Рафаэлла, 1981

Уже много месяцев Рафаэлла думала о побеге. Она оставалась только из-за Джон-Джона, которому исполнилось четыре года. Жизнь превратилась в пытку. Приходилось постоянно быть начеку, чтобы предугадать дикие вспышки ярости и жестокости мужа. Рафаэлла хранила турецкий кинжал в кожаном чехле под кроватью. Драгоценная вещь досталась от отца. Однажды она вытащила кинжал и до смерти напугала Эдди. Пора прекратить драки. Может, это подействует?

– Ты никогда не дотронешься до меня, – подогревал он раздражение жены.

– Только подойди, – мрачно сказала Рафаэлла, и Эдди по ее виду понял, что угрозы ненапрасны.

Избиения прекратились, но оскорбления и азартные игры продолжались.

Леди Элизабетта видела, что происходит, но предпочитала делать вид, что ничего не замечает. Они сняли квартиру, и свекровь приходила раз в несколько недель повидаться с внуком и покритиковать невестку. Конечно, мать Рафаэллы подозревала, что что-то неладно, но дочь упрямо молчала и никогда не говорила правду. Рафаэлла была слишком горда. Ведь брак с Эдди – ее идея. Значит, признать поражение даже в своей семье – унизительно.

Но Одиль догадалась.

– Эдди – не идеал, – неохотно согласилась Рафаэлла. – Но отношения налаживаются.

Эдди Мейфэа оказался садистом, пьяницей и игроком. Рафаэлла давно поняла, что муж не изменится. Она отдала ему почти пять лет жизни. Этого достаточно.

Но уйти от мужа не так-то просто. Чтобы играть, ему нужны были деньги лорда Эгертона. Хотя Эдди так и не пошел на работу, которую предлагал отчим Рафаэллы, ему приятно было сознавать, что в случае надобности он все же ее получит.

Да, муж вряд ли благословит ее уход. Он клялся в любви к сыну, хотя никаких доказательств этому не было. Эдди просто игнорировал Джон-Джона и страшно злился, когда ребенок шумел и сорил в квартире.

Рафаэллу это не волновало.

«Он не твой сын», – мстительно думала она. Нужно благодарить судьбу за это.

Никаких сексуальных отношений между супругами не было. С самого начала. Если они иногда спали вместе, то это была животная случка. Рафаэлла не получала никакого удовольствия. Сначала она пыталась говорить с мужем в надежде как-то улучшить их сексуальную жизнь.

– Ты этого сама хотела. Ты вынудила меня жениться. Поэтому не жалуйся. Сама виновата, – и все.

Рафаэлла знала, что это правда. Она повзрослела и стала значительно мудрее. Впереди была долгая жизнь. Достаточно четырех впустую потраченных лет.

Все были шокированы, когда Одиль и сводный брат Рафаэллы Руперт тайком поженились в Рио-де-Жанейро.

Одиль позвонила и сообщила эту новость подруге.

– Как здорово! – искренне радуясь, воскликнула Рафаэлла. – Почему вы никому не сказали? Моя мама с ума сойдет, да и твоя тоже. Они обожают пышные свадьбы.

– Этого мы как раз и не хотели, – хихикала Одиль. – Я так счастлива! Мы хотим, чтобы ты приехала к нам и привезла Джон-Джона.

– С удовольствием, – тихо ответила Рафаэлла, думая о том, что ей наконец-то предоставляется счастливый случай сбежать. Руперт уже два года работал в Латинской Америке над каким-то гигантским проектом.

Бразилия. По телефону он так прекрасно отзывался о ней. Бразилия. Вот куда можно удрать.

– На сколько ты уедешь? – словно невзначай спросил Эдди. «Навсегда».

– Три недели.

– Слишком долго, – сказал он, допивая третий бокал бренди.

– Это далеко, – осторожно ответила Рафаэлла. – Я же не могу прилететь туда, повернуться и уехать обратно.

– А кто будет ухаживать за мной, когда ты уедешь?

– Справишься сам.

– Знаю, – недовольно сказал он. – Но зачем? Именно для этого я женился на тебе.

– Благодарю, – ответила она, ни на секунду не жалея о своем решении.

Рафаэлла решила взять с собой только любимые вещи. Нельзя, чтобы Эдди что-нибудь заподозрил.

Когда она собирала последний чемодан, он вошел в спальню и уставился на нее.

– Ты берешь слишком много на три недели, – обвинил муж. Запах спиртного ударил Рафаэлле в нос. Она чуть не задохнулась, но ответила совершенно спокойно.

– Я ухожу от тебя, Эдди, и никогда не вернусь.

На пару секунд он воспринял ее слова серьезно, но потом рассмеялся, убежденный, что она не может жить без него. Эдди много раз говорил об этом.

– Я не избавлюсь от тебя, даже если захочу, – хвастливо произнес он. – Когда ты заставила меня жениться на себе, то приговорила к пожизненному заключению. Так ведь, милая?

«Думай, как хочешь».

– Да, – тупо ответила Рафаэлла.

– Иди сюда.

Она автоматически отпрянула.

В голосе мужа послышалась угроза.

– Я… сказал… иди… сюда!

– Эдди, я устала…

– Значит, теперь ты запела другую песенку. Помнится, ты все время страдала от того, что мы редко занимаемся любовью.

– Просто…

– Что просто, милая? – муж схватил Рафаэллу за талию и прижался губами к ее рту.

Ей хотелось кричать. Сколько раз Рафаэлла мечтала об Эдди одинокими ночами, но их отношения заканчивались жестокими ссорами и драками.

Сейчас Эдди контролировал себя. Он еще не сильно напился. Рафаэлла почувствовала эрекцию, и его руки очутились у нее под свитером.

«Эдди, Эдди, ведь ты был моей мечтой. Что же случилось?» Вопреки себе Рафаэлла стала отвечать на его опытные прикосновения. Физическое желание заслонило их былые ссоры, и молодая женщина просто отдалась чистой страсти в объятиях мужа. Он умело довел их обоих до оргазма, целуя в губы, бормоча слова любви, которые никогда не говорил.

– Эдди… – выдохнула Рафаэлла его имя, чувствуя вину и смятение. Неужели она наконец-то стала ему нужна? Может быть, теперь они заживут счастливо?

Нет. Конечно, нет. Это просто пустые мечты. Но Рафаэлла заснула с сомнениями в душе. Она заколебалась в своем решении.

Утром муж разбудил ее нежным поцелуем и доставил еще более изощренное наслаждение.

– Что происходит? – изумленно спросила Рафаэлла.

– Просто я понял, как буду скучать без тебя, – сказал Эдди, целуя ее. – Возвращайся быстрее, милая.

Джон-Джон был у матери Рафаэллы. Они договорились встретиться в аэропорту. Анна ничего не знала о планах дочери остаться в Латинской Америке. Никто о них не догадывался. Еще не поздно передумать.

Эдди настоял и отвез ее в аэропорт, позаботился о багаже и носильщиках, повел в комнату ожидания, где поиграл с Джон-Джоном. Ребенок визжал от восторга.

Анна улыбалась. Приятно видеть счастливую семью. Иногда у нее были сомнения насчет правильности выбора упрямицы-дочери, но теперь они рассеялись.

Когда объявили посадку, Эдди отвел Рафаэллу в тихий уголок.

– Я никогда не умел выражать свои чувства словами, – сказал он, внимательно глядя в глаза жены. – Но с твоим отъездом все стало на свои места. Я уверен, что смогу исправиться. Доверься мне, дорогая. И скорее возвращайся домой. Я буду скучать по тебе и Джон-Джону.

Рафаэлла находилась на грани нервного срыва. Она очутилась в самолете и застегнула привязные ремни. Как поступить? Бежать на другой край земли, но во имя чего? Все слишком хорошо. Странно, что Эдди внезапно переменился в лучшую сторону.

Внутренний голос говорил: «Поезжай на три недели и возвращайся».

«Но я хочу остаться с ним», – отвечал другой. «Не нужно, посмотри, как все пойдет», – подсказывал разум. Огромный самолет выруливал на взлетную полосу. «Слишком поздно».

А через три часа они еще сидели в самолете, взлет не разрешили по техническим причинам. Было жарко, и пассажиры нервничали. Еще полчаса назад им обещали немедленный отлет. Джон-Джон не мог найти себе места, мальчик устал и страдал от духоты.

Рафаэлла позвала стюардессу.

– Вы знаете, что происходит? – спросила она.

Стюардесса пожала плечами.

– К сожалению, нет. Мы знаем то же, что и вы.

Наконец, прозвучало официальное объявление. Самолет никуда не полетит. Пассажирам предлагали пересесть на другой рейс. Все вышли.

Рафаэлла нашла служащего аэропорта и поинтересовалась, будет ли самолет на Бразилию завтра.

– Конечно, – сказал он, заинтересовавшись ее персоной. Такая красивая женщина.

– Оставьте багаж и забронируйте билеты для нас, – сказала она и поспешила к такси. Джон-Джон весело семенил рядом на коротеньких ножках.

Оставив сына у матери, жившей в двадцати минутах езды от аэропорта, Рафаэлла одолжила машину отчима и в отличном настроении отправилась на их с Эдди квартиру. Она приехала вечером, когда уже начинало темнеть. Нужно было многое выяснить, и Рафаэлла радовалась возможности побыть с мужем. Она решила, что это не будет побегом. Просто отдых. Передышка. А через три недели они заново начнут свою жизнь.

Открыв дверь, Рафаэлла услышала приглушенную музыку группы «Манхэттан Трансфер», свою любимую. Когда она вошла, зазвучала песня Лу Рида «Пройдись по Дикой Улице».

Странно, Эдди никогда не слушал эти записи. И никогда не зажигал свечей в декоративных подсвечниках.

Рафаэлла немедленно догадалась, что в доме кто-то чужой. Живот свело.

Она решительно направилась в спальню, намереваясь увидеть там чужую женщину.

«Убирайся. Зачем я это делаю?» «Зачем?»

«Потому, что он – дерьмо».

Она ворвалась в спальню и почувствовала тошноту.

Женщина оказалась не женщиной, а мужчиной с шелковистыми светлыми волосами, мальчишеским лицом и голым телом без единой волосинки.

– Простите, – с кислой миной заявило это существо. – Неужели нас нельзя оставить наедине?

Эдди не произнес ни слова.

Бобби Манделла, 1981

На свадьбу Николза Клайна и Памми Бузер Бобби Манделла приехал в золотого цвета «мерседесе» с пуленепробиваемыми стеклами и тремя телохранителями.

Он давно все понял. Будучи звездой, нужно соответственно выглядеть. Не скупиться в жизни. Этого ждет публика. Можно сказать, обожает. А Бобби такая жизнь и подавно нравилась. На нем был черный костюм из кожи акулы, белая шелковая рубашка в русском стиле и длинная соболиная шуба мужского покроя, небрежно наброшенная на плечи. Его сопровождала Зелла Рейвен, высокая актриса-негритянка с телом, которое прекрасно бы смотрелось на цветном развороте «Плейбоя», и короткой стрижкой. На Зелле было платье из резинок и очень высокие сапоги.

Фотографы и телевизионщики посходили с ума, когда эта пара появилась в частном имении, где должна была состояться свадьба. Оба остановились ровно на восемь секунд, чтобы дать возможность сделать снимки, а потом телохранители оттолкнули мешавших, и они пошли под выкрики толпы поклонников.

Именно поэтому Бобби любил появляться с Зеллой на приемах. Девушка была великолепно вышколена и не делала ни одного неправильного шага, она обладала прекрасным имиджем. Нова страшно злилась, когда Бобби появлялся с Зеллой на людях, и тут же выпускала коготки.

Нова Ситроэн. Эта женщина его приворожила, как Бобби ни старался отделаться от нее. Он настаивал, чтобы их отношения были узаконены. Нове пора принять окончательное решение. Черт подери, ведь он же звезда! Суперкласса, а не просто неуверенный в себе двадцатисемилетний молодой человек, с которым она познакомилась когда-то. Настало время, чтобы Нова поняла это.

Бобби Манделла.

Секс-символ.

Тридцати одного года от роду.

Богатый.

Красивый.

Обладающий властью.

Да, властью. Он получил ее вместе со славой и теперь мог поступать по своему усмотрению. Если Бобби говорил: «прыгайте», то люди немедленно повиновались. Стоило ему только пошутить, и окружающие хохотали. Бобби Манделла мог потребовать пиццу в четыре часа утра, и ее обязательно приносили. Он показывал пальцем на женщину, причем любую, и ее тут же доставляли к нему.

Да, да, да. Он мог иметь все, что хотел. Кроме Новы. Иногда она делила с ним постель, но всегда оставалась собственностью Маркуса Ситроэна и до сих пор не оставила мужа.

Бобби казалось, что нерешительность Новы связана с тем, что они оба принадлежат Маркусу Ситроэну. Она – его жена, а Бобби подписал с этим человеком контракт.

Но соглашение можно расторгнуть. Несколько месяцев Бобби встречался с юристами, представлявшими интересы Николза Клайна. Они вместе обдумывали все ходы и выходы, чтобы разорвать контракт. Компания «Николз Хит Сити» предлагала ему значительно более выгодные условия, нежели «Блю кадиллак». Там он был лишь певцом, которого они открыли и помогли подняться. В «Николз Хит Сити» прошлого не существовало. Бобби Манделла уже считался звездой мировой величины, и контракт, который они предлагали, основывался только на этом.

– Из любой ситуации можно вылезти, – сказал Арни Тортерелли, один из компаньонов Николза. – Если ты хочешь оставить «Блю кадиллак», так и будет. Пусть этим займутся юристы. Они освободят тебя. Здесь нет никакой проблемы.

Теперь этот день приближался, и Бобби был готов к битве. Оставалось только надеяться, что Нова последует за ним.

Бракосочетание Николза Клайна и Памми Бузер собрало разношерстную толпу: от президентов банков и магнатов промышленности до рок-звезд, красивых актрис и представителей высшего общества Голливуда. Оказалось, что ни один из вступающих в брак не имеет семьи. Свидетелем со стороны Николза выступал его старый приятель из Майами Кармин Сицили, сутулый, огромный пятидесятилетний мужчина с подленькими маленькими глазками и седыми волосами. Бобби вспомнил, что видел их с Николзом еще в «Чейнсо». Такие лица не забываются.

– Посмотри на этого старикашку, – прошептала Зелла Бобби, когда Николз с Кармином стояли перед мировым судьей, который должен был скрепить гражданский брак в саду Арни Тортерелли. – Это король наркотиков из Майами. Собственной персоной.

Бобби кивнул, хотя и не поверил девушке. Она вечно притворялась, что знает всех, и часто ошибалась в людях.

Что же касается внешности, Зелле Рейвен не было равных. Но как собеседница, Бобби она не нравилась. В жизни он любил только двух женщин. Шарлин. И теперь Нову. К сожалению, с первой они так и остались лишь друзьями. Нова хоть и стала его любовницей, но вечно ускользала, и игра всегда шла по ее правилам.

Больше этого не будет. Скоро ей придется сделать выбор.

Памми Бузер появилась под руку с Арни Тортерелли. Она топала на высоких каблуках в белом кружевном платье. Эдакое воплощение Золушки, чья голливудская мечта сбылась. А сзади шли ее подруги, много повидавшие девушки, высматривавшие очередную жертву.

– В ней нет породы, – пробормотала Зелла. На этот раз она оказалась права.

Памми Бузер и Николза Клайна объявили мужем и женой. А потом начался прием по случаю их свадьбы.

Николз впервые женился на пороге пятидесятилетия и страшно набрался по этому поводу. Все гости находились на крытой площадке, неподалеку от большого особняка Арни Тортерелли. Они расселись за круглые столы, где подавали салаты с лобстерами и телятину в сметанном соусе. Бобби оказался за главным столом. Справа сидела огромная жена Арни, а слева – Зелла. Ее соседом был Арни, а дальше расположились гордая Памми и раскрасневшийся Николз. Ее подружка, увядающая красотка со взглядом наркоманки и кислой миной согревала Николза с одной стороны, а с другой ее поглаживал по колену зловещий Кармин Сицили, причем далеко не по-отцовски.

Кроме них за столом оказались сексуальная певица с огромной грудью и чудесным голосом, ее муж и менеджер, а также Крис Феникс, звезда восходящей группы «Дикари». Он привел с собой девушку по имени Микки.

Зелла несказанно радовалась, что Крис Феникс сидит неподалеку, и тут же рассказала Бобби, что его подружка – некоронованная королева поклонниц-малолеток.

– Как это она не положила на тебя глаз, – прогнусавила Зелла.

– Может, мне сегодня повезет, – сухо прокомментировал Бобби и жестом попросил официанта налить виски.

– Только через мой труп! – угрожающе пошутила Зелла. После ужина начались танцы. А между ними произносили речи.

Сначала скучный Арни, потом его жена, а затем Кармин Сицили. От его монотонного голоса все чуть не заснули. Настала очередь Памми. Она, как всегда, показалась неискренней. А потом поднялся Николз. Пьяный, сентиментальный и по-настоящему счастливый человек.

– За мою очаровательную невесту, – поднял он последний тост. Бобби и Крис Феникс одновременно заметили, что под столом Памми поглаживает ширинку Кармина Сицили. Взгляды скрестились, и они рассмеялись:

Крис склонился через стол и пожал руку Бобби:

– Рад познакомиться, друг. Я твой поклонник. Бобби улыбнулся:

– Вот и хорошо. Это взаимно. У тебя отличные песни. Жаль, что не я написал.

– И какие? – спросил польщенный Крис.

– Например, «Худенькая малышка» и «Одинокое утро». Мне нравились стихи, они напоминают раннего Отиса Реддинга.

– Хотелось, чтобы это было так, – скромно заявил Крис.

– Не сомневайся.

Крис не мог скрыть радости. Признание Бобби много значило.

– Неужели?

– У тебя талант.

– Приятно слышать это от тебя.

Как только Микки с Зеллой отправились в туалет, Крис пересел к Бобби. Вскоре они оживленно болтали о музыке и песнях, о магии Сэма Кука и других известных певцов. Они не захотели прервать разговор, даже когда вернулись девушки.

– Здорово, – вздохнула Зелла и занялась Арни. Если он избавится от толстухи-жены, то будет принадлежать ей навеки.

Микки заметила Дела Делгардо и направилась к нему.

Памми танцевала с Кармином. Его костлявые пальцы впивались в ее мягкое тело под кружевным платьем.

Николз перетанцевал со всеми потрепанными подружками Памми, включая ее свидетельницу. Та тут же прошептала на ухо, что он может позвонить ей, если почувствует себя одиноким, несчастным или просто захочет женщину. Она специалист по лечению таких болезней.

Оглядывая собравшихся, Бобби решил, что если ему когда-нибудь придется жениться, то только в узком кругу. Но кому нужен брак?

– Ты когда-нибудь был женат? – спросил он Криса. Крис ухмыльнулся:

– Однажды, друг. И этого вполне достаточно. Теперь я свободен, а брак – это капкан.

– Ты абсолютно прав! – рассмеялся Бобби.

Они закрепили только что зародившуюся дружбу рукопожатием и, как заговорщики, подмигнули друг другу.

Крис Феникс, 1981

Ко всеобщему удивлению, Мишель Хенли-Богарт прочно вошла в жизнь Криса. Это случилось после Чикаго. К тому времени, как «Дикари» приехали в Нью-Йорк, чтобы дать два концерта в «Медисон-сквер-гарден», они уже были неразлучны.

– Боже, – ревниво жаловался Базз, – да она же подстилка и перепробовала всех мужиков, кроме папы римского. Умей он петь, и тоже бы оказался ее жертвой!

– Очень смешно, – ответил Крис. – Ты злишься, потому что она тебя пробросила.

– Да. Трахать ее – то же самое, что трахать весь мир рок-н-ролла. Твое дело, друг.

В Нью-Йорке Микки познакомила Криса с разнообразным кругом своих друзей. Среди них был высокий гомосексуалист-модельер с международной славой; певичка из кабаре с огромными глазами, которая нюхала кокаин на завтрак; развращенная европейская графиня, чье имя носила известная косметика, а также Чайна Валинеска. Эта маленького роста с шестимесячной завивкой и округлыми формами девушка считалась лучшей подругой Микки. Чайна была художницей и жила в грязной квартире в Гринвич-Вилледж.

– Она устраивает отличные вечеринки, – объяснила Микки Крису. – Если ты ей понравишься, она непременно нарисует тебя.

– А ты думаешь, мне этого хочется? – устало спросил Крис.

– Это почетно, – ответила Микки, а потом обыденно добавила: – Чайна очень знаменита. Энди Вархол в женском обличьи.

Концерт в «Медисон-сквер-гарден» был пределом мечтаний. Как раз в это время в продаже появилась пластинка «Грязные штучки», давшая название целому альбому. Он моментально разошелся. Компания «Николз Хит Сити» отлично поработала. Крис не мог не радоваться, но предпочел бы, чтобы «Дикари» поработали с «Блю кадиллак». Это настоящий гигант.

Когда он поделился этими мыслями с Доктором Хедом, тот рассмеялся.

– Нельзя же прыгнуть выше первого номера, – сказал он. – Так какая разница?

– А какая разница между «феррари» и «фордом»? – вмешалась Микки. – Обе машины могут довезти, но лишь одна делает это с шиком.

– Вот именно, – согласился Крис. – Как раз это я и хотел сказать.

Доктор Хед обозлено смотрел на Микки. Эта девушка уже принесла ему достаточно неприятностей, когда шестнадцатилетним подростком повисла на Майкле Голливуде. Они прожили вместе пять месяцев и расстались за шесть недель до его гибели.

Уже подростком она вечно мешала, а в двадцать четыре стала невозможной. Ничего не может быть хуже богатой поклонницы с обширными связями.

– Я отлично знаю Маркуса Ситроэна, президента «Блю кадиллак», – сказала Микки, словно читая мысли Доктора Хеда. – И могу договориться о встрече.

– Ни в коем случае, – грозно заявил Доктор Хед. – Я все могу устроить сам.

– Если она знает Маркуса Ситроэна… – начал Крис. – Кстати, я тоже видел его однажды.

– Забудь об этом, – огрызнулся Доктор Хед, и его лицо задергалось еще сильнее. – Ты думаешь, я только что свалился с пальмы? Я могу устроить встречу с Маркусом Ситроэном в любое время. Сейчас мы работаем с «Хит Сити». Ваша пластинка стала номером один, и ничего другого не нужно, – он злобно посмотрел на Микки, которая ответила ему таким же взглядом. – Еще одно. Не забудь, что ты обещал показать свое уродливое лицо на свадьбе Николза завтра. Я заказал тебе билет на самолет на утро.

– Микки тоже?

– Но ты же связан с этой хиппи, – саркастично сказал Доктор Хед. – Что же я могу поделать?

– А Базз?

– Он не поедет.

– Почему?

– Спроси его.

– А ты поедешь?

– Вы вернетесь через двадцать четыре часа. Ты хочешь, чтобы я все время держал тебя за руку? Мне лучше остаться здесь и заняться делами.

– Мне плевать. Можешь запускать воздушных змеев.

В самолете Микки наконец-то заговорила. Она давно собиралась это сделать.

– Почему ты позволяешь менеджеру приказывать себе? Крис пожал плечами:

– Он ведь для этого и существует.

– Менеджер должен исполнять твои желания.

– Дело не только во мне. Это касается и остальных членов группы.

– О, да. Я забыла, – ехидно сказала она. – Все, что ты зарабатываешь, делится на четверых. Это так умно.

– Зато справедливо.

– По отношению к кому? Ты ведь самый талантливый.

– Я работаю в группе.

– Послушай меня, Крис. Ты звезда. Ты сочиняешь лучшие песни, поешь их. Ваша группа должна называться «Крис Феникс и „Дикари“».

Крис ухмыльнулся. Эта мысль ему понравилась, но нет сомнения, что все возмутятся.

– Базз это не скушает. Ничего подобного он не допустит. Но Микки не собиралась отступать:

– Вспомни Дайану Росс. Она ведь пела в группе «Сьюприм». Тедди Пендеграст выступал в «Блю ноутс». Род Стюард – в «Смол фейс», а Дэвид Раффин – в «Темптейшен». Понимаешь? Или еще продолжить?

Крис отлично все уловил и к тому моменту, когда они приехали на гастроли в Лос-Анджелес, понял, что Микки права. «Крис Феникс и „Дикари“» звучит отлично, и он это заслужил. Крис знал, что работает больше всех и получает самую обильную почту от поклонников. Базз большую часть времени находился под действием наркотиков и ничто серьезно не воспринимал. Раста играл на барабане без особого таланта. Самой лучшей оказалась Фингаз, но публика не боготворила ее. Так что Микки права. По возвращении в Нью-Йорк Крис решил настоять на изменении названия группы.

– Если тебя что-нибудь не устроит, сможешь уйти и выступать один, – разумно предложила Микки.

Об этом Крис никогда не думал.

На свадьбе Николза Клайна Бобби Манделла вселил в Криса веру в себя. Бобби считался лучшим из лучших. У них было много общего, и хотя работали они в разных жанрах, можно вместе записать пластинку.

– Где ты живешь? – спросил Крис.

– Здесь, в Лос-Анджелесе, – ответил Бобби. – У меня тут небольшая хижина. Может, зайдешь позже со своей дамой?

– С удовольствием, – согласился Крис и поискал глазами Микки, но ее нигде не было.

– Она разговаривает с Делом Делгардо, – сказала Зелла. – Привести ее?

Дел Делгардо. Враг. Недавно он ушел из «Найтмеаз» и добился успеха один. Прыщавый наркоман! Крис почувствовал, что слова Зеллы его задели. А ведь обещал себе, что после Уиллоу не будет ревновать ни одну женщину.

Слишком поздно. Микки завоевала частицу его сердца, стала своеобразным допингом.

Интересно, был ли в ее прошлом Дел Делгардо? А может, она строит планы на будущее? Черт подери!

Зелла подняла свое роскошное тело со стула.

– Я скажу ей, что мы уходим.

– Не беспокойся, – быстро отреагировал Крис. Он не собирался бегать за Микки. – Если захочет, сама появится.

– Но откуда ей знать, что мы уходим? – логично спросила Зелла.

– Догадается, – ответил Крис и поднялся. В этот момент Памми Бузер-Клайн схватила его сзади.

– Крис Феникс, – промурлыкала она и потерлась о него. – Подарите один танец невесте?

– Я медленные танцы не танцую.

– Ну только один, – настояла она, и не дав возможности высвободиться, потащила на танцевальную площадку. Здесь новоиспеченная жена прижалась к его ширинке и призывно зашептала на ухо:

– Я всегда была влюблена в тебя.

Крис попытался отстраниться, но дамочка не позволила.

– Прекрати, дорогуша, – твердо заявил он. – Ты только что вышла замуж. Что, забыла?

Вот шлюха! Он несколько раз провальсировал с ней и удрал. Потом попрощался с Николзом и за столом обнаружил Микки.

– Развлекаешься? – обыденно спросил он, ожидая, что она сама попытается оправдаться.

– Да, – ответила она и сжала Крису руку. – Зелла сказала, что мы идем к Бобби.

Почему он увлекся девушкой, которая переспала со всеми рок-звездами?

«Таково мое жидовское счастье», – мрачно подумал Крис. Дом Бобби Манделлы поразил Криса.

– Неужели люди действительно так шикарно живут? – спросил он после экскурсии по особняку.

– Напомни мне, чтобы я никогда не водила тебя к своим родителям, – таинственно улыбнулась Микки.

– Да, парень, – ответил Бобби. – В мире рок-звезд мечты становятся реальностью. Тебе тоже нужно купить дом с бассейном и несколько машин. Полный ассортимент. Без этого не обойдешься.

– Я еще живу в Англии, – мрачно напомнил Крис. – После уплаты налогов, трат на жизнь и помощи семье у меня ничего не остается.

– Ты, наверное, шутишь?

– Не забывай, что все делится между ребятами и Фингаз. А с учетом юристов, бывшей жены, сына, бухгалтеров и нашего менеджера… – Крис замолк. – Жизнь – стервозная штука.

– И скоро мы умрем! – хором пропели Микки с Зеллой, а Бобби рассмеялся.

Весь вечер они слушали блюзы и курили самокрутки. Сэм Кук и Отис Реддинг, Чак Берри и Джеки Уилсон. Старые великие имена. Крис давно уже так хорошо не проводил время.

– Я рада, что ты расслабился, – сказала Микки, когда они в лимузине возвращались в отель.

– Кто, я? – рассмеялся Крис. – Я никогда не бываю закомплексованным.

– Неправда, – мягко возразила она. – Ты все время о чем-то беспокоишься. Либо о Баззе, либо о сыне, либо о том месте, которое заняла пластинка, либо о датах концертов, либо о музыкантах…

– Значит, по-твоему, я неврастеник?

– Да, конечно.

– Нет.

– А вот и да.

– Микки?

– Что, Крис?

– Почему бы тебе не заткнуться? Лучше стань на колени и сделай то, что положено.

Она захихикала.

– Обожаю сексуально озабоченных мужчин.

– На колени.

– А как же шофер?

– К черту шофера! Ему сделают минет позже!

В девять утра им нужно было вылетать в Нью-Йорк, а оттуда на автомобиле добираться до Филадельфии, где вечером намечался концерт. Без десяти девять Микки нанесла предательский удар.

– Я не еду, – сказала она и сморщила хорошенький носик.

– Что ты говоришь? – разозлился он. Девушка отвела глаза.

– Мне нужно заняться делами, – туманно объяснила она.

– Какими к черту делами?

– Семейными. Недвижимостью, фондами. Поскольку я здесь, то это необходимо.

Крис с отвращением посмотрел на Микки:

– Я в эту ерунду не верю. Она оправила юбку и сказала:

– Встретимся в Вашингтоне.

Крис сразу же догадался, что она уходит к Делу Делгардо, но решил не произносить его имя вслух. Зачем доставлять ей удовольствие?

– Как хочешь, – сказал он, избирая наплевательскую тактику. Женщины.

Черт их возьми!

Можно обойтись и без этого дерьма.

Крис вернулся в Нью-Йорк один. Выступил в Филадельфии, переспал с грудастыми близнецами, застал Базза за нюханьем кокаина, сказал Доктору Хеду, что группа впредь будет называться «Крис Феникс и „Дикари“». Гастроли в Америке завершились в Вашингтоне, куда Микки не явилась. Крис улетел обратно в Англию.