Бобби Манделла, 1979

Голос Ареты Франклин заполнил дискотеку. Она пела «Уважение». Лучше всех.

На танцплощадке жались парочки. Воздух был прокурен, а шампанское лилось рекой.

– Правда, здесь здорово? – сказал Николз и с гордостью осмотрел дискотеку, оформленную лучшими художниками и осветителями. – Настоящий класс!

– Да, – согласился Бобби.

– Значительно лучше, чем «Чейнсо», – не мог не похвалиться Николз.

Бобби осушил бокал шампанского и кивнул. Он раздумывал над странным предложением Николза Клайна. И весьма неожиданным. Если принять его, то Бобби получит рай земной, плюс луну и звезды. Николз недаром сказал, что лучшего контракта быть не может.

Конечно, Бобби отказался. Он был вынужден сделать это, потому что имел обязательства перед «Блю кадиллак».

– Мы все решим, – получив отказ, Николз даже не расстроился. – Мои партнеры по компании грамзаписи и клубу – настоящие джентльмены. Кроме того, они деловые люди и помогут тебе откупиться от Ситроэна, только согласись.

– Мне нужно подумать. Больше Бобби ничего не сказал.

А теперь Николз разыгрывал роль щедрого хозяина, стараясь исполнить любое желание гостя. Он то и дело подсовывал ему то одну девушку, то другую.

– Этот парень был подлецом. Им и останется, – раздраженно пробормотал Рокет. – Пора смываться. А как ты, Бобби?

– Конечно, я иду с тобой.

Но они опоздали. Подоспели телевизионщики, и Николз сказал:

– Ребята, сделайте одолжение во имя добрых старых времен. Скажите всему миру, что мой клуб – самый лучший. Хорошо?

Николз прилично вспотел в черных кожаных брюках и розовой рубашке. На шее висели многочисленные золотые цепочки. Поседевшие кудри были выкрашены в яркий каштановый цвет и распрямлены. Орлиный нос уже не украшал бывшего босса «Чейнсо». Косметическая операция прошла удачно. В свои сорок семь он остался кобелем, хотя поменял шлюшек на потрепанную блондинку-англичанку. Говорила она как простолюдинка, но у нее была потрясающая грудь.

– Познакомьтесь с Памми, – с гордостью представил ее он. – Мы помолвлены.

Памми Бузер собиралась стать фотографом, а раньше практиковала как нагая модель. Она всегда была неудачницей и дешевкой. Стоило Николзу отвернуться, как она тут же бросалась на первого попавшегося мужчину, если считала, что он может принести ей выгоду.

Николзу эта дамочка нравилась. Он искренне считал, что нашел классную английскую шлюху с мозгами. Она называла себя писательницей, но накропала лишь одну порнографическую статью о мужчинах-проститутках для дешевого девичьего журнала. В свое время она спала с женщинами, мужчинами, с теми и другими вместе, увлекалась садомазохизмом, водным спортом, а теперь решила создать книгу обо всем этом. Но, на свою беду, писать Памми не умела. К счастью, Николз оплачивал все ее счета.

Сегодня она никак не могла решить, за кого лучше взяться: за Бобби или Рокета. Наконец, Памми остановилась на Рокете, ибо звезды экрана всегда привлекают больше, нежели певцы.

Когда у Бобби брали интервью, дамочка прошептала на ухо Рокету:

– Я не принадлежу Николзу.

Но ему-то было плевать. Писклявого голоска этой красотки достаточно, чтобы отвадить любого мужчину. Кроме того, она прошла суровую жизненную школу.

– Отвали, – тихо предупредил Рокет. – Подержанных не берем.

– Очаровательно! – парировала она.

Рокет уничтожил ее взглядом, а потом всем своим видом продемонстрировал Бобби, что пора уносить ноги.

Но в этот момент появилась тележурналистка.

– Пожалуйста! – умоляла она. – Хотя бы пару слов. Будет так здорово, если вы появитесь в моей программе.

Это была хорошенькая негритянка, как раз в стиле Рокета, и он согласился.

Бобби ухмыльнулся и отправился в туалет. Там он случайно обнаружил Сеймура. Старину Сеймура, короля уборных в «Чейнсо».

– Как дела? – поздоровался он.

Сеймур, которому было уже за шестьдесят, уважительно склонил голову.

– Добрый вечер, мистер Манделла. Если могу быть чем-нибудь полезен, только скажите.

Старик не помнил его. Впрочем, что в этом странного? Они почти не разговаривали. Сеймур считался хозяином уборных на верхнем этаже, а толстяк Бобби обслуживал широкие массы посетителей внизу. Но Бобби понравилось, что Николз нанял Сеймура, значит, он все-таки помнит хорошее.

Он дал старику стодолларовый банкнот, вспомнив, как когда-то Джефферсон Лионакр сделал то же самое. Тогда дела у Бобби шли из рук вон плохо. Он всегда помнил слова Джефферсона:

– Сегодня – говновоз, завтра – знаменитость. Известный певец оказался прав.

– Премного благодарен, мистер Манделла, – не переставал кланяться Сеймур.

А у туалета его караулила Памми Бузер.

– Бобби, – обратилась она, словно к старому доброму другу, – может, где-нибудь выпьем позднее вдвоем?

Какая дешевка!

– А как же Николз? – спросил Бобби с любопытством.

– Этот? – она с отвращением сплюнула. – Обойдется без меня один вечер, – и бросив на Бобби многозначительный взгляд, добавила: – или больше… Все зависит от тебя.

Ох уж эти женщины! И эта старая кошелка туда же.

– Я как раз думал о людях, которые умеют ценить преданность, – сказал он. – У Николза эта черта есть. Почему бы тебе не взять с него пример?

Когда он вернулся к столику, Рокет, верный себе, уже сбежал с тележурналисткой.

– Он сказал, что позвонит тебе завтра, – хмыкнул Николз. – Вот шустряк!

– Он всегда был таким, – согласился Бобби.

– А помнишь их с Шарлин? Ты только подумай, как она поднялась, – сказал Николз, уплетая мороженое со взбитыми сливками. – Знаешь, «Чейнсо» была школой талантов. Ты, Рокет, Шарлин и я. Классная компания!

Бобби кивнул, хотя не мог припомнить, чтобы они когда-либо дружили.

– Я был вашим идейным вдохновителем, – удовлетворенно заявил Николз.

– Ты меня выгнал, – напомнил ему Бобби.

– Нет.

– А вот и да. Что у тебя с памятью, Николз?

– Все, что ни делается, все к лучшему. Посмотри на себя сегодня.

– Благодарю.

– Я хорошо помню Шарлин, – сказал Николз и похотливо облизал губы. – Такая вкусная штучка, никогда не забуду, как протрахался с ней три часа.

Бобби похолодел.

– Что?

– Это был своего рода рекорд. Ни с одной шлюхой такого не получалось. После секса меня следовало бы остудить огнетушителем.

– Когда это было? – спросил Бобби, не сомневаясь, что этот подонок врет.

– Когда? Да разве припомнишь? Кажется, она только нанялась к нам, – он взял еще ложку мороженого и добавил. – Она всегда была амбициозной леди, – мороженое капало с нижней губы. – А теперь даже не подходит к телефону. Я хотел, чтобы она прилетела сегодня на нашу встречу во имя старых времен.

Мысль о том, что Шарлин спала с Николзом Клайном, вызвала у Бобби чувство гадливости. Он не хотел больше слушать и тут же поднялся.

– Было интересно… Но мне пора на подушку. Завтра запись. Николз расстроился.

– Ты уходишь? Так рано? Еще ничего не начиналось.

– Придется обойтись без меня.

Николз схватился за Бобби двумя руками:

– Бобби, ты настоящий друг. Я очень ценю, что ты пришел сегодня, не надо чураться. Уэнди! – он позвал высокую официантку. – Пойди и принеси мистеру Манделле карточку члена клуба. Номер один. Удостоверься, чтобы ее выписали правильно.

– Мне нужно идти, – сказал Бобби.

– Подожди минутку. Где моя Памми? Она захочет попрощаться с тобой, – он остановил другую официантку и спросил: – Где мисс Бузер?

Искусственные ресницы иронично дрогнули:

– Не знаю, мистер Клайн.

– Разыщи и приведи сюда.

– Хорошо, мистер Клайн.

– Бобби, – Николз склонился как заговорщик и зашептал на ухо. – Подумай над моим предложением. Лучшего быть не может. Мы будем наверху. И как здорово мы сработаемся вместе!

– Конечно, – сухо ответил Бобби. Ему осточертел шум, дым и отвратительные откровения Николза.

Памми появилась с искусственной улыбочкой и размазанной помадой. Николз никогда не догадается, что она во время десятиминутного перерыва брала минет у диск-жокея.

– Пока, – махнула на прощание Памми. Николз ущипнул ее за щеку.

– Какая девочка!

Бобби быстро ретировался и на лимузине отправился домой. Там он поставил пластинку Смоки Робинсона и налил стакан виски. Но сон не приходил.

Странный был вечер. Слишком много воспоминаний, старых, но недобрых.

Изрядно повертевшись в постели, Бобби встал и принял успокаивающий теплый душ. После этого он почувствовал себя лучше. Наконец, глаза закрылись.

Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля

– Я не буду встречаться с прессой, – заупрямился Крис. – Ни в коем случае, Жозе. Пусть убираются к чертовой матери.

– Я вам так благодарен, мистер Феникс, – вежливо ответил Нортон Сент-Джон. – Но, к сожалению, не знаю, где эта мать живет.

Крис не мог сдержать усмешки. Приятно пообщаться с соотечественником. А кроме всего, ему нравились «голубые». Крис никогда не помышлял вступить в их лигу, но большинство ее членов казались ему умными и образованными. И значительно лучше ориентировались в мире, нежели все остальное население. Кроме того, эти люди обожали его пластинки. Крис вспомнил о клубе «голубых» – его поклонников в Дании.

– Послушайте, – сказал он, пытаясь объясниться. – Мы не договаривались о пресс-конференции. Скажи ему, Сокол.

Менеджер кивнул.

– Как хочешь, Крис, – спокойно ответил он, а потом добавил: – Хотя, учитывая выпуск нового альбома и то, что ты начинаешь сниматься в фильме, было бы неплохо пообщаться с журналистами. Всегда престижно выступать на благотворительных приемах. Я уверен, Бобби Манделла и Рафаэлла дадут пресс-конференции.

– Можете в этом не сомневаться, – уверенно заявил Нортон Сент-Джон, хотя еще не получил согласия ни одного из них. Однако секретарь никогда не отчаивался. Хотя неизвестно, как отреагируют журналисты, если ни одна из звезд не даст интервью.

– Я встречусь с ними, – игриво предложила Сибил. – Телевизионщики меня обожают. И пресса тоже. Я не хочу показаться нескромной, но после фотографии на обложке журнала мне не дают прохода.

– Ни в коем случае, – сказал Крис и взял гроздь винограда.

– Почему? – расстроилась Сибил.

– Потому что с ними буду говорить я, пять минут, – он повернулся к Соколу. – И, пожалуйста, предупреди их, что я не собираюсь рассказывать о «Дикарях», Баззе, Докторе Хеде и о ней, – он жестом показал на Сибил.

– Чем же я провинилась? – обиженно добивалась Сибил.

– Моим поклонницам это не понравится.

– Какая глупость!

– Думаю, и мужчинам, которые обожают твои фото, наша связь не по душе. Когда человек выступает в одиночку, он выглядит сексуально. Я это давно знаю, – Крис затолкал в рот целую гроздь винограда. – Так делают в одном французском фильме, – объяснил он, пережевывая. – Они едят виноград только так.

Сокол старался не обращать внимания на бестактное поведение своего клиента. Ох уж эти рок-звезды! Все одинаковы. Уличная шпана, у которой появились деньги, но манеры остались прежними.

Нортон Сент-Джон облегченно вздохнул.

– Может быть, покончим с этим сразу? Журналисты уже собрались.

– Хорошо, идем со мной, Сокол. А ты, Сибил, оставайся здесь и не смей перечить.

Девушке хотелось поспорить. Это было написано на ее хорошеньком лице. Калифорнийские красотки всегда добивались своего, а Крис, по мнению Сибил, поступал несправедливо.

Максвелл Сицили вернулся на рабочее место. Никто не заметил, что он отсутствовал двадцать минут. Вот что значит все время быть начеку.

Но его тут же разыскала Хлоэ.

– Пошли, – сказала она, таща его за рукав. – Пойдем, послушаем репетицию Бобби Манделлы.

– Я на службе, – ответил он и отстранился.

– Все нормально, я разрешаю тебе отдохнуть десять минут. «Эта женщина – наказанье Божье. Лучше бы ей отстать. Нельзя, чтобы толстая стерва помешала планам».

– Мне нужно вам кое-что сказать. Я женат, – мгновенно придумал Максвелл.

Хлоэ без колебаний заявила:

– Наверное, жена не понимает тебя?

– Наоборот, понимает, – быстро ответил он.

Ее пухленькое лицо скривилось от огорчения, но ничто не могло остановить Хлоэ.

– Что-то не видно обручального кольца, – обвинила она. Максвелла распирало от злости:

– Кому нужны эти символы?

– Наверное, вы и вовсе не женаты. В личном деле, которое ты заполнял, нанимаясь на работу в ресторан, записано, что ты – холост. Как же так? Может, вы оба хиппи?

Эта женщина просто напрашивалась на то, чтобы ее уничтожили.

– Возможно, и так.

Хлоэ скорчила гримаску, так что показались кривые зубы.

– Лучше послушай меня, Джордж. Пока ты официально не женат, все можно, – и она опять схватила его за руку. – Пойдем на репетицию Бобби Манделлы. Это приказ руководства.

– Он просто невероятен, – вздохнула Труди, наблюдая за репетицией Бобби Манделлы и вслушиваясь в его зычный голос.

– Да, – пробормотала Рафаэлла, – это так.

– По-моему, он впервые будет выступать перед публикой после несчастного случая.

Рафаэлла кивнула.

– Вы знакомы? – осмелилась спросить Труди.

– Да, были когда-то…

Что за ответ? Люди либо знакомы, либо нет.

– Ну… – сказала Труди. – Я никогда не была на его концертах, но много слышала о сексуальности Бобби Манделлы. Теперь ему придется измениться.

Рафаэлла даже не потрудилась ответить. Она слишком радовалась, что опять видит этого человека. Бобби отлично выглядит. Слава Богу, он сумел пережить все.

Спид не верил своим ушам. Он выбрал тихую улицу, на которой экономка-мексиканка из богатой семьи, уехавшей на каникулы в Европу, организовала бордель. На нее уже целый месяц работали три девушки. Вот это да. Значит, улица кишела пороком. Полиция хотела знать все. Об экономке. О девочках. Даже о клиентах. Спид попал под третью категорию.

Наконец, после нескольких часов перекрестного допроса, ему разрешили позвонить адвокату. Спид знал об одном мошеннике, бравшем большие деньги, но работавшем очень быстро.

– Вытяните меня отсюда, – умолял он по телефону. – И как можно быстрее.

– Мы собрались всей семьей, – недовольно заявил адвокат, раздумывая, как такой дерьмовый клиент достал его домашний номер телефона.

– Мне плевать, если вы даже с президентом! Вытащите меня, – орал Спид. – Я заплачу вдвое, втрое больше, только сделайте это.

Бобби пел очень легко, сберегая силы для концерта. Он просто хотел убедиться, что музыканты, нанятые на вечер, знают аранжировку и все звучит хорошо. Сара предупредила, что на репетицию придет Рафаэлла.

– Пусть послушает, – сказал он. – Пора встретиться с людьми. А сегодня как раз подходящий случай.

Бобби чувствовал себя сильным и готовым ко всему.

Он успешно преодолел первое испытание. Встретился с Новой. Все прошло быстро, но остался неприятный осадок.

Сара промолчала. Когда Бобби попросил, она быстро увела его. Жаль, что она ничего не сказала. Язвительное замечание лучше, чем молчаливое страдание.

Эти мысли беспокоили Бобби, когда он пел.

Интересно, здесь ли Нова?

«Прекрати думать о ней».

А где Маркус? Слушает ли его этот сукин сын? Бобби забыл слова, дотронулся до темных очков и постарался сконцентрировать все внимание на музыке. Но это было нелегко.

Вики нравилась шумиха в имении. До этого дня жизнь текла ужасно скучно, а теперь можно подышать воздухом свободы. Как только все кончится, она накрасится, наденет самое красивое платье, сходит куда-нибудь и ляжет в постель с мужиком.

Шла репетиция Бобби Манделлы. Какой голос! Да и парень ничего! Вики бы от такого не отказалась.

Ухмыляясь про себя, она заметила Максвелла Сицили с рыжеволосой шлюхой, державшей его под руку.

Вики остолбенела. Максвелл не говорил о том, что в этом деле еще кто-то замешан. Черт подери! А может, она просто ревнует?

– Мне нужно переодеться, – сказала Нова Ситроэн мужу. – Скоро приедут гости. Может, поступишь так же?

Маркус внимательно смотрел на жену. Без сомнений, она еще очень привлекательна. Даже в сорок Нова не потеряла соблазнительную пикантность, которая привлекла Маркуса много лет назад в Гамбурге.

Если бы мир узнал, кем была элегантная миссис Ситроэн, когда они познакомились! Шлюхой. Куртизанкой. Ей хорошо платили за высокий профессионализм. Искусством любви эта женщина владела в совершенстве.

Их первая ночь с Маркусом оказалась божественной. Она позволила ему делать все то, что другие женщины запрещали. Нова полностью подчинилась эротическим фантазиям Маркуса и даже обучила его тому, чего он прежде не знал. Тогда он с удовольствием стал учеником, а наставником Нова оказалась безжалостным.

Когда она пришла к нему на следующий день, они поменялись ролями. Эта женщина – подспудно чувствовала, что нужно Маркусу. Теперь уже он оказался в роли жестокого хозяина и мог причинить ей боль. Нова беспрекословно исполняла роль жертвы и терпеливо все сносила.

Маркус провел с ней неделю и считал, что это конец. Но и в Америке не переставал думать о Нове. Еще никто и никогда не доставлял ему такого удовольствия.

Конечно, тогда ее звали иначе. У нее были темные волосы и нос, недостойный аристократки. Кроме того, она была значительно полнее.

Маркус привез Нову в Париж, поселил в уединенной квартирке, а потом отдал в руки специалистов по красоте. Он также нанял учителя языка и пожилую англичанку, которая умела держать язык за зубами и великолепно знала все тонкости светского этикета. Маркус не ограничился и этим. Нову научили разбираться во всем: от живописи до вина.

Он не мог обучить ее только одному – сексу. Когда речь шла об удовольствиях, ее инстинкты срабатывали безошибочно.

Через полтора года после первой встречи Маркус женился на Нове. К этому времени она стала настоящей леди.

Ему нужна была именно такая женщина. Светская дама в гостиной и шлюха в постели. Она преуспевала и в одном, и в другом.

А теперь он страстно желал Рафаэллу. Маркус Ситроэн всегда получал то, что хотел.

Крис Феникс, 1981

– Послушай, – заикался Базз. – В соседней комнате классная девка. Она хочет секса. Просто умоляет. Что будем делать, друг? – мрачно спросил он. – Их здесь столько, а я один…

– Да, – ответил Крис, глядя на отражение Базза в зеркале. Они были в шикарной ванной в номере чикагского отеля. – Непонятно, как у тебя вообще стоит после такой пьянки.

Базз сатанински рассмеялся и коснулся лба.

– Как я мог забыть? Ведь со мной мистер Чистюля. Он выкуривает самокрутку, а потом срыгивает ее.

– Наркотики мне не идут, – устало объяснил Крис. – Сколько раз я должен повторять, что не хочу превратиться в зомби.

– О-ля-ля!

– Прекрати, иногда ты действуешь мне на нервы. Кроме наркотиков и девок, тебе ничего не нужно.

Базз изобразил кислую мину.

– А ты можешь предложить что-нибудь другое?

– Да. Например, репетиции. Вчера в Бостоне ты играл, как новичок на первом прослушивании.

– Чушь!

– Подумай об этом.

– Ерунда. Прочитай отзывы критики в «Ньюсуик». Янки нас обожают. Мы здесь – суперзвезды. Ты ведь этого хотел.

Словно назло Крису, он вытащил из кармана кожаной куртки пакетик с кокаином и высыпал немного на стол. Потом свернул сотенный банкнот в трубочку и жадно вдохнул кокаин через нос.

Крис отвернулся. Он понимал, что происходит с Баззом. Даже смотреть на него не стоит.

Мировое признание.

Слава в Америке.

Успех.

Подхалимаж.

Да, все это есть. Все, о чем он мечтал. Это заводит. Если хочешь провести остаток жизни с тремя другими членами группы плюс Доктор Хед плюс нескончаемая вереница малолетних поклонниц.

«Дикари».

Супергруппа.

Что-то между «Битлз», которые давно распались, и «Роллинг стоунз». Они до сих пор исполняют рок-н-ролл. «Дикари».

Они всего достигли.

Крис Феникс. Прекрасный музыкант с хрипловатым грудным голосом и магической гитарой. Как он двигается по сцене!

Базз Дарк. Он создал настоящий культ. Американцы обожают его сатанинскую внешность и завораживающую игру на гитаре.

Раста Стенли. Черный. Смешной. Сексуальный.

И Фингаз. Эта девчонка – твердый орешек, по-настоящему талантлива в рок-н-ролле.

«Лучшей группы не собрать, – думал Крис – Мы как раз появились вовремя».

Базз застегнул воротник кожаной куртки и уверенно направился из ванной.

– Иду веселиться, – сказал он. – Присоединяйся. Это как раз то, что нужно.

«Да, возможно», – подумал Крис.

Когда они приехали в Америку, он помешался так же, как и остальные. Путь от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса прошел без проблем. Невероятные молодки. Доктор Хед окрестил их «супершлюхи-молоко-соски». Эти роскошные красавицы мечтали только об одном: попасть в кровать к рок-звездам, а потом упоминать об этом во всех разговорах.

– Когда я была в Сан-Франциско с Миком…

– Кейс – самый лучший. Он может веселиться, пока…

– Дэвид бесподобен…

Базз с Растой словно взбесились. Им всегда было мало. Однако Крис, перепробовав всех возможных девочек, заскучал. Он предпочитал пиво и спортивные передачи по телевидению. В Америке оно было потрясающим. Куча каналов, круглосуточная трансляция. Гораса схватил бы инфаркт. В Англии только три программы, которые заканчиваются в полночь. Напоследок ведущий не терпящим возражений голосом читал новости.

– Спокойной ночи!

– Спите крепко! Пошел он к черту!

В Америке Крис несколько раз встречался с Шарлин, но здесь она стала другой. Подружка настояла на разрыве. Крис не возражал.

Он прикурил сигарету и облокотился на мраморный умывальник.

«Пора вернуться к гостям, но так не хочется. Хорошо бы пройтись».

Но это невозможно. Поклонники постоянно торчали у отеля, готовые наброситься на рок-звезд. Ничего не выражающие взгляды, дрожащие губы и бездонный сексуальный аппетит. Эти девочки готовы на все, чтобы поближе подойти к звезде. И чаще всего им это удавалось. Шоферы, служащие и звукотехники часто рассказывали о подростках, которые охотно им отдавались, чтобы получить пропуск за сцену.

Базз и Раста выработали настоящий ритуал по подбору девушек из публики. Во время концерта они давали знаки служащему, стоявшему за сценой, кого выбирать. Второй помощник сидел в зале. Когда выступление заканчивалось, избранные девушки уже ждали звезд за сценой. Забракованные доставались другим. Девочки были довольны. Они радовались, что их заметили.

Крису такой бездушный выбор не нравился. Случайный секс его больше не привлекал. Он стремился к длительным отношениям и нуждался в человеке, который просто любил бы его как личность, а не как звезду рок-н-ролла. Эдакого супербога в черной кожаной униформе с гитарой. Да, Крису нужен был любящий человек.

Америка.

Она лежала у их ног.

Но все это Крису удовлетворения не приносило. В дверь постучал Раста:

– Ты выйдешь или нет? Микки свободна. Она говорила, что ты обещал ей сегодняшний вечер.

Мишель Хенли-Богарт была родом из Нью-Йорка. Дебютантка года, богатая наследница, обожавшая рок-звезд. Ей исполнилось двадцать три. Эту хорошенькую девушку знали как королеву поклонниц-малолеток, следовавших за звездами из города в город. Если верить Микки, то она коллекционирует мужчин с тринадцати лет.

– Дорогой, – любила говорить она изысканным голосом, – ты не стал звездой, пока тебя не признала Микки.

Ходили слухи, что Мишель Хенли-Богарт всегда говорила правду. Она побывала в постели всех великих, и они остались довольны. Попав в объятия Микки, мужчина получал все, что хотел.

Базз пробовал волочиться за ней с тех пор, как девушка присоединилась к ним в Филадельфии, но она положила глаз на Криса.

Он же решил воздержаться. Скорее всего, из-за ее дурной славы. Это были уже вторые гастроли в Америке, и навязчивые поклонницы больше не интересовали Криса.

Микки спокойно ждала, общаясь с членами группы и их сопровождением. Во многих городах она помогала выбирать лучших девочек, лучшие рестораны и места, где можно прекрасно повеселиться. Из Микки вышел бы прекрасный менеджер, ибо она знала все.

Базз почувствовал себя оскорбленным, когда девушка пробросила его. Она с удовольствием курила с ним самокрутки, но ничего другого не позволяла.

– Жду Криса, – просто отвечала она, когда Базз настаивал. Это стало на гастролях общей шуткой. Интересно, когда Крис соизволит задрать ногу?

Он пообещал, что это произойдет в Чикаго, и сейчас чувствовал себя женихом, которого заставляют идти на свадьбу.

– Что ты здесь делаешь? – добивался Раста.