Он устал, ему хотелось спать, хотелось есть, хотелось под холодной водой смыть с тела грязь жизни.
      Манили к себе сотни дешевых мотелей. Предлагали бассейны, водяные постели, порнографические фильмы по кабельному телевидению, игровые автоматы и бесплатные завтраки. Джой понравилось бы в Лас-Вегасе.
      Милая Джой. Где она теперь? Он тоскует без нее.
      Он нахмурился, на миг запутавшись в своих мыслях. Потом вспомнил. Дома она, с его матерью. Никто ее не обидит.
      Он остановился в мотеле, но, хотя вконец измотался, никак не мог уснуть.
      Наверное, надо сначала что-то сделать, чтобы потом позволить себе насладиться отдыхом. В конце концов, он не простой человек. Он Страж Порядка. Он несет определенную ответственность.
      В три часа утра он бродил по центру города. Ему хотелось спать. Глаза саднило, оттого что он с трудом не давал им закрыться. Но он должен был что-то сделать, и теперь надо было ждать знака. Проститутка заметила его задолго до того, как он ее увидел.
      Очень странный был тип - голова обрита и взгляд неподвижный, - но дела шли плохо, ей позарез был нужен клиент. И потом, что в наше время считать странным? Какая ей разница, главное - заработать деньжат, а уж мордовать себя она не позволит.
      Она шла за ним некоторое время, а потом тронула за плечо.
      - Приветик, ковбой. Повеселиться хошь?
      Он повернулся к ней - красные круги вокруг глаз, взгляд ненормальный, и проститутка было решила смотаться. Но потом прикинула: какого черта, еще один дурачок, только и всего.
      - Джой? - спросил он.
      - Кто, я? Смеесся, что ли, женщина я вся из себя. Хошь пойдем и убедисся? За двадцать зелененьких все получишь.
      Дек знал, что должен пойти, потому что она Джой и ей нужна его помощь. Она назвала его ковбоем. Это знак.
      Он пошарил в кармане рубашки, насчитал шестнадцать долларов бумажками по доллару.
      - Это все, что у тебя есь? - спросила она с отвращением.
      Потом схватила его за руку, как бы не передумал. - По мне так сойдет, - сказала она и торопливо повела за собой по улице.
      Он охотно с ней пошел. Через пять минут они очутились вдали от ярких огней, на темных пустынных улицах. Она затащила его в какой-то подъезд и стала расстегивать юбку. Юбка распахнулась. Под ней ничего не было. Привычно она прислонилась к стене и раздвинула ноги.
      - Двадцатки, видать, у тя не буит, значит, придется стоймя.
      Она полезла расстегивать у него "молнию" на брюках.
      Он полез за ножом.
      Она оказалась проворнее. Он и оглянуться не успел, как уже был без штанов, и она со знанием дела принялась ласкать его член.
      Он застыл неподвижно с ножом в руке.
      Через несколько секунд она с раздражением заторопила его:
      - Ну, давай же.
      Он не шевельнулся. Какая-то баба пьяно ругалась в ночи.
      Она покачала еще немного и снова пожаловалась:
      - Чей-то с тобой? Не все в порядке?
      Тогда-то он и взялся за нож, за настоящее свое оружие, и сладко было облегчение.
      Она вопила благим матом, а вдали продолжала орать пьяная баба.
      Когда она рухнула на землю, он весь был в крови. Снял рубашку и набросил на нее.
      - Теперь можешь передохнуть, Джой, - сказал он тихо. - Когда я все закончу, отдохну с тобой.
      Глава 51
      У Бадди голова шла кругом - как быстро все закрутилось.
      Только что он был в числе многих других, кто ловил свой шанс, а теперь - очередная находка Сейди Ласаль и исполнитель одной из главных ролей в новом фильме, о котором все только и говорят.
      Слава Богу, он находка Сейди и больше ничего. К его великому облегчению, она и не думала к нему приставать. Он-то был уверен, что именно с этой целью она приглашала его в Палм-Спрингс, но нет, она показала ему рекламную афишу, а потом они вернулись в Лос-Анджелес, он высадил ее у дома, этим дело и кончилось.
      Сейди Ласаль и Росс Конти. Уж не привиделось ли это ему?
      Но, поспрашивав, он узнал, что не так уж это и маловероятно. По голливудским сплетням выходило, что Сейди "открыла" Росса, сделала его звездой, после чего он быстренько ее спровадил.
      - Надеюсь, афиша тебе понравилась, - игриво хмыкнул Ферди, когда Бадди в понедельник заехал в офис. - Мне ее пришлось тащить всю дорогу туда, а теперь придется тащить всю дорогу обратно.
      - Вот если бы я был на него похож! - пошутил Бадди.
      Ферди улыбнулся.
      - Ну и как прошел уик-энд? - не смог он удержаться.
      - Тоже мне уик-энд! Не успел я туда приехать, как Сейди уже захотела, чтобы я вез ее обратно в Лос-Анджелес. Даже позагорать не довелось.
      - Ты что, хочешь сказать, что на ночь там не оставался? - спросил Ферди.
      - Нет.
      Было видно, что Ферди удивлен.
      - Э... Сейди тобой займется через минуту. Она говорит сейчас по телефону с Оливером Истерном.
      - Ничего, подожду. - Бадди принялся расхаживать по приемной, внимательно разглядывая фотографии известных актеров, украшавшие стены, фотографии с автографами. Он задержался взглядом на фотографии звезды из телевизионной комедии, того самого, который сшивался вокруг Ангель на приеме в честь Джорджа Ланкастера.
      - Этот хмырь тебе знаком? - спросил он.
      - Фотографии незнакомцев я вряд ли буду развешивать, - отрубил Ферди. - Он клиент нашего агентства. Лично Сейди им, конечно, не занимается. У нас есть отдел телевидения.
      - Можешь мне сделать одолжение?
      - Смотря какое. Для любимых клиентов мадам готов на многое. Но наркотики не поставляю и не снабжаю представителями противоположного поля.
      Бадди покатился со смеху.
      - Будь у меня нужда в таком одолжении, ты последний, к кому бы я обратился.
      - Большое спасибо, - оскорбился Ферди.
      - Не хотел тебя обидеть. Видишь ли, я пытаюсь разыскать одну девушку. Она была на приеме в честь Ланкастера.., может, как раз с этим придурком.
      Он ткнул пальцем на фотографию.
      - Как ее зовут?
      Не мог же он взять и сказать - Ангель Хадсон.
      - Точно не знаю. Может быть, Ангель. Она очень хорошенькая блондинка.., просто красавица.
      - Посмотрю, чем смогу помочь. Учитывая, что в Голливуде не так уж много ангелов!
      ***
      В тот самый день, когда объявили, что Монтана Грей будет ставить "Людей улицы", Джордж Ланкастер от картины отказался. Он даже не стал оправдываться. Они с Памелой забрались в ее личный самолет и улетели, не оглянувшись, в Палм-Бич.
      Джордж Кристи процитировал в "Голливуд рипортер" слова Памелы: "От Голливуда тошнит", но особым тактом Памела никогда и не отличалась.
      Поначалу Оливер взбесился. Он видел, как спускают в сортир его сделку с кабельным телевидением. Потом он скоренько все прокрутил в голове, подсчитал, сколько сэкономит на том, что Джорджа Ланкастера в картине не будет, и решил, что в конце концов это не такая уж и катастрофа. Фильм вытянет на одном имени Джины. А он взял ее за полцены - к большому неудовольствию Сейди. Вдобавок Бадди Хадсон получит сущую ерунду, а то, что он платит Монтане, - просто анекдот.
      Он решил особо раскрутить ту роль, которую будет играть Бадди Хадсон, чтобы привлечь к фильму внимание молодежи.
      Как ни противно было ему хвалить Монтану, она и в самом деле сделала роскошное открытие - у этого парня большие возможности.
      Теперь ему оставалось одно - проявив творческий подход, подобрать актера на освободившуюся роль Мака, которую он так и так хотел переделать, подсократить и перевести на второй план.
      Кому нужен еще один Джордж Ланкастер? Только не Оливеру.
      Ему нужен не очень дорогой актер с не очень громким именем, который не будет требовать невозможного гонорара.
      Он счел, что Росс Конти может подойти, когда агент Конти Зак Шеффер позвонил и предложил его кандидатуру. Не то чтобы никого во всем городе больше не сыскать. Агенты обрывали телефон, наперебой предлагая своих актеров, но Оливеру нравился запах Росса Конти. Непривычная для него роль. Красавчик Конти играет обшарпанного старого полицейского, самая первая его приличная актерская работа - журналы будут в восторге. Он уже представил обложку "Пипл". Вдобавок Росс опять разводится, значит, и писать о нем будут больше. А флюиды между Россом и Джиной что-нибудь да значат. Всем известно, что Росс любитель сисек.
      Сведи их вместе - и что получится?
      Куда больше заголовков на первых полосах, вот что.
      Да, Оливеру нравился аромат всего этого. Он любил сводить все воедино на последнем, завершающем этапе. Особенно если все шло так, как он замышлял.
      ***
      Нийла Грея выписали из больницы через три недели после инфаркта. Только поехал он не домой, а в домик, взятый в аренду на берегу океана, и компанию ему составила личная сестра-сиделка.
      Все устроила Монтана.
      - Так будет лучше всего, - сказала она.
      - А что же ты? - спросил он, чувствуя себя как человек, которого вырвали из объятий смерти - так оно, впрочем, и было.
      - Постараюсь выбираться по уик-эндам, - неопределенно пообещала она.
      Они не касались причин его инфаркта. Не было ни шумных ссор, ни обвинений. Но Нийл понимал - она знает и был готов на все, лишь бы ее удержать.
      - Обещаешь? - спросил он, презирая в своем голосе умоляющие нотки.
      - Постараюсь. Но картина и прочее... - отговаривалась она.
      - Монтана... - начал он.
      - Не хочу об этом говорить, - жестко заявила она. - Я еще не готова к разговору.
      Итак, он сослан на берег океана с наказом отдыхать и поправляться, тогда как жена его сама ставит его картину.., с Джиной Джермейн в главной роли, отчего все и вправду становится очень странным.
      Ему хотелось спросить, почему она согласилась взять в фильм Джину, но он не мог себя заставить упомянуть имя этой женщины. Спроси он Монтану сказала бы, что выбирала не она, а поскольку хотела ставить картину, то пришлось выполнять требования Оливера Истерна, иначе он бы взял другого режиссера. "Либо соглашайся, либо уходи, - сказал Оливер, получая от этого огромное удовольствие. - Но помни: если даешь согласие, то палки в колеса мне не вставляй. Главный я - говнюк будет командовать. Ясно?"
      Безмозглый говнюк. Ведь как только съемки начнутся, он все возьмет в свои руки; каждому известно, что, как только заработает камера, режиссер берет продюсера за яйца и уже не выпускает.
      С трудом верилось, что Оливер утвердил Джину. Но дело сделано, и тут ничего не изменишь, потому пришлось вызывать Джину в студию на встречу. Она решила: так или иначе, но она добьется, чтобы Джина сыграла по-божески.
      - Я так расстроилась, когда узнала о Нийле, - выпалила Джина - глаза широко распахнуты, волосы белые, груди невероятные.
      Монтана убила ее взглядом, которым все было сказано.
      Потом убила словами:
      - Мне надо, чтобы ты сбросила двадцать фунтов. Волосы у тебя неестественные, придется изменить. И никаких нарядов по особому заказу. Только из обычных магазинов. Что касается макияжа, то никаких накладных ресниц, никакой помады с глянцем, никаких теней.
      Джина зло на нее посмотрела.
      - Мне не нужна на экране Джина Джермейн, кинозвезда.
      Тебе надо попытаться ухватить простоту Никки.
      У Джины сделался скучающий вид.
      - Давай не будем друг друга дурачить, - продолжала Монтана, твердо решив выложить все начистоту. - Я не хотела брать тебя на эту роль, да и тебе, наверное, противно, что ставлю фильм я. Но, в сущности, у нас обеих одна и та же цель - хорошая картина. Так что хватит заниматься ерундой и давай делать фильм. Договорились?
      У Джины сделался удивленный вид.
      - А что, дело! - решила она, и женщины пожали друг другу руки.
      ***
      - Он хочет встретиться сегодня с тобой за ленчем. В "Ма Мезон", сообщил Зак Шеффер. - Мне кажется, мы сможем договориться. Деньги небольшие, но роль нельзя упускать.
      Этот хрен еще указывает ему, чего нельзя упускать. Кого, черт побери, он, Росс, несколько месяцев как ненормальный донимал "Людьми улицы"? Как только он узнал, что Джордж Ланкастер отказался от картины, Росс тут же связался с Заком и потребовал, чтобы тот немедленно звонил Оливеру Истерну.
      - Звонил я ему, миллион раз, - недовольно проворчал Зак, которому интереснее было гоняться за кокаином и бабами, чем обеспечивать клиентов работой.
      - Так позвони еще раз. Сейчас же.
      Время он выбрал удачно. Об уходе Джорджа еще даже не сообщили газеты. Карен поставила его в известность заранее. Наконец-то позвонила ради того, что ему действительно было нужно.
      Обычно же звонила, чтобы спросить: "Почему-то мы с тобой не встречаемся? Что с тобой случилось?"
      Он не знал, что с ним случилось. После того, что произошло у них с Сейди в Палм-Спрингс, он был сам не свой. Она с ним обошлась, как с какой-то телкой для секса. Пользовалась им, чтобы вызвать ревность у своего нового кобеля, и в первый раз в жизни его заставили почувствовать себя отвергнутым дураком. Чувство не из приятных, черт ее побери!
      Он заперся в своем номере в отеле, днями напролет смотрел телевизор, еду заказывал в номер и даже не давал себе труда побриться. Депрессия продолжалась несколько дней, и радости от нее было мало. Из-за нее он чувствовал себя старым и ранимым, а в довершение ко всему борода его, когда отросла, оказалась седой. Господи! С такой вот бородой и с побледневшим загаром он выглядит чертовски дряхлым.
      Тогда он и взял себя в руки, как раз к тому времени, как позвонила Карен, чтобы предупредить о предстоящем уходе Джорджа. Телефонных посланий от Элейн с каждым днем становилось все больше. Сначала она просто передавала, что звонила, и просила перезвонить. Потом записки с посланиями, которые подсовывали ему под дверь, становились все более личного свойства... да такими, что ввергали в смущение. Она хочет, чтобы весь свет узнал, что происходит? Надо что-то с ней делать. Сходить к адвокату и поговорить о разводе. Но когда оставалось только встать и пойти, начали одолевать сомнения: а хочет ли он этого на самом деле?
      Не надо было его выгонять. Пусть еще помучается, там видно будет.
      ***
      Бадди никогда в жизни не был так занят, но ему это нравилось. Были пробы с разными прическами, гримом, костюмами.
      Делались фотопробы. Устраивались встречи с людьми, отвечающими за связь со средствами массовой информации, чтобы они могли подготовить достойную его биографию. Наступал вечер, и он без сил валился в постель. Пятница была его первым свободным днем, и он решил заехать повидать Шелли и Рэнди: может, они слышали что об Ангель. Заодно и вернуть им деньги, которые занимал.
      Когда он добрался до квартиры Рэнди, был полдень. Бадди несколько минут звонил, пока наконец не открыла Шелли: она стояла, шатаясь, в безразмерной тенниске, рыжие кудри растрепаны, пьяные глаза в тумане от сна.
      - Ну? - пробормотала она, не понимая даже, что это он, - Хорошо, когда тебя помнят.
      Она тупо на него смотрела, пока до нее не дошло.
      - Бад, - невнятно залопотала она, - рада тебя.., видеть, Бад.
      Он вошел за ней в тесную квартирку. Голый Рэнди спал, разметавшись по всей кровати. Комната смахивала на помойку еще больше, чем обычно, повсюду разбросаны одежда и пластинки, валялись пустые бутылки от вина, недоеденная пицца, а на тумбочке у кровати - опрокинутый пузырек метаквалона, шприц с иглой и жестяная коробка, в которой было немного кокаина.
      Одного взгляда хватило, чтобы Бадди все понял.
      - Вы, как вижу, нашли друг друга, - сказал он с тревогой.
      - А почему бы и нет? - парировала Шелли, зевая, и провела пальцами по спутанным волосам. - Битники спят одни. - Она подобрала с пола джинсы и хлестнула ими по неподвижному Рэнди. - Просыпайся, Бад к нам в гости пришел.
      - Отвали, - промычал Рэнди.
      - Всю ночь гудели, - объяснила она, вяло махнув рукой в сторону шприца и наркотиков. - Вообще-то даже всю неделю.
      Летит же времечко, когда весело. Хочешь покайфовать?
      Бадди покачал головой. Неужто он и в самом деле вел такую жизнь? Нечего удивляться, что Ангель сбежала.
      - Слушай, - быстро проговорил он. - Я просто заехал, чтобы вернуть вам обоим деньги, которые был должен. - Он полез за пачкой.
      - Ну и дела! Ты что, "Сейфуэй" <Сеть гастрономов.> обчистил? Рэнди! Проснись.
      Бад пришел. И с деньжатами.
      Рэнди подскочил как ужаленный и сел с безумным взглядом.
      - Черт бы тебя взял! Перестань орать как резаная. Терпеть этого не могу.
      Бадди показалось, что он замурован. Вся эта сцена его тяготила. Ему и в самом деле нечего было тут делать.
      - Где это ты оторвал? - поинтересовался Рэнди. Вид у него был такой, словно он вот-вот развалится на части. Безумные остекленевшие глаза на бледном перекошенном лице.
      - Что с тобой творится? - спросил Бадди, показывая на шприц. - С каких пор ты занялся этим?
      - Ой, обойдемся без липового сочувствия. Выкладывай деньги и мотай отсюда.
      Минуту Бадди казалось, что ему, наверное, следует вмешаться, хотя бы попытаться с ними поговорить. Но потом он подумал:
      "Я что, с ума сошел? Они сами могут о себе позаботиться".
      - Вот. - Он отсчитал банкноты и протянул Рэнди. - Думаю, мы квиты.
      - Нашел работу, Бад? - пролопотала Шелли.
      - Ага, - отозвался он. Этим двум вурдалакам, одуревшим от наркотиков, он ни за что не станет рассказывать о тебе. - Э... слушайте. Я переехал. Если Ангель позвонит, дайте ей мой номер. - Он записал его в блокнотик, что лежал рядом с телефоном. - И пожалуйста, постарайтесь узнать у нее, где она сейчас.
      Мне очень надо ее найти.
      - Она как мороженое, приятель, - бормотала Шелли и терла глаза с покрасневшими веками. - Надавишь - оно и растает.
      - Так.., ладно, увидимся как-нибудь, - сказал Бадди, отступая к двери.
      - Опять тем же самым торгуешь? - приставала Шелли.
      Он не ответил. Выскочил за дверь, помчался вниз по лестнице, прыгнул в машину, чтобы умчаться как можно дальше оттого, кем и чем он был в прошлом.
      ***
      - Мы с Адрианом посоветовались и решили - лучше тебе переехать к нам, - сказал Коко.
      Ангель начала было отнекиваться.
      - Никаких возражений, - твердо сказал он. - К тому же я слышал, что девица, чью квартиру ты снимаешь, возвращается.
      Так что, видишь, все улажено.
      Она думала затеять спор, утвердить свою вновь обретенную независимость. Но мысль о том, чтобы переехать к Коко и Адриану, была слишком соблазнительна, чтобы ей противиться. Они могут стать ей семьей. На время. Неужели хотеть этого - так дурно?
      Несколько дней спустя они погрузили ее пожитки в его машину, и она переехала в домик на холмах.
      Сначала она чувствовала себя неловко и не на месте, но Андриан был с ней так сердечен, а Коко так добр, что скоро она вполне освоилась.
      Беременность ее начинала становиться заметной.
      - Ага! - как-то утром поддел ее Раймондо. - С королем в мяч поиграть не захотела, а где-то доигралась.
      - Иди дури голову клиентке, - съязвил Коко, вертевшийся, как обычно, рядом.
      - Очень рад, что хотя бы одному из нас удалось, - отбрил Раймондо. Для бизнеса это, парень, хорошо.
      - Избави нас, боже, от сексуально озабоченных пуэрториканцев, пробурчал Коко. Он повернулся к Ангель. - Я нашел тебе врача. Он будет присматривать за тобой, пока не родится малыш, больше того, когда придет время, он примет маленькое чудище. - Он изобразил тяжелый вздох. - Ума не приложу, как мы будет ухаживать за ребенком - в нашем-то доме. - Он обнял ее, словно прикрывая собой. - Но волноваться незачем - как-нибудь да управимся. Может, возня с писклей будет для меня сплошным удовольствием!
      Она сжала его руку.
      - Я, правда, тебя люблю, Коко. Всю жизнь буду благодарна за то, что ты для меня сделал.
      Его лицо, обрамленное диковинными завитушками, залилось краской.
      - Умоляю тебя, греза моя, не надо сантиментов. Эмоциональных нагрузок я не выдерживаю. Они вредны для моих гормонов!
      ***
      Оливеру нравилось вести игры с голодными актерами. Особенно со знаменитыми. Как правило, они его брали за яйца и, как правило, почище разъяренной лесбиянки выдавливали все до капли. С Россом Конти все козыри были у Оливера, и ему это нравилось. И нравилось вдвойне, поскольку он настоял, чтобы к ним присоединилась Монтана, и уже одно то, что имена Джины Джермейн и Росса Конти окажутся рядом, возможно, навсегда выбьет ее из колеи.
      - Господи, Оливер! - взорвалась она, когда узнала. - Я могу еще понять, почему для тебя был так важен Джордж Ланкастер.
      Но почему Росс Конти, когда вокруг полно и в самом деле хороших актеров?
      Сидя за своим обычным столиком в "Ма Мезон", Оливер чувствовал себя как рыба в воде. Даже геморрой прошел, а это лишний раз доказывает, насколько вредно, когда ему досаждают, зато когда все пляшут под его дудку - это полезно.
      Монтана была раздражена - куда делись обычные ее невозмутимость и хладнокровие.
      Росс вел себя как нельзя лучше, а Оливер играл с ним, как кот с мышью.
      - Надо сказать, это один из лучших сценариев, которые я когда-либо читал, - с охотой сказал Росс. - В нем прекрасный темп, и замечательный реализм, и великолепная для меня роль.
      "Хоть нравится, - подумала Монтана. - Шаг вперед по сравнению с Джорджем, который скорее всего сценарий вообще не читал".
      - Сейди звонила мне утром, - сообщил Оливер, усиленно протирая салфеткой вилку. - Ей кажется, что роль может заинтересовать Адама Саттона.
      Росс проглотил обиду и промолчал. Он видел игру Оливера и понимал, что самому ему остается одно - высидеть до конца.
      - Адам, конечно же, запрашивает нелепую сумму, - продолжал Оливер, помахав Дани и Хэлу Нидхем. - А то, что Биби будет вертеться на съемочной площадке, - это гарантия, что бедняга не сможет работать. Но он очень популярен, особенно в Европе. - Оливер закончил надраивать вилку и теперь любовался своей работой. - Знаешь, Росс, с Заком на редкость трудно. Я знаю, что у тебя своя цена. - Он пожал плечами. - Но должен тебе сказать, что, еще не приступив к съемкам, мы уже перебрали со сметой.
      Росс начал потеть. Перед обедом он разговаривал с Заком, и то, что предлагал Оливер, было просто оскорбительно. Так неужели он еще хочет сбить цену?
      - Откровенно говоря, - великодушно предложил Оливер, - если мы сойдемся на цене, роль твоя. Если нет... - Он снова пожал плечами. Сегодня к четырем часам все должно быть решено.
      Монтана поднялась.
      - Знаю, что вы простите меня, - сказала она. - Но рассиживаться за ленчем в наше время - роскошь не по мне. Через неделю начинаем съемки, и у меня дел невпроворот.
      - Через неделю? - задохнулся Росс.
      - Именно, - сказала она, жалея его, чувствуя к нему симпатию и думая, что в конце концов, видимо, не так уж он и не подходит на роль. Небрежно махнула Оливеру:
      - Пока, - вызвав тем самым у него раздражение, и ушла.
      - Надо думать, фильм она сделает потрясающий, - нехотя выдавил из себя Оливер, - хоть и женщина.
      - Сценарий замечательный.
      - Да, хороший, - вынужден был признать Оливер. - Само собой, мне пришлось внести кое-какие изменения. - Он сделал глоточек "Перье" и оглядел ресторан. - Не твоя ли это жена?
      Росс обернулся как раз в ту минуту, когда в ресторан входили Элейн и Мэрли. Господи! Только этого ему не хватало. Он быстро развернул стул и стал смотреть в другую сторону, понадеявшись, что она его не заметит.
      Не повезло. Она увидела его, как только вошла, и, едва Мэрли заняла столик, подплыла к ним.
      - Привет, Оливер, - поздоровалась она, сумев обворожительно улыбнуться. - Привет, Росс, - кинула она оскорбленный взгляд обвинителя.
      Оба ответили на приветствие.
      Неловкое молчание.
      - Ты не попьешь потом со мной кофейку, Росс? Хочу поговорить кое о чем.
      По крайней мере хватило ума не устраивать сцену перед Оливером.
      - Договорились, - милостиво согласился он, не собираясь этого делать.
      Она слегка кивнула. Для Элейн довольно скромно. "Спасибо". Не сказав больше ни слова, вернулась к Мэрли.
      - Говорят, вы разъехались, - сказал Оливер, словно об этом не знал весь Голливуд.
      - Только на время, - беззаботно отозвался Росс. - Не разрыв, а всего лишь размолвка.
      - Прекрасно. Не хотелось бы думать, что ты рядом с Джиной будешь разгуливать без узды.
      Оливер говорит так, словно роль у Росса уже в кармане. Но доверять Оливеру - все равно что доверять голодной пиранье.
      - Много ли правды в том, что говорят о Нийле и Джине? - спросил Росс, изображая легкий интерес.
      - Возьми то, что слышал, и умножь на три.
      - Правда?
      - Знаешь выражение "блядь-хапуга"? Ну, так именно это Джина из себя и представляет, в буквальном смысле.
      Оба заржали - мужская солидарность - с облегчением, что попался этот олух Нийл Грей, а не они.
      - У меня создается впечатление, что мы с тобой сможем прийти к согласию, - сказал Оливер. - Поговори ты со своим агентом - у меня деньги с неба не падают. Не будешь требовать невозможного, глядишь, и договоримся.
      "Вот проходимец, - думал Росс. - Куда же делись те деньги, что тебе не придется платить Джорджу Ланкастеру? Эх, была бы моим агентом Сейди!.."
      Но она не его агент. И даже вспоминать о ней для него верх унижения чувство для него непривычное, и поощрять он его не собирался.
      ***
      - Вид у него ужасный, - забеспокоилась Элейн.
      - А мне кажется, вид у него такой, как всегда, - отозвалась Мэрли. И хотела добавить: "Это у тебя вид ужасный".
      - Зарос, под глазами мешки и потолстел, - констатировала Элейн. Махнул на себя рукой.
      И ты с ним вместе, хотела сказать Мэрли. Она никогда - просто никогда - не видела Элейн с облезшим лаком на ногтях. Говорит, что кто-то потолстел на пару фунтов, а у самой уже наметился двойной подбородок. А волосы! Уж не седая ли прядь на самом виду?
      Она пригладила свои идеально ухоженные светлые кудри и подумала: какой бы личный кризис она ни переживала, последить за собой всегда есть время. Элейн совершает жуткую ошибку, что позволяет себе так распускаться.
      - Интересно, какие там у Росса дела с Оливером? - пробормотала Элейн задумчиво.
      - Поговаривают, что он, наверное, заменит Джорджа Ланкастера, сказала Мэрли.
      - Очень тебе благодарна за сообщение, - холодно оборвала ее Элейн.
      - Я только что об этом услышала и знала, что увижусь с тобой за обедом. - Мэрли помолчала, решительно настроившись перевести разговор на то, что она хотела бы обсудить. - Нийл мне сказал. Мы каждый день с ним разговариваем. Знаешь, он очень быстро поправляется.
      - Может быть, я ошибаюсь, - раздраженно заметила Элейн, ни на секунду не упуская из виду своего блудного мужа, - но он ведь по-прежнему с Монтаной?
      - Пожалуй, да.., что-то вроде этого. Но, кажется, ненадолго.
      Элейн не могла скрыть удивления.
      - И ты хочешь, чтобы он вернулся? После того, как он тебя бросил?
      Мэрли надменно вскинула светлые кудряшки.
      - Не тебе говорить о том, кто кого бросил. Ты-то примешь Росса назад?
      Элейн захлебнулась от злости.
      - Росс меня не бросал. Я его выгнала за шашни с нашей милой подругой Карен. И раз уж мы об этом заговорили, тебе должно было бы быть известно, что происходит. Почему ты мне не сказала?
      Мэрли широко раскрыла голубые глаза, подведенные так умело, что даже не скажешь, что она накрасилась.
      - Я не знала.
      - Наверное, нет. Слишком занята была - трахалась с Рэнди.
      Он-то куда делся? Или счет в банке у него не такой твердый, как его член?
      Мэрли быстро надела большие очки от солнца в белой оправе.
      - Не понимаю, какая муха тебя укусила. Болтаешь такое, чего друзья не должны говорить.
      - Если не друзья, то кто тогда скажет? - логично сформулировала Элейн, хватая за рукав проходившего мимо официанта.
      - Еще одну порцию водки с мартини, - бросила она. - Лучше две. Ненавижу пить с перерывами.
      Ферди дозвонился до Бадди, когда тот отжимался на полу.
      - Тебе надо договориться со службой автоответов, - проворчал он. Устроить?
      - Валяй, - решил Бадди. Если он собрался стать звездой, так уж по всей форме.
      - Я раздобыл телефон той девушки, которую ты ищешь, - прозаично сказал Ферди. - Ее имя и в самом деле Ангель. И она работает в парикмахерской на бульваре Сансет. - Он дал Бадди номер, сопроводив советом:
      - Теперь тебе следует быть осмотрительнее по женской части. Скоро каждый твой шаг будут фотографировать и обо всем писать. Лучше встречаться с актрисами, которые знают, как вести себя в таких случаях.
      Бадди усмехнулся. Иной раз Ферди выглядит бледной копией Сейди. Она уже одарила его точно таким же советом.
      - Спасибо, запомню. А сейчас я должен бежать. Линда Эванс <Популярная телеактриса.> ждет меня в "джакузи".
      - Ты у нас хитрожопенький, - не без нахальства поддел его Ферди.
      - А ты не знал?
      Бадди повесил трубку и глубоко вздохнул.
      Ангелъ, сегодня ты ко мне вернешься!
      Он набрал номер, который дал ему Ферди, и ждал с нетерпением, когда возьмут трубку.
      Ответил мужской голос:
      - "У Коко".
      - Да.., э.., я хочу поговорить с Ангель.
      Молчание.
      - Кто звонит?
      - Скажите, что друг.
      - Что вы друг, я не сомневаюсь, но сейчас Ангель нет, поэтому не будете ли вы так любезны оставить мне свое имя и номер телефона, и я позабочусь, чтобы она вам перезвонила.
      Вот сука! Недоверчивый хмырь.
      - Я позвоню позже, - раздраженно сказал Бадди.
      - Спасибо, - пропел Коко.
      - Бадди положил трубку и уставился в никуда. Надо было узнать адрес, сесть в машину и просто туда поехать. Тогда бы он и слушать ничего не стал, а вернул бы Ангель назад.
      А вдруг она не пойдет? Мысль эта напугала его куда больше, чем он готов был признать.
      ***
      - Тебе тут звонили, - сказал Коко, когда Ангель вернулась от врача.
      - Кто?
      - Не сказал.
      Бадди, подумала она. О господи, сделай так, чтобы это был он!