Все было настолько неожиданно, что оба они не смогли вовремя отреагировать на крики владельца похоронной конторы. Они ожидали чего угодно, но только не этого. На миг перед мысленным взором Чарли предстал Бен Ламбино, хватающий костлявой рукой Клинга за горло, но он тут же отбросил эту мысль. В голосе Олафа слышалась не физическая боль, а страх, ужас человека, готового вот-вот потерять рассудок от увиденного, тем более… тем более что Лоулесс больше не сомневался, что валявшаяся сзади отчлененная человеческая нога принадлежала когда-то Бену Ламбино. Только он мог носить такие мешковатые, никогда не стиравшиеся штаны. Внезапно вопли оборвались, послышались какие-то непонятные звуки и… все опять смолкло. Шериф не успел даже задаться вопросом, что ж такое происходит там, у входа, как крик Олафа оборвался. Раздался глухой стук. «Странно, — подумал шериф, — такой звук, как будто со стола свалился арбуз или что-то вроде этого…» Потом послышалось легкое шуршание — так шуршит снежная крупа, падая на мерзлую землю в тихую, безветренную погоду. И все затихло. Снова наступила полная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием заместителя шерифа.

— Шериф, что это было? — прошептал Монро. — Вы слышали?

Лоулесс почти пришел в себя. Он обернулся, бросив еще один взгляд на отрубленную ногу, резко шагнул к помощнику и тихо проговорил ему в самое ухо:

— Стой здесь, Джеки. Я быстро. Надо кое-что проверить. Никуда не ходи, только прижмись к стене, а то тебя видно в дверном проеме.

— Вы куда? — В голосе Монро слышалась нервозность.

— Жди, — отрезал Чарли.

Шериф вышел в коридор и сразу подался вправо, чтобы его нельзя было заметить из противоположного конца, темного, словно тоннель. Почему-то он был уверен, что никаких пистолетных выстрелов не последует, даже если Джек будет стоять посередине коридора. Тот, кого увидел в противоположном конце коридора мистер Клинг, вряд ли разгуливает с оружием в руках. Для того чтобы взрослый мужчина так отчаянно кричал, должно произойти действительно что-то чрезвычайное. Осторожность не помешает. Лоулесс надеялся, что наступившая тишина (подобно передышке) позволит ему на минуту удалиться и кое-что выяснить. Это было необходимо. Чарли ни на секунду не забывал, что главным, ради чего они явились сюда, был Хокинс, точнее, его труп. Лоулесс почувствовал, что ему необходимо сию же минуту проверить камеру номер двадцать четыре. Одна часть его сознания упрямо твердила, что трупа он там не увидит, но другая надеялась на обратное. Впрочем, несмотря на то что Чарли не верил в такие вещи, он ничуть не удивился бы, узнав, что на Клинга набросилось то, что когда-то было Гэлом Хокинсом. Но все-таки это было бы слишком. Приходится, хочешь не хочешь, принимать многое из того, что уже произошло, но, даже если по какой-то причине ад вдруг изменил местоположение, переместившись в Оруэлл, все равно ожившие трупы были полнейшей ерундой. Но Чарли не упускал из виду, что с трупом Гэла, по словам Бена Ламбино, происходило что-то странное.

Секунда — и Чарли заглянул в узкое длинное помещение, первым принимавшее в себя трупы. Горел свет, и Лоулесс сразу же заметил вытянутый наполовину труп на высоте трех футов над уровнем пола. Вздох облегчения был таким громким, что шериф обругал себя за неосторожность. Но это было лишь в первое мгновение. Затем он почувствовал, будто волосы у него на голове зашевелились, а кожа словно ощутила холодок. Это была вполне естественная первая реакция: увидев труп, Чарли понял, что это вовсе не Гэл. Перед ним лежало тело худого человека, что никак не вязалось с тем, каким было тело Хокинса, когда шериф видел его в последний раз. Выходит, то, что говорил по телефону Ламбино, вовсе не было пьяными бреднями!

Шериф шел осторожно, держа в вытянутой руке кольт двадцать седьмого калибра. Чарли сомневался, чтобы здесь его кто-нибудь поджидал (тем более что и укрыться было практически негде), но рисковать не хотелось. Он подходил все ближе и ближе к трупу. Глаза уже различали одежду, в которой он привез Гэла в морг. Шериф внутренне содрогнулся от такого превращения. Раньше это была громадная туша, теперь же это был обтянутый кожей скелет. Приблизившись вплотную, Чарли поморщился от ударившего в нос запаха крови. На животе трупа зияла дыра, показывая внутренности, словно витрина какого-то дьявольского магазина; обе руки отсутствовали по локоть, не было одной ступни. И все же, без сомнения, это был Гэл. Это было его лицо, хоть и изуродованное. Чарли был настолько потрясен увиденным, что несколько секунд, уставившись на Гэла, никак не мог сообразить, что же у того с головой. И заметил наконец, что нет ушей. И этот мелкий факт лишь немного усилил мучительную боль в душе Чарли. Но надо было думать о деле. Итак, Хокинс здесь, нога Ламбино (где остальное?) недалеко, следовательно, на Клинга напал кто-то другой. Лоулесс быстро вернулся к своему заместителю.

— Слышно что-нибудь? — шепнул он на ухо Монро, вглядываясь до боли в глазах в темноту коридора.

— Тихо… как и должно быть в морге. — Монро пытался умерить дыхание, но это плохо получалось.

— Иди за мной, — прошептал шериф. — Прижимайся к стене.

Лоулесс двинулся в сторону выхода. Монро в нескольких футах сзади. Начался ряд скамеек, это очень мешало. Во всяком случае, Лоулесс не сомневался, что их контуры выделяются. Но делать было нечего. На секунду он остановился напротив короткого коридорчика, уходившего вправо. Он вел в ту часть окружного морга, что принадлежала похоронной конторе. Шериф заколебался. Клинг наверняка находился дальше по коридору, ну а если нет? В этом здании можно было легко ошибиться, звук повсюду отдавался эхом от каменных стен и пола. И если в конторе кто-то есть, ему хватит нескольких секунд, чтобы оказаться позади них, и тогда Джек станет для него удобной мишенью. Лоулесс сделал два шага назад.

— Джек, — прошептал он. — Стой тут, держи под прицелом коридор. — Чарли показал рукой вправо. — Не думаю, чтобы там кто-то засел, но… на всякий случай.

— Но, шериф…

— Джек, не спорь. И не суйся туда. Дождись меня.

Шериф свернул направо и пошел вперед, прижимаясь к стене. Несмотря на то что он вспотел, ему было холодно. Тишина. Лоулесс уже не слышал и не видел своего помощника. К счастью, на Монро можно положиться. При приближении к коридору, уходившему налево, к помещениям, где хранилась основная часть принадлежностей морга, дрожь усилилась. Было очень темно. Жаль, что он выключил десять минут назад свет в этой части здания. Его кто-то ждал. Чарли не сомневался, что его кто-то ждал, затаившись в темноте. Он прямо чувствовал это своей кожей. А Клинг, конечно, мертв. Мертв! Шериф уже смирился с этой мыслью, хотя кто знает? Может, он поспешил? Лоулесс скорее почувствовал, чем услышал какое-то движение (как ему показалось, в его сторону). Возле парадного входа. Чарли, не раздумывая, нажал на спуск. Коридор ответил грохотом. Отдача подкинула руку вверх. В момент вспышки Чарли успел что-то рассмотреть. Ему показалось, что за углом направо, в узком проходе, ведущем к черному ходу, мелькнули дорогие ботинки мистера Клинга, как будто его тело тащили на спине. Но шериф не был в этом уверен и стрелять больше не стал, опасаясь, что попадет в Олафа, который, быть может, еще жив. Лоулесс двинулся вперед. Быстро, но бесшумно. Он надеялся что-нибудь понять по звукам, но сзади раздались шаги бежавшего Монро, и это заглушило все шорохи. Прошло несколько драгоценных секунд, прежде чем Джек остановился, добежав до Чарли.

— Шериф, что…

— Ш-ш-ш! — шикнул на него Лоулесс, и Монро осекся.

В это мгновение оба услышали глухой удар, какой-то шум, и Чарли безошибочно Догадался, что кто-то вышиб дверь черного хода. Лоулесс бросился туда, заметил, как что-то промелькнуло на выходе из здания, поднял руку с пистолетом, но стрелять не стал. Он хотел подбежать поближе, но поскользнулся на чем-то мокром и растянулся посреди прохода. Только немного позже Чарли понял, что ему еще повезло, что он ничего не сломал, не вывихнул. Монро, бежавший следом, едва успел притормозить и чуть не повалился прямо на шерифа. Джек держал палец на курке и, натолкнувшись на Лоулесса, непроизвольно нажал на него. Грохнул выстрел, пуля ударилась об пол в нескольких дюймах от спины шерифа. Лоулесс почувствовал, как его желудок сжался в тугой комок, легкие заполнил запах порохового дыма. Джек резко поднял руку вверх, чтобы избежать повторения своей неловкости, которая могла стать роковой. Но палец непроизвольно дернулся — и морг наполнился грохотом еще одного выстрела. На шерифа посыпались куски штукатурки.

— Джек, черт возьми! Ты… — Лоулесс зашелся кашлем. Монро наконец убрал палец с курка и помог Чарли подняться.

— Шериф, быстрее! Он уходит!

— Твою мать!..

Лоулесс помчался к выходу. Дверь, словно ненужный хлам, валялась на асфальте. Чарли крутил головой в разные стороны. Здесь было светлее, но недостаточно. Кусты живой изгороди, окружавшей морг, стояли враждебной стеной. Они могли укрыть кого угодно. Чарли жестом приказал Джеку замереть на месте, не издавать ни звука. Они прислушивались так минут пять, но тщетно. Бежать лишь бы куда-нибудь, наугад было неразумно. Так ведь можно напороться… на того, кто был их противником, тем более что ломясь сквозь кусты, производишь такой шум, что сам ничего не слышишь, словно глухой. Лоулесс медленно зашагал вдоль живой изгороди, всматриваясь в черную стену кустов. Монро шел чуть сзади. Так они добрались до угла. Тыльная сторона здания посылала свет из окна, где совсем недавно дежурил Бен Ламбино. Здесь было посветлее. Чарли задел ботинком камешек, прогрохотавший от удара, как консервная банка. Шериф вжал голову в плечи, весь напрягся, но тишину больше ничто не нарушало.

— Я ничего не слышу, — пробормотал Монро.

— Давай за изгородь, — скомандовал шериф.

Они отважились зажечь фонарик и несколько минут рыскали среди растительности, но ничего не обнаружили. Затем обошли вокруг здания окружного морга и снова вошли внутрь. При свете неоновых ламп их взору предстало ужасное зрелище. Возле самой двери парадного входа лежала голова Олафа Клинга. Глаза были открыты, и, казалось, в них застыла задумчивость. Вокруг головы образовалась небольшая кровяная лужица. Заглянув в проход, Лоулесс понял, что поскользнулся на крови. К черному ходу вел слабеющий по мере удаления от головы, местами прерывающийся след. По-видимому, тело Клинга тащили по полу. Чарли избегал смотреть на бледное лицо отчлененной головы, выпачканной собственной кровью. Он еще раз осмотрел все углы, но ничего нового не нашел. От владельца похоронной конторы осталась лишь голова и неясные следы крови. Зачем кому-то понадобилось тащить с собой труп? Чарли не имел ни малейшего понятия. Он еще раз вернулся к отчлененной ноге, внимательно осмотрел обрывок штанины. Да, это нога Ламбино. Его труп исчез, скорее всего, так же, как и труп Клин-га — его унесли. Все это выглядело ненормально. Лоулесс внимательно осмотрел ногу — она была не отрезана, не отрублена. Шериф не мог сказать что-то более определенное, но он очень сомневался в том, что конечность отчленили с помощью ножа, тесака, топора, вообще какого бы то ни было режущего орудия. Больше походило на то, что ногу просто оторвали, вырвали…

При взгляде на этот окровавленный ошметок Лоулесса затошнило, и его вдруг посетила мысль, от которой он похолодел. Ему подумалось, что и Клинг, и Ламбино на совести… не человека, а какого-то другого существа. Эта уверенность была настолько отчетливой, что Чарли застонал. Он не верил, что ошибается. Но зачем понадобилось таскать трупы? Логика тут отсутствовала, вообще все выглядело зловеще, странно. Шериф подошел к трупу Гэла Хокинса и более тщательно рассмотрел отверстие в животе. Глядя на странной (слишком правильной) формы дыру, Чарли зацепился было за что-то, мелькнувшее в сознании подобно молнии, но тут же упустил. В дыре виднелись остатки внутренностей, но именно «остатки», словно кто-то вычистил содержимое трупа. Смутные ассоциации зарождались в голове Лоулесса, но это было прервано полным ужаса восклицанием Монро:

— О Господи! Это уже ни в какие рамки… Господи… Шериф, что за…

— Джеки, поворачивай назад! — сказал Лоулесс.

Он не хотел, чтобы Монро увидел Гэла. Помощник, конечно, не видел перемену, происшедшую с Гэлом еще при жизни, но одного трупа с выпотрошенными внутренностями и обрубками вместо рук было бы для него слишком. Лоулесс задвинул назад в камеру тело, от которого уже начал исходить трупный запах, и захлопнул дверцу.

— Мы совсем забыли про Лока. — Чарли вошел в маленькую конторку, где Монро, стоя на пороге, смотрел остановившимися глазами на человеческую конечность.

— Шериф, откуда… это…

— Двигай, Джеки! — Лоулесс встряхнул Монро, обхватив за плечи. Потом развернул его и увлек за собой в коридор. Джек пытался что-то сказать, но шериф просто прикрыл ему ладонью рот. — Оба погибли — и Ламбино, и Клинг. Шевелись, Джек! Не хватало нам еще и третьего. Бедный Лок, наверное, не знает, что и думать.

— Но какой смысл оставлять… ногу? Что он… этим хотел…

— Не знаю, сынок! Если бы я знал. Хотя мне кажется… — Лоулесс замолчал. Открывая парадную дверь, он вновь вытянул вперед, словно целясь, правую руку с кольтом.

— Что вам кажется? — негромко спросил Монро.

— Ничего! Я не… Потом, Джеки. — Лоулесс, внимательно оглядываясь, направился к черно-белому «форду».

У шерифа чуть не сорвалось с языка собственное объяснение (от которого было не так уж много проку), но он предусмотрительно промолчал. Монро и так был в шоке (хоть у парня и крепкие нервы, но отчлененные головы и ноги видеть ему пока не приходилось). Доктор сидел на заднем сиденье, застыв от страха. Чарли даже подумал в первую секунду, уж не мертв ли он. Его лицо в темноте казалось белым пятном.

— Чарли… Боже мой… вы живы? Что там такое? Я слышал крики Клинга! — Доктор говорил таким тоном, словно оправдывался в своем бездействии.

— Мистер Клинг мертв! — пробормотал шериф. — Тело его кто-то забрал с собой, оставил только… голову!

— О Господи!..

— Марк! — прервал его Лоулесс — Я чувствую, что для Оруэлла наступили тяжелые деньки! Больше никуда не заезжаем, едем в муниципалитет. Там, из своего кабинета я попытаюсь связаться с Манчестером. Нам нужна помощь, самим не справиться.

— Чарли…

— Обожди, Марк! Морг пусть остается как есть. Ночью что-то выдумывать не имеет смысла…

— Но кто убил Клинга? Ламбино?

— Нет. Ламбино тоже, судя по всему, мертв. Остальное по дороге, Марк. Все вопросы по дороге. — Чарли прыгнул на место водителя, Монро устроился рядом, и через секунду «форд» уже несся по Фелл-стрит.

За те минуты, что они ехали по пустынным улицам к зданию муниципалитета, Лоулесс вкратце рассказал Локу обо всем, что произошло в окружном морге. Лок слушал, не перебивая. Чарли, как и в случае с Монро, не упомянул о своей догадке, так что доктор не усмотрел в происшедшем ничего экстраординарного. Он высказал идею, что это, наверное, тот же сумасшедший (наверняка не из местных), который задушил двойняшек Пэгрью. Лоулесс ничего не ответил на слова врача. Сам же он подметил несколько странных деталей. Двери были выбиты не так, как выглядело бы, если бы их вышиб человек ударом ноги или плечом. Это особенно хорошо видно в комнате для бальзамирования, где как будто что-то прорвалось понизу. Во всяком случае, верхняя петля, покривившись, все же выдержала, не дав двери упасть на пол. Она еле держалась, но все-таки держалась. Самым же странным казалось то, каким образом кто-то (или что-то) покинул здание через черный ход. Шериф, конечно, не мог быть уверен, что хорошо все расслышал, ведь Монро как раз в тот момент бежал к нему. Но все-таки он смутно уловил звук перетаскиваемого по полу тела, а вот… шагов — не слышал. Вообще ничего. Перед тем как дверь с грохотом вылетела, никакого удара не было слышно, словно кто-то (что-то) проложил себе дорогу, просто надавив на нее. Пугающие особенности. Шериф не услышал ничего из того, что, казалось, не мог не услышать в ночном морге: ни шагов, ни удара в дверь. Надежда, что он ошибся, еще оставалась. Лоулесс не стал заезжать на стоянку сбоку от муниципалитета, между самим зданием и маленьким кафе-баром «У Тони», подрулив прямо к подъезду. Он выбрался из машины и заметил ночного сторожа Кларка Гурски. Невысокий, худой, с длинными руками (и с очень длинными пальцами на них), в своей темной куртке с капюшоном он почему-то вызывал у шерифа ассоциацию с пилигримом времен крестовых походов, идущим домой из Святой земли. Сейчас он стоял как изваяние, и Лоулессу подумалось, что Кларк заснул стоя. Ему было около шестидесяти, и он жил в Оруэлле последние пятнадцать лет. На Парис-стрит, в северной части города. Лоулессу старик нравился.

— Добрый вечер, Кларк! Вернее, уже доброй ночи! — Лоулесс протянул ему руку.

Гурски лишь сейчас словно спустился на землю из заоблачных далей, он посмотрел на Чарли так, как будто только что заметил его, и неторопливо проговорил своим мягким голосом:

— Здравствуйте, шериф! — и как-то странно посмотрел на Лоулесса.

— Вы, наверное, предпочли бы, чтобы этих туч не было и можно было полюбоваться звездами? — спросил шериф, но неприятное чувство не покидало его.

— Нет, мистер Лоулесс. Я слышал какие-то звуки. Мне показалось, кто-то кричал, может, звал на помощь, поэтому и вышел. Но уже ничего не слышу минут пять.

— Вы уверены? Может, вам показалось?

— Я не знаю, — ответил старик.

Подошли Монро и Лок и тоже поздоровались с Гурски. Тот снова взглянул на Лоулесса своими светло-серыми глазами, выделявшимися на темном лице. Шерифу эти взгляды очень не нравились. Нет, сам Гурски был ничего, но то, что он так рассматривает лицо Лоулесса…

— Странно, — пробормотал Гурски. Он проговорил это совершенно спокойно.

— В чем дело, Кларк? — Шериф почувствовал, как у него замирает сердце.

Лок приблизился к Лоулессу, и… теперь он видел лицо шерифа при свете, ведь в машине было очень темно.

— О Господи! Чарли… — Лок побледнел как полотно. — Чарли… Чарли… нет, черт… Чарли!..

— В чем дело? — зло спросил шериф.

Гурски посмотрел куда-то в сторону, затем вновь вернул взгляд своих пронзительных серых глаз на шерифа, и тот почти не удивился, когда услышал:

— Сейчас вам, мистер Лоулесс, можно дать на вид не больше двадцати восьми — тридцати лет!