— Что у тебя случилось ? — спросил он, заходя в комнату.

— Я… я попала в беду. Я заняла денег, чтобы поставить на скачках. Это был стопроцентно верный вариант… так, во всяком случае, мне тогда казалось. Ты и сам знаешь — когда тебе долго везет, начинаешь верить, что это будет продолжаться вечно, но в конце концов удача отворачивается, и ты оказываешься по уши в дерьме! — Она вполголоса выругалась. — В общем, люди, у которых я заняла деньги, они… они повели себя не очень любезно. Они мне угрожали, а у меня не было ни доллара…

Джоуи сразу понял, что что-то здесь нечисто. Слишком неуверенной была речь матери, слишком часто она останавливалась, да и смотрела Аделаида главным образом не на него, а в сторону.

— Кто подбил тебе глаз, ма ?

— Я… упала, — пробормотала она.

— Что это за люди, которым ты задолжала?

— Это… синдикат. Ты ведь знаешь, что это такое? Они посылают специальных людей, чтобы выколачивать долги. Ко мне уже приходили, ноя их не пустила. Я… я боюсь, Джоуи.

— А что по этому поводу думает твой приятель?

— Дэнни! — крикнула Аделаида, поворачиваясь в сторону спальни.

Из спальни, лениво ковыряя ногтем в зубах, вышел Дэнни. Он был одет в черную рубашку с белым галстуком и дорогой черный костюм в «елочку». Джоуи помнил, что в Сент-Луисе так одеваются гангстеры средней руки. Как и Пит Лоренцо, Дэнни был «жучком», то есть принимал ставки и жил на доходы от тотализатора, но, в отличие от отца Джоуи, он был не на сорок лет старше Ады, а на десять лет моложе.

— А, привет, Джоуи, — сказал он. — Как делишки, старик ?

— Не очень, — ответил Джоуи. — Мне не нравится, как выглядит моя мать. Что с ней такое ?

Дэнни пожал плечами.

— Откуда мне знать?

— Ты живешь с ней. Разве ты не должен о ней заботиться?

Дэнни лениво гоготнул.

— Разве я один ? Эта шалашовка хлопнет стакан — только ее и видели.

— Не называй мою мать шалашовкой.

Дэнни пожал плечами.

— Как скажешь, Джоуи.

— Что тебе известно о ее долгах?

— Все, что я знаю, это то, что ей нужно заплатить да поскорее. Ты привез нам деньги ?

Это «нам» очень не понравилось Джоуи, но он не подал вида.

С каких это пор у Дэнни и матери были общие финансы ?

— Я видела тебя в «Твердом», сын, — вставила Аделаида, и Джоуи заметил, что нижняя губа у нее дрожит. — Ты отлично справился. Я просто гордилась тобой…

— Почему же ты не позвонила?

— Я хотела, но меня отвлекли… разные дела.

Ага, подумал Джоуи, когда ей понадобились деньги, она сразу нашла время и позвонила.

— А что у тебя с зубами ? — спросил он. — Тоже «упала»?

Аделаида машинально потрогала языком десну, из которой торчал осколок зуба, но ничего не ответила. Дэнни хихикнул.

— Ну да, — сказал он, — эта старая хрычовка нетвердо держится на ногах, когда напьется.

Джоуи наградил его долгим, тяжелым взглядом.

— Что ты сказал ? — переспросил он с угрозой.

— Ты хотел знать, как все было, — я рассказал. Эта пьянь летела вниз два лестничных пролета. Могла бы свернуть шею, но отделалась парой синяков и выбитым зубом. — Он сплюнул на пол. — Или тебе что-то не нравится, Джоуи, малыш ? Не нравится — не ешь. В конце концов мне, а не тебе приходится ухаживать за этой старой дрянью, когда она сверзится с лестницы или блюет с перепоя.

— Попридержи язык, приятель, — сказал Джоуи, слегка повысив голос.

Дэнни прищурился.

— Ты, красавчик, актеришка дешевый, будешь учить меня, как мне себя вести ?

— Послушай ты, задница!

— Ну, ну, мальчики, не надо ссориться! — закудахтала Аделаида, живо напомнив Джоуи Лану Тернер в старом гангстерском боевике. — Не хватает, чтобы вы подрались из-за меня!

Джоуи отвел глаза. Ему показалось, что он сейчас заплачет.

Эта старая, опухшая от пьянства, опустившаяся женщина была его матерью, его прекрасной Аделаидой, которую он буквально боготворил. Он поклонялся ей издали, потому что у нее никогда не было времени, чтобы заняться сыном, но от этого его любовь становилась только крепче и горячее. Теперь же Аделаида напоминала ему подбитую старую ворону. «Неужели она ничего не видит, не понимает, не сознает, что с ней происходит, — с горечью подумал Джоуи. — Неужели она не чувствует даже той опасности, которая притаилась совсем рядом, приняв облик этого змееныша Дэнни?»

— Я знаю, что я сделаю, — сказал Джоуи. — Я встречусь с теми, кто дал тебе взаймы. Я уверен, что сумею сними договориться. О'кей, мам?

— Нет, не о кей, — быстро сказал Дэнни. — Наличные нам нужны сейчас.

— Отвали! — скомандовал ему Джоуи. — Вы ничего не получи — . те, пока я сам с этим не разберусь.

— Есть только один способ разобраться с этим, — прошипел Дэнни. — Выложить десять «кусков»! Дай мне деньги, и я все устрою.

— Да, Джоуи, — с беспокойством пробормотала Аделаида. — Отдай эти деньги Дэнни, и можешь возвращаться домой.

«Интересно, за кого они меня принимают ? — с возмущением подумал Джоуи. — Что я им, банк, казначейство? И что вообще здесь происходит ? Почему Дэнни всем командует ?»

— Ты ведь привез деньги, правда ? — с надеждой спросила Аделаида.

— Не все, — осторожно ответил Джоуи. — Яне сумел собрать всю сумму.

— И ты, конечно, оставил их в отеле? — насмешливо поинтересовался Дэнни.

— Я приехал сюда прямо из аэропорта, — холодно ответил Джоуи.

— Значит, денежки при тебе?

— Может быть.

— Давай их сюда, Джоуи, малыш.

— Отдай ему деньги, Джоуи, — сказала Аделаида, с мольбой заламывая руки.

— Я отдам деньги только тем, кому ты должна, — твердо сказал он.

— Ах ты хрен дешевый! — взорвался Дэнни и выхватил револьвер. Прежде чем Джоуи успел отреагировать, он уже направил оружие на него.

— Положи бумажник на стол, сынок, и проваливай, пока я не наделал дырок в твоей красивой шкуре.

Эта фраза из дешевого боевика нисколько не напугала Джоуи.

Подонок угрожал ему оружием, но по его глазам он видел, что Дэнни отчаянно трусит.

Аделаида молчала, внимательно наблюдая за происходящим.

— Что это он говорит ? — напрямик спросил Джоуи. — Он что, дури обкурился ?

— Прости меня, — пробормотала его мать.

Но Джоуи не был склонен прощать ее — он буквально кипел. Не затем он так спешил в Сент-Луис, чтобы какой-то недоделанный кретин облегчил его карманы на семь тысяч баксов, которые ему даже не принадлежали.

Джоуи притворился, будто лезет в карман, и вдруг ударил Дэнни ногой в живот — так, как он видел в кино. Дэнни попятился, запнулся за стул и упал навзничь. Револьвер отлетел в сторону.

— Ах ты щенок! — взревел Дэнни, пытаясь дотянуться до оружия.

— Значит, я щенок?! — взорвался Джоуи, ударом ноги отбрасывая оружие подальше. — Сейчас я тебе покажу щенка!

— Прекратите же! — взвыла Аделаида. — Ну прекратите, пожалуйста!

Дэнни поднялся на ноги и попытался ударить Джоуи кулаком.

Джоуи легко уклонился и ответил прямым ударом в челюсть. Дэнни отпрянул, из его разбитой губы закапала кровь.

— Ах ты говнюк! — заорал Дэнни. — Да ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?

— Плевать мне на это, — отвечал Джоуи, обхватывая его обеими руками и пытаясь повалить. — И чтобы я больше тебя здесь не видел. Оставь мою мать в покое!

— Это для тебя она мать, — злобно ощерился Дэнни. — А для меня и для всех она дрянь, проститутка, подстилка!

Они вместе упали на пол и покатились по нему, круша ветхую мебель и нанося друг другу жестокие удары. В какой-то момент Дэнни очутился наверху. Воспользовавшись этим, он схватил с ближайшей книжной полки деревянную подставку и с такой силой ударил Джоуи по голове, что у того на мгновение потемнело в глазах.

Звук выстрела донесся до него как сквозь толстый слой ваты, и Джоуи даже успел подумать: «Это в меня…»

Когда он открыл глаза, Дэнни лежал рядом на полу. Кровь все еще текла из глубокой раны на шее, но он уже не дышал. Аделаида стояла рядом с дымящимся револьвером в руках и крупно дрожала.

— О черт, ма!.. — пробормотал Джоуи, с трудом поднимаясь с пола. — Что ты наделала.

Он вырвал револьвер из ее негнущихся пальцев и заставил сесть, а сам ринулся на кухню. Найдя там бутылку бренди, он бросился в комнату и заставил мать сделать несколько глотков прямо из горлышка.

В дверь забарабанили, и раздался грубый мужской голос:

— Эй, что там у вас происходит ? Мы вызвали полицию!

«Должно быть, соседи», — понял Джоуи, в панике оглядываясь т сторонам. Почти не думая, он схватил со стула какую-то тряпку и тщательно вытер ею рукоятку револьвера. Потом он оставил на ней свои собственные отпечатки и швырнул оружие на пол.

— Запомни, мама, — сказал он, наклоняясь к Аделаиде и глядя ей прямо в глаза. — Ты не делала этого. Я застрелил этого подонка, когда защищал тебя, ясно ? — Он отер лицо, и на руке остался кровавый след. — Ясно тебе? — повторил он, слегка встряхивая ее.

— Да, сынок, — повторила Аделаида дрожащим голосом. — Я не убивала его. Это ты убил…

Она заплакала.

— Вот, возьми деньги, — сказал Джоуи, доставая бумажник из внутреннего кармана куртки. — Они тебе пригодятся. Соседи наверняка уже вызвали полицию, скоро копы будут здесь. Я скажу им, что это была самооборона.

Но присяжные ему не поверили. Суд приговорил Джоуи к восьми годам заключения за убийство; через шесть лет он вышел — два года ему скостили за примерное поведение. Вот почему Мадлен Френсис не получила свои деньги вовремя.

Пока Джоуи был в тюрьме, мать ни разу не пришла к нему на свидание. Когда он освободился и попытался разыскать ее, ему сообщили, что Аделаида уехала в Пуэрто-Рико с каким-то певцом, не оставив никакого адреса.

В тот же день Джоуи вернулся в Нью-Йорк.

Не совершив никакого преступления, Джоуи провел за решеткой шесть лет, и эти потерянные годы возвращались к нему в кошмарных снах. Иногда, проснувшись среди ночи, он чувствовал себя так, словно его заключение все еще продолжается, и тогда сердце его сжималось от страха. Неужели, думал Джоуи, ему уже никогда не вырваться на свободу?

Но потом в его жизнь вошла Лара, и все изменилось, как по волшебству. Джоуи даже позволил себе надеяться, что и его, возможно, ждет самое настоящее счастье. Но Ричард Барри лишил его и этой возможности, и надежды.

Черт бы побрал Ричарда Барри! Черт бы побрал этого эгоиста и собственника, который превратил его жизнь в дымящиеся руины!

Джоуи ненавидел этого человека, ненавидел лютой ненавистью, но сейчас ему было не до личных счетов. Он должен был во что бы то ни стало найти Лару, поэтому он снова взялся за телефон и набрал номер Ричарда.

— Что тебе нужно? — спросил знаменитый режиссер. Голос его был холоден, и Джоуи невольно подумал, что так мог бы разговаривать труп, неделю пролежавший в холодильнике морга.

— Где она? — требовательно спросил он.

— Ты ее потерял, дружок? — спросил Ричард издевательским тоном.

— Где она, черт побери?

— Мне бы очень хотелось сказать тебе, что она со мной, в моей постели, — ответил Ричард, продолжая дразнить его, — но, увы, я не могу этого сделать. Я понятия не имею, где сейчас может быть Лара.

— Не мог удержаться, чтобы не обгадить чужой малинник? — спросил Джоуи.

— Что-что?

— Я сделал Лару счастливой. Ей было так хорошо со мной, как никогда не было с тобой. Ты не мог этого вытерпеть, правда?

— Уволь меня от этих сентиментальных историй, — зло оборвал Ричард. — Я лучше тебя знаю, что хорошо для Лары, а что — нет. Когда она вернется, она будет не с тобой, а со мной, потому что ты — вор, жалкий неудачник… Ты вообще ничтожество…

Джоуи бросил трубку — с него было достаточно. Он должен был не просто найти Лару — важно было сделать это как можно скорее, пока Ричард еще сильнее не настроил Лару против него.

Но куда она могла деться? Джоуи даже представить себе не — мог, где ее искать.

И вдруг он подумал о Кэсси. Если кто-то и знал, куда поехала Лара, то только она.

В Лариной телефонной книжке он нашел домашний телефон Кэсси и торопливо набрал номер. Трубку взяла женщина.

— Кэсси? Это ты? — спросил Джоуи.

— Нет, это Мэгги. Я ее сестра. А кто ее спрашивает?

— Меня зовут Джоуи Лоренцо, я… жених Лары. Могу я поговорить с Кэсси?

— Ее сегодня не будет. Она недавно звонила и сказала, что останется с Ларой. А разве Лара ничего вам не сказала?

— Мы разминулись… — осторожно ответил Джоуи. — Лара оставила записку, но прислуга случайно выбросила ее. Вы не могли бы мне сказать, где именно они сейчас?

— В доме на побережье.

— У Никки, в Малибу?

— Нет, в доме, который Лара снимала прошлым летом.

— Ах да, конечно! Как я не подумал! — Для пущей убедительности Джоуи даже хлопнул себя ладонью по лбу, хотя Мэгги не могла его видеть. — Вы не напомните мне адрес?

— Сейчас, дайте сообразить… Собственно говоря, там нет адреса. Просто надо ехать по шоссе Пасифик-Кост, а сразу после Пойнт-Дьюма свернуть на грунтовку. В конце этой дороги вы и увидите дом — он там один, не спутаете.

— Там есть телефон?

— Нет, пока нет. Но, может быть, Кэс позвонит мне по сотовому телефону. Сказать ей, что вы приедете?

— Нет, не стоит. Пусть это будет маленький сюрприз.

Через несколько минут Джоуи уже сбежал вниз к машине. Он очень спешил.

Лара долго сидела в темноте, ожидая возвращения Кэсси, и понемногу ею овладевало беспокойство. Ей казалось, что нечто подобное уже когда-то с ней было, и точно! Лара вдруг вспомнила, что примерно так же она чувствовала себя, когда осталась в пустой комнате мотеля наедине с трупом отца. Тогда она ждала, чтобы кто-то поскорее пришел, но никто не приходил, и в конце концов маленькая Лара-Энн почувствовала безграничный, дикий, непереносимый страх перед одиночеством и темнотой.

За всю последующую жизнь ей так и не удалось избавиться от этого леденящего душу ужаса, который неотступно преследовал ее и наяву, а чаще всего во сне. Только когда в ее жизни появился Джоуи, Лара сумела победить этот навязчивый кошмар. Джоуи помог ей заново открыть для себя окружающий мир и поверить, что она еще может быть счастливой.

И вот теперь все вернулось…

Лара тяжело вздохнула. Может быть, она поступила неразумно, несправедливо по отношению к Джоуи? Она сбежала, не дав ему возможности объясниться. Вдруг Мадлен обманула ее, намеренно или подсознательно исказив ситуацию? Пожалуй, ей действительно следовало выслушать и Джоуи тоже…

Но нет, она не смела. Что, если он коснется ее? Что, если он пустит в ход все свое обаяние и она не устоит? Лара не могла допустить, чтобы его сексуальная привлекательность повлияла на ее решение.

А это неминуемо произошло бы, и таким образом Лара сама поставила бы себя под удар.

Чтобы как-то подхлестнуть свой остывающий гнев, Лара стала вспоминать, какими были его лицо и голос, когда он рассказывал ей о своей несуществующей невесте и о попытке самоубийства, которое она якобы хотела совершить. Каким искренним было его лицо, каким озабоченным — голос, какая неподдельная нежность светилась в глазах! Да, Джоуи действительно был очень хорошим актером, если даже она поверила его красивому лицу и лживому языку. А может, все дело в ее собственной непроходимой глупости? В ее неосознанной тоске по сильным, заботливым и нежным рукам? Как бы там ни было, она схватила наживку и, сама того не заметив, очутилась у него на крючке.

Хватит ли у нее силы, чтобы оборвать леску?

Ей нужно поговорить с Никки, решила она, поговорить честно и откровенно. Никки поможет ей разобраться в ситуации, даст дельный совет, может быть, даже поделится с ней своей силой. В любом случае это не помешает — Лара чувствовала, что для того, чтобы бороться с Джоуи, ей может понадобиться любая помощь, от кого бы она ни исходила.

Снаружи по-прежнему завывал ветер, где-то грохотал гром, и окна озаряли бледные вспышки далеких молний. Сегодня утром по радио Лара слышала штормовое предупреждение: Эль Ниньо6 нагрело прибрежные воды, вызвав резкие колебания атмосферного давления и сильные холодные ветры. Сегодняшний ливень был всего лишь предвестником целой недели ненастья.

Почему она действовала так поспешно? Ведь одного звонка в риэлторскую фирму было достаточно, чтобы в коттедже включили электричество, а морозильник загрузили продуктами. Свет, тепло, телефон — сейчас все это было бы очень кстати.

Поеживаясь от холода, Лара вышла в холл, где Кэсси оставила чемоданы. Открыв один из них, Лара достала теплый спортивный костюм, шерстяные носки и кроссовки. Переодевшись, она сразу почувствовала себя лучше — по крайней мере, ей стало намного теплее.

И вдруг она услышала звук, который заставил ее похолодеть.

— Лара? — окликнул ее кто-то. Голос был женский, но более низкий и грубый, чем у Кэсси. — Лара, ты здесь? Я иду к тебе, Лара, дорогая…

Последовала долгая, зловещая пауза. Лара даже задержала дыхание и прижалась спиной к стене. «Кто это может быть?»— в панике подумала она.

И ответ пришел.

— Выходи, Лара, это я, Элисон Кэнел, твоя лучшая подруга.

Увы, теперь уже бывшая подруга. Ты готова встретиться со мной, Лара? Потому что я — давно готова!