- А я и не знала, что ты такой искусник! - воскликнула она, разглядывая себя в зеркале.
      - С тобой, греза моя, это легко.
      Вид у нее был изысканный. Волосы спереди он убрал наверх, открыв лицо, остальные мягко ниспадали ей на плечи. Легкими мазками грима золотистого оттенка он подчеркнул безукоризненность ее кожи. Золото искрилось на скулах, веках, даже чуточку на губах. Глазам ее Коко придал особую выразительность, подкрасив длинные ресницы густой коричневой тушью и наложив под бровями розовую тень в смеси с бронзовой. Было эффектно, но не броско.
      На ней была черная юбка, к которой он подобрал простую белую блузку со спущенными плечами и белый кружевной галстучек.
      - Гм... - Он отступил назад, внимательно ее разглядывая. - Дивно!
      Зазвонил телефон. То был шофер миссис Лидерман.
      - Я так нервничаю... - Она заметалась. - Ты уверен, что мне надо ехать?
      Он расцеловал ее в обе щеки.
      - Повеселись от души, греза моя. За нас обоих.
      ***
      - Закуски, Лина, - прошипела Элейн через дверь на кухню. - Подавать нужно быстрее. Позаботься.
      Лина кивнула. Она не ушла, хотя и грозилась. Напротив, она и ее подружки надели чистые черные платья и белые фартуки с оборочками и прислуживали гостям как миленькие. Когда миссис Конти бывала дома, все шло как по маслу и Лине не надо было ни за что отвечать. Вот так ей нравилось. К тому же прошел слух, что ждут в гости Эрика Эстраду, а только от упоминания его имени у нее наворачивались на глаза слезы.
      Элейн поцеловала Бриджит и Дэвида Хейдисона, помахала рукой Дайан Кэннон, крепко пожала руку Райану О'Нилу и двинулась в сторону Сейди Ласаль, которая только что вошла в дверь.
      Росса нигде не было. В последний раз она видела его, когда он болтал с Адамом Саттоном и Роджером Муром, а теперь его и след простыл.
      - Вот черт! - пробормотала она. Когда нужно, его никогда не бывает поблизости... - Здравствуйте, Сейди, - захлебывалась она. - Ну, разве не прелестно вы выглядите? Проходите.., вы, конечно, всех тут знаете.
      ***
      - Опаздываешь, Бадди, - сухо заметила Фрэнсис Кавендиш, открыв дверь своей испанской гасиенды, и сразу же захлопнула ее за собой.
      - Кошмар! Вот это и есть твоя машина? - Она мельком взглянула на его древний "Понтиак", припаркованный на улице. - В нем мы просто не можем подъехать.
      - Почему же? - язвительно спросил он.
      - О боже! Неужели непонятно?
      - Мне и на такой хорошо, Фрэнси.
      - И не зови меня Фрэнси, - сказала она. - Поедем в моей.
      Стой здесь, я схожу за ключами.
      Она решительно вернулась в дом, а он угрюмо топтался на тротуаре.
      Скоро она появилась, и он заметил, что по такому случаю она раскопала очки в оправе из бриллиантов. Интересно, была ли она когда-нибудь замужем? - спрашивал он себя. Молва зачисляла ее в лесбиянки, однако никто из юных актрисочек еще никогда не жаловался на то, что Фрэнси требовала свободного доступа к их сокровищам.
      Она вручила ему ключи от машины, оказавшейся здоровенным и очень старым "Мерседесом", и они поехали.
      ***
      - Это Ангель, - сообщала миссис Лидерман всякому, кто хотел слушать. Телепатией она внушила Фруи, чтобы собачка вернулась. Ну, разве не умница?
      - Кому-кому? - переспросил высокий тощий мужчина. Вид у него был такой, как будто под нос ему постоянно совали что-то вонючее.
      - Фруи. Моему пудельку.
      Миссис Лидерман, наряженная в фиолетовую тафту, уверенно бренчала громадными бриллиантами. В сравнении с ними изумруды Биби Саттон смотрелись довольно заурядно.
      - Кто эта женщина? - с завистью спросила Биби.
      - Не знаю, - ответила Элейн. - Ее, верно, пригласила Памела.
      - А где они сами-то - Джордж и Памела? - Биби с неодобрением покачала головой. - Уж очень они запаздывают, пусик. Почетные гости должны приезжать первыми.
      Элейн и сама это прекрасно знала; незачем было Биби ей об этом напоминать.
      - Они уже едут, - вспыхнула Элейн, отчаянно надеясь, что так оно и есть на самом деле.
      ***
      Монтана стрелой промчалась по аллее на своем "Фольксвагене" и теперь ждала, пока из стоявшего перед ней серебристого "Кадиллака" - лимузина необычайной длины - выбирались пассажиры.
      Более удачного времени она выбрать бы не могла.., или более неудачного? Из "Кадиллака" вылезали Джордж Ланкастер и Памела Лондон.
      Ну, она-то не будет отсиживаться в машине и ждать, когда те пройдут в дом. Она стремглав выскочила из "Фольксвагена" и подошла прямо к Настоящему мужчине и к Денежной жене.
      - Как дела, Джордж? - справилась она ласково. - Умираю от жажды. Не дашь ли мне чего-нибудь выпить?
      ***
      Ровно в восемь "Трио Дзанкусси" заиграло приятную негромкую музыку. Росс, который совсем неплохо справлялся со своими обязанностями, переходя от одного гостя к другому, воспользовался случаем и тихонько улизнул на кухню, где каждый был занят своим делом, и набил полный рот закусками.
      Элейн была тут как тут.
      - Где тебя носит? - зашипела она. - Только что приехали Памела с Джорджем, а Сейди Ласаль уже двадцать минут как, здесь. Тебя не слишком затруднит, если ты выйдешь на люди?
      Или ты намерен весь вечер проторчать на кухне?
      - Я разговаривал с Кордобами, Лейзерами и Уайлдерами.
      Что еще тебе от меня надо? Крови? - обиженно ответствовал он.
      - Я бы хотела, чтобы ты встретил почетных гостей, если тебя это не слишком затруднит.
      Они свирепо уставились друг на друга. Оба пытались сосредоточить все внимание на приеме. Обоих донимали личные заботы.
      - Ладно, - сказал наконец Росс. - Пойду лизать задницы.
      А если тебе, Элейн, пройтись по комнате, то, может, удастся стибрить пару кошельков.
      ***
      - А это Ангель, - говорила миссис Лидерман Памеле Лондон. - Она спасла Фруи.
      - Боже, Эсси! - вздохнула Памела. - Ты по-прежнему держишь эту богомерзкую псину, ту самую, которая мне в Нью-Йорке загадила всю квартиру?
      - Фруи тринадцать лет, - с гордостью поведала миссис Лидерман. - Это девяносто один на человеческие годы. Для девяностооднолетней она как щеночек.
      Памела пристально разглядывала Ангель. Девушка была слишком уж красива, но совсем не похожа на заурядную юную хищницу.
      - Ну, и как же вы спасли Фруи? - спросила она мягко. - Я даже и не знаю, милая, награждать вас за это надо или расстреливать. Собачонка эта избалованная маленькая дармоедка, что изуродовала один из моих персидских ковров.
      - Памела! - с нежностью в голосе воскликнула миссис Лидерман.
      Две женщины сжали друг друга в объятиях. Они были знакомы еще с университетских времен, а поскольку Эсси Лидерман была богата почти так же, как Памела, дружба их сохранилась.
      Людям очень богатым бывает по-настоящему уютно только с очень богатыми. Такова правда жизни, усвоенная обеими дамами, хотя Эсси куда в большей мере, чем Памела, любила демонстрировать эту правду.
      У Ангель голова шла кругом - от этого дома, от людей, от самой обстановки. Она, Ангель Хадсон, - на самом настоящем голливудском приеме. И вокруг - звезды. Она увидела Джеймса Каана и Эллиота Гулда, Лайзу Миннелли и Ричарда Гира. Ричарда Гира! Теперь можно и умереть спокойно.
      Вот бы здесь был Бадди, чтобы и он все это увидел. Бадди.
      Она помрачнела. Он не тот человек, за которого она его принимала, не тот, за которого выходила замуж, и теперь она должна его забыть.
      Эсси и Памела, забыв об Ангель, предавались воспоминаниям. Она оглядывалась вокруг с благоговейным страхом.
      - Здрав.., ствуйте, - выговорил потрясение мужской голос. - И где же это я прятался всю вашу жизнь?
      - Не надо мне было отказываться от "Бешеного быка", - говорил актер в сапогах из кожи ящерицы. - Это была главная ошибка в моей карьере.
      - Он мне платит и, по-моему, приходит от этого в возбуждение, говорила рыжеволосая в отороченной норкой пелерине.
      - Я покупаю им наряды, вожу в Акапулько - я и сосать еще должен? вопрошал оскорбленный жеребец.
      Обрывки разговоров, подслушанные Монтаной, пока она пробиралась через комнату к бару. Вид у нее был сногсшибательный. Ростом в шесть футов, она была в белых шелковых галифе, заправленных в высокие, до колен, сапоги. Белая шелковая блуза, расстегнутая до пупка, и длинный жилет белой кожи, окаймленный индейскими бусинками. Смоляные волосы заплетены в косички и украшены бусинами и бахромой. На шее у нее было массивное колье из серебра, усыпанное бирюзой, а в ушах - тонкие серебряные серьги-обручи.
      Нийла - оценить, как она смотрится, - на приеме еще не было. А вот Оливер Истерн уже отпустил комплимент по поводу ее оригинального костюма. Поскольку хвалил Оливер, она не знала, радоваться или огорчаться.
      "Что за выпендрялы! - думала она, оглядываясь. - Да мне на пляже сегодня было веселее, чем им будет за всю их жизнь".
      Ей показалось, что она заприметила бывшую жену Нийла.
      Хорошенькая и блондинка. Выхоленная, с подтянутым лицом.
      Идеальная внешность дамочки из Беверли-Хиллс.
      Мэрли, должно быть, почувствовала на себе пристальный взгляд Монтаны, поскольку обернулась; на мгновение глаза их встретились, и Монтана теперь уже знала точно, что это бывшая миссис Грей.
      ***
      - Сейди, я так рад, что ты смогла прийти. Для меня это так много значит. - Выразительный долгий взгляд. - Ты ведь и сама это знаешь, правда?
      Сейди чувствовала, как у нее все сводит внутри - так бывает всегда, когда она его видит. Но на этот раз все будет по-другому.
      На этот раз она что-нибудь сделает.
      - Росс, - сказала она, тщательно подбирая слова, - мне приятно, что я здесь.
      Он не отставал.
      - Только и всего - приятно?
      Пристальный взгляд его она встретила спокойно.
      - Твой дом мне нравится.
      - Недурен, правда? - Он наклонился поближе. - Знаешь, смотришься ты потрясающе.
      - Спасибо, - сказала она, понемножку пятясь. Чтобы с ним иметь дело, надо бы еще чего-нибудь выпить.
      - Сейди, малышка, может, ты и впрямь добилась своего?
      О господи! Медоточивый, как всегда. Она отступила еще и с облегчением увидела, что к ним подходит знакомый.
      - Ты знаешь Эмиля Райли? - тут же спросила она.
      - Да, конечно. Рад тебя видеть, Эмиль.
      - И я тебя, Росс, - ответил Эмиль. - Как здорово тут все у тебя получилось! Я без ума от цветов, они роскошно подобраны.
      Должен поздравить Элейн - где она?
      Сейди проворно схватила его за руку.
      - Пойдем ее разыщем. Увидимся позже, Росс.
      Те знаменитые синие - по-прежнему лучатся!
      - Само собой.
      Он смотрел, как она пошла через комнату. Всемогущая Сейди Ласаль. Какое-то мгновение она была у него в руках, он уверен в этом. А вечер только начинается. Подошла Карен.
      - Мне надо с тобой поговорить.
      На ней было гаремного стиля одеяние из золотистого ламе - шелковой ткани, настолько тонкой, что изумительные соски словно и не были прикрыты. Он ощутил сильное желание их потрогать, но взял себя в руки.
      - Добро пожаловать в дом Конти, - сказал он.
      - Добро пожаловать в задницу. Ты знаешь, что Элейн мне звонила сегодня, тебя разыскивая?
      - Меня?
      - Да, тебя.
      - Почему меня?
      - Если бы я знала, стала бы спрашивать?
      Он нахмурился.
      - Тут что-то не так. Какой-то говнюк подошел ко мне сегодня на Родео-драйв и сунул под нос фотографии.
      - Какие фотографии?
      - Наши с тобой фотографии. В постели.
      - Что-о-о?
      - Пусик, что это вы с Карен так тесно прижались? Шалун ты, шалун. Вот скажу Элейн!
      Биби Саттон, разумеется, шутила, но они как ошпаренные бросились друг от друга.
      Следом появился Вулфи Швайкер, великолепный в своем бархатном костюме, в рубашке с рюшечками и в расшитых вечерних туфлях-лодочках. Волосы со свежим перманентом обрамляли круглое лицо с озлобленными глазками, курносым носом, мясистыми губами и острыми, как у хорька, зубками. Говорили, что он похож на драчливого карася.
      - Очень все здорово, Росс. Биби и я как раз говорили об этом.
      - Спасибо, Вулфи.
      - Не за что. Биби и я всегда воздаем хвалу, когда есть за что хвалить.
      - Это приятно. - Росс терпеть не мог этого человека. Удивительно, как мягкий Адам Сатгон вообще пускает его к себе на порог.
      В разговор влезла Карен:
      - Замечательное платье, Биби.
      - Да? Ты находишь? Пустяк, милочка.
      - Ни хрена себе пустяк, - сказала Карен. - Должно быть, старине Адаму влетело не меньше чем в две тысячи. Уж если отхватила, Биби, так и форси на здоровье.
      - Милочка, ты такая грубиянка.
      - Вся в отца, а какой он, мне тебе рассказывать не надо, верно, Биби?
      ***
      Как бы побыстрее сбагрить Фрэнсис Кавендиш?
      Хороший вопрос.
      Бадди ломал над ним голову, разглядывая собравшихся. Вот где надо делами заняться. Вокруг него - звезды. Народу набилось битком.
      - Если думаешь, как бы пошататься среди гостей, забудь об этом, ледяным тоном изрекла Фрэнсис, словно угадав его мысли.
      - Шататься? А кто шатается? - возмутился Бадди.
      - Просто предупреждаю.
      - А пойти в туалет мне дозволено?
      - Сейчас? Да мы ведь только что сюда приехали.
      - Что мне прикажешь делать - ссать на ботинки?
      - Тогда живо. Я взяла тебя не для того, чтобы стоять одной.
      Он щелкнул каблуками.
      - Есть, мэм.
      - Привет, Элейн.
      - Привет, Рон. - Зачем она его вообще пригласила? - Вырядился не к месту.
      - А что.., ничего.., вечер, - протянул он.
      - Спасибо.
      - Ужасно хотел бы познакомиться с Клинтом Иствудом.
      Кто не хочет? Только она не собирается водить его за ручку и представлять.
      - Извини, Рон. У меня куча дел.
      - Не дергайся, Элейн. Не напрягайся. Ты принимаешь витамины, что я посоветовал?
      Она резко кивнула. Он напоминал ей большую лохматую собаку. Как случилось, что, уединившись с ним в его кабинете, она никогда не замечала, что все лицо у него в бородавках, а из носа и ушей торчит жесткая щетина цвета соломы?
      Да как ты могла, Элейн? Бросалась на любой елдак!
      -..она как кукла Барби - ты ее заводишь, она и накупает себе новые платья...
      -..да если он решит, что сдерет за это деньги, то и с кустом будет трахаться...
      Бадди пробирался сквозь толпу гостей. Давно он не был в таком приподнятом настроении. Именно среди этих людей его, место и будет постоянно, - если только достанется роль в "Людях улицы".
      Он улыбнулся Энн-Маргрет, и она ответила ему улыбкой.
      Спросил у Майкла Кейна: "Как дела?" - и ему дружелюбно ответили. Он был на седьмом небе.
      И тогда он увидел ее. Ангель. Его Ангель. Он глазам своим не поверил, но это была она.
      ***
      Оливер Истерн чопорно беседовал с Монтаной. Они терпеть друг друга не могли, но фильм обрек их быть вместе.
      - Где Нийл? - спросил Оливер, взглянув на часы.
      - Я думала, может, ты знаешь, - ответила Монтана. - У него была какая-то встреча. Мы должны были увидеться уже здесь, на приеме.
      Оливер потел, и у него было кошмарное ощущение, что он чувствует запах, хотя дважды принял основательный душ.
      - Прошу прощения, - извинился он. - Мне надо в туалет.
      Он закрылся в гостевой ванной, содрал с себя куртку и рубашку. Потянув носом, понял, что и в самом деле от него несет. Схватил кусок мыла из серебряной мыльницы и намылил вонючие подмышки. Приспустил брюки и провел намыленной рукой под трусами - на всякий случай. Перед тем как проделать все это, он не потрудился узнать, есть ли кто-нибудь в уборной, дверца в которую была закрыта, и когда оттуда вышла Памела, они в ужасе друг на друга уставились.
      - Что вы делаете? - взвизгнула Памела. Она понятия не имела, кто он такой.
      А он не признал в ней жены того, кто в недалеком будущем станет звездой его фильма.
      - Козу трахаю, - быстро ответил он. - Не лезь не в свое дело.
      ***
      - Ангель?
      - Бадди?
      На миг показалось, что они сейчас бросятся в объятия друг к другу. Потом, вспомнив телефонный разговор с Шелли, Ангель помрачнела. Нахмурился и Бадди, вспомнив, что ему передала от Ангель Шелли.
      - Что ты тут делаешь? - спросили оба разом.
      Тут Ангель по-хозяйски взял за руку какой-то жопошник, звезда телевизионного комедийного сериала, что к ней уже целый час подкатывался:
      - Все в порядке, красавица моя?
      "Красавица моя!" Бадди очень хотелось врезать ему по вставной челюсти, да так, чтоб зубы вылетели из затылка, явно прикрытого париком.
      - Спасибо, хорошо, - ответила она вежливо.
      - Э, слушай.., может, нам поговорить? - быстро сказал Бадди.
      - Не знаю.
      - То есть как не знаешь?
      - Ну, я...
      - А это значит, что леди не знает, - вклинился тот, что из телекомедии. - Почему бы тебе не попробовать еще разок, попозже, а, паренек?
      - А почему бы тебе не пойти куда подальше, паренек?
      - Послушай-ка...
      Их прервало явление из гостевой ванной полураздетого Оливера Истерна, за которым гналась осатаневшая Памела Лондон.
      - Не смей со мной так разговаривать, извращенец несчастный! - визжала Памела, размахивая щеткой для волос.
      - Что на тебя нашло, климактеричка старая? Отцепись от меня! Совсем, блядь, рехнулась!
      - В чем дело? - пророкотал Джордж Ланкастер, отделившись от кучки подхалимов.
      - Этот засранец членом своим забавлялся, пока я была в уборной, звучно объявила Памела.
      - Эта блядь спятила! - в бешенстве выкрикнул Оливер.
      - Эта блядь - моя жена, - провозгласил Джордж Ланкастер. - Дорогая, ты не знакома с Оливером Истерном, моим продюсером?
      Глава 34
      Нет дурака хуже, чем старый дурак...
      Или молодой...
      Или средних лет...
      Банальные фразы.
      Джина Джермейн банальна. А кроме того, она знойная, сексуальная, грудастая блондинка, замечательная в постели. "Я погиб, - думал Нийл, растворился - в ее соках. Тут мне защищаться нечем. Так какой я дурак?"
      Кого просить помочь?
      Какой смысл вспоминать в такое время о песнях Ньюли-Брикусса? В то время, когда баба, блондинка года в Америке, уселась на твой тугой член и отбивает послание похоти.
      Похотливая мыслишка.
      Самая первая женщина, с которой я спал, была в черных чулках и в поясе с подвязками. Звали ее Этелъ, иродом она была из Шотландии. Мне тогда было пятнадцать, а ей двадцать три. У нее были волосатые ноги и страсть к минету.
      Монтана в жизни не надела бы пояс с резинками. Она бы подняла его на смех, если бы он об этом заикнулся. Молочно-белые бедра, окаймленные, упакованные. Густой пучок волос прямо посредине этой рамы.
      О Боже!
      Джина чуть сдвинулась, выпустила его.
      - Я еще не все, - запротестовал он.
      - Знаю, - успокоила она. - Я тебе приготовила сюрприз.
      - Неужто еще одну скрытую камеру? - проворчал он.
      - Не беспокойся. Сегодня у нас праздник, и я хочу сделать так, чтобы ночь нам эта запомнилась.
      - Прием... - пробурчал он, провожая Джину взглядом до двери. Он хотел, чтобы она вернулась и закончила то, что начала.
      Либо это, либо придется окатить его ведром холодной воды, чтобы привести в чувство.
      - Мы пойдем на прием, - промурлыкала она. - Рано или поздно.
      Он откинулся на спинку кресла и ждал.
      Нет дурака хуже, чем старый дурак.., молодой дурак.., средних лет...
      Вторая женщина, с которой он переспал, была проститутка с Пиккадилли. Она взяла с него пять фунтов и заразила триппером.
      Ему было шестнадцать. Пояс с подвязками она не носила.
      Вдруг их стало двое.
      Джина. Пышная. Шикарная. Секс-бомба, обожаемая всей Америкой.
      А с ней рядом хрупкая женщина-евразийка. Темно-оливковая кожа, черные волосы ниспадают завесой до бедер, маленькая грудь и осиная талия. На ней ничего не было, кроме белого кружевного пояса с резинками, который лишь оттенял шелковистые спутанные волосы на лобке.
      - Это Тяо Лин, - сказала Джина. - От меня нам с тобой подарок. По-английски она не говорит, но понимает. Искусству любви ее обучали с детства. Отметим наш с тобой контракт, Нийл. А после этого отправимся на прием.
      Глава 35
      - Ваша кто? - в ужасе переспросил Оливер, все старания которого собрать блистательный актерский ансамбль рушились прямо у него на глазах.
      - Твой кто? - заверещала Памела. И покатилась со смеху, заржала, сотрясаясь всем телом. - Это Оливер Истерн, - ловя ртом воздух, выдавливала она между приступами хохота. - Этот... этот.., разъяренный недомерок.
      Загоготал и Джордж.
      - Да, безмозглая ты курица. Не смей оскорблять продюсера, ведь это он нам платит.
      Она давилась от смеха.
      - Ах, тот самый!
      Из своего бешенства и смущения Оливер выдавил слабенькую улыбочку, пытаясь вместе с брюками поддержать и остатки собственного достоинства.
      - Миссис Ланкастер, - залебезил он, - простите меня, пожалуйста. Я понятия не имел, миссис Ланкастер. Я так рад наконец-то с вами познакомиться, миссис Ланкастер.
      - Ради бога, зовите меня Памелой. По-моему, мы знаем друг друга достаточно интимно, правда?
      И с этими словами на нее опять накатил безудержный смех.
      ***
      Волнение из-за Памелы Лондон и Оливера Истерна улеглось, но герой комедийного сериала и не думал отставать от Ангель.
      Бадди пробовал его не замечать.
      - Нам надо поговорить, - настаивал он, беря ее под руку.
      От его прикосновения она вздрогнула.
      - Я.., я не думаю, что нам есть о чем говорить.
      - Очень о многом.
      - Почему бы тебе не отвалить, приятель? - сказал герой комедийного сериала.
      Ангель видела, что Бадди закипает, и быстро сказала:
      - Пожалуйста, не устраивай скандала. Может, мы поговорим позже?
      Как она себя с ним ведет! Что это еще за игры в молчанку! Она его жена. А он ей муж.
      - Сейчас же, - категорично заявил он. Ему было что сказать, и не откладывая.
      Герой комедийного сериала спросил:
      - Что это за хрен?
      И прежде чем Ангель успела вмешаться, Бадди развернулся и нанес какой-то сумасшедший удар кулаком, который, однако, только скользнул по подбородку телезвезды. Тот, в прошлом каскадер, увернулся и ответил коротким ловким ударом в живот, от чего у Бадди искры из глаз посыпались. Он согнулся пополам от боли, а когда смог наконец выпрямиться, Ангель и ее галантный кавалер уже исчезли в другой комнате.
      Мэрли Сандерсон недовольно тряхнула белыми волосами, уложенными, как у пажа. Элейн ее предупреждала, что пригласит Нийла с женой. Так где же Нийл? И почему Монтана расхаживает, задрав нос, по всему дому словно полоумная индеанка? Со всеми этими косичками и бахромой вид у нее нелепый до смешного. Сколько же ей лет?
      Непостижимо, как Нийл вообще мог на ней жениться. Она урод высоченная. Вид безумный не в меру. Все в ней свыше всякой меры.
      Рука Рэнди поползла вверх по ее бедру. Она хлопком отогнала ее, словно назойливую муху. В постели Рэнди был хорош, очень даже хорош. Но на вечере вроде этого он как-то терялся, уходил на задний план. Он что - вообще ни с кем не знаком? Ему недостает того, что ее отец называл "социальным нюхом". Раньше это ее никогда не беспокоило, но то, что сегодня он никак не может оторваться от ее юбки, вызывает досаду. Может быть, Карен и Элейн правы. Ни та, ни другая ничего не сказали, но Мэрли могла понять, что они не одобряют. Не бывает так, чтобы сегодня выйти замуж за такого мужчину, как Нийл Грей, а потом появляться в обществе с таким, как Рэнди Феликс. И потом, она стала подозревать, что денег у него нет, а из наследства ее никто и медяка не получит. Это уж точно.
      ***
      - У самого большого из всех известных мне стервецов был самый малюсенький! - воскликнула холеная дама средних лет в элегантном черном платье.
      - Если за то, чтобы посрать, ему надо будет выложить пять центов, так он лучше сблюет, - тараторил продюсер.
      - Каждый день является ко мне в кабинет, запирает дверь, лезет под стол и сосет мой член, - говорил босс киностудии.
      Голливудские разговоры. Росс все это слышал и раньше. Его одолевали собственные мысли. Почему Элейн позвонила Карен, когда искала меня? Может, видела фотографии? Литтл С. Порц просит десять тысяч долларов. Если Элейн фотографии уже видела, тогда пусть этот хер катится подальше - а это, вероятно, ему так или иначе придется сделать. И речи не может быть, чтобы он раздобыл десять тысяч наличными, он и так уже везде поистратился. Его импресарио звонит каждый день, требует встречи.
      Импресарио наложит в штаны, когда хлынут счета за прием.
      Остается только надеяться, что Сейди Ласаль спасет его шкуру и вернет наверх, туда, где ему место. Она его однажды уже туда протолкнула.
      ***
      Оливер Истерн сшивался по углам в поисках такого собеседника, который не был свидетелем, как унизила его жена Джорджа, припадочная дура. Что за ведьма! Даже ему было бы трудно спать с такой бабой, несмотря на все ее миллионы. А ведь Оливер известен как человек, который что хочешь сделает ради денег.
      Он стоял и хихикал с какой-то рыжей стервой, а внутри у него все кипело, жгла язва и беспокоил геморрой. Однако он свое еще возьмет. Когда картина будет закончена, окажется, что у него в кармане денег больше, чем у любого из них. За здорово живешь Оливер дела не делал.
      ***
      Ужин подан. А кто где сидит? В Беверли-Хиллз то, где кто сидит, имеет значение почти такое же, как и сам банкет. Элейн не один час провела, колдуя над списком гостей и решая, как всех рассадить. Двадцать столов по двадцать человек за каждым столом. Хрусталь "баккара". Английский фарфор. Салфетки, свернутые и продетые в обручи. Маргаритки, анемоны и фрезии, собранные букетами в изящные стеклянные вазы и поставленные в центр каждого стола. Каллиграфически выписанные карточки у каждого прибора - сверху имена Элейн и Росса Конти, а под ними - имя гостя.
      Себя она посадила между Джорджем Ланкастером и Адамом Саттоном. Росса поместила между Сейди Ласаль и Памелой Лондон.
      После инцидента с Памелой и Оливером она помчалась наверх и проглотила еще одну таблетку валиума. А когда снова спустилась к гостям, все уже успокоилось. Оливер извинился. А Памела с Джорджем сочли все случившееся дьявольски смешным.
      Как и следовало ожидать, когда хохотал Джордж, весь мир смеялся вместе с ним. Элейн вздохнула с облегчением.
      Росс смотрел на Сейди, когда она подходила к его столу.
      В пятьдесят с лишним она, безусловно, выглядела лучше, чем в двадцать. Была почти стройной, почти привлекательной. Интересно, по-прежнему ли она стряпает? Какая стряпуха! Как трахается! А сиськи какие! Но к его имиджу она не подходила.
      Села.
      - Сколько времени прошло! - сказал он душевно. - Слишком уж много, а выглядишь ты потрясающе.
      Не отрываясь, смотрела она на него своими лучистыми черными глазами красивее всего у нее всегда были глаза.
      - Ты мне это уже говорил, Росс.
      - А ты выглядишь так, что это можно и повторить, ничего страшного. В конце концов, ты и я - мы ведь знаем друг друга вечность, правда? - Он доверительно к ней наклонился. - Помнишь беднягу Берни Лефтковича? И как я однажды вечером нагрянул к тебе домой, когда ты готовила ему ужин?
      Разве она может когда-нибудь это забыть?
      - Какого Берни?
      - Берни Лефтковича. Остолопа Берни ты должна помнить.
      Он уже совсем готов был ошарашить тебя своим предложением.
      Ладно тебе, Сейди, то была ночь, когда ты и я.., мы в первый раз... Он прервал себя и ухмыльнулся. - Только не рассказывай, что ты это забыла.
      Она слабо улыбнулась.
      - Ты же знаешь этот город.., легкие встречи, прощание без слез.
      Официант завис над ними с вином.
      - Наконец-то, - громко произнесла Памела, как будто уже несколько часов - не пять минут - изнывала от жажды. - Официант, покажите-ка этикетку, и если это не приличное "Каберне Совиньон", можете унести назад!
      Оливер Истерн налетел прямо на Карен Ланкастер. И в ту же минуту, как ему показалось, он углядел девушку с пляжа, которая вместе с женщиной постарше шла к покрытому навесом внутреннему дворику.
      - Разрешите-ка, - быстро проговорил он.
      - В чем дело? - спросила Карен с хриплым смешком. - Опять в уборную приспичило?
      Он пропустил ее слова мимо ушей и вышел из дома. Девушка усаживалась за столиком, за которым сидела и Памела Лондон.
      Как бы ни хотелось ему сделать звезду из этой девушки, подходить к ней, когда та баба рядом, он не собирается. По нему, счастье - это когда тебе больше ни разу не доведется увидеть Памелу Лондон.
      Монтана не горела желанием присоединяться к остальным гостям, уже усевшимся за столы. Есть ей не хотелось, и потом она уже просмотрела карточки, узнала, кому где сидеть, и выяснила, что ее засунули между двумя совершенно незнакомыми ей людьми. А в довершение ко всему Нийл еще не появился, и это выводило ее из себя. "Что я здесь делаю? - думала она. - С таким же успехом я могу отсюда убраться, игры эти не для меня".
      И тут она увидела Бадди Хадсона, который слонялся возле бара. Он смотрелся таким же пришибленным, как и она сама.
      Может, удастся его развеселить. Она подошла и слегка дотронулась до его руки.
      - Удивлен? Так же весело, как и мне?
      Бадди обернулся, и перед ним предстала дикарка - сплошные косички с бахромой и черные как смоль волосы.
      - Монтана Грей, - объявила она, заметив, что он смутился. - В нерабочее время я выгляжу несколько иначе.
      Он даже присвистнул от облегчения, что не Фрэнсис его заловила, и обрадовался встрече с Монтаной.
      - Можешь еще раз представиться. Дружок жениха или невесты?
      - Что?
      - По моим прикидкам, семья Конти - невеста, потому как кончится все это тем, что их поимеют, не говоря уж о счете, который им выставят за этот вечер. А Ланкастеры - жених, потому что на всех, кроме себя самих, им наделать.
      Он засмеялся, готовый позабыть о тупой боли в животе".
      - Я сам по себе. Никого тут не знаю.
      - Так лучше всего. - Она сделала маленький глоток "Перно" с водой, что держала в руке, скорчила физиономию и сказала: