евангелия. И, поскольку научная точка зрения то и дело прорывается на страницы печати, то надо бы пояснить, в чем тут дело. Наука всегда требует четких доказательств. Для нее имя автора в начале свитка не значит почти ничего, если не подтверждается десятком косвенных свидетельств. А проблема датировки древних книг на порядок сложнее, чем когда речь идет об археологии. По крайней мере, черепки, по которым определяют возраст раскопок, подлинные, а не десятые и двадцатые копии! А Евангелия десятки и сотни раз переписывались, и даже самые древние из найденных все равно являются неизвестно какими по счету копиями, да еще и с ошибками переписчиков. Классический пример здесь – тот самый верблюд, который должен был пройти сквозь игольное ушко. В Евангелии говорится так:
«И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»
.Каким только образом ни истолковывали эту фразу! Иисус всегда говорил очень конкретно, Он не прибегал к столь изысканно-поэтическим постмодернистским образам, так что странное сопоставление верблюда и игольного ушка будоражило умы читателей, заставляя искать скрытый смысл. В конце концов сошлись на следующей версии: в Иерусалимской стене были очень узкие ворота, в которые едва проходил взрослый человек, и эти ворота назывались «Игольные уши». (Приходилось даже встречать утверждение, что такие ворота были в Иерусалимском храме. Может быть… вот только зачем верблюда тащить в храм, да еще через боковые ворота?) Но есть и еще одна версия, куда более простая. Евангелия дошли до нас на греческом языке. По-гречески «верблюд» будет «kamelos». Но имелось в нем и другое слово, всего на одну букву отличавшееся: «kamilos», что значило «канат», «толстая веревка». Так что фраза вполне могла звучать так: «Легче канат протянуть сквозь игольное ушко…», и «верблюд» возник в результате простой описки. Но ведь какой образ получился! А греки – народ поэтический… Тем более что смысл от этой ошибки не меняется ни на волос! Много спорят и по поводу возможных позднейших «вставок» и «исправлений» Священного Писания. Правда, об этом большей частью говорят не ученые, а разного рода критики христианства. Ну, что тут греха таить. Да, бывало! Так, например, произошло со знаменитым отрывком из Иосифа Флавия, который в своих «Иудейских древностях» написал об Иисусе: «В то время жил Иисус, мудрый человек, если вообще его можно назвать человеком. Он совершал вещи необыкновенные и был учителем людей, которые с радостью воспринимали правду. За ним пошло много иудеев, равно как и язычников. Он и был Христом. А когда по доносам знаменитейших наших мужей Пилат приговорил его к распятию на кресте, его прежние приверженцы не отвернулись от него. Ибо на третий день он снова явился им живой, что предсказывали Божьи пророки, так же как и многие другие поразительные мысли о нем». Этот отрывок настолько выбивается из общего строя «Иудейских древностей», настолько не совпадает со взглядами автора, что ученые очень долго считали его вставкой, сделанной христианским переписчиком где-то в III или IV веке. Тем более, христианский писатель Ориген упрекал Флавия за то, что тот не считает Иисуса Мессией. А ведь свидетельств о Христе, сделанных историками-нехристианами первых веков, почти что и нет. Представляете себе, какой козырь в руки безбожникам, доказывавшим, что Иисуса никогда не было! И лишь в 1971 году была опубликована средневековая рукопись христианского епископа Агапия, написанная на арабском языке, где приводится та же цитата, но взятая из другого источника. «В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором возвестили пророки…»
И подправил-то переписчик не так уж много – а какой соблазн для последующих поколений! Но так могло обстоять дело, если речь шла о светской литературе. Попробовал бы кто-нибудь «подправить» хоть в одном слове
Священное Писание! Книги, уже тогда переписанные в
сотняхэкземпляров, каждая буква в которых была известна! Когда в России, в XVII веке, попытались не то что
подправитьсвященные книги, а просто
сверитьих с оригиналом – грохнуло так, что до сих пор отзывается… Так что, когда встречаете утверждение, что, мол, римская или греческая церковь что-либо исправила в Евангелиях, – не верьте. До сих пор бы в церковной литературе такое поношение священного текста через каждое слово поминали.
…Но вернемся к проблемам датировки. Кажется, на протяжении последних двух веков усилия большей части светских ученых были направлены на одно: доказать, что Евангелия не могли быть написаны в то время, теми людьми и при тех обстоятельствах, как это принято думать. Аргументы иной раз приводятся просто убойные! Так, например, утверждают, что Евангелие от Матфея написано после 70 года по Р. Х. – на основании того, что в тексте несколько раз говорится о разрушении Иерусалимского храма, который был разрушен как раз в 70 году. Учитывая, что речь там идет о
пророчествах –аргумент просто сногсшибательный! Зенон Косидовский так прямо и пишет: «Поскольку мы не допускаем мысли, что автор был ясновидящим…» Коли так, то и ветхозаветный пророк Даниил вещал после 70 года – он ведь тоже предсказывал разрушение Иерусалима… Другие аргументы такого же уровня. Например, тот же Косидовский утверждает, что текст Евангелия от Матфея не переведен с арамейского на греческий, а написан на этом языке. «Хотя в ткань повествования действительно вкраплены выражения и образы, свойственные только еврейской идиоматике, в целом оно отличается той естественностью и свободой, которая вряд ли возможна при переводе». Ну, не знаю, что там у них в Польше за переводчики, но наша переводная литература как раз знаменита именно такими переводами, естественными и свободными. Тут все зависит, знаете ли, от таланта… …Ладно, допустим, текст действительно написан на греческом.
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|
|
