14

За все двадцать минут Ахее Хледоки даже не взглянул на Даниеля. Что-то записывал, беседовал с контрагентами, просматривал данные. Даниель не слышал ни слова. Он сидел на узкой скамеечке у самой двери в кабинете Ахее Хледоки. Скамеечка была неудобная, отворявшаяся дверь всякий раз ударяла Даниеля по колену, а сильный вентилятор был установлен так, что поток холодного воздуха бил прямо в лицо Бондари. Вероятно, все это делалось специально — приходящий к Хледоки проситель должен был устать уже от самого ожидания встречи. Если прыткий торгаш ухитрялся придавить возмущение и злость, то Ахее мог рассчитывать на то, что клиент будет доволен уже самим фактом начала разговора и станет более уступчивым. Просто, но эффективно, если, конечно, хватило наглости час, а то и два держать в таких условиях людей, даже не взглянув на них.

В помещении было темновато, поэтому Даниель видел только стол Хледоки, освещенный висящим над ним газовым облачком. Ахее был рослым, немолодым мужчиной. Кожа лица — гладкая, покрытая цветным гелем, немного выдающиеся лицевые кости, резко очерченный подбородок выдвинут вперед. Возможно, в прошлом Ахее переделывал себе лицо, а потом ликвидировал эти изменения.

Хледоки работал — либо делал вид, что работает, — с того момента, как Даниель сообщил о своем приходе. Однако наконец счел процесс размягчения просителя оконченным. Выключил защитное поле, все время отгораживавшее его от Даниеля, но не мешавшее наблюдениям.

— У тебя, кажется, что-то срочное? И вроде бы интересное. — Когда он говорил, губы его беззубого рта едва шевелились, приоткрывая полупрозрачную фильтрующую планку, затягивающую рот. Голос звучал нормально, только иногда было слышно тихое эхо — нечеткое повторение некоторых слов.

Хледоки был приписан к горняцкому клану. На тральщиках, действующих в астероидном Поясе Фламберга, работали сотни семей, владеющих несколькими ракетами и одним-двумя горными тральщиками, обычно эксплуатируемыми не одним поколением, перестраиваемыми и постоянно ремонтируемыми. Чаще всего состав бортовой атмосферы таких ракет существенно — отличался от планетного стандарта содержанием кислорода, наличием микроорганизмов, количеством других газов. Живущие там в течение многих поколений люди нередко не могли нормально дышать где-то еще и вынуждены были пользоваться различного рода фильтрами. Конечно, Хледоки мог позволить себе провести иммунологическую терапию, которая приспособила бы его организм к планетной атмосфере, либо имплантировать себе менее заметный фильтр. Однако он, выращивая себе дешевые, широко используемые фильтрующие пленки, тем самым как бы давал понять клиентам, в большинстве своем тоже горнякам из клановых семейств: «Я — свой. Правда, живу в стационарной базе, порой даже летаю на Гладиус и не веду жизнь горняка, но я не забыл, кто мои родители. Я из тральщиков, я — из клана и понимаю вас. Если у вас есть какие-то дела, приходите ко мне». Фирма Хледоки официально продавала и предоставляла кланам сервисные услуги, начиная с голопроекторов и кончая горными тральщиками. Возможно, он неплохо мог на это жить. Но наверняка гораздо больше кредиток зарабатывал на другой торговле. Хледоки скупал и продавал информацию. Возможностей было множество. С одной стороны, он торговал картами астероидных поясов с обозначенными течениями сырьевых планеток. С другой — скупал данные о наиболее интересных открытиях, сделанных горняками. Когда те находили объект, эксплуатация которого превышала их возможности — например, урановый астероид, расположенный слишком глубоко в Поясе, чтобы до него мог добраться одиночный корабль, они обращались к посреднику. Хледоки назначат условия и «уговаривал» несколько семей к сотрудничеству, иногда он выступал в качестве арбитра в клановых спорах. Конечно, так хорошо ориентировавшийся в ситуации человек должен был вести и не вполне легальные дела, например, скупать определенные виды минерального сырья вне установленных властями квот, пускать в оборот средства, вырученные во время межклановых раздоров. Кроме того, собирал и использовал массу различных сведений, которыми время от времени делился с представителями властей, конечно, очень редко и только по собственной воле и желанию.

Хледоки и ему подобные общались с гладианскими стражами закона либо в качестве преступников, либо — доносителей. Информация о такого рода субъектах была закодирована в боевом сопроцессоре Даниеля. Из группы выделенных сопроцессором людей особенно интересным ему показался именно Ахее Хледоки.

— В твоем распоряжении три минуты, — сказал торгаш, приглашающе махнув рукой. Лицо его выражало усталость и раздражение.

Даниель поднялся со скамейки. Напряг мышцы затылка, чтобы хоть немного растянуть уставший позвоночник. Не сказав ни слова, двинулся на Хледоки. В тот момент, когда он пересек выключенный силовой барьер, что-то зажужжало и ему на голову уселось темно-синее насекомое размером с детскую ладонь.

— Не люблю болтать через окно, — объяснил Хледоки, — но я и не дурак. Оно синхронизовано с моим сознанием. Попробуй сделать что-нибудь не так, и оно накачает тебя ста миллиграммами яда. Рисковать не советую. Я видел фраеров, полагавших, что у них выгорит. Поверь — паршивое зрелище.

— Я не опасен, — спокойно сказал Даниель. — Во всяком случае, в том смысле, который ты имеешь в виду.

— А какой же ты?

— Заинтересованный.

— Чем?

— Тем, сочтешь ли ты сведения, которые я могу тебе предложить, стоящими двадцати тысяч кредиток.

Хледоки усмехнулся:

— Это очень большие деньги.

— У меня есть кое-что интересное. Дай кассету, только чистую.

Хледоки наклонился под стол и вынул чиповый сканер, небольшой аппарат, из которого выходил пучок проводов, оканчивающихся штекерами слотов.

— Пользоваться умеешь?

— Да. — Даниель ввел штекеры во входные отверстия чипа, помещенные у него на шее. — Сделаю выборку на полчаса, несколько разрозненных фрагментов. Деньги хочу получить сразу.

Теперь он стоял, наклонившись к столу. Руками оперся о крышку. Между его ладонями лежала темно-серая коробочка фиксатора, из нее выходило несколько разноцветных проводков, исчезавших в гриве волос, покрывающих чиповые входы в голове Даниеля.

— Ладно. Начинаем запись, — сказал он и сделал несколько пробных сканов.

Хледоки мог следить за ними на дисплее своего компьютера.

— Кто ты? — спросил он, когда окончилось ознакомление.

— Три минуты прошли, — усмехнулся Даниель, — а ты меня все еще не выкинул.

— Не каждый день мне приносят доказательства шпионской деятельности чужой расы в нашей системе. — Хледоки ответил усмешкой на усмешку. — Но обещаю: как только ты начнешь мне мешать, я выкину тебя за дверь.

— Двадцать тысяч кредиток. Столько я хочу. Потом уйду сам, и больше ты меня не увидишь.

Ахее Хледоки потер правой рукой щеку.

— Учти: никаких гарантий. Я могу убить тебя в любой момент. — Он указал пальцем на ядовитое насекомое, ползающее по голове Даниеля. — Могу послать за тобой своих людей и отобрать выручку. Могу передать безопасникам. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я сотрудничаю с ними? Защищаю своих, продаю чужих.

— А я порой защищаю чужих и продаю своих, — медленно проговорил Даниель. Сейчас ему надо было использовать крохи сведений о былой деятельности Хледоки, записанных в его чипе. — Например, Бернье Бермекуда из семьи Железных Людей.

— Старые времена, давние времена. — Хледоки даже не дрогнул при упоминании о событиях ушедших лет. Тогда он донес на капитана одной из горняцких семей и представил доказательства его сотрудничества с пиратами. Он поступил правильно, помог ликвидировать опасную банду, но в сообществе кланов в первую очередь учитывалась лояльность. — Пожалуй, я понял, откуда ты. И поверь, мне не по душе, что я это знаю. А я-то уж думал, что вас всех передавили. Не скажу, даже я почувствовал ностальгию и сожаление.

— Я не хочу доставлять тебе неприятностей. У меня небольшая проблема. Мне нужны твои деньги. Я не краду, не выжимаю, не принуждаю. А поверь, Хледоки, я мог бы. — Одним резким движением Даниель смел с головы ползающее по ней насекомое. Кинул его на пол и растоптал. — Я предлагаю качественную информацию. Ты не согласен?

— Человек. — Даниель впервые заметил на лице Хледоки признаки возбуждения. — Ты знаешь, сколько стоит симбиотическое насекомое? И сколько времени требуется, чтобы его вырастить?! Я удержу это из твоих денег. Просто удержу!

— Удержи. — Даниель протянул руку. Хледоки не колеблясь пожал ее. Потом Даниель перебросил на сканер запись истории своего бегства с базы парксов, не сомневаясь, что эта информация рано или поздно попадет к солярам. Хледоки выжмет из нее все, что только удастся, а потом продаст. Но это произойдет не сегодня, не завтра. А больше времени Даниелю и не требовалось.

— Деньги перевести на твой счет или под ключ?

— Лучше, чтобы никто не мог проследить за трансакцией. Счет — отпадает.

Ахее Хледоки вскрыл платежный ключ и перевел под него восемнадцать тысяч триста кредиток.

— Вычитаю насекомое, — пояснил он. — Скажи, человек, много вас еще осталось?

— Пошли за мной своего агента и увидишь сколько. Но между нами, рисковать не советую. Я видел фраеров, полагавших, что у них выгорит. Поверь — паршивое зрелище.

— Смотри-ка ты. — Хледоки уже обрел былую жизнерадостность. — Такие были страшные, а ведь пристукнули вас. Бах-трах-тарарах — и привет семье.

— Спроси своих, Хледоки, какое это было бах-трахтарарах.

— Черт побери, ты был там, видел бой во Фламберге?! Погоди, слушай…

Даниель вышел.

Суммы, полученной им от Хледоки, хватило, чтобы закупить небольшой внутрисистемный паром. Даниелю даже не пришлось подтверждать свою тождественность. В таких местах, как база Арлекин, чрезмерный интерес к чужим персоналиям не считался хорошим тоном.

По той же причине никто не обратил на Даниеля особого внимания, когда он добрался до подводного порта. Просто один из терраформистов приплыл в город повеселиться или провернуть свои дела. Лодка пришвартовалась в ледовой камере, вырубленной под поверхностью воды. Подъемник, ведущий на поверхность, представлял собою узкую трубу диаметром полтора метра. Кабины не было, просто надо было встать на круглый щит — пол высшего, он же потолок низшего уровня. В центре щита могли встать самое большее два человека, да и им приходилось крепко прижаться друг к другу. Уровни располагались на расстоянии двух метров, так что Даниель почти упирался головой в потолок подъемника. На то, чтобы добраться до поверхности планеты сквозь ледяную корку толщиной в несколько километров, понадобилось полчаса.

Арлекин — город, частично заглубленный в лед. Крупные жилые куполы размещались и на поверхности. Здесь же были оборудованы космодром, ремонтные доки и располагались многочисленные увеселительные заведения, которые охотно посещали члены экипажей горняцких кораблей. Давным-давно, еще во времена танаторской службы, Даниель захаживал в такие места, а виртуально побывал почти во всех. Поэтому никаких сложностей с передвижением по Арлекину у него не было.

Действовать приходилось быстро. Парксы уже, несомненно, выслали по его следу своих янычаров. Если ему удастся отделаться от преследователей, он получит, может быть, свободу действий. Благодаря тому что его похитили парксы, он скорее всего исчез из поля зрения соляров и сотрудничающих с ними гладианских безопасников. Его боевой сопроцессор восстановили. Возможно, он еще работает не так четко, как раньше, но в основном «выздоровел». То, что Даниель мог схватить и прикончить насекомое-симбиота, говорило о том, что его реакции раза в три-четыре быстрее, чем у нормального человека. Кроме того, ему имитировали новую индивидуальность. Правда, он не хотел этим злоупотреблять, опасаясь, что, во-первых, при тщательном контроле солярные чиновники все же могут его расшифровать. Во-вторых, каждое его появление в качестве Гленна Паркера не могло не оставить электронного следа, на который наверняка отреагировали бы парксы. Конечно, новое «я» давало ему определенные возможности. Если где-либо в системе Мультона он появится как Даниель Бондари, то безопасники очень скоро сядут ему на шею. Гленн же Паркер мог безопасно появляться где угодно — прежде чем туда доберутся посланцы парксов, он успеет сбежать.

Все это неожиданно открыло перед Даниелем совершенно новые возможности. Он вновь мог распоряжаться своей судьбой. Это, конечно, не значило, что он может позволить себе делать все, что захочет, и не должен считаться ни с чем, но он перестал быть преследуемым охотниками зайцем и узником одновременно. Он вернулся на службу.

Однако не совсем. Он потерял осторожность. Забыл, что у него слишком много врагов.

Не обратил он внимания и на то, что страж, провожавший его к воздушному шлюзу дока, явно избыточно возбужден. Войдя в свою ракету, он не уловил постороннего запаха. В заполнявшем рубку полумраке не заметил блеска оружия. Среагировал лишь на движение. Сопроцессор включился мгновенно. Заработали натренированные многими годами рефлексы. Инстинкт подсказал нужное решение.

Даниель прыгнул, пролетев в воздухе добрых пять метров. Навалился на нежданного гостя всем телом, одной рукой выкручивая оружие, другой ударил в лицо.

Оба упали на пол.

И тут незнакомец выстрелил. Скорее всего случайно нажал спусковой крючок, но ствол пистолета выбросил живое пламя. Даниель почувствовал огонь не сразу, лишь секундой позже его охватила волна поражающей, палящей боли. Прежде чем потерять сознание, он еще сумел одним рывком свернуть нападавшему шею.

Несколькими секундами позже боевому сопроцессору удалось заблокировать боль, запустить внутренние лечебные системы организма и разбудить мозг. Даниель пополз к креслу пилота, одновременно хриплым голосом приказал заблокировать люки, стартовать и раскрыть аварийный медицинский кокон. За ним в луже крови валялось тело мертвого мужчины с характерными имплантатами. Его ноги, оканчивающиеся двупалыми, ступнями, были напряженно вытянуты, вырастающий из позвоночника выше шеи роговой гребень растрескан, а покрытая желтым пигментом голова почти оторвана от шеи. Носитель паркса Аин'ты умер.

15

Дина не услышала подъезжающего к дому скользера Рамзеса, щелчка отворяемых ворот гаража и звука шагов.

Она увидела его, когда он уже стоял в дверях салона. Он замер, шагнул вперед, потом попятился. Он смотрел на то, что Танкред, резидент Солярной Доминии, сетевик, истинный владыка Гладиуса, вытворяет с его сестрой. Слышал слова о том, что может еще случиться с ним и другими электорами, со всей их планетой. Это заняло, может, минуту. Потом Рамзес повернулся и выбежал из дома.

Тогда Танкред Салерно сорвал у Дины глаз.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ