Жеребец и стерва (№2) - Жеребец

К тому же я устала. Хлеб у фотомодели вовсе не такой простой, как может кто-нибудь подумать. Постоянное напряжение, изнуряющее мелькание парикмахеров, гримеров, ослепляющие фотовспышки, тяжелые, противоестественные для тела позы…

Я, конечно, давно перестала хранить Полю верность — после полугода совместной жизни мы согласились, что ограничиваться только друг другом просто нелепо. Кстати говоря, мы довольно часто участвовали в «групповухах», получая от них огромное удовольствие. А что — занятие и в самом деле весьма увлекательное.

В конце концов я пришла к заключению, что Поль для меня — непозволительная роскошь, и начала поглядывать по сторонам в поисках более подходящей кандидатуры.

С Бенджамином мы познакомились в Сен-Морице. Меня привезли рекламировать меховые шубки, а Бенджамин отдыхал там со своей омерзительной женой и не менее отвратительными детьми. Встретились мы на какой-то званой вечеринке. Я уже знала, кто он такой. Нам удалось перекинуться парой слов.

— Могу я увидеть вас в Лондоне? — спросил Бенджамин.

Ростом он едва доходил мне до плеча. Я дала ему свой телефон.

Ровно пять недель спустя он сообщил, что готов подать на развод. Я вела свою роль исключительно осторожно и позволяла ему все, кроме самого главного. Бенджамин просто исходил от желания. У Тони есть похабное выражение: «У меня уже на тебя стоит, крошка!» Так вот, точнее нельзя описать состояние Бенджамина в то время.

Развод с Полем никаких сложностей не представлял. Бенджамин взял все расходы на себя, и Поль охотно согласился, поскольку получал совершенно невероятные отступные. С женой Бенджамина тоже обошлось без хлопот. Она безропотно согласилась. Еще бы — отхватила такой куш! И не только сама, но и детки. Мы с ней никогда не общались, а вот с Беном-младшим и с Александрой мне предписано время от времени встречаться. Зануды они страшные. Бену уже двадцать, он — укороченный отец. А Александра скорее всего пошла в мать, такая же унылая и бесцветная.

Вот и вся моя история. Наша с Бенджамином свадьба стала событием года. Медовый месяц мы провели на новой яхте, которую он приобрел специально по этому случаю. Бенджамин ни в чем не отказывает мне. Время от времени я завожу нового любовника, так что можно сказать, что я счастлива.

Куда только подевалась Фелисити Браун — вот вопрос.

К моему приходу Ванесса еще не оделась. Огромные груди колыхались под голубым халатом. Она уписывала тосты с медом и читала колонку светских сплетен.

В наших кругах очень важно, чтобы твое имя почаще мелькало в газетных столбцах. Ванесса — еще та штучка. Не будь она такой богатой, она стала бы первой потаскухой Лондона. Муж ее, Леонард, насколько мне известно, тоже содержит какую-то прошмандовку, для которой снимает квартиру, но я Ванессе об этом не рассказываю. Зачем?

Мы мило поздоровались, я заказала слуге-филиппинцу коктейль с шампанским и уселась на диван.

— Что нового, дорогая? — спросила Ванесса и зевнула.

Я сбросила жакет.

— Ничего особенного, только что повалялась с жеребчиком.

Мы расхохотались.

— Как он сработал, хорошо? — полюбопытствовала Ванесса.

Я почти убеждена, что она неравнодушна к Тони, хотя и пытается это скрыть.

— Да, — небрежно ответила я, — он верен себе. Всегда в отменной форме.

Мой ответ явно пришелся Ванессе не по вкусу. Ей-то приходится ждать, пока Тони соблаговолит обслужить ее. А я сама диктую условия.

Филиппинец принес мне коктейль. Холодный и восхитительный. По утрам ничто не может заменить коктейль с шампанским — только он заряжает хорошим настроением на целый день.

— Что ты оденешь сегодня вечером? — поинтересовалась я.

Ванесса передернула плечами.

— Не знаю, еще не думала.

Вот уж правда истинная! Именно поэтому она кажется такой неряхой. Я так за месяц вперед продумываю свои туалеты.

Мы еще поболтали о том о сем, и я отправилась к парикмахеру.

В семь часов к нам домой явилась Александра — прямиком из Швейцарии. Она не любит меня, и я ее на дух не выношу, но Бенджамин упорно этого не замечает. Как всегда, у нее был унылый, сермяжный вид. Я никогда не могла понять, как в наши дни молодая девчонка может ухитриться быть настолько неинтересной. Волосы зачесаны назад, никакого макияжа, бесформенное шерстяное платье. Ей всего семнадцать, но выглядит она гораздо старше.

Бенджамин так и расцвел, увидев ее. Александра держится с ним учтиво и дружелюбно, но я совершенно убеждена, что на самом деле она его ненавидит за измену «мамочке». Бенджамин основал для нее страховой фонд, так что в двадцать один год Александра получит кругленькую сумму. Только она принялась за свой апельсиновый сок, как, к счастью, прибыли остальные.

Я надела новое белоснежное норковое манто — Ванесса пришла от него в восторг. Держу пари, что скоро она обзаведется его ухудшенным подобием, так как всегда стремится покупать такие же вещи, как у меня. Но ей мой стиль совершенно не идет, потому что комплекция у нас абсолютна разная.

Ужин в ресторане «У Аннабель» удался на славу. Собралась уйма друзей. Жаль только, что Александра была с нами — она ужасно раздражает меня этой своей манерой вытаращиться с пренебрежительной полуулыбочкой. Сидела бы с мамочкой в своем предместье, так нет же — обязательно надо явиться в Лондон. А теперь она еще собирается снять здесь квартиру на двоих с подружкой. Бенджамин принялся было настаивать, чтобы милая доченька жила вместе с нами. Как у него только язык повернулся! Спасибо, у девчонки хватило ума отказаться. Дуреха хочет устроиться куда-нибудь секретаршей. Зачем такой деньги — ума не приложу.

Вечер был в самом разгаре. Я потанцевала со стариканом-французом. Надутый козел то и дело норовил меня облапать, вдобавок от него разило чесноком. Здорово, да? Еще я потанцевала с Леонардом. Это было неплохо, хотя Ванесса уверяет, что в постели он ни на что не годен. Должно быть, бережет силы для своей потаскушки. Просто поразительно, как самые скучные и безынициативные мужья вдруг преображаются в чужих постелях, не уступая Казанове.

Закончили мы свой вечер в «Хобо». Обожаю «Хобо»! Такая разная публика, всегда оживленно и весело. Да и Тони… Когда он работает, на него стоит посмотреть. Всеобщий друг и любимец!

Откровенно говоря, именно в «Хобо» Тони для меня наиболее привлекателен. Настоящий король, все зазывают его за свой стол, женщины не сводят с него влюбленных взглядов.

Тони двигается с сексуальной грациозностью. В нем есть что-то от животного. Он источает чувственность и сладострастие. Жаль, что учеба его подвигается так медленно. После стольких уроков он по-прежнему ведет себя в постели как провинциал и никак не способен постичь главное — быть оригинальным. Хорошего любовника отличает неуемное стремление к новизне и самосовершенствованию.

Друзей он себе подобрал ниже всякой критики. Отбросы мужского пола! Не стол, а кунсткамера!

А музыка в «Хобо» изумительная. Но такая громкая, что заглушает даже мысли. Танцевать я обожаю. Все пожирают глазами мое норковое манто — пожалуй, я не расплавлюсь, если разок станцую прямо в нем. Пусть насмотрятся как следует, прежде чем я из него вылезу.

Александра сидит как каменное изваяние. Мне и вправду невмоготу ее видеть. А Бенджамин ею гордится — вбил себе в голову, что его дочь красавица. И спутник ее настоящий истукан! В его папаше куда больше огня! Но Александре он подходит идеально — одинаковые размазни!

Только бы он не пригласил меня танцевать! Так и есть! Кошмар какой-то. Все сынки богатых папенек одинаковы. Чванливые ничтожества. Снобы. Этот, похоже, одного возраста с Тони, но сексапильное™ что у таракана. И нечего тереться об меня, козлик, ничего тебе не светит.

— Питер, солнышко, давайте вернемся, здесь ужасно жарко.

Ага, мордашка стала разочарованной. Еще бы: представляю, какое разочарование ощутила бы я, если бы мне пришлось возвращаться к Александре. А ведь она даже не пошла с ним танцевать. Я — другое дело. Меня долго уговаривать не надо, танцы — моя стихия. Танцую я изящно и непринужденно. Тони ждет не дождется, пока выпадет случай покружиться со мной у всех на виду.

Что там за шум-гам на площадке? Ванесса уже встрепенулась, вытянула шею.

— Какая-то негритянка разделась догола! — взбудораженно заявила она.

Мы повскакали со стульев и поспешили на крики. Такое зрелище упускать не стоит.

Когда мы с Ванессой вернулись к столу, я сразу заметила, что вид у Бенджамина насупленный.

— Почему ты не попрощалась с Александрой? — процедил он.

— Откуда же мне было знать, что она уходит? — ответила я с тайной радостью.

— У нее голова заболела, — сказал Бенджамин. Потом, смягчившись, добавил:

— Может, позвонишь ей завтра?

И стиснул мою коленку под столом. Ладони у него потные, а волосы совсем седые, с проплешинами, словно шкурка, побитая молью.

Тони вернулся в зал, и я помахала ему. До чего же он сегодня притягательный! И эти брючки… Даже домысливать ничего не надо!

Он пригласил меня танцевать. Музыка была плавная, медленная. Тони стиснул меня в объятиях.

— Смотри не перестарайся, — сказала я, указывая глазами на Бенджамина. Но Тони только сжал меня еще крепче. Я ощутила, как он возбужден, и вдруг мне захотелось, чтобы мы занялись любовью прямо здесь, на глазах у всей публики. Ах, как это было бы славно! Увы, ничего не выйдет. Бенджамин в Лондоне, так что сегодня его черед. Жуткое невезение! Самое скучное занятие на свете — это актировать с Бенджамином. Я люблю горячих и пылких молодых любовников, а не дряблых, немощных стариков. К тому же Бенджамин так кряхтит и охает, словно каждый раз для него последний. И всегда одинаково, никакого воображения. К счастью, кончает быстро — и на том спасибо.

Когда мы наконец прикатили домой и поднялись в спальню, я в изнеможении рухнула на кровать. Ну и денек! Бенджамин возвестил, что днем улетает в Париж. — Не хочу ли и я прогуляться? С удовольствием, но не в Париж. Я подумала, что неплохо бы слетать в Нью-Йорк на несколько дней, в нашу квартиру. Мне нравятся нью-йоркские магазины, да и с Рэем мы давно не встречались. Рэй — красавчик парикмахер, которого Бенджамин нанял в свой салон. Что ж, пара-тройка денечков с Рэем мне не повредила бы.

Бенджамин начал стягивать с меня платье. Знает ведь, что я этого не выношу! Я вскочила, и он тут же попятился. Бедняга Бенджамин — испугался, старичок! Вечно боится, что я скажу «нет». Но я никогда не отказываю. Я аккуратно стянула платье, повесила на плечики, потом легла ровнехонько на кровать, как Бенджамин любит, и стала ждать. Закрыла глаза и начала поочередно представлять себе Тони, Рэя и Поля. Знаете — вышло неплохо. Если бы Бенджамин научился хоть немного сдерживаться, было бы совсем хорошо. Увы, нельзя требовать невозможного.

Бенджамин тщательно вымылся. Эта его привычка мыться после полового акта доводит меня до исступления. Я сняла с лица макияж и наложила ночную маску. Бенджамин погрузился в чтение. Хоть сегодня удастся поспать спокойно. Какое счастье!

Глава 5. ТОНИ

— Какого черта ты пляшешь с этой старой вешалкой? — спросил Сэмми.

Сэмми-клоун! Не ведает, что такое настоящий класс.

— То есть я, конечно, понимаю, что она тут всем заправляет, но тем не менее…

— А по-моему, она изумительна, — вмешалась Джанин. — А какая на ней норка! Вы видели?

— Что толку от норки, если под ней только кожа да кости, — ухмыльнулся Сэмми. — Вот итальянка — другое дело. Смотри, какие буфера!

Должен вам сказать: Сэмми не признает разговоров иначе как о женщинах. Мы уже давно знаем мельчайшие анатомические подробности всех девиц, с которыми он переспал.

— Пойдем, куколка, я покажу тебе, что значит танцевать с настоящим мужчиной. — Сэмми потащил Джанин на заполненную парочками площадку.

Заметив, как вытянулась физиономия Франклина, я сказал:

— Чего скуксился? Не стоит она того. Обычная сявка — пусть Сэмми с ней развлекается. Тебе нужна не такая.

Мэсси добавил:

— Я как раз присмотрел для тебя подходящую милашку. Сестра Сьюки, между прочим. Как, Сьюки, подойдет она Франклину?

Сьюки моргнула раскрашенными клоунскими глазами и кивнула.

— Ей только пятнадцать, но она просто прелесть.

Слышал я уже эти басни. Вечно кто-нибудь пытается устроить Франклину личную жизнь, но из этого ничего путного не выходит. Вся наша компания из кожи вон лезет, пытаясь лишить Франклина девственности. А он сидит, слушает наш треп про женщин, кивает, улыбается, охотно соглашаясь, что пора бы уже и потерять невинность, но всякий раз, когда доходит до дела, пасует.

Тусовка была в самом разгаре.

Народу набилось столько, что многие танцевали и отдыхали поочередно, поскольку мест за столиками уже не хватало.

Я с довольным видом огляделся. Звезд и знаменитостей было как никогда много. Кого только к нам не занесло сегодня!

Например, «Мает»— самую модную в Англии рок-группу в полном составе. Длинноволосые, одежда в обтяжку. Славные ребята — правда, под кайфом всегда, но спокойные, мухи не обидят. И с ними вечная стайка девиц с остекленевшими взорами. Все на одно лицо. Занятно, до чего важны в мире рок-музыки длинные прически. Словно это помогает настроиться на одну волну. И ведь многие из них стараются хоть чем-то выделиться, ан нет: стоит только отпустить длинную шевелюру — все отличия пропадают.

Прибыли новые посетители — я отправился им навстречу. Потом обошел несколько столов, перехватив по дороге пару рюмок виски. В голове немного зашумело. Сразу потянуло на подвиги. Фонтэн мне порядком обрыдла. Можно бы поразвлечься с Ванессой, но не удастся — она приволоклась с супружником. Ладно, позвоню ей, так и быть. Навещу, когда няня уведет детишек.

Мисс Богатенькая Стерва не выходила у меня из головы. Уж слишком не похожа она на всех остальных — спокойная, невозмутимая. Интересно, увижу ли я ее еще? Вряд ли, кажется, ей здесь не понравилось.

Цветик уцепил меня за рукав.

— Нужно поговорить, кореш…

Глаза осоловелые, наглотался своих ноксов, должно быть, а теперь башли понадобились. Денег ему вечно не хватает. Живет Цветик с Тиной, нашей секретаршей-шведкой. Парочка — отпад! Он — черный и живой, как ртуть, она — белая и спокойная, как удав. Обалденное сочетание, да?

Я отстегнул Цветику пятерку, он проквакал, что очень благодарен и тому подобное, а я мысленно взял себе на заметку не забыть вычесть эти пять фунтов из его жалованья — в противном случае не видать их мне, как своих ушей.

Вот и итальянка, кажется, собралась отчалить со всей компанией.

— Чао, Тони, — промурлыкала она, сверкнув белоснежными зубками, — надеюсь, мы скоро увидимся? Голос ее меня заводит — густой, вкрадчивый…

— Да, — пообещал я, радушно улыбаясь. Итальянцы-официанты так и вились вокруг, не в силах от нее глаз оторвать.

— Пока, старина, — распрощался со мной гомик-актер.

— Счастливо, Тони, — кивнул дублер. Все они хотели со мной дружить. Продюсер хрюкнул что-то по-итальянски, ожег меня злобным взглядом, схватил Карлу, за руку и потащил к выходу. Ну и чудненько — я тут же шепнул Франко, чтобы за, освободившийся столик посадил заезжего сенатора с приятелями.

Веселье постепенно достигло кульминации, и с трех часов ночи посетители начали потихоньку рассасываться, так что через час остались только самые разудалые свингеры да какие-то случайные личности. Франклин заявил, что ему пора, а Джанин уперлась, что хочет остаться; они попрепирались немного, после чего Франклин встал и двинулся прочь. Я догнал его у самого выхода.

— Послушай, браток, я устрою тебе встречу с сестрой Сьюки. Хорошо?

Франклин передернул плечами. К нему подлетел официант с чеком в руке, но я забрал чек и сказал:

— За кока-колу сегодня заплачу я.

— Спасибо, Тони.

Когда я вернулся к нашему столу, Джанин принялась строить мне глазки, начисто отметая назойливые приставания Сэмми. Потом пригласила меня танцевать, пуская в ход все женские ухищрения, — огненно-рыжая копна волос взметалась в воздух, пышное тело дразняще извивалось под музыку, взгляд сулил неземное блаженство…

Кончилось тем, что мы завалились ко мне. Ну не люблю я один возвращаться в пустую квартиру! По дороге она мне все уши прожужжала про свою роль в новом фильме (наверняка жуткая порнуха!), про то, какой Франклин замечательный («просто душка, но такой ребенок»), как она обожает Лондон и «Хобо»и все такое. Мы легли в постель, я начал ласкать ее и уже приготовился к решительным действиям, как вдруг в самый последний миг она спросила:

— Могу я получить бесплатное членство? Не знаю, то ли Джанин имела в виду, но один член она в ту ночь поимела бесплатно. Такова жизнь.

Глава 6. АЛЕКСАНДРА

Господи, до чего же я рада, что вернулась домой. В самолете мы летели вместе с Мадлен. В аэропорту нас встретили ее отец и брат. Майкл — парень хоть куда. Я знаю его уже миллион лет, мы выросли вместе. Но с недавних пор он стал таким красивым.

Мэдди я об этом не сказала, опасаясь, что она меня не поймет. Сестра смотрит на брата совсем другими глазами, что вполне естественно. А вообще мы всегда обсуждали эту тему с Мадлен совершенно открыто. Я имею в виду мальчиков. Правда, мы их почти не видели, поскольку содержали нас в нашей швейцарской школе, как в монастыре. Мэдди все-таки ухитрилась закрутить грандиозный роман с садовником. Я по ночам открывала окно в вестибюле, и она вылезала в сад, где он ее ждал. Если бы это выплыло наружу, нас бы с ней наверняка исключили. К счастью для Мадлен, ей удавалось наслаждаться безнаказанно. Садовник, правда, был совсем старый — около тридцати, — но они без конца целовались, а однажды Мэдди даже позволила ему снять с себя свитер и лифчик. Зато потом, по ее словам, он очень изменился и стал требовать от нее такие непристойные вещи, что они перестали встречаться. По-моему, совершенно правильно — уж слишком он был неинтересный. Мрачный, угрюмый и скучный.

В последние каникулы родители Мэдди возили нас в Монте-Карло, где я познакомилась с потрясающим парнем. Он следил за порядком на пляже. Совершенно шоколадный от загара. Как-то вечером он повел нас с Мэдди на танцы и там поцеловал меня. Мне жутко не понравилось, что он при этом всунул мне в рот свой язык. Бр-рр, как неприятно!

Теперь мы наконец-то дома! Это как дивный сон. Представляете: избавиться от постылой школы! Мы с Мадлен разработали тайный план. Она поговорит с родителями, а я попытаюсь обработать, свою мать — мы хотим снять на двоих квартиру! В Лондоне! В Челси! Мы решили, что лучше Челси места не найти. Устроимся работать и заживем припеваючи.

В конце концов два месяца назад мне стукнуло семнадцать — я уже почти старуха! И до сих пор в моей жизни не было ничего волнующего и запоминающегося. Ничего!

Из аэропорта нас повезли в Вирджиния-Уотер, в дом, где Мэдди живет вместе с родителями. А вот мои родители разведены. Отец сошелся с ужасной женщиной, которая отбила его у моей мамочки. Мне кажется, это было очень эгоистично с его стороны. Нам было так хорошо всем вместе, да и мама у меня просто замечательная. Жаль только, что она такая ранимая, в противном случае она не отпустила бы отца. А вообще-то, его новая жена весьма эффектная. Меня ненавидит, я это нутром ощущаю. Не скажу, чтобы я очень огорчалась по этому поводу, потому что сама ее не выношу. По счастью, нам не приходится часто встречаться, разве что случайно, как, например, сегодня, когда я вернулась из школы.

Отец Мэдди вечером отвезет меня в Лондон к отцу, а завтра утром я сяду на поезд и поеду к маме. Мы живем с, мамой и братом Беном недалеко от Нью-Маркета. Мы переехали туда после развода, хотя отец настаивал, чтобы мы оставались в нашем старом доме. Но, во-первых, он слишком велик для нас, а во-вторых, маме было бы слишком тяжело в нем.

Новый наш дом — загляденье, даже конюшня есть. А у меня — собственная лошадка. Еще у нас есть бассейн, хотя вода в нем холодновата. И все же это не совсем то, что было. Правда, весь год я провела в Швейцарии, а до этого посещала частный пансион, так что жила в новом доме совсем мало. Надеюсь, мамочка разрешит мне пожить в Лондоне, она у меня такая добрая и понимающая, к тому же мы будем там вместе с Мэдди. Нет, мамочка мне не откажет.

— Что ты сегодня наденешь? — спросила Мэдди. Она вошла в комнату, завернутая в полотенце. Мэдди способна часами торчать в ванне. Вот и сейчас мне пришлось целых полчаса дожидаться своей очереди.

— Вообще-то я не собираюсь выряжаться, — ответила я.

Хотя при всем моем желании я не смогла бы этого сделать, поскольку в Швейцарии мы почти не вылезали из свитеров с юбками. Придется нам с Мадлен как следует приодеться — тряпки наши порядком поизносились да к тому же из моды вышли.

— Ну и правильно, — закивала Мэдди. — На твоем месте я бы тоже не выпендривалась перед ней.

Мэдди питает такие же чувства к Фонтэн, как и я, хотя никогда ее в глаза не видела. У нас друг от друга секретов нет.

Приняв ванну, я причесалась и натянула самое чистое платье, которое смогла отыскать.

Мэдди откопала кое-какую косметику. Я почти не пользуюсь ею, поскольку, честно говоря, плохо представляю, как с ней управляться. В каждом деле нужна практика.

— Желаю повеселиться, — улыбнулась Мэдди, когда я собралась. — До скорого.

Мы договорились, что я вернусь к ней ночевать.

Спустившись вниз, я отыскала мистера Ньюкома. Он собирался в Лондон на деловой ужин. Какой он все-таки чудесный отец, подумала я. Вот бы мой был таким же!

Как замечательно, что Майкл решил поехать с нами. Он такой высокий, статный, красивый, носит длинную прическу. А живет в Лондоне. Ничего, когда мы с Мэдди переедем в Лондон, мы будем часто встречаться с Майклом. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

Майкл занял место впереди, рядом с отцом, а я устроилась на заднем сиденье, поэтому разговаривать нам было не слишком удобно.

Мой отец живет в огромном особняке в Белгравии. Мама считает, что особняк совсем безвкусный. Снаружи мраморные статуи, а внутри пусто и неуютно. Там даже есть огромный плавательный бассейн — застекленный со всех сторон, но какой-то мрачный, нагоняющий тоску. Вокруг обсажен лианами и прочими растениями. Очень неприятно.

Поблагодарив мистера Ньюкома, я попрощалась с ним. Майкл тоже улыбнулся мне.

— До встречи, — сказала я ему.

Интересно, нравлюсь ли я Майклу. Мэдди уверяет, что от подружек у него отбоя нет. Может быть, и мне удастся стать одной из них. Или даже единственной.

Я продолжала мечтать об этом даже тогда, когда дворецкий впустил меня в дом и принял мое пальто.

Фонтэн выпорхнула навстречу.

— Александра, милочка, как я рада тебя видеть! И чмокнула меня в щеку. Вот ведь притвора! Я-то знаю, что она только ради отца старается. Отец обнял меня. По-моему, он постарел, обрюзг и как-то съежился.

Я вдруг ощутила прилив нежности к отцу и тоже обняла его. Господи, кажется, все бы отдала, чтобы он только остался с мамочкой! Всем известно, что Фонтэн вышла за него только из-за денег.

— Какой у нас будет чудесный вечер, — сказал отец. — Как твоя школа? Расскажи мне.

Мы сели рядом на софу, и на глаза мне вдруг навернулись слезы — отец показался мне совсем старым и утомленным. Каких-то четыре месяца назад, когда мы виделись в последний раз, он выглядел куда лучше. И что только она с ним сотворила?

— Папочка, ты себя хорошо чувствуешь?

— Конечно. Работаю очень много, но по-другому ведь я не могу, сама знаешь. Не выношу праздность.

Он бросил взгляд на Фонтэн, но та не смотрела в нашу сторону. Потягивала шампанское и изучала модный журнал.

— Как твоя мать?

— Я еще не была дома, но говорила с ней вечером по телефону. Мне показалось, что все в порядке. Сказала, что получила письмо от Бена. Он пишет, что очень доволен.

Мой брат Бен учится в университете в Соединенных Штатах.

— Твоя мать прекрасная женщина и очень стойкая…

Отец приумолк, а мне вспомнился тот день, когда мама сказала, что отец от нас уходит. Нет, она не плакала и не билась в истерике, просто жизнь ее остановилась. Маме сейчас около пятидесяти, но она по-прежнему очень привлекательна. А в молодости была настоящей красавицей. На свадебных фотографиях она кажется юной крошкой с золотыми кудряшками и ямочками на щеках. И ведь когда они поженились, отец еще не был так богат.

— Я передам маме твои слова, — пообещала я, вовсе не будучи уверенной, что это следует делать. Но отец улыбнулся и потрепал меня по коленке.

— Я собираюсь перебраться в Лондон, — выпалила я. — Мы с Мадлен хотим снять квартиру на двоих и устроиться на службу.

— Когда вы это надумали?

— Да мы уже целую вечность об этом мечтаем. Окончательно еще ничего не решено, но три предложения я уже отклонила, а на следующей неделе меня ждет собеседование еще в одном месте. Мэдди собирается посмотреть две квартиры. Тебя что-то тревожит?

Отец нахмурился.

— Если ты хочешь перебраться в Лондон, то можешь жить здесь, у меня. И тебе совсем ни к чему устраиваться на службу. Мы с Фонтэн будем счастливы, если ты сможешь жить с нами.

— Нет, папочка, ты не совсем понял. Дело в том, что я хочу пожить одна, чтобы ни от кого не зависеть. Мне уже восемнадцать, и я знаю, что, когда мне исполнится двадцать один, я стану богатой благодаря твоему фонду. Поэтому я и хочу научиться содержать себя сама — хотя бы эти несколько лет. Мне не улыбается всю жизнь оставаться только дочкой богатого папы. Я хочу сама о себе заботиться, чтобы к двадцати-одному году не ломать голову, как поступать с деньгами, а уметь ими правильно распоряжаться. Я не хочу, чтобы меня «толкали»и опекали. Я хочу прожить несколько лет как самая обычная девушка.

Ну вот, все-таки не выдержала! Произнесла речь, которую заготовила для мамочки. Отец расплылся до ушей.

— Молодец, малышка, — сказал он. — Иного я от своей дочки не ожидал. Но я могу помочь тебе подобрать подходящее место.

— Нет, папа!

Прибыли еще какие-то гости, и отец с Фонтэн отправились встречать их.

— Александра, я хочу познакомить тебя с Питером Линкольном Смитом. Он любезно согласился быть твоим спутником на сегодняшний вечер, — услышала я голос отца.

Мои щеки запылали. Любезно согласился быть моим спутником! Как мог отец поставить меня в такое неловкое положение. Я вовсе не хочу, чтобы за меня что-то решали, да еще столь внезапно, без предупреждения.

Питер Линкольн Смит не понравился мне с первого взгляда. Тонкие губы, змеиная улыбка, вялое рукопожатие. Впрочем, я ему, похоже, тоже.

Еще пришли две пожилые пары. Мы провели скучнейший вечер в ресторане «У Аннабель». Жаль, что Майкла не пригласили — было бы совсем иначе.

Фонтэн болтала без умолку. Как только отец ее выносит, ума не приложу. Она такая громогласная.

Отужинав, они решили пойти на какую-то дискотеку, так что нам с Питером пришлось составить им компанию. По-моему, за весь вечер мы не обменялись с ним и полудюжиной слов.

Я чувствовала себя неловко рядом с разряженной Фонтэн, тем более что все смотрели на нас. Готова была сквозь землю провалиться.

В какой-то миг ко мне подсел менеджер. Пытался говорить любезности. Должно быть, из-за папочки. Даже пригласил танцевать, но я отказалась. И почему люди такие фальшивые? Стараются оказывать мне внимание только потому, что у меня такой отец. Лучше бы вообще не подходили.

Я вдруг почувствовала себя совсем разбитой. День показался нескончаемым, а мне еще предстояло ехать в Вирджиния-Уотер. Я попросила Питера проводить меня до такси.

На танцевальной площадке поднялась суета, и Фонтэн со всех ног кинулась туда. Я воспользовалась этим, попрощалась с отцом и улизнула.

У Питера был красный «Шевроле», на котором он привез меня сюда.

— Я сам отвезу вас, — предложил он.

— О нет, это слишком далеко, и уже очень поздно, — возразила я.

Меня не прельщала перспектива провести еще целый час в обществе Питера.

— Чепуха, — отрезал он и взял меня за руку. — Машин сейчас мало, так что доедем — оглянуться не успеете.

Что ж, похоже, я влипла. Ни слова не говоря, я залезла в машину, и мы поехали.

Питер гнал во весь опор. Я откинулась на спинку сиденья и даже не заметила, как задремала. Спала я, похоже, целую вечность, а проснулась оттого, что Питер меня целовал. Машина стояла на обочине загородной дороги.

Я не знала, что предпринять, — Питер застал меня врасплох, но обижать его мне вовсе не хотелось. Ведь он как-никак взялся везти меня в такую даль. Поэтому я молча сидела, дожидаясь подходящего момента, чтобы покончить с любезностями.

Ну, нет! Его рука скользнула по моей груди. Этого я не потерплю. Я оттолкнула его руку и сказала:

— Прошу вас, Питер, не надо. Но он не послушался, и тут уж я разозлилась не на шутку. Его руки, казалось, были всюду.

— Не надо со мной драться, — горячо заговорил Питер, пытаясь преодолеть мое сопротивление. — Расслабься и получай удовольствие.

Я была готова убить его! Он уже залез ко мне под юбку, но тут я размахнулась и изо всех сил ударила его.

Питер отшатнулся, схватился за рот.

— Ах ты, сучка! — прохрипел он в изумлении. И как меня только угораздило с ним связаться! Скорей бы рассказать Мадлен. Не помня себя, я выскочила из машины и бросилась бежать, не разбирая дороги. Темно было хоть глаз выколи. Я даже понятия не имела, где нахожусь. Какие же отвратительные эти мужчины — всем им нужно только одно…

Вдруг я услышала шум мотора. Меня ослепил свет фар. Это Питер катил ко мне.

Что делать? Попробовать спрятаться в надежде, что он меня не найдет? Или забраться в машину и потребовать, чтобы он отвез меня домой?

Холод стоял собачий, а тут еще и дождь заморосил. Эх, была не была! Я остановилась и спокойно подождала, пока машина поравняется со мной. Питер распахнул дверцу.

— Залезай, — позвал он как ни в чем не бывало. — Не изнасилую, не бойся.

Я села в машину. Надо же, даже не извинился. Ну и хам!

Оказалось, что мы были в каких-то пяти минутах езды от дома Мэдди. Остаток пути я хранила гордое молчание. Питер тоже не пытался разговаривать. Как только он притормозил, я вылезла и холодно попрощалась: