78

Мартин Свенсон улетал из Нью-Йорка известным бизнесменом, а вернулся суперзвездой прессы. По многим причинам он привлекал внимание публики, падкой на новости о знаменитостях. Мартин сравнительно молод, да к тому же невероятно богат. А тут еще и любовные дела. Что еще желать для броских заголовков?

Дина встретила его так, как будто ничего не произошло.

– Мы не можем игнорировать происходящее, – перешел он сразу к делу. – Нам придется через это пройти.

– Тебе придется через это пройти, – ответила Дина, стараясь сдержать гнев. – Ты хочешь быть с той… той… женщиной?

Не хочет ли Дина сказать, что он может быть с Венерой Марией и одновременно остаться с ней в браке? Такой вариант его бы вполне устроил. Может, и не надо будет ничего менять.

– Я об этом еще не думал, – соврал он, хотя, по правде говоря, он мало о чем думал, кроме удачной сделки со студией «Орфей». – Венера Мария не похожа на других, – добавил он опрометчиво.

Дина скептически подняла бровь.

– Не похожа? – усмехнулась она. – Что же в ней такого особенного? То же, что и в танцовщице, писательнице и адвокатессе? Насколько она особенна, Мартин? Достаточно, чтобы ты отдал за это половину своих денег?

– О чем ты говоришь?

– Если ты собираешься разводиться, то именно это тебе и придется сделать.

– Ты хочешь развода? Я тебя правильно понял?

– Я хочу, чтобы пресса не ходила за мной по пятам и не писала о моей личной жизни. Мне это неприятно. Я чувствую себя глупой и униженной.

– Ну, я мог бы тебе напомнить, что одна из причин шумихи в прессе – твои эксклюзивные интервью Адаму Бобо Гранту. Почему ты не пошлешь этого гомика ко всем чертям?

– Бобо – настоящий друг. К тебе же я даже дозвониться не могла в Лос-Анджелес. Какая уж тут лояльность с твоей стороны, Мартин.

– Ты же знаешь, в каком я нахожусь состоянии, когда завершаю сделку, – объяснил он.

– Разве ты не понимал, что нужно найти время и поговорить со мной?

– Дина, вот он я. Что ты еще хочешь?

– Я хочу, чтобы ты ее бросил.

Ну вот. Она это сказала. В открытую. Впервые Дина вмешалась в любовные дела Мартина. Стоит ему согласиться, и все будет в порядке.

Дина затаила дыхание. Наступил решающий момент.

– Дай мне время подумать. – Мартин не глядел ей в глаза.

Дина вздохнула. Для себя она решила – Венера Мария умрет.

Деннис Уэлла оказался прав. Когда откровения Эмилио Сьерры по поводу его знаменитой сестры попали на прилавки, «Тру энд фэкт» снова пошел нарасхват. Две недели подряд. Совсем неплохо. Ему здорово пофартило. Такое впечатление, что публике, сколько ни давай сплетен про большие деньги, власть имущих и секс, ей все мало. Беспроигрышное сочетание.

Деннис Уэлла теперь находился в постоянном контакте с Адамом Бобо Грантом. Он сообщал в Нью-Йорк всякие мелочи, а Адам Бобо Грант использовал их для своей колонки.

Деннис приставил двух людей следить за Венерой Марией круглосуточно – фотографа и Берта Слокомба. Они докладывали о всех ее действиях. Они даже стали неплохо разбираться в ее всевозможных переодеваниях. Иногда Венера Мария надевала длинный черный парик, изредка появлялась в огромной шляпе а-ля Гарбо и темных очках. В других случаях она выбегала из дома, стянув волосы на затылке и без макияжа, надеясь, что в таком виде ее не узнают. Иногда наряжалась горничной.

Настоящая игра. И они выигрывали. Как правило, Венера Мария старалась их игнорировать и сразу бежала к машине. Если бывала в особо плохом настроении, то показывала им кукиш.

Они поставили своих людей всюду – у ее дома, на студии и около репетиционного зала. Она двинуться не могла, чтобы об этом не узнали.

С Мартином Свенсоном – сложнее. К нему пришлось приставить еще двух репортеров.

Случайному репортеру удалось сфотографировать Mapтинаи Венеру Марию, прогуливавшихся около гостиницы «Бель Эйр», «Тру энд фэкт» купил снимок и собирался опубликовать его на первой полосе в следующем номере под заманчивыми заголовками:

РАСКРЫТО ЛЮБОВНОЕ ГНЕЗДЫШКО!

МИЛЛИАРДЕР И АКТРИСА!

Шла третья неделя травли.

Испытывал ли Деннис Уэлла угрызения совести, вмешиваясь в личную жизнь людей?

Абсолютно никаких. Он знал, что напал на золотую жилу, никакой вины за собой не чувствовал. Вернувшись с Гавайев, Эмилио позвонил ему и принялся ныть.

— У меня на автоответчике послание от сестры. Она требует, чтобы я от нее отвязался. А мой рассказ еще даже не опубликован.

– Уже на прилавках, – сообщил Деннис. – Почитай. Очень смачно. Ты можешь гордиться, приятель.

– Гм… у меня еще есть кое-что для вас, – предложил Эмилио ненасытному Деннису.

– Да? А что? – заинтересовался Деннис.

– Ну, разные разности, которые я вспомнил про Венеру. Школьные друзья. Ее первый парень. И все такое.

Деннис навострил уши.

– Точно?

– Да. Сколько я за это получу?

– Скажи мне подробно, что у тебя есть, тогда и посмотрим, – ответил Деннис.

– Я же сказал. Школьные друзья, первый парень, все, что вам нужно.

– Расскажи мне о том дне, когда она потеряла невинность, и я скажу тебе, сколько это будет стоить.

Эмилио решил слетать в Нью-Йорк. Если тщательно покопаться, можно найти все, что угодно. Деннис будет доволен.

79

Купер, одетый небрежно, но тем не менее, как всегда, красивый, встретил ее в дверях просмотровой. Намечался просмотр «Выскочки», и Лаки не терпелось увидеть фильм. Она разглядывала Купера и думала: «Интересно, захочется ли ей еще когда-нибудь лечь с другим мужчиной в постель»? До Ленни она делала, что ей заблагорассудится. Теперь, если с их отношениями покончено, что дальше? В восьмидесятые все стало по-другому. Секс с кем попало сделался опасным.

– Сейчас Венера подойдет, – сообщил Купер, беря ее под руку.

– Я надеялась, что она сможет прийти.

– Как дела? Нравится управлять студией?

– Очень много времени уходит, – призналась она, усаживаясь в последнем ряду.

– Слышал, вы дали пинка Слизнякам, – заметил он, садясь рядом.

– Их тан Ленни называл.

– Да их так все называют. Они на вас в суд подают? Лаки небрежно пожала плечами.

– Кто знает? Да и какая разница? У нас дела идут нормально. Я им обещала, что выполню свои обязательства по контракту, просто в гробу видела я их дурацкие фильмы. Если им нравится делать такое дерьмо, пусть ищут себе другое место.

– Понятно, – произнес Купер. – Довольно остроумно.

– Я не думаю, что у них достаточно оснований для обращения в суд. Кроме того, прошел слух, что они последуют за Микки в «Орфей».

Он улыбнулся.

– Ах, Микки, Арни и Фрэнки – идеальная команда!

Венера Мария примчалась с опозданием.

– Эти газетчики меня достали! – пожаловалась она. – Они расположились около моего дома, как настоящий цыганский табор. Я сегодня утром чуть двоих не сбила.

Купер поцеловал ее в щеку.

– Может, и стоило.

– Как же, благодарю покорно. Я уже вижу заголовок: «Венера Мария – убийца газетчиков!» Очень мило.

Лаки взяла трубку и велела Гарри начинать. Они приготовились смотреть фильм.

Стоило Венере Марии появиться на экране, все поняли: фильм ее. Выглядела она потрясающе, играла захватывающе. Купер, похоже, ничего против не имел. Это делало ему честь как режиссеру.

– О Господи! Как я ненавижу смотреть на себя! – негромко воскликнула Венера Мария, прикрывая глаза. – Просто сердце кровью обливается. Ну посмотрите, какие у меня огромные зубы. И волосы. Ненавижу свои волосы!

Купер в темноте нашел ее руку и сжал.

– Заткнись, – приказал он. – Ты – звезда. Смирись с этим.

Сам Купер тоже выглядел недурно. На экране он умело сочетал шарм с самоуничижительным юмором. То было профессиональное исполнение.

Когда зажегся свет, Лаки заверила:

– Тут у нас большая удача, несмотря на то что фильм снимался при правлении Микки Столли.

– Я тоже слегка постарался, – мягко укорил ее Купер. – Микки потребовал семнадцать девиц с голыми сиськами в начальных титрах, но я отказался самым решительным образом.

– Как вы считаете? – с беспокойством спросила Венера Мария. – Я сносно сыграла?

Лаки поразило, что Венере Марии требуется похвала. Она что, сама не видит?

– Вы замечательно естественны, – уверила она ее. – От вас экран светится. В самом деле.

Лицо Венеры Марии просияло от удовольствия.

– Правда?

– Правда. Вы скоро станете мегазвездой кинематографа. А я позабочусь, чтобы этот фильм распространялся должным образом.

– Разумеется, – сухо прервал ее Купер. – Бак Грэхем сейчас изобретает рекламный плакат – голая амазонка в окружении дюжины нимф с горящими сиськами.

Все рассмеялись. Репутация Бака Грэхема была известна всем.

Лаки предложила им втроем пообедать в гриль-баре «Колумбия», где они слопали гору макарон, не переставая обсуждать студийные дела.

Покидая бар, они увидели толпу газетчиков. Слухи в Голливуде распространяются быстро.

– Мама родная! – воскликнула Венера Мария. – Мы уже никуда и пойти не можем. Эй, Купер, давай-ка порадуем их раз в жизни. Лаки, хватай его за другую руку.

Взяв Купера под руки, они улыбнулись в объективы. Фотокорреспонденты чуть с ума не сошли. Венера Мария хихикнула.

– Это даст им пищу для размышлений.

– Просто удивительно, какое внимание пресса уделяет Мартину Свенсону. – Купер в недоумении покачал головой. – Из малоизвестного нью-йоркского бизнесмена он превратился в супержеребца.

– Насчет малоизвестного ты хватил, – вмешалась Венера Мария.

– Верно, но ведь все же он не Уоррен Битти, – поправился Купер. – А сегодня его портрет на обложке каждого журнала и газеты по всей стране. Воюющие Свенсоны. Кстати, что там происходит?

Венера Мария пожала плечами.

– Ты думаешь, я знаю? Одна ночь в гостинице «Бель Эйр» – это тебе еще не отношения!

– Одна ночь? – удивился Купер.

– Он слишком занят сделкой по «Орфею»

– Понятно. Дело превыше всего.

– Так или иначе, он завтра улетает в Нью-Йорк. И мы все узнаем одновременно. Я завтра начинаю сниматься в новом видеофильме, это займет пару недель. Так что решать Мартину.

Венера Мария нравилась Лаки все больше и больше. Девочка с характером. Она делала что хотела и по-своему; во многом Лаки узнавала в ней себя.

Бобби с нянькой прекрасно чувствовали себя в Малибу-Бич, вот только мальчик не переставал спрашивать, когда приедут Ленни и Бриджит. Чтобы отвлечь его, Лаки послала в Англию за его приятелем.

Наконец Ленни позвонил.

– Привет. – Лаки затаила дыхание, надеясь, что он сейчас скажет: «Извини меня, я вел себя как последний идиот, я сейчас еду к тебе, и мы все вместе решим»

– Лаки, что, черт побери, происходит с моим контрактом? – спросил он сердито.

– Я полагала, ты будешь доволен, – ответила она. – Студия в дальнейшем освобождает тебя от всяких обязательств. Можешь порвать свой контракт.

Он вовсе не казался таким довольным, как она ожидала.

– Ах вот как, – произнес он.

– Ты же этого хотел, верно?

– Да.

– Теперь можешь не беспокоиться, что кто-то подаст на тебя в суд.

– А ты хотела подать на меня в суд?

– Не я, Ленни, а Микки. Но Микки теперь нет, есть только я. – Она поколебалась – Если бы ты захотел, ты мог бы быть рядом.

– Ладно, Лаки, мы это уже проходили.

Когда Ленни был невозможен, он был невозможен до крайности. В ее голосе зазвучали жесткие нотки.

– Зачем ты звонишь? Поблагодарить за то, что я освободила тебя от контракта? Так?

– Я хотел сказать… гм… черт, я не знаю. Что с нами происходит?

Он дал ей возможность высказаться, и она ею воспользовалась.

– Если ты прилетишь сюда на эти выходные, мы сможем обо всем поговорить. А нам это нужно, Ленни. Я готова выслушать твою точку зрения, если ты согласишься послушать меня.

Последовало долгое молчание, потом он сказал:

– Нет, ничего не выйдет. Я еду с Бриджит во Францию. Завтра вылетаем.

Умолять было не в ее характере, но Ленни того стоил.

– Мы можем все побыть здесь. Ты ведь этого хотел?

– Нет, Лаки. – Он будто только что принял хорошо продуманное решение. – Я не могу просто взять и прилететь, потому что это удобно тебе.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты же занята студией. Находишься в Лос-Анджелесе. Так что тебе удобно, чтобы я прилетел. Ты найдешь для нас время в своем переполненном расписании. А в следующий раз что? Вдруг ты решишь купить отель в Гонконге или в Индии? Я, по-твоему, должен сидеть и ждать? Запомни, Лаки, я не из тех, кто долго ждет.

– Ты хочешь развестись? – Слова едва не застряли в ее горле.

– А ты? – мгновенно отреагировал он.

– Если мы не можем быть вместе…

– Слушай, если ты этого хочешь…

– Я такого не говорила.

– Ладно, поговорим позже. – И он повесил трубку. Она поверить не могла, что он зашел так далеко. Сначала ей было больно, но потом она разозлилась. Что он от нее хочет?

Ребенка.

Чтоб ходила босиком и с пузом.

Обычная жена.

Да пошел он! У нее полно дел, а если его это не устраивает, ему же хуже.

Она позвонила Мэри Лу и поинтересовалась, не хотела бы та вместе со Стивеном и ребенком приехать погостить на пару недель.

– Неплохая мысль, – с энтузиазмом согласилась Мэри Лу. – Сначала посоветуюсь с малышкой, а потом спрошу Стивена.

– Как Кариока Джейд?

– Просто прелесть!

– А твой сериал снова будет сниматься?

– Ты не поверишь, но его только что прикрыли. Я ушла, чтобы родить, и, гляди, как все повернулось.

– Ты огорчена?

– Еще бы! Но Стивен просто в восторге. Хочет, чтобы я сидела дома и меняла пеленки.

– Ну, разумеется, – сухо заметила Лаки.

– Стивен такой консерватор, – пояснила Мэри Лу. – Но я не хочу возражать, раз ему так нравится.

Лаки подумала о Стивене. Ей его не хватало. Создавалось впечатление, что у нее всегда недоставало времени на самых близких ей людей.

– Слушай, может, когда вы сюда приедете, мы дадим тебе роль в фильме? Как ты насчет этого?

Мэри Лу засмеялась.

– В фильме?

– Ты – крупная телезвезда. Почему бы и нет?

– Мне подходит, – весело согласилась Мэри Лу. – Скажу Стивену. Он покончит жизнь самоубийством. Он считает, я больше не должна работать.

– Уж эти мужчины! – посетовала Лани.

– Ага! – согласилась Мэри Лу.

Затем Лаки позвонила Джино и пригласила его. Уговаривать его не пришлось.

– Я что-то приустал, детка, – признался он. В голосе действительно чувствовалась усталость.

– Ты с Пейж разговаривал? – спросила Лаки, знающая, что Пейж всегда умела его взбодрить.

– Да нет. Она знает, что я решил. Если она не оставит Райдера, я с ней больше не встречаюсь.

– Ой, да брось, Джино. Вы с Пейж уже много лет прячетесь по гостиницам. Какая тебе разница, есть у нее муж или нет?

– Ну, может, старость, Лаки. Вдруг я обнаружил, что у меня есть нравственные принципы. Ну что ты на это скажешь, детка?

– Не поверю, пока не увижу сама.

– Приеду – убедишься.

– Договорились.

Он пообещал прилететь побыстрее. Она дождаться не могла, когда все соберутся. Может, если в доме будет полно народу, она забудет про Ленни?

Между тем дела на студии шли полным ходом. Из всех руководителей лучшими ей казались Зев Лоренцо, Форд Верн и Тедди Т. Лауден. Она понимала, что от Эдди Кейна придется отделаться. Да и Бак Грэхем не согласится плясать под ее дудку Она еще не решила, что делать с Грантом Уенделлом.

Слизняков она уволила сразу же. Разумеется, они грозились подать на нее в суд.

– На каком основании? – поинтересовалась Лаки – у вас контракт на три года, в котором сказано, что вы делаете фильмы, а студия платит. Но студия должна сначала их одобрить. Слушайте, я согласна платить вам три года, при условии, что вы не будете осчастливливать студию своими шедеврами. Ну как, согласны?

Они послали ее и отбыли.

Бен Гаррисон попросил о встрече. Он пришел и заявил, что готов остаться и занять место Микки Столли.

– Я заняла место Микки, – заявила Лаки. О чем они думают? Что это – игра?

Она решила оставить Бена на его старом месте, пока не выяснит, способен ли он справиться с этой работой. Эйб называл и Микки и Бена «мерзавчиками». Может быть, он ошибался насчет Бена?

Самое главное – направить студию по верному пути. Никаких больше бессмысленных сцен насилия, никаких голых сисек и задниц.

Вскоре по Голливуду прошел слух, что на студию «Пантер» стоит обращаться со всеми интересными идеями и оригинальными сценариями Ее просто завалили предложениями.

Вот так и шли дела, а Голливуд наблюдал и ждал.

Все находилось в руках Лаки Сантанджело. Приятное ощущение.

80

Приехав к дому Франклин во второй раз, Абигейль уже точно знала, где припарковаться. Она не стала ездить вокруг квартала, а бросила машину в красной зоне, прошла к подъезду и нажала кнопку с табличкой «Франклин».

– Уорнер Франклин? – спросила она надменно, когда ответил женский голос.

– Кто это?

– Абигейль Столли. Я бы хотела подняться и поговорить с вами.

Последовало долгое молчание. Уорнер решала, как поступить. Наконец она сказала:

– Третий этаж и следите за дверью лифта, иногда ее заедает.

– Спасибо, – вежливо ответила Абигейль, стараясь держать себя в руках. На этот раз обошлось без сердцебиения. Она велела себе не волноваться. Микки Столли соврал ей в последний раз.

Поднявшись на третий этаж, она решительно направилась к дверям квартиры.

Уорнер распахнула дверь и уставилась на нее. Абигейль не отвела взгляда.

– Можно войти? – спросила она, чувствуя себя неловко, но твердо решившись идти до конца.

– Вы уверены, что на этот раз не убежите? – ядовито осведомилась Уорнер. – Мне показалось, что у вас при одном виде черного лица трусы мокрые.

– Простите? – Абигейль пыталась сохранять спокойное выражение лица.

– А, проехали. – Уорнер не терпелось узнать, зачем приехала жена Микки Столли. – Входите.

Абигейль вошла вслед за Уорнер в крошечную квартирку.

– Выпьете? – предложила Уорнер.

Абигейль передернуло при виде пистолета в кобуре, небрежно брошенного на стул.

– Нет, благодарю вас.

– Садитесь, – пригласила Уорнер.

Абигейль села и сложила руки на коленях. Великолепный маникюр а-ля Беверли-Хиллз сверкал. Ногти у Уорнер были коротко обрезаны и не накрашены.

– Вы мне кое-что сказали раньше, – начала Абигейль. – По телефону. Вы помните?

– Нет, а что? – Уорнер была не в духе, так как Джонни Романо, ее новая любовь, не отвечал на звонки. А она не привыкла, чтобы ее трахали и сбегали. Ей это не нравилось.

– Вы сказали, что вы любовница моего мужа, – напомнила ей Абигейль. – Это правда?

– Была, так будет правильнее, – ответила Уорнер.

– Были? – переспросила Абигейль. – Вы хотите сказать, что все кончено?

– Вы что, думаете, что, накрыв своего мужика с проституткой, я буду еще что-то продолжать? – удивилась Уорнер. – Вы можете с этим мириться, но я точно не собираюсь.

– Я вижу, вы тоже об этом читали, – вздохнула Абигейль.

– Нет, я об этом не читала, – поправила ее Уорнер. – Я его арестовывала.

Абигейль едва не потеряла сознание.

– А как долго вы с ним встречались?

– Где-то полтора года, – честно призналась Уорнер. Абигейль пришла в ужас.

– Полтора года!

– Устраивайтесь поудобнее, – предложила Уорнер, подумав, что большинство мужчин имеют то, что заслуживают. – И, если хотите, я могу вам все рассказать.

Лесли привыкла, что Эдди водит машину неаккуратно. Она пристегнула ремень и стала надеяться, что все обойдется.

Но беспокоила ее не только опасная езда. Она вся похолодела, когда стала догадываться, куда они направляются.

И, разумеется, Эдди остановил машину у дома мадам Лоретты.

Лесли не стала отстегивать ремень. Она сидела абсолютно неподвижно и ждала.

Он тоже молчал.

Через несколько минут Лесли тихо спросила:

– Эдди? Зачем мы сюда приехали?

– А чайку попить, – ответил он. – Разве не за этим ты сюда приезжала? Так ведь ты говорила? Чайку попить и поболтать.

– Верно. Но я всегда сначала звонила.

– Да брось, радость моя. Я слышал, мадам Лоретта очень гостеприимна. Всегда рада принять людей. Она будет счастлива нас видеть.

– Эдди. – Она умоляюще посмотрела на него. – Зачем ты так со мной поступаешь?

– Как «так», детка? Не понимаю.

– Ты все прекрасно понимаешь.

– Ты не хочешь кого-нибудь здесь видеть? – спросил он, оглядываясь вокруг с невинным видом. – Давай, детка. Вылезай из машины, и пойдем навестим мадам Лоретту, как ты это привыкла делать.

Она медленно отстегнула ремень и вышла из машины. Эдди взял ее за руку и повел к парадной двери. Дверь открыла одна из горничных.

– Мадам Лоретта дома? – спросил он.

– Простите, кто ее спрашивает?

– Скажите ей… Лесли здесь. Скажите ей… Лесли готова вернуться на работу.

Лесли повернулась к нему, глаза ее наполнились слезами.

– Подонок, – сказала она вполголоса. – Когда ты узнал?

– Почему ты мне не рассказала? – спросил он злобно.

– Потому что ты бы не понял.

– Отчего ты так думаешь? Ты же знаешь, ты должна была мне сказать: «Я проститутка, Эдди», вот и все. «Мужчины трахали меня за деньги». Ты думала, я бы сбежал? Не женился бы на тебе?

– Ты грязный сукин сын.

– Я – честный. А ты – подделка. Теперь я тебя тут оставлю, детка, потому что здесь твое место. Не трудись возвращаться домой.

– Ты не можешь так поступить, – взмолилась она.

– Еще как могу.

– Разве ты меня не любишь? – произнесла она печально. – Ты всегда говорил, что любишь.

– Ну, я любил хорошенькую девочку из Айовы. Но я не люблю шлюху, спавшую, возможно, с каждым мужиком в городе. – Он повернулся, чтобы уйти. – Прощай, Лесли. Спасибо, что меня обслуживала бесплатно.

– Ты хочешь, чтобы все произошло именно так, Эдди? Потому что в этом случае не жди, что я вернусь.

Он громко рассмеялся.

– Да кому ты нужна? Это же надо совсем с ума сойти, чтобы хотеть твоего возвращения.

Он вразвалку направился к своей драгоценной машине.

Обдолбанный Эдди, по сути, не соображал, что делает.

81

– Там какой-то парень к вам пришел, – сообщил Оутис. – Говорит, что знает вас. Что он ваш старый друг.

– Ему назначено? – спросила Лаки.

– Нет. Он въехал на стоянку в лимузине с шофером и еще двумя мужиками. Полагаю, лимузин произвел впечатление на охрану. Его никто не остановил.

– Как его зовут?

– Карло Боннатти, – ответил Оутис. – Похож на итальянского бандита. И говорит соответствующе. Нашим бы в актерском отделе на него посмотреть.

– Боннатти? – повторила Лаки. – Что делает здесь Карло Боннатти?

Карло Боннатти. Имя из прошлого. История взаимоотношений семей Сантанджело и Боннатти насчитывает много лет. Слишком много лет…

– Так вы его действительно знаете. Впустить его?

– Да. Впустите, – велела она.

Карло отличался типичной для семейства Боннатти разболтанной походкой и злыми глазами с полуприкрытыми веками. Лаки показалось, что она попала в какую-то безумную машину времени, стоило ему войти в офис. Неожиданно она припомнила все связанные с ним несчастья. Убийство ее матери… Тот случай, когда она пошла к Энцо Боннатти просить денег для финансирования ее гостиницы в Вегасе…

Энцо, отец Карло, ее крестный отец. Он олицетворял зло и получил по заслугам…

Хотя она и знала Карло всю свою жизнь, но представления не имела, какой он на самом деле. Такой же похотливый садист, как его братец Сантино? Или он похож на еще более зловещего Энцо?

Лаки не знала. Не хотела знать.

И какое это имело значение? Оба мертвы. Что ни делается, все к лучшему.

– Привет, привет. – Карло вошел в кабинет, как будто к себе домой. – Малышка Лаки Сантанджело, вот мы и снова встретились.

Она не собиралась вести себя с ним вежливо.

– Какого черта тебе здесь нужно?

Он скорчил гримасу.

– Хорошо же ты меня встречаешь. Мы же друзья детства, а ты со мной так. – Он помолчал. – Как ты думаешь, что мне надо, Лаки?