ГЛАВА 8

Высокий и красивый Ник Бассалино представлял собой идеальный образец итальяно-американского молодого человека. Великолепные белые зубы, часто открывающиеся в широкой улыбке, теплые карие глаза, длинные, слегка вьющиеся волосы. Ему исполнилось тридцать три года и он любил черные, сшитые в Италии костюмы, шелковые рубашки, туфли ручной выделки. Ник Бассалино имел все только самое лучшее.

Он жил в большом, хорошей архитектуры доме над огнями Голливуда. Не будучи актером, он получал множество таких предложений из – за своей почти неправдоподобной внешности. Только при самом пристальном рассмотрении можно было заподозрить, что его нос чуточку подправлен – этого не было. Что его зубы искусственные – а они были настоящие. И что его черные как смоль волосы слегка подкрашены – это тоже была неправда.

Ник возглавлял экспортно-импортную компанию «Уэр-хаузинг инкорпорейтед». Это было самое крупное предприятие такого профиля на Западном побережье, и Ник был его хозяином.

Если ваш отец Энцио Бассалино, вам, естественно, не нужно начинать свою карьеру с самого низа.

В настоящее время подругой Ника была Эйприл Крауфорд, пожилая кинозвезда, имевшая у себя за спиной четырех мужей. Начинающие киноактрисы его не интересовали. Он любил, появляясь в обществе, вызывать уважительное отношение, а в Голливуде этого можно было добиться только если тебя видели со звездой.

Они жили вместе уже год. Эта связь оказалась полезной для общественного облика обоих. Эйприл нравилось, что у Ника есть собственные деньги и он не на содержании у нее. Он прекрасно выглядел и был не слишком молод – не мальчик – чтобы о ней злословили и смеялись над ним. Он был вполне на уровне в общении с ее друзьями и, конечно, – для Эйприл это было главным – великолепен в постели. Настоящий неутомимый жеребец.

Что же касается Ника, то ему доставляло удовольствие респектабельность Эйприл, дружба с людьми кинематографа, появление его фотографий в журналах для болельщиков кино. Эйприл привнесла в его жизнь определенный стиль.

Единственное, чего он никак не мог понять, так это почему Энцио так резко протестовал против их отношений. Отец обычно звонил ему и сердито говорил:

– Что там происходит между тобой и этой старой бабой? Что с тобой, Ник? Ты делаешь посмешищем фамилию Бассалино.

– По-твоему, будет лучше, если я стану путаться с хорошенькой, глупой восемнадцатилетней шлюхой, – мрачно отвечал Ник.

– Вот именно. А почему нет? Разве так уж плохо обладать девкой с хорошеньким личиком, упругими сиськами, кусочком, который хотели бы иметь другие мужики, а владеешь им ты? А?

– Ты просто не понимаешь, – говорил Ник, уставая от этого старого бесконечного спора.

– Значит, я ничего не понимаю, я старый е…й пень. Однако, я не так уж плох для старика, который ничего не понимает. А вот ты ведешь себя недостойно моего сына.

– Ладно, ладно. Забудь об этом. Я пошлю тебе телеграмму, когда расстанусь с ней. Ты сможешь отпраздновать такое событие.

– Молокосос! – бормотал Энцио и оба напоследок смеялись. Такие разговоры происходили каждую неделю.

Отношения этих двух людей, отца и сына, основывались на любви, яростной горделивой любви, которая связывает итальянские семьи.

Что бы Энцио не делал в своей жизни, а сделал он много, он знал, что всегда был хорошим отцом своим сыновьям. Несмотря на плохое здоровье их матери /он всегда говорил о помешательстве Розы, как о нездоровье/ он вырастил их достойными мужчинами. Ник отлично руководил фирмой «Уэрхаузинг». Он был человеком жестким, люди дважды думали прежде чем вступать с ним в конфликт. Да, Ник был настоящим сыном Энцио Бассалино.

– Ты уже готов, дорогой? – Эйприл Кроуфорд заглянула в гардеробную Ника. Они жили порознь, но на уикэнды Эйприл любила, чтобы он оставался у нее.

Эйприл Кроуфорд являла собой хорошо сохранившуюся блондинку, не так давно перешагнувшую свое пятидесятилетие. Маленького роста, стройная, очень ухоженная и хорошо гримирующаяся. На расстоянии ей можно было дать под сорок, но при ближайшем рассмотрении усталые мелкие морщинки и некоторая пышность форм раскрывали секреты ее возраста.

– Для тебя я всегда готов, сладкая моя, – ответил Ник, обнимая ее, что заставило Эйприл завизжать от удовольствия.

Ему было восемь лет от роду, когда он в первый раз увидел ее на экране и влюбился.

– Я думаю, что сегодня мы должны вернуться домой пораньше, – сказала Эйприл.

Ни один из ее четырех мужей и бесчисленных любовником не доставлял ей такого наслаждения в постели, какое дарил ей Ник.

– Ты хозяйка, ты распоряжаешься.

– Я вообще предпочла бы никуда не ехать. Может, если я позвоню Джанине, она поймет…

– Она не поймет, – твердо сказал Ник. – Мы должны ехать. Мы оба уже одеты и ты выглядишь замечательно, как маленькая кукла.

Он совершенно не хотел пропускать вечеринку у Джанни Джеймсон. Она была ровесница Эйприл и столь же знаменита.

На вечеринку они поехали в черном «мерседесе» Ника. На Эйприл было светло-голубое с блестками платье. Часть блесток отклеивалась и прилипала к костюму Ника. Он нетерпеливо снимал их и отбрасывал.

– Не прижимайся ко мне в этом платье, – предостерег он. Ему всегда хотелось выглядеть безупречно.

– Ты такой нервный, – весело рассмеялась она. – Но я все равно люблю тебя.

На вечеринке они увидели множество знакомых – кинозвезд, режиссеров, продюсеров. Ник наслаждался таким обществом. Он любил шоу – бизнес.

В баре, где он заказывал выпивку для Эйприл, к нему подошла полногрудая молодая актриса, с которой он встречался раз или два задолго до того, как познакомился с Эйприл.

– Как живешь, Ники-Тики? – спросила девица, надвигаясь на него своим великолепным бюстом. – Тебе еще не надоела твоя бабушка? Потому что, ты знаешь, в любое время, когда захочешь, я буду рада услышать твой звонок.

– Слушай, бэби, а что ты собираешься делать, когда твои титьки обвиснут? – спросил он, не очень деликатно подмигнув ей. – Лучше тебе перестать суетиться и поступить на курсы машинисток, потому что мне кажется, долго твои титьки не протянут.

– Ху…сос! – в ярости пробормотала девица.

– Извини, но меня ожидает леди, – дружелюбно сказал Ник.

Эйприл не очень хорошо переносила выпивку. После двух рюмок ее речь становилась невнятной, а вскоре ноги начинали заплетаться, а лицо раскисало. Короче говоря, она распадалась на части.

Это раздражало Ника. Сам он пил немного, в его бизнесе ему приходилось всегда быть настороже, поэтому он обычно ограничивался содовой водой. Он всегда предупреждал Эйприл, чтобы она сократила выпивку Он старался сам готовить ей коктейли, добавляя в них побольше воды. Но она умудрялась перехитрить его и обычно хватала новую рюмку у каждого проходившего мимо официанта.

Вечеринка у Джанин Джеймсон в этом плане не стала исключением. Вскоре Эйприл уже вошла в штопор. Ник на опыте знал, что в таких ситуациях лучше держаться от нее подальше. Пьяная Эйприл становилась агрессивной и легко оскорбляла людей. Она начинала в таких случаях раздражать его.

Он разговаривал с журналисткой, которая вела колонку дамских сплетен в газете, когда увидел новое лицо. Девушка стояла в группе гостей. Она была среднего роста, с золотисто-загорелой кожей и копной рыжеватых, выцветших на солнце волос. Изящная фигура затянутая в длинное белое платье с глубоким разрезом. Она показалась ему самой эффектной женщиной, какую он когда – либо видел, а он кое-что успел повидать.

– Кто это? – не удержался он от вопроса. Ведущая колонку сплетен улыбнулась хитрой блядской улыбкой.

– Будет лучше, если Эйприл не услышит, как отвердел твой голос, – предостерегла она. – Эта леди Лара Кричтон, одна из тех несчастных богатых женщин, чьи фотографии всегда появляются в журналах мод.

Она поспешно изменила тему разговора.

Лара опознала его сразу же. Помимо всего, у нее имелись его фотографии и короткое досье, освещавшее его жизнь, и она знала все о его отношениях с Эйприл Кроуфорд.

Заметив его, она заняла такую позицию у бара, чтобы оказаться в поле его зрения.

Когда он увидел ее, то стал жертвой классического двойного приема.

Начальная его часть была легкой – первый импульс мужчины никогда не составлял труда для Лары. Всегда, с тех пор, как она себя помнила, мужчины обращали на нее внимание. Даже когда ей было семь лет и ее отправляли в Лондон, она уже привлекала взгляды мужчин. Будучи очень красивой, она без труда очаровала бездетную супружескую пару, у которых жила.

Они обожали ее и хоть и были небогатыми, но ей не отказывали ни в чем.

Лара привыкла привлекать внимание и по мере того, как она вырастала и оформлялась, она получала больше, чем ей причиталось по справедливости.

В четырнадцать лет она бросила школу, чтобы учиться танцам, дикции и пластике. Она приняла участие в конкурсе на обаяние, объявленном одним журналом, и победила. В качестве приза она получила возможность пройти курс для манекенщиц в школе, пользовавшейся высокой репутацией, где ее заметил лучший в Лондоне агент, поставлявший манекенщиц, и вскоре она стала преуспевающей юной моделью.

Фотографы любили ее – она обладала качеством хамелеона, столь важным для модели. Без всякого труда она могла выглядеть девочкой, умудренной женщиной, сексуальной, а, если нужно, то и некрасивой. Все дело заключалось в выражении лица и Лара овладела этим искусством.

Работа стала самой важной частью ее жизни. Она соблюдала диету, тренировалась, ела здоровую пищу и спала не менее восьми часов в сутки. Свиданья с мужчинами не были для нее столь важными, ее целиком поглощала работа.

Вскоре ее неправдоподобная красота еще больше расцвела и Лара начала наводить шлифовку на алмаз. Она стала выходить в свет с мужчинами, которых она специально подбирала. Один мог просветить ее в отношении вин, другой рассказать все про скачки, третий обучить игре в баккара, шмен де фер и в «двадцать одно».

При этом она отказывалась спать с ними, хотя все они и пытались. Она не нашла мужчину, который научил бы ее искусству секса.

Через неделю после своего двадцатилетия она встретила Джейми П. Кричтона и сразу же поняла, что это тот мужчина, которому она предназначена в жены. Джейми уже унаследовал капитал в несколько миллионов фунтов стерлингов и ему предстояло получить в наследство еще больше. Он был молод, красив и самонадеян. Его всегда окружали девицы, и хотя его первую реакцию на Лару можно было предсказать, она понимала, что если не будет вести себя очень осторожно, то может бесследно исчезнуть в этом мире женщин, окружающих его.

Она повела очень умную игру, отказываясь появляться с ним. Вместо этого она начала культивировать его друзей. Куда бы Джейми не приезжал, она всегда оказывалась там.

Его лучший друг Эдди Стефен Кейз до безумия влюбился в нее и сделал предложение. Однако, Лара не хотела отказываться от своего первоначального выбора.

Ей потребовалось несколько месяцев на то, чтобы завоевать Джейми. Наконец, наступил день, когда он капитулировал и дело было сделано. Он заказал самолет, бракосочетание состоялось на Таити и мировая пресса объявила их очередной Великолепной Парой.

Их брак длился ровно год. За этот год Лара стала знаменитостью.

Потом неожиданно все кончилось – они оба захотели развода. Им обоим в равной мере наскучили ограничения, накладываемые браком, и необходимость все время находиться в обществе друг друга.

Расстались они вполне дружески. Джейми согласился выплачивать ей щедрое содержание и она отправилась в Тихуану, где получила развод, а оттуда в Акапулько, где встретила своего первого итальянского принца.

С той поры Лара закрутилась в вихре светских развлечений. Лучшие в мире места в лучшие времена года с лучшими мужчинами. И только когда Маргарет застрелили, Лара остановилась и задумалась. Что она делает со своей жизнью? Неужели это так важно появиться в нужном месте в нужный сезон с нужным мужчиной? Почему она всегда ищет жаждущих наслаждений, надоедливых сопровождающих, которые не могут предложить ей ничего, кроме денег? Неужели это так важно, чтобы тебя фотографировали в каждом аэропорту? Цитировали в каждом пустом журнале мод?

Зачем ей нужно было плыть на пароходе по Нилу? Участвовать в сафари в Африке? Кататься на лыжах в Гштааде? А лето проводить в Сардинии?

По размышлению все это выглядит совершенно пустой жизнью. Смерть Маргарет, поездка в Нью-Йорк и дни, проведенные ею с друзьями Маргарет и ее сестрой Бетт, окончательно заставили ее осознать многое.

Теперь она приняла решение. Она поможет отмщению за смерть Маргарет.

Ник Бассалино был прекрасной для этого возможностью. Скоро он будет целиком в ее власти.

На вечеринку Лару привезли Джанетт и Лесли Ларсоны, молодая супружеская пара, которая могла претендовать на известность только по одной причине – потому что мама Лесли была одной из самых богатых женщин в мире. Лара приехала в Лос Анжелес за несколько дней до этой вечеринки. Она жила у Ларсонов в качестве их гостьи и они были в восторге. Не прошло и недели, как Лара знала, что встретит Ника Бассалино, так как было известно, что Эйприл славилась как страстная любительница вечеринок. Но столкнуться с ним так быстро – было уже чистым везеньем.

Она показала на него Джанетт.

– Кто этот мужчина? – спросила она.

– Я подозреваю, что вы имеете в виду Ника, – с понимающим хихиканьем ответила Джанетт. – Это любовник Эйприл Кроуфорд и он завязан с ней по уши. Этот парень до сумасшествия влюблен в нее, сопровождает ее повсюду, как козленок. А что? Он вам кажется привлекательным?

– Он актер? – спросила Лара, игнорируя вопрос.

– Нет, он делец, занимается финансовыми махинациями. Лесли говорит, что он бандит. – Джанетт вновь хихикнула. – Вы находите его привлекательным?

– Не совсем, – Лара притворилась, что зевает. – Все в нем слишком на виду. Облегающие брюки, зубы.

Джанетт кивнула.

– Во всяком случае, как я уже сказала, за ним хорошо присматривают, и, кроме того, дорогая, вряд ли он в вашем вкусе.

Лара подумала – интересно, как Джанетт представляет себе ее вкус.

Вечеринка оказалась довольно скучной, но Лара знала, что ей надо каким – то образом столкнуться с Ником. Сэмми Альберт, актер с репутацией супержеребца, изо всех сил старался убедить ее плюнуть на эту вечеринку и поехать с ним в клуб, именуемый «Дискотека». Она уже трижды говорила «нет», но он, совершенно увлеченный ею, все ходил за ней по пятам, пытаясь уговорить изменить свое решение.

– Вы знакомы с Эйприл Кроуфорд? – наконец спросила она. – Я хотела бы познакомиться с ней.

– Знаю ли я Эйприл Кроуфорд? – театрально воскликнул Сэмми. – Я имел ее.

Он взял Лару за руку, подвел к Эйприл и представил ей.

Глаза у Эйприл уже были воспалены, губная помада размазалась.

– Хэлло, дорогая, – холодно сказала она. Эйприл не любила конкуренцию.

Лара включила все свое обаяние и постаралась польстить кинозвезде, заведя разговор об одном их общем знакомом, живущем в Риме.

Неожиданно появился Ник. Он ловко заменил полный бокал, который держала Эйприл и проливала его содержимое на платье, на наполненный только наполовину.

– Вы знакомы с Ником Бассалино? – спросила Эйприл, любовно похлопывая его по спине. – А это Лара… Лара…

– Кричтон, – подсказала Лара, глядя ему прямо в глаза и отвечая на его крепкое рукопожатие. Этот мужик был слишком хорош. Его карие глаза смотрели открыто и дружелюбно.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказал он. Хочешь держать пари? – подумала она.

– Почему бы нам не поехать в «Дискотеку»? – опять начал приставать Сэмми. – Эйприл? Ник? Может, кто-нибудь из вас убедит Лару согласиться?

– Замечательная идея, – весело объявила Эйприл. – Я хочу танцевать, а вечеринки у Джаннин – она, конечно, золотко – довольно скучны.

– Поедете? – спросил Сэмми у Лары. Она кивнула.

– Я предупрежу Лесли и Джанетт, – сказала она.

– Что вы о ней скажите? – спросил Сэмми, глядя ей вслед. – Она нечто или так себе?

Эйприл рассмеялась.

– Сэмми, дорогой, каждый раз, когда ты встречаешь новую женщину, то всегда возникает большая любовь… на полторы минуты.

– Дайте мне провести с этой женщиной полторы минуты и я буду счастлив до конца своей жизни!

Лара вернулась и они все вместе уехали. Лара села к Сэмми в его «Мазерати», а Эйприл и Ник поехали вслед за ними в «мерседесе».

– Мне ведь ничего не стоит потерять их по дороге, – сказал Сэмми положив свою ищущую руку ей на колено. – Мы можем заехать ко мне и покурить кое-какую травку. Что вы на это скажете?

Лара сняла со своего колена его горячую ладонь.

– Мне это не подходит, – холодно ответила она. Сэмми лишился дара речи. Он каждую неделю получал тысячи писем от поклонниц, мечтающих хотя бы прикоснуться к нему, а эта отказывается поехать к нему домой. Ему давно уже никто не отказывал.

«Дискотека» как всегда была переполнена, но для Сэмми Альберта и Эйприл Кройфорд быстренько очистили столик. Кинозвезды всегда пользовались особым расположением – одно из приятных преимуществ славы.

Эйприл заказала двойное виски и немедленно потянула Сэмми на битком набитый круг для танцев.

– Они старые друзья, – сказал Ник, чувствуя необходимость дать пояснения. – Сэмми добился своего первого успеха в одном из фильмов Эйприл.

Лара улыбнулась.

– Меня это не беспокоит, если это не беспокоит вас.

– Вот уж нет. Я люблю, чтобы Эйприл получала удовольствие. Она великая маленькая девочка, в ней куча энергии, настоящая тигрица!

Лара внимательно смотрела на него, стараясь понять, не ломает ли он комедию, но на это было непохоже. Он смотрел на танцующую Эйприл с горделивой улыбкой на лице.

– Вы с Сэмми должно быть одного возраста? – спросила она.

Он знал, куда она метит.

– Понятия не имею. – Он пожал плечами. – Кому какое дело до возраста? Вы знаете, у Эйприл в маленьком пальчике больше энергии, чем во всем моем теле.

Эйприл здесь. Эйприл там. Ника Бассалино будет не так легко сломать, как она воображала. Она привыкла к тому что мужчины падают при виде ее – женатые одинокие, это не составляло разницы. Одно из крылатых выражений Лары, обошедшее все газеты и журналы мира, было «Большинство мужчин легко ложатся». Она всегда знала, что, если она хотела какого-нибудь мужчину, он оказывался у ее ног.

Их было не так уж много. Был граф – он продержался дна года. Потом кинозвезда, его хватило всего на несколько коротких месяцев. После него был немецкий принц, их роман тянулся год. Потом английский лорд – восемнадцать месяцев. Грек судовладелец – около года. И, наконец, принц Массерини. Она подумывала, что возможно Альфредо – это правильный выбор. Он сочетал в себе внешность кинозвезды, деньги грека-судовладельца, молодость английского лорда и обаяние графа. Но при всех этих достоинствах он оказался законченным эгоистом. Как и я, подумала она с коротким смешком.

– Чему вы смеетесь? – с любопытством спросил Ник, стараясь не очень заглядываться на нее.

– Ничему, что может рассмешить вас, – она тряхнула головой слабым, исполненным сексуальности движением, так что ее длинные волосы упали на лицо.

Он быстро посмотрел на нее. Эта женщина была неправдоподобно прекрасна. Но что значила красота в таком городе как Голливуд? Здесь такое множество девушек, столько оттенков сексуальности, красоты и великолепия. Столько различных форм и размеров. На любой вкус. Красота в Голливуде была явлением повседневным. Всегда в продаже.

Эйприл Кроуфорд представляла собой нечто совершенно иное. Эйприл обладала шиком, индивидуальностью, была признанной звездой. Эйприл – это билет для проезда в одном вагоне со всеми этими идолами кино, перед которыми он преклонялся еще будучи ребенком.

О, нет, он не собирается испытывать взрыв ярости со стороны Эйприл ради того, чтобы окунуться в этот горшок с медом. Эйприл была дама ревнивая, резкая и исполненная гордости. Если она когда-нибудь обнаружит, что он сбился с пути, то обольет его таким дерьмом…

– Я надеюсь, что вы будете на вечеринке, которую завтра устраивают Джанетт и Лес, – как бы между прочим заметила Лара.

– Все, что касается нашей светской жизни, решает Эйприл. Если она знает про эту вечеринку, то мы там будем. Моя леди не любит пропускать вечеринки.

Лара улыбнулась и широко распахнула глаза.

– Замечательно, – пробормотала она. Мужик этот молокосос – с ним будет нетрудно.

ГЛАВА 9

Фрэнк Бассалино был старшим сыном Энцио и отец полагался на него больше, чем на остальных, потому что, когда он решил вроде бы отойти от дел, Фрэнк взял на себя некоторые из его наиболее важных предприятий.

– Когда-нибудь, – с гордостью говорил Энцио. – Фрэнк станет Хозяином. И этот день не уж далек.

Фрэнк нашел общий язык с более старшими по сравнению с ним деловыми партнерами Энцио. Это были трудные люди, скорые на критику, но он сумел установить с ними отношения.

В некоторых отношениях Фрэнк был даже крепче Энцио. Родившийся и выросший в одном из самых бандитских районов Нью-Йорка, он вынужден был всегда драться, чтобы получить то, что хотел, несмотря на положение его отца.

Фрэнк был не тот человек, которому стоило становиться поперек дороги. Ему исполнилось уже тридцать шесть, он работал на Энцио с шестнадцати и знал все тонкости его бизнеса. Он участвовал в делах, связанных с рэкетом, проституцией, торговлей наркотиками, в различных махинациях и воровских операциях. Одно время он входил в группу боевиков, но Энцио не одобрил этого. Дело было слишком рискованным и опасным.

В свое время Фрэнк прославился как большой бабник в лучших традициях семьи Бассалино, перетрахав бесчисленное количество женщин – он трахал и вышвыривал, как использованную туалетную бумагу. Так шло до тех пор, пока, когда ему было уже двадцать девять, он не увидел фотографию Анны Марии, своей кузины, живущей в Сицилии, и немедленно послал за ней. Ей тогда исполнилось четырнадцать лет и она не говорила по-английски. Энцио дал ее родителям деньги на приданое и все устроил. Когда она приехала в Америку, Фрэнк женился на ней.

Что отец, что сын, оба выбирали себе спутниц жизни на старой родине. В отличие от Розы Анна Мария была застенчивая и тихая. Теперь ей исполнилось уже двадцать один, а она все еще почти не говорила по-английски.

Фрэнк и Анна Мария жили в старом кирпичном доме в районе Куинс со своими четырьмя детьми, она ожидала еще одного ребенка.

Теперь Фрэнк не очень блудил. Единственная его слабость была когда он трахал какую-нибудь случайно подвернувшуюся шлюху.

Когда настало время приводить в исполнение план мести, Рио заявила, что хочет заняться Фрэнком Бассалино. Ее кандидатура была отвергнута. Подробное досье, которое они на него собрали, говорило, что она совершенно не в его вкусе. Нет, решили они сообща, шанс на то, чтобы добиться успеха у Фрэнка Бассалино, может быть только у девушки свежей и невинной. Девушки, которая будет напоминать ему о его жене, когда она только приехала в Америку. Очевидным кандидатом оказалась Бетт.

Случилось так, что подвернулась благоприятная возможность. Фрэнк искал няню, которая учила бы его детей английскому языку. Он обратился в три агентства по найму, но никто из тех, кого ему присылали, его не устраивал, потому что большинство из них были негритянками или мексиканками. Было решено, что Бетт попробует поступить на это место.

Она сменила свой наряд хиппи на скромную блузку и юбку. Забрав свои светлые волосы в тугой узел на затылке и вооружившись фальшивыми рекомендациями, она отправилась в дом Фрэнка Бассалино для беседы.

Горничная провела ее в старомодно обставленную гостиную. Здесь была старая мебель, на стенах много картин на религиозные темы. Бетт огляделась, ее сердце от отвращения забилось сильнее.

Она ждала более получаса, после чего в комнату широкими шагами вошел Фрэнк, за ним тихо ступала Анна Мария.

Она увидела перед собой могучего мужчину с черными волосами, темными глазами, спрятанными под насупленными бровями, угрюмым ртом и переломанным носом. Он был красив грубой красотой.

Бетт с первого взгляда почувствовала к нему отвращение. Она знала таких мужчин – больших, яростных, не терпящих несогласия. Мужчин, главным оружием которых была физическая сила.

С невольной дрожью она вспомнила, как однажды в коммуну в середине ночи заявились люди типа Фрэнка Бассалино. Их было человек восемь или девять, и они были пьяны.

Эта банда деревенских хулиганов с ревом подъехала на двух машинах, гогоча и глотая спиртное из горла бутылок. Ферма расположена в стороне от дороги, соседей там нет, к которым можно было бы бежать за помощью.

Дверь дома была незаперта и эти пьяные ввалились внутрь, забили насмерть старого пса по кличке Шеп, потом стали вытаскивать женщин из постелей и насиловать их одну за другой, а мужчин с хохотом методично избивали. Над ними глумились, всячески обзывали, требовали, чтобы они постриглись и нашли себе работу, а не шлялись без дела.

Честной дракой здесь не пахло. Мужики были крупные, сильные, убежденные, что действуют во благо.

– Если бы ты была моей дочерью, – шептал на ухо Бетт один из них, вытаскивая свою кишку из ее влагалища, – я бы драл тебя так, чтобы ты неделю не могла ходить.

Перед тем, как уехать, они кухонными ножницами обрезали мужчинам волосы. Максу после этого пришлось наложить на черепе семнадцать швов.

Это случилось два года назад, а Бетт до сих пор спала тревожно и испытывала отвращение, сталкиваясь с мужчинами типа Фрэнка Бассалино.

– Хм, – промычал он, оглядывая ее с головы до ног, – вы что – то очень молоды.

– Мне двадцать лет, – ответила она. – Я работаю с детьми последние два года. Вы читали мои рекомендации?

Он удивился, увидев перед собой такую молодую и хорошенькую девушку. Она была слишком хороша после той требухи, что присылали до сих пор агентства по найму. Детям понравится такая няня, она выглядела такой чистенькой и миленькой.

Не было нужды морочить ей голову.

– Вы ищете работу, считайте, что вы ее получили. У вас будет отдельная комната, приличная еда, два свободных вечера в неделю. О'кей?

Она кивнула. Неужели и дальше все пойдет также легко, как сейчас?

– Могу я увидеть детей? – спросила она.

– Конечно. Эй, Анна Мария, – он вытолкнул вперед жену, застенчивую смуглую женщину с пухлым лицом и огромным животом. – Отведи… я забыл, как ваше имя?

– Бетт.

– Да, да, Бетт. Знакомьтесь с миссис Бассалино, моей женой. Она плоховато говорит по-английски, может вы подучите и ее заодно. Она отведет вас к детям, покажет все, что надо. Если возникнут какие-нибудь проблемы, обращайтесь ко мне. Только запомните, я человек занятый, так что постарайтесь, чтобы проблем было не слишком много. Поняли? Когда вы можете приступить?

– Завтра.

– Умница. Анна Мария может разродиться в любой день. Так что кое – какая помощь нам понадобится.

Он подтолкнул Анну Марию к Бетт, еще раз внимательно оглядел девушку и вышел.

ГЛАВА 10

Анжело Бессалино отослали в Лондон после большой неприятности. Мера это была временная, предосторожность, продиктованная необходимостью того, чтобы он не мелькал здесь, пока семья Кампари не успокоится. Джина Капмари должна в скором времени выйти замуж и после свадьбы – возможно, через несколько месяцев – происшествие забудется и Анжело сможет без опаски вернуться домой.