Хотя согласно установке, принятой в середине 1930-х гг. еще Я.К.Берзиным, основная работа против Германии велась с территории сопредельных с ней государств, в самой Германии также действовало несколько нелегальных резидентур советской военной разведки. Одной из наиболее важных была резидентура «Альта», которой руководила Ильза Штебе.
      И.Штебе родилась 17 мая 1911 г. в рабочей семье в Берлине. После окончания школы она поступила в торговое училище, где приобрела специальность секретаря-машинистки, а затем устроилась на работу в издательский концерн Моссе. Позднее она перешла на работу в газету «Берлинер тагеблат», и вскоре ее послали корреспондентом сначала в Чехословакию, а затем в Польшу. В 1928 г. в Варшаве она познакомилась с членом КПГ и агентом Разведупра Рудольфом Гернштадтом, работавшим в Польше в качестве журналиста одной из немецких газет. Вскоре Гернштадт с согласия Москвы привлек Штебе к работе на советскую разведку, и с 1931 г. она значилась в Разведупре под псевдонимом «Альта».
      Личность Гернштадта и его деятельность заслуживают того, чтобы рассказать о нем особо. Он родился в 1903 г. в Верхней Силезии в семье преуспевающего адвоката и члена Социал-демократической партии Германии. Первоначально Гернштадт пошел по пути своего отца: изучал право в университетах Берлина и Гейдельберга, работал адвокатом в Бреслау. Но в 1924 г. его жизненный путь резко изменился - он вступил в компартию Германии. После этого он некоторое время продолжал работать по специальности, а в 1925 г. перешел на работу в газету «Берлинер тагеблат», где и познакомился с И.Штебе.
      В 1926 г. его как журналиста-международника и экономического обозревателя «Берлинер тагеблат» командируют в Прагу, где в 1930 г. он был завербован советской военной разведкой и в дальнейшем проходил в Разведупре как агент Арвид. В 1932 г. Гернштадт работал корреспондентом в Варшаве, а с 1933 г. - в Москве. Именно в это время он оформил советское гражданство. Тогда же по заданию Разведупра он стал на позиции крайнего антикоммунизма. Это позволило без всяких подозрений выслать его из СССР вместе с другими четырьмя немецкими журналистами в ответ на то, что представители советской прессы не были допущены в зал суда во время процесса над поджигателями Рейхстага.
      Получив ореол мученика и героя, пострадавшего от большевиков, он вновь в качестве журналиста возвращается в Варшаву, где активно работает как агент-вербовщик. Всего им было завербовано 7 человек. Так, в 1934 г. он завербовал Герхарда Кегеля, корреспондента бреслауской газеты «Последние известия», ставшего впоследствии важным информатором Разведупра в МИДе Германии .
      В 1935 г. Гернштадт привлек к сотрудничеству супругов Карла и Маргариту Велкиш, которые получили псевдонимы «АБЦ» и «ЛЦЛ» соответственно. Карл Велкиш, доктор юридических наук, работал журналистом газеты «Бреслауер Цайтунг» в Варшаве. Что касается Маргариты, то она выполняла роль фотографа и курьера .
      В 1937 г. Гернштадт завербовал советника посольства Германии в Варшаве Рудольфа фон Шелия. Фон Шелия родился в 1890 г. Он был единственным сыном крупного силезского помещика-дворянина и дочери министра финансов в кабинете Бисмарка фон Миккеля. В юности он изучал право в университетах Бреслау и Гейдельберга, во время первой мировой служил в кавалерии, а потом поступил на дипломатическую службу и работал секретарем германского посольства в Праге и Константинополе, а затем вице-консулом в польском городе Катовицы. В 1932 г. по протекции посла Германии в Польше Г. фон Мольтке его переводят в Варшаву на должность секретаря посольства. В МИДе он крайне негативно относился к нацистскому министру иностранных дел И. фон Риббентропу и вообще недолюбливал пришедших к власти «мелких лавочников». Правда, понимая, что для дальнейшей карьеры ему необходимо членство в нацистской партии, он в 1933 г., находясь в отпуске в Берлине, становится членом НСДАП и вскоре получает чин действительного советника МИДа.
      У фон Шелия были две слабости - азартные игры и женщины. Однако к середине 1930-х гг. его зарплата и доход его жены уже не позволяли ему предаваться своим страстям. Поэтому при его вербовке Москва рекомендовала Гернштадту установить с ним отношения на материальной основе, и фон Шелия (хотя и без особого энтузиазма) согласился сотрудничать с Гернштадтом. Поступающая от «Арийца» (псевдоним фон Шелия) информация была настолько ценной, что в феврале 1938 г. Разведуправление РККА перевело на его счет в швейцарском банке шесть с половиной тысяч долларов - одну из самых крупных сумм, выплаченную советской разведкой в период между двумя войнами.
      Вот только некоторые выдержки из донесений, поступавших от фон Шелия во время его пребывания в Варшаве:
      «20 декабря 1938 г.
      В министерстве иностранных дел в Берлине в настоящее время разрабатывается «германо-чехословацкий договор о протекторате». Здесь неизвестно, идет ли при этом речь о чисто германской инициативе или же между Берлином и Прагой уже имели место переговоры относительно «протектората». Во всяком случае, разработка «договора о протекторате» является новым признаком того, что Берлин считает, что нынешнее урегулирование в Чехословакии не может быть сохранено. Эту точку зрения разделяет и наше представительство в Праге. Оно сообщило несколько дней назад в Берлин, что огромное большинство населения решительно отвергает нынешних лидеров Чехословакии (Берана, Гаху, Хвалковского и других).
      Для берлинских политиков такие и подобные донесения означают лишь подтверждение высказывавшейся ими со времен Мюнхена точки зрения. Мы убеждены в том, что богемский котел продолжает оставаться очагом сопротивления и что его настоящий разгром еще предстоит. Нельзя поэтому считать события на чехословацком участке законченными. Скорее всего, они находятся еще в начальной стадии. Согласно преобладающей в официальных кругах Берлина точке зрения, первая волна германской экспансии в 1939 г. будет иметь целью полное подавление Богемии» .
      «7 мая 1939 г.
      За последние дни в Варшаву прибыли: 1) ближайший сотрудник Риббентропа Клейст с заданием определить настроение в Польше; 2) германский военно-воздушный атташе в Варшаве полковник Герстенберг, возвратившийся из информационной поездки в Берлин; 3) германский посол в Варшаве фон Мольтке, который по указанию Гитлера был задержан почти на целый месяц в Берлине и в настоящее время, не получив директив о дальнейшей политике в отношении Польши, вновь занял свой пост. Сообщения Клейста и Герстенберга о нынешних планах Германии были идентичными. Мольтке в ответ на заданный ему вопрос заявил, что он также слышал в Берлине об отдельных частях этих планов.
      Высказывания Клейста и Герстенберга свидетельствуют о следующем.
      Нанесение удара Германии по Польше планировалось уже с 1938 г. В связи с этой акцией не препятствовали присоединению к Польше Тешинской области, в результате чего отношения между чехами и поляками на долгое время должны быть испорчены, что и удалось сделать. Равным образом в связи с предстоящим нанесением удара по Польше вначале отказывали в установлении общей польско-венгерской границы. Затем такую границу наконец пообещали, чтобы продемонстрировать Венгрии, что решение зависит не от Польши, а от Германии.
      Германские меры в Словакии - создание протектората и военная оккупация - являются звеном в рамках осуществления широкого военного плана, преследующего цель охватить Польшу с севера и юга…
      По мнению немецких военных кругов, подготовка удара по Польше не будет завершена раньше конца июля. Запланировано начать наступление внезапной бомбардировкой Варшавы, которая должна быть превращена в руины. За первой волной эскадрилий бомбардировщиков через шесть часов последует вторая, с тем чтобы завершить уничтожение. Для последующего разгрома польской армии предусмотрен срок в 14 дней…
      Гитлер уверен, что ни Англия, ни Франция не вмешаются в германо-польский конфликт.
      После того, как с Польшей будет покончено, Германия обрушится всей своей мощью на западные демократии, сломает их гегемонию и одновременно определит Италии более скромную роль. После того как будет сломлено сопротивление западных демократий, последует великое столкновение Германии с Россией, в результате которого окончательно будет обеспечено удовлетворение потребностей Германии в жизненном пространстве и сырье.
      Для правильной оценки этой информации необходимо сказать следующее: не может подлежать никакому сомнению то, что вышеуказанные мысли обсуждены руководящими берлинскими кругами в качестве руководства при предстоящем осуществлении германских планов. Может случиться также, что попытка осуществления целей Германии будет действительно предпринята в изложенной выше форме. Но, с другой стороны, необходимо учитывать, что концепции руководителей рейха, поскольку речь идет о тактике, как показывает опыт, быстро меняются и что каждая новая тактическая концепция излагается доверенными лицами как последняя и окончательная мудрость» .
      В августе 1939 г. фон Шелия переводят из посольства в Варшаве в информационный отдел МИДа Германии. Перед отъездом Гернштадт предупредил «Арийца», что в Берлине связь с ним будет поддерживать Штебе, которую он знал по Варшаве. Однако в Германии Штебе не смогла сразу устроиться на работу, и ей пришлось некоторое время жить в Бреслау. Именно там и установил с ней связь ее новый оператор Н.Зайцев.
      Сотрудник Разведуправления Н.Зайцев был командирован в Германию в марте 1937 г. под прикрытием должности дежурного коменданта советского торгпредства в Берлине. В августе 1939 г., когда он находился в Москве в отпуске, ему поручили восстановить связь со Штебе, а через нее с фон Шелия. Вернувшись в Берлин в конце сентября 1939 г., Зайцев немедленно приступил к выполнению задания. Вот что он вспоминает об этом:
      «Мне предстояло через ее мать, жившую в Бреслау, узнать адрес Ильзы. Пароля для встречи установлено не было, и нужно было назвать несколько прежних паролей, чтобы убедить ее признать меня…
      Задача была не из легких. Сильно волновался. Сначала несколько раз прошелся около дома, в котором проживала мать Ильзы. Затем раза два по лестнице мимо квартиры. И уже потом, успокоившись, смело подошел к двери, нажал кнопку звонка и на чистейшем немецком языке с берлинским произношением попросил фрау Штебе. Увидев пожилую женщину, открывшую мне дверь, понял, что передо мной мать Ильзы. Она мне сказала, что Ильза временно проживает в Бреслау, назвала ее адрес» .
      Однако первая поездка Зайцева в Бреслау не увенчалась успехом. И только во второй раз ему удалось установить со Штебе связь:
      «Когда я подошел к ограде сада и нажал кнопку звонка, из дома вышла Ильза, которую я сразу узнал. Но не было пароля, она могла отказаться разговаривать со мной. Я назвал ей пароль встречи с нашим человеком в Польше, она поверила, попросила подождать и вскоре вышла ко мне. Мы прошлись по пустынным окраинам Бреслау, она сообщила мне, что скоро получит разрешение на жительство в Берлине и приедет туда. Передал ей указания о строгой бдительности, снабдив деньгами на подбор соответствующей квартиры в Берлине, и мы расстались, условившись о встречах» .
      В начале марта 1940 г. при помощи фон Шелия Штебе была принята на работу в пресс-службу МИДа, что значительно облегчало их встречи. Тогда же она поселилась в Берлине в квартире на Виландштрассе, 37. Информация, поступавшая в то время от «Арийца» через «Альту», по-прежнему носила исключительно важный характер: перемещение немецких войск, дипломатическая переписка, сведения об успехах немецких дешифровальных служб и т. д. О значимости получаемых от фон Шелия данных говорит тот факт, что в феврале 1941 г. Штебе передала ему 30 тысяч марок. Вот только некоторые донесения, полученные в Москве в 1940-1941 гг.
      «Начальнику Разведуправления
      Генштаба Красной Армии
      29 сентября 1940 г.
      «Ариец» провел беседу с Шнурре (руководитель хозяйственной делегации немцев в СССР). Шнурре передал:
      1. Налицо существенное ухудшение отношений СССР с немцами.
      2. По мнению многочисленных лиц, кроме министерства иностранных дел, причинами этого являются немцы.
      3. Немцы уверены, что СССР не нападет на немцев.
      4. Гитлер намерен весной разрешить вопросы на востоке военными действиями.
      Метеор» .
      «Начальнику Разведуправления
      Генштаба Красной Армии
      29 декабря 1940 г.
      «Альта» сообщила, что «Ариец» от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г…
      Дано задание о проверке и уточнении этих сведений.
      Метеор» .
      «Начальнику Разведуправления
      Генштаба Красной Армии
      4 января 1941 г.
      «Альта» запросила у «Арийца» подтверждения правильности сведений о подготовке наступления весной 1941 г. «Ариец» подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причем это основано не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам.
      В подтверждение этого он приводит еще некоторые основные доводы:
      1. Его беседы с руководителем Восточного отдела Министерства иностранных дел Шлиппе, который ему сказал, что посещение Молотовым Берлина можно сравнить с посещением Бека. Единомыслия не было достигнуто ни по одному важному вопросу - ни в вопросе о Финляндии, ни в вопросе о Болгарии.
      2. Подготовка наступления против СССР началась много раньше, но одно время была несколько приостановлена, так как немцы просчитались с сопротивлением Англии. Немцы рассчитывают весной Англию поставить на колени и освободить себе руки на востоке.
      3. Несмотря на то, что Германия продает СССР военные материалы, предано забвению занятие Буковины, «не замечает» пропаганды СССР в Болгарии, Гитлером враждебные отношения к СССР не были изменены.
      4. Гитлер считает:
      а) состояние Красной Армии именно сейчас настолько низким, что весной он будет иметь несомненный успех;
      б) рост и усиление германской армии продолжаются.
      Подробное донесение «Альты» по этому вопросу - очередной оказией.
      Метеор» .
      Помимо фон Шелия на связи у Штебе находилось еще шесть источников в МИДе Германии, включая Кегеля (о нем чуть позже). Кроме того, в начале 1941 г. она перешла на работу начальником отдела заграничной рекламы дрезденского химического концерна «Лингерверке» и сама имела возможность получать из первых рук важную информацию. Свидетельство тому следующее ее донесение в Центр:
      «28 февраля 1941 г.
      …Посвященные военные круги по-прежнему стоят на той точке зрения, что совершенно определенно война в Россией начнется уже в этом году. Подготовительные мероприятия для этого должны быть уже далеко продвинуты вперед. Большие противовоздушные сооружение на востоке ясно указывают на ход будущих событий. («Ариец» не знал по тому поводу ничего конкретного. Он сообщил, однако, что бомбоубежища, которые расположены по всей Германии, на востоке могли бы быть предназначены, само собой разумеется, для защиты от русских, а не английских самолетов.) Сформированы три группы армий, а именно: под командованием маршалов Бока, Рундштедта и Риттера фон Лееба. Группа армий «Кенигсберг» должна наступать в направлении ПЕТЕРБУРГ, а группа армий «Варшава» - в направлении МОСКВА, группа армий «Позен» - в направлении КИЕВ. Предполагаемая дата начала действий якобы 20 мая. Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в районе Пинска силами 120 немецких дивизий. Подготовительные мероприятия, например, привели к тому, что говорящие по-русски офицеры и унтер-офицеры распределены по штабам…
      Гитлер намерен вывезти из России около трех миллионов рабов, чтобы полностью загрузить производственные мощности… Он намерен разделить российского колосса якобы на 20-30 различных государств, не заботясь о сохранении всех экономических связей внутри страны…
      Информация о России принадлежит человеку из окружения Геринга. В целом она имеет чисто военный характер и подтверждается военными, с которыми разговаривал «Ариец»…
      Альта» .
      Что же касается Кегеля, то будучи назначенным в 1935 г. секретарем посольства Германии в Варшаве, он до сентября 1939 г. поддерживал связь с Москвой через Гернштадта, а после его отъезда в СССР, через Штебе . Благодаря своему положению он мог получать важную информацию. Так, в беседе с ним в марте 1939 г. сотрудник Риббентропа Клейст заявил, что «в ходе дальнейшего осуществления германских планов война против Советского Союза остается последней и решающей задачей германской политики». А германский военный атташе в Польше Хишер рассказал Кегелю о приеме у Гитлера и о его указаниях относительно тайной подготовки внезапного нападения на Польшу. Было у Кегеля немало доверительных бесед и с послом фон Мольтке.
      В сентябре 1939 г. после нападения немецких войск на Польшу Кегель вместе с другими германскими дипломатами в Варшаве вернулся в Берлин и почти сразу был назначен представителем МИДа в торговой делегации Германии, направляющейся в СССР осенью 1939 г. О своем назначении он немедленно проинформировал Штебе, которая отправила в Москву следующее сообщение:
      «Курт получил наконец приказ, который подтверждает его немедленный отъезд из Берлина в Москву. Там он будет звонить между 14.00 и 14.30 по телефону, номер которого получил…
      К тому, кто снимет телефонную трубку, он обратится по-немецки со словами: «Это герр Шмидт… Я прошу к телефону господина Петрова…» В условленное место Курт придет с книгой в руке, в книге будет лежать газета…
      Альта» .
      Прибыв в Москву, Кегель установил контакт с сотрудником Разведуправления, представившимся ему Павлом Ивановичем Петровым (это был К.Б.Леонтьев), и поддерживал с ним связь до самого нападения Германии на СССР, информируя обо всем, что ему становилось известно в посольстве. Так, он сообщил о посещении Москвы под видом представителя химической промышленности Германии начальника отдела IVЕ (контрразведка) РСХА В.Шелленберга, который в одной из бесед рассказал о ходе подготовки войны с СССР, заметив, что она будет носит характер «блицкрига». Однако в результате внезапного нападения Германии на СССР Кегель чуть было не остался без связи в Берлине. Только в последний момент, когда поезд с немецкими дипломатами уже отошел от московского перрона, Петров, севший в вагон около Серпухова, сообщил ему условия связи со Штебе.
      Перед началом Великой Отечественной войны кроме нелегальной резидентуры «Альты» в Германии действовали еще несколько агентов Разведуправления. Среди них можно назвать К.Шаббель и Э.Хюбнера.
      Клара Шаббель родилась 9 августа 1894 г. в Берлине в семье рабочих, членов социал-демократической партии. После окончания 8-летней народной школы она стала продавщицей, а потом машинисткой и стенографисткой, работала в Берлине и Бадене. В 1913 г. она вступила в молодежную социалистическую организацию, а в 1914 г. - в СДПГ. После начала первой мировой войны она вошла в союз «Спартак», примкнув к леворадикальной группе, возглавляемой К.Либкнехтом и Р.Люксембург. В 1918 г. она становится секретарем Прусского Совета рабочих депутатов, в 1919 г. вступает в КПГ. В 1919-1920 гг. она работала в Западноевропейском секретариате Коминтерна в Берлине, а в 1920-1923 гг. - в КИМе.
      Во время подготовки вооруженного восстания в Германии в октябре 1923 г. Шаббель вместе со своим мужем Г.Робинсоном вела подрывную работу в Рурской области. А с 1924 г. она работала в Москве в центральном аппарате Разведупра РККА. Захват Гитлером власти застал ее в Берлине, где она жила со своим сыном Лео. Вместе со своими товарищами, с которыми она работала на Коминтерн с 1926 г., она включилась в борьбу с нацистами. В то же время ее квартира использовалась Разведупром как конспиративная и как «почтовый ящик».
      Эмиль Хюбнер родился 26 марта 1862 г. в Берлине. С 1905 г. он был социал-демократом, а в 1919 г. стал членом компартии Германии. Вместе с ним в партию вступили его сыновья Макс и Артур, дочь Фрида и зять Станислав Везолек. С середины 1920-х гг. семейство Хюбнеров - Везолек начала активно сотрудничать с Разведупром РККА.
      Так, Артур Хюбнер, владелец магазина современной радиоаппаратуры в Берлине, в 1931 г. выехал в СССР, где окончил специальные курсы радистов РККА и несколько лет проработал в качестве радиста в резидентурах Разведупра в Румынии и Скандинавии. В конце 1930-х гг. он вернулся в СССР и до начала Великой Отечественной войны проработал инженером на Урале. В 1941 г. он был арестован, осужден на 15 лет лагерей и вернулся в ГДР только в 1958 г.
      Его брат Макс, по специальности наладчик станков, занимался подготовкой документов и средств, необходимых для подпольной деятельности. А фотомастерская, которую он содержал, являлась явочной квартирой для антифашистов и агентов Разведупра. Бланки государственных учреждений, поддельные печати, штампы, фотографии, образцы подписей, всевозможные инструменты и различные приспособления для изготовления паспортов, иностранные паспорта и деньги хранились на квартире Э.Хюбнера, которая также использовалась как явочная и конспиративная агентами Разведупра.
      22 июня 1941 г. посла СССР в Германии В.Г.Деканозова вызвали в министерство иностранных дел и объявили о начале войны. Сотрудников советского посольства в Берлине лишили права перемещения по городу, и они были обязаны безотлучно находиться в здании посольства. Поэтому практически все агенты Разведуправления, работавшие в Германии и поддерживающие до этого контакты с Центром через советское посольство или торгпредство (так называемое метро), остались без связи.
      Резидентура «Альта» имела в своем распоряжении радиопередатчик и радиста К.Шульце («Берг») . Первое время после начала войны, пока передатчик не вышел из строя, Шульце передавал информацию в Москву. Осенью 1941 г. он через своего старого товарища по КПГ В.Хуземана установил связь с Г.Коппи («Кляйн»), радистом нелегальной резидентуры ИНО НКВД, которой руководили А.Харнак («Корсиканец»), Х.Шульце-Бойзен («Старшина») и А.Кукхоф («Старик») . Однако и у Коппи прервалась связь с Москвой, поскольку имевшиеся у него передатчики сломались, а возможности починить их не было.
      Москву крайне волновало молчание передатчика Шульце. Поэтому резидент нелегальной резидентуры Разведупра в Брюсселе А.М.Гуревич («Кент») получил задание отправиться в Берлин и выяснить причины отсутствия радиосвязи. 10 октября 1941 г. ему была послана следующая радиограмма, которую приводят практически во всех работах, посвященных «Красной капелле»:
      «От Директора Кенту. Лично.
      Немедленно отправляйтесь в Берлин трем указанным адресам и выясните причины неполадок радиосвязи. Если перерывы возобновятся, возьмите на себя обеспечение передач. Работа трех берлинских групп и передача сведений имеют важнейшее значение. Адрес: Нойвестэнд, Альтенбург аллее, 19, третий этаж справа. Коро. - Шарлоттенбург, Фредерициаштрассе, 26-а, второй этаж слева. Вольф. - Фриденау, Кайзерштрассе, 18, четвертый этаж слева. Бауэр. Вызывайте «Ойленшпигель». Пароль: Директор. Передайте сообщения до 20 октября. Новый план (повторяю - новый) предусмотрен для трех передатчиков».
      В это же время ИНО НКВД, напрасно прождав более трех месяцев сообщений от Старшины, обратилcя за помощью в восстановлении связи к Разведупру. 11 сентября 1941 г. в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между НКВД и ГРУ. В связи с этим Гуревичу поручили установить связь и с берлинскими резидентурами ИНО НКВД. 11 октября 1941 г. ему отправили радиограмму, подписанную начальником ГРУ А.Панфиловым и его комиссаром И.Ильичевым и завизированную начальником ИНО НКВД П.Фитиным:
      «Во время Вашей уже запланированной поездки в Берлин зайдите к Адаму Кукхофу или его жене по адресу: Вильгельмштрассе, дом 18, телефон 83-62-61, вторая лестница слева, на верхнем этаже, и сообщите, что Вас направил друг Арвида. Напомните Кукхофу о книге, которую он подарил Эрдбергу незадолго до войны, и о его пьесе «Тиль Уленшпигель». Предложите Кукхофу устроить Вам встречу с Арвидом и Харро, а если это окажется невозможным, спросите Кукхофа:
      1) Когда начнется связь и что случилось?
      2) Где и в каком положении все друзья - в частности, известные Арвиду: «Итальянец», «Штральман», «Леон», «Каро» и другие?
      3) Получите подробную информацию для передачи Эрдбергу.
      4) Предложите направить человека для личного контакта в Стамбул или того, кто сможет лично установить контакт с торгпредством в Стокгольме в [советском] консульстве.
      5) Подготовте конспиративную квартиру для приема людей.
      В случае отсутствия Кукхофа пойдите к жене Харро Либертас Шульце-Бойзен по адресу Альтенбургеналлее, 19, телефон 99-58-47. Сообщите, что Вы пришли от человека, с которым ее познакомила Элизабет в Маркварте. Задание то же, что и для встречи с Кукхофом» .
      Берлинские группы были предупреждены о прибытие Гуревича следующей радиограммой от 13 октября 1943 г.:
      «От Директора - Фреди, для Вольфа, который передаст Коро.
      Кент прибудет из Брюсселя. Задача восстановить радиосвязь. В случае провала или новой потери связи переправить весь материал Кенту для передачи. Скопившиеся сведения также вручить ему. Попробуем возобновить прием информации 15-го. Центр на связи с 9.00».
      Гуревич приехал в Берлин 26 октября 1941 г. За две недели пребывания там ему удалось установить контакт с Шульце и встретиться с Шульце-Бойзеном. В результате он выяснил, что Коппи и Шульце работают вместе - их свел общий знакомый коммунист Вальтер Хуземан. Совместными усилиями они пытались починить испортившиеся передатчики сети Старшины, а когда это не удалось сделать, безуспешно старались установить связь с Москвой через передатчик Шульце, пока тот тоже не сломался. Оказать техническую помощь радистам Гуревич не смог, поэтому он передал Шульце новые шифры и взял последние разведданные, полученные «Старшиной» и «Корсиканцем», для передачи их через свой радиопередатчик. Находясь в сложных условиях, он блестяще справился с важнейшим заданием Центра. Казалось, что с этого времени перед советской разведкой открылась прекрасная перспектива получения ценной информации непосредственно из Берлина. Но на самом деле принятое Москвой решение оказалось роковым для берлинских подпольных групп.
      Вернувшись в Брюссель, А.Гуревич в серии радиограмм, посланных 21, 23, 25, 26, 27 и 28 ноября 1941 г., доложил о выполнении задания и передал разведыватедывательные сведения, полученные им в Берлине. Эти сообщения имели исключительную важность, о чем можно судить по выдержкам из них:
      «Запасов горючего, имеющихся сейчас у немецкой армии, хватит только до февраля или марта будущего года. Те, кто отвечает за снабжение немецкой армии горючим, озабочены положением, которое может возникнуть в связи с этим после февраля - марта 1942 г., прежде чем немецкое наступление достигнет Кавказа, и прежде всего Майкопа, взять который предполагается в первую очередь. Немецкая авиация понесла серьезные потери и сейчас насчитывает только 2500 пригодных к использованию самолетов. Вера в быструю победу Германии испарилась. Эта потеря уверенности в наибольшей степени затронула высший состав офицерского корпуса».
      «Несмотря на то, что немцы еще не установили на своих самолетах приборы для ведения химической войны, крупные запасы показывают, что ведется подготовка к ведению химической войны.
      Ставка Гитлера часто меняет свое местонахождение, и ее точное расположение известно лишь нескольким людям. Предположительно Гитлер сейчас находится в окрестностях Инстебурга. Ставка Геринга находится сейчас в районе Инстебурга.
      У немцев есть дипломатический шифр СССР, который был захвачен в Петсамо; однако, по сообщениям, этот шифр не удалось разгадать настолько, чтобы это позволило расшифровать сколько-нибудь значительное количество советских документов. Начальник немецкой разведки адмирал Канарис за большую сумму денег завербовал французского офицера из штаба генерала де Голля для работы на немцев. [Его] вербовка была осуществлена в Португалии. [Он] был также в Берлине и в Париже, и с помощью немцев вскрыл сеть шпионов де Голля во Франции, где произведены серьезные аресты, главным образом среди офицерского корпуса.
      Немцы расшифровывают большую часть телеграмм, посылаемых британским правительством американскому. Немцы также вскрыли всю британскую разведывательную сеть на Балканах. Поэтому «Старшина» предупреждает нас, что опасно вступать в контакт с британцами для совместной работы в балканских странах. Немцы имеют ключ ко всем шифрограммам, посылаемым в Лондон югославскими представителями в Москве» .
      Однако из-за передачи сообщений берлинских резидентур НКВД в дополнение к собственной информации радистам резидентуры Гуревича пришлось слишком часто выходить в эфир. Они были сильно перегружены и в последнюю неделю своей работы передавали более пяти часов в день, что делало их легкой добычей для немецких пеленгаторов. Кроме того, радисты не всегда успевали уничтожать зашифрованные тексты. Между тем немецкая контрразведка, обеспокоенная активностью нелегальных передатчиков в Бельгии, Франции и Берлине, усилила свою деятельность. В результате 13 декабря 1941 г. подразделение зондеркоманды «Красная капелла» во главе со штурмбанфюрером СС Фридрихом Панцингером совершило налет на конспиративную квартиру резидентуры «Кента» в Брюсселе на улице Артебатов, 101 и арестовало радиста М.Макарова («Хеймниц»), шифровальщицу Софи Познански («Ферунден»), радиста-стажера из парижской резидентуры ГРУ, возглавляемую Леопольдом Треппером, Д.Ками («Деми») и хозяйку конспиративной квартиры Риту Арну («Джульетта»). Таким образом нелегальная резидентура ГРУ в Бельгии, руководимая Гуревичем, была разгромлена, а он сам чудом избежал ареста. Но что самое страшное, гестапо захватило шифрованые тексты передававшихся сведений, которые радисты не успели уничтожить. Теперь немцам требовалось только время и упорство, чтобы расшифровать сообщения передатчика Гуревича и выяснить имена и адреса, содержавшиеся в радиограммах от 10 и 11 октября 1941 г.