Глава 1

Если бы только Бриджит Станислопулос знала, чем обернется для нее это приглашение! Когда ее коллега и фотограф Фредо пригласил Бриджит и ее чернокожую подругу Лин — тоже супермодель — на ужин, девушки без колебаний приняли приглашение. Особенно оживилась Лин, когда узнала, что Джон пригласил своего кузена, к тому же итальянского графа, Карло Витти. Карло оказался просто красавцем, к тому же он в последнее время жил и работал в Лондоне. Это обстоятельство привело Лин в неописуемый восторг, ведь Лин сама выросла в Лондоне! Но Карло, казалось, не замечал внимания Лин к его персоне, он явно отдавал предпочтение светловолосой и сдержанной Бриджит. И когда Карло вызвался проводить Бриджит до дома, она согласилась.

Ни предыдущий жестокий опыт общения Бриджит с мужчинами, ни советы мудрой Лаки Сантанджело, заменившей ей мать, на этот раз не уберегли девушку от ужасных последствий этой встречи. Этот подонок Карло умел обращаться с девушками! Потом Бриджит не могла понять, как она не заметила, что Карло подсыпал в ее стакан снотворное. Состоянием Бриджит Карло воспользовался немедленно и развлекся по полной программе. Утром его уже не было в ее квартире, а Бриджит мучительно соображала, что же случилось ночью. А спустя некоторое время она поняла, что беременна. Свою тайну Бриджит оберегала от всех.

Рассказав Лин только часть из того, что произошло на самом деле, Бриджит никому не доверила главного. Даже Лаки. За это время у Бриджит была одна неожиданная встреча с Лаки, но это случилось при таких печальных обстоятельствах, что Бриджит пришлось срочно вылететь из Нью-Йорка в Лос-Анджелес на похороны Мэри Лу Беркли, чернокожей голливудской актрисы и свояченицы Лаки Сводный брат Лаки Стивен Беркли потерял свою молодую жену, ожидавшую второго ребенка, по чьей-то злой и бессмысленной воле. Мэри Лу с Ленни Голденом — мужем Лаки — ехали в машине после завершения съемок. Они спешили на прием, устроенный в честь хозяйки киностудии «Пантера» Лаки, когда юная парочка — белая девушка и черный тинейджер — хладнокровно расстреляла Мэри Лу и ранила Ленни. Девица прихватила с собой драгоценности, сорванные с Мэри Лу, шикарно одетой для предстоящего приема, и парочка скрылась на черном джипе. Убийцы так и не были найдены, и, только когда Лаки взяла дело в свои руки, появились первые зацепки. Расследованию помог и Ленни, который, оправившись после ранения, сумел вспомнить несколько цифр на номерном знаке джипа.

Эта история так потрясла Бриджит, что она на время забыла о своих тревогах и обидах. Но прощать этого негодяя графа она не собиралась! Жгучая обида, боль, злость не утихали со временем, мешали жить.

Бриджит не знала, что делать, металась в сомнениях.

И наконец в ней созрело решение, постепенно оно приобрело черты совершенно определенного плана мести. Для осуществления его Бриджит предстояло отправиться в Лондон — туда, где жил Карло. Времени в запасе у Бриджит оставалось немного — последние сомнения в отношении беременности отпали, да и, как она узнала от Фредо, Карло собирался расстаться с холостяцкой жизнью и завершить браком свою затянувшуюся помолвку с богатой англичанкой Фионой Уортон Левеллин.

Бриджит не открыла Лин свой план мести, она лишь сказала подруге, что должна ненадолго уехать вместе с Лаки. И Лин приняла эту версию без всяких сомнений.

План Бриджит удался на славу! Ведь Бриджит не сидела сложа руки, а тщательно подготовила его осущеовление: навела необходимые справки, связалась с профессионалами, которые снабдили ее информацией о любвеобильном итальянском плейбое Карло Витти.

А дальше все шло как по нотам: «случайная» встреча в ресторане, где обычно обедал Карло, вновь пробудившийся его интерес… Потом Бриджит сумела получить приглашение на прием в дом родителей Фионы, где совершенно очаровала отца Фионы и сумела подружиться с самой невестой. Карло представил Бриджит как свою добрую знакомую и знаменитую супермодель — коллегу своего талантливого кузена — фотографа из Нью-Йорка.

Но Карло, как оказалось, в любую минуту был готов изменить свою судьбу, разумеется, в благоприятном для него направлении. До него дошли слухи об огромном состоянии Станислопулосов, которое унаследовала Бриджит. И это в корне меняло его планы.

— Ну наконец-то! — воскликнула Лин, хлопая Лаки по спине.

— Простите, вы кто? — Высокая красивая женщина изумленно обернулась.

— Меня зовут Лин Бонкерс. Бриджит мне все уши о тебе прожужжала. Она говорит, что ты — самая смачная штучка после тостов с джемом.

— После тостов с джемом? — Лаки улыбнулась забавному произношению Лин. — Это что, английский способ говорить комплименты?

— Я вижу, что Бриджит рассказывала кое-что и обо мне, — сказала Лин доверительным тоном. — Только ты не должна ей верить. Наша Бригги — ужасная врушка.

— Да, я действительно слышала о тебе, — подтвердила Лаки. Она узнала знаменитую супермодель, но никак не могла припомнить, чтобы Бриджит называла ее имя. — Бригги очень высоко тебя ценит.

— Я хотела спросить у тебя одну вещь, Лаки.

Бригги сказала мне, что летит с тобой в Лондон, но несколько минут назад я познакомилась с твоим братом Стивом, и он сказал, что ты никуда не ездила. Ты не знаешь, где может быть сейчас Бриджит?

Лаки приподняла в изумлении брови:

— Мне она сказала, что должна лететь в Милан на Неделю высокой моды. — В голосе Лаки звучало недоумение. — А что, собственно, произошло?

— Дело в том, что Бригги отказалась от участия в этом шоу. — Лин озадаченно покачала головой. — Я даже на нее обиделась — раньше-то мы всегда участвовали в дефиле вместе. Это так приятно — устроить на подиуме фурор и слегка встряхнуть этих скучных европейцев, которые воображают о себе невесть что!

— Действительно, это несколько странно… — сказала Лаки, размышляя вслух. — Пожалуй, мне лучше позвонить Бригги и выяснить все у нее самой.

— Похоже, Бриджит завела себе кавалера, — вставила Лин. — Но я об этом ничего не знаю — она не сказала мне ни словечка, хотя, казалось бы, своей лучшей подруге она могла бы довериться.

— Она что, всегда все тебе рассказывает? — удивилась Лаки.

— Как правило — да, но только не на этот раз…

Почему-то ей не хотелось, чтобы я что-нибудь узнала о ее новом дружке.

Лаки с сомнением покачала головой.

— Новом?.. — переспросила она. — А у меня было такое впечатление, что Бриджит уже довольно давно ни с кем не встречается. Во всяком случае, когда мы виделись в последний раз, она сказала, что у нее уже давно никого нет.

— Да, я знаю, — сказала Лин с важным видом. — Но это, наверное, было еще до того, как с ней произошла эта ужасная вещь.

— Какая ужасная вещь?

— О нет! — Лин зажала рот обеими руками. — Я поклялась никому об этом не рассказывать.

— Теперь уже поздно, начала — так договаривай, — спокойно сказала Лаки.

Лин явно смутилась.

— Это было в Нью-Йорке, — начала она. — Нас с Бриджит пригласили на вечеринку, и один подонок подбросил ей в бокал таблетку. Ну, знаешь, один из этих новых наркотиков, которые некоторые кавалеры подкидывают девушкам, чтобы они не сопротивлялись и… ничего не помнили. Это и произошло с Бриджит. Потом она говорила мне, что ее, похоже, изнасиловали, но она не была уверена на сто процентов.

В общем, Бриджит просила меня никому об этом не говорить, в особенности тебе. Она сказала, что ты и так слишком часто ее выручала.

— Когда все это случилось? — с тревогой спросила Лаки.

— Месяца два назад, — ответила Лин. — Разумеется, сначала Бригги была вне себя, но потом почему-то решила оставить все как есть. На ее месте я бы это дело так не оставила. Я бы отрезала этому подонку его причиндалы пилочкой для ногтей!

Услышав эти слова, Лаки не сдержала улыбки.

— Мне очень нравятся такие девушки, как ты, Лин. Ты похожа на меня, — сказала она, и Лин улыбнулась в ответ:

— Бриджит так и говорила. Она была уверена, что мы с тобой — родственные души.

Лицо Лаки снова сделалось серьезным.

— Так кто этот счастливый кандидат на срочное хирургическое вмешательство? — спросила она. — Ты его знаешь?

Лин пожала плечами:

— Какой-то итальянский пижон, с которым мы ужинали. По правде говоря, внешне он был довольно смазливеньким, и любая девчонка отдалась бы ему, как только бы он об этом попросил. Не понимаю, зачем ему понадобилось подмешивать Бриджит наркотик!..

Лаки нахмурилась сильнее.

— Бриджит всегда не везло с мужчинами, она не видела от них ничего, кроме неприятностей, — сказала она. — Думаю, она кое-что тебе рассказывала…

— Да, конечно… — Лин немного помолчала. — Это же настоящий кошмар, Лаки! Я-то думала, что уже все повидала, но от ее рассказов у меня просто мурашки побежали по коже…

— А что ты делаешь в Лос-Анджелесе? — неожиданно сменила тему Лаки.

— Я прилетела сюда на денек или два, чтобы встретиться с Чарли Долларом по поводу его нового фильма. Мне предложили в нем» небольшую роль, и я… решила согласиться, — неожиданно для себя закончила Лин, нисколько, впрочем, не смутившись. В глубине души она давно считала, что настоящая супермодель всегда заткнет за пояс любую актрису и что именно Чарли Доллар должен был упрашивать ее сыграть роль в его фильме, чтобы обеспечить ленте успех.

— Чарли — отличный парень, — кивнула Лаки. — Я думаю, вы поладите.

— Мы уже, — подмигнула Лин.

— Уже?..

— Я его уже поимела, — объяснила Лин. — И должна сказать, что Чарли — настоящая звезда не только на экране, но и в постели.

— Я советовала бы тебе не очень об этом распространяться, детка, — сухо сказала Лаки. — У Чарли очень серьезные отношения с Далией Саммерс.

— Очень трудно хранить в тайне такое, — призналась Лин. — Это было та-ак здорово, Лаки, ты просто не представляешь! К тому же моя мама просто обожает душку Чарли.

— А-а, к нам идет Венера Мария, — перебила девушку Лаки. — Вы знакомы?

— Нет. Впрочем, я когда-то была неплохо знакома с Купером. — О том, что она поимела и его, Лин благоразумно не стала упоминать. Ясное дело, Лаки это не понравится, хотя совесть Лин была чиста — она встречалась с Купером Тернером еще до того, как он женился на этой белокурой суперзвезде.

— Познакомься с Лин, Винни, — сказала Лаки. — Она — хорошая подруга моей Бриджит и тоже супермодель.

— Я отлично знаю, кто такая Лин Бонкерс. — Венера Мария повернулась к Лин. — Видела тебя на парижском шоу Шанели, милочка, — промолвила она величественно. — Ты утерла нос всем лягушатникам.

Ты их просто убила! Прими мои поздравления, дорогая!

— Спасибо, — промолвила Лин, скромно потупив глаза. Она и сама не ожидала, что похвала, исходящая от Венеры Марии, будет ей так приятна.

— А вот и Прайс Вашингтон, — добавила Венера Мария, когда Лаки, извинившись, отошла. — Он уже давно мечтает с тобой познакомиться. Почти с тех самых пор, как приехал сюда.

— Привет, Прайс, — поздоровалась Лин, бросая на Прайса быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.

Прайс Вашингтон был неотразим: красивый, сдержанный и невероятно сексуальный. Устоять Лин была просто не в силах.

— Привет, — отозвался Прайс, откровенно разглядывая ее. То, что он видел, ему явно нравилось. — Я видел твое «Африканское сафари» в последнем номере «Вог». Там есть несколько шикарных фотографий.

— С каких это пор мужчины начали читать «Вог»? — притворно удивилась Лин.

— Одна из моих подружек оставила его у меня в спальне, — хладнокровно пояснил Прайс.

— Одна из… Сколько же их у тебя?

— Много. Разве ты еще не знаешь, что мужчины любят разнообразие?

— Ах вот от чего ты больше всего балдеешь! От разнообразия!

— Возможно.

— Так-так!.. — промолвила Венера Мария, обмахиваясь рукой, как веером. — Что-то здесь жарковато становится. Просто горячо. Пойду-ка поищу своего благоверного, пока его никто не соблазнил. Увидимся позже! — И она поспешила оставить Лин в обществе Прайса.

Каким-то образом — как, он и сам не понял, — Макс Стил оказался вовлечен в совершенно идиотский разговор с подружкой Прайса Вашингтона. Крисси была настолько глупа, что не понимала даже самых прозрачных намеков, и вырваться от нее оказалось совершенно невозможно. Макс внутренне кипел, но поделать ничего не мог, а говорить грубости он не мог себе позволить Их даже она могла понять и устроить скандал, погасить который было бы невероятно трудно по причине все той же непроходимой глупости Крисси.

— Понимаешь, — говорила Крисси, и ее огромные груди внушительно колыхались от возмущения, — после того как я снялась для «Плейбоя», я думала, что дальше все пойдет само собой. Мне говорили это все, буквально все! Ведь если снимаешься для разворота, это что-нибудь да значит, верно?

— Верно, — подтвердил Макс, пытаясь срочно придумать какой-нибудь предлог, чтобы избавиться от этой дуры. Известие о пожаре, землетрясении, полном разорении агентства или о скоропостижной кончине любимого дедушки он воспринял бы сейчас с облегчением и радостью, но — увы! — никто не спешил к нему с трагической телеграммой, да и никакого дедушки у него не было. Между тем Крисси продолжала негодовать:

— ..И вот мой агент заявляет мне, что я, видите ли, должна почаще показываться публике! Он сам выбирал для меня это платье, чтобы все меня замечали, а теперь из-за него Прайс меня бросит. Я же вижу, что он меня стыдится. Скажи, разве это необидно?!

— Конечно, тебе обидно, я понимаю, — поспешно согласился Макс.

— Я знаю, что ты тоже известный агент. Мне это кто-то сказал, только я не помню кто… — Она слегка наморщила лобик. — Впрочем, это неважно. Я хотела сказать, что ты, наверное, не будешь возражать, если я когда-нибудь загляну к тебе в контору поговорить о делах. Мне, безусловно, нужен новый агент, и… В общем, я уверена, что ты — тот самый человек, который…

— Ты когда-нибудь снималась в фильмах? — покорно спросил Макс, продолжая с надеждой озирать окрестности в поисках спасения.

— Нет, если не считать… Но это было давно, Максик, и это было не самое жесткое порно. И потом, если Трэси Лорде может делать это в самых обычных фильмах, то и любая сможет, ведь правда?

— Трэси Лорде действительно неплохая актриса, — сказал Макс. — Но она снималась в порнофильмах, когда была еще подростком. Потом она долго училась актерскому мастерству и только теперь стала играть на хорошем уровне.

— Я тоже могу немного подучиться, — заявила Крисси, и ее огромный бюст снова заколыхался перед самым носом Макса, который смотрел на него как загипнотизированный. — Хочешь, я покажу тебе, что я уже умею?

«Господи, — обреченно подумал Макс, — где же Лин? Сейчас она нужна мне как никогда!»

А Лин в это время сидела на веранде особняка и курила косячок, любезно предложенный ей Прайсом Вашингтоном. И хотя он был черным, как и она, хотя он был «звездой» и знаменитостью и будил в ней инстинкт хищницы, все же Лин то и дело вспоминала Стивена Беркли, который был красивее всех мужчин — белых и черных, — всех, кого она когда-либо встречала. Быть может, дело было в этом — или в том, что, в отличие от других, он не пытался заигрывать с ней, хотя Лин дала ему для этого не один повод, — однако факт оставался фактом: Стив произвел на нее поистине неизгладимое впечатление.

Если бы Бриджит была рядом, Лин непременно расспросила бы о Стиве поподробнее, однако Лин понятия не имела, куда — и с кем! — могла скрыться эта маленькая сучка. Лин обожала быть в курсе всех дел, и теперь, когда ближайшая подруга не сказала ей ни слова, она чувствовала себя оскорбленной в лучших чувствах. Можно было подумать, что Бриджит не доверяет ей или — еще хуже — пренебрегает ею.

Но с этим она решила разобраться потом. Сейчас же Лин могла только радоваться своей удаче. Ее окружало столько красивых, респектабельных черных мужчин, что голова у Лин начинала сладко кружиться. Ни один белый пижон, позарившийся на ее черную попку, не шел ни в какое сравнение ни с Прайсом Вашингтоном, ни тем более со Стивеном Беркли, хотя Стив был просто адвокатом, в то время как все те, с кем она обычно спала, были рок-звездами, знаменитостями или, на худой конец, миллионерами.

А именно белые мужчины чаще всего оказывались в ее постели (Лин всегда говорила «в моей постели», даже если это была вовсе не ее постель). Богатые, пресыщенные, избалованные женским вниманием, они дарили ей ценные подарки, однако Лин редко когда могла сказать, что близость с кем-то из них доставила ей настоящее удовольствие. Дело, однако, было вовсе не в том, что она сознательно пренебрегала темнокожими партнерами, просто ей так везло или скорее не везло. В своей повседневной жизни Лин почти не встречалась с привлекательными темнокожими парнями, если не считать двух коллег-манекенщиков (оба оказались «голубенькими») и короткого романа с одним известным исполнителем рэпа, который обращался с ней то как с хрустальной вазой, то как с дерьмом, чего Лин, разумеется, не могла выносить долго.

И вот теперь фортуна вдруг повернулась к ней лицом! И это лицо было в высшей степени известное!

— Как долго ты пробудешь в Лос-Анджелесе? — спросил Прайс Вашингтон, затягиваясь «косячком» и возвращая сигарету Лин.

— Всего несколько часов, — ответила она, втягивая в себя терпкий, сладковатый дым.

— Не хочешь провести их со мной? — поинтересовался он, слегка опуская свои тяжелые веки и награждая Лин фирменным «прайс-вашингтоновским» взглядом — долгим и пристальным взглядом уверенного в своей неотразимости покорителя женских сердец.

— Ты, видно, не любишь тратить время попусту, — ответила Лин таким тоном, что ее слова можно было принять и как поощрение, и как отказ.

— Моя мама всегда говорила: упустишь момент — потом не поймаешь Лин покачала головой. В любом другом месте и в любой другой вечер она бы поехала с ним без колебаний, но только не в Лос-Анджелесе и не сегодня Сейчас ей больше всего хотелось вернуться к себе в отель и в одиночестве помечтать о Стиве. Прайсу Вашингтону придется найти себе другую подружку, которая оставит у него на подушке еще один «Вог» с ее, Лин, фотографиями. Да и Максу Стилу тоже надо было дать от ворот поворот Разумеется, в данном случае следовало действовать особенно деликатно, поскольку он, что ни говори, был ее агентом.

— Извини, — твердо проговорила она, награждая Прайса Вашингтона ослепительной улыбкой, — но на сегодня у меня все танцы расписаны.

То немногое, что Лин сообщила о Бриджит, заставило Лаки встревожиться. Она хорошо знала свою приемную дочь и понимала, что Бриджит с ее мягким характером и наивностью будет нелегко среди знаменитых моделей, весь мир которых вращался, как правило, вокруг наркотиков, секса и денег К счастью, Бриджит повезло, и она сумела подняться на самую вершину невероятно быстро. Ее карьера была стремительной, поэтому она избежала множества опасностей и соблазнов, через которые большинству девушек приходилось пройти, прежде чем стать знаменитыми. Основную угрозу для кандидаток на олимп модельного бизнеса представляли мужчины: похотливые и коварные, они завлекали юных и неопытных в свои сети, использовали на всю катушку, а потом выбрасывали за ненадобностью, и надо было обладать здравый смыслом — а пуще того — богатым жизненным опытом, — чтобы различать нечистоплотных агентов, второсортных дизайнеров, спившихся режиссеров и прочих неудачников С другой стороны, какое-то дело было Бриджит необходимо, и Лаки не уставала благодарить бога за то, что карьера фото мод ели ей удалась Бриджит отдавалась этой работе со всей серьезностью, на какую была способна, и это дисциплинировало ее и отучало от губительной праздности. В противном случае огромное наследство Димитрия Станислопулоса могло оказать ей плохую услугу.

Как бы там ни было, никакая грязь к ней не пристала, и в глубине души Бриджит оставалась чистой и наивной девушкой, что ее и подводило Уже несколько раз она попадала в неприятные истории Опыт, который был так необходим Бриджит, доставался ей слишком дорогой ценой, и у Лаки были все основания беспокоиться за нее Вот почему она решила, что утром обязательно позвонит агенту Бриджит и выяснит точно, где она и с кем И если Бриджит снова потребуется помощь, Лаки готова была сделать все от нее зависящее. Впрочем, как и всегда делала Бросив рассеянный взгляд в противоположный конец зала. Лаки заметила своего давнего друга Алекса, который увлеченно разговаривал о чем-то с Пиа.

«Должно быть, о тантрическом сексе», — подумала Лаки и усмехнулась. Пиа оказалась умной девочкой; во всяком случае, она сумела задержаться при Алексе надолго — много дольше своих предшественниц.

«Почему я думаю об Алексе? — упрекнула себя Лаки. — Об Алексе, а не о детях и муже, которые ждут меня дома?»

Ах, дом, любимый дом! Лаки очень любила свою семью, но она никогда не была домоседкой и никогда ею не станет. Свобода подчас бывает такой соблазнительной!

Тут Лаки снова усмехнулась. Алекс оказался умнее ее: ни семьи, ни привязанностей у него не было. В его жизни существовала только работа, которой он предавался со страстью, да любовницы, которых он менял с головокружительной скоростью.

Лаки улыбнулась. Зато Алекс никогда не почувствует на своей щеке пахнущий карамелью поцелуй сына или дочери, никогда не ощутит тепло льнущего к тебе маленького тельца, никогда не услышит идущее от самого сердца «Я люблю тебя, папа!»…

Лаки бросила на Алекса еще один взгляд. Он что-то нашептывал Пиа в самое ушко и улыбался. И она тоже улыбалась.

Проклятье! Не пора ли ему поменять эту экзотическую крошку Мисс Сингапурские Трущобы на что-нибудь новенькое?

— Добрый вечер, Стив, — сказала Венера Мария, целуя его в обе щеки. — Надеюсь, ты не жалеешь, что выбрался на мой прием? Ты не должен замыкаться в своем горе. Мэри Лу не вернешь, да и девочку нельзя лишать радостей…

Стив держал на руках Кариоку, которая сладко спала, засунув в рот пальчик. Ее невинное, милое личико даже во сне светилось довольством.

— Кое-кто действительно неплохо провел время — смотри, как она улыбается во сне, — ответил Стив, с любовью глядя на дочь.

— Вот и отлично, — кивнула Венера Мария. — Надеюсь, теперь вы оба будете бывать у нас почаще.

— Если пригласишь, — отшутился Стив, вспоминая подругу Бриджит — красивую темнокожую девушку в нелепом розовом платье, которая глотала звуки и целые слова, как чистокровная уроженка лондонского Ист-Энда.

— Тогда Куп или я позвоним тебе на будущей неделе, — решительно сказала Венера Мария. — Мы позовем еще Лаки и Ленни и устроим небольшое суаре.

Как ты на это смотришь?

Стивен кивнул.

— Я буду очень рад, — сказал он просто. — Спасибо, Венера Мария.

Когда вечеринка подошла к концу и последние гости разъехались по домам, Венера Мария повернулась к Куперу и сказала:

— Похоже, прием удался на славу!

Купер кивнул, и они вместе поднялись наверх, чтобы заняться любовью в просторной ванне-джакузи, установленной на балконе их спальни. Их никто не видел, и только одинокий папарацци, словно неясыть затаившийся в кроне далекого дерева, никак не мог оторваться от видоискателя своего фотоаппарата с мощным телеобъективом.

Официанты давно разошлись.

И большинство охранников тоже.

Только огромная оранжево-красная луна вставала над Голливудскими холмами, предвещая еще один жаркий, суматошный день.

Глава 2

Тедди много раз укорял себя за то, что отложил побег, а теперь было уже поздно. Слишком поздно.

Последние несколько недель стали для него настоящим кошмаром, начавшимся с появления в доме двух полицейских детективов. Они расспрашивали о джипе, а он сидел как на иголках, потому что наверху, в его спальне, пряталась Мила. Спускаться вниз, пока в доме полиция, она боялась — копы могли опознать ее по фотороботу.

Детективы допрашивали Тедди почти двадцать минут, когда в гостиной появилась Крен, одетая в длинный коричневый халат. Когда появилась полиция, она уже спала, и без косметики ее лицо казалось еще более строгим, чем обычно.

— Что здесь происходит? — раздраженно спросила она, разглядывая копов — а заодно и Тедди — с таким выражением лица, что в других обстоятельствах ему стало бы очень не по себе. Но сейчас он был даже рад ее приходу.

— Мы расследуем преступление, в котором фигурирует черный джип, — объяснил детектив Джонсон. — Свидетель запомнил и назвал нам несколько цифр номерного знака машины, зарегистрированной по этому адресу, и нам хотелось бы знать.

Ирен оскорбленно выпрямилась. В ней было всего пять с половиной футов, но впечатление все равно было очень внушительное, так как выражение лица экономки вполне компенсировало недостаток роста.

— А вам известно, в чьем доме вы находитесь? — спросила она с затаенной угрозой.

— Простите, мэм, а вы-то кто такая? — вопросом на вопрос ответил второй детектив — низкорослый плотный мужчина испанского типа. — И что вы здесь делаете?

— Кто я такая?!. — Ирен покраснела от негодования. — Я — личная помощница мистера Прайса Вашингтона, и я уверена, что адвокат мистера Вашингтона будет очень недоволен, когда узнает, что вы допрашивали сына мистера Вашингтона в его отсутствие. Уходите отсюда немедленно, детектив, если не хотите неприятностей.

Тедди, с тревогой наблюдавший за происходящим, вздохнул с облегчением. В эти минуты он почти любил Ирен, которая дала этим толстозадым копам такой отпор.

— Если вы настаиваете, мэм… — Детектив Джонсон прекрасно знал, когда лучше отступить. Эта драная кошка действительно могла доставить обоим немало неприятностей. Иметь дело со звездами — равно как и с их домработницами — было не легче, чем отплясывать фокстрот на намыленном канате.

Один неверный шаг, и ты оказывался бывшим детективом.

— Мы только задали молодому человеку несколько вопросов. Больше мы вас не побеспокоим, — сказал он миролюбиво, после чего копы ретировались.

— Что им было надо? — спросила Ирен, убедившись, что полицейские покинули территорию поместья.

В ответ Тедди пожал плечами. Ему хотелось казаться спокойным, но в душе он трепетал.

— Не знаю, — сказал он как можно небрежнее. — Они разыскивают черный джип, который какой-то пьяница якобы видел на месте грабежа.

— В Лос-Анджелесе тысячи джипов, — сердито сказала Ирен. — Почему они явились именно сюда?

Тедди снова пожал плечами и отвернулся. Ему не хотелось, чтобы Ирен видела его испуганное лицо.

— Откуда я знаю, — пробубнил он.

— А где Мила? — резко спросила Ирен.

— Я ее не видел, — солгал Тедди.

— Будь добр, не открывай больше никому, — строго сказала Ирен. — Это моя работа — моя, а не твоя. — Она подозрительно покосилась на него. — Ты что-то скрываешь, Тедди?

— Нет, ничего… С чего ты взяла?.. — встрепенулся он.

Вырвавшись от Ирен, Тедди поспешил к себе в спальню, где его ждала Мила. Они долго обсуждали ситуацию, спорили, а под конец Мила зло проговорила:

— Запомни, Тедди, самое главное — что бы ни случилось, ты должен все отрицать. Отрицать, понял?

Если скажешь хоть слово, ты об этом пожалеешь — это я тебе обещаю!

Через неделю те же два детектива снова позвонили у ворот особняка. На этот раз они просили показать им джип, но Ирен им даже не открыла.

— Убирайтесь, откуда пришли, — сказала она в переговорное устройство. — У вас нет никакого права вламываться в дом мистера Вашингтона. Это частная собственность.

— Хорошо, в следующий раз мы придем с ордером на обыск, — устало вздохнул детектив Джонсон.

На это расследование он потратил уйму времени и сил, а конца ему не было видно. Впрочем, все было бы не так страшно, если бы не эта тронутая миссис Голден, непревзойденная Лаки Сантанджело, которая продолжала доставать его ежедневными звонками, словно не понимая, что у Джонсона в производстве еще несколько дел об убийствах и он не может бросить все и заниматься поисками сопляков, напавших на ее мужа.

— Да-да, — отозвалась Ирен. — Вот получите ордер, тогда и приходите.

— Что ж, придется идти к окружному прокурору, — сказал Джонсон напарнику, когда они вернулись к своей машине. — Иначе эта ведьма ни за что нас не пустит.

Чем дольше он размышлял об этом деле, тем больше он был уверен, что дерганый черный паренек, с которым они разговаривали неделю назад, очень похож на компьютерный фоторобот одного из подозреваемых. Это — и еще совпадение нескольких цифр в номерном знаке джипа — давало ему основания надеяться, что они наконец-то напали на след преступников.

«Миссис Голден может быть довольна», — подумал он почему-то.

Ровно через сутки детектив Джонсон с напарником снова приехали в особняк Прайса Вашингтона.

На этот раз у них был ордер на осмотр джипа, и Ирен, которая всегда предпочитала держаться подальше от блюстителей порядка, растерялась. Прайс был на гастролях в Лас-Вегасе, и Ирен заставила двух детективов ждать у ворот, пока она связывалась с адвокатом Прайса Вашингтона.

Узнав, в чем дело, адвокат Прайса обругал Ирен последними словами за то, что его не поставили в известность, когда полиция появилась в усадьбе в первый раз.

— Сволочи хреновы! — по-русски выругалась Ирен, бросая трубку на рычаг. Эти слова относились и к полицейским, и ко всем юристам-адвокатам, и к другим представителям власти. Они всегда совали нос не в свое дело и вообще вели себя так, словно им все позволено, но Ирен поклялась, что в особняке Прайса Вашингтона они распоряжаться не будут.

По крайней мере, пока она здесь.

Но сегодня детективам не повезло. Выйдя к ним, Ирен не без злорадства объявила обоим, что джипа нет на месте, так как Тедди уехал кататься.

— Когда он вернется? — спросил помощник Джонсона.

— Это мне неизвестно, — отчеканила Ирен и выпрямилась, словно готовясь защищать входную дверь до последней капли крови, но не пропустить копов внутрь.

— Тогда нам придется подождать, — сказал детектив Джонсон.

— Ждите, но только за воротами.

— Назовите, кстати, ваше имя, мисс, — неожиданно сказал второй детектив, и Ирен невольно вздрогнула. Она знала, что, если полиции станет известно, кто она такая, ей грозит крупный денежный штраф за въезд в страну по подложным документам. Возможно, ее даже посадят в тюрьму или депортируют!