На Востоке Ин Чжэн, царь Цинь, наконец, завершает завоевание последнего из шести враждебных царств – Ци, правитель которого был пленен циньскими войсками – и создает величайшую из когда-либо существовавших здесь империй. Ин Чжэн провозглашает себя Цинь Ши-хуаном – Первым Величайшим императором Китая – и начинает проведение реформ по унификации систем веса, объема, длины, а также иероглифов на всей территории своей державы. Должен признать, что владыка империи Цинь Ши-хуанди – один из величайших, но и жестоких людей, каких знала история. Вопрос: возможно ли государственное величие без жестокости?
       Перспектива:Следует ожидать формирования мощного государства, тоталитарного и сверхцентрализованного. Вероятно истребление наследственной знати и усиление роли чиновничества. Предположительна агрессия против хунну на севере и против цянов на западе.
 
      Главный противник империи Цинь – хунну никак не могут оправиться от удара, нанесенного пятью годами раньше княжеством Чжао. Удивительны эти хунны. Народ, обладающий огромным потенциалом, терпит поражения от незначительных сил китайцев. В чем тут дело? Во врожденном менталитете? В вожде? В отсутствии вождя?
       Перспектива:Следует ожидать дальнейшего ослабления хунну, связанного с усилением объединенного Китая.
 
      Не менее важные события отмечены в западной части мира. Центр их приходится на Грецию, где развязка одного конфликта тут же приводит к возникновению нового. Антигон, прозванный Досоном, является на призыв ахеянина Арата и вторгается в Лаконику. Спартанский царь Клеомен дает Антигону битву у городка Селласия. У Антигона – тридцать тысяч воинов, у Клеомена, считающего, что силы равны, лишь двадцать. Клеомен рассчитывает измотать противника на своем правом фланге и контратаковать по всей линии фронта. Антигон намерен добиться решающего превосходства на левом крыле и в центре, после чего комбинированным ударом разгромить основные силы Клеомена, укрепившиеся на холме Олимп. Начало битвы за Клеоменом, которому неожиданно смелым маневром удается зайти в тыл атакующему левому крылу противника. Но брат Клеомена Эвклид, командующий на правом фланге, не пользуется возможностью для решительного удара. Конница Антигона наносит удар в центре и восстанавливает положение, заставляя совершившие обход части Клеомена отступить на исходные позиции. Затем воины Антигона вытесняют противника с холма Эва и преследуют, истребляя. Пытаясь выправить ситуацию, Клеомен оставляет позиции на холме Олимп и спускается на равнину, где дает бой основным силам Антигона. После упорного сражения фаланга Клеомена терпит поражение. Большая часть спартиатов погибает в бою, Клеомен с несколькими приближенными бежит на побережье, а оттуда – в Египет, к царю Птолемею, прозванному Эвергетом. Антигон занимает Спарту и восстанавливает там порядки, существовавшие до Клеомена. Затем он спешно возвращается на родину и руководит отражением агрессии иллирийцев. Здесь Антигон простывает и умирает от чахотки; нежданная смерть достойного человека, авторитетом и силой своими препятствовавшего смутам на Балканах. Антигону наследует юный Филипп, не имеющий ни опыта, ни авторитета. Вследствие этого начинается новая смута, затеянная этолянами, народом беспокойным и склонным к грабежам и насилиям. Зачинщиком беспорядков становится Доримах из Трихона.
       Перспектива:Следует ждать эскалации событий, вероятна новая война в Греции, исход которой будет зависеть от позиции Македонии и Рима.
 
      Происходит смена лидеров сразу в нескольких странах. В Македонии к власти приходит Филипп под порядковым номером Пятый. В Иберии раб убивает Гасдрубала Барку, в результате чего полководцем и наместником становится Ганнибал Барка. В Египте овладевает властью Птолемей, прозванный Филопатором.
       Перспектива:Следует ожидать неожиданных решений со стороны молодых правителей, особенно Ганнибала и Филиппа. Не исключено, что Филипп попытается не только укрепиться в Греции, но и овладеть Эпиром и Акарнанией. С еще большей степенью вероятности можно предположить, что Ганнибал продолжит экспансионистскую политику в Иберии; не исключено обострение его отношений с Римом. В Египте вряд ли следует ожидать серьезных перемен, так как царь Птолемей, прозванный Филопатором, заботится прежде о собственных удовольствиях, а не о мощи государства.
 
      Год относительного спокойствия – редкий год – для Римского государства. Римляне ведут незначительные локальные войны с кельтами.
       Перспектива:Следует ожидать экспансии Рима на Балканах и в Иберии. Не исключено столкновение римлян с Филиппом, царем Македонии, и Ганнибалом, правителем пунийской части Иберии.
 
      Назревают перемены в Западной Азии. Против Антиоха, царя Сирии восстают сатрапы Мидии и Персии Молон и Александр. Бунтовщики успешно отражают карательные походы полководцев Антиоха Ксенойта и Зевксида. В Каппадокии на престол восходит Ариарат Благочестивый. Царь Пергама Аттал интригует против Ахея, наместника Антиоха в Малой Азии, который только что вернул под власть Сирии большую часть земель, захваченных годом раньше Атталом.
       Перспектива:Следует ожидать карательной экспедиции Антиоха, царя Сирии, против взбунтовавшихся сатрапов. Не исключено сепаратное выступление Ахея, опасающегося немилости царя.
 
       Резюме Хранителя (код – Zet-194):
      Течение событий целиком отвечает начертаниям данного Отражения.

      Это был год 3551-й от сотворения мира Иеговой, или год 2902-й по исчислению приверженцев дикой богини Кали, или год железа и змеи 37-го цикла по исчислению не поддающихся счету китайцев…
      527 лет назад началась эра великого Набонассара, 323 года – еще более великого Будды, всего 90 лет – величайшего из великих, Селевка Никатора, основателя династии Селевкидов…
      Минуло ровным счетом 556 лет с тех пор, как греки отметили первую Олимпиаду, имена победителей в коей не дошли до далеких потомков…
      Чуть раньше, 605 лет назад, финикияне основали в Африке Новый город, который впоследствии станет известен всему миру под гордым именем – Карфаген…
      Чуть позже, 534 года назад, легендарные братья заложили на берегу Тибра стены другого града, коему суждено будет своим звучным именем – Рим – изменить ход истории величайшего из континентов…
      Пройдет 220 лет, и в городишке Вифлееме, ничтожном и никому не ведомом, родится человек, какой положит начало новой эпохе и новому исчислению. Но, скорей всего, он родится тремя годами раньше…
      Это второй год нашего повествования…
      Этот год был годом многих войн.
      Молодой Ганнибал в Испании разбил в битве при Таге воинственные племена олкадов, ваккеев и карпетан, а затем начал осаду Сагунта, города, дружественного Риму…
      В Греции разразилась-таки новая распря. Этолийцы напали на ахеян и разбили их в битве при Кафии. Этолийские отряды разорили Мессению и Ахайю. В ответ на это Филипп V Македонский заключил союз с ахеянами и объявил войну этолийцам. Началась так называемая «Союзническая война»…
      Воспользовавшись новой дестабилизацией обстановки на Балканах подняли голову иллирийцы. Эскадры Деметрия из Фар и Скердиледа в нарушение договора с Римом поднялись выше Лисса и подвергли разорению Киклады и территории ахеян…
      В Азии – большая война и большие интриги. Гермий, канцлер Антиоха III Сирийского, пытался подчинить царя своему влиянию, для чего устранил приближенного к Антиоху генерала Эпигена. Антиох III подавил мятеж Молона. Ахей, дядя Антиоха и правитель областей в Малой Азии, объявил себя царем…
      В Египте по приказу Птолемея Филопатра были умерщвлены его брат Магас и мать Береника – та самая Береника, в честь какой астроном Конон назвал созвездие – «Волосы Береники»…
      В Понте взошел на престол Митридат III…
      Мирный год для Рима при консулах Марке Валерии Левине и Квинте Муции Сцеволе. По инициативе цензора Фламиния началось сооружение дороги из Рима через Этрурию до Адриатики и дальше на Аримин…
      В Китае Ши-хуан совершил объезд областей Лунси и Бэйди…

      Венчавший гору скалистый пик был столь огромен, что стоявшая у его основания девушка казалась ничтожной букашкой. Впечатление ничтожности усиливал резкий ветер, с хищным свистом налетавший из-за скалы. Ветер рвал одежду, разметывал волной коротко стриженные, непослушные волосы. Он почти хлестал, но девушка с улыбкой принимала эти воздушные поцелуи. Она дружила с ветром, ибо ветер рождал бурю, а девушка любила бурю.
      Отбросив маленькой твердой ладонью упрямо лезущую в глаза прядь, она осмотрелась, в свою очередь предъявив ветру свое лицо. Она была на удивление красива – не статичной, но живой красотой. Лицо ее, на редкость женственное, в то же время таило силу. Чуть припухлые губы выражали решимость, голубые глаза взирали на мир твердо и властно.
      – Похоже, это и впрямь здесь, – негромко пробормотала незнакомка. – Изида всегда обожала подобные уголки. По крайней мере, Кеельсее будто бы проговорился, что видел ее в этих краях. Посмотрим!
      Придерживая крепкой ладошкой рвущиеся на свободу золотистые пряди, девушка направилась вдоль основания скалы, где вилась едва приметная тропинка. Легкие ноги аккуратно ступали по предательски похрустывающим камням, там, где тропинка опасно сужалась, девушка подстраховывала себя, упираясь левой рукой в стену, какая была почти вертикальна и убегала столь высоко, что край ее терялся в туманной мгле.
      Так продолжалось довольно долго. Путешественница отсчитала по меньшей мере две тысячи шагов, прежде чем наткнулась на вырубленную в скале ступеньку, начиная с которой тропинка устремлялась вверх.
      Девушка улыбнулась, довольная, что не ошиблась в предположениях.
      Здесь ветер дул гораздо сильнее и путешественнице приходилось то и дело цепляться за скалу, чтобы не быть сброшенной в пропасть, все увеличивавшуюся по мере того как девушка поднималась вверх. Пару раз нога ее соскальзывала, сбрасывая вниз камни, но девушка воспринимала это с поразительным спокойствием. Она просто покрепче ставила ногу и продолжала путь. Все это скоро должно было кончиться. Девушка чувствовала это.
      Тропа оборвалась столь же неожиданно, как и началась, плавно разлившись в большую, совершенно ровную, буквально отполированную площадку. На противоположном от тропинки краю стоял небольшой с блестящими рычагами подъемник, подле которого сидело нечто, заставлявшее содрогнуться.
      Это нечто имело темно-красное тело, почти полностью обнаженное, ужасную физиономию с острыми, словно подпиленными клыками и звериным приплюснутым носом. На шее существа болталось кокетливое ожерелье из миниатюрных черепов. Монстр сидел подле подъемника и дымил длинной цветастой сигарой. При появлении девушки он отбросил окурок, поднялся и молча двинулся к ней. Гостья бестрепетно взирала на ужасающее существо, на губах ее играла едва приметная улыбка.
      Эта улыбка слегка озадачила монстра. Остановившись, он поиграл костяшками черепов, словно четками, после чего соизволил полюбопытствовать:
      – Кто ты и по какому праву очутилась здесь?
      – Человек, – ответила девушка.
      – Это я вижу! – прорычал монстр. – Но как ты посмела прийти сюда? Или тебя не страшит смерть?!
      – К чему разговоры о смерти, цан?
      – Ты знаешь, кто я?
      Девушка отрицательно покачала головой.
      – Нет, я просто предположила.
      Оскалив клыки, монстр прорычал:
      – Ты демон?
      – Разве я похожа на демона? – с обворожительной улыбкой ответила девушка. – Хватит вопросов. Я хочу видеть твою хозяйку. Давай-ка, доставь меня к ней!
      – Я убью тебя! – прохрипел цан, протягивая чудовищные руки к незваной гостье.
      Та улыбнулась и щелкнула пальцами. В тот же миг монстр обмяк и втянул голову в плечи.
      – Наверх! – приказала девушка.
      Цан кивнул, не прекословя. С подчеркнутой предупредительностью уступив путь, монстр засеменил следом, демонстрируя выучку образцового привратника. Он собственноручно откинул меховую полсть и помог девушке устроиться в удобной хромированной кабинке, рассчитанной только на одного пассажира.
      – Крути! – приказала она.
      – Слушаюсь!
      Цан ухватился за блестящую рукоять и привел механизм в движение. Кабинка плавно поползла вверх.
      – И смотри, помалкивай о моем прибытии! – крикнула, обернувшись, гостья. – Я хочу сделать твоей хозяйке сюрприз.
      – Слушаюсь! – долетел далекий крик цана.
      Мимо потянулась неровная, испещренная белесыми и рыжеватыми разводами стена. Фут за футом, фут за футом. Негромко поскрипывали канаты, увлекая гостью в пелену облаков – все ближе и ближе. Вот уже совсем рядом.
      Девушка шмыгнула носом, принюхиваясь, и резко хлопнула в ладоши. В тот же миг вокруг ее лица образовался невидимый взору купол, мягко оттолкнувший прочь чуть розоватые хлопья. Кабинка замерла. Тогда девушка звонко щелкнула пальцами, и цан, за несколько мгновений до этого отпустивший ворот, замертво рухнул на отполированную каменную твердь. Легкий пасс руками, и кабинка вновь пришла в движение, влекомая вверх неведомой силой.
      Розовая пелена осталась позади. Девушка подняла голову. Долгий путь подходил к концу. Близилась вершина горы, оттуда исходило слабое золотистое сияние.
      Кабинка плавно выплыла на площадку, столь же ровную, что и предыдущая. Едва гостья сошла наземь, как навстречу поднялся монстр, на этот раз черный телом. Физиономия существа была столь же омерзительна, что и у первого. Изумление его было не меньшим.
      – Ты…
      Девушка улыбнулась, блеснув безукоризненными зубами.
      – Я, дуд!
      – Но…
      – Подай мне руку!
      Растерявшийся монстр протянул незваной гостье громадную, увенчанную когтями лапу. Опершись на нее, девушка ступила на лестницу, что вела к возвышающемуся на самой вершине строению – то ли просторному дому, то ли небольшому дворцу. Скорей всего, это все же был дворец – с беломраморными колоннами на входе и с покрытой позолотой крышей.
      Раздался негромкий зевок. Это монстр лязгнул клыками, намереваясь вцепиться в шею гостьи. Но за мгновение до этого девушка щелкнула пальцами и резким движением освободила свой локоть из сразу похолодевшей лапы.
      Длинная базальтовая лестница приятно пружинила под ногами. Небольшие, украшенные причудливой чеканкой ворота. Легкий толчок, и гостья вошла внутрь. Какое-то уродливое, но не ужасающее в этот раз существо, пискнув, юркнуло в тень. Просторный зал, еще один, еще…
      А вот и та, ради которой она поднялась на гору.
      – Изида!
      Сидевшая за резным столиком невысокая женщина подняла голову. В глазах ее плеснулось удивление, перемешанное со страхом.
      – Леда?!
      – Она самая!
      Гостья шагнула к столику, с усмешкой взирая на ошеломленную встречей хозяйку. Та учащенно дышала, пытаясь поймать ускользающий воздух. Покуда Изида приходила в себя, гостья осмотрелась в поисках стула и, не обнаружив его, щелкнула пальцами. В тот же миг подле стола чудесным образом возникло кресло – покрытое кожей с чуть вытертыми подлокотниками. Гостья уселась в него и улыбнулась.
      – Признаться, рассчитывала на более радушный прием!
      Эти слова наконец-то вывели хозяйку дома из оцепенения.
      – Признаться, не рассчитывала увидеть тебя вовсе! – не скрывая неприязни, сообщила она.
      – Думала, я мертва?
      – Надеялась. До меня доходили слухи… Но я не верила им.
      – И правильно! Слухам не следует верить. Даже глазам и то не следует доверять.
      – Ты хочешь сказать…
      – Я ничего не хочу сказать!
      – Но это ты? – взмолилась Изида.
      Гостья засмеялась.
      – Столь прямой вопрос требует такого же прямого ответа. Да, это я, Леда! Та самая Леда, которую ты давно похоронила! Впрочем, не только ты.
      – Но где ты была все это время?
      – Где и как оставим на потом! – довольно жестко отрезала гостья. – Давай-ка, поговорим о настоящем. Вижу, ты неплохо устроилась здесь.
      – До тех пор пока ты не появилась, неплохо. – Изида и не пыталась скрыть неприязни.
      – Ну зачем же так сразу? Не бойся, я не укушу тебя!
      Леда вновь засмеялась, продемонстрировав ровные зубки. Изида попыталась улыбнуться в ответ, но получилась гримаса, мало похожая на улыбку.
      – Я и не боюсь. Стоит мне только позвать слуг…
      – Они присоединятся к тем, что лежат у подъемника!
      Хозяйка невольно вздрогнула.
      – Ну почему ты всегда приносишь лишь неприятности?!
      Леда пожала плечами, после чего сделала пару быстрых пассов, и на столе появились свежие фрукты и изящная темная бутылка.
      – Надеюсь, хоть вино ты пьешь?
      – Нет! Это греховно.
      – Если бы кто знал, что есть грех! – протянула Леда. – А ты не изменилась. По-прежнему такая же святоша. Грезишь о совершенстве?
      – Хотя бы и так! – с вызовом ответила Изида.
      – Ну ищи… Совершенство это хорошо… Совершенный умирает красивым и молодым… – Неторопливо выговаривая слова, Леда наполнила бокал темной, густовато сочащейся жидкостью. – Твое здоровье!
      Хозяйка дома ничего не сказала. Гостья проигнорировала это молчание. Со вкусом пригубив напиток, она взяла с блюда сочный, неестественно большой персик, надрезала его серебряным ножичком.
      – Хочешь?
      – Если только вторая половина ножа не отравлена!
      – К чему такие страсти!
      Леда разломила плод пополам и протянула собеседнице на выбор обе его части. Изида осторожно взяла ту, что с косточкой.
      Женщины принялись за плод, внимательно при том изучая друг друга. Хозяйка заоблачного жилища была довольно мила собой – изящное одухотворенное лицо, какое немного портили тонкие, плотно сжатые губы, густые волосы, стянутые в тонкий пучок, небольшая правильная фигура. Но она не могла соперничать с гостьей, которая казалась самим совершенством. Это была именно та женщина, какую сотворил первой Творец, о каком бы творце мы не вели б речь. Она была не просто хороша собой и интересна, не просто обворожительна, она была совершенна. Любой мужчина нашел бы в этой женщине именно то, что искал.
      Изида вздохнула.
      – Ты ничуть не изменилась. Все та же бездна очарования!
      – По-моему, я стала интереснее, – не согласилась Леда. – Но впрочем, разговор не обо мне. У меня к тебе небольшое дельце. Я пыталась связаться с тобой через ттул, но, как полагаю, ты его заблокировала.
      Хозяйка кивнула, машинально бросив взгляд на перстень с изящно исполненным изображением ибиса, украшавший средний и палец левой руки.
      – Что именно тебе нужно?
      – Твоя помощь.
      – Чем я могу помочь тебе? С твоими возможностями…
      Леда повела рукой, и в воздухе запахло весенними цветами.
      – Возможности тут не причем. Когда ведешь игру, приходится придерживаться ее правил.
      – Что ты имеешь в виду?
      Леда прищурила глаза и отпила из бокала.
      – Ты неплохо устроилась.
      – Я уже слышала это.
      – Наверно, немало сил пришлось потратить, чтоб затащить сюда материал для постройки этого славного домика. Или тебе помогли?
      – Это имеет значение?
      – Смотря, кто помог.
      – Мне помогли, – после недолгого раздумья призналась Изида. – А вот кто – тебе знать ни к чему.
      – Правильно. А теперь я хочу, чтобы ты помогла мне.
      – С чего это вдруг я обязана помогать тебе?
      – Уединение дурно сказалось на твоем характере! – констатировала Леда. – Ты поможешь мне потому, что в противном случае твой домик вместе со всем его содержимым очутится в пропасти. И тебя не спасут никакие ухищрения – всякие там демоны, горчичные облака и прочие штучки. Ты понимаешь, о чем я говорю?
      Лицо хозяйки потемнело от гнева, с трудом сдерживаемого.
      – Вполне. Что именно тебе нужно?
      – Немного. Как я уже сказала тебе, я начинаю новую Игру. Большую Игру. С большими ставками. В этой Игре я не могу использовать всю силу, какой обладаю. Не вправе. Ибо правила этой Игры предполагают использование силы лишь в качестве адекватного ответа. Не получая такового, я должна обходиться более тривиальными средствами. Но я должна где-то спрятать эту силу…
      Леда сделала многозначительную паузу.
      – У тебя нет укромного убежища? Ни за что не поверю, что ты не позаботилась о том, чтобы устроить себе гнездышко где-нибудь на Альдебаране.
      – На Альтаире, – поправила Леда. – Очень укромное убежище. Но о нем известно не только мне. Я не желаю, чтобы моей неосторожностью воспользовались враги.
      – Полагаешь, здесь будет надежнее?
      – Да. Лишь один человек подозревает, что ты где-то здесь. Но он покуда не знает, что Игру веду я, и потому не опасен.
      – Кеельсее?
      Леда кивнула. Изида грустно улыбнулась.
      – Он все же нашел меня!
      – Он до сих пор тебя любит!
      – Но еще больше он любит Игру.
      – Как и все мы, – подтвердила гостья.
      – Только не я.
      – Не буду спорить.
      Диалог вышел кратким, словно обмен выстрелами. Впрочем, обе дамы привыкли говорить кратко.
      Допив вино, Леда вытерла губы и посмотрела на собеседницу, ожидая ответа.
      – С какой стати я должна помогать тебе? – спросила хозяйка.
      – Я объяснила причину. Или она кажется тебе неубедительной?
      – Отчего же. Спокойствие за помощь?
      – Небольшую помощь.
      – Но если твои враги найдут меня? Не думаю, что сумею отстоять твое добро.
      – Это не так уж сложно. Мы сделаем вот что…
      Привстав, Леда притянула голову Изиды к себе и прошептала ей на ухо несколько слов. От губ гостьи исходил сладковатый дурманящий аромат неведомых трав.
      Изида тихонько засмеялась.
      – Ты здорово придумала!
      – Я знала, что тебе понравится.
      – Ты маленькая мерзавка, но я не могу не восхищаться тобой!
      – Спасибо! Как я понимаю, ты согласна?
      На мгновение задумавшись, Изида кивнула.
      – Это не противоречит моим принципам.
      – Вот и отлично. В таком случае держи.
      Гостья извлекла откуда-то из складок своего мехового одеяния некий предмет, завернутый в тряпицу, и протянула его Изиде.
      Та осторожно развернула тряпку и протянула, не скрывая своего разочарования:
      – Это и есть твоя сила?
      – А ты полагала, что силой должна быть штука, размером с гору? Сила не имеет ни объема, ни иного материального выражения. Просто по правилам я должна придать ей форму, заключив в некий артефакт. Мне всегда нравились необычные камни. Я назвала его Солнечный Глаз.
      – Красивое имя. – Изида погладила кристалл ладошкой. – А как им пользоваться?
      – Никак. – Поймав удивленный взгляд хозяйки, Леда улыбнулась. – Не считаешь же ты меня такой дурочкой, чтобы я вот так сразу раскрыла тебе эту тайну. Нужно обладать великим знанием и великой мощью, чтоб извлечь оттуда мою силу. Просто храни. А когда я одержу верх, я воздвигну для тебя на этой скале золотой замок.
      – Пусть лучше все останется, как есть.
      – Как знаешь. – Леда поднялась. – Мне пора. Рада была видеть тебя.
      – Ч… тоже, – с запинкой выдавила хозяйка.
      Они обменялись быстрыми многозначительными взглядами. Гостья кивнула и направилась к двери. Изида провожала ее внимательным взглядом. Леда почти уже вышла из залы, когда хозяйка крикнула ей вслед:
      – Леда, постой! А игра… Когда ты начнешь ее?
      Изида так и не получила ответа. Леда вышла из дворца, спустилась к подъемнику, где лежал уже полуразложившийся монстр, и легко оттолкнувшись от полированного камня, взвилась в воздух. Улыбнувшись, припухлые губы девушки шепнули:
      – Она уже началась…

      Племя Храбрые ди обитало на границе Мертвой пустыни той самой, где заплутавший во время охоты отряд наткнулся на странного человека. Человек этот, когда повстречался воинам ди, был совершенно наг, что свидетельствовало о его безрассудстве – ибо только сумасшедшему может придти в голову мысль бродить без облачения по барханам, опаляемым безжалостным солнцем; человек этот имел необычное, странное лицо, не похожее на лицо хунна или ди, притягательное и отталкивающее одновременно; человек этот был необыкновенно могуч и стремителен, силой и быстротою движений превосходя любого мужчину племени Храбрые ди. Воины не стали убивать незнакомца: Храбрые ди славились по Степи благородством и милосердием к беззащитному, хотя человека, повстречавшегося в Мертвой пустыне трудно было назвать беззащитным, пусть он не имел при себе ни меча, ни лука. Он был слишком силен, чтобы быть беззащитным. Но он не выказывал враждебности, и потому охотники решили взять его с собой. Незнакомцу дали лошадь и привезли в становище У большого ручья, занимаемое ди на время летних кочевий. Здесь человек предстал перед Отцом Хеучем. Отец Хеуч общался с богами и знал все на свете. Но даже Хеуч был изумлен обликом незнакомца.
      – Он похож и не похож на нас! Он не похож на хунна или черноголового. Он вообще ни на кого не похож!
      И это было правдой. Люди племени Храбрые ди, как и остальные ди вообще, имели прямые носы, чуть раскосые светлые – голубые, реже зеленые – глаза, желтоватые, цвета выжженной травы волосы, густые бороды. Незнакомец был светловолос, но его волосы отливали скорей темным золотом, чем цветом осенней травы. Глаза его, солнечного цвета были широко распахнуты, будто удивляясь странному миру, в каком он вдруг очутился. Когда чужеземец попал к ди, он был совершенно безбород, пробившаяся ж вскоре щетина была почти черна.
      – Словно кто-то взял половину лица ди, прибавил к тому немного от презренного хунна и покрыл подбородок порослью с макушки черноголового! – резюмировал Куруш, отважный воин, ходивший в помощниках у князя Гумма. Это Куруш нашел незнакомца. – А если б вы видели, как он силен!
      Впрочем, незнакомец не отказался продемонстрировать свою силу Отцу Хеучу. Он движением руки остановил скачущего рослого жеребца, затем поймал и пальцами одной руки переломил пущенную в него стрелу, а в довершение согнул в дугу крепчайший наконечник копья. Представление впечатлило зрителей, в том числе и Отца Хеуча.
      – Верно, это потомок неведомых нам богов, – предположил шаман. – Он может быть полезен нашему племени. Такой воин стоит в схватке десяти человек. Спроси, как его зовут.
      Куруш спросил, но вместо ответа незнакомец странно покачал большой, коротко стриженной головой.
      – Он не понимает тебя! – догадался Хеуч. Старик ткнул пальцем в свою грудь и громко, отчетливо произнес собственное имя.
      Теперь он ждал ответа, но незнакомец вновь покачал головой. Это озадачило Хеуча, но он решил не настаивать.
      – Ладно, пусть поживет среди Храбрых ди. Когда научится понимать наш язык, мы узнаем, кто он и откуда пришел.
      И пришелец поселился в племени ди. Ему отвели место в одной из небольших, сооруженных из жердей и прутьев, обмазанных глиной и покрытых сверху дерном хижин.