- Повторяетесь. Вы уже сказали, что я был чикагским копом.
      - Забавно. Только не старайтесь быть таким крутым, воспарившим высоко. Я не могу отказаться от выгодного дела и не отрицаю этого. Но это отнюдь не делает меня плохим копом. Если бы времена не были такими тяжелыми, я...
      - ...Не носил костюм за сотню долларов и галстук за десять? Вы вымогатель, Заркович. Было бы противоестественно, если бы вы им не были. Я чувствовал бы себя возле вас очень неуютно.
      - А вам уютно рядом со мной?
      - Да. Я дома, знаю где были вы и куда идете.
      - То же самое я могу сказать о вас. Можно закурить?
      - Травитесь.
      Заркович изобразил улыбку, достал серебряный портсигар. Выбрав сигарету, вставил ее в черный мундштук и прикурил.
      - Как прошла ваша встреча с Пурвином? - спросил он.
      Если это был рассчитанный ход, чтобы ошеломить меня, то он достиг своей цели. Мне не понравилось, что ко мне прицепился хвост, а я не заметил этого.
      Я сказал:
      - Мы говорили и о том, что, может быть, я видел Диллинджера. Но не более того.
      Он кивнул, не вынимая мундштука из зубов, копируя манеры ФДР40.
      - Мудро. Ожидаете разговора с Коули?
      - Да. Может быть. Если вообще буду говорить с кем-либо.
      - А почему нет?
      - Может, здесь нет предмета для разговора. Джимми Лоуренс, являясь клерком торговой палаты, слишком часто пользуется такси, но в этом нет ничего незаконного.
      - Вы сомневаетесь, что он Диллинджер? - Очень сильно. Если он Диллинджер, то это самый наглый, самый хладнокровный и лихой парень, которым я когда-либо встречался. Он посещает все общественные места в городе, днем и ночью, он, смутившись, толкает копа, носит щегольскую одежду. Что-то новенькое для врага закона... И он явно безоружен... Да вообще, он не очень-то и похож на Диллинджера. Заркович понимающе улыбнулся и кивнул.
      - Пластическая хирургия. Достаточно хорошая, придает ему чувство уверенности. Можно смело выходить на публику и смешаться с толпой обывателей. Но это ложное чувство безопасности. Анна сразу узнала его.
      - Да, она говорила об этом.
      - Не только она. Вчера вечером он сам назвал себя Диллинджером.
      - Что?
      - Позвоните ей, - сказал он, кивнув на мой телефон, - и спросите.
      - Но почему он в этом сознался и именно ей?
      - Он доверяет Анне, которая умеет быть по-матерински теплой и ласковой. Вы же сами знаете.
      - Это верно.
      - Она была приветлива с ним. С точки зрения человека, находящегося в розыске, ей можно доверять. Ведь Анна была известна тем, что сама не в ладах с законом, нередко сдавала жилье ребятам, находившимся в бегах.
      - Понимаю. А сейчас Анна почему-то хочет продать Диллинджера.
      - Что значит продать? Он не ее жилец, у него есть собственная крыша над головой, разве не так? На Пайн-Гроув-авеню?
      Я кивнул.
      - Разве Анна виновата в том, что парень так доверился ей?
      - Заркович, а что, собственно, вы хотите от меня? Он вынул мундштук изо рта.
      - Мне хотелось бы, чтобы вы снова поговорили либо с Пурвином, либо с Коули. Хорошо бы устроить им встречу с Анной.
      - А почему Анна не может сама обратиться к ним?
      - С ее уголовным послужным списком она нуждается в посредничестве.
      - А почему бы вам не взяться за это?
      Он сделал широкий, великодушный жест рукой.
      - Я могу это сделать. Но собираюсь объединить наши усилия. Вы сообщите то, что наблюдали, а я бы сказал, что миссис Сейдж, мой старый друг из Восточного Чикаго, вошла со мной в контакт относительно Диллинджера и свела нас вместе.
      - И все же зачем вам я?
      Он пожал плечами.
      - Просто хочу быть справедливым. Не вижу смысла в конкуренции. Денег хватит на всех, причастных к делу, Геллер. По крайней мере, двадцать грандов, поделенных на четыре части.
      - Четыре?
      - Кроме меня, вас и Анны есть еще мой непосредственный начальник капитан О'Нейли. Он сегодня тоже в деле.
      - Он тоже участвует в сборе денег с мадам?
      - Геллер, мы уже занимались делом Диллинджера. У нас имеется донесение, что этот человек был в Чикаго на Норд-Сайд.
      - От Анны?
      - Нет. От одного игрока, которого я знаю, хорвата. Но никому не говорите об этом. Вскоре после того, как вы ушли от Анны, я, разговаривая с ней, вдруг понял, что этот парень у нас в руках. Вы знаете, у нас есть свой денежный интерес в поимке мистера Диллинджера в Индиане.
      - Вы имеете в виду некую сумму помимо наградных в двадцать тысяч долларов?
      - Разумеется. Диллинджер - это стыд Индианы, родной сын, пошедший по неправедному пути.
      - Лич в этом участвует?
      Капитан Мэтт Лич был полицейским штата Индиана, который посвятил в последние годы всю свою карьеру выслеживанию Диллинджера. В поисках известности он далеко переплюнул Пурвина и Несса. Правда, его не любили многие полицейские. Однако знали как неутомимого, даже одержимого преследователя Диллинджера.
      - Нет, - коротко ответил Заркович. - Он не причастен. Это дело Восточного Чикаго.
      - Только что вы сказали, что Диллинджер - это дело Индианы.
      - В особенности Восточного Чикаго.
      - Почему?
      - Он убил там полицейского.
      - А! Значит, они ищут его за это убийство.
      - Да. Он убил копа, когда выскакивал из дверей Первого национального банка, стреляя из автомата. И этому есть множество свидетелей.
      - И, конечно, вы знали того копа, которого убил Диллинджер.
      - Да. Прекрасный парень, он оставил вдову с детьми.
      - Итак, вы хотите заполучить Диллинджера.
      - Да.
      - Вы хотите участвовать в его ликвидации.
      - Пожалуй.
      - Именно в ликвидации, но не в поимке?
      - Геллер, вы действительно думаете, что Диллинджера можно взять живым?
      - А почему нет? Раньше его задерживали много раз.
      - Но он знает, что на этот раз не сможет бежать, что не может быть никакого повторения несчастья в Кроун-Пойнт, не может быть деревянных револьверов, покрашенных гуталином.
      - Не знаю, может быть, вы и правы. Но в любом случае, не думаю, что все это меня интересует.
      - Как знаете. Вы не собираетесь поговорить с Коули в таком случае? Или снова с Пурвином?
      - Нет. Но если вы хотите отомстить за того копа из Восточного Чикаго, тогда вам нужен Пурвин. Он сначала стреляет, а потом уже думает.
      Заркович встал и, надев свою шляпу, сухо улыбнулся, не выпуская мундштук с сигаретой изо рта.
      - Раньше я уже имел дело с Пурвином. Он слишком молод для такой работы.
      - Его люди еще моложе.
      - Знаю. Этот парень проваливал любое задание, на которое его когда-либо посылали... Ему никогда не следовало их поручать. А в общем-то это неплохо...
      - Это неплохо для полиции Восточного Чикаго. На этот раз она сможет оказаться рядом, чтобы выручить его?
      - Вот именно, - улыбнулся Заркович. Я встал из-за стола.
      - Из чистого любопытства, сержант. Что вы собираетесь делать?
      - Постараюсь провернуть одно дельце в пользу Дины Сейдж.
      - Какого рода дельце?
      - У Анны есть проблемы с иммиграционными властями. Она думает, что, может, люди из администрации снимут эти проблемы, если она поможет с Диллинджером.
      - Возможно. Я вижу, вы не хотите обращаться к чикагским полицейским.
      - Нет, черт побери! А вы?
      - Стеги хороший мужик.
      - Забавно это слышать от вас.
      - Из-за того, что он не любит меня, не следует думать, что я его не уважаю. Он честный и прямой. Вам с ним иметь дело гораздо лучше, чем с Пурвином.
      - Спасибо за совет, Геллер. Значит, вы вне игры?
      - Именно так.
      - Знаете, не вижу в вашем решении смысла.
      - Я так не думаю.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.